Гляжусь в тебя, как в зеркало... (гет)

«Сынок, я давно должна была с тобой поговорить, но сначала мне казалось, что ты ещё слишком мал, а потом ты стал смотреть на Тобиаса таким злым взглядом, что я побоялась сознаться в том, что он не твой отец, опасаясь, что ты просто убьёшь его, не сдерживаемый более сыновьим долгом.

Вот, наконец-то, я и сказала это — Тобиас не твой отец и он прекрасно об этом осведомлён. Этим же объясняется его к тебе отношение. У него не особо получилось принять тебя как сына, хотя сначала он искренне пытался полюбить тебя, и только узнав, что ты маг, а я ведьма, прекратил эти попытки. И я не могу винить его за это.

Я не должна была скрывать от него свою сущность, но мне так нужна была опора, что я вышла за него замуж сразу, как только он предложил, скрыв о себе правду.

Он обещал любить и меня, и моего ребёнка, и в том, что у него не получилось, есть не только его вина. Я сама виновата в своих бедах. Наивная девчонка, только недавно закончившая Хогвартс. Не особо красивая и не пользующаяся популярностью…

Когда твой настоящий отец обратил на меня своё внимание, я была счастлива! Красивый, магически и физически сильный, добрый и ласковый… Как он ухаживал за мной… Я сравнивала себя с героинями тех романов, которые читала в школе, выпросив у сокурсниц.

Я радовалась его письмам, в которых он открывал передо мной свою душу. И я поверила, что он любит…

Я уже представляла себя замужем. Ни его, ни моя родня не стала бы препятствовать нашему браку, и я поверила в его порядочность и оступилась. Нет, я не жалею! Ведь благодаря этому у меня есть ты, но как бы я хотела, чтобы ты носил фамилию, положенную тебе по праву.

Я думала, что обрадую его, сообщив о том, что я в тягости, но реакция была совсем не та, что я ожидала. Он отказался от нас и я узнала, что он и не собирался жениться на мне, что он вообще не думал о браке.

Разразился скандал. Попытки его родни заставить жениться ни к чему не привели, и тогда наши семьи позаботились, чтобы никто больше не узнал о моём позоре. Мои родители нашли мне жениха, готового закрыть глаза на моё положение.

Он был стар и противен мне. Я отказалась наотрез, окончательно испортив отношения с семьёй. Деваться мне было некуда, но я упёрлась в своём неприятии. Тогда меня выставили вон, с пожеланием никогда больше не видеть.

Оказавшись за порогом отчего дома, беременная и без гроша за душой, я побрела по дороге, проходившей невдалеке от нашего дома. В моём состоянии нечего даже было и думать об аппарации, да и куда бы я отправилась?

К школьным подругам? У меня их не было. Родственники отвернулись… Жизнь, казалось, закончилась. И вот тут-то, когда я шла неизвестно куда, не видя дороги из-за слёз, возле меня затормозил автомобиль.

Магл, находящийся за рулём, удивившись одиноко бредущей девушке, не смог проехать мимо, а увидев слёзы, догадался, что у меня проблемы и предложил помочь.

Этим маглом был Тобиас Снейп. Узнав о том, что меня выгнали из дома, а мой парень отказался на мне жениться, несмотря на беременность, пригласил меня пожить у него дома.

Так неожиданно у меня появился кров, а через некоторое время Тобиас предложил выйти за него замуж. Он не был красив, как мой любимый, хотя и напоминал мне его некоторыми чертами лица и, возможно, благодаря этому не был мне противен.

И я согласилась, наученная горьким опытом и будучи не в том положении, чтобы отказываться, а то, что магл… Плевать, зато он обещал любить и меня, и ребёнка.

Признаюсь честно, в тот момент я просто побоялась рассказать ему правду. Снова оказаться на улице, без средств и с ребёнком, который вот-вот родится?!

Но я зря надеялась, что всё обойдётся, что когда-нибудь он узнает и примет меня такую. Или во мне всё ещё жила надежда, что ко мне вернётся мой возлюбленный?

Забыла сказать — с ним его семья тоже обошлась сурово — они выжгли его с родового гобелена, закрыв перед ним двери своих домов и свои сердца. Об этом я узнала намного позже, как и о том, что моя любимая сестра, которая во время скандала отсутствовала в Англии, с подачи родителей теперь уверена, что я предала семью, выскочив за магла и родив ему сына.

Возможно, ты удивляешься, почему я не ушла от Тобиаса, когда он стал плохо относиться к тебе? Я смирилась… Смирилась с ревностью, с обидами и, в итоге, с нелюбовью. Ведь я тоже не любила и использовала его, он имел право ответить мне тем же. К тому же, как ты помнишь, мне не к кому было идти.

Северус, твоя мама трусиха, не ведающая жизни и боящаяся шагу ступить сама. Я боялась…

Я пишу тебе это письмо, потому что чувствую, что моя жизнь на исходе. Я решила, что ты должен знать имя своего настоящего отца. Его звали Альфард Блэк. Это его фамилию ты должен был носить по праву рождения.

И даже теперь я веду себя как трусиха, ведь я решила сознаться только после того, как его не стало. Ты не сможешь отомстить ему за свою судьбу. Я не дала тебе этого шанса, отняв возможность посмотреть ему в глаза.

Прости меня, сынок. Прости свою слабую мать за испорченное детство и не вини Тобиаса — он тоже не смог справиться со своими страхами.

Я люблю тебя, Северус, прощай!»

* * *

На стыках стучали колёса, за соседними дверями гомонили школьники, обсуждая прошедшие каникулы, а в купе, занятом двумя слизеринцами и рэйвенкловкой, царила тишина.

Сидящие рядом Сев и Рина одновременно подняли склонённые над письмом головы и посмотрели на сидящую напротив Фиону, тихонько, чтобы не мешать друзьям, читающую книгу.

Почувствовав на себе взгляд, девушка оторвалась от увлекательного чтива и вопросительно посмотрела на жениха, хмурое лицо которого ясно показывало, что письмо матери только добавило вопросов.

— Мы по рождению — Блэки, — проговорила Рина, глядя на подругу, даже не подумав скрыть это от неё.

— И ты можешь отказаться выходить замуж за ублюдка, — горько проговорил Северус, шокированный таким поворотом.

Материнские откровения вызывали у Северуса жалость к ней, а горечь от осознания собственной ненужности внутри него превращалась в ярость, стремившуюся вырваться на свободу, но он сдерживался, не желая испугать девушек. К тому же, всё это было бессмысленно — человек, обманувший его мать и отказавшийся от него, был мёртв.

Постепенно успокоившись, не без помощи двух самых близких ему людей, Сев смог обдумать то, что написала ему мать. Он, наконец-то, смог понять Тобиаса, хотя простить его был всё ещё не в силах.

Северус не мог сказать, получилось бы у него принять чужого ребёнка, если бы в этом возникла нужда. Вполне вероятно, что и он, как и Тобиас, тоже невзлюбил бы того, кто служил ему постоянным напоминанием о благородном поступке, оказавшемся глупостью…