Наследница чистой крови (гет)

Все происходило словно в бреду, в каком-то нелепом фантасмагоричном сне, где смешались мои самые отчаянные страхи и желания. Верил ли я, что Снейп вновь вернется, чтобы помочь мне, как всегда помогал прежде? Верил ли я, что Селина, в чье предательство я с таким трудом заставил себя поверить, вновь будет сражаться на нашей стороне? Все это снилось мне не раз, и, просыпаясь, оставляло внутри лишь пустоту с отголоском боли… А теперь сон стал явью, но я бы все отдал, чтобы она оказалась лишь очередным кошмаром.

Селина стояла, заслоняя собой меня и Снейпа, безоружная, нелепо сжав кулаки в борцовской стойке. Зачем было нужно это представление? Волан-де-Морту достаточно щелкнуть пальцами…

Беги! Беги, Селина! Спасайся, пока еще есть хоть мизерный шанс…

Тоже самое говорил мне Снейп несколько минут назад… Но я все еще здесь и, будь у меня второй шанс, вряд ли бы изменил своего решения. Как и Селина. В глубине души я прекрасно понимал ее, знал, что она скорее разделит с нами незавидную участь, чем сбежит. Что ж, это конец. Конец нашей истории. Как много я хотел бы еще сказать и Снейпу, и его такой странной дочке… Не судьба.

Лорд вскинул палочку. Словно в замедленной съемке магловского кино зеленый луч сорвался с острия, и внутри меня все оборвалось, рухнуло в бездонную пропасть. Селина даже не пыталась уклониться, напротив, она широко расставила руки в стороны, заслоняя нас от заклятия. Ее лицо не выражало ни страха, ни печали, какая-то пугающе потусторонняя улыбка играла на ее губах…

Я хотел закричать, изо всех сил пытался поднять руку, сжимающую палочку, успеть поставить хоть какой-то щит, но заклинание Волан-де-Морта не ослабевало…

Зеленый луч ударил прямо сердце девушки. Яркая вспышка, я никогда не видел такой от убивающего заклинания. Селину отбросило назад, она пролетела несколько метров, затем еще несколько проехала по снегу и осталась лежать неподвижно…

А вот луч Волан-де-Морта… Я не сразу понял, что произошло. Смертельное заклятие, поразившее Селину, неожиданно срикошетило обратно. Том Риддл издал изумленный вздох, сделал какой-то пассаж левой рукой, но…

Заклинание пробило щит, настигнув своего создателя. Лорд еще несколько долгих секунд неподвижно стоял, с глупым выражением лица уставившись на то место, куда попал зеленый луч. Неужели и это не причинит ему вреда?

Сражающиеся вокруг Пожиратели и бойцы Ордена замерли. Затаив дыхание, и те и другие смотрели лишь на Волан-де-Морта.

— П… повелитель? — испуганно воскликнул Хвост, подобострастно заглядывая Лорду в лицо.

Но Тома вдруг крупно затрясло, из под его мантии стали вырываться тонкие струйки черного дыма… И тут он вспыхнул нестерпимо ярким зеленым огнем. Петтигрю трусливо отпрыгнул в сторону, а Лорд хрипло закричал, его руки стали судорожно срывать горящую мантию, но тщетно — Лорд Волан-де-Морт сгорал изнутри. Спустя несколько долгих секунд крик начал слабеть, черный силуэт упал на колени, а затем и лицом в снег, где и остался догорать в языках магического пламени, обволакивая все вокруг ядовитым черным дымом…

Я никогда не видел, чтобы смертельное проклятие действовало таким образом, но тело Тома, точнее, то, что от него осталось, больше не шевелилось, и я быстро потерял к нему интерес. Да, в тот момент мне было наплевать на кончину моего предписанного самой судьбой злейшего врага, убийцы моих родителей, возлюбленной и друзей. Сейчас меня волновал лишь один человек, и он лежал неподвижно в несколько метрах от меня, не подавая признаков жизни.

Едва заклинание Волан-де-Морта начало слабеть, я с трудом поднялся и, шатаясь и борясь со слабостью во всем теле, поспешил к Селине. Никто не обращал на нас внимания, Пожиратели Смерти растерянно смотрели на тлевшее тело своего повелителя, Орден Феникса же, улучив минутку передышки, перегруппировывался и зализывал раны. Но мне было все равно, что происходит вокруг. Упав на колени рядом с Селиной, я попытался нащупать пульс на шее девушки, но то ли мои руки потеряли чувствительность, то ли я делал что-то не так, то ли…

Слизеринка не дышала.

До нас доковылял хромающий Снейп и тяжело упал рядом. Он осторожно приоткрыл Селине сначала один глаз, затем другой, надеясь обнаружить реакцию зрачков. Я заметил, как сильно дрожат его руки. Еще никогда на моей памяти профессор зельеварения не был так напряжен.

— С-сэр… — отчаянно прохрипел я. — Неужели…

— Молчи, Поттер, — оборвал он меня.

Он продолжал делать какие-то манипуляции, проводил руками вдоль ее тела, бормотал под нос заклинания, а я лишь потерянно смотрел на ее умиротворенное, расслабленное лицо и отказывался верить, что все закончилось…

Вдруг я заметил, как на мантии девушки появляется черное, словно обугленное пятно. Ровно в том месте, куда попало заклятие Волан-де-Морта. На глазах у опешившего зельевара я принялся спешно расстегивать ее мантию, пальцы не слушались в борьбе с тугими изящными пуговицами. Рубашка и джемпер тоже оказались прожжены насквозь в области сердца, мне в ноздри ударил резкий, невыносимый запах гари. Не медля более, я разорвал джемпер, и осторожно отогнул обуглившийся край рубашки…

На груди девушки свернулась в клубок крохотная змейка. Ее тельце стало черным как уголь, а сама она более не шевелилась, навек застыв с разинутой пастью и широко открытыми глазами, словно искусная скульптура.

— Это же Соня, — изумленно воскликнул я, припомнив про защитный амулет Селины, однажды неплохо напугавший меня.

Снейп пристально смотрел на змею, но молчал. В его глазах стояла невыносимая боль и… обреченность. Мне хотелось ударить его, лишь бы не видеть более этот взгляд, рушивший последние мои надежды.

Я схватил Соню с обожженной кожи Селины и не удержался от легкого вскрика, таким раскаленным оказался амулет. Он выпал из моих рук на снег и вдруг с треском раскололся пополам. Из разлома повалило густое серебристое свечение, стремительно принимавшее очертания человеческого тела.

Мы, затаив дыхание, смотрели на призрака, обретающего все больше деталей. Длинная густая борода, крючковатый, изломанный нос, глубокие морщины… Даже нелепые очки-половинки и остроконечный колпак. Нет, мои глаза меня обманывают…

Альбус Дамблдор парил в воздухе в полуметре над землей и задумчиво обводил нас взглядом. На его губах появилась легкая улыбка, но она была полна невыносимой скорби. Мне показалось, что он едва заметно кивнул Снейпу, затем повернулся ко мне. Директор протянул руку, словно хотел провести по моим волосам, но на полпути отдернул ее и как-то задумчиво вздохнул. Вдруг он подмигнул мне, улыбнувшись чуть шире…

И стал бледнеть, на глазах растворяясь в воздухе.

— Профессор! — отчаянно воскликнул я, но Снейп осадил меня, положив руку на плечо, и покачал головой.

Дамблдор исчез, словно его и не было, лишь осколки змеи-амулета убеждали меня, что это не привиделось мне. Но что же я только что видел?..

Почему-то вспомнилось, что я не видел портретов Дамблдора и Снейпа в галерее не стене директоров. Тогда я подумал, что их еще не успели повесить, но… А не появляются ли эти портреты сами собой, когда очередной директор умирает? Снейп-то был жив, это многое объясняет! Значило ли это, что и Дамблдор мог?..

В окрестностях замка раздался громкий треск. Многочисленные хлопки заставили всех вздрогнуть.

— Авроры! — радостно закричал кто-то из школьников.

— Авроры! — вторило ему несколько хриплых голосов, но уже с нотками паники.

— Аппарируем! — зычно скомандовал Эйвери. — Немедленно!

Но сколько не пытались Пожиратели Смерти исчезнуть с поля боя, ни один из них не добился успеха. Еще бы, ведь, как известно каждому, кто хоть раз читал Историю Хогвартса, аппарировать на территории школы невозможно…

— Бежим! — истошно завопил Петтигрю и, стремительно превратившись в крысу, первым бросился наутек.

Началась суматоха. Пожиратели Смерти в панике бежали, а у Ордена Феникса уже не оставалось сил, чтобы послать им вслед пару-другую проклятий…

— Северус! — к нам подошла едва держащаяся на ногах МакГонагалл.

На декана Гриффиндора было больно смотреть. Изорванная в клочья мантия, кровавые подтеки и следы копоти на лице… Страшно подумать, каких сил в ее возрасте стоило перенести такой бой.

— Тебе и Гарри лучше уйти. Авроры скоро будут здесь.

Снейп понимающе кивнул. Я спешно поднялся и хотел было поднять на руки Селину, но зельевар остановил меня.

— Я сам, — почти прошептал он.

Мы как могли спешили к замку и успели скрыться в его воротах до прибытия сил аврората. По дороге в больничное крыло я то и дело подгонял хромающего Снейпа, но тот едва ли слышал меня. Его взгляд был пугающе безжизненным, ни один мускул на лице не выдавал эмоций.

— Сэр, ведь этот защитный амулет… — робко начал я, боясь услышать ответ.

Снейп едва заметно покачал головой.

— Но тот призрак!..

— Ни один амулет, кем бы он не был заколдован, не спасет от смертельного проклятия, — глухо отозвался зельевар. — Тем более, от проклятия Темного Лорда…

Я отказывался верить. Все не могло закончиться вот так! Ведь амулет был как-то связан с Дамблдором, а Дамблдор никогда не ошибался… И просто не мог ошибиться теперь…

Добравшись до дверей больничного крыла, я изо всех сил забарабанил в них. С той стороны послышался звук многочисленных открывающихся замков, и вот мадам Помфри, едва окинув нас взглядом, вздрогнула и невольно попятилась назад. Еще бы, нечасто к ней в палаты приходили те, кто уже несколько недель как умер!

Впрочем, целительница быстро вернула самообладание и впустила нас. На койках уже лежали раненые, каким-то способом доставленные сюда прямо с поля боя. Краем глаза я заметил Луну, Фреда Уизли, Невилла, Флитвика… Главное, что живые. Остальное поправимо…

— Что с ней? — мадам Помфри мрачно посмотрела на Селину.

— Смертельное заклятие, — ответил Снейп. — Avada Kedavra.

Целительница перевела многозначительный взгляд с девушки на ее отца.

— Защитный амулет принял на себя удар, — поспешно добавил я. — Сам Дамблдор специально заколдовал его!

— Ясно, — сухо отозвалась колдунья. — Несите ее на ту койку.

Мне не понравились безразличные нотки в ее голосе. Похоже, целительница предпочитала не тратить время на мертвых, а заняться еще живыми… Но я верил в ее профессионализм, верил, что если есть еще хоть один шанс, она вернет мне подругу даже с того света.

Мы помогли мадам Помфри стащить с девушки верхнюю одежду и уложили Селину на койку за широкой ширмой в самом дальнем углу. Я заметил, как колдунья неодобрительно косится на Черную Метку на левом предплечье слизеринки.

— Вас это не должно вводить в заблуждение, мэм, — заверил я мадам Помфри. — Она не…

— Оставьте время для историй на потом, мистер Поттер, — оскорбилась та. — Я выполняю свой долг вне зависимости от того, кто мой пациент. А сейчас — покиньте палату. Я сообщу вам, как только что-нибудь прояснится.

Мы молча вышли из больничного крыла, в такой же гробовой тишине уселись на скамейку перед дверьми. Время от времени в палаты заносили носилки с ранеными, а может, и убитыми, но никто не подходил к нам, ни обмолвился ни словом. Видимо, все было написано у нас на лицах. Снейп выглядел совершенно потерянным, похоже, он уже ни во что не верил. И мне становилось жутко от мысли о том, что уж кто-то, а зельевар-то куда больше знал о смерти и смертельных проклятиях…

Где-то на отголосках моего сознания мелькали тысячи вопросов к мужчине о том, что же за чудовищную игру затеяли они с дочерью против Волан-де-Морта, но сейчас было не время и не место. Лишь бы Селина осталась жива, а там… будет время и поговорить, и высказать все, что я о них думаю!

Ожидание казалось вечностью, но вот дверь тихо отворилась, и мы со Снейпом вздрогнули. Мадам Помфри вышла в коридор и бросила на нас тяжелый взгляд.

У меня внутри все оборвалось, рухнуло куда-то вниз, в бездонную пропасть...

— Дышите глубже, мистер Поттер, — буркнула целительница. — Я не могу утверждать, что мисс Снейп мертва.

Я встрепенулся, не веря своим ушам.

— Что значит, «вы не можете утверждать»? — едва ли не прорычал зельевар.

— Она не мертва, профессор, — ответила колдунья. — Но это очень тяжелая кома. Честно признаться, я впервые вижу, чтобы смертельное проклятие подействовало не в полную силу.

— Так… так она будет жить? — осторожно спросил я.

— Ничего не могу обещать, Поттер. Состояние критическое, я сделала все, что могла. Это и так настоящее чудо.

— Я могу пройти к ней? — скорее потребовал, чем спросил Снейп.

Вопреки своим обычаям, мадам Помфри препятствовать не стала. Неужели все так безнадежно?.. Зельевар также не стал возражать, чтобы я последовал за ним. Ему сейчас вообще было не до меня. А мне, впрочем, было не до его возражений.

Мы зашли в палату, где лежала Селина, уже переодетая в белоснежную больничную накидку. Ее грудь размеренно вздымалась, но могла ли девушка дышать сама, без специальных зелий, я не знал.

— Смертельное проклятие… — пробормотал Снейп. — Пережить его невозможно. А теперь… Передо мной сразу два таких человека.

— Скажите, сэр… — осторожно спросил я. — Вы ведь тоже видели призрака… Дамблдора…

— Профессор Дамблдор мертв, — покачал головой мужчина. — Не стоит тешить себя ложными надеждами.

Он медленно и осторожно коснулся пальцами плеч девушки, затем лодыжек, где виднелись свежие шрамы.

— Это Волан-де-Морт? — невольно сглотнул я.

Снейп кивнул.

— Зачем нужны эти бессмысленные пытки?

— Это устрашение. Подчинение должно быть на уровне подсознание. За любой ошибкой следует боль. Или смерть.

Он провел ладонью по спутанным черным волосам дочери. Я никогда не мог представить Снейпа… таким. Абсолютно все считали, что зельевар не был способен даже на малейшее проявление теплоты.

— Ну, для нее теперь все закончилось, — тихо добавил мужчина.

— Не хороните Селину раньше времени, сэр, — упрекнул я.

В палату вновь зашла мадам Помфри, неся в руках два стакана с бесцветной жидкостью.

— Я разрешу вам остаться, если вы оба выпьете это, — безапелляционно заявила она.

Снейп молча принял из ее рук стакан и, чуть помедлив, осушил.

— Что это? — все же поинтересовался я.

— Лекарство, — строго посмотрела на меня целительница. — Вам обоим хорошо досталось в бою.

Мадам Помфри оставила нас лишь тогда, когда я выпил зелье до дна. Я чувствовал себя неловко, понимая, что Снейп наверняка предпочел бы остаться с дочерью наедине, но заставить себя уйти я не мог. Куда я мог пойти, что делать и о чем думать, когда все мои мысли сейчас были здесь, в этой палате?..

Стараясь как можно меньше обращать на себя внимание, я присел на свободную койку у дальней стены. Осознание чудовищной усталости, наконец, навалилось на меня всем весом, тело болело так, словно Оливер Вуд гонял меня неделю по площадке с сотней заколдованных заботливым Добби бладжеров…

* * *

Мне снился страшный сон, самый реальный из всех, что я когда-либо видел, а от того еще более кошмарный. Я чувствовал нестерпимую боль, истошным криком прорывающуюся сквозь стиснутые зубы. Мои руки, ноги, лицо и тело сочились кровью, огонь лизал кожу, прожигая плоть до костей… Глубокие рваные порезы и ожоги затягивались, заживали, но лишь затем, чтобы появиться вновь. В моем сознании присутствовал кто-то посторонний, наслаждавшийся моими страданиями, упивающийся ими как хорошей книгой. Для него пытка была сродни созданию литературного шедевра, и он, несомненно, был писателем от Бога.

Но еще хуже становилось, когда мастер позволял и мне попробовать свои силы в своем ремесле. И тогда уже другие тела извивались в агонии под моей волшебной палочкой. Мало кто выдерживал второй «сеанс». Все они рано или поздно начинали умолять о смерти. И иногда мне разрешали выполнить их просьбу.

Хех, а вот мне умирать было нельзя. Нельзя, хотя именно этого я страстно желал уже многие дни…

Я вздрогнул и проснулся. Больничное крыло. Я отрубился прямо в грязной, окровавленной мантии на белоснежной постели. Снейп тоже задремал, сидя в кресле и опустив голову на койку, где лежала его дочь. Не иначе лекарство хитрой мадам Помфри содержало снотворное и успокоительное…

Кстати, мне бы сейчас не помешала еще доза последнего. Меня до сих пор била крупная дрожь.

Поднявшись, я осторожно потряс Снейпа за плечо. Тот открыл глаза моментально, да так резко, что я невольно сделал шаг назад. Мне даже показалось, что он попытался нащупать в кармане палочку, но, увидев, кто перед ним, немного расслабился.

— Поттер… Ты все еще здесь…

— Простите, сэр, — само вырвалось у меня.

Он повернул голову, и я проследил его взгляд. Селина все еще дышала, мне было понятно беспокойство мужчины. Но я откуда-то и так знал, что девушка пока жива. И был уверен, что только что видел отнюдь не мой собственный сон.

— Сэр, у меня к вам вопрос.

— Да? — нехотя отозвался Снейп.

— Скажите, вы должны знать… Можно ли как-то попробовать вывести Селину из комы? Какое-нибудь зелье или заклинание?..

Мужчина нахмурился, мрачно и пытливо посмотрел на меня. Ответил он далеко не сразу, похоже, размышлял, стоило ли.

— Теоретически, средства для этого есть. Но такие радикальные меры крайне опасны для пациента. Кома — своего рода защитная реакция на травмы. Мозг и нервная система в таком состоянии могут просто не выдержать пробуждения…

— Я все понимаю, сэр, — заверил его я. — Просто мне кажется… не сочтите меня сумасшедшим… У Селины есть проблемы поважнее, чем полученная травма от проклятия.

Снейп выразительно приподнял бровь, и я, решив, что ходить вокруг и около бессмысленно, пересказал зельевару страшный сон, картины которого до сих пор столь ярко стояли перед глазами. Мужчина хмурился и задумчиво переводил взгляд с меня на Селину и обратно.

— Почему ты так уверен в своей теории? — мрачно спросил Снейп, когда я закончил. — С чего ты вообще взял, что это был ее сон?

— Я просто знаю, — пожал плечами я. — Понятия не имею откуда, но знаю.

Снейп тяжело посмотрел куда-то в район моего лба.

— Твои навыки легилименции по-прежнему не выдерживают никакой критики, — процедил он. — Но могло ли случиться так, что заклятие Волан-де-Морта создало некую связь, объединяющую вас троих? Так, как это было с тобой…

— Не знаю, сэр, — я помотал головой. — Но знаю, что никому не пожелал бы этого.

Снейп вновь посмотрел на Селину и некоторое время молчал. В его взгляде бушевали, боролись между собой отчаяние и слабая надежда.

— Даже если ты прав, Поттер, риск слишком велик. Готов ли ты взять ответственность за чужую жизнь?

— Сейчас я уверен, что так будет правильно, профессор. Мы должны хотя бы попытаться спасти ее. Иначе…

Я не знал, как правильно донести до профессора то, что чувствовал. Разве может оправиться от тяжелой болезни человек, который просто-напросто не хочет жить?

— Я до сих пор чувствую эту тоску и боль, — я положил руку на сердце. — А Селина чувствует ее куда сильнее. Она… просто не желает возвращаться.

Снейп, бледный как мел, долго буравил меня взглядом.

— Нет смысла лечить тело, когда умирает душа, — наконец, промолвил он. — Иными словами, стресс и депрессия никак не способствуют выздоровлению.

— Я должен поговорить с ней, сэр, — как можно убедительнее заявил я. — И вы, разумеется.

Снейп шумно выдохнул, его скулы напряглись так, что скрипнули зубы. Похоже, он решился.

— Сейчас? — быстро спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Было так необычно осознавать, что зельевар полностью полагается на мое мнение. На секунду меня сковал страх… Смогу ли я хоть раз заговорить с ним, если что-то вдруг пойдет не так? Смогу ли я вообще жить?..

— Чем раньше, тем лучше, — выдавил из себя я.

— Тогда сейчас, пока мадам Помфри нет, — быстро сказал зельевар. — Как целитель она нас не поймет.

Я кивнул.

— Нам понадобится зелье, — пробормотал Снейп. — Тоби!

Я догадался, что это было имя одного из домовых эльфов, но ничего не произошло. Никто не появлялся.

— Если вам нужен домовик, я могу позвать своего, — предложил я.

— Никто больше так не разбирается в моем хранилище, — покачал головой Снейп. — Ладно, зови. Пусть найдет моего домовика.

— Добби!

В больничном крыле тут же появился эльф, которого трудно было с кем-то спутать. С некоторых пор Добби выгодно выделялся среди собратьев куда более богатой одеждой.

— Гарри Поттер звал Добби, сэр?

— Да, Добби, привет, — быстро говорил я. — Ты знаешь домовика по имени Тоби?

— О, Добби знает Тоби, да, сэр, — как-то странно провыл эльф.

— Тогда приведи этого бездельника сюда! — прорычал Снейп.

— О-у, Добби очень жаль, — захныкал домовик, — очень жаль огорчать Гарри Поттера и его учителя, но Добби не может выполнить вашу просьбу.

— Почему? — нахмурился я.

— Тоби был храбрым домовым эльфом, — выл Добби. — Многие из нас пали в бою, и Тоби был одним из них.

Снейп грязно выругался себе под нос.

— Отведи меня в мою лабораторию, живо!

Добби пискнул и, схватив зельевара за рукав, исчез вместе с ним.

Их не было лишь пару минут, но за это время я успел еще раз погрузиться в печальные мысли о том, какой ценой далась нам эта победа. А ведь я до сих пор не знал, что с Римусом, другими профессорами, гриффиндорцами…

Снейп материализовался в палате, сжимая в руке крохотную склянку с изумрудного цвета зельем.

— Ты готов?

Я кивнул, хоть и не совсем понимал, что от меня требуется.

— Возьми ее за руку, — Снейп кивнул в сторону Селины. — Думай о чем-нибудь хорошем, о чем-то радостном для вас обоих. И ни за что ее не отпускай. Не отпустишь, Поттер?

— Не отпущу, сэр, — пообещал я.

— Сделай для нее то, что она однажды сделала для тебя.

Я крепко сжал ладонь девушки своей и зачем-то зажмурился изо всех сил. Думать о чем-нибудь хорошем… Легко сказать. На душе у самого кошки скребли. Чем я мог поделиться с ней, чем мог разогнать ту беспросветную боль, поглощавшую ее изнутри?

Мы не так много времени провели вместе. Да, занимались зельями, просто разговаривали… Мне было хорошо с ней. А ей со мной? Кто знает. Был ли я тем, ради кого стоит жить? Слишком громкое заявление. От меня у Селины были одни проблемы. Ее преследовал Малфой, обижали гриффиндорцы, она ругалась с отцом, да еще Снейпу пришлось раскрыть свою роль двойного агента, чтобы спасти меня…

Чертов Волан-де-Морт и его чертова война! Как бы сложились наши отношения в мирное время? Например, теперь, когда, наверное, все закончилось? Да, Селина наверняка жила бы со своим отцом, и это проблема для меня. Но разве мы не нашли бы способ обвести зельевара вокруг пальца? Это было бы даже захватывающе, романтично! Я бы вечером втихаря подлетал на метле к ее окну, и мы бы сбегали, чтобы гулять и разговаривать до самого утра… Наверняка они часто ссорились бы с Роном, и мне приходилось бы их мирить. А потом мы втроем пошли бы на матч Пушек Педдл, где Рон, забыв о всех межфакультетных дрязгах, с упоением рассказывал бы о своей любимой команде!

А самое главное — нам не надо было бы прятаться, скрывать нашу дружбу, носить маски! И никто не посмел бы упрекнуть нас!

«Да, Поттер, ты все делаешь правильно! — раздался в моей голове взволнованный голос Снейпа. — Не останавливайся!»

Разумеется, я моментально растерялся. Все позитивные мысли как отрезало, но вдруг я почувствовал, как мою ладонь крепко сжали в ответ, и вздрогнул, открывая глаза. Селина тяжело закашлялась, судорожно извиваясь на койке. Снейп схватил ее за плечи и крепко прижал к постели, а я изо всех сил сдавил ее ладонь.

Я обещал, что не отпущу.

Наконец, Селина откашлялась и… обмякла. Но не успел я испугаться, как ее веки задрожали и медленно, слово через силу, открылись.

— Папа… — едва слышно прошептала девушка, встретившись с отцом взглядами. — Я так рада… что ты жив…

— Все закончилось, — успокоил ее Снейп. Слова явно давались зельевару с трудом. — Все хорошо.

— Я так боялась, что убила тебя тогда… в больнице…

Я ужаснулся ее словам. Так все это время Селина и сама не знала, выжил ли Снейп?! Как можно столько времени жить с мыслью, что ты собственноручно убила своего отца?! Подробности, которые — я почему-то был уверен — еще только начинали открываться мне, были просто за гранью добра и зла…

— Ты молодец, — заверил девушку Снейп и неуверенно провел рукой по ее волосам. — Ты все сделала как надо.

— А… Темный Лорд?..

— Мертв, — подал голос я. — Ты оказалась ему не по зубам.

Селина с трудом повернула голову в мою сторону.

— О, Гарри, и ты здесь… — она постаралась улыбнуться, несмотря на то, что каждое движение причиняло ей боль.

— Ты герой, Селина, — я ласково погладил ее ладонь. — Ты принесла нам победу.

Я хотел подбодрить ее, но по щекам девушки вдруг побежали дорожки слез.

— Перестаньте… — выдавила она, задыхаясь. — Вы ничего не понимаете…

— Мы все понимаем! — вдруг повысил голос Снейп. — Ты была на высоте, ты это знаешь, и мы все это знаем!

— Я пытала и калечила людей, — всхлипывая, простонала Селина и закрыла лицо свободной рукой. Вторую я держал крепко. — Среди них были члены Ордена, профессора Хогвартса… маглы… Я… я убивала.

— У тебя не было выбора! — почти закричал Снейп. — Эти люди были обречены, другие Пожиратели причинили бы им еще больше страданий!

На лице Селины сквозь слезы вдруг проступила недобрая усмешка.

— О, нет, я хорошо играла свою роль! — горько усмехнулась она. — Темный Лорд был доволен. Я делала все, как ты учил меня, папа…

Пораженный, я сидел и слушал, забыв, как дышать. Я действительно цепенел от ужаса, слушая отчаянный крик души слизеринки, волосы вставали дыбом от одной мысли, что хрупкой девушке на какое-то время пришлось стать настоящим Пожирателем Смерти. Пытать и терпеть пытки. Убивать…

Почему-то начал ныть шрам.

— Ты ничем не могла помочь этим людям! — продолжал убеждать ее зельевар. — Зато ты спасала сотни других, добывая информацию. Ты спасла меня. Ты спасла Гарри! Больше никто не умрет, план сработал!

— План?! — не выдержал я и повернулся к Снейпу. — Так это все был ваш план?! Вы по собственной дурости стали Пожирателем Смерти, и честь вам и хвала, что вы решили искупить свои грехи! Но Селина же еще школьница! В чем виновата она? Каким монстром надо быть, чтобы заставить свою собственную дочь пройти через такое?!

— Да, это так, я монстр, — безжизненно отозвался Снейп, и я услышал невыносимую горечь в его словах.

— Отец был против, — всхлипывая, Селина даже зло хохотнула, как безумная. — Это был мой план, и я настояла на нем.

— Но… зачем?.. — изумился я.

Лоб уже начинал ощутимо гореть огнем, слишком тяжело мне давался этот разговор.

— Я ненавижу Волан-де-Морта, — выплюнула девушка. — Моя жажда мести вела меня все это время, вела по трупам ни в чем не повинных людей. Я использовала отца, использовала Орден и тебя, Гарри, в своих целях. Это я настоящий монстр.

— Но… Но за что ты хотела отомстить Волан-де-Морту? — недоумевал я.

— Не знаю, — вдруг тихо проскулила Селина и неожиданно разрыдалась в голос.

И тут моя голова словно раскололась надвое. В глазах потемнело, комнату будто мигом заволок густой, извивающийся, словно живой, черный дым. Передо мной сверкнули красные вертикальный зрачки, сочащиеся неконтролируемой, абсолютной ненавистью.

— Отпусти! — долетел до меня откуда-то издалека отчаянный крик Снейпа. — Да отцепись ты от ее руки! Он же убьет тебя!

Волан-де-Морт яростно закричал, его перекошенное лицо, словно сотканное из самого дыма, мелькнуло передо мной и вдруг растворилось, а я проваливался в бездонную темноту…

Громкий звон разбитого стекла…

Зрение постепенно возвращалось. Палата вновь освещалась ровным светом ярких факелов. Мы со Снейпом ошарашенно переглянулись, затем зельевар перевел взгляд на мою руку. Я лежал в кресле возле койки Селины, но все еще крепко сжимал ее ладонь.

— Я обещал, что не отпущу… — пожал плечами я на укоризненный взгляд зельевара.

В палате стоял пробирающий до костей сквозняк. Мы одновременно перевели взгляд на разбитую оконную раму, в которую ветер загонял причудливо кружащиеся снежинки.

— Я совсем уже с катушек съехал, — пробормотал я, — или здесь действительно только что был Волан-де-Морт?

— Одно не отрицает другого, — отозвался Снейп.

Он поднял руку, и осколки стекла тут же встали на место, словно окно и не разлеталось только что вдребезги. Как раз вовремя, в палату вихрем ворвалась рассерженная мадам Помфри.

— Что за шум?! — строго рыкнула она.

Мы со Снейпом переглянулись, затем вместе посмотрели на Селину. Сердце вновь пропустило удар… Девушка лежала, закрыв глаза, и не шевелилась.

— Мадам Помфри, мэм… — выдохнул я. — Она… Она..

Целительница выругалась себе под нос, выхватила палочку и стала делать какие-то пассажи над телом пациентки. На это время я и зельевар превратились в два каменных изваяния, боявшихся пошевелиться, боявшихся вздохнуть...

Наконец, мадам Помфри закончила колдовать, ее палочка медленно опустилась. Некоторое время женщина растерянно стояла на месте, глядя куда-то в одну точку на стене.

— Ваша дочь спит, профессор Снейп, — наконец, пробормотала она.

— Что? — прорычал зельевар. — Изъясняйтесь понятнее, мадам Помфри!

— Ваша дочь спит! — громче повторила целительница. — Просто спит. Как младенец.

И вдруг она слабо улыбнулась ему.

* * *