Последствия одного решения (джен)

— Почему портключ, учитель? — спросил Гарри.

— То место закрыто от аппарации, — объяснила та. — Закрыто давно и качественно.

— Как Хогвартс?

— Не совсем. Портус, — она направила палочку на первый попавшийся камень. — Хогвартс закрыт с помощью особого ритуала, мешающего аппарирующему или заклинающему портключ найти место перемещения. Можно сказать, Хогвартс невидим для пространственного чутья магов и поисковых чар. Ну а люди на территории замка и окрестностей вообще слепнут в этом смысле. Зато директору Хогвартс разрешает создавать порталы и даже аппарировать, но об этом мало кто знает.

— Тебе рассказал дедушка?

— В своё время мы вместе изучали защиту школы. Очень познавательно. Берись за камень.

Рывок в районе пупка, короткий полёт по пробитому портключом «пространственному коридору» — почему коридор-то? — и Гарри со своей наставницей оказались… в пустыне! Точно такая же пустыня, как та, где располагался учебный полигон, только без камней, перемещённых учителем для тренировок. Куда ни смотри — песчаные холмы.

— Это место незаметно издали, — Атика ответила на немой вопрос.

— Так что с этой защитой от аппарации? — Гарри продолжил расспрашивать учителя. Как говорил дедушка, он «настоящий рейвенкловец — пока всё не разузнаешь, не отцепишься!» С тех пор Гарри считал Рейвенкло из всех факультетов Хогвартса самым лучшим.

— Здесь используется более… прямой способ. Сама аппарация мгновенна, но нужно немного времени, чтобы поймать образ места, позволить магии найти его с помощью твоих воспоминаний. Хогвартская защита не даёт этому поисковому волшебству аппарирующего сработать. А здешняя защита засекает точку аппарации и активирует специальные чары, искажающие пространство. Волшебник перемещается, только выглядит он после этого, как тот камень после твоего «делерет».

— Бр-р-р! — мальчик поёжился, не в силах представить такое. — А почему тогда сработал твой портал?

— Я уже знаю координаты, и поисковые чары не нужны. Защита просто не знает, что мы переместились. В этом и есть разница интуитивного и определённого, координатного перемещения.

Они шли под жарким солнцем, оставляя цепочку следов на песке, грозившем забиться в предназначенную совсем не для пустыни обувь. Впрочем, обувь, одежду от песка и тело от перегрева Атика защитила. Как именно, мальчик в очередной раз не понял, хотя видел подобные чары далеко не в первый раз.

Обелиск появился неожиданно. Вот голубизна небес и солнечное пекло — а шаг спустя они стоят в глубокой тени громадного сооружения. Треугольное основание длиной в добрые сто метров, вздымающаяся вверх пирамидальная громадина — не иначе как в километр высотой. Габариты современного небоскрёба, а не древней постройки. Обелиск был словно бы выточен из цельной серовато-коричневой каменной глыбы — как будто великаны перетащили сюда гору и обтесали своими великанскими… чем вообще обтёсывают камень?

— Вау! — только и смог выдавить Гарри. — Кто же это построил?

— Древние маги, — улыбнулась такой реакции женщина. — Раньше умели многое. Идём, я покажу, что внутри.

По мере приближения к виднеющейся в центре основания арке, Гарри всё сильнее ощущал давление древнего волшебства. Магическое зрение воспринимало это как чёрную с тёмно-жёлтыми прожилками ауру, исходящую от здания. Гарри понял это как смесь тёмной и нейтральной магии, если бы не общее ощущение, исходящее от энергетики. Могучая светлая магия будто бы отдаёт благожелательной мощью, тёмная — исходит угрозой, враждебностью, нейтральная проявляет себя ощущением масштабности. С чувством давления Гарри никогда не сталкивался. Что это за волшебство?

— Древняя магия, — ответила Атика на сумбурный вопрос. — Полагаю, это магия жертвы. Когда древним магам не хватало силы или искусства, они приносили в жертву животных, людей и даже друг друга. Это страшные, кровавые ритуалы, — по коже Гарри пробежали мурашки. — Именно такой чувствуется магия, ими полученная.

А сама задумалась, были ли эти жертвы добровольными. Ощущения подсказывали, что скорее да, чем нет, но она всё ещё не была уверена.

— Это не опасно, учитель? — робко спросил ученик, когда они подошли к арке, зияющей чернотой. — Может, вы покажете это место в Омуте Памяти?

— Ну, тут была кое-какая защита, — уклончиво ответила Атика, благоразумно не уточняя, сколько ловушек и охранной магии пришлось взламывать, — но я её убрала. Обелиск абсолютно безопасен, если не перемещаться прямо к нему, — вдвоём они ступили во тьму за аркой. — Вот аппарация и интуитивные портключи на милю вокруг противопоказаны. Идём. Люмос эл-тирио, — стало светло: чары Атики будто бы создали множество невидимых фонарей, равномерно освещающих широкий круг около неё. А ещё этой магией можно было ослепить целую толпу врагов, не задев друзей.

Пустой, без единой песчинки или пылинки коридор в три метра шириной. Гулко отдающиеся шаги. Чуть подрагивающий круг двухметровый света, за пределами которого неясно виднеются стены и совсем невидим потолок. Бешено стучащее сердце и давление древней магии… Атика аккуратно взяла Гарри за руку, и он схватился за неё, как утопающий за соломинку. Возможно, приключение Гарри запомнит на всю жизнь… или нет. У Атики уже зрела идея почаще брать его в самые спокойные экспедиции.

Наконец, они вышли к цели, в полностью тёмный зал. Атика подняла палочку вверх, произнося:

— Нокс! Люмос стелла! — как и всегда, женщина исполнила заклятья вслух, позволяя Гарри следить и запоминать. Хотя, на самом деле, причина была ещё и в привычке ритуалиста: слово изречённое всегда сильнее слова мысленного.

Круг света начал медленно гаснуть, а с кончика палочки вверх устремился яркий, под стать электрической лампочке, огонёк. Одним огоньком дело не ограничилось: невербальная магия воплотила более сотни маленьких звёзд. Они усеяли потолок гигантского зала, будто настоящие звёзды. Ей всегда нравилась такая магия: зрелищная и полезная одновременно, и она прекрасно понимала многих волшебников, специально разучивающих более затратные, но красивые аналоги заклятий… вот только себя заставить отказаться от эффективности не могла.

— Какой огромный! — воскликнул Гарри, подразумевая зал. — Как он здесь поместился?

— Строители этого обелиска были не так просты. Пространственную магию они знали не хуже современных волшебников. Обрати внимание на статую в центре. Её я и хотела тебе показать.

Они подошли ближе. Гарри содрогнулся, когда увидел, кого изображает статуя. Четырёхрукий гуманоид, опутанный не то цепью, не то стеблем растения, стоял на коленях. Лицо его замерло в выражении невыносимой боли и отчаяния, руки воздеты вверх, спина сгибается под неведомым гнётом. Столько эмоций было в этой фигуре, что Гарри разве что не побежал от неё… но всё же выдержал, сильнее сжав её руку. Атика улыбнулась про себя и лекторским тоном прокомментировала:

— Этот человек, как ты видишь, был изменён тёмной магией. Не знаю, кто и зачем это сделал, но впоследствии его принесли в жертву. Именно он своей болью и отчаянием генерировал энергию для пространственной защиты. Судя по всему, под конец его обратили в камень, причём настолько мучительно, что энергия, питающая защитные ритуалы, до сих пор не иссякла.

— У-учитель, — дрожащим голосом прервал её Гарри. — М-может, мы в-всё же уйдём отсюда?

Она переоценила Гарри? Вряд ли — он не в панике, ему просто не по себе. Теперь нужно только прикрыть от неприятных ощущений и показать, что в таких местах бывает действительно интересное, и…

— Вы никуда не уйдёте! — разнёсся по залу звучный голос. Атика рывком развернулась к выходу — Гарри едва не упал, когда она выдёргивала руку (себе на заметку: осторожней надо быть, осторожней, это же ребёнок!). Палочка выписала в воздухе конструкцию ритуала каскадного усиления, а мысли впечатали в реальность достаточно универсальный щит. Про себя отметила: Гарри очень сильно реагирует на такие скачки энергии. Потренировать контроль сенсорики?

— Греф, — констатировала Атика, не отрывая глаз от группы гоблинов возле входа в зал. А ведь всё так хорошо начиналось! Вот зачем ему понадобилось вспоминать старые обиды сейчас? — Говори.

— Хранящиеся здесь артефакты — мои, — ухмыльнулся гоблин. — Ты опоздала. Благодарю за разрушение защиты. Можешь устраиваться на постоянное место жительства или умереть. Мне всё равно, — гоблин достал волшебную палочку (!) и произнёс прежде, чем Атика его остановила. — Агере-те ильмос!

— Археа Мотус! — крикнула она, взмахивая палочкой, и в группу гоблинов полетел рой стальных стрел — но это только отвлекающий манёвр. Одновременно она создавала столько атакующих и защитных заклятий вместе с чарами познания, сколько успевала. Краем мысли отметила, что Гарри видел их все.

Сзади послышалось громкое шипение — Гарри даже обернулся на звук, ну а она отметила, как из верха статуи гейзером забил поток чёрной дымки. Чёрной? Все демоны пустошей! С огромной скоростью тьма сформировала чёрный купол, отсёкший их вместе со статуей от внешнего мира. Атика подняла было палочку, но осеклась. Да-а-а, демоны пустошей были бы довольны — в магическом зрении купол представлял то же самое, что и в обычном: полная, абсолютная чернота.

— Люмос, — молвила она, разгоняя мрак хотя бы внутри.

— Что произошло? — после нескольких секунд напряжённого молчания с непрерывным потоком без следа тонущих во тьме заклятий познания, Гарри решил разогнать угнетающую тишину.

— Ловушка, — короткий ответ с горьким привкусом. — Грефронт взломал защитные чары. Какой-то гоблинский артефакт. Старую защиту он бы не снял, мою — смог. Вероятно, узнал об обелиске неделю назад. Я приглашала одного знакомого специалиста по древним чарам… он-то и сдал это место. Ублюдок, — спокойствие уже возвращалось к Атике: оскорбление она произнесла почти равнодушно, отметив в мысленном списке ещё одну цель.

— И что нам теперь делать? — отметила, как сильно Гарри в ней уверен. Слишком уж она для него авторитетна — ладно Альбус, прежний ученик ему дедушка, отец и мать в одном лице, но она… Это неправильно — привязываться столь быстро и сильно.

— Думать и исследовать, — ответила, рассылая сложные чары. — Магия познания нам поможет, — ну да, как же! Скорее уж опыт. Хотя опыт — это тоже в своём роде «магия познания». — Эта тьма — определённо чёрное волшебство, смешанное с магией крови, — потому что все ловушки здесь были таковыми. — Но как ему удаётся поддерживать такую мощь, не рассеиваясь?

Атика неспешно пошла по кругу тьмы, чуть пригибаясь, внимательно всматриваясь, прислушиваясь к себе. Несколько раз она выпускала заклятья познания, аналоги «Специалис Ревелио», идентифицирующего тип и структуру чар — просто чтобы успокоить Гарри: она не просто думает, а решает проблему. Спустя пять минут интенсивной работы мозга Атика шепнула «Археа», материализовав два стула, и устало присела на один из них. Гарри забрался на другой и поинтересовался, что она обнаружила.

— Всё довольно просто, — не стала юлить, а выложила предположения. — Греф активировал одну из защитных функций обелиска. До этого я убрала у той защиты спусковой и направляющий механизм. Греф добавил свой спуск и направление, но на нас. Он ждал, когда мы подойдём достаточно близко к вместилищу силы — этой вот статуе.

— Э… и как мы отсюда выберемся? — спросил Гарри, которому было, наверное, было неуютно сидеть при свете волшебной палочки, в окружении концентрированной чёрной магии, да ещё и рядом с пугающей статуей. Да, не таким планировалось это приключение, совсем не таким… Кажется, мозги-то медитация прочистила, а вот практические навыки изрядно заржавели — ловушка-то детская, пусть и спрятана как следует.

— Ну, Греф думает, что никак. Настолько самоуверен, что показал, как владеет запрещённой гоблинам волшебной палочкой, — усмехнулась Атика, рассуждая вслух. — В чём-то он прав. Порталами и аппарацией пользоваться нельзя — защита перемелет нас в фарш, как только засечёт пространственную магию. Пытаться пробить защиту не рискну — думаю, ты понимаешь, что никакой доступный здесь ритуал не сумеет защитить от такого количества разрушительной энергии. От рассеивания энергию удерживает статуя, в неё же включена защита от аппарации. Предвосхищая твой вопрос, статую разрушить нельзя — тогда в фарш перемелет не только нас, но и весь обелиск. Гоблины, скорей всего, уже ушли, ну, те из них, что выжили. Пожалуй, я немного переборщила… всегда была вспыльчивой, — лёгкая улыбка — инстинктивно она ударила гоблинов теми ещё образчиками проклятий. Несколько секунд молчания, и Атика продолжила. — Способ выбраться есть, и даже не один. Однако каждый из них — рискованный. Будь я одна, было бы иначе.

— И какие это способы? — и всё-таки, Гарри ей нравился. Одиннадцать скоро будет, а присутствие духа… Она в его возрасте была той ещё размазнёй — молью библиотечной! И вспоминать тошно, тьфу!

— Все связаны с нарушением баланса этой, — она обвела рукой тьму и статую, — системы. Можно разрушить статую. Тогда у нас будет шанс успеть пробить пространственный тоннель, до того как чёрная магия обратит тут всё в прах. Можно попытаться пробить нашу изоляцию чем-нибудь тонким. Если сигнальная сеть в древних чарах не сработает — я могу оставить там, за завесой, двусторонний портал, который сработает, перенеся нас быстрее, чем размелет пространственная защита. Ну и, — усмешка, — в теории, можно принести меня в жертву.

— Нет! — вскричал Гарри.

— Почему нет? — нарочито невозмутимо спросила шокированного ученика. Теперь он будет иметь в виду этот способ — и будет готов, когда его применят потенциальные враги. А враги у Гарри будут: есть у каждого талантливого мага, как ни крути. — Энергии хватит, чтобы разнести эту защиту, и ещё останется. Тебе риска — ноль.

— Атика, но ведь это неправильно! — воскликнул Гарри. — Ты… ты же не всерьёз это предлагаешь, нет?

— Будь у меня чуть больше альтруизма — выбрала бы этот вариант, — серьёзно ответила она. — А так… обойдёмся своими силами. Первый вариант надёжнее. Я буду создавать портал, думаю, придётся делать прямой, а ты разрушишь статую, — в портале она немного сомневалась — но руки помнят, должны помнить… Да, определённо надо было не по миру мотаться да узнавать судьбы старых знакомых, а чары отрабатывать до кровавых мозолей! Будет ей урок — готовой нужно быть всегда.

— С помощью «делерет»? — уточнил Гарри.

— Лучше «редукто». Боюсь, тёмную энергию статуя способна частично впитать, а второго шанса у нас не будет, — а в уме крутила туда-сюда формулу прямого портала. Адаптировать или нет?

— Если… если всё-таки не получиться? Может, лучше ты как-нибудь… — на самом деле, тот же вариант с отложенными чарами был не менее надёжен, но Гарри пора было набирать опыт. Почему бы и не сейчас?

— Без «если» и «как-нибудь», — отрезала Атика. — У нас только один шанс. Если ошибёшься — мы погибнем, без вариантов. Подумай лучше, насколько тяжелей придётся мне. Провесить прямой портал без всякой подготовки — это не «редукто» нужной силы сколдовать. Перед тем как начинать, успокойся. Альбус учил тебя медитации?

— Да. Дед заставляет медитировать каждый день, — «заставляет»? Или Альбус делает что-то не так, или просто не замечает, что Гарри относится к этому как к нагрузке. Ещё один момент, который следует исправить.

— Правильное решение. Лучше учиться этому смолоду. Сядь на стул, — Гарри и сам не заметил, как встал. — Какими видами медитации ты владеешь?

— Ну, на дыхании, на пустоте, но немного, и недолго умею на магии.

— На магии в целом или на определённом виде?

— И так, и так. Я пока хорошо чувствую только нейтральную магию, — в общем, неплохие достижения для его возраста.

— Просто превосходно, — кивнула Атика. — На ней и медитируй. Минут пять у тебя есть.

— Почему только пять?

— Эх ты, почемучка… — вздохнула, подавив импульс пригладить волосы. — Потому что потом будет заканчиваться воздух. Этот щит не пропускает даже его.

Гарри замолчал, осознав серьёзность происходящего, и начал. Правда, медитировать у него не получалось. Альбус объяснял ему про обычные ошибки медитирующего? Должен был. Просто опыта не хватает — ничего, проживёт, как она, поймёт, что постигать дзен можно и танцуя со смертельными заклятьями, когда в голове из мантр медитации — только трёхэтажный мат. Что интересно, потом, в спокойной обстановке, она оценила медитацию на мате как крайне полезную: каждое слово тесно связано с ощущениями и ситуациями, множеством незаконченных гештальтов и всплесками эмоций… А пока Гарри лучше помочь:

— Ментис трансфере.

Заклинание переключения ментального состояния. Довольно грубое, но парадокс заключался в том, что прямые ментальные вмешательства обычно разбивали состояние медитации, выбрасывали из него с гарантией. А так она просто настроила мальчика на нужный лад, «переключила» на ощущение магии. С удовольствием она наблюдала, как Гарри углубляется в своё волшебство, как становится им. Ему было бы полезно побыть в таком состоянии подольше, да время поджимает.

— Хватит, Гарри, — тихо вырвала ученика из медитативного состояния. — Помнишь, что от тебя требуется?

— Одно «редукто» максимальной силы в статую, — не сразу ответил он, приходя в себя.

— Встань сюда, — она взяла мальчика за руку, держа в другой палочку, встала примерно на равном расстоянии от чёрного барьера и окаменевшего гуманоида. — Постарайся попасть ровно в центр статуи. Можешь выкрикнуть заклинание погромче — говорят, это психологически помогает сделать его более мощным. Последний разученный нами ритуал усиления помнишь? — кивок в ответ. — Что ж, я готова. Начинай!

— Редукто, — вопреки совету, Гарри произнёс слово тихо, почти шепнул. Рука его чётко выписала ритуал — последний изученный, он же самый сильный, подходящий равно для нейтральных и тёмных заклятий. При этом мальчик пытался направить волшебство сознательно, каким-то из полумедитативных способов Альбуса. Получалось хорошо.

Едва заметное мерцание сорвалось с чуть дрожащей палочки и попало прямо в статую. На миг та дрогнула — и разлетелась во все стороны, будто ударившаяся о твёрдую поверхность капля. В тот же миг Атика взмахнула палочкой, накладывая мощное защитное заклятье, и толкнула Гарри вперёд, прямо в раскрывшийся зев прямого портала. Прыгнула следом, отрешённо отмечая, что не успевает, что портал придётся закрыть раньше.