Синий Орёл. Мёртвая земля (джен)

— Дело сделано? — сидящий за столом Бехрам поднял взгляд на Оцелота.

— Да, Ржавая в казарме, всё необходимое ей выдал заведующий складом, — кивнул тот. — Я могу идти?

— Нет, задержись. Ты должен обучить её всему, что знаешь сам. И про Кодекс не забудь. Вот теперь свободен.

Наёмник вышел из кабинета главы Синдиката. Настроение было безнадёжно испорчено. Не хватало только ещё возиться с девчонкой! Оцелот не привык работать в связке, предпочитая выходить в Зону в одиночку — никакой обузы и возможной пули в затылок. Однако теперь Бехрам «повесил» на него ученицу и, соответственно, лишнюю ответственность. И ведь отказаться нельзя — его не спрашивали, а ставили перед фактом!

* * *

Я сидела на своём топчане в одной из комнат так называемых «казарм». Нет, это не было огромным помещением, как в армии. Казармами называлось восточное крыло минус третьего уровня лаборатории Х12, разделённое на рассчитанные на шестерых человек комнаты. Возможно, когда-то это были какие-то подсобные помещения — если кто и знает, то уже давно должен быть мёртв: немало лет минуло со времён «О-Сознания», а в Зоне долго не живут.

Громко хлопнула дверь, и в проходе появился хмурый Оцелот.

— Хватит прохлаждаться. Идём, — холодно приказал он.

— Куда и зачем? — напряжённо спросила я, не спеша подчиняться: кто дал ему право указывать мне?

— На поверхность. Присоединимся к патрулю.

— Это Волкодав так решил или ты?

— Заткнись и выполняй приказы! — наёмник повысил голос.

— Ладно, можем пройтись с патрулём. Но учти: я не обязана подчиняться тебе. И угрозы ножиком теперь не прокатят.

— Обязана, — уверенно парировал Оцелот. — Я за тебя отвечаю по распоряжению Бехрама, чёрт его дери!

Вопрос был исчерпан. Я взяла выданную на складе LR-300 и последовала за новоявленным наставником по коридорам подземной лаборатории. Мы пришли на Дикую территорию глубокой ночью, так что к лидеру группировки Оцелот отправился уже этим утром. Понятное дело, выспаться не удалось. Видимо, это обстоятельство добавило Оцелоту лишней раздражительности, а ведь он и так не создавал приятного впечатления.

Вскоре мы добрались до лестницы, поднялись по ступенькам и оказались перед железной дверью с кодовым замком. Оцелот ввёл несколько цифр, толстая панель отъехала в сторону. Да, хорошо «О-Сознание» поработали над обеспечением Х12. Интересно, а с другими лабораториями так же?..

На улице уже собрались трое наёмников, дожидающихся только нас.

— Поторопиться не мог? — угрюмо спросил невысокий крепкий мужик лет сорока.

— Отчёт Бехраму, сам понимаешь, — развёл руками Оцелот.

— А это ещё кто с тобой? — командир группы недружелюбно покосился на меня.

— Это моя обу… ученица. Можете звать её Ржавой. Так что, Сердитый, какой маршрут?

— Стандартный.

Я молча рассматривала окрестности. Типичный постсоветский завод — большие и не очень здания с провалившимися крышами да уходящий под землю рядом со стройкой, где мы и вышли из Х12, тёмный тоннель, в котором посверкивали «Электры». Весь «Росток» пересекала насквозь проржавевшая железная дорога, на которой ещё остались вагоны.

Построившись цепью и сохраняя некоторую дистанцию, мы двинулись по влажному после недавнего дождя асфальту вдоль цехов. Все, кроме ведущего, постоянно оглядывались по сторонам.

— Слушай, а зачем нужны патрули? Есть же дежурные на постах? — спросила я у идущего сразу за Сердитым Оцелота.

— Ну, во-первых, их могут по-тихому вырезать и проникнуть на территорию Синдиката. Во-вторых, нужно периодически отстреливать мутантов. В-третьих, сталкеры могут незаметно пробраться на «Росток» и узнать что-нибудь лишнее. Мы должны сохранять полную конспирацию, — нехотя пояснил тот и, подумав, добавил: — Да к тому же чёртовы «должники» всё пытаются оттяпать ещё кусок «Ростка». Мало им своего Бара, шила у них в задницах... Жаль, перебить всех этих тварей нельзя.

Почему Оцелот так ненавидит «Долг»? Может, какие-то личные счёты? Во всяком случае, говорить на эту тему он явно не хотел. Да и на другую, в принципе, тоже.

Пискнул КПК ведущего, оповещая о новом сообщении. Сердитый провёл пальцем по сенсорному экрану и прочитал текст. Затем сообщил:

— Планы поменялись. Нужно помочь нашим отразить атаку. Вчетвером они не справятся.

Пальцы Оцелота сжались в кулак. Наверное, он уже догадался, кто снова заявился на Дикую территорию, пытаясь захватить весь «Росток». В очередной раз.

— Тогда идём, — вмиг посуровев, процедил Оцелот.

— Спокойнее, — буркнул замыкающий, но тот его проигнорировал.

— Бегом марш! — отдал приказ Сердитый.

Мы с места рванули за ним. Вскоре стали слышны выстрелы. На КПК пришёл некролог: «Фирн, наёмник, Дикая территория, убит «Долгом». Дежурившие в месте стычки ребята остались втроём против весьма сильного противника.

Вскоре впереди показался двухэтажный продолговатый переход, отделяющий Дикую территорию от нейтральной территории перед Баром. Я перевела винтовку в режим стрельбы очередями.

Группа разделилась.

— Держись рядом, — приказал Оцелот. — И не вздумай в своих палить, иначе лично пристрелю.

Я никак не отреагировала на предупреждение, но подчинилась — старалась не отходить далеко. Мы по пожарной лестнице взбежали на крышу большого ангара и засели на её краю. Отсюда было отлично видно укрывшихся за бетонными блоками «долговцев», поливающих огнём троих оставшихся в живых часовых. Те изредка постреливали в ответ, высовывая из-за укрытия только стволы винтовок.

— А может, из подствольника их? — предложила я, однако наставник отрицательно мотнул головой:

— Союзников заденет. Вон, видишь, бандюки с тыла подбираются?

— Вижу, — отвечая, я целилась в высунувшегося из-за блоков с гранатой в руке «долговца». Выстрел. Глушитель незначительно приглушил звук.

«Лимонка» прокатилась по земле под ноги товарищу погибшего. Тот метнулся прочь от гранаты, но не успел: она взорвалась. Ударная волна толкнула бегущего бойца в спину, а Оцелот мгновенно изрешетил его пулями.

На душе кошки скребли. Одно дело — валить сволочей-бандитов и собирать патроны с трупов, и совсем другое — убивать «долговцев», которые совсем недавно настроенных ко мне нейтрально. Неправильно это как-то...

Оцелот, со злорадным блеском в глазах отстреливающий «должников», заметил, что я больше не стреляю.

— Помогай! — прошипел он. — Эти уроды мочат наших! Забудь всё, что тебе вбили в голову сталкеры, это в прошлом!

«Может, он прав?» — я медлила. Как же трудно отказаться от своих убеждений и принять решение... Прочь все сомнения. Я навела мушку на голову ещё одного «долговца» и спустила курок. Быть может, это был неверный выбор и лучше было бы застрелить Оцелота и сбежать «под шумок», но что-то удержало меня от этого опрометчивого шага — скорее всего, осознание того, что вряд ли получится уйти из этого пекла живой. Как раз пришли ещё несколько некрологов, среди которых один оповещал о смерти наёмника.

За спинами врагов появились мародёры. В несколько стволов они открыли огонь по «долговцам» с тыла. Похоже, последние не ожидали такого поворота событий, поскольку считали, что все наёмники и бандиты «заперты» на Дикой территории.

Оцелот перестал стрелять и сел. Бандиты сами завершат схватку.

— Кстати, а за что ты желаешь смерти «долговцам»? — стараясь не смотреть на трупы внизу, спросила я.

— Это уже позади, — наёмник скривился, как от зубной боли.

— А всё-таки? — любопытство не давало покоя.

Выстрелы внизу стихли, а Оцелот всё молчал. Я уже было подумала, что так и не дождусь ответа, но напарник негромко заговорил, глядя вдаль:

— Эти ублюдки перебили всех, кто был мне дорог, только сын на Большой Земле остался. В тот день погибла моя сестра. И лучший друг. От пуль «должников» полегла вся моя группа… Мы должны были встретиться с группой «свободовцев». Зачем — не имеет значения, даже не спрашивай. Мы с другом были в одном отряде. Наверное, у Волкодава такое чувство юмора, и это не смешно, уж поверь. Сестра моя была из «Свободы» и тоже там присутствовала. Всё шло, как по маслу, пока мы не встретились в оговорённой точке. Там нас поджидала засада. «Долговские» крысы перестреляли почти всех, спаслись только я и ещё один «свободовец». И самое мерзкое, что я не знаю, кто руководил операцией. Знал бы — эта свинья давно была бы мертва и скормлена сноркам, — за весь рассказ в голос Оцелота никак не менялся. Ни грусти, ни сожаления — только пустота: он умело скрывал свои эмоции.

Посидев ещё немного на краю крыши, наёмник встал и направился к лестнице. Не оборачиваясь, он позвал:

— Идём, Ржавая. Пора возвращаться на базу.

Я поспешила догнать его. Мимо ангара как раз шёл возвращающийся патруль Сердитого. Мы быстро спустились по лестнице и присоединились к выжившим наёмникам.