Завещание Тёмного Лорда. Продолжение... (гет)

Глава не редактирована!

Гермиона никак не желала поверить в случившееся. Вот Адриан дерзко отвечает на колкости Тома и вот — его уже нет. Она покачала головой не думая мириться с произошедшим и тихо заплакала.

Старик помогавший привести Адриана в чувство, встал с колен и печально оповестил рыдающую Анетт, что её сын скончался, так и не придя в сознание, и как жаль, что рядом не оказалось ни одного путёвого зельевара при котором непременно — таково его мнение — должно быть хоть какое-нибудь противоядия на такой случай.

— Действительно. Как жаль, — в голосе Тома обнимавшего её не было ни капли сожаления. — Не так я предполагал его кончину.

Гермиона резко отстранилась от мужа и взглянула ему в глаза, до конца так и не веря в услышанное. По виду Тома безразлично взирающего на труп Розье не стоило и сомневаться, что его слова правдивы. И это вызывало отвращение.

— Ты!— раздался из толпы истерический выкрик Амели.

Её трясло. Она указывала на Тома дрожащим от волнения и горя рукой и двигалась в его сторону.

— Я слышала каждое слово вашего разговора! Это ты его отравил!

Дюпон так стремительно оказалась возле них, что не оставалось шанса отвести от себя её нападки. Амели очутившись возле Тома, влепила ему звонкую пощёчину и принялась бить кулаками грудь, а он оттолкнул её, скривившись от злобы. Гермиона была испугана его видом, казалось, что ещё секунда и Тома ответит ей не менее враждебно, но тот сдержался. Его губы искривились в подобие усмешки, гадкой такой, ехидной и ещё более пугающей, чем гневный взгляд.

Большая часть присутствующих обратили всё внимание на них. Гермиона внутренне передёрнуло. Ситуация была пренеприятная. И надо сказать она и сама предположила бы нечто подобное, если бы не одно обстоятельство. Домовик до истерики был против, чтобы Адриан принимал этот бокал. Он предназначался Тому, в этом для неё уже не было сомнений. Это открытие озадачило и с тем испугало её. Кто мог желать Тому смерти и за что?

Гермиона нервно оглядела зал, пытаясь выявить виновного. Но с тем же успехом могла указать на каждого поблизости, кто в данную минуту смотрел на Тома с враждебностью, будто наверняка знали, что именно он повинен в смерти Адриана и никто другой.

Анетт. Как же ей жаль было эту бедную женщину, которую так сломит горе, что она уже никогда не оправится. Мадам Розье склонилась над телом сына и рыдала, не скрывая своих эмоций. Её громкий неистовый плач заглушал даже возмущения Дюпон, настолько сильна её утрата. Она просила, умоляла Адриана вернуться, не оставлять её одну, но её попытки были тщетны, все это понимали, кроме неё. Тут же в сторонке в объятиях Кигнуса, билась в истерике Друэлла, она выглядела бледной, того и гляди упадёт без чувств. Никто из них не обратил внимания на обвинения Амели, но уже после обязательно прислушаются к её словам и будут в поисках виновного, в этом Гермиона уверена.

— Ни для кого не секрет сколь «тёплые» наши с Розье отношения, — держа спокойствие, ответил Том, когда Амели прямо-таки трясло от гнева — Но это не значит, что я сделал что-то подобное. Где твои доказательства, Дюпон?

— О-о, — протянула она, яростно вытирая ладонями слёзы с лица. — Я кое-что знаю о тебе, Риддл, и если бы не Адриан давным-давно сдала бы тебя Визенгамоту Англии! Но в этот раз ты за всё ответишь!

Гермиона немедленно отвернулась от созерцания Анетт и Друэллы и пристально вгляделась в Амели. Вид у неё был решительный. Очевидно, она действительно что-то знала, о чём она, Гермиона, и понятия не имела. А Том уверял её, что всё нормально и не о чём беспокоится. И ведь она поверила ему. Трагедия оборачивалась ещё большей трагедией.

— Не понимаю о чём это ты?— в голосе мужа она уловила едва заметный оттенок настороженности, но для остальных он по-прежнему был холоден и непреступен, точно его ничто не волновало и никак не качалось.

Дюпон ухмыльнулась на манер Тома, не менее гадко и со смыслом.

— Амели, — жесткий голос того самого старикашки. Он строго взирал на Амели. Когда подошёл к ней вплотную, схватил её за локоть и круто развернул к себе лицом. — Что ты здесь устроила? Позорить меня вздумала?— возмущённо добавил он.

Дюпон не пыталась вырваться из его крепких объятий, только заплакала ещё больше и уткнулась мужчине лбом в грудь.

— Прекрати немедленно!— прошипел он возле её уха. — Сейчас не до твоих слёз!

Прибыли колдомедики из больницы Святого Патрика, но спасать уже было некого... Они бережно, словно это что-то меняло, возложили бездыханное тело Адриана на носилки, укрыли его белой простынёй и вышли из зала, а вслед за ними и всё семейство Розье.

— Он просил меня, нет, настаивал, — пролепетала Амели, глядя в лицо старику, — хотел, чтобы я смолчала...

— Что ты несёшь?— мужчина легонько её встряхнул за плечи, пытаясь унять её истерику и привести в чувства.

— Ты что не слушал?— голос её повысился, и она вновь обернулась к Тому. Указала на него рукой, снова повернулась к старику. Тот посмотрел на Риддла, смущённо, даже будто извиняясь за поведение Дюпон.

Замешательство мужчины длилось не долго.

— Это Риддл, папа!

«Папа?»— про себя повторила Гермиона слова Амели и ужаснулась.

Этот лысеющий, коротконогий старикашка, был не кем иным, как отцом Амели Дюпон, тот самый, что возглавлял Сыскной отдел министерства Франции.

Гермиона едва сдержалась, чтобы не упасть от охватившего её волнения. Сейчас не осталось никаких сомнений, что что-то определённо не так с её Томом.

Месье Дюпон внимательно оглядел Тома с ног до головы, остановился на его лице и прищурился, словно хотел понять, кто перед ним стоит, а может, пытаясь вспомнить, где слышал о нём... Но ничего из того не было правдой. Вдруг мужчина оскалился.

— Какая занятная встреча, — не скрывая ехидства сказал он.

Тома это, казалось бы, не особо впечатлило, но он заметно напрягся, и это видела не только Гермиона. Риддл уселся на близстоящий стул, возложил ногу на ногу и слегка склонил голову набок, ожидая продолжения.

По залу пошли шепотки. Все уже во всю обсуждали развернувшееся перед ними представление.

— Так это он сотворил такое с Адрианом?— раздался из толпы чей-то голос. — Наглый-то какой!

— Это же родственник Гетора... — ещё один голос. — Да-да того самого Грейнджера.

— Кажется он муж его племянницы, — добавили. — А вон и она. Рядом с ним, — слова прозвучали грубо и осуждающе.

— Вот уж не думала, такой прославленный род и такую змеюку пригрели на груди. Сколько пересудов-то будет...

Гермиона поискала глазами Розу. Она совсем про неё забыла. А ведь именно бабушка после успокаивала Анетт, поглаживала её сотрясающиеся от рыданий плечи и шептала слова утешения. Но когда Розье покинули залу, куда же она девалась?

Но её нигде не было.

— Угомонитесь!— выкрикнул месье Дюпон и обернулся к гостям. — Никто не покинет это место, пока не прибудут мракоборцы и не допросят всех и каждого! Это понятно?

Многие закивали, соглашаясь, другие — возмутились — мол, раз преступник найден, то чего им здесь толпиться, не лучше ли разойтись?

— К этому месье у нас свои вопросы. И никто пока, — его голос дрогнул. Продолжил он с очевидной неохотой, — его не обвинял в данном преступлении.

Амели было собралась возмутиться, но её отец, не желал пускаться в обсуждения и уж тем более, не позволил оспорить его слова, приказав ей замолчать. И она не смела ослушаться.

Так получилось, что Гермиона не осознанно отстранилась от мужа, отошла на добрых два или три шага. Не потому что хотела избежать его близости или обвиняла его в чём-то, просто так случилось и теперь казалось, что так даже лучше. Том и не возражал, даже не смотрел в её сторону. Может он подумал, что и она его осуждает?

Гермиона посмотрела на Тома, он, почувствовав её взгляд на себе, тут же обернулся. И она открылась ему, стараясь сказать, дать понять, что она с ним, рядом. Но уже секунду спустя он отвернулся и больше не оборачивался.

Через четверть часа прибыли три мракоборца. В залу вошли: пожилой мужчина, коренастый, с вьющимися волосами цвета зрелой пшеницы, его взгляд был суровым и пронизывающим по саму душу, и две женщины примерно одного возраста средних лет, обе крепкие на вид и серьёзные под стать своей профессии. Они обменялись рукопожатиями с месье Дюпоном и оглядели помещение.

Началось дознание.

Им всем велели усесться на свободные места и по возможности не общаться друг с другом, вероятно, чтобы не было соблазна сговариваться меж собой. На страже порядка остался Дюпон и одна их прибывших женщин.

Их отводили по одному в столовую и с пристрастием допрашивали.

Гермиона рассказала, как всё было, ничего не утаила, даже призналась, что Амели Дюпон и правда могла слышать угрозы со стороны Тома, но уверила, что под собой его слова не несли ничего серьёзного кроме как с целью подначить, поиздеваться и только — их никогда не брал мир. И Анетт и Друэлла могли это подтвердить! Так же Гермиона не забыла рассказать про домовика, который к слову, скорее всего, находился под заклятием Империус. И как тот настойчиво предлагал Тому напиток, как впал в истерику, когда Адриан выпил его вместо Тома...

Её отпустили.

Допрос продолжался около двух часов, некоторых отпускали почти сразу, некоторые задерживались дольше, но никто больше её самой или Тома.

Он был последним, точно его оставили на закуску. Он был подозреваемым номер один, да и у месье Дюпона, очевидно, имелся свой разговор с ним.

Ей разрешили переместиться в гостиную, когда зал опустел, а мужа увели на допрос (все до единого мракоборцы и сам месье Дюпон ушли с ним) и она была благодарна за предложение — сидеть в пустом и неуютном, да ещё и навевающим жуткие ведения помещении не было сил.

Гермиона присела на диванчик у окна, за которым было темным-темно. Часы недавно отбили десять часов. Она разглядывала своё отражение в стекле и ждала.

Прошло не менее полутора часа, прежде чем высокая брюнетка, мадам Роше, так её звали, появилась в гостиной.

Гермиона тут же соскочила с места.

— Вы можете идти, — добродушно сказала она и уже собралась удалиться, но Гермиона торопливо спросила:

— А мой муж? Где он?

Она обернулась, как-то криво улыбнулась ей и ответила:

— Его увели.

— Что значит увели?

— Вашего мужа под конвоем доставили, — она взглянула на часы на своём запястье, — в Министерство магии примерно двадцать минут назад. Простите, что заставили вас ждать. Я если признаться совсем о вас забыла. Суматоха такая, понимаете?

Гермиона осела на диван. Вдруг сделалось так не хорошо, прям тошно от дурных предчувствий.

— Он ни в чём не виноват, — не своим голосом сказала она. Но конечно же, Гермиона не поверила в свои же собственные слова.

— Возможно, — уклончиво отозвалась Роше. — Позднее будет видно, когда мракоборцы тщательно поработают с домовым эльфом. Тут вы были правы, на него судя по всему напали и применили непростительное. А пока ступайте домой. Сегодня вам нечего ждать... В виду его розыска, скорее всего в ближайшее время вы его и не увидите.

— Розыска?

— Да, ваш муж говорил, что вы о его делах не осведомлены. Мне понятна ваша растерянность, но увы, пока всё что я могу вам сказать это то, что ваш муж уже почти год как находится в розыске. Метки нам прибыли из Англии. Его разыскивают в деле о мошенничестве против Изабеллы Смит. Он обвиняется в хищении ценных реликвий. Вообще удивительно, как его не изловили так быстро, когда он был под самым носом нашего Министерства.

И с этим она удалилась. А Гермиона после не знала, куда себя деть. В голове никаких правильных мыслей, совершенно-звенящая пустота.

* * *

Она не спала всю ночь. Розы дома не оказалось, и вернулась бабушка лишь под утро, уставшая, измотанная и жутко потрепанная: высокая причёска сбилась набок, платье местами помято.

— Гермиона, милая моя, — с порога произнесла Роза и обняла внучку.

Было чувство, что старушка знает обо всём не стоило и говорить страшного, но слова сами собой вырвались.

— Его забрали, бабушка!— и слёзы в который раз полились из её глаз. — Но я-то знаю, что ничего такого быть не может. Он бы сказал мне, ведь правда? Сказал бы?

Она ждала её утешений, хотела, чтобы Роза уверила её, что всё лишь нелепое недоразумение и Гермиона постаралась бы поверить в эту сладкую ложь. Но дело в том, что даже если её попытаться разуверить, в глубине души она понимала, что Том на такое более чем способен. Будущее тому доказательство.

— Всё будет хорошо, — утешила она её, успокаивающе поглаживая по спине. — Разберёмся. Вот Гектор вернётся и всё наладится.

— Где ты была, я искала тебя?

— С Анетт и Друэллой. Им сейчас так больно, дорогая. Я без слёз смотреть не могу на их страдания.

— Мне так жаль...

Роза отвела Гермиону в гостиную, усадила на диван у камина и позвала Соню, велев заварить им липовый чай.

— Тебе не в чем себя винить. И Том тут не причём, я уверена.

— Конечно!— живо отозвалась Гермиона, принимая чашку с горячим чаем из рук Сони.

— Я была в штабе мракоборцев. Велели явиться. Много я им сказать не могла, покуда ничего не знаю о случившемся. Там мне про Тома и сказали, что его задержали. Они столько гадостей наплели. Я ничуть не поверила. Ты знаешь, — бабушка осторожно коснулась её свободной руки, сжала её и только тогда продолжила, — они хотят его депортировать и передать Визенгамоту...

Гермиона вскинула голову и не верящим взглядом уставилась на Розу.

— Да, — она кивнула. — Уже завтра отправят обратно в Англию. Не знаю, что дальше, но думается мне, что надо бы написать Винсенту, милая. Сейчас он нам так необходим. Как никогда.