Завещание Тёмного Лорда. Продолжение... (гет)

Сорри, глава пока не правлена!

Было уже около восьми, когда Гермиона спускалась из спальни на кухню к ужину.

Она вдруг остановилась на нижней ступеньке лестницы и прислушалась. Из гостиной слышны голоса. Роза громко и возмущённо кому-то говорит:

— Тебе вовсе там незачем быть! Надо заниматься магазином, да и кто скажи на милость, присмотрит за домом в её отсутствие, мне этим занимать прикажешь?

Дяди на её нападки ответил предельно спокойно:

— Я всё уладил, мама. Том присмотрит за магазином, а на хозяйство пришлю Софи. Ей будет приятно побыть с вами пару дней, она за всем приглядит.

— Вот оно как, — сухим голосом произнесла бабушка. — Сколько не пытаюсь отвадить её, а она всё равно находит способ залезть тебе в койку...

— Матушка!— не вытерпев, с возмущением, воскликнул дядя. — Что за непристойности лезут в твою голову? Не говори глупостей!

— Гектор, я стара, но не слепа. Ничего святого нет, эта женщина даже из тяжёлого состояния матери готова извлечь выгоду. Гляжу, никакими методами не чурается.

— Не говори, не зная. Жюстин лишь поделилась своим горем...

— А что же не со мной?— перебила его мать. — Разве я не поняла бы?

— Да как же, если ты её так запугала, что она и слово вымолвить в твоём присутствии не смеет.

— Удобно, не находишь?

— Как бы то ни было, мама, моё решение таково: я вызвался сопровождать мадам Лефевр в её путешествии и пробуду в нём дня три, за это время ничего не приключится.

— Это всего лишь Леон, а не край света, Гектор! Ей твоё сопровождение ни к чему, не унималась Роза

— С тобой бесполезно говорить, — устало произнёс дядя и вышел из комнаты.

Они чуть не столкнулись, так стремительно и неожиданно он покинул гостиную. Гектор вымученно улыбнулся ей и со словами «Твоя бабушка безнадёжна» удалился в подвальное помещение, где находилась лаборатория.

Когда Гермиона вошла в комнату, бабушка сидела в кресле, сложа руки на коленях, осанка прямая, вид напряжённый.

— Эта женщина испортила моего дорогого Гектора, — тихо вымолвила она. — Раньше он никогда мне не перечил.

— Что скажи на милость плохого в том, что они нравятся друг другу?— спросила Гермиона, присев рядом с женщиной и взяла её руку в свою. — Пусть она сквиб, но будь у них ребёнок он бы...

Бабушка резко одёрнула руку и бросила на внучку пронизывающий взгляд.

— Ты что-то знаешь, не так ли?— прищурившись, спросила она.

Не полагалось говорить о будущем, но в данном случае немного не повредит — Роза успокоится, а если нет, то хотя бы смирится.

— Он будет счастлив с ней, поверь. Позволь ему, наконец, иди своей дорогой. Я знаю, Жюстин тебе не больно симпатична, но она сделает его жизнь прекраснее. Он заслужил это, Роза. Пятнадцать лет уже прошло...

Старушка лишь грустно ухмыльнулась.

— Да, давно это было... Миранда. Знаешь, она такая воспитанная, начитанная была, из хорошей семьи, а каким умом дарована. Представь, они с Винсентом были самые лучшие на курсе зельеваров, даже способнее твоего дяди, — Роза хихикнула, но тут же посерьёзнела, — глупо, конечно, что мальчишка выбрал юриспруденцию, из него вышел бы прекрасный алхимик. А она, в наше время такой невестки и не сыщешь, разве что её место могла бы занять Анетт, на это я так надеялась, — она тяжело вздохнула. — Эта Лефевр не пара моему сыну. Нет в ней и толики того, что украшало Миранду. Обычная кухарка...

— Бабушка, ты же знаешь, что не в воспитанности и начитанности его счастье. Это тебя радует, ему же нужно совсем другое.

— Думаю, пора мне вернуться в Лондон. Загостилась я что-то, — в голосе обида. Старушка поднялась с кресла. — Вот вернётся сын, и я тут же соберусь. А пока я не могу оставить тебя одну-одинёшеньку — на Тома совсем надёжи нет.

Роза встала у окна, обхватив себя руками.

— Пройдусь по парку, составишь мне компанию?— спросила она обернувшись.

— Не выйдет, — покачала головой Гермиона. — Успею лишь отужинать и поспешу в больницу. Сегодня у меня ночная смена.

— Конечно, — старушка улыбнулась ей натянутой улыбкою, — иди, — и, миновав оранжерею, вышла из дома.

— Мне неудобно это говорить, — лицо мадам Жюстин сделалось пунцовым от смущения, — я вовсе не подслушивала, нет, просто мадам Роза больно громко говорит, — зачастила она, но тут же переведя дыхание, с благодарной улыбкою добавила: — Спасибо, Гермиона.

— Не стоит, — отозвалась она, возвращая экономке смущённую улыбку. Больно уж было неудобно за бабушкины речи перед ней.

— Ваш дядя мне так дорог, но я никоим образом не хочу, вносит разлад в вашу семью, — Жюстин налила Гермионе кофе из кофейника, отошла и встала у мойки спиною к ней. — Я люблю его, — тихо вымолвила она.

В момент её откровений в дверях кухни показался Гектор. Он так и замер услыхав её слова. Глаза его не отрываясь, смотрели на Жюстин, и Гермиона вмиг почувствовала себя здесь лишней.

— Пожалуй, мне пора, — она поспешила встать из-за стола, взяла чашку с недопитым кофе, дошла до мойки и прошептала едва слышно экономке: — За дядю стоит побороться, мадам Лефевр. А бабушка... она ведь привыкнет. Никуда не денется.

В дверях дядя ей улыбнулся, поцеловал в висок и после этого, она покинула их.

Время было позднее, где-то около девяти часов. Обычно в это время приёмный покой пустует, а в этот раз, когда Гермиона вышла, отряхиваясь из камина на жёстком больничном диване возле окна сгорбившись, сидела знакомая ей леди.

— Мадам Иви?— окликнула она пожилую женщину.

Та вмиг обернулась. На лице её застыла маска боли.

— Вам плохо?— Гермиону тут же оказалась рядом. Присела на корточки возле старушки. — Почему вы сидите здесь? И где привет-ведьма?— спросила она, окидывая взглядом приёмную.

— Да кто ж её знает, — сквозь зубы ответила старушка и застонала: — Ох, как ноги-то болят и ад не нужен. Обыскала весь треклятый дом, а лекарства и нет. Поди, закончилось, а я старая калоша и не заметила...

— Сейчас... — сказала Гермиона и торопливым шагом отправилась на поиски привет-ведьмы.

Она нашла её распивающую вечерний чай в комнатке для дежурных колдомедиков в компании месье Одрика Фурнье и двух незнакомых ей дам среднего возраста. Та кто ей нужен был, сейчас заливисто смеялась в тон своим компаньонкам и как бы, между прочим, касалась возложенной на стол рядом с собой руки Фурнье.

— Вам что-то нужно?— отсмеявшись, холодно поинтересовалась одна из дам, заметив Гермиону на пороге.

— Гермиона?— обернувшись, с улыбкой поприветствовал её начальник. — Это Гермиона Риддл, наш колдомедик-практикант. Талантливая девчушка, — представил он её остальным.

Та самая кого она искала, попыталась выдавить из себя улыбку, но вышло довольно неудачно, лицо её скривилось, словно в боли, а дальше хуже, Одрик добавил: — Присоединяйтесь к нам, Гермиона, — он подозвал её рукой, а она и вовсе бросила на Гермиону откровенно злобный взгляд. — У мадам Робер превосходный малиновый чай, а милая Бланшет рассказывает такие развесёлые анекдоты...

— Простите, — вежливо сказала Гермиона, — но я спешу на смену. И да, в приёмной ожидает пациент...

Привет-ведьма искусственно заохала, и тошнотворно мило улыбнувшись своими тонкими губами Фурнье, ушла, но по пути на выход нарочно без сомнений ударила её плечом.

Начальник дружелюбно распрощался с дамами и, взяв под руку Гермиону, повёл её в их отделение.

— Как славно, что мы встретились. Мне следует сказать вам кое-что, — серьёзным тоном заявил ей Одрик и остановился на лестничном пролёте между вторым и третьим этажом. — Должно быть вам известно, что мадемуазель Морель покинула больницу. Уволилась на днях.

— Уволилась?— с заметным удивлением воскликнула она в ответ. Он улыбнулся ей натянуто и удручённо покачал головой.

— Да. Решила попытать счастье в Англии.

— Она мне говорила, что собирается отправиться туда, но что не вернётся...

— Очевидно, Элен нашла своё там место и решила не возвращаться. Но я о другом. Пока не удалось найти замену, увы, ночные смены придётся между дежурными увеличить до трёх в неделю.

Её это не особо волновало, другое беспокоило: отчего Элен не написала ей, не пришла, не попрощалась. К чему такая спешка? Конечно, понятно к кому она спешила, но чтобы так исчезнуть незаметно. Её это огорчало.

Утром, перед уходом Гермиона навестила мадам Иви, чтобы справиться о её здоровье.

— Ну как вы, мадам Ив?— спросила она, войдя в просторную палату на двоих.

В комнате было прохладно, и она поёжилась. Единственное широкое окно было чуть приоткрыто, впуская внутрь холодный весенний воздух. И Гермиона поспешила затворить створку, чтобы чего доброго мадам Иви ещё и простуду не подхватила.

— Нет, — возразила старушка, — оставь.

— Холодно же, — не согласилась Гермиона. — Вы простудитесь...

— Меня тепло укрыли, — уже с улыбкою ответила она. — Присядь, — старушка похлопала ладонью по матрацу рядом с собой.

— Конечно, — ответила ей та и присела на край её кровати. — Как вы сегодня себя чувствуете?

— Вполне неплохо, дорогая. Меня здесь подлечили, на завтра я могу идти домой.

— Спешите к Александру? С кем он сейчас?

И как она могла забыть об обещании данном Клодетт, заботиться о её внуке? Но Гермиона, к сожалению, и своему стыду так ни разу и не навестила малыша. Неважно, что на то были тогда свои причины, но из-за собственных проблем и переживаний она забыла обо всём на свете. Пора было исполнить просьбу.

— Никто меня уже не ждёт, — печально отозвалась мадам Ив. Глаза её тут же покраснели и увлажнились. — Забрали моего мальчика...

— Кто забрал?— удивлённо спросила она в ответ.

— Ну а кто мне семидесятилетней старухе едва сводящей концы с концами позволит растить пятилетнего мальчишку? Никто. Забрали его в приют. Там, мол, он и воспитание, и уход надлежащий получит... Я ведь не спорю — так оно. Но больно тоскливо без моего мальчугана, а я его и навестить из-за проклятых ног не в силах.

Старушка, не скрывая эмоций, заплакала. Было горько смотреть на неё в таком разбитом состоянии. Лишиться единственного, ради чего хотелось жить это — печально.

— Я навещу его за вас, — решительно сказала Гермиона и протянула даме носовой платок. — И если мне позволят, мы могли бы прийти к вам в гости, чтобы вы увиделись. Я уверена, ему тоже без вас тоскливо.

Мадам Ив разревелась пуще прежнего, очевидно растроганная её поступком.

— Ох, я так была бы счастливая... В последний раз хотя бы, большего мне и не надо.

— Не говорите так, — серьёзно возразила Гермиона. — Если всё получится, Александр ещё не раз придёт к вам в гости. Я всё устрою, обещаю.

На этом они и распрощались.

До самого камина в приёмной Гермиону всё думала об Александре и мадам Моро. Она больше не чувствовала волнения и страха вспоминая свой сон, видение. Ей вообще казалось абсурдным и неправдоподобным предостережение Клодетт. Да возможно Том предал её, но это не то предательство, которое нельзя простить, из-за которого стоит со всех ног бежать от мужа. Он оступился, растерялся. Бывает. И с чего вдруг ей из-за этого стало нетерпимо слышать имя этого мальчишки, ведь по существу он ничего не сделал. Глупо. Она его не видела ни разу, едва что-либо знала о нём... Неожиданно всё прошло. Гермиона заметила за собой, с какой лёгкостью она говорила о нём, как ей искренне хотелось помочь ему и мадам Ив. И ей вдруг самой отчаянно захотелось опекать этого мальчика.

Но может то потеря своего собственного ребёнка, и потому ей захотелось... Неважно. Не стоило и думать о таком. Том никогда не одобрит её мысли и не позволит Александру стать чем-то большим в её жизни.

Прежде чем покинуть приемною и отправиться домой Гермиона встряхнула головой желая избавиться от наваждения и всего того ненужного, что лишь способно усложнить и без того хрупкие отношения с мужем.

Накануне ночью вернулись Друэлла и Кигнус. Было полной неожиданностью прийти домой с дневной смены уставшей и разбитой и вдруг почувствовать себя настолько счастливой от одного лишь короткого письма подруги. Та приглашала их на обед и сколько же терпения понадобилась ей, чтобы дождаться положенного часа и не пуститься тут же в особняк Розье, обнять Друэллу. Гермиона безмерно скучала по подруге. Ей не хватало её весёлого нрава, неисчерпаемого позитива с которым та смотрела на жизнь. Она нужна была ей...

Но встретившись, Гермиона так и не решилась вывалить на счастливую Друэллу свои печали.

Их встретили и сопроводили в гостиную. В комнате было шумно — играла музыка из патефона, звенел весёлый смех Друэллы и остальных. Кигнус завидев Тома, тут же увлёк его в разговор, прежде крепко обняв Гермиону. Анетт приветливо им улыбнулась и справилась у Розы о делах Гектора и бабушка увлечённо принялась охать и ахать, обсуждая с ней своего непутёвого сына. Адриан стоял у окна с бокалом красного вина в компании симпатичной брюнетки. При появлении Гермионы он бросил в её сторону короткий взгляд, кивнул, и даже как ей показалось, улыбнулся.

И тут она попала в объятия Друэллы.

— Я так скучала, — чуть ли не со слезами, обнимая, вымолвила она в плечо подруги.

— Я знаю, — ответила ей та. — Но не скажу, что мне было когда, — и лукаво улыбнулась. — Кигнус не давал и минуты покоя...

— Прости меня... — она улыбнулась подруге смущённо.

— За что?— не поняла та.

— Что испоганила твоё венчание. Так неудобно вышло.

— Да, — заявила Друэлла вдруг посерьёзнев, — заставила же ты поволноваться. Тогда я так испугалась, ты себе не представляешь... Так что случилось?

Друэлла смотрела на неё выжидающе, жаждая продолжения и Гермиона, прекрасно знала, каких новостей от неё ждёт подруга. Говорить об этом она не хотела, да и не будет — прошлое должно остаться в прошлом. Не стоит обсуждать то, что не случилось.

— Ничего, — уклончиво ответила она.

— Вот и мама мне писала твоё «ничего». Говорит недомогание, — она смотрит на неё так пристально, будто ищет в её лице иную правду.

— Недомогание, — заверила её Гермиона. — Знаешь ночные смены там, работа с утра до вечера и всё на ногах.

Друэлла прищурилась, по-прежнему не доверяя, затем резко изменилась в лице и улыбнулась.

— Я рада, что сейчас всё хорошо, — сказала она и утянула Гермиону за собой в центр залы поближе к Кигнусу и Тому.

Вечер был бы прекрасен, если не одно «но». Брюнетка как выяснилось позже коллега Адриана, Амели Дюпон, не сводила своего загадочно-заинтересованного взгляда с Тома. Она прямо-таки пожирала его взглядом. Адриан пытался увлечь её разговором, но та и думать не думала о нём, откровенно, не стесняясь, пялилась весь вечер на мужа Гермионы. Но при всём при этом та ни разу не попыталась с ним заговорить или хоть как-то иначе проявить свою заинтересованность им. Лишь под конец ужина, когда все вновь оказались в гостиной Дюпон сказала:

— Не хотите ли потанцевать?— её голос был мелодичен и мягок. Она игриво убрала пальцами выбившуюся из причёски тёмную прядку волос за ухо и кокетливо улыбнулась ему.

Том в это время разговаривал с Анетт и бабушкой. Он бросил на Амели удивлённый взгляд, а затем взглянул на жену. Гермиона лишь коротко пожала плечами, но ничего не сказала. И Том согласился.

Гермиона уже не слушала ничего и никого рядом с собой, пристально следя за танцем мужа и Амели. Та раскованно обняла её мужа за плечи и тесно прижала к телу, а он подарил ей улыбку. В какой-то момент Амели придвинулась ещё ближе и, прижавшись к щеке Тома, что-то шепнула ему на ухо. Гермиона вмиг напряглась, попыталась прислушаться, но из-за музыки и смеха так ничего и не расслышала.

— Потанцуем?— голос Адриана вывел её из раздумий.

Он выжидающе смотрел на неё с минуту, пока она не согласилась. Вдруг танцуя рядом с Томом и Дюпон, ей что-нибудь, да и удастся услышать.

— Как твои дела?— спросил Розье, вовлекая её в беседу.

С тех пор как она вернулась, им так и не случилось нормально и без стеснения поговорить, как раньше. И как же было бы прекрасно остаться друзьями. Но она сама его просила отдалиться, не искать встреч, увы, в их случае иначе никак.

— Неплохо, а твои?

— Тоже, — коротко ответил Адриан и прижал её к себе сильнее.

Он бросил мимолётный взгляд на Дюпон, та что-то говорила тихо Тому и вид её был на удивление серьёзен. Интересно, что они обсуждали но, даже танцуя в паре шагов от них, Гермиона не слышала и слова из их разговора.

— Не думаешь вернуться в Англию?— неожиданно спросил Адриан и вновь посмотрел на Амели.

— Беспокоишься, что она увлечётся Томом?— иронично парировала Гермиона, хотя забавного в этом мало что находила..

— Боюсь, это уже случилось, — серьёзно ответил он. — Не стоило ему приходить.

Не ей говорить, что стоило, а чего нет — это как-никак дом Адриана, но так и подмывало сказать, что это таки Дюпон не стоило тащиться сюда, раз уж на то пошло. Но она смолчала.

— К чему весь этот разговор?.. — натянуто поинтересовалась Гермиона.

— Она из министерских, а тут такое дело...

Договорить он не успел.

— Гермиона, нам пора, — сказал ей Том и выжидающе уставился на руки Адриана, обнимающие её за талию.

— Уже?— ответила она и поторопилась высвободиться из объятий Розье.

— Идём.

Том попрощался с Кигнусом и Анетт, позволил Гермиона коротко обняться на прощание с Друэллой и они аппарировали, как только вышли за порог дома.

— И что это было?— возмущённо заявила Гермиона, когда они оказались возле парадного входа дядюшкиного имения.

— Ты это о чём?— невозмутимо ответил Том.

— Ты ещё спрашиваешь?

Они вошли внутрь. Он помог ей снять плащ, повесил его на вешалку.

— К чему этот побег, Том? Мы же прекрасно проводили время, — ну, тут она лукавила, — и я что-то не заметила, чтобы кто-то кроме тебя так торопился домой. Я Друэллу не видела почти три недели!

— Прости, — он обнял её со спины и крепко прижался. — Я просто хотел побыть с тобой наедине.

Она ему не поверила. Было что-то другое, из-за чего Том так поспешил убраться из особняка Розье. И очевидно это что-то сильно его встревожило, потому он произнёс следующее:

— Знаешь, я тут подумал, мы могли бы отправиться куда-нибудь отдохнуть. Только ты и я. Устроим медовый месяц...

Звучало поистине заманчиво, но голос Тома выдавал его с головой, звучал напряжённо и нетерпеливо.

— Что происходит?— серьёзно спросила Гермиона, отстранившись от мужа и сложа руки на груди.

Он улыбнулся ей и попытался вновь завладеть её телом, но она отошла на добрых два шага и глядела на него выжидающе.

— Ну?..

— Эта дамочка, — начал Том, но ту же остановился, чертыхнувшись. — Эта Дюпон задаёт странные вопросы, расспрашивает о том, о чём не следует...

— В смысле?

Они прошли в гостиную, Гермиона присела на диван, а Том дошёл до столика с горячительными напитками, налил себе полстакана огневиски и уселся напротив.

— Дюпон, — он сделал большой глоток, поморщился и только потом продолжил, — справлялась о том, собираемся ли мы возвращаться и долго ли живём здесь. Спрашивала о Визингамоте и правда ли, что в своё время мне предлагали должность в министерстве и какую. Откуда ей вообще знать об этом? А ещё интересовалась о моей прежней занятости в Англии. Я пытался применить легилименцию, но меня будто вышвыривает из её сознания. Мне это совершенно не нравится.

— Конечно, Тому Риддлу это не понравится, — улыбаясь, заметила она, но уже серьёзно добавила: — Но ты прав, Адриан намекнул, что тебе вообще не стоило являться в их дом.

— Ну, тут, знаешь ли, я не вижу ничего удивительного.

— Нет, не думаю, что дело в вашей нелюбви друг к другу. Всё дело в этой Амели. Он весь танец странно поглядывал на вас. И мне показалось, что ему совершенно не понравилось ваше общение. Сразу скажу: дело не в ревности, тут что-то другое. И он тоже спрашивал, не хотим ли мы вернуться в Англию.

— Вот и я о том же, — качая головой, сказал Том. Он поднялся с дивана и принялся расхаживать по гостиной с задумчивым видом.

Конечно странное всё это, но Гермиона вряд ли узрела в этом что-то уж серьёзное. Например: Дюпон могла слышать о Томе от Адриана, хотя ей с трудом верилось, что он стал бы беседы водить на его счёт. Да и важно ли это всё. Им нечего было скрывать, и не от кого было прятаться. Обычное любопытство, а Том развёл из этого пустую шумиху, думала она.

— Надо всё выяснить про эту дамочку, — неожиданно заявил Том. — И если что-то не так, после бала отправимся куда-нибудь на время.

Значит, осталось два дня. Буквально послезавтра состоится ежегодный весенний бал, устраиваемый Розье в своём особняке. Гермионе ещё не доводилось бывать на нём, но Друэлла заверила её, что это будет замечательный вечер — есть, на что посмотреть да и удастся хорошенько повеселиться. Поскольку повода отказываться не нашлось, завтра во время обеденного перерыва ей предстоял поход на площадь Мира в компании Друэллы и её подруг за нарядом к балу.

— Не думай об этом, родная, — нежно сказал Том. — Я во всём разберусь. Не о чем беспокоится.

Он поставил на журнальный столик стакан с недопитым огневиски и, подхватив жену на руки двинулся к лестнице.

На следующий день Гермиона как и планировала, без четверти час покинула отделение и направилась на первый этаж, а там, в приёмной к этому времени её уже должна поджидать Друэлла. Как она и предполагала подруга сидела на кожаном диванчике, скрестив элегантно ноги и выпрямив спину. Она встретила её с улыбкой.

— Сколько у нас времени?— спросила Друэлла, глядя на часы на своём запястье.

— Час-полтора, не больше, — ответила ей Гермиона.

Они вышли на залитую солнцем улочку под руки. По дороге до магазинчика вечерней одежды «мадам Триш», Друэлла весело рассказывала о медовом месяце то, что не успела досказать ещё вчера вечером. У самых дверей их встретили две миловидных блондинки внешне очень похожие: чуть раскосые карие глаза, пухлые губки и ярковыраженные скулы, да и ростом были примерно одинакового.

— Френсис, Пола!— заверещала Розье с восторгом и они все дружно обнялись, приветствуя друг друга двойным поцелуем в щёку.

Френсис и Пола Мальсибер, кузины и однокурсницы Друэллы, были вполне себе приветливые с живым и весёлым характером, что крайне удивило Гермиону. Только услышав их фамилию её, едва не передёрнуло. Было впору ожидать от них приёма аля Вальбурга, но вышло иначе.

— Ты такая счастливица, Гермиона, — говорит Пола, перебирая на вешалках платье за платьем.

Порой она и сама себя так чувствовала, но, увы, далеко не всегда.

— Такого мужа себе отхватила, — продолжила Мальсибер.

— Мм... Спасибо, — неуверенно ответила Гермиона.

Рядом раздалось хихиканье Френсис.

— Нет, правда, — не унималась Пола — Мы с Риддлом частенько виделись в Англии, да и на весеннем балу в пасхальные праздники встречались. Мне казалось, такие вещи как брак, его совсем не интересуют. Девчонки так и вешались ему на шею, а ему хоть бы что. Ни одна не задерживалась в его объятиях дольше ночи, — она как-то уж больно пристально, почти оценивающе, оглядела Гермиону с ног до головы и продолжила с улыбкой: — До сих пор не верится, что Риддл отважиться на что-то столь подобное.

— Я тоже, — неохотно призналась Гермиона. — Но он умеет удивлять, — с иронией закончила она.

— Тебе видней, — ответила ей Пола и звонко засмеялась.

Она уже опаздывала в больницу на добрых полчаса, и пришлось согласиться на последнее, что для неё выбрала Друэлла, лишь бы поскорее закончить со всем и поспешить на работу.

С кузинами Мальсибер они расстались у магазина парфюмерии, Друэлла же вызвалась сопроводить её до места и помочь с пакетами. И это даже хорошо, так Гермиона могла расспросить подругу о Амели Дюпон.

— Друэлла, — начала она, как только им представилась возможность остаться наедине.

— Ммм?..

— Я хотела спросить у тебя про Амели...

Друэлла щурясь на солнце, обернулась к ней.

— Тебя задел их танец?— спросила она вдруг. — Потому что если так, то нечего и волноваться. Не нужен ей твой Том.

С этим утверждением Гермиона охотно бы поспорила потому как вчера, Амели проявила-таки немалый интерес к его персоне.

— Дюпон ещё со школы влюблена в Адриана, — продолжила Розье. — Она ведь потому и пошла работать в министерство, чтобы быть поближе к брату. Честно говоря, мне её жаль.

— Так она из отдела образования?— со вздохом облегчения осведомилась Гермиона.

— Нет. Кто тебе сказал это?— она тотчас же скривилась в лице, точно сама мысль, что Амели может работать с её братом в одном отделе была на редкость гадостной.

— Никто. Просто предположение.

— Поверь, Дюпон не дала бы ему нормально мыслить. Да и куда ей до отдела образования, когда половина предметов на «удовлетворительно». Нет. Она к папочке подалась в сыскной отдел. А он там у неё в начальниках ходит. Весь такой важный индюк.

— Сыскной?— переспросила Гермиона.

— Ну да. Отыскивают тех, кто впал в немилость у министерства, и предают суду. Я, в общем-то, не знаток процедуры их дел... Пришли, — неожиданно сказала Друэлла и остановилась у входа в больницу Святого Патрика.

Весь вечер после этого и даже ночь Гермиону не покидало дурное предчувствие, ведь неспроста эта Амели Дюпон так заинтересовалась Томом.