Планы Мэрла (гет)

Уныло шагающий по лесу Мэрл насторожился, услышав где-то рядом знакомые неровные шаги ходячих и прочие отвратные звуки, обычно сопутствующие появлению этих тварей. Прижавшись спиной к стволу дерева, он в очередной раз проклял ту идиотскую вылазку, на которой потерял руку: в одиночку выживать оказалось совсем не так весело, как с компанией придурков, которых при любой опасности можно было скормить ненасытным мертвецам, пока он с братишкой на шее спасался бы. Фыркнув при очередной мысли о том, как там Дэрил без него, Мэрл осторожно выглянул из своего ненадежного укрытия, видя ходячего, явно пытающегося достать что-то из кустов.

За грибами, даже самыми галлюциногенными, эта тварь точно бы так не тянула свои загребущие конечности, а потому Мэрл сделал вполне логичный вывод о том, что где-то там, в этих самых густых и высоких кустах, дрожит от страха какой-нибудь кролик. Ну или еще что-то столь же съедобное, сытное и питательное. И плевать, что нет огня — за последние дни вошло в привычку питаться всем, что попадется под руку, включая даже насекомых. Ну а что? Тоже мясо, и на зубах хрустят почти как чипсы: те, что в прошлой жизни бездумно закидывались в рот под пиво в баре.

— Эй, урод! Попробуй только испортить мой ужин, — убедившись в том, что больше ходячих в округе не видно, выскользнул из-за дерева Мэрл.

Он громко свистнул, привлекая к себе внимание увлеченной тем, что в красках представлялось огромным и сочным стейком, твари. Та медленно развернулась и уже спустя мгновение упала, получив нож в висок. Что ж, кажется, пришло время посмотреть, насколько жирным окажется кролик, честно отвоеванный у валяющегося на земле ходячего, который одним только своим смрадом мог бы испортить аппетит кого угодно, кроме Мэрла Диксона.

— Мистер Диксон! — тонко запищал совсем неправильный кролик, оказавшийся чем-то подозрительно веснушчатым и человекоподобным, бросаясь прямо на шею не ожидающего такого коварного нападения Мэрла.

— Твою ж… — выругался он, пытаясь отлепить от себя детеныша, вцепившегося в него мертвой хваткой руками и ногами, словно клещ.

— Спасибо! — продолжал пищать неудавшийся ужин и, судя по теплой жидкости, заструившейся, к счастью, не по животу и ногам Мэрла, а по его шее, девчонка даже разрыдалась от счастья.

— Ты кто? — отцепив от себя дрожащее существо, которое из-за его худобы не то что есть не хотелось, но даже накормить неплохо было бы, он вглядывался в подозрительно знакомое лицо, но ничего не припоминал.

— София... — внезапно смутилась она. — Вы с нами в лагере жили. А потом пропали! А потом все пошли вас искать! И не нашли! А на нас напали ходячие! Папа умер… И мы поехали, и приехали, ну… в какое-то там цэ-кэ-зэ, а потом оно взорвалось, и тут опять ходячие, я побежала, мистер Граймс за мной, а потом он ушел, а я тут… заблуди-и-илась!

— Охренеть, — почесал оставшейся рукой затылок Мэрл. — Брательник мой с вами или свалил? Дэрил?

— Он с нами! — шмыгнуло носом это недоразумение. — Где-то там… на дороге. Но они, наверное, уехали-и-и уже…

— На дороге, говоришь? На шоссе? — Мэрл дождался ее кивка и попытался сориентироваться, где находится эта самая дорога, вдоль которой он шел и на которой старался не показываться во избежание повторения истории с какими-то странными чуваками, ищущими других выживших, но как он успел услышать, совсем не с добрыми намерениями. — Ладно, мелкая, идем. Тобой фиг прокормишься, так, может, за тебя выкуп в виде хавки дадут.

— Я не съедобная, — округлила она глаза и доверчиво схватилась за его ладонь, заставляя возмутиться подобной наглости и выдернуть руку из тонких скользких пальцев. — Мистер Диксон, а что у вас со второй рукой?

— Отрезали нахрен. Знаешь, почему?

— Нет, — приоткрыла рот едва поспевающая за ним София. — Почему?

— Потому что вопросы дебильные задавал. Поняла намек?

— Поняла, — сказала сообразительная девчонка, но спустя несколько минут все же не сдержалась: — А мы найдем маму, правда?

— Я еще голодный, а руки у тебя две, — покосился на нее Мэрл, тщетно пытаясь вспомнить, как выглядит безалаберная, потерявшая ребенка мамаша этой девчонки.

По всему выходил вполне себе симпатичный портрет какой-то миниатюрной, рыжеволосой и кареглазой дамочки, которую, хоть убей — как и этого несуразного детеныша — Мэрл в лагере не помнил. Но такую он пропустить уж точно не мог. А значит, там, скорей всего, что-то совсем уж невообразимое, так что надеяться, что помимо братишки и еды за героическое спасение целого ребенка в кишащем опасностью лесу ему еще и горячая ночка в благодарность обломится, лучше не стоит. Не так еще невмоготу, чтобы радовать собой каких-то там бочкообразных мадам с девятью дополнительными подбородками.

— Ой! Мы пришли! Вон они! Там! Ждут! Мама!!! — заверещала мелкая, едва они вышли к дороге, совсем не думая ни о том, чтобы сначала оценить обстановку, ни о том, что вместо ее мамаши там может быть кто-то совсем другой, и со всех ног бросаясь к группе машин, возле которой столпилась знакомая до боли в зубах компашка.

Единственный кулак немедленно зачесался при виде ниггера, из-за которого Мэрлу пришлось отпилить себе ладонь, а глаза шарили по чужим макушкам в поисках брата. Ведь Дэрил, по словам девчонки, все еще тусовался с этими недоумками, количество которых, стоило признать, значительно поуменьшилось, и заодно придурок-коп, к которому Мэрл тоже имел немало претензий.

Но никого, кроме вытаращившего свои зенки старика в панамке, точно так же изумленно хлопающей глазами подстилки еще одного копа — который стоял и скалился сейчас, — отрешенно смотрящей потрепанной Блонди, чьей бледной тени в виде младшей сестры рядом не наблюдалось, испуганно прижимающего к себе раненную руку ниггера, открывшего рот китайчика и бледнолицего детеныша, не наблюдалось.

А нет, была еще малоприметная, какая-то серая с головы до ног неопределенного возраста дамочка, моментально вымывшая рыданиями голову своей дочки и, по ее дурной привычке, бросившаяся на шею Мэрлу с сумбурными благодарностями. Ну, это было, по крайней мере, слегка приятней, чем детские объятия, как он успел ощутить перед тем, как она столь же резво отстранилась. Дамочка обладала вполне себе женственными формами, а потому, если совсем уж припечет, и попользовать ее можно будет при случае.

— Диксон! Живой, — подошел к нему Уолш, толерантно протягивая левую руку для приветствия. — Рады. Брата своего не встретил? Они там, в лесу с Риком девочку ищут.

— Рик? Это кто? Тот недоумок, который на меня пушку наставлял? — приподнял бровь Мэрл.

— Это мой муж, — заявила вдруг чернявая дамочка, заставляя своего любовника поморщиться.

— Охренеть, как круто устроилась, гарем, блин, из мужей. Меня примешь? Хотя нет, нахрен надо, даже в эти времена и посочней тело можно найти, — смерил изумленным взглядом эту сушеную воблу он, машинально принимая из рук нерадивой мамашки бутылку с водой, которую та, словно угадав его жажду, услужливо подала.

Но поспорить с задохнувшейся от возмущения Лори не удалось: из леса, понурив головы, показались две фигуры — Дэрила и того стремного копа, слишком много на себя взявшего на крыше, которую Мэрл не забудет никогда. И уж больно слаженно как-то шагали эти двое, о чем-то между собой переговариваясь. Спелись, блин!

Не глядя сунув бутылку обратно в руки благодарной дамочке, Мэрл сделал шаг вперед, ухмыляясь при виде того, как медленно поднимает взгляд Дэрил, начиная терять челюсть прямо на ходу.

Ну что ж, план найти братишку был успешно выполнен.