Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Гарри не хотелось говорить ни с кем, но нужно же было что-то сказать Сэвиджу, да и остальным. Даже Долиш поглядывал на него с явным ожиданием, но Гарри точно не был готов повторять рассказ ещё раз, так что он сидел за своим столом и упрямо изображал, что работает с письмами Кэппера, хотя даже букв не видел на конвертах.

Наконец, вернулся Сэвидж, причём не один, а с Праудфутом, и спросил с порога:

— Гарри, вы куда пропали? И где Дольф?

— Дома, — хмуро сказал Гарри — и постарался пересказать произошедшее как можно покороче и побезэмоциональнее — но у него не вышло.

— Вот дерьмо, — прокомментировал его рассказ Сэвидж.

— Дольф был прав, похоже, — неохотно признал Праудфут. — Но… — он скривился, — я, признаться, не готов. К такому подвигу.

— Надо пнуть этих уродов, — зло сказал Сэвидж. — Совсем охренели — прошёл почти месяц, а они всё возятся. Они решили там обосноваться до зимы?

— Пусть Гавейн им письмо напишет, что ли, — предложил Праудфут и повторил: — Я точно не готов. Я тоже это видел — мне хватило.

— А куда ты денешься? — ещё злее спросил Сэвидж. — Если этот сказал правду, никакой контракт тут не поможет: когда человек не может что-то сделать, он не может. А кормить их надо. Значит, это должен делать кто-нибудь другой — ты предлагаешь серых посвятить в такое?

— Я всё равно не буду, — Праудфут набычился упрямо.

— Куда ты денешься? — спросил — довольно громко — Сэвидж. — Уволишься?

— Уволюсь! — воскликнул тот сердито.

Они оба замолчали, и в кабинете повисло неприятное, тяжёлое молчание, прерываемое их тяжёлым дыханием. Гарри хотел было сказать, что готов сделать это вместо Праудфута, но вовремя прикусил язык, просто представив, как это будет выглядеть и не желая делать положение того ещё безвыходней.

— Я думаю, мы будем тянуть жребий, — сказал Долиш. — По крайней мере, мне это представляется логичным.

— Я. Не. Хочу, — отчеканил Праудфут, а потом встал, собрался — и ушёл, хлопнув дверью так, что мебель в комнате взрогнула.

— Пусть с этим переспит, — мрачно заметил Сэвидж. — Какая дрянь, а… Вот я как знал, что если мы с ним свяжемся, то рано или поздно вляпаемся в некое дерьмо!

— Я уже пообещал, что пойду в пятницу, — сказал негромко Гарри.

Сэвидж бросил на него тяжёлый взгляд и буркнул:

— Я даже не сомневался. Нет, надо как-то пнуть этих уродов! А что ты тут сидишь? — напустился он вдруг на Гарри.

— Да я работаю, — тот даже письма показал, но Сэвидж рявкнул:

— Пошёл домой отсюда! Увижу тут до завтра — дело заберу!

— Да я в порядке, правда, — начал было Гарри, но ничего не вышло: Сэвидж метнул на него настолько яростный взгляд, что спорить дальше было просто неразумным.

Зато у него внезапно появился целый свободный вечер, чем было очень глупо не воспользоваться — тем более, ему следовало поговорить с Джинни.

И разговор этот вышел очень непростым. Ни лгать, ни скрывать что-либо Гарри не стал — разве что не стал рассказывать о лагере дементоров и называть имя Мальсибера и просто попросил:

— Ты не расспрашивай меня подробней, ладно? Потом, когда наконец станет можно, я тебе всё расскажу.

— Не буду, — пообещала Джинни расстроенно. — Я даже представить не возьмусь, как это — скормить дементорам Патронуса… это даже звучит мерзко.

— Ну, это я тебе как раз рассказать смогу, — с улыбкой пообещал Гарри.

— Ох, Гарри, — Джинни крепко обняла его. — Я в пятницу отдам Джейми маме и…

— Ты понимаешь, — вздохнул он, — я не уверен, что это надо сделать. Я… мне посоветовали потом «поделать что-то тёплое», — почти что процитировал он. — И я не знаю… вдруг мне захочется как раз побыть с вами обоими? Мне кажется, мне будет не до страсти, — добавил он чуть виновато.

— Я понимаю, — ответила она серьёзно. — Тогда мы просто будем ждать тебя.

— Лестрейндж пообещал прислать к нам Лиззи, — Гарри тоже её обнял и уткнулся лбом в её плечо. — На случай, если всё-таки я выберу тебя, — он улыбнулся. — Прости, что я такой дурак и сам не знаю, чего я хочу.

— Ты не дурак, — глубокомысленно проговорила она, гладя Гарри по волосам. — Ты пока неопытный. В следующий раз ты лучше будешь знать.

— Я надеюсь, — искренне возразил Гарри, — что следующего не будет.

Спал этой ночью Гарри плохо: ему всё время снилось то, что он сегодня видел, и он просыпался, а потом долго лежал, не в силах успокоиться и вновь заснуть. Когда Гарри в очередной раз проснулся и увидел, что на улице уже светло, он решил больше не мучиться и встал — ещё не было семи, и он позволил себе подольше постоять под душем, потом особенно тщательно побрился, позавтракал, оделся, и в министерство вошёл без нескольких минут восемь.

И встретился у лифтов с Робардсом.

— Ты что так рано? — удивился тот.

— Да не спалось, — признался Гарри. — Вы письмо видели? От Дольфа — я передал вчера.

— Видел, — на лице Робардса отразилась явная досада. Лифт открылся, и они вошли в него — вдвоём. — Неприятно ощущать себя придурком, — признался он и пояснил: — Я-то, в отличие от всех вас, процедуру знал. И про кормления эти тоже знал прекрасно — но у меня даже не зародилось мысли, чем это чревато. Строго говоря, я не придурок — это по-другому называется, — но я предпочитаю этот термин. Не так бьёт по самолюбию.

Лифт остановился, они вышли и неторопливо пошли к аврорату.

— Зайдёшь? — спросил Робардс, и Гарри кивнул, прекрасно понимая, что ему сейчас предстоит опять рассказывать о том, что произошло вчера. — Поговорим. Расскажешь всё, — подтвердил он мысли Гарри — и тот, конечно же, не отказался.

Секретарь был уже на месте и вручил Робардсу стопку корреспонденции, но тот, войдя в кабинет, не стал заниматься ей, а просто положил к себе на стол и занялся приготовлением кофе, махнув Гарри на диван:

— Садись.

Потом они долго пили кофе, и Гарри вновь рассказывал о том, как рвали на клочки дементоры серебряную птицу, и снова чувствовал, как рвётся у него из рук Лестрейндж.

— По-моему, мы сделали нечто чудовищное, — негромко проговорил Робардс. — Прежде всего, я сделал, — он обхватил свой подбородок и так замер, глядя в пространство перед собой. — Ты сказал, что пойдёшь в пятницу? — спросил он, и Гарри кивнул. — Значит, в понедельник моя очередь. Как быть дальше, мы обсудим вместе в тот же понедельник. На планёрке.

— Джон предлагает жребий, — сказал Гарри. — И я не думаю, что это ваша вина, — добавил он.

— Моя, — спокойно и уверенно ответил Робардс. — Как минимум ответственность — моя. Я видел весь расклад — и мне даже в голову не пришло, что так и вправду можно создать монстра. Тем более что работы там не так уж много, — он потёр лоб. — Ты же помнишь его дело?

— Помню, — тихо сказал Гарри.

— А ведь мы, по сути, делаем примерно то же, что Каплан и Волдеморт, — Робардс взял в руки свою чашку и посмотрел на Гарри.

— Почему, сэр? — спросил Гарри, и Робардс на это «сэр» поморщился. — Ну просто «почему»? — поправился Гарри.

— Потому что мы его расчеловечили, — ответил Робардс. — Превратили в инструмент, а всё, что кроме — ненавидим. Причём справедливо, но Дольф прав: результат мы можем получить премерзкий. Врага можно ненавидеть, — сказал он со вздохом, — но в нём нужно видеть человека. Иначе выйдет Крауч, — он опять вздохнул. — А от него полшага до Каплана. Но идея со жребием мне не нравится, — неожиданно сменил он тему. — Я думаю, что в данном случае всё должно быть строго добровольно. Я подумаю, как это лучше организовать, но заставлять я точно никого не буду. В конце концов, нас уже четверо, — улыбнулся он, и Гарри удивился:

— Вы, я, Дольф… а кто четвёртый?

— Ты не понял? — улыбнулся Робардс. — Роберт. Джон, я полагаю, пойдёт тоже. И ещё найдутся. Но не все готовы на такое, и это нормально. Хотя стоп, — спохватился он. — Какой же понедельник — в понедельник у нас Джервисы. Видишь, как ты меня потряс, — он улыбнулся. — Значит, соберёмся на совещание завтра, а я пойду вместо понедельника в четверг.

— Думаете, найдётся кто-нибудь в других отделах? — с некоторым сомнением спросил Гарри. — Мы-то все задействованы.

— Ты настолько плохо думаешь о своих коллегах? — шутливо упрекнул его Робардс — и тут в дверь постучали. Затем она открылась, и заглянувший секретарь сказал:

— К вам Флэк.

— Зови, — согласился Робардс и сказал Гарри: — Ну всё, тебе пора. Иди работай — завтра соберёмся и поговорим все вместе. Если Дольф сегодня не появится, скажем, до полудня — скажи мне.

Но Лестрейндж обнаружился в отделе, когда Гарри туда всё-таки дошёл, и выглядел он вполне обычно — словно ничего вчера и не случилось. И Гарри, повеселев, всё же принялся за письма Элайджи Кэппера, которые ждали его в ящике стола.

Их было не так много, и большинство Кэппер написал ещё в Британии. По большей части это были поздравления и приглашения на Рождество или на день рождения; встречались и записки с сугубо хозяйвственными вопросами, в основном, по части ухода за деревьями. Письма из Нового света были интереснее: их них следовало, что Элайджа обосновался где-то на внешнем побережье Флориды — вернее, Гарри предположил, что побережье внешнее, потому что автор пользовался словом «океан», а не «залив» и «море». На конвертах было, кроме названия страны и штата, название дома, в которым жил Кэппер — Гарри смутно представлял себе устройство американского аврората, но полагал, что там должны помочь. А значит, нужен официальный запрос. Полезной информации в флоридских письмах было немного: по большей части те состояли из расспросов об особенности культивации тех или иных культур в местном климате. Это говорило о том, что Элайджа Кэппер обосновывался во Флориде всерьёз — и это было важно, но больше ничего в тех письмах не было. Один он жил? Завёл семью?

Гарри даже сделал небольшой конспект, который выглядел, на первый взгляд, абсолютно бессмысленным — но кто знает, что потом понадобится — а затем приступил к составлению запроса. И застрял — потому что в справочнике обнаружилось целых две формы, одна — для общеамериканского аврората, а другая — для местного, флоридского (как выяснилось, формы разных штатов различались). И кому писать?

Инструкция ничего об этом не говорила. Вернее, говорила: в случае убийства запрос делался в общеамериканский аврорат, а в случае обычной смерти — в местный. Вопрос о том, что делать, если причина смерти неизвестна, да и сама смерть под вопросом, инструкция деликатно обходила.

— Сэр! — страдальчески обратился наконец Гарри к Сэвиджу.

— М-м? — откликнулся тот, жуя очередной орешек.

— Я знаю, что об этом должно быть написано в инструкции, но там не написано, — пожаловался Гарри. — Кому тут писать?

Он пересказал Сэвиджу свою проблему. Тот отлевитировал к себе инструкцию со стола Гарри, прочитал её и ответил:

— Пиши местным.

— Почему? — задал Гарри именно тот вопрос, который бы сам Сэвидж ему задал, прими он решение самостоятельно.

— Ты убийство подозреваешь? — спросил Сэвидж.

— Нет.

— Ну вот и пиши местным — пускай разбираются. Опять же, если ты напишешь федералам, местные могут это воспринять болезненно — а если они на тебя обидятся, ты замучаешься с ними переписываться. А вот федералы вряд ли станут обижаться. Пиши местным.

— Ладно, — мирно согласился Гарри и поблагодарил: — Спасибо.