Сломанные крылья (джен)

С громким хлопком Твикси появилась прямо в хижине Хагрида, нервно заламывая руки. Хоть это был не первый раз, когда она находила Северуса раненым после встречи со Злейшим, как Вольдеморта между собой называли домовики, её всё равно привело в ярость то, в каком ужасном состоянии оказался маг, о котором она заботилась. Более того, она чувствовала себя виноватой за это, словно она могла сделать что-то, чтобы защитить его. Твикси относилась к своим обязанностям очень серьёзно, кроме того, ей нравился тихий и вежливый Северус, который не заставлял её прислуживать ему абсолютно во всём, в отличие от большинства волшебников. Эльф, который находился в подчинении у Гилдероя Локхарта, был обязан высказывать своё мнение о каждой вещи, находящейся в гардеробе профессора, подбирать костюмы для своего хозяина несколько раз в день и приводить в порядок причёску этого франта минимально десять раз за вечер. Неудивительно, что все эльфы были очень благодарны судьбе за то, что сей фрукт так и не вернулся в замок.

Поэтому, когда Твикси услышала, как ястреб прокричал её имя, она, не медля ни секунды, ответила на полный отчаяния зов птицы. Она также не стала думать о том, чтобы привести кого-то другого, вместо Хагрида, так как знала, что лесничий был одним из немногих, кому Северус доверял и не пришёл бы в ярость от того, что тот увидел его в таком состоянии. И потом, именно Хагрид попросил её присматривать за мастером зелий. Твикси материализовалась прямо в избушке великана, перед камином, где, уплетая мясистую косточку, лежал волкодав Клык.

— Мистер Хагрид! Вы должны пойти со мной, нужно как можно быстрее помочь хозяину Северусу! — заголосила эльфийка, её большие голубые глаза наполнились слезами.

Хагрид чуть было не уронил свой чайник, настолько он перепугался.

— Твикси? Девочка, что случилось с Северусом?

— Ох, мистер Хагрид, меня вызвал его фамильяр, бедная птица была в таком состоянии… А когда я появилась, господин Северус лежал на полу. Думаю, он опять вернулся с очередной встречи. Я всё время говорила ему, чтобы он не ходил к Злейшему, но он меня ни разу не послушал! Сказал, что это его долг! — рыдая, причитала она. — Бедный хозяин Северус. Вы должны помочь ему.

Великан с громким стуком поставил чайник на стол.

— Ну-ну, малыш. Северус выкарабкается, вот увидишь. Иди, приведи мадам Помфри, нам понадобятся её зелья и лечебные мази. А я пока пойду к профессору Снейпу, посмотрю, что можно сделать.

Твикси кивнула, высморкавшись в гигантский платок, который ей протянул Хагрид.

— Будет исполнено, мистер Хагрид, сэр! — резкий хлопок, и она исчезла.

Наказав Клыку сторожить дом, Хагрид вышел из избушки и поспешно направился вверх по тропинке в сторону замка.

Он знал, что существовал более короткий путь в школу, ведущий через секретный туннель, но этот проход был слишком мал для великана, чтобы тот мог воспользоваться им, поэтому ему пришлось идти длинным путём. Спустившись в подземелья и дойдя до апартаментов Северуса, защищённых чарами ото всех, за исключением лесничего, Поппи и Дамблдора, Хагрид остановился перед гобеленом, на котором была изображена серебрянная змея, разговаривающая с тёмноволосым волшебником. Великан сдвинул его в сторону, открывая то, что с виду было чёрной каменной стеной.

Затем он пробормотал пароль:

— Семперокултус*.

Каменная стена исчезла, и на её месте появилась дверь.

Не теряя времени, Хагрид повернул ручку и вошёл в комнаты профессора.

Поппи уже была там, с палочкой в руке, но очевидно, пытаясь продиагностировать бессознательного Снейпа, столкнулась с препятствием в виде ястреба, который сидел на плече зельевара и, глядя на неё, угрожающе кричал и шипел; его янтарные глаза яростно сверкали.

— Хагрид! Ох, слава Мерлину, ты здесь. Я никак не могу заставить эту птицу оставить профессора в покое, и каждый раз, когда я хочу приблизиться к нему, ястреб гонит меня прочь.

— Этот ястреб — новый фамильяр Северуса, видимо, он слишком боится за своего хозяина. Ничего, Поппи, я сейчас успокою его, — заверил её Хагрид. Подойдя к жёрдочке, он взял лежащую возле неё перчатку и надел, та сразу же магически расширилась, подогнав себя под размер его руки. Затем он опустился на колени рядом с птицей и мягко сказал:

— Успокойся, дружок, никто не собирается обидеть твоего хозяина. Мы только хотим помочь ему. Давай, иди сюда, — и он вытянул перчатку, в то же время другой рукой выудив из кармана немного сухой говядины.

Краснохвост устремил на него недоверчивый взгляд, изредка моргая. С тех пор, как он пришёл в себя в лаборатории Северуса, из преподавательского состава он видел только Дамблдора. Все его инстинкты подсказывали ему, чтобы он остерегался незнакомцев, особенно тех, кто пытался разлучить его с его тяжело раненным волшебником. К таковым относилась эта женщина в белом, накрахмаленном колпаке. Защищать своего — это было заложено в природе ястребов, даже если этот свой был двуногим и без перьев. И, так как Северус был в данный момент слишком уязвим, оберегающий инстинкт ястреба подавил всю человеческую логику, какая присутствовала у Свободы.

Хагрид продолжал говорить с птицей, сохраняя спокойный голос и ласково пощёлкивая языком.

— Иди ко мне, мальчик. Не волнуйся, твой хозяин будет в порядке, мы ни в коем случае не обидим его. Расслабься, — и он предложил хищнику полоску говядины.

Свобода внимательно изучал великана. Было что-то знакомое в его голосе, он слышал его раньше. Голос и руки, он вспомнил, как эти руки успокаивали другое животное, похожее на большую лошадь с двумя крыльями.

«Гиппогриф — вот что это было. И он укусил Малфоя. Я помню, как этот великан горевал о нём. Он заботится о диких существах».

Свобода вскинул голову — в его сознании всплыла ещё одна ясная картина большого человека, который помогал вылупиться маленькому дракону.

«Я знаю тебя. Ты был... Ты — друг. Я могу доверять тебе. Ты не навредишь Северусу».

Резко вырвав мясо из рук Хагрида, ястреб позволил лесничему взять его на запястье. Голова шла кругом от неясных видений, крутившихся в мозгу, и беспокойства за своего волшебника, но Свобода знал одно: на великана Хагрида — как назвала его Твикси — можно положиться. Он устроился на запястье лесничего, и Хагрид погладил его.

— Вот так, хорошая птица. Успокойся. Давай пока что посадим тебя сюда, так как я должен помочь Поппи, хорошо? — ласково проговорил Хагрид, поместив Свободу обратно на жёрдочку.

Ястреб не сводил глаз с Ведьмы-в-белой-шляпе, которая, присев на колени рядом с Северусом, начала махать над ним палочкой. На её лице появилось недовольное выражение.

— Боюсь, что хуже, чем в прошлый раз. Давай сейчас положим его в кровать, Хагрид, и я смогу заняться им. Он в шоке от этого чёртова проклятия, болевой порог превышает все нормальные стандарты. Любой другой бы умер. Чёрт бы побрал этого проклятого монстра! И чёрт бы побрал Альбуса за то, что он опять послал его туда!

Наклонившись, Хагрид поднял Северуса, осторожно, стараясь ненароком не навредить ему.

— Ты же знаешь, что Северус вернулся сам, Дамблдор всего лишь попросил его.

Колдомедик гневно посмотрела на него.

— Этой просьбы было более чем достаточно, Хагрид, и мы с тобой знаем, почему. Дамблдор, может, и великий волшебник, но иногда сквозь свои Великие планы он не видит того, на какие жертвы идут некоторые люди. Северус — не единственный шпион, который у него есть.

Они вошли в спальню Снейпа. Поппи мановением палочки расправила кровать, и Хагрид аккуратно опустил на неё мастера зелий.

— Я знаю. Но он лучший в своём деле.

— Да, но даже у "лучшего шпиона" есть свои лимиты. А если Северус сломается, что тогда? Альбуса немного помучает совесть, а потом он найдёт нового шпиона, — презрительно фыркнула Поппи, затем удалила окровавленную одежду с тела зельевара, чтобы провести тщательный осмотр.

В первую очередь она наложила на него антишоковые чары, с облегчением заметив, что ранее мертвенно-бледные щёки приобрели более-менее здоровый цвет. Затем она применила простейшее освежающее заклинание, очистив кожу пациента от крови. Одно из особенностей Круциатуса заключалось в том, что это проклятье способствовало лопанью кровяных сосудов, оставляя на коже жертв ужасные шрамы и кровоподтёки, ущерба не могли избежать и нервные окончания.

Поппи сжала губы в тонкую полоску, увидев характерные знаки на бледной коже Снейпа. Этот ублюдок опять целился в болевые точки, со всей точностью хирурга, чтобы причинить максимум боли за короткий промежуток времени. Она с грустью подумала о том, почему он выбрал именно Северуса для такого рода наказания, ведь обычно Тёмный лорд не причинял такого вреда своему личному мастеру зелий. Он прекрасно знал о том, что никто из его круга не достигал уровня Снейпа, что касалось зелий, так же как и не был столь близок к Дамблдору. Поппи была хорошо осведомлена об опасной игре, которую вёл Северус. Однажды ночью, будучи не в себе, он рассказал ей о своей работе, но после этого заставил её поклясться в том, что она сохранит эту тайну.

Колдомедик покачала головой: бесполезно пытаться искать объяснение поступкам этого безумца. Её задача состояла в том, чтобы устранить нанесённый им ущерб. Достав фиал с расслабляющим зельем, она заклинанием направила его содержимое прямо в желудок Северуса — это умерит самые худшие спазмы.

Как только лекарство попало в организм больного, он сразу же перестал дёргаться от судорог. Следующим было сильнейшее доступное обезболивающее зелье шестого класса; после его принятия некоторые складки на лице зельевара разгладились, и он вздохнул.

— Правильно, засыпай, — Поппи нежно откинула чёрные пряди с его глаз, заправив их за уши. Затем она стала накладывать на него заклинания, исцеляя сломанные рёбра, лёгкие, почки, всё, что было повреждено во время пытки. Выпрямившись, она хотела было достать из своей сумки баночку со специальным бальзамом — она приготовила его главным образом для Северуса, так как зельевар чаще всех нуждался в нём — как вдруг заметила за своей спиной Хагрида, на запястье которого сидел ястреб.

— Хагрид, что это ещё такое? Зачем ты принёс птицу сюда? Это негигиенично.

Свобода раздражённо прищёлкнул клювом.

— Ну, вы даёте, леди! К вашему сведенью, я безупречно чистый, не болею и вшей у меня тоже нет.

— Поппи, он — фамильяр Северуса и хочет быть со своим хозяином, понимаешь? Он с ума сходил из-за того, что не мог видеть профессора, поэтому я взял его сюда. Теперь, когда он поймёт, что ты заботишься о Северусе, он будет хорошо себя вести.

Поппи с любопытством посмотрела на птицу.

— Такое ощущение, что он понимает тебя.

— Не сомневайся. Ястребы — очень умные птицы, даже умнее сов, — серьёзным тоном сказал ей Хагрид. — Как он?

— Большое количество травм нервной системы и мышц, что типично для Круциатуса, были немного повреждены рёбра, лёгкие и почки, их я уже вылечила, к тому же у него лихорадка. Ты всё это сам заметишь. В течение нескольких дней ему нужно будет принимать зелья, и он должен быть в тепле и покое. После того, как я нанесу мазь, я дам ему жаропонижающее, потом за ним нужно будет присматривать. Я бы сама этим занялась, если бы он был в больничном крыле, где он, по идее, и должен находиться.

Хагрид покачал головой.

— Ты же знаешь, что он предпочитает свои комнаты.

— О да, знаю. Иначе его имиджу придёт конец. Не дай Мерлин, чтобы кто-нибудь увидел Северуса Снейпа слабым, — но потом выражение её лица смягчилось. Схватив баночку с бальзамом, она проворно начала втирать смесь в бледную кожу, с удовлетворением наблюдая за тем, как под воздействием целебной мази уже через минуту исчезали синяки и кровоподтёки. Северус ни разу не пошевелился, даже тогда, когда Хагрид перевернул его на живот, чтобы Поппи смогла обработать спину, где были самые худшие синяки и рваные раны.

Великан вздрогнул и гневно пробормотал.

— Проклятый ублюдок! Отдать бы его на растерзание мантикорам, а потом на поджарку к драконам!

Свобода гневно зашипел, соглашаясь с ним.

— Именно. Я бы вырвал его сердце, если бы он был тут, вонючий канюк!

— Признаюсь, что если бы он был сейчас здесь, я бы нарушила свою Клятву целителя и совершила убийство, — произнесла Поппи, взгляд карих глаз затвердел. — Его нужно остановить.

— Гарри остановит его, — тихо сказал лесничий.

Поппи вздохнула, магией одев своего бессознательного пациента в пижамные брюки и рубашку.

— Ещё один человек, за которого я боюсь. Гарри очень молод, на его плечах огромный груз. Альбус требует слишком многого. Ожидать, что пятнадцатилетний ребёнок выстоит против такого чудовища... Лили, наверное, переворачивается в гробу, видя всё это.

— Да, но пророчество... Он — единственный, кто сможет сделать это, — прошептал Хагрид.

Помфри фыркнула.

— Я не верю в пророчество. Так же, как и Северус. Его можно интерпретировать по-разному. Но Альбус верит в него, а во что верит Дамблдор, в то верит половина магического мира. Хотя ему стоит быть поосторожнее со своими желаниями — они могут сбыться.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду то, что, возможно, пророчество окажется правдивым, и, возможно, Гарри победит Ты-знаешь-кого, но при этом погибнет сам. Тогда его кровь будет на руках Альбуса, но ведь это же ничего не значит, когда речь идёт о Всеобщем благе!

— Я... я никогда не думал над этим, — пробормотал великан.

— Ну что ж, начинай прямо сейчас. Альбус, хоть и неплохой человек, но он не бог и совершает ошибки, иногда даже ужасные ошибки, — она указала на Северуса. — Вот одна из них. Мы бы потеряли его, если бы не ты, Хагрид, и это было бы настоящей трагедией. Я только надеюсь, что он не повторит той же самой ошибки с Гарри, — она тяжело вздохнула. — Я видела слишком много жизней, которые были разрушены вот такими вот благожелательными людьми, воюющими с этим монстром, чтобы спокойно относиться к этому, Хагрид. Как говорил мой отец, благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Он был маглом? — спросил Хагрид, усадив Свободу на спинку кровати.

— Да. Я — полукровка, так же как Северус. И Гарри Поттер. Вот только мой отец был чертовски хорошим человеком, а бедному Северусу не повезло в этом, — отправив жаропонижающее зелье в организм спящего мастера зелий, она подоткнула одеяла вокруг больного, наложив на них охлаждающие чары. Выпрямившись, она вытерла пот со лба.

— Хагрид, ты, конечно же, не собираешься оставить эту птицу здесь, не так ли?

— А почему нет? Поппи, эта птица любит Северуса. Иногда самое лучшее лекарство, даже лучше, чем все зелья и заклинания — знать, что тот, кто любит тебя, рядом.

Потом он прибавил:

— Кроме того, если что-нибудь случится с этим ястребом, Северус нас никогда не простит.

Поняв, насколько сильна связь между хозяином и фамильяром, Поппи уступила. Уж если Хагрид что-то вбил себе в голову, он мог быть упрямым, как камень, особенно, если дело касалось животных.

— Очень хорошо. Но ты смотри, не дурачься с ястребом, а присматривай за Северусом, ясно? Он должен проспать четыре или пять часов, но если лихорадка увеличится, вызови меня. Через камин Северуса или пошли Твикси. Я оставила тебе флаконы с обезболивающим, жаропонижающим и расслабляющим зельями, и ещё магловский термометр. Ты же помнишь, как пользоваться им, с прошлого раза?

Хагрид кивнул.

— Хорошо. Когда он проснётся, дай ему воды и куриного бульона, но пока что никакой твёрдой пищи, его организм этого не переварит. И скажи ему, что он должен оставаться в постели, пока я не приду проверить его, а этого не случится до завтрашнего утра. Мой лазарет и так полон больными студентами.

— Я позабочусь о нём, Поппи, не волнуйся.

Она улыбнулась ему.

— Я знаю. Ты всегда заботился о нём.

Поправив свою шляпу и фартук, она сказала:

— Ну что ж, пойду, проинформирую Альбуса о состоянии его шпиона. Нет, как же мне хочется вдолбить немного благоразумия в его голову!

С этими словами она удалилась, тихо шурша своей серой мантией. Хмыкнув, Хагрид взял стул, поставил его рядом с кроватью Снейпа и уселся.

— Поппи любит поворчать, но у неё хорошая душа, — сказал он ястребу. — Знаешь, она любит Северуса, как своего сына.

Свобода кивнул головой в знак согласия, прыгнул на постель и устроился рядом со своим хозяином, издавая мягкие певучие звуки, совсем как мать, успокаивающая своих птенцов.

«Теперь я понимаю это. Вместе мы поможем Северусу поправиться. Друзья — самое лучшее лекарство».

* * *

Сознание постепенно пробуждалось ото сна. Слегка шевельнувшись, Северус резко вдохнул ртом воздух. Первым, кого он увидел, оказался его фамильяр. Янтарные глаза Свободы пристально смотрели на него. Он хотел было улыбнуться, но боль, которую он чувствовал, не очень способствовала этому замыслу, да и не был он привычен к таким жестам. Если он и улыбался когда-то кому-то в своей жизни, то чаще всего Лили. Затем он осознал ещё и то, что лежит не на холодном полу своей гостиной, а на чём-то мягком. Очень медленно он повернул голову, хотя даже это движение причиняло чертовскую боль. В глаза сразу бросился сидящий рядом Хагрид.

Глаза великана просветлели, когда он заметил, что зельевар наконец пришёл в себя.

— Проснулся? Добро пожаловать назад, Северус.

Облизнув губы, Снейп с трудом выдавил:

— Как долго я... спал?

— Пять или шесть часов. Поппи сказала, что приблизительно столько времени ты и проспишь. Не буду спрашивать тебя о том, как ты себя чувствуешь, и так ясно, что паршиво. Хочешь чего-нибудь попить?

Поморщившись, Северус кивнул. Настолько худо после встречи с Вольдемортом ему ещё, кажется, никогда не было. Он сжал зубы, когда Хагрид, аккуратно подложив руку под его затылок, приподнял ему голову так, чтобы зельевар не подавился при приёме жидкости. Затем он прижал край стакана к губам больного.

Вода была потрясающе холодной, с лёгким привкусом лимона.

— Ну как?

— Лучше, — сказал Северус, сухость в горле исчезла, и голос стал более ясным. — Как вы меня нашли?

— Твой фамильяр вызвал Твикси, Твикси позвала меня, я позвал Поппи и вот мы здесь, — просто ответил Хагрид.

— Свобода вызвал Твикси?

— Я должен был что-то сделать, Северус. Я думал, что ты умираешь, и я... я не хотел снова остаться один.

— Шшш. Я же сказал тебе, что не собираюсь умирать, глупая птица, — проворчал мастер зелий, хотя он был тронут верностью своего фамильяра. Скорчив гримасу, он всё-таки сумел поднять руку, чтобы погладить ястреба.

Свобода опустил голову, облегчая Снейпу доступ к своим перьям, у Хагрида же упала челюсть.

— Вы понимаете его? Но как?

— Зелье. Оно позволяет мне разговаривать с ястребами в течение четырёх дней.

Лесничий расплылся в широкой улыбке.

— Это же чудесно! Теперь тебе есть с кем поговорить. Это просто замечательно!

Северус почувствовал, как уголки его рта слегка дёрнулись вверх — энтузиазм Хагрида был прямо-таки заразительным.

— Было бы, если бы он не был такой болтливой занозой в заднице.

— Эй, помни о том, что эта болтливая заноза в заднице спасла тебе жизнь.

Профессор вскинул бровь.

— Неужели? Хагрид, разве всё было настолько плохо?

— Довольно плохо, малыш. Поппи сказала, что хуже, чем в прошлый раз. Она оставила зелья для тебя и сказала, чтобы ты не вставал с постели до тех пор, пока она не вернётся. Мне же велено позаботиться о том, чтобы ты следовал её предписаниям.

Северус фыркнул, хотя он не мог не признать, что сейчас он не в том состоянии, чтобы спорить со своими попечителями. Он, может, и был гордым, ну уж точно не дураком. И если Хагрид снова назвал его "малыш", как в те времена, когда Северус был студентом, это значило, что он очень расстроен и озабочен, ведь лесничий не обращался к нему так с тех пор, как Северус стал профессором. Значит, его ястреб прав?

Северус слегка повернул голову в сторону птицы и пробормотал:

— Спасибо тебе, Свобода.

— На здоровье.

Зельевар опять перевёл взгляд на Хагрида.

— Кто ещё знает, кроме тебя и Поппи?

— Директор. Как только Поппи закончила с тобой, она направилась к нему, рассказать о случившемся. Он заходил сюда, хотел сам убедиться. Он выглядел очень огорчённым, пытался дотронуться до тебя, но твой ястреб — Свобода, не так ли? — чуть было не оттяпал Дамблдору палец. Не понимаю, почему.

— Потому что ОН виноват в том, что Северус сейчас в таком состоянии! — сердито прошипел Свобода. — Это он послал его к этой мерзкой гадюке!

— Я сам согласился, — возразил Снейп. — И ты знаешь, почему. Ты обещал, что будешь вести себя прилично. На что это похоже, по-твоему?

— Я вообще-то не кусал его. Просто попугал немножко.

— В следующий раз держи себя в руках, будь добр. Я работаю под его начальством, и я не хочу, чтобы министерство заставило меня усыпить тебя по той причине, что ты представляешь опасность для окружающих. То же самое они приказали сделать Хагриду с его гиппогрифом Клювокрылом.

— Дамблдор никогда бы не приказал тебе убить своего фамильяра, Северус, — протестующе сказал Хагрид.

— Альбус может быть, и нет, но есть и другие, которые могут это сделать, стоит им только узнать о его склонности кусать людей за пальцы, — припечатал мастер зелий. — Амбридж, например. Она — представитель министерства до мозга костей, и я не доверяю ей.

— Я даже когтем не тронул этого старого болвана! И вообще я защищал тебя! И они убьют меня за это? — прокричал Свобода. — У этих людей определённо с головой что-то не в порядке!

— Успокойся. Никто не собирается тебя убивать. Разве что я сам это сделаю, если не перестанешь верещать мне прямо в ухо. Я уже оглох.

— Ой, прости.

— Тем не менее, ты прав, политика министерства не всегда правильна, когда дело касается чего-нибудь необычного, особенно если речь заходит о нечеловеческих созданиях. Так что ради своего и моего блага, держи свой клюв подальше от директора.

— Хорошо, Северус, — покорно сказал Свобода, и Снейп наградил ястреба острым взглядом.

Неожиданная капитуляция птицы показалась ему подозрительной, ведь краснохвост не был покорным фамильяром, но потом Северус вздохнул — он слишком устал, чтобы ещё размышлять над поведением птицы. Возможно, его предупреждение вбило немного разума в эту пернатую голову, хотя зельевар сильно сомневался в этом.

— Амбридж тоже лучше не трогай, Свобода, — обратился Хагрид к ястребу. — Кажется, она не любитель животных. Мне вообще от неё не по себе.

Свобода только кивнул, простое упоминание этого имени вызывало в нём дрожь, хотя он не знал, почему. Но если Северусу и Хагриду эта особа не по душе, значит, ему она тем более не понравится.

Неожиданно Хагрид вспомнил о том, что он должен был дать Снейпу зелья, оставленные Поппи.

— В любом случае, Дамблдор попросил меня передать тебе, когда ты проснёшься, что он сожалеет о том, что с тобой сделали, и желает тебе поскорее поправиться. Тебе, кстати, ещё нужно принять кое-какие зелья.

Снейп окинул взглядом ряд флаконов, стоящих на ночном столике.

— Обезболивающее, жаропонижающее и расслабляющее, так?

Хагрид кивнул, совершенно не удивившись тому, что тот распознал каждое зелья по одному лишь только виду. Северус считался одним из лучших зельеваров Европы, и потом у него была фотографическая память.

— Да, малыш. Какое из них выпьешь первым?

Снейп задумался.

— Сейчас посмотрим, как тебе придётся по вкусу твоё же лекарство, — позлорадствовал Свобода.

Северус холодно посмотрел на птицу, прежде чем ответить:

— Сначала расслабляющее.

— Хорошо, — Хагрид откупорил фиал. — Так, давай немного подтянем тебя.

Великан бережно привёл своего пациента в полусидящее положение, одной рукой поддерживая ему голову.

Снейп пытался сам удержать флакон, но рука затряслась, и он чуть было не пролил зелье на себя. Северус тихо выругался. Господи, как же он ненавидел быть таким беспомощным!

— Спокойно. Давай я помогу тебе, — прошептал Хагрид, наклонив бутылку и накрыв руку профессора своей.

Проглотив зелье, Северус поморщился — на вкус отвратительно, конечно. Но он ожидал этого. У всех целительных снадобий был такой вкус, так как выдержка входящих в них лекарственных трав и ингредиентов была горькой.

Поэтому-то большинство ведьм не поили этими зельями своих малышей.

Запив лекарство водой, Северус указал на жаропонижающее.

Опустошив, наконец, последний флакон, он почувствовал, как его охватывает сонливость, зелья в его организме уже начали действовать, притупляя острую боль.

Хагрид уложил его обратно на подушку.

— Хочешь немного бульона? Поппи сказала, что кроме этого и воды тебе больше ничего нельзя, никакой твёрдой пищи, иначе тебе станет плохо.

— Я знаю. Позже. Я устал.

В следующую секунду чёрные глаза закрылись, и мастер зелий уснул.

* * *

Появилась Твикси с обедом для Хагрида. Пока лесничий ел, не забыв также покормить Свободу двумя мышами, она сменила его у постели зельевара. Закончив, великан вернулся на свой пост, зная, что жертвы Круциатуса после этого часто страдали от ночных кошмаров.

Как он и ожидал, где-то в ранних утренних часах Северус начал метаться по кровати и стонать, перепугав Свободу, который дремал на спинке его кровати.

Хагрид сразу же проснулся. Подойдя к постели, он позвал Северуса по имени, зная, что в данный момент зельевара лучше не стоило трогать.

— Северус? Давай, малыш, проснись!

— Северус!

Спустя несколько минут мастер зелий пришёл в себя, голоса его друзей проникли в его кошмар, в котором он блуждал в лабиринте, кишащем костями и лицами всех тех невинных и тех, кого он любил. Все они погибли от руки Тёмного лорда. Они тянулись к нему, кричали, молили о спасении, но он лишь беспомощно смотрел на них, чувствуя невыносимую боль в душе.

— Что? Где?

— Тебе снился кошмар, но теперь всё в порядке.

— Ох, — Северус нахмурился — он злился на себя.

Хагрид озабоченно смотрел на него, примечая румянец на бледных щеках.

— Похоже, у тебя опять лихорадка. Давай измерим температуру, — он взял термометр, оставленный Поппи, и Северус открыл рот.

По истечении нескольких минут, Хагрид посмотрел на градусник и кивнул.

— Мда. Сто три градуса. Я вызову Поппи, нам нужно более сильное жаропонижающее.

— Не нужно, — хрипло сказал Снейп. — У меня оно есть в шкафу в ванной, там же есть зелье Сна-без-сновидений.

— Ах, да. Я должен был знать об этом, — пробормотал великан и направился в ванную.

Напоив своего пациента лекарствами, он продолжил своё ночное бдение, ласково вытирая лицо мастера зелий холодным мокрым полотенцем. Свобода же не находил себе места, взволнованно смотря на своего хозяина.

Северус мирно проспал до утра. Как раз появилась мадам Помфри, чтобы проверить его.

К тому времени лихорадка спала. Поппи максимально позволила ему сходить в ванную, но потом настояла на том, чтобы он оставался в постели, снабдив его ещё одной порцией лекарств. Она также заставила его съесть куриный бульон с витаминным зельем и маленький кусочек тоста с соком.

И Северус подчинился, правда, не переставая при этом ворчать, хотя он и сам знал, что отдых поможет ему быстрее восстановиться, он не переносил слабость.

Поппи удивлённо вскинула бровь, предположив, что должно быть, на Северуса оказывает хорошее влияние его фамильяр, ведь раньше она постоянно боролась с ним, стараясь удержать в постели.

Услышав этот комментарий, Снейп наградил её убийственным взглядом, а Хагрид лишь ухмыльнулся и сказал:

— Я же говорил, Поппи. Самое лучшее лекарство для любого больного — хорошие друзья. Или фамильяр.

— Хмм. В следующий раз, когда мистер Поттер появится в больничном крыле, я принесу Хедвиг из совятни. Может быть, тогда он не станет со мной препираться. Он тоже всегда норовит побыстрее сбежать из лазарета, как и профессор. Спасибо тебе за совет, Хагрид.

Северус хмуро посмотрел на своего ментора, ворча себе под нос о том, что его опять сравнили с "этим чёртовым хулиганом, это возмутительно!"

Но эти двое проигнорировали его, так как знали, что сказанное Поппи было правдой.

Хоть они и не хотели признавать этого, но Мальчик-который-выжил и саркастичный мастер зелий были похожи намного больше, чем кто-либо из них мог себе представить.

Примечание автора:__________________________________________________

*Semperoccultus — означает "вечно скрытый".