Узы Гармонии (гет)

Проснувшись ранним утром понедельника Ханна услышала как Гермиона тихо плакала в своей постели.

– Что случилось? – встревоженно спросила она, присаживаясь на край кровати сокурсницы.

– Я чуть не потеряла ее вчера, – всхлипнула Гермиона. – Что если это случится? Если я останусь совершенно одна.

– Ну не совсем одна. Да и вообще как ты можешь такое говорить? Как же Гарри?

Гермиона на мгновение задумалась.

– Я уже вряд ли смогу уснуть, поэтому, думаю лучше я пойду в гостиную, почитаю немного.

– Да уж. Только не говори что именно этого тебе сейчас не хватает? – ухмыльнулась Ханна.

Скорчив гримаску в ответ, Гермиона быстро оделась и спустилась в общую комнату отдыха.

На раздавшийся через минуту визг девочки прибежала Ханна, сопровождаемая несколькими девочками и мальчиками с других курсов. Все застыли, пытаясь понять причину утреннего переполоха.

Гарри крепко спал на диване, но был не один. Рядом с ним лежала белокурая девочка, ее мантия, как и Гаррина, немного сползла, отчего могло показаться, что на незнакомке вряд ли есть одежда.

Дернувшись от испуга и соскользнув с дивана на пол, Гарри случайно потащил обе мантии за собой, подтверждая подозрения остальных об отсутствии одежды на девочке.

– Чем вы здесь занимаетесь? – Гермиона почти кричала от гнева.

Гарри отчаянно пытался выпутаться из мантий, чтобы накрыть встреченную предыдущим вечером незнакомку.

– Я... э... я нашел ее на улице, прошлой ночью. Она замерзала на улице, – даже Гарри понимал, как глупо это звучало.

– И поэтому, ты привел ее сюда? Как бездомную собаку? – гневно спросила Гермиона.

Ее первоначальный шок и гнев превратились в веселье, когда она увидела смущение, а не чувство вины на лице Гарри. Несмотря на то – что Гарри был младше, он все еще думал о ней, как о сестре, и Гермиона не думала, что вообще воспринимал девочек в романтическом ключе. Она была полна решимости никак не проявлять того факта что сложившаяся ситуация ее забавляет, хотя…

– А что же случилось с ее одеждой? – с легкой издевкой спросила она.

– Я... э-э...

Девочка, которую разбудил более громкий, чем того требовала ситуация голос Гермионы, тихо сказала:

– У меня ее и не было, – она небрежно завернулась в одну из мантий, пока Гермиона осматривала ее. Блондинка, казалось, ни капли не стеснялась того что так много хаффлпаффцев только что видели ее голой.

– Они украли ее одежду, – объяснил Гарри.

– Кто украл? – заботливо спросила Гермиона, – И кто ты? – добавила она сморщив носик.

Голос с задних рядов собравшихся ответил ей.

– Это Лунатичка Лавгуд, – сказал Джастин. – Ее отец владелец той странной газетенки «Придура».

Одна из девочек ткнула Джастина локтем в ребра, бормоча при этом что-то не хорошее.

– «Придира», – ответила «лунатичка», – и она не странная.

Было видно, что девочке больно от прозвища, которым назвал ее Джастин, и его комментариев, поэтому Гермиона решила вмешаться.

– А как твое настоящее имя? – спросила она, заметно смягчившись при этом.

– Полумна. Полумна Лавгуд.

– Кто украл твою одежду? – решилась спросить Ханна.

– На самом деле ее не крали, – ответила Луна. – Просто они любят подшучивать, и прятать мои вещи. Было приятно, что Гарри выручил меня, это почти как заиметь настоящего друга, – она встала и осмотрела себя. – Я взяла не ту мантию, – сняв ту, в которую закуталась, взяла «свою», совершенно не замечая смотрящих студентов, особенно мужскую половину. На этот раз Гермиона заметила, насколько худой была Луна, и хотела было высказаться по этому поводу, когда девочка вдруг сказала:

– Мне нужно вернуться прежде, чем они узнают, что я позаимствовала ее. Надеюсь увидеть вас на завтраке.

– Мы увидимся еще? – выкрикнул один из мальчиков.

– Ты хочешь меня лучше рассмотреть, не так ли? – улыбка едва коснулась лица Луны. – Подожди, по крайней мере, пока я не подрасту немного.

Оставив мальчика с краснеющим лицом, она ушла, прежде чем Гермиона или кто-либо еще успел задать ей вопрос.

Гарри все еще волновался по поводу реакции Гермионы, но казалось, что та больше не сердится. Ее лицо ясно давало понять, что ее что-то мучает.

Сьюзен также заметила странное выражение на лице подруги.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Почти как заиметь настоящего друга, – прошептала Гермиона.

– Ханна, Эрни, со мной, – подумав секунду, сказала Сьюзен, – Нет, Джастин, ты остаешься здесь, – она вышла в коридор, а за ней немного изумленные Ханна и Эрни.

– Сьюзен, что мы делаем? – спросил Эрни, пока они подымались по лестнице.

– Найдем Луну, – ответила она решительным голосом, – и вернем ее к нам в гостиную.

Они догнали ее у самого большого зала.

– Луна! Подожди! – крикнула Сьюзен.

Девочка оглянулась, но ничего не сказала.

– Вернись с нами. По крайней мере, позволь нам одолжить тебе какую-нибудь одежду.

– Все нормально, – безразлично отозвалась Луна. – Я справлюсь.

– Ты должна вернуться, – хмыкнул Эрни. – Ты же не хочешь, чтобы мы вернулись к твоему спасителю с пустыми руками?

– Это Гарри Поттер послал вас? – девочка выглядела почти разочарованной.

– Нет. Но он знает, что мы пошли, чтобы вернуть тебя, – ответила Сьюзен.

– Ладно, – сказала Луна, привычным для нее мечтательным голосом. Позволив девочкам обвиться вокруг ее рук, блондинка последовала за ними обратно в гостиную Хаффлпаффа.

* * *

На мгновение все разговоры в Большом Зале остановились, когда Луна вошла вслед за Гарри и Гермионой, в окружении Сьюзен, Ханна, Эрни и Джастина.

Под привычной черной мантией было четко видно, что на Луне одет Хаффлпаффский желто-черный галстук, вокруг шеи обмотан шарф такой же расцветки. Она также рассеянно играла со своими волосами, которые были завязаны в косички с черными и желтыми лентами, вплетенными в них.

Гарри и Гермиона привели ее к столу Хаффлпаффа и заставили сесть между ними.

Сразу же после того, как дети сели, начало раздаваться множество шепотков и они все могли слышать, как некоторые из равенкловцев, бормоча, часто повторяли слово «предатель».

– Еще одной не сидится в своем собственном доме, вот и решила прибиться к половинчатым, они же берут всякий мусор. – раздался привычный надменный голос со стола слизеринцев.

Гарри начал вставать, чтобы ответить, но Луна взяла его за руку и отсутствующим голосом сказала:

– Это неважно. – Гарри был категорически не согласен, но Луна, казалось, была расстроена от одной мысли о ссоре, так что он сдался и сел, вызвав смех у многих.

Гермиона встала и подошла к преподавательскому столу.

– Профессор Дамблдор. Пожалуйста, мы можем встретиться после завтрака в вашем кабинете?

– Думаю, перед обедом будет удобнее, если это вас устроит, – сказал он, пытаясь скрыть свое удивление.

Понимая, что директор подталкивал ее к небольшому спору, она кивнула.

– Возможно, профессор Флитвик и профессор Спраут могли бы к нам присоединиться? – девочка повернулась к профессору Флитвику и одарила его гневным взглядом. – Передайте своим Орлам, пусть держат когти при себе.

Профессор Флитвик встал и приложил палочку к горлу.

– После завтрака всем студентам Равенкло остаться в Большом зале, – его голос эхом раздался по всему залу. Отменив заклинание, он повернулся к Луне. – Это не касается вас, мисс Лавгуд. Вы можете идти со своими друзьями.

Когда завтрак кончился, равенкловцы собрались вокруг профессора Флитвика.

– Я не знаю, что происходит, хотя у меня есть несколько предположений. Немного позже я увижусь с мисс Лавгуд. И не приведи Мерлин, если я услышу, что с ней что-нибудь случилось. Весь факультет, каждую ночь, будет ходить на отработки до конца семестра, я ясно выражаюсь?

В ответ раздались лишь слабые бормотания, и профессору пришлось повторить свой вопрос.

– Я спросил – я ясно выражаюсь?

– Да, профессор Флитвик, – хором ответили равенкловцы.

Если профессор Дамблдор и был удивлен, увидев Гарри, Гермиону и Луну, сопровождаемых Сьюзен, Ханной, Эрни и Джастином, когда они пришли к его кабинету незадолго до обеда, то он проделал хорошую работу, скрывая его…

Он видел, что группа хаффлпаффцев уже приняла под свое крыло мисс Лавгуд. Он также заметил, что та очень нервничала при мысли о появлении не только перед главой ее факультета, профессором Флитвиком, но и профессором Спраут, главой Хаффлпаффа, и профессором МакГонагалл, которая присутствовала как заместитель директора (также ответственная за дисциплину) и самим профессором Дамблдором.

– Не нужно нервничать, моя дорогая, – добродушно сказал он. – Лимонную дольку? – предложил он ей сладостей, протягивая тарелку.

– Спасибо, – пробормотала она, когда взяла одну, и сунула в рот.

Он продолжал предлагать другим те же самые сладости. Гарри потянулся за долькой, но Гермиона хлопнула его по руке.

– Теперь, я полагаю, речь пойдет о мисс Лавгуд, поэтому, профессор Флитвик, может вы хотели бы начать?

– На самом деле, господин директор, – быстро сказала Сьюзен, – это была наша идея, а не ее.

– В самом деле? – спросила профессор Спраут.

– Мы считаем, что Луну нужно перераспределить, как Гермиону. – ответила Ханна.

– И почему это?

– Ее запугивают и над ней постоянно издеваются в Равенкло, и это не правильно. И там у нее совсем нет друзей.

– Это правда, мисс Лавгуд? – спросил профессор Флитвик.

Луна попыталась заговорить, но могла только бормотать, поскольку ее рот был все еще полон лимонных долек.

– Луна. Ты можешь закатать рукава? – спросила Гермиона.

Девочка смутилась и не стала выполнять ее просьбу.

– Она не хочет, чтобы у кого-нибудь были проблемы, – объяснила Гермиона.

– Луна, – мягко сказал профессор Флитвик, – Пожалуйста, закатай свой рукав.

Она сделала, как ее просили.

Увиденное шокировало всех присутствующих взрослых.

– Она настолько худая, потому что едва ела эти три недели.

– Почему? – спросила профессор МакГонагалл, пораженная подобным откровением.

– Потому что равенкловцы прячут ее одежду, чтобы она не спускалась есть.

Луне, наконец, удалось проглотить остатки сладостей.

– Это правда? – спросил профессор Флитвик.

– Ну, да. Но это всего лишь игра, – ответила она. – Перед занятиями мне все возвращают.

– Дело не в этом. Мне не надо чтобы на моем факультете издевались над студентами.

– Это не издевательство, – вяло возразила Луна. – Просто я им не нравлюсь.

– Это еще почему? – спросил ее декан.

– Они думают – я странная.

– Они называют ее Лунатичка Лавгуд, – сказал Джастин, удобно забыв, что сам называл ее так несколькими часами ранее.

– И прошлой ночью Гарри нашел ее на улице совсем без одежды, – сказал Эрни. – Ну, кроме мантии, – добавил он, неохотно.

– Она замерзала, – сказал Гарри. – Они украли всю ее одежду, пока она была в душе. Ей пришлось взять чью-то мантию.

– Почему ты была на улице? – спросила профессор Спраут.

– Ну, я хотела увидеть фестралов...

– И? – спросила профессор, чувствуя, что было что-то еще.

– Они не хотели, чтобы я была в башне, – спокойно призналась Луна.

– Почему?

– Первый и второй курсы играли в прятки. Они сказали, что я буду им мешать.

– Это немыслимо, – сказала профессор Спраут.

Внешнее состояние Флитвика было где-то между готов взорваться и накричать на первого попавшегося.

– Она сказала, что когда Гарри спас ее, это было – почти как найти друга.

– Альбус. Думаю, что нам необходимо пойти на это, – решительно заявила профессор МакГонагалл.

– Думаю, я вынужден с вами согласиться, Минерва, – печально ответил профессор Дамблдор. Он потянулся, забрал с полки Сортировочную шляпу и поместил ее Луне на голову.

– Я уже сортировала этого, – проснувшись, заявил артефакт.

– Кажется, Вы ошиблись. Над ней постоянно издеваются в Равенкло, – сказал профессор Дамблдор.

– Это не моя проблема, – препиралась шляпа. – Разбираться с этим задача главы дома. Она – Равенкловка.

– Даже если она не вписывается в там? – сердито рявкнул Гарри. – Но хотя, какое Вам дело, не так ли? Вы отправили Гермиону в Слизерин, хотя такого раньше никогда не было. Маглорожденные никогда не попадали на Слизерин.

– Хочу, чтоб ты знал – меня заколдовал не Слизерин. Его уже не было в школе, когда мне дали жизнь, – ответила шляпа, несколько отчужденно. – Когда Годрик снял меня с головы, чтобы заколдовать, он заложил в меня предпочтения характера каждого из четырех основателей. Он отказался от того, что он называл «абсолютным фанатизмом четвертого». Мисс Грейнджер соответствует самым желаемым особенностям на Слизерине. Это одна из причин, почему я отправила ее туда.

– Тогда почему никто не помнит других маглорожденных в Слизерине? – возразила Гермиона. – Вы пытаетесь заставить нас поверить, что другие маглорожденные никогда не были амбициозны?

– За тысячу лет я видела и забыла больше, чем ваш директор или директор перед ним, и перед ним, так что следи за тоном, разговаривая со мной, наглая девчонка! – взвизгнула шляпа. – Но нет, я не сортировала маглорожденных в Слизерин. До сих пор они приходили сюда без знания нашего мира, впервые оставив свои семьи, чтобы войти в совершенно новый для них мир. Для подобного требуется огромное мужество. Именно поэтому, если они не были исключительно старательны или верны, я отправила большинство из них в Гриффиндор. Вы жили и изучали наш мир в течение последних нескольких лет. Это не требовало той же храбрости для приезда сюда. Ты уже изменила многое для других маглорожденных, прежде чем приехала сюда. Ты планируешь работать, чтобы улучшить права и положение свое и других. Изменить волшебный мир – это большие амбиции, и это одна из причин, почему я отправила тебя в Слизерин.

– И отказывалась перевести, даже при том, что над ней издевались? Точно так же, как теперь с Луной? – не сдавался Гарри.

– Мистер Поттер. Вы заблуждаетесь. Я здесь не для того, чтобы делать то, что лучше для конкретного студента. У меня есть ответственность, чтобы делать то – что лучше для Хогвартса. И это основная причина моих решений.

– Как, издевательства над студента пойдет на пользу Хогвартсу? – решила вмешаться Сьюзен.

Шляпа обратилась к Гарри, пропустив заданный ей вопрос.

– Я не могу видеть будущее, но я чую, что приближается опасность, которая поставит под угрозу само существование Хогвартса. Он выстоит только в том случае, если все факультеты объединятся. Вы, мистер Поттер, находитесь в центре грядущего. Вам нужны союзники в каждом доме.

Большинство присутствовавших удивленно посмотрели на Гарри после слов шляпы. И еще больше удивились, заметив, что Гарри и Гермиона никак не отреагировали на сказанное.

– Если я нужна Гарри там, то я должна остаться в Равенкло. – безмятежно сказала Луна.

– Мне кажется, что все это похоже на предсказание, – сказала профессор МакГонагалл с некоторым презрением. – Девочке место в Хаффлпаффе или Гриффиндоре.

– Нет, спасибо, профессор, – ответила Луна. – Я останусь там, где я нужна.

– Полумна, – сказал профессор Флитвик. – Я приношу извинения за то, как с тобой обошлись на моем факультете. Я должен был заметить.

– Да, – отозвалась девочка, ее обычным, более мечтательным голосом. – Должны.

– Особенно после того, что случилось с Гермионой в прошлом году, – добавил Гарри.

– Я не отрицаю, – профессор Филтвик ответил Гарри, прежде как снова вернул внимание к Луне, – Спасибо, что предоставили нам еще один шанс.

– Но если ничего не изменится, мы заберем ее в Хаффлпафф, – как можно строже сказал Гарри.

– Мы должны забирать ее сейчас, – хмыкнула Ханна. – Это сумасшествие, отправить ее обратно в Равенкло.

– Полумна, кажется, теперь у тебя есть друзья, – сказала профессор Спраут. – Гермиона, Сьюзен, Ханна, пожалуйста, убедитесь в том, что Луна всегда знает пароль, чтобы иметь возможность попасть в комнату Хаффлпаффа. И, Полумна , если тебе станет плохо в Равенкло, ты всегда можешь прийти к нам.

– Спасибо, профессор, но я думаю, что все будет в порядке. Теперь мы можем пойти? – спросила она директора.

– Да, мисс Лавгуд, я уверен, что ваш декан еще поговорит с вами позже. Но сейчас время для обеда, – ответил Дамблдор.

Когда дети покинули кабинет, Гермиона задержалась на лестнице и подслушала МакГонагалл, которая спокойно говорила:

– С такой храбростью, она просто обязана была попасть в Гриффиндор.