Вии-бурудха (джен)

Понедельничным утром все, кроме Этцеля, собрались в офисе с утра пораньше и засели на общей кухне. Лиам зубасто зевал, остальные выглядели достаточно проснувшимися.

МакНейру нравилось, как ведут себя по утрам его коллеги. Вроде все вместе, но в то же время никто никому не мешает, так что каждый может просыпаться в своём ритме. Это была уже не первая такая утренняя встреча, и он знал, что Урасима время от времени готовит на всех завтрак, а Доновска варит кофе в громадном кофейнике на себя и на всех желающих, но иногда её рецепты очень... непривычные. Вот сейчас это кофе с чесноком. Он уже пробовал такое, но напиток оставлял после себя сильное чувство недоумения.

— Уори-сан, вы играете на... — Урасима запнулся, вспоминая слово, — волынке?

— Время от времени, — рассеянно ответил МакНейр и залил чайные листья горячим молоком. — А что?

— Ну, видите ли, мне звонил шериф, а ему сообщили из полиции. Ваши соседи слышали волынку. Так как дом, в котором вы живёте, хорошо сокрыт чарами, они сами ничего не обнаружили. С их точки зрения, там вообще пустырь. Тогда они вызвали полицию. Полицейские тоже ничего не нашли, но волынку слышали. И поскольку у нас есть с ними связи...

— Волынка — инструмент, достойный того, чтобы его слушали полицейские, — невозмутимо кивнул МакНейр, взбивая мёд с яичным желтком. — Разве я плохо играл?

— Это было в пять утра.

— Волынка — инструмент, достойный того, чтобы под него проснуться, — МакНейр влил в чай яично-медовую смесь, размешал и пригубил напиток.

Урасима вздохнул. Лиам негромко — по его меркам — заржал. Доновска невозмутимо курила в открытое окно, но МакНейру показалось, что она прячет улыбку.

— Я поставлю заглушающие чары, — сказал МакНейр примирительно. — Извините за беспокойство.

Конечно, надо было самому проверить, но он не подумал... он представить не мог, что дом не укрыт звукозащитными чарами. Странно... Как вообще магглооталкивающие чары могут не содержать в себе звукозащитных? Он, конечно, играл очень громко... или... волынку кто-то зачаровал? Да не может быть. Обычная горная волынка, куплена у маггла...

Этцель появился в офисе только к обеду. Вопреки своему обыкновению, он был одет довольно небрежно: рубашка мятая, пуговицы расстёгнуты до середины груди, рукава закатаны по локоть, причём правый выше левого. Правильный домашний мальчик сейчас напоминал нагулявшегося мартовского кота, вернее кота, у которого одновременно случились март, ведро со сливками и мышиная ферма: по отдельности прекрасно, а вместе — многовато.

МакНейр приподнял бровь: сегодняшний Этцель выглядел очень странно. Нельзя сказать, чтобы за прошедшие недели он хорошо узнал молодого коллегу: они виделись редко и мало общались. Но раньше Этцель казался довольно предсказуемым и слегка... лунатичным: выныривал из своих мыслей лишь в те моменты, когда к нему обращались или когда нечто вызывало его интерес. Что-то теперь явно переменилось... да, он широко и открыто ухмылялся, и это было страннее всего: раньше Этцель позволял себе только очень сдержанную улыбку, а шуток то ли не понимал, то ли не замечал.

Кроме того, приглядевшись, МакНейр заметил на лице молодого Гриндельвальда не слишком тщательно сведённые синяки. Видимо, Урасима тоже отметил их, потому что озадаченно нахмурился и покачал головой, но промолчал.

— Смотрите, что принесла кошка! — громко сказал Лиам. — Ты никак выспался? Головушка не болит?

Этцель прищурился на него всё с той же ухмылкой:

— А ты, я смотрю, даже и не ложился? Я уж не говорю про душ.

Лиам с показным удивлением поднял брови:

— Мелкий, ты совсем страх потерял? Ты чего ради вообще припёрся, отсыпался бы до завтра. Всё равно от тебя сейчас толку нет.

Урасима предостерегающе поднял палец:

— Ванди, ты несколько переходишь границы. Этцель — важный член команды. Смени тон, пожалуйста.

— Этот член, — насмешливо ответил Лиам, — в Сиднее вчера схлопотал по морде. Пить не умеет, а всё туда же. За каким его понесло в тот бар? — поинтересовался он — и заулыбался с неожиданно довольным видом. — Зато как те парни охренели, когда мы приняли их вдвоём, он же под моей обороткой ещё был. Вáнова новая, на три часа, да ещё поверх бухла… Ван предупреждал, что результат пока не очень предсказуемый. Про «вдвоём» это я, кстати, зря, максимум в полтора. Бледный уже на ногах еле стоял. Нам повезло, что те парни ужрались сильнее него. Сходил на свиданку, молодец! А я просил туда не соваться. Прямо на карте показал. Оказалось, он из всех тёплых мест, что я называл, только «Лилию долины» и запомнил. Шлемазл.

— Кто-кто? — с подчёркнутым любопытством поинтересовался МакНейр. — Это какое-то местное ругательство?

— Я без понятия, — сказал Лиам. — Так Трофимчик говорит, наш спонсор. Они с Пани старые приятели, родом из одних мест вроде. Я не вникал. Кстати, вру. Он в «Пеликане» нарвался.

— А ты как туда попал? — осведомился Урасима. — Не выдержал и решил проследить?

— Не, — Лиам ожесточённо поскрёб шею. — Я хотел, но мне стало влом. Лежу в ванне, и тут мне звонит из Сиднея Джейкоб Морган и спрашивает, не меня ли сейчас пи… хм, ну, лупят в «Пеликане». Я говорю, что нет, и, как был, подрываюсь туда. Только шорты надел. Сначала хотел в полотенце, но потом сообразил, что упадёт. И действительно, этот возле стойки отмахивается барным стулом. Пришлось немного помочь, потом Джейки подгрёб, ему же интересно стало, кого там за меня приняли, и мы тех парней выкинули. Ну, копперов никто не вызывал, конечно, в «Пеликане» все свои. А тут как раз у Этцеля начала оборотка облезать, но у новой смеси это происходит медленнее. Сказал, что это мой младший брат. Джейкоб из мугги вообще-то, ему подробности ни к чему знать.

— Ты же мог их заклясть, наверное, — предположил осторожно МакНейр, — или там всё на виду?

— Зачем? — искренне удивились австралийцы, все трое, а Лиам добавил:

— Мы и так прекрасно справились. Этцель неплохо дерётся. И удар держит.

Молодой Гриндельвальд смущённо побагровел, зато его ухмылка стала ещё шире. Лиам свернул пробку у пивной бутылки и сделал несколько больших жадных глотков.

— Это значит, ты сразу после обеда в Сидней отправился? — спросил Урасима.

— Ну да, — Этцель охотно сменил тему. — Тадао-сан в выходные брал меня с собой в тот свой клуб, где он обедает, — пояснил он для Лиама и МакНейра. — В Бриззи. Тамошние мугги, конечно, странные, но кухня в самом деле очень хорошая. Мне понравилось. Можно будет повторить как-нибудь.

Лиам от неожиданности прыснул пивом.

— И как твои впечатления? — с вежливым любопытством поинтересовался МакНейр, вспомнив, о каком именно клубе идёт речь.

— Говорю же, очень хорошо, — Этцель оживлённо развёл руками. — Урасима-сан заказал отдельный кабинет, так что никто нам не мешал, а еда была очень годной. Надо будет спросить нашего семейного повара, умеет ли он готовить что-то в таком же духе. Единственно, на меня какой-то парень глазел с таким видом, будто бы я украл у него бумажник, но он ничего не сказал, а мне тогда было не настолько интересно, чтобы его расспрашивать.

— А в Сиднее как прошло? Ты узнал, что хотел? — МакНейр не то чтобы хотел узнать подробности. Скорее, немного беспокоился, к чему привёл его совет.

Этцель пожал плечами и посерьёзнел.

— Ну, тут ведь как. Я понял, что просто завидовал Ванди и тому, как он общается с девушками. Больше не завидую. Это оказалось не настолько интересно само по себе, на самом деле. Я решил, что если у меня появятся какие-то отношения, то они сделают это сами собой, а сейчас мне и так есть чем себя занять.

— Звучит как неплохой план, — одобрительно заметил МакНейр.

— Ну да, — ответил Этцель. — Где-то так и есть. Вот с Лиамом я бы ещё погулял как-нибудь. Мне кажется, в Сиднее будет на что посмотреть. Ладно, у меня есть работа вообще-то, — спохватился он. — Хорошего дня, — и направился к двери, которая возникла перед ним в стене и исчезла сразу, как только он в неё прошёл.

— Дела-а, — протянул Лиам. — Надеюсь, его не сильно ушибли. Вчера-то выглядел нормальным.

— Ванди, ты уверен, что таскать Этцеля по всяким мугговским притонам — хорошая идея? — озабоченно спросил Урасима, протирая очки. — Что на это скажет его матушка?

— Скажет: «Давно пора, а то прям как неродной», — громко откликнулась с порога как раз вошедшая в комнату Доновска. — Вы просто не знаете Кримхильд Гриндельвальд. Она всё страдала, что сыночек растёт слишком книжным и тихим. Ну вот, теперь это нормальный швейцарский горец, а не венская немочь. Может и надраться, и подраться. Как заказывали. Отлично воспитался.

— То есть я всё правильно сделал? — поинтересовался Лиам, который перед этим как раз опасливо слез со стола и спрятал под стол бутылку.

— Ну, всё — не всё, а то, что вы наконец перестали собачиться, меня безусловно радует. Если бы вы с самого начала подрались, обстановка в команде давно стала бы более рабочей. И кончай хлестать пиво в середине рабочего дня, — строго добавила она. — Бутылка пива — не то же самое, что бокал вина, который я разрешила в обеденный перерыв.

— Мэм, уже закончил, мэм, — шутовски гаркнул Лиам, допивая последний глоток, и обратился к Урасиме: — А вот чего ради ты потащил его с собой, мне теперь очень интересно!

Урасима улыбнулся.

— Во-первых, в «Мотыльке» действительно очень приличная кухня, одна из лучших в Брисбене. У них итальянский повар, из Тосканы, и он готовит хорошую деревенскую еду. Вам, кстати, тоже могло бы понравиться, — добавил он, обратясь к МакНейру. — Во-вторых, один завсегдатай клуба стал уделять мне совершенно ненужное внимание. Появиться там с Этцелем было самым простым и ни для кого не обидным решением.

Пани согласно кивнула.

— К чему такие сложности? — спросил МакНейр. — Разве наложить на этого мугги чары не было бы более разумным решением? Или местные законы это запрещают? Извините, я ещё не очень разобрался, что у вас тут и как.

Улыбка Урасимы стала холодной. Он прикрыл глаза. Потом открыл и глянул МакНейру прямо в лицо.

— Уолден, — сказал он сдержанно, — что навело вас на мысль, будто бы я способен применить насилие к беззащитному передо мной человеку по той лишь причине, что он мне несколько досаждает?

МакНейр опешил. Разумеется, он уже обратил внимание, что местные волшебники не проводят чёткой границы между собой и магглами… мугги. Между их миром и своим. Однако сама постановка вопроса была для него странной. Волшебники Британии заколдовывали простецов без особого смущения, оглядываясь только на законы своего сообщества, да иногда — на личные отношения. Правильно ли он понял, что тут всё обстоит как-то… иначе?

— Правильно ли я понял, — начал он осторожно, — что в Австралии запрещено заколдовывать мугги? Ну или просто не принято?

— В Австралии бывает по-всякому, — ответил Урасима уже более мирным тоном, — однако для большинства оззи принципиальной разницы между волшебниками и мугги нет — такие же люди, как и мы, обычные соседи, коллеги, родственники. Просто с особенностями. А бесцеремонно обращаться с людьми, которые ничего дурного не сделали и живут как хотят и умеют, но иначе, чем мы, — в самом деле не принято. Что касается лично меня, то я — отнюдь не противник насилия, однако я знаю ему цену. Люди от него портятся — и те, кто применяет, и те, к кому. Мне это хорошо известно. Поэтому, Уолден, для меня оскорбительна сама мысль о том, что я могу вот так вот, ни с того ни с сего заколдовать человека, который находится на своей территории, в своём праве, сравнительно беззащитен и никакого зла мне не сделал. Кто бы я был после этого? — Урасима снова прикрыл глаза.

«Кажется, мне в самом деле удалось его задеть», — подумал МакНейр. Ему стало неловко.

— И потом, — продолжил Урасима, — Уолден, вы действительно полагаете, что мугги как люди, как личности на самом деле хуже нас? А на каком, собственно, основании?

— Теперь, когда вы спросили, — медленно сказал МакНейр, — я… Я не знаю, что я об этом думаю. Ещё не понял. Наверное, раньше действительно полагал, а теперь просто не знаю. Здесь у вас... у нас всё так перемешано… Понимаете, вот я сидел например в Брисбене, в мугговском кафе, на улице за столиком. Мимо шла девчонка, и у неё в волосы, в косы были воткнуты цветы. Не знаю, что за цветы, какие-то местные. Она увидела меня, что-то себе подумала, выдернула из косы цветок, красный такой, гроздью, вложила мне в руку, засмеялась и пошла дальше. И это было так… пронзительно, что я даже не спросил, в чём дело, и зачем это. Мне просто стало хорошо и тепло. А теперь я понимаю, что даже не подумал, из мугги она или из наших. Извините, Тадао-сан, если я вас задел. Я этого не хотел.

Урасима кивнул, закрывая тему.

Пани Доновска смотрела на них с непонятной улыбкой.

— Кстати, — сказала она, — у меня для вас есть работа. Тадао-сан, ваш нелюбимый участок. Надо ввести Уолдена в курс дела. Это же будет его зона ответственности.

Урасима досадливо поморщился.

— Лучше бы не сегодня, — сказал он, — я сейчас не совсем в форме.

— К вашему сожалению, сегодня, — непреклонно ответила Пани. — У нас контракт на сопровождение. Группа исследователей, нужно за ними присмотреть.

— А я не могу сходить? — спросил Лиам, но, что-то поняв, с отвращением скривился. — Это Грибной лес, что ли?

— Он самый, — Урасима вздохнул, — и тебе туда нельзя, сам знаешь. Уори-сан, сколько вам нужно времени на сборы, чтобы мы выдвинулись через полчаса?