Дочь Волдеморта (СТАРАЯ РЕДАКЦИЯ!) (гет)

Она застыла и впилась взглядом в его глаза. Это длилось почти целую минуту. Оба не двигались.

— Кадмина?

— Я... Я... Да. Да, я согласна! — Она села и опять прижалась к нему всем телом. — Генри... Я... Теперь я больше, чем просто абсолютно счастлива!!!

* * *

Темный Лорд, сам Темный Лорд дал свое согласие на этот брак. Мысли путались в голове Гермионы после того, как, отдав дань плотским утехам, они серьезно поговорили с Генри об их, теперь совместных, планах на будущее. Он уже обсуждал это с Темным Лордом. Он никогда не стал бы ронять в ее душу таких слов, если бы не получил «благословление» ее сурового родителя.

Гермиона пыталась собрать мысли — мысли непослушно разбегались. Вечером, завтра вечером — Выпускной бал. Утром — праздничный банкет, днем с платформы хогсмидовской станции отбывает поезд, увозя всех студентов, кроме выпускников и некоторых старшекурсников, остающихся в качестве пары для кого-то из выпускающихся. Джинни, которой ее семикурсник из Когтеврана простил даже выигранный Кубок школы по квиддичу, оставалась на Выпускной бал с Гермионой.

Джинни будет их с Генри единственным гостем на этом балу, балу в честь их помолвки.

* * *

— О Великий Мерлин! Гермиона! Это невероятно!

Джинни сверкала глазами и сияла так, будто это ей сделали предложение.

— Я должна быть подружкой невесты! Гермиона! Это будет самая шикарная свадьба в мире! Гермиона! Ты только подумай! А профессор Саузвильт собирается работать тут дальше? Хотя Темный Лорд ведь проклял должность... А что он будет делать? А как вы объявите об этом? А где вы будете жить? А чем ты будешь заниматься? О, Гермиона! А кто чью фамилию возьмет? — наконец расхохоталась она. — Кадмина-как-там-тебя-полностью?

— О Моргана! Ты так тараторишь — как все эти мысли помещаются в твоей голове?

— Совершенно не помещаются! Так и лезут наружу! О, как же ты сегодня уснешь, тебе же надо до завтра хорошо выспаться?! А я как усну? — добавила она потом, и расхохоталась еще больше. — А вы не объявите о помолвке официально? На балу? Ты же уже совершеннолетняя, вот это будет номер! Прикинь только: каков эффект!

— И прикидывать не буду. Наслаждайся своим привилегированным положением единственной осведомленной гостьи на балу, который школа Хогвартс, сама того не ведая, организовала в честь обручения наследницы Темного Лорда.

Теперь они уже обе расхохотались и долго еще не могли успокоиться. Гермиона вообще не могла успокоиться и потому несказанно обрадовалась, когда прилетевшая от Генри сова принесла аккуратный флакон бесцветной жидкости и записку. Приписав несколько строк, Гермиона отхлебнула половину порции снотворного и, отослав сову Джинни Уизли, провалилась в глубокий и сладкий сон.

* * *

Утро предпоследнего дня в школе Хогвартс Гермиона встретила, вспорхнув с кровати на крыльях счастья. Сегодня такой чудесный день!

Ее выпускной наряд — он должен был поразить всех в Хогвартсе: это было то самое одеяние, в котором Гермиона встречала Рождество, только немного переделанное, — уже висел на вешалке у кровати, вычищенный и выглаженный школьными эльфами. Гермиона умылась, облачилась в мантию и полетела в Большой зал. Ей хотелось видеть Генри, хотелось найти Джинни и поболтать с ней. Она чувствовала, что если не поговорит хоть с кем-то — ее просто разорвет от счастья и восторга.

— Гермиона, нужно поговорить.

Входя вслед за Гарри и Роном в пустой класс — сколько же раз за последние семь лет такое бывало? — Гермиона почему-то представила себя в образе ангелочка. Вот она порхала по замку — а вот плетется в класс: босые ноги шлепают по каменному полу, белый саван волочится, собирая пыль, крылья опали и нимб съехал на глаза.

— Завтра, едва взойдет солнце, завет, данный мною Дамблдору, будет исполнен, — торжественно начал Гарри. — Не раньше. Я уверен, пусть это и ребячество, что для него слова об окончании школы означали не только сдачу ЖАБА, — парень невольно поморщился, — но и соблюдение всех традиций этого замка. Мы обязаны выполнить волю директора, его последнее желание. Эта школа была его жизнью, он вложил в нее свою душу — и мы должны хранить ее святые традиции. Но потом — мы обязаны уже не только профессору Дамблдору, но и всему магическому миру — уничтожить Хоркруксы Волдеморта. Поможете ли вы мне, друзья?

— Что за вопросы?! — картинно возмутился Рон и нагло притянул к себе за талию опешившую от подобного нахальства Гермиону, — мы с Герм всегда рядом, правда, Герм?

— П-правда, — поморщилась Гермиона. — Рядом с Гарри. Отпусти меня, Рон.

— О, да что ты...

— Не начинайте сейчас! — возмутился Гарри. — Послушайте. Сегодня я уже должен вам об этом сказать, — он торжественно улыбнулся. — Я хочу заняться поисками Лаванды.

Гермиона вздрогнула.

— МакГонагалл сохранила часть ее вещей для Ордена Феникса, — продолжал гриффиндорец. — Я не говорил вам раньше, чтобы не расстраивать и... — он на секунду замялся, — ну, чтобы вы лишний раз не поругались. Так вот: есть надежда, что Лаванда жива! Орден проводил сложнейшие поисковые обряды, используя ее вещи — и куда же, как вы считаете, все они неизменно направили следствие?

— В поместье Малфоев! — ляпнула Гермиона и прикусила губу.

— А ты откуда знаешь?! — опешил Гарри.

«Кто из орденовцев треплется? Тонкс? — пронеслось в его голове. — Написала?»

— Мне написала Тонкс, — не нашла ничего лучше, чем озвучить его мысли Гермиона. — Но она только вскользь намекнула, ты же знаешь ее...

— Я так и думал! Ее бы исключить из Ордена за такое! Писать о подобных вещах! Да ведь Пожиратели Смерти могли схватить сову и перепрятать Лаванду!

— Мерлиновы подштанники, Гарри, да зачем?! Почему ты вообще думаешь, что она может быть еще...

— Да, я думаю, что она жива, — невозмутимо прервал ее Гарри, властно останавливая речь рукой. — Если уж она зачем-то понадобилась им, и они ее похитили — а мы теперь уверены, что без Волдеморта тут не обошлось...

«Довольно косвенно, мой друг», — подумала Гермиона.

— Так вот, если она зачем-то нужна им — то к чему было бы убивать ее? И если бы ее убили — зачем делать это в поместье Малфоев? Вот уж странное подобрано местечко! И уж тем более — зачем бы держать там потом ее тело? Нет, я считаю, что Лаванда жива. Но... Тонкс больше ни о чем не писала тебе, Гермиона?

— Больше ничего. Пожалуйста, не ругай ее, — осторожно добавила оплошавшая гриффиндорка, — не говори, что ты знаешь о письме. Она расстроится... Ты же понимаешь, она совсем недавно родила малыша, Гарри, нельзя ее огорчать.

— Хорошо, хорошо! — перебил ее мальчик, который выжил. «...из ума», — любила теперь добавлять про себя Гермиона. — Я не буду волновать твою Тонкс!

— Почему Орден не вызволил ее до сих пор?! — воскликнул молчавший до того Рон. — Почему позволяет держать Лаванду у Малфоев?!

— Потому что Гермиона перебивает меня и не дает объяснить! Орден много раз проводил обыск поместья. За ним неусыпно наблюдают. Самые опытные волшебники Ордена Феникса и самые лучшие мракоборцы Министерства ведут постоянную скрытую слежку. В поместье пусто. Нарцисса Малфой жила там до Рождества, а потом уехала за границу, в Италию. К каким-то родичам. За этой женщиной я тоже намерен проследить — она должна быть связана с Волдемортом! Миссис Малфой прибыла домой на несколько дней после непродолжительного отсутствия, в январе, — потом уехала и с тех пор уже не появлялась. В замке обитает только домовой эльф. Ни один из тщательнейших обысков не дал результатов.

«... При всем уважении. Даже если ты и он встанете предо мной с волшебными палочками, а у меня палочки не будет — и вы оба — оба! — приложите все усилия для того, чтобы лишить меня жизни, — сейчас вы ничего не смогли бы мне сделать. Даже если больше не осталось бы Хоркруксов. Поверь мне. Не думай, что я преувеличиваю свои возможности...»

«...Самые опытные волшебники Ордена Феникса и самые лучшие мракоборцы Министерства ведут постоянную скрытую слежку... В замке обитает только домовой эльф. Ни один из тщательнейших обысков не дал результатов...»

— Чему ты улыбаешься, Гермиона? — спросил Рон.

— Я?.. Эм... Я... Подумала просто... Мы ведь отправимся туда, верно? — она посмотрела на Гарри. — В пустое поместье Малфоев — искать Лаванду? Просто я подумала, что было бы с Малфоем, если бы он узнал, что мы собираемся лазить по его дому. Может, отыщем его детские погремушки!

— Отыщем, отыщем! — подхватил Гарри. — Мы всё отыщем. Это, кстати, хорошая мысль. Нужно будет набрать личных вещей Драко и Люциуса Малфоев — и попробовать повторить тот ритуал, с помощью которого мы нашли и убили Снейпа, — горячо продолжил Гарри. — Я убил, — добавил он, помолчав.

Гермиона опять невольно улыбнулась. Интересно, как это будет выглядеть? Они проникнут в поместье — как всегда обитаемое: насколько ей известно, Темный Лорд постоянно пребывает там, — и станут, под скрытым наблюдением орденовцев и мракоборцев, ходить по комнатам и искать. А она, Гермиона, видимо, как и раньше сможет видеть своих родных — за их «простыми домашними занятиями».

Воображение услужливо нарисовало картинку: гостиная поместья, вечереет, пылает камин. В кресле, закинув ногу на ногу, сидит задумчивый Северус Снейп в своей классической черной мантии. На диване устроился, опершись на спинку и кожаный подлокотник, то и дело пригубливающий стакан с виски Волдеморт. У него на коленях покоится голова Беллатрисы. Она лежит на диване, закинув ноги на высокие подушки, и крутит в руках волшебную палочку. Во втором кресле сидит Люциус. Он тоже закинул ногу на ногу и тоже держит в одной руке стакан. На подлокотнике его кресла присела утомленная от бесконечных обходов дома Гермиона, Люциус по-хозяйски положил руку на ее бедро и задумчиво теребит пальцами кружево трусиков, выбившееся из-за пояса джинсов. На полу устроились Гарри и Рон. Перед ними развернутое полотенце, на нем — колбаса, хлеб и соленые огурцы. Гарри говорит с набитым ртом:

«Нубно еще раз охмотреть подвал. Кохда-то мистев Уиси нашел там тагник».

«Мы уже осматривали этот тайник», — возражает ему Рон.

«Но што мешает быть ташнику в ташнике?» — упрямится Гарри.

«Посоветуй им внимательнее обыскать левый дальний угол, Кадмина, — задумчиво протягивает Люциус. — Интересно поглядеть, как они справятся с установленной там ловушкой».

«Это не те ли чары, для которых я заказывал настой Дауэсса из Лапландии? — оживляется Снейп. — О да, посоветуйте им, Кадмина! Это может быть очень занятно».

«Мы должны обязательно найти здесь что-то! — проглотив очередной кусок, заводится Гарри. — Гермиона, почему ты не ешь?»

Девушка порывается встать, но Люциус удерживает ее самым бесстыдным образом. Те, кто имеют власть увидеть его маневры, не обращают на них внимания.

«Я не голодна, Гарри», — улыбается Гермиона.

«Я чувствую, мы чего-то не замечаем в этом доме!..» — продолжает Гарри, в упор глядя на Волдеморта.

«Мальчик очень смышлен, милорд, — задумчиво отмечает Беллатриса. — Посмотрите, он на верном пути в своих измышлениях».

«...Что-то незначительное, какую-то мелочь, которая могла бы помочь найти Волдеморта! — запальчиво продолжает Гарри, блуждая взглядом по окружающим его врагам. — Или отца Малфоя!»

«Гляди, Белла, ты уже не волнуешь мистера Поттера. Твоя персона ему совершенно неинтересна», — весело замечает Темный Лорд.

«La garde meurt et ne se rend pas(1)», — хмыкает Беллатриса и небрежно махает палочкой.

Большая бутыль тыквенного сока опрокидывается, и штаны сидящих на полу Гарри и Рона мигом намокают. Парни вскакивают и начинают ругаться.

«В мое время юные джентльмены не употребляли таких слов, — философски замечает Люциус Малфой. — Не правда ли, Северус, молодые люди очень скверно воспитаны?»

«О, что я могу сказать? Меня для них вообще не существует. Я убит и забыт, — Снейп картинно вздыхает. — Кадмина, не ходите с Поттером и Уизли искать в спальню Люциуса, — добавляет он, — кажется, я видел там ваши вещи».

«Вы, кстати, с мистером Поттером и мистером Уизли плохо исследовали внутренний двор, — добавляет Волдеморт. — Может быть, переместимся на свежий воздух и понаблюдаем наших гостей на природе? Кадмина, предложи своим спутникам еще раз осмотреть дворик. А я велю эльфихе подать туда чай...»

— Гермиона, о чем ты мечтаешь?! Ты вообще меня слушаешь?! — Гарри смерил ее суровым взглядом. — Осмотр поместья Малфоев первый в моем списке. Есть еще одно. Насколько я знаю, пропал Наземникус Флетчер. Это может быть никак не связано с Волдемортом — мошенник мог залечь на дно и сам. Но тем не менее я думаю поискать его. А потом займемся слежкой за Нарциссой Малфой. Она обязательно знает, где скрывается ее ненаглядный сынок, я в этом просто уверен!..

____________________________

1) Гвардия умирает, но не сдается (франц.).

* * *

Праздничный завтрак в Большом зале прошел торжественно и, вместе с тем, очень грустно. Гермионе было не по себе от мысли, что она прощается со школой навсегда. Никогда уже не вернется... Это ее последний завтрак здесь. Последний...

Она оглянулась на преподавательский стол. Каким бы ни было ее отношение, какими бы ни были ее взгляды — она не могла стереть из памяти прошлого. Да и не хотела. Сейчас ее окружали такие знакомые, такие родные люди! Профессора, Хагрид, однокурсники. Старый замок. Незыблемый и надежный. Он сохранится даже в том мире, о котором грезит ее отец. Он устоит, останется оплотом добрых волшебников. Ничто не в состоянии изменить школы «Хогвартс». Никто не осмелится дерзнуть на это. Вечная и священная...

Гермиона почувствовала сильное жжение в глазах и часто заморгала, стараясь проглотить возникший в горле комок. После торжественной речи МакГонагалл многие семикурсницы плакали, да и у мужской части выпускников в ярких лучах летнего солнца блестели от слез глаза. Что ждет каждого из них там? Там, вне этих надежных стен, там, в большом мире? А что ждет там ее?

— Я пойду переодеваться! — Джинни Уизли оторвала Гермиону от сбивающих друг друга мыслей. — Прекрати кукситься! Ну, Гермиона! Всё же прекрасно! Уж тебя-то, кажется, не должно пугать будущее, миссис Саузвильт!

— Заткнись! — прошипела Гермиона. — Кругом одни сплошные уши, что ты несешь?! — она встала и пошла с Джинни к выходу из Большого зала. Многие расходились — нужно было готовиться — кому к отъезду, кому — к вечернему балу. — Тем более не буду я «миссис Саузвильт». Наверное. Хотя...

— Саузвильт-Гонт-Блэк, — прыснула девушка.

— Вирджиния!

— Ладно-ладно. Слушай, пошли в гостиную — пора начинать собираться.

— Уже?!

— Да! Мне нужно принять ванну, сделать маску, одеться, соорудить прическу... Уже двенадцать дня, в десять начнется бал! А я встречаюсь с Терри часом раньше.

— Хочу побродить по замку, — запротестовала Гермиона, — попрощаться.

— Сентиментальничаешь? Ну-ну. Где ты будешь «бродить» в половине девятого? Надеюсь, уже по гостиной? Хочу, чтобы ты на меня посмотрела, пока еще можно будет что-то изменить.

— Обещаю с восьми часов бродить только... м... Только по восточному коридору нашего этажа.

— Ты вообще не собираешься готовиться к балу?! — прищурилась Джинни.

— У меня всё готово, нужно лишь одеться. Справлюсь за полчаса.

— Странная ты девушка, Гермиона, — покачала головой Джинни. — Я вот не уверена, что и в шесть часов смогу уложиться... Ой, даже меньше! Кошмар! Всё, я побежала.

Гермиона проводила ее улыбкой. И действительно пошла бродить по замку — в полном смысле слова. Она ходила по подземельям, долго просидела в старом классе зельеварения — столько воспоминаний нахлынуло в этой мрачной аудитории! Гермиона подошла к шкафу, где когда-то хранились ингредиенты. Приблизилась к преподавательскому столу. Каково было Северусу вмиг и навсегда проститься с этой школой? Школой, где он прожил так долго, с которой у него связано в миллион раз больше воспоминаний, чем сейчас у Гермионы? Ведь в ней — вся его жизнь...

Девушка не зашла к Генри — она поднялась в холл, заглянула в чулан под Мраморной лестницей, вышла на улицу. Спустилась к озеру, прогулялась до теплиц — но к избушке Хагрида не пошла. Не хотелось разговаривать.

Так мрачно, знакомо и печально качались кроны Запретного Леса...

В школу Гермиона вернулась через тайный ход. И вновь стала блуждать по коридорам — заходить в классы, вглядываться в окна. Один раз даже разрыдалась около старых рыцарских доспехов, распластавшись на каменном постаменте.

— Семикурсница? — участливо спросил рыцарь, попытавшись ласково погладить ее ржавой металлической перчаткой по голове.

— Ой, оставьте меня, — попросила Гермиона, устыдившись. — Просто... Просто грустно стало... Ходила тут, ходила...

— Что же вы не готовитесь к балу? — спросил рыцарь. — Уже почти восемь часов, а вы тут плачете о прошлом.

— Я быстро подготовлюсь, — уверила его Гермиона. — А пока действительно хочу, как вы выразились, проститься с прошлым. Уже восемь? О, простите, я с восьми обещала прощаться с восточным коридором последнего этажа.

— Странная вы девушка, — задумчиво заметил рыцарь, провожая ее взглядом пустых пыльных глазниц, — всё-то у вас по расписанию: даже меланхолия...

Поплакать в коридоре восьмого этажа не довелось: едва поднявшись, Гермиона столкнулась с Роном. Вид у того был весьма решительный.

— Гермиона, надо поговорить. Сейчас.

— Надо — поговорим, — тяжело вздохнула она, сворачивая по обыкновению в пустой класс. Классы сейчас все были пустыми.

— Послушай, я хочу раз и навсегда определить наши с тобой отношения, — сказал без паузы Рон, как только за ними хлопнула дверь.

— Тебе они еще не ясны?

— Они не ясны тебе, Гермиона, — упрямо заметил рыжий парень, скрещивая руки на груди. — Ты — моя девушка. Нет, слушай. Ты — моя девушка. И ты сегодня будешь моей партнершей на Выпускном балу.

— И почему, позволь узнать, ты так считаешь? — развеселилась Гермиона, присаживаясь на парту.

— Слушай меня! — закипел Рон. — Ты довольно выставляла меня идиотом! Мы прощаемся со школой, и ты на этом балу будешь со мной! Это не обсуждается! Ты бегала за мной весь прошлый курс, ты раздавала мне авансы — а теперь воротишь нос? Не выйдет, Гермиона! Позволь напомнить тебе, что ты окончила школу и вступаешь во взрослую жизнь. Ты хочешь быть одна? Я, между прочим, чистокровный волшебник из древнего, известного рода.

— Печально известного, — съязвила Гермиона.

— Да как ты смеешь?! — покраснел Рон. — Ты что-то поссорилась с головой, Гермиона! Весь этот год сама не своя. Переходный возраст, что ли?

— Рон, не хами. Я сама и своя. Именно своя. А не твоя, чтобы ты мог мною командовать! Если тебе угодно знать, я не буду с тобой встречаться, даже если придется выбирать между тобой и... и... — она уже почти перешла на крик.

— Ага, скажи еще Тем-Кого-Нельзя-Называть!

— С Темным Лордом я встречаться тоже не буду, — язвительно брякнула Гермиона. — Но из совершенно иных, чем ты полагаешь, побуждений!

— Охренеть, ты послушай себя! «С Темным Лордом я встречаться не буду»! Ты больная на голову! И выводишь меня. Но всё равно: ты будешь со мной!

— Слушай, Рон, мне это надоело! — закричала Гермиона. — Я тебя сейчас заколдую, не зли меня своим бредом! И вообще — отвали, мне пора одеваться!

— Сначала придется раздеться.

Всё произошло так быстро, что ни Гермиона, ни даже Рон не успели ничего подумать. Решение парня было молниеносным: если бы он задумался над ним — Гермиона прочитала бы его мысли и успела защититься. Но он махнул палочкой почти бессознательно, и неожиданно умело наложенные чары крепко привязали руки и ноги девушки к ножкам парты так, что она растянулась на гладкой столешнице, словно распятый грешник, больно стукнувшись лопатками о полированное дерево. Волшебная палочка выпала и покатилась по полу.

— Рон, ты сдурел?! — захлебнулась негодованием Гермиона.

— Ты слишком много о себе воображаешь, — сказал Рон, нависнув над ней. — Не смей разговаривать со мной как с мальчишкой! Я тебе сейчас покажу, какой я мальчишка! — он рванул на ней мантию. — Ты мне потом еще спасибо скажешь!

— Не смей меня трогать, ублюдок! Рон! Рон, ты рехнулся, отвали!

Гермиона безрезультатно пыталась отпихнуть его — она так рассвирепела, что совершенно утратила над собой контроль. Если бы удалось успокоиться, она смогла бы справиться с ним и без палочки, но сейчас была совершенно не в состоянии концентрироваться на чем-либо.

— Рон, перестань! Рон, я выхожу замуж! Слышишь?! Мой жених похоронит тебя заживо!

— Ты бредишь, Гермиона, — хрипло сказал Рон, приспуская штаны.

— Помогите! — заверещала наследница Темного Лорда, отворачиваясь от его губ.

— Силенцио! — направил на нее палочку Рон.

И слов не стало. Гермиона только беспомощно открывала и закрывала рот, тщетно пытаясь освободиться. Рон грубо комкал ее одежду и лапал тело своими огромными ручищами. Вот он поцеловал ее в шею — и Гермиона вдруг с дрожью вспомнила сцену между Волдемортом и Нарциссой, свидетельницей которой она невольно стала. Она попыталась успокоиться и отпихнуть Рона, но не могла — и вдруг он сам перестал беспорядочно тискать ее тело и замер. Просто окаменел. Гермиона не сразу поняла, почему лицо Рона из красного внезапно стало пепельно-серым, а глаза полезли из орбит.

— Ч-ч-что это? — хрипло прошептал он голосом, в котором непонимание смешалось с паническим ужасом. — Что это, Гермиона?

Связанная невидимыми путами девушка повернула голову налево, туда, куда вперились эти огромные помертвевшие глаза. На ее оголенном плече, перехваченный только тонкой бретелькой съехавшего лифчика, зловеще улыбался змеиным оскалом череп Черной Метки.

— Импедимента!