Необычайный день из жизни одного министра (джен)

Том Реддл здорово испугался, когда увидел движущиеся к нему со всех сторон темные фигуры в плащах. Министерство прислало дементоров по его душу? Или группу захвата? Но нет, это были волшебники, и они не проявляли враждебности. Никто не доставал палочки, все ясно видели Тома Реддла, но шли медленно и как-то неуверенно…

Один за другим люди в масках походили к министру и застывали на некотором расстоянии от него. Они напоминали Реддлу членов тайного общества, больше всего — клу-клус-клан. В детстве на будущего министра произвели неизгладимое впечатление фигуры в белых балахонах, увиденным им в каком-то старом фильме. Возможно, Волдеморт тоже смотрел этот фильм и позаимствовал оттуда одеяния для своих сторонников. Увы, это были слуги Темного лорда, а не старые друзья Тома Реддла.

Министру стало очень горько от того факта, что он на самом деле один в этом мире. Без семьи, друзей, соратников… Нет ничего хуже рухнувших надежд. Но если нужных людей нет рядом — придется довольствоваться тем, что есть.

— Господин! Господин! — один из пришедших упал на колени перед министром, подполз и поцеловал край мантии. Это словно послужило сигналом: один за другим люди целовали мантию, а потом становились в кольцо вокруг министра. Реддл решил не мешать никому унижаться — пришедшие явно знали, что делали. По-видимому, так принято в их компании.

Люди в балахонах выстроились по кругу. В некоторых местах оставались большие промежутки, словно кого-то ждали. От собравшихся отчетливо несло страхом, все они до безумия боялись того, кого называли господином.

Том Реддл выдержал долгую паузу — с каждой секундой люди все больше нервничали. Министр знал о Волдеморте немного — лишь то, что он почерпнул из памяти Поттера и Грейнджер, но и этого было достаточно, чтобы представить, как он бы начал разговор со слугами после многолетней разлуки.

— Я чую вину. Воздух пропах виной, — по шеренге пробежала волна отчаяния. — Я вижу вас живыми и не утратившими сил. Скажите, что вы сделали четырнадцать лет назад? Почему бросили наше дело и забились в свои норы? Почему не пришли на помощь своему господину?! — министр медленно двигался вдоль круга, вглядываясь в маски, и слуги съеживались под его взором. — Я разочарован. Я очень разочарован. А я не люблю, когда меня разочаровывают!..

— Господин! — один из Упивающихся с воплем бросился к ногам министра. — Господин, простите меня! Простите нас всех!

Том Реддл медленно, очень медленно достал волшебную палочку, заглянул в полные ужаса глаза Эйвери и ворвался в его разум. Четырнадцать лет назад Упивающиеся смертью, чтобы избежать Азкабана, усиленно отрекались от своего господина, а Эйвери делал это особенно рьяно и даже озвучивал пожелание лично казнить Волдеморта, попадись тот ему в руки. Сейчас он уже не чаял остаться в живых, и очень хотел, чтобы все обошлось долгой пыткой.

В воспоминаниях Эйвери Волдеморт изредка наказывал слуг «круциатусом», но до такого заклинания министр решил не опускаться. Но наказать Эйвери следовало — положение обязывало. Нужный настрой создался быстро — как только Реддл увидел воспоминание о некоторых акциях Упивающихся, у него тотчас же пропала всякая жалость к ним и наоборот, откуда-то изнутри поднялась темная волна гнева.

— Простить?! — Реддл резко взмахнул палочкой, и вырвавшийся из её кончика хлыст ударил Эйвери, тут же испустившего вопль. — Простить?! — на Упивающегося посыпался град ударов, он корчился под ними, прикрывая руками голову и выкрикивая в перерывах «Господин! Господин!»

— Встань, Эйвери! Лорд Волдеморт ничего не прощает! — произнес Реддл, окинув взглядом Упивающихся Смертью. — Но вы можете искупить свою вину! Четырнадцать лет долгой, верной службы — и я забуду о ваших прегрешениях!

Министр снова прошелся вдоль шеренги, порой задерживаясь у пустых мест. Упивающиеся вздрагивали, когда он обращал на них свой взор, у многих в голове мелькали мысли о том, что господин выбирает наказание для своих слуг. На самом деле он размышлял, что еще стоит сказать. Реддл не знал пока, как следует использовать наследство Волдеморта, но своя тайная организация однозначно будет полезной. Главное, чтобы не вернулся её истинный хозяин. Хотя всегда можно что-нибудь придумать. Например, объявить самозванцем Волдеморта, и все согласятся с этим, если, конечно, обращаться с подчиненными гуманнее, чем он и предоставлять лучший социальный пакет — больше зарплата, отпуск, выгодные условия страховки…

У самой большой прогалины в круге Реддл остановился и повернулся к слугам.

— Не хватает многих. Я всегда помню тех, кто пал за меня, и буду заботиться об их семьях. Стены Азкабана — ничто предо мной, очень скоро они падут! Те, кто предпочли пойти в ад Азкабана, но не отречься от меня, будут вознаграждены так, как не могли и мечтать! Предатели… предателям так же воздастся по заслугам.

— Вы все отвратительно себя показали. Я разочарован, — Реддл выдержал паузу, и кладбище окутала зловещая тишина. — Но Лорд Волдеморт милостив! Я дарую вам второй шанс. И в ознаменовании этого, мы переименуем нашу организацию! Сегодня Вальпургиева ночь… Отныне мы будем именоваться Вальпургиевыми рыцарями!

Идея переименовать организацию родилась у Реддла спонтанно. Название Упивающиеся смертью ему не понравилось, он так и не сумел представить, как это — упиваться смертью?

— Наш прежний знак, Черная Метка, запятнана предательствами, и посему мы изменим её! На колени! — громко скомандовал Том Реддл. Двигаясь по кругу, он коснулся палочкой плеча каждого слуги, активируя невидимую нить, связывающего его метку и метку Упивающегося и затем встал в центр.

Сложное, очень сложное заклинание, и над кладбищем пронесся стон. Все слуги скорчились от боли в предплечьях. Несколько секунд — и метка каждого изменилась. Кроме черепа и змеи, там добавился меч. Но внешние изменения — не самые важные. Изменилась и суть меток, теперь они были подчинены Тому Реддлу и ему одному, а вызов со старой метки Упивающиеся никак не заметили бы. Свой знак министр менять не стал и просто сотворил еще один, на свободном плече. Он рассчитывал вернуться домой и использовать старую метку по назначению, для связи с друзьями, а новую всегда можно убрать.

— Разумеется, вам интересно как я сумел вернуться. Четырнадцать лет назад я пришел в дом Поттеров. Там меня ждала ловушка. Но я глубоко ушел в познание самых сокровенных тайн магии. Меня нельзя убить. Я стал чем-то вроде призрака, тенью… У меня не было сил на простейшее заклинание! Если бы мои верные Упивающиеся нашли меня, я бы вернулся в тот же день. Но нет — мне пришлось существовать бесплотным духом долгих четырнадцать лет, пока я не собрался с силами и не провел сложнейший магический ритуал, и не обрел плоть.

Упивающиеся смертью напряженно слушали своего самозваного господина. Они все еще опасались кары за свое бездействие…

— В ближайшие дни я буду призывать вас, и каждый расскажет, как он провел последние четырнадцать лет, — мысленно Том Реддл улыбнулся, вспомнив Лукрецию, писавшую в маггловской начальной школе сочинение «как я провела лето». — Все вы должны подготовить отчет о вашей деятельности за последние годы и состоянии дел в той сфере, которую я ранее поручил вам. Люциус, останься, — Малфой вздрогнул и согнулся в раболепном поклоне. — Остальные свободны!

Раздалась серия хлопков аппарации, и на кладбище осталось лишь трое. Реддл, Малфой и еще один Упивающийся Смертью. Он стянул маску, и министр с изумлением узнал Северуса Снейпа, одного из зельеваров больницы св. Мунго, а в этом мире, судя по воспоминаниям Грейнджер и Поттера, — преподавателя Хогвартса и доверенного лицо Дамблдора. Шпион? Но чей?

— Мой господин…

— Мы поговорим об этом завтра! — произнес грозным голосом Реддл, и Снейп аппарировал. Министру было очень интересно, о чем хотел поговорить Упивающийся так сильно, что даже нарушил приказ своего господина, но он предпочел отослать Снейпа прочь. Со шпионом лучше говорить, уже выяснив о нем как можно больше. Интересно, кто он? Двойной агент? Хорошо внедренный шпион Волдеморта? Или же человек Дамблдора? Впрочем, это не важно. Никакие клятвы, никакие проверки не могут дать абсолютную гарантию, кому верен Северус Снейп. А значит, надо считать его двойным агентом, работающим на обе стороны, и использовать для передачи фальшивой информации противнику. Враг, разумеется, будет делать то же самое. Том Реддл улыбнулся — в будущем его ждет интересная игра.

Министр взглянул на часы. До вечера время еще много, но уже пора искать ночлег. В простой гостинице слишком опасно, как и в особняке Реддлов — могут нагрянуть авроры.

— Люциус… — министр пристально посмотрел на съежившегося Малфоя. — Ты мне откроешь свою память и покажешь, что стало с нашими финансами, и что ты сделал с моим дневником.

— Мой господин, разумеется, я не смею…

— Но не сейчас и не здесь. Малфой-менор достаточно велик. Думаю, у тебя найдется комната для своего господина…

— Конечно, мой лорд! Для меня великая честь принимать вас у себя дома! — Малфой склонился в раболепном поклоне, но Реддл почувствовал — он лжет и очень боится.

— Надеюсь, у тебя есть друзья в Департаменте магического правопорядка, и они предупредят, если аврорам вздумается провести рейд. Авроры мне не страшны, но я не хочу бросать тень на твое имя и превращать столь прекрасный особняк в поле боя, — произнес Реддл и засомневался. Вдруг Малфой решит его убить или сдать аврорам? Подумав, министр решил перестраховаться. — В любом сражении место нелепым случайностям, и я могу временно покинуть нас. Ненадолго, на пару дней. Но те, кто помог мне вернуться, могут превратно истолковать мое исчезновение и решат «отомстить» за господина. Мне не хотелось бы терять такого ценного слугу, как ты.

— Мой лорд, о рейде мне станет известно за час-два, я трачу большие деньги на улучшение отношений с чиновниками. Вы сможете скрыться в любом тайнике или же покинут поместье.

— Ты предусмотрителен, Люциус. Аппарируй, но не прямо в Малфой-менор, а через несколько промежуточных точек — за этим местом могут следить.

* * *

С утра у Темного лорда Волдеморта болела голова, и лезли какие-то посторонние мысли. Возможно, принятая вчера рюмочка огневиски была лишней. Затем обитателей особняка Реддлов перепугали сигнальные чары, предусмотрительно наложенные Волдемортом. Чары сообщили, что какой-то волшебник аппарировал в Литтл-Хэнингтон. Темному лорду пришлось изрядно поволноваться и понервничать. Свою злость он выместил на Петтигрю, слишком медленно, по мнению Волдеморта собиравшему вещи. Впрочем, сигнальные чары, лежащие непосредственно около особняка Реддлов молчали, неизвестный не спешил нанести визит Темному Лорду.

А затем… предплечье Петтигрю ожгло огнем, и он с изумлением уставился на господина, гладящего Нагайну.

— Мой лорд, вы звали меня?

— Нет! Ты уже покормил Крауча? Или ждешь, что тобой покормят Нагайну?!

— Мой господин, но Метка ожила…

— ЧТО?! — Темный лорд от изумления даже выронил волшебную палочку. — Покажи!

Петтигрю обнажил предплечье, на котором Волдеморт с изумлением увидел Темную метку, яркую, как до рокового Хэллоуина. Но метка не просто горела, она сияла, как в те моменты, когда господин созывал своих слуг… Волдеморт начал водить кончиком палочки над меткой и шептать диагностические заклятья. Очень быстро он убедился в двух парадоксальных фактах. Кто-то действительно созвал Упивающихся смертью, и этот кто-то — он, Темный лорд Волдеморт, и никто иной. С другой стороны, Темный лорд был уверен, что он — это он, и что слуг он не созывал.

Прошипев пару ругательств, Волдеморт продолжил исследовать Метку. Как выяснилось, точка сбора Упивающихся смертью лежит недалеко — кладбище Литтл-Хэнглтона.

— Неси меня на чердак! — приказал Темный лорд, и Хвост принялся левитировать кресло вместе со своим господином. Это оказалось не очень удачной идеей — заклинание левитации требует большой аккуратности, а её всегда не доставало Петтигрю. На первом же повороте кресло въехало в дверной косяк.

— ИДИОТ! Круцио! — произнес Волдеморт, ощупывая левой рукой свой лоб. И тут же рухнул вместе с креслом на пол — Петтигрю, попав под пыточное проклятье, потерял концентрацию, и заклинание левитации оборвалось. — КРУЦИО!!!

— Простите, мой лорд. Простите! Я все исправлю! — запричитал Петтигрю. Не желая более доверять ненадежному «мобиликорпусу», он применил иное заклинание, формула которого неожиданно всплыла в памяти. — Левикорпус!

— ИДИОТ!!!! — завопил Темный лорд, когда обнаружил, что болтается в полутора метрах над полом, подвешенный вверх ногами, а над ним парит перевернутое кресло. — КРУ… — Волдеморт покосился на кресло над своей головой и осекся. Заново изготавливать тело ему не хотелось. — Кретин! Поставь меня на место!

— Мой лорд! — Петтигрю осторожно вернул тельце Темного лорда в нормальное положение, получил несколько пыточных проклятий и потом, взяв на руки своего господина, поднялся на чердак.

— К окну! — Темный лорд указал крохотной ручонкой на слуховое окно, выходящее в сторону кладбища Литтл-Хэнглтона. — Трансфигурируй мне кресло… Нет! Лучше я сам! Открой окно!

В этот раз Петтигрю справился с заданием без ошибок. Волдеморт устроился в кресле у окна, наколдовал себе бинокль и уставился в сторону видневшегося вдалеке кладбища. Через несколько минут Хвост принес Темному лорду подушку под спину, тарелку с печеньем и чай.

На кладбище творилось нечто странное. Кто-то расхаживал в круге Упивающихся смертью и, судя по всему, произносил перед ними речь. При этом Упивающиеся не возражали, а стояли смирно, как перед своим господином. Значит, выступает не кто-то из них, решивший стать новым Темным лордом, а самозванец. Наглый, бесчестный самозванец!!!

Когда последний Упивающийся смертью вместе с самозванцем аппарировал, Лорд Волдеморт швырнул в Хвоста подзорную трубу и дал волю своему гневу:

— Ненавижу! Ненавижу! Будь ты проклят, гнусный самозванец! Выродок!..

Во все стороны полетели проклятья, Темный лорд стал с яростью крушить чердак дома Реддлов. До спрятавшихся в нескольких комнатах от него Петтигрю и Нагайны доносились ругательства: вначале обычные, которые можно было часто услышать среди волшебников, затем Темный лорд перешел на змеиный язык, а потом посыпалась отборная маггловская брань. Наконец, Волдеморт затих. Но ненадолго.

— ХВОСТ! — раздался вопль Темного лорда. — Готовься к ритуалу! Немедленно!

— Мой господин, но…

— Возьмем Крауча! До крови Поттера я потом доберусь, сейчас важнее самозванец! Он посмел присвоить себе мое имя! Имя величайшего волшебника, Темного Лорда Волдеморта!!! Он решил присвоить мое имя и славу! Я отомщу, я покажу ему и этим глупым баранам, выбравшего себе ложного господина, кто такой — Лорд Волдеморт!

Темный лорд еще не знал, что самозванец присвоил себе не только его имя, но и слуг, и что на его призыв не откликнется никто, и что на его стороне только двое — Петтигрю и Барти Крауч-младший.