Узы Гармонии (гет)

Несмотря на то, что дети определенно хорошо выспались, завтрак на кухне прошел в подавленной обстановке. Гарри и Гермиона отправились в школу, а миссис Грейнджер тем временем решила помыть посуду и быстро прибраться в доме, перед тем как уйти на прием в стоматологическую клинику к мужу. В процессе уборки она заметила книгу, лежащую на чайном столике в гостиной.

Международный Устав о Секретности Магического Мира

1692

94-я редакция: 1964

Нахмурившись, она отложила в сторону метёлку для пыли и взяла книгу. Оттуда выпала записка.

«Дорогие мистер и миссис Грейнджер, Гермиона. Прошу прощения за то, что послал Фоукса с этой книгой. Как я и говорил вчера вечером, этот закон был написан не просто так. Я позаимствовал эту книгу у нашего учителя Истории Магии. Надеюсь, она поможет вам понять причины, побудившие меня сделать то, что я сделал. Пожалуйста, поймите меня. Иногда даже у меня нет выбора».

Решение послать эту книгу, было принято в результате бурного ночного обсуждения между профессором Дамблдором, профессорами Флитвиком и МакГонагалл, мадам Помфри и Ремусом.

— Кажется, я снова обидел Грейнджеров, — начал профессор Дамблдор. — Видимо, что бы я не делал, я не могу заслужить их доверие. Теперь миссис Грейнджер угрожает вообще не пустить Гермиону в школу. Профессор Флитвик, мадам Помфри, вы видитесь с ними чаще остальных. Как вы думаете, насколько это серьезно?

— Альбус, нам было бы нелишне узнать, что там вообще произошло, — ответил профессор Флитвик.

— Ремус? — кивнул профессор Дамблдор.

— Учительница увидела, как мы практикуемся, и упала в обморок. Гермиона запретила стирать ей память. Фактически, она и её мать разозлились уже на то, что я долго держал её в бессознательном состоянии, пока не связался с Вами, профессор Дамблдор.

— И когда я все-таки стёр её память, — продолжил рассказ профессор Дамблдор, — миссис Грейнджер сообщила, что я потерял её доверие, и она подумывает над тем, чтобы вообще не пустить Гермиону в Хогвартс. Гарри, естественно, сказал, что он не поедет без неё.

— Сэр, честно говоря, когда вы практически признались в том, что если бы не их Связь, вы бы и им стерли память...— Профессор Дамблдор вздохнул, беспомощно сложив руки, но Ремус еще не закончил. — Гермиона была права, не так ли?

— В чем?

— В том, что Гарри почему-то важен. Вот почему вы так волнуетесь, что он сюда не вернется.

— Извини, Ремус, на некоторые вопросы я не могу ответить.

— Альбус, Вы не должны нести груз всего мира в одиночку, Вы же знаете, — сказала профессор МакГонагалл.

— Да, Минерва, Гарри важен. Впрочем, кроме меня, только пять человек знали, почему. Двое из них мертвы, двое практически мертвы и еще одного мне удавалось до сих пор защищать только потому, что больше никто не знает.

Печальные интонации его голоса показали, что эта тема закрыта.

— Альбус, — сказала мадам Помфри. — Вы должны посмотреть на это глазами Грейнджеров. Они все еще многого не знают о нашем мире. В отличие от семей волшебников, многие вещи они не воспринимают, как должное. Например, то, что вы — Великий герой, которому многие из нас доверили бы свои жизни. Для них вы человек, который оставил и никогда не навещал Гарри там, где с ним ужасно обращались. Вы также тот, кто почти убил Гарри и их дочь, разлучив их, друг с другом. А теперь вы пришли в их дом, который любой англичанин воспринимает своей неприкосновенной крепостью, и стерли память учительницы Гермионы против их воли. Вы вообще пытались объяснить им причину этого?

— Я пытался, — вмешался Ремус.

— Это может изменить их взгляды на вас, Ремус, но это не то же самое, как если бы это был Дамблдор. Теперь, Альбус, — мадам Помфри повернулась к нему, — с Гарри или Грейнджерами вы не можете рассчитывать на ваше положение или репутацию. Вы должны заслужить их доверие.

— Как вы думаете, миссис Грейнджер действительно не отпустит Гермиону в Хогвартс? — нахмурившись, спросила профессор МакГонагалл. — Она на самом деле сделает это?

— Если она не почувствует, что Гермиона в безопасности, она это сделает, — ответила колдомедик. — Я не хочу сказать, что она обязательно попытается держать Гермиону подальше от магического мира, но им будет нетрудно узнать про существование других магических школ, в которые она могла бы отправиться.

— Так какие у нас есть варианты? — медленно спросил профессор Дамблдор.

— Существуют некоторые чары, — сказал профессор Флитвик, — чтобы заставить их доверять вам. Вы могли бы использовать их на родителях, но не на Гермионе. Это может быть опасно из-за её Связи с Гарри.

— Вы же не предлагаете на самом деле... — потрясенно возразила мадам Помфри.

— Нет. Не поймите меня неправильно, — быстро добавил Филиус. — Альбус спросил, что мы можем сделать. Это один из вариантов, хорош он или плох. Кроме того что это крайне неэтично, Гермиона никогда больше не будет вам доверять, если это раскроется. Но наибольшей проблемой будет Гарри.

— Гарри? — спросил профессор Дамблдор.

— Да, Гарри. Вы видели, с какой готовностью он бросается её защищать. Гермиона, по крайней мере, способна полагаться на авторитет, она была так воспитана. Но не Гарри, нет.

— Что вы имеете в виду?

— Помните, я рассказывал, как поразил Гермиону жалящим заклинанием, выпущенным в Гарри, будучи совершенно уверен, что она попытается защитить его?

— Да.

— Когда я объяснил это миссис Грейнджер, она приняла это объяснение. С большей готовностью, чем я ожидал, если честно, — признался Филиус. — Она, очевидно, поговорила с Гермионой, так как та на следующий день была вполне доброжелательна со мной, но не Гарри. Даже после того, как Гермиона объяснила ему, зачем я это сделал, он всё равно опасался меня. Только из-за этой девочки он снова меня принял.

— И к чему это нас приводит? — спросил Дамблдор.

— Я всего лишь говорю, что не стоит недооценивать Гарри Поттера, — сказал Филиус. — Но на данный момент, вы должны заслужить доверие мисс Грейнджер и её родителей.

— Альбус, — напористо сказала Минерва МакГонагалл. — Я постоянно встречаюсь с родителями маглорожденных, они не знают нашего мира, они не знают Вас. Им не за что вас уважать. Титулы ничего для них не значат, им безразлична ваша победа над Гриндевальдом, — она криво улыбнулась. — Даже ваши шоколадные лягушки. Вы должны объяснять им причину своих поступков, а не просто ожидать от них полного доверия к вашим действиям.

Профессор Дамблдор вздохнул и кивнул своей заместительнице. Они все понимали, что аргумент попал в точку и, кивками попрощавшись друг с другом, решили оставить старика наедине со своими мыслями. Ремус воспользовался камином, а остальные вернулись в свои факультеты.

Прошло некоторое время, прежде чем профессор Дамблдор подозвал своего феникса, Фоукса.

* * *

Гермиона весь день наблюдала за мисс Кольер, пока, наконец, Гарри не поинтересовался её таким глубоким любопытством.

— Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке, — объяснила она. — Я имею в виду, после той ночи...

Гарри понимал её беспокойство. Да и у него самого были свои причины весь день наблюдать за мисс Кольер: он хотел посмотреть, как та относится к Гермионе на занятиях. Все же, ему не нужно было волноваться; хотя она и не проявляла особого интереса к его подруге, но подходила к ней время от времени, будучи более любезной, чем раньше. Несмотря на то, что Гермиона прошептала ему «Спасибо», видеть её счастливое лицо было для него достаточной благодарностью.

День прошел довольно хорошо, за исключением того, что трое хулиганов, испортивших им вторник, вернулись на занятия. Впрочем, пока они ограничивались тем, что бросали на мальчика и девочку злобные взгляды. И Гарри задался вопросом: как долго это продлится?

* * *

Во время обеденного перерыва миссис Грейнджер начала читать книгу, оставленную профессором Дамблдором. Многие страницы слиплись, и она задумалась над тем, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то её читал.

Первый, и наибольший, раздел был посвящен исторической подоплеке. Она быстро пролистала несколько страниц, наполненных сжиганием ведьм и другими ужасами, и неохотно признала, что точка зрения Ремуса могла быть верной.

Второй раздел, сам закон, датированный 1692 годом, был коротким, и выглядел написанным на средневековом английском. Она едва могла понять хоть что-то. К счастью, далее следовали комментарии на гораздо более современном языке, которые были написаны в 1940-х годах. Опять же, Ремус все объяснял правильно, по крайней мере, до тех пор, как он ушел. Это было гораздо более подробно.

В следующем разделе были два коротких, но подробных руководства: «Стирать или оставлять воспоминания: руководство по оценке» и «Процедура забвения, возвращение воспоминаний и их потенциальные опасности».

Книга заканчивалась разделом «Дружба и союз магов с маглами». Этот раздел однозначно предупреждал о том, что «содержание статей этого раздела является точкой зрения только их авторов и не должно рассматриваться как официальная точка зрения Министерства».

Миссис Грейнджер ошибочно посчитала, что пробежаться по названиям статей будет гораздо интересней, чем читать официальную точку зрения Министерства. «Мой друг — магл, что мне сказать?», «Я влюбилась в магла! Помогите!» и «Мой муж только что стер память моей сестры! Что мне делать?». Там также было дополнение, содержащее «Закон о Забвении, Предложения по реформе», датированное 1920-м годом и более свежее «Забвение и Права Человека, с особым акцентом на текущее магловское законодательство по правам человека в Европе», датированное 1963-м.

— Дорогая, не лучше ли тебе пойти домой и встретить Гермиону? — голос мужа прервал её размышления.

— Ох, уже так поздно! Почему ты не прервал меня? Я читаю еще с обеда!

— Не переживай, после обеда всё было спокойно, я сам справился. И, судя по твоему лицу, это важно.

— Да, — призналась она. — Я думаю, я была немного вспыльчива с Дамблдором.

— Разве? — удивление пробежало по его лицу. — Это на тебя не похоже.

— Я просто не доверяю ему.

— Не доверяешь, или беспокоишься, что через несколько лет он, возможно, будет отвечать за Гермиону вместо нас?

— Я не знаю. Может быть, что-то в этом роде. Разве это неправильно?

— Не спрашивай меня. Я и сам задаюсь вопросом, как скоро мы её потеряем? — увидев шокированное лицо жены, Дэвид Грейнджер быстро добавил: — Я не это имел в виду. Нравится это нам или нет, но это её мир, и мы не являемся его частью.

* * *

Вернувшись из школы, Ремус отправился за Гермионой и Гарри, чтобы забрать их в Нору для продолжения тренировок. Девочка взяла с собой книгу, полученную от профессора Дамблдора.

Конечно же, от близнецов ничего не могло укрыться.

— Что это? — предполагая, что они в правильных свитерах, это был Фред, судя по большой букве «Ф» спереди.

— Книга о Магической Секретности, — объяснила волшебница. — Профессор Дамблдор одолжил её для меня у преподавателя Истории Магии.

— Бинс? — воскликнул Джордж, глядя на книгу. — У него была книга тех времен? По словам Чарли, он никогда не рассказывает ничего, кроме войн старых домовых. Он настолько древний, что, возможно, участвовал в одной из них.

— Разве он не профессор Бинс? — строго спросила Гермиона, ожидая, что Ремус ее поддержит, но тот только улыбнулся.

Но Джордж, так и не получил ответа, из-за ворвавшихся Рона и Джинни, за которыми быстро следовала миссис Уизли.

— Рон, Джинни, прочь отсюда. Они тренируются, а вы двое не должны мешать им!

— Почему мы не можем тренироваться с ними? — спросила Джинни

— Вы слишком молоды.

— Я старше Гарри, — заметил Рон.

— Они могут присоединиться к нам, если Вы не против, — предложил Ремус. — Я могу тренировать шестерых, это так же легко, как и четверых.

Миссис Уизли выглядела не довольной такой перспективой.

— Хорошо, возможно Рон, но не Джинни. Она еще слишком маленькая. Без возражений, Джинни! Идем. Рон, ты можешь наблюдать. А после я поговорю с твоим отцом, когда мы сможем купить тебе палочку.

— Это необязательно, миссис Уизли. Если они помогают мне тренировать Гарри и Гермиону, Хогвартс оплатит счет.

— Тогда Рон, но не Джинни.

— Ма-ам, — воскликнула младшая Уизли.

— Это мое последнее слово.

— Пожалуйста, миссис Уизли, — сказал Гарри, — разрешите Джинни присоединиться к нам. Когда я жил у Дурслей, я никогда ни в чем не участвовал, и это было ужасно.

Глядя на искреннее выражение его лица, и вспомнив, что ей рассказывали о его жизни, миссис Уизли вздрогнула от одной только мысли, что кто-то мог с ним так обращаться.

— Хорошо, Джинни, ты можешь к ним присоединиться. Но делай все в точности так, как тебе говорит мистер Люпин. Это касается всех вас.

— Сегодня они будут только смотреть, — ответил Ремус, — но, если Вы не против, я могу завтра взять их с собой на Косую Аллею, как только получу деньги на палочки от профессора Дамблдора.

* * *

Позднее ночью, Гарри лежал с открытыми глазами, вспоминая о том, насколько была счастлива Джинни, когда он убедил её мать разрешить ей присоединиться к ним. Определенно, Рон тоже был рад за неё.

Никто никогда не был им доволен у Дурслей, что бы он не делал и как часто бы он не пытался. Он решил, что ему определенно нравится делать людей счастливыми и заснул, думая о том, как бы он мог сделать счастливыми Гермиону и её родителей. Как ему показалось, он кое-что придумал.