Гляжусь в тебя, как в зеркало... (гет)

Подготовка к экзаменам и прочие дела не давали Северине возможности часто думать о семейных тайнах, которые приоткрылись ей в письме Эйлин.

Известие о том, что отцом Северуса как, вероятно, и её, был Альфард Блэк, не стало для неё большим потрясением, чего нельзя было сказать о брате, которому знание того, что дядя Сириуса Блэка является его отцом, почти затмило разум и заставило искать встреч с заклятым врагом, чтобы выместить на нем злость.

Схватки с Мародёрами участились, так как те всегда только рады были скрестить со Снейпом палочки.

Рина пыталась успокоить брата, увещевая, что Сириус не может отвечать за своего родственника, но Северус как с цепи сорвался, доставая старшего из братьев Блэков, при этом не трогая младшего и этим явно показывая, что Альфард являлся, в какой-то мере, лишь поводом.

Сама же Северина достаточно серьёзно обдумывала вариант знакомства со старшими Блэками. Ведь если те не одобряли поведения своего родственника, то они, возможно, могли бы признать его детей.

Впрочем, после долгих раздумий, Рина решила пока отказаться от этой идеи. Если бы Блэки хотели, они уже давно бы признали их, к тому же ей совсем не хотелось позорить мать, а ведь в случае их признания непременно появятся слухи и сплетни.

* * *

До начала экзаменов оставалось меньше двух недель, когда Северина, в очередной раз совершая вылазку на кухню, снова столкнулась с оборотнем. Ей показалось, что тот её здесь явно ждал, и Рина могла только порадоваться, что он не притащил с собой дружков.

— Я хочу с тобой поговорить, — неожиданно заступивший ей дорогу Люпин испугал Северину и она выронила корзинку, основательно наполненную пирожками.

«Чувствую себя Красной Шапочкой», — усмехнулась она, обратив внимание, что снова сравнила себя с героиней сказки, и успокоив пытающееся выпрыгнуть из груди сердце, глянула на гриффиндорца, кинувшегося собирать рассыпавшиеся припасы.

Даже этот поступок не отличал его, по мнению Рины, от волка из магловской сказки, услышанной ею в детстве от Тобиаса, ведь тот волк был галантен, тогда как этот, стоит признать, не очень смахивал на обходительного кавалера.

Явно стесняясь, Люпин протянул ей корзинку и, опустив глаза долу, произнёс:

— Как всегда, беспокоишься о брате и его дружках?

— Тебе что за дело? — аккуратно поставив корзинку на пол, огрызнулась Рина, убедившись, что, несмотря на явную стеснительность, оборотень не собирается уступать ей дорогу.

— Они не стоят твоей заботы, — произнёс Люпин, нервно теребя в руках волшебную палочку.

— Позволь мне самой решать, кто достоин моей заботы, а кто нет, — Рина, разозлившись на лезущего не в своё дело Ремуса, на мгновение не сдержала эмоции. — Не суй свой нос куда не просят!

— Северина, послушай!.. — оборотень посмотрел на неё взглядом, в котором, к её удивлению, проглядывала нежность.

«Неужели он влюбился в меня? — Северина постаралась снова поймать его взгляд, но тот отвёл глаза. — Нет, ерунда… хотя это может объяснять такое пристальное внимание…»

Наконец, снова столкнувшись взглядами с Люпином, Рина поняла, что ошиблась — в его глазах не было нежности, только решительность, странно сочетавшаяся с внешним смущением.

— Я не давала права называть меня по имени, Люпин, — резко ответила она, дерзко посмотрев на оборотня.

— Они не те, кем кажутся, — тихо, но быстро заговорил тот, словно спеша выложить Рине всё, что думает. — Они занимаются тёмными искусствами, и твой брат один из них. Придёт день, когда ты горько пожалеешь, что имела с ними дело и беспокоилась за них. Они потащат тебя за собой, Снейп, и ты разочаруешься в них.

— Тебе ли говорить о том, кто кем кажется, Люпин, — разозлившись на гриффиндорца, ударила по больному Рина. — Ты ведь тёмная тварь и не тебе говорить мне о разочаровании. Что будет с тобой после школы, что ты будешь делать, когда твои друзья окунутся с головой во взрослую жизнь и забудут о тебе?

— Они не такие! — воскликнул оборотень, загоняя поглубже собственные сомнения.

— Ты так хорошо знаешь собственных друзей, но отказываешь мне в этом же?!

— Твои друзья всё равно встанут на сторону Тьмы, в отличии от моих друзей, которые будут сражаться на стороне Света! — Ремус, обычно спокойный, сейчас еле сдерживал ярость, поднимающуюся из глубины его души.

«Она не может говорить так о моих друзьях! Я знаю их лучше, они преданные и очень весёлые, они поддерживают меня!..»

— Свет?! Люди, которые веселятся, отправляя других в лазарет? Которые норовят скормить противника тёмной твари, потому что это весело?! А весело ли им — жертве и палачу?! Я не желаю быть со светом, который унижает только потому, что человек ему не нравится, и он считает достойным для унижения поводом сам факт его существования! — проорала Северина ему в лицо, будто прочитав его мысли. — Смотри, Люпин, как бы они и тебя не посчитали недостойным света, к которому ты призываешь меня, забыв о том, что кроме света и тьмы существуют ещё и сумерки, нейтральные и спокойные, те, что больше по нраву мне и моей семье.

— Твой брат… — возразил Люпин, сжимая кулаки и сдерживая желание то ли разорвать, то ли обнять девушку, стоящую напротив, такую гневную и в то же время беззащитную.

Не сдержавшись, оборотень шагнул к ней, и тут же услышал холодное:

— Отойди от неё…

Сказано это было тихо, но Люпин понял, что тот, кто это произнёс, пойдёт на убийство, если Ремус сделает хоть шаг вперёд. Ещё не видя лица волшебника, он уже определил его по запаху, и удивился, что не почуял того раньше.

Понимая, что объявившийся защитник слизеринки без колебаний воспользуется волшебной палочкой, Ремус аккуратно отступил, не желая вступать в конфронтацию, при этом не переставая смотреть на Рину, которая сейчас была похожа на одну из Эриний — с белым лицом и растрёпанными чёрными волосами, которые будто жили своей жизнью, вырвавшись на свободу из мягкого пучка, который так любил разглядывать на уроках Люпин, мечтая до него дотронуться.

— Я не сделал ничего плохого, Мальсибер, — спокойно проговорил оборотень, примиряюще показывая, что в руках у него уже нет палочки.

Из тёмной ниши появился настороженный слизеринец с палочкой наготове и глядя на Люпина злым взглядом, подтянул к себе чарами корзинку с пирожками, сиротливо стоящую на каменном полу.

— Я так и знал, что тебе нельзя доверять снабжение провиантом, — Рейнард улыбнулся мисс Снейп и уже серьёзно продолжил: — Ты как, Северина, с тобой всё хорошо?

— Всё в порядке, Рей, — вернула ему улыбку девушка, взглядом обещая, что припомнит тому слежку. — Мы со старостой просто дискутировали и несколько забыли о времени.

— Другие могли бы сказать, что и о приличиях, но я не они, к тому же я служил дуэньей, — ярость в его глазах при взгляде на Люпина совсем не вязалась с весёлым тоном, которым была произнесена эта фраза. — Так что пора заканчивать беседу, ребята хотят есть, а у твоего брата так бурчит желудок, что малышня боится проходить мимо нашей спальни.

Больше ни слова не говоря, Северина надменно кивнула, напомнив этим Люпину кого-то знакомого, и развернувшись, гордо пошла по коридору, даже не посмотрев на Мальсибера, который, как верный паж, с корзинкой наперевес поспешил за ней, демонстративно не убрав палочку и нагло хмыкнув в лицо оборотню.