Тропой василиска (джен)

— Итак, у нас есть около двух часов, пока не прибудет господин Фламель, — начал Риш, когда домочадцы расположились в креслах библиотеки, — И нам необходимо многое обсудить. Начнем, пожалуй, с главного. Пророчество. Азар, расскажи, пожалуйста, нам с Гарри, что произошло позавчера, и мы вместе подумаем, что можно сделать, — Риш сделал приглашающий жест рукой и замолк.

Слизерин оглядел собеседников, закидывая ногу за ногу, и, найдя спокойствие и внимание к своей персоне, заговорил.

— Ричард, ты уже все слышал, поэтому я поделюсь своими наблюдениями с мистером Снейпом, и начну с предыстории.

Гарри нетерпеливо заерзал в кресле, но под строгим взглядом зеленых глаз притих.

— Как тебе может быть уже известно, каждый рожденный маг в роду несет в себе какую-то часть магии и силы рода. Это поддерживает рода, защищает его и позволяет сохранить некоторые уникальные знания. Поэтому древние семейства волшебников тщательно следят за тем, чтобы в их родословной не было слишком много или мало полукровок. Это может быть опасно для всего рода. Но время от времени происходит такое, что сила нуждается не просто в притоке свежей крови, а в полном обновлении. Род Слизеринов не был исключением. Раз в несколько поколений рождался маг, который принимал в себя не просто часть магии рода, а всю, целиком, привнося что-то своё, чего не было ранее. Неосведомленные волшебники считают, что мы черпаем магию из источников рода. И чем сильнее род, тем сильнее и мощь волшебника. Они ошибаются. Нельзя всё время только брать. Те магические линии, которые были пятьсот, триста и даже сто лет назад были гораздо сильнее нынешних. Потому что теперешние маги считают древнейший ритуал Наследования всего лишь традицией, символом, ничего не значащим обрядом. Ветви родословного дерева высыхают и истощаются, знания теряются и забываются, в семьях рождаются все больше слабых безвольных детей, по ошибке называемых магами.

— Как это может быть? Если раньше в каждой семье проводили обряд, они же не могли не чувствовать силу всего рода? Не думали же они, что всё просто так? — недоуменно воскликнул Гарри. Он действительно плохо понимал. Со стороны всё выглядело слишком... глупо. Словно общество махнуло на магию рукой.

— Они чувствовали, но заметь, Снейп, это было раз в несколько поколений, а в то время было много войн, в том числе и Инквизиция, и гоблинские восстания, и крестовые походы. Некоторые просто не доживали до времени, когда знания о Наследовании следовало передать. Потом про это забыли. Только единицы, которым удалось сохранить нейтралитет в Темные времена, помнят и хранят эти знания.

— Сейчас их можно пересчитать по пальцам, — заметил Риш, — Слизерины — семнадцатый век. В это время последний раз обновлялась магия рода. Её хранителем был прародитель Тома Риддла — старик Ватеру Гонт. Флинты — двенадцатый век, с тех прошло слишком много лет, возможно, это был их последний раз. Лонгботтомы — девятнадцатый век, бабка Августы Лонгботтом — Алефтина Лапфорт. Блэки — четырнадцатый век, их магию обновил мой приятель — Эрнегард Блэк — прадед Финеаса, которого считают родоначальником Блэков. Малфои — восемнадцатый век. В это время они впервые появились в Англии. До этого Малфои всегда жили во Франции. МакГонагаллы — двадцатый век. Кажется, это твой декан, Гарри, Минерва МакГонагалл. Есть еще несколько родов в других странах, но это уже не про нас.

— Все интервалы разные. По сравнению с Флинтами, Слизерины обновляли магию совсем недавно. Есть какой-то промежуток для каждого рода или время, когда необходимо проходить Наследование? — вслух задумался мальчик.

— Как только в роду рождается сквиб, — отрезал Азар. Ему явно была неприятна сама мысль о том, что у Слизеринов могли рождаться сквибы. Он устало поморщился, — Как только в роду появляется сквиб, следующий рожденный маг будет обязан принять Наследие.

Обязан? Почему так грубо? Неужели никто из магов не понимал, что это честь?! Риш покачал головой, заметив, что Гарри хочет что-то спросить. Салазару было нелегко говорить на эту тему, он любил свой род и всегда был верен ему в том, что касается магии. Подобные инциденты сильно ранили его.

— Меропа Мракс — мать Тома Риддла. У нее не было магии. Даже любовное зелье, которым она опаивала своего мужа, она покупала на деньги Мракса-старшего. После нее Наследование должен был пройти Том, но он совершил поступок, который неприемлем для мага, которому предстоит обряд.

Мужчина замолчал. Переглянувшись, Азар и Ричард ждали реакции мальчика.

Гарри напряженно думал. Том — не смог стать Наследником. Почему? Хотя ладно, почему, это не так важно... Темный Лорд Волдеморт натворил немало, не зря же его имя боятся произносить. Но ведь сам Гарри не единственный потомок, родившийся после Тома. Папа... Он ведь младше Волдеморта. Почему не смог он? Это из-за метки? Последний вопрос он задал своим собеседникам.

— Да, Снейп. Твой отец принял на себя знак смерти и не может стать Наследником, пока его магия будет связана этим клеймом, — ответил ему Слизерин, Риш подавил вздох: он искренне сочувствовал Гарри и его отцу, но пока что-то исправлять было рано.

— И теперь Наследником должен стать я? — тихо спросил мальчик. Ему вспомнился подслушанный утром разговор, про смерти юных Наследников. Гарри понимал, что иного выхода нет, иначе значительная часть силы его рода будет потеряна. Но он не хотел умирать. Он боялся смерти. Точнее боялся, что умрет, так и не услышав от папы, его ласковое «Иди, ко мне, сынок», произнесенное родным и любимым голосом; боялся, что не увидит мягкую без насмешки улыбку; боялся, что так и не успеет почувствовать крепкие объятья сильных рук.

— Снейп, мы с Ричардом понимаем твои беспокойства. Но тебе удалось успешно пройти вводную часть Наследования, и я уверен, что всё закончится так же безоблачно.

— Вводная часть? — удивленно воскликнул Гарри. Когда он успел?

— Зрение, Гарри, — охотно пояснил Риш, — Зелье, которое ты выпил, никак не подействовало бы, если бы я не дал выпить то, ради чего Азар и ты отдали свою кровь. В кубке была смесь вашей крови и магии. Если бы зрение не изменилось, было бы невозможно пройти Наследование вообще, потому что по факту это должен сделать Том, а теперь мы знаем, что у тебя есть хороший шанс остаться в живых. Кроме этого, магия рода Слизерин подтвердила твои права, и теперь ты можешь видеть Азара.

Слизерин встал и достал с одной из верхних полок достаточно объемную на вид книгу. Сдунув с нее пыль и протерев ладонью металлическую гравировку, он протянул её Гарри:

— Ознакомься, Снейп. Я буду учить тебя по ней, когда ты вернешься в школу.

Мальчик взял книгу. На обложке теснились отливающие бронзовым блеском буквы: «Наследование. СОУС»

— Соединение, обучение, управление и совершенствование, — предупреждая очередной вопрос, расшифровал Азар, — Грубо говоря, без надлежащего обучения, ты не справишься с полученной во время обряда магией. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы ты успешно прошёл Наследование.

Прямо перед ними с негромким хлопком возник Арчи.

— Господа, сэр Николас Фламель прибудет через пятнадцать минут. Прошу вас, пройдемте в холл.

Слизерин внезапно помрачнел. В библиотеке ощутимо похолодало, Ричард обеспокоенно подошел к другу.

— Азар, ты в порядке? Что случилось? — вместо ответа мужчина скинул руку с плеча и буквально вылетел из комнаты. Гарри растерянно перевел взгляд на Арчи, но эльф только скорбно вздохнул и покачал головой.

— Что с ним, Арчи? — мальчик смотрел на дверь, жалобно скрипевшую на петлях, и не понимал, что случилось с волшебником, и почему он так внезапно покинул их.

— Я не могу сказать, прости малыш. Возможно, когда-нибудь, ты услышишь объяснение от самого Салазара, — ответил эльф, печально опустив длинные уши.

Риш приобнял ребенка за плечи и уверенно произнес, глядя в чистые изумрудные глаза:

— Беги скорее, Гарри, положи мантию в комнате и спускайся в холл. Будем встречать нашего гостя. Об Азаре не беспокойся, всё будет в порядке, я обещаю.

— Хорошо, Риш, я быстро.

Когда Гарри убежал наверх, Риш повернулся к задумчивому эльфу. Арчибальд стоял у окна, сложив руки за спиной, и смотрел далеко за горизонт. Его неизменно синяя шелковая туника мягко сияла в лучах горячего летнего солнца. Он прекрасно понимал, почему Салазар буквально сбежал из библиотеки. Мужчина не хотел, чтобы кто-то видел его слёзы... горячие, полные отчаяния и безысходности горькие слёзы, стыдливо скрываемые, но безудержным потоком льющиеся из потемневших глаз...

* * *

— О, мистер Поттер! Я рад видеть вас! Вы перехитрили старика Дамблдора, а это дорогого стоит, — поприветствовал мальчика длиннобородый старичок невысокого роста: он возвышался над Гарри всего на голову.

— Здравствуйте, мистер Фламель, огромное спасибо, что согласились прийти. Пожалуйста, зовите меня просто Гарри, — улыбнулся гриффиндорец.

Шустрый алхимик тем временем энергично тряс обе руки наклонившегося для сей церемонии Ричарда.

— Старина Хогвартс! Сколько веков, сколько столетий! И ты всё молод!

— Николас, проходи сюда, обед уже на столе.

Уже подавали второе блюдо, а неугомонный гость продолжал щебетать о всяких пустяках, шутил и вообще представлял собой пример хорошего настроения. Гарри и Риш с удовольствием слушали алхимика, им удалось расслабиться, и время от времени из столовой раздавался веселый детский смех.

— Мистер Фламель, я думаю, что должен вернуть то, что принадлежит вам, — начал Гарри, когда волшебники перебрались на балкон. Внизу раскинулся чудесный вид на сад, солнце прошло зенит и теперь неторопливо спускалось по ослепительно голубому небу. Теплый ветерок ласково лохматил и без того растрепанные волосы мальчика, мягко колыхал седые пряди Ричарда, неназойливо путал длинную бороду алхимика.

— О Гарри, мой мальчик! Прошу тебя, оставь Философский камень себе. Надеюсь, он станет достойной наградой за испытания, пройденные тобой, — Николас только махнул рукой, словно отмахиваясь от какого-то пустяка, — Альбус Дамблдор убедил меня, что камень будет находиться в полной безопасности, однако, проходит год, и что я вижу: первокурсник обошёл все ловушки и добыл камень! — с легким негодованием воскликнул он.

Риш с мальчиком обменялись удивленными взглядами.

— Если директору не был важен Философский камень, я уверен, ты сможешь найти ему достойное применение. Особенно, — добавил Фламель, лукаво прищурившись, — в свете твоих успехов в кабинете зельеварения.

Гарри пораженно распахнул глаза:

— Н-но... откуда вам это известно?

Алхимик снова махнул рукой и рассмеялся:

— Моё имя широко известно по всему магическому миру, — с непередаваемым выражением произнес он, — И в кабинетах каждого уважающего себя зельевара висит один из моих портретов... Если ты понимаешь, о чем я, — подмигнул старик опешившему мальчику.

— Подсматривали?! — возмутился Гарри.

— Наблюдал, — важно поднял палец Фламель, — должен же я когда-нибудь найти себе преемника. А они рождаются именно в школьном кабинете зельеварения.

* * *

С черных волнистых волос капала холодная вода: дорожками стекала по высокому лбу, очерчивала строгие брови, охлаждала пульсирующие виски. Ровная спина опиралась на безмолвные каменные плиты. В тускло освещенной комнате беззвучно скользили по мраморной коже соленые капли. Посиневшие губы судорожно дрожали под ледяными струями душа. Длинные слипшиеся ресницы распахнулись, представив миру два чёрных как ночь глаза...

* * *

— Николас, спасибо, что посетили нас. Обязательно передавайте супруге мой сердечный привет, — Риш вежливо поклонился, пропуская Фламеля к камину. За ними следом шел Гарри. В его маленькой голове витали разные мысли о том, каких зелий можно наварить из Философского камня.

— До встречи, сэр Николас, — вежливо попрощался мальчик. Старый волшебник ему понравился, и Гарри был рад видеть его именно сегодня, на свой день рождения.

— До встречи, друзья, — радостно воскликнул алхимик и строго погрозил пальцем: — Я надеюсь, на ответный визит!

Позади раздался шум. В зал влетел Салазар, Арчи бежал следом. Заметив Фламеля, мужчина резко остановился и встал на месте. На его лице отчетливо проступал ужас.

Николас удивленно взглянул на появившегося мужчину. Присмотревшись, он нашел в нем что-то, отчего страшно побледнел и схватился за сердце. Его блеклые глаза были полны слёз, когда он прошептал:

— Салазар, о Боже, ты! Ты жив! — прикрыв лицо, старик задышал глубоко и прерывисто.

Фламель медленно, словно не веря своим глазам, подошел к Азару. Дрожащей рукой коснулся гладко выбритой щеки. И несмело улыбнулся, застывшему как изваяние Основателю.

— Салазар, мальчик мой, почему ты исчез? Почему не давал о себе знать, все эти годы? — шептал он, недоверчиво, бережно рассматривая тонкие черты мага.

— Вы... вы не ненавидите меня? — робко удивился мужчина. Чернота в глазах уступала место привычному зеленому оттенку.

— Нет, нет, нет! Не смей думать так! Слышишь меня? — решительно воскликнул старый маг и поднял голову, словно невозможная догадка пронзила его: — Всё это время... Всё это время ты думал, что я могу испытывать к тебе ненависть! Мерлин видит, Салазар, ты мне как сын! Я прошу тебя, не терзайся, не мучься, прости себя. Потому что Пенелопа и я никогда не хотели видеть тебя несчастным..

— Гарри, пойдем, — тихонько шепнул Арчи, уводя мальчика, — Это дело Азара. Мы тут лишние.

Когда мальчик ушел к себе в комнату, чтобы написать ответ друзьям и поблагодарить их за чудесные подарки, эльф и его хозяин смотрели, как старый алхимик обнимает высокого сильного мага, стоящего перед ним на коленях, как сухой рукой стирает слезы с его лица, как, успокоившись, они выходят на улицу.

Проводив взглядом неожиданно близких друг другу людей, Риш пораженно прошептал:

— Арчи, что...?

— Та девушка, Ричард, — тихо произнес эльф, — Её звали Диана, Диана Фламель. Сэр Николас её отец.