Гляжусь в тебя, как в зеркало... (гет)

Вытащив новоявленную сестрицу за ворота, Северус взмахнул палочкой, вызывая автобус. Тот незамедлительно появился, гостеприимно распахнув двери.

— Куда надо, студенты? — задал вопрос материализовавшийся в дверях кондуктор.

— Коукворт, Тупик Прядильщиков, — буркнул Снейп, доставая потрёпанный кошелёк.

— Девять сиклей с каждого, если хотите какао, придётся доплатить, — сообщил кондуктор и, получив от отказавшегося от какао Северуса деньги, отступил вглубь салона.

Снейп пропустил Северину вперёд и еле удержался на ступеньках, когда автобус рванул с места в карьер. Рина успела занять ближайшее кресло, а через пару минут на соседнее рухнул её брат, прошипев: — Ненавижу автобусы…

Сочувственно посмотрев на него, Северина крепче вцепилась в подлокотник, надеясь не свалиться на пол на каком-нибудь повороте.

До Коукворта домчались быстро, и автобус, выплюнув их в сиреневую муть рассвета, растворился как и не бывало, просочившись между расступившимися домами.

Северус, поплотнее запахнув мантию, двинулся к обшарпанному дому, стоявшему крайним в ряду таких же доходяг. В окнах горел свет и Северина подумала, что, возможно, мать стоит у плиты, командуя сковородками, ножами и венчиками, готовя Тобиасу ранний завтрак.

— Северус, а твоя мама, она… — начала Рина, решив уточнить, как её примут в этом доме.

— Моя мать умерла, — резко проговорил брат и отвернулся, зло пиная подвернувшийся под ногу камень. — Я живу с отцом, и если честно, даже не представляю, как буду объяснять ему, кто ты такая.

— Значит, твоя тоже, — скисла Северина, жалеючи и брата, и себя. — А почему не знаешь? Он же знает о магии, значит, ему можно объяснить…

— Он магл и ненавидит магию, а объяснить не получится, он почти всегда пьян! — заорал Снейп, поворачиваясь к новоявленной сестре и сжимая кулаки от осознания своей беспомощности.

Кое-где в соседних домах зажёгся свет и Северус поспешил к крыльцу.

«Пьян? Но как же так? Ведь Тобиас не пьёт! Или здесь, в этом мире, мама вышла замуж за другого? Или… неужели наши с Севом жизни абсолютно противоположны? Но ведь у него тоже нет матери, а если так, значит, наши судьбы в чём-то совпадут, надо только разобраться».

Задумавшись, Северина не заметила, как отстала от брата, который уже подходил к дому, и догнала его, когда он, открыв дверь, шагнул в темноту, предоставив ей возможность самой набивать себе шишки в потёмках.

Северина замерла, давая глазам привыкнуть, но тут заскрипела дверь, выпуская в коридор тусклый свет лампочки, освещавшей комнату. Она поспешила туда, стараясь не запнуться о валяющуюся вокруг обувь, бутылки и предметы, чьё назначение было трудно разглядеть в потёмках.

Комната, представшая перед её взором, напомнила ей притон. Так она и представляла то заведение, в котором обычно шайка грабителей отдыхала от дел неправедных.

Во всяком случае, примерно так он описывался в тех книгах, которые она читала у тётки. В тех, где речь шла о похищенных прекрасных дамах и спасающих их благородных кавалерах.

Репутацию притона поддерживал развалившийся ровно посередине комнаты мужчина, чей богатырский храп никак не соответствовал его хоть и длинному, но худому телу.

О том, что мужчина высокий, говорило то, что, вытянувшись, он занимал большую часть пола. Дополняли получившийся натюрморт винные бутылки и банки из-под пива, пакеты с непонятной массой, бывшей когда-то едой, огрызки яблок, рыбьи кости и жирная бумага.

Всё это, щедро разбросанное, доводило замысел художника этой картины до некой завершённости, несмотря на весь хаос, царивший вокруг.

Северус, презрительно ткнув полуразвалившимся ботинком лежащего, вызвал своими действиями усиление храпа и пьяное бормотание. Алкогольное амбре в комнате достигло пика и поспешило распространиться по дому, заполняя пространство, до этого бывшее недоступным из-за закрытой двери.

Северина, подёргав брата за рукав, спросила испуганным шёпотом:

— А нам обязательно жить здесь?

— А где же ещё? — как на полоумную уставился на неё брат.

— У меня есть немного денег. Мы бы могли снять комнату в гостинице… и может, нас возьмут на работу? — пробормотала она.

— Можно попробовать, но боюсь, мало кто захочет связываться с двумя неизвестными подростками. Не дай Мерлин, ещё и в Лютный угодим.

— Но можно ведь поискать у маглов?

— Я не очень хорошо знаком с магловским миром, да и привычней дома, и жить можно бесплатно. Хотя… знаю я одно место, здесь неподалёку. Там старый заброшенный маяк и хижина смотрителя. Туда редко кто наведывается, мы могли бы пожить там, только надо раздобыть лодку.

Северина с надеждой посмотрела на брата, но он продолжил:

— А вообще, всё это ерунда. Деньги всё равно будут нужны, к тому же и к школе подготовиться надо будет, тебе одежду купить, да и учебники, вдруг тебя не распределят на Слизерин, в этом случае понадобится второй комплект. Так что давай, двигай наверх, я сейчас покажу тебе мою комнату, будем жить там. Я, так и быть, уступлю тебе кровать.

Северина, мечтавшая заботиться о брате, почувствовала себя обманутой. Этого мальчишку не надо было защищать, он командовал ей как хотел, и оставалось только утешать себя тем, что такая ситуация создалась потому, что это она попала в его мир, а не он в её.

Но она привыкнет, разберётся, и вот тогда…

* * *

Комната была маленькая, кровать железная, а пыль покрывала все горизонтальные поверхности, давая понять, что в комнату давно никто не заходил.

Северина осторожно вошла, стараясь не прикасаться ни к чему, совсем не желая пачкать одежду.

— Сев, дай мне какое-нибудь старое мамино платье и покажи, где тут у вас тряпки, вёдра, веники, надо убрать пыль.

— Сейчас, — отозвался брат. — И мне не нравится, когда ты зовёшь меня Сев.

— А как? Я Северина, ты Северус, что, так и будем называть друг друга? Лучше сократить твоё имя до Сева, а моё до Рины. И нам проще, и другие удивляться не будут.

Братец молча вышел из комнаты. Через пару минут Рина получила ведро с водой и пару тряпок, а также стала обладательницей поношенного платья, которое ей было несколько велико, но она решила эту проблему, подпоясавшись и подоткнув подол.

Через час комната сияла и Сев, притащив две тарелки с кашей, только молча посмотрел по сторонам и одобрительно хмыкнул.

Каша оказалась не очень вкусной, но Рина понимала, что выбирать особо не приходится. Хоть с трудом, но она запихнула её в себя, получив очередной одобрительный взгляд брата.

— Сев, послушай, — заговорила она, когда каша была съедена. — Я тебе не всё сказала, я ведь готовилась уйти из своего мира, и прихватила с собой сумку с вещами. Так что нам не надо тратиться мне на одежду и учебники. У меня всё есть, а деньги мы можем потратить с пользой…

— С пользой? Например?

— Ну, может, мы сможем их во что-нибудь вложить…

— Думаю, нам сейчас нужно просто про них забыть, пусть лежат на крайний случай.

Внизу загрохотали башмаки проснувшегося Снейпа-старшего.

— Северус, ведьмино отродье! Я знаю, что ты дома! Бегом сюда и расскажи отцу, почему ты сбежал из своей чёртовой школы?!

— Отец проснулся, — Северус как-то безнадёжно посмотрел на Рину. — Надо идти, а то он сам сюда придёт, будет только хуже.

— Я с тобой! — подскочила Рина. — Надеюсь, он поймёт, я ему всё объясню.

— Сиди тут, не лезь под горячую руку, а то мало ли, он с похмелья обычно злой.

Сказав это, Сев вышел из комнаты, отправившись к отцу и захлопнув дверь перед носом Северины. Она было хотела обидеться, но потом подумала, что брат пытается, как и положено джентльмену, защитить её. Но она-то пришла сюда заботиться о нём, значит, она всё же должна спуститься и поговорить с Тобиасом.

«А вот интересно, — подумала она, крадучись спускаясь по лестнице, — Тобиас Севу отец или, как мне, отчим?»

Она появилась в комнате как раз в тот момент, когда хозяин дома занёс руку, желая влепить сыну оплеуху.

* * *

Тобиас Снейп собирался наказать сына. И было за что! Этот паршивец надумал врать, что его отпустили раньше и нёс какой-то бред о сестре! Этого Тобиас стерпеть не мог, давно следовало проучить наглеца.

— Здравствуйте, — произнёс кто-то у него за спиной, — а вы знаете, что детей бить нельзя?

* * *

Северина, испугавшись за брата, которому вот-вот должно было прилететь, не придумала ничего умнее, кроме как задать провокационный вопрос и надеяться, что он не послужит катализатором ярости.

Тобиас Снейп удивлённо обернулся, забыв о наказании сына, и Северина порадовалась, что её выходка подействовала именно так, как она и рассчитывала.

Удивлённый и, кажется, испуганный мужчина пристально рассматривал её, а потом задал вопрос, заставивший её замереть:

— Эйлин?! Это ты? Ты пришла за мной?

Рина уже собралась объяснять, что он ошибся, но старший Снейп, стоявший, не отрывая от неё взгляда и потирая левую сторону груди, будто пытаясь убрать боль, вдруг покачнулся и с искажённым лицом рухнул на пол.

Девушка, не ожидавшая такого исхода своего демарша, жалобно всхлипнула и посмотрела на замершего Северуса. Брат от её всхлипа отмер и бросился к отцу, принявшись его тормошить.

Тот совсем не реагировал на это, находясь в отключке, но слабое дыхание явно показывало, что он жив.

— Что ты наделала? — зло глянул на Северину брат. — Я же сказал тебе сидеть в комнате, пока я его не подготовлю! Что мы теперь будем делать, если он вдруг помрёт?! Я не хочу в приют!