Дети Азкабана (гет)

— Ладно, пахан, будем прощаться, — сказал у Хогвартс-экспреса Гарри Сириусу, который уже неделю как был на свободе. — Ты тоже тут в бутылку не лезь, а лучше дом прибери. Мы с девчонками наведаемся на зимние каникулы. Если влом самому убираться, то подыщи себе тоже бабу. Короче, не тормози, Бродяга. Но и в притон хазу не превращай.

— Гарри. В натуре, ну почему ты со мной как с маленьким? — смущенно оглянулся Сириус вокруг. — Все будет путем. Ты же меня уже знаешь.

— Знаю, потому и говорю — никаких притонов и сборищ в доме. Дом только для семьи.

— Да ладно, вали уже. Отца он учить будет, — подтолкнул Сириус парня к поезду. — Вон твои телки тебя заждались.

— Не телки, а невесты. Базар фильтруй.

— Вот же ты зануда вырос.

— Азкабан научил.

— А почему меня не научил?

— Ты необучаем. Для обучения мозги должны быть.

— Ты как с главой рода Блек разговариваешь?

* * *

Ну вот и настал Хэллоуин. Гарри с Гермионой и Луной степенно гуляли по коридору, не желая принимать участие в дурацком празднике. Луна все-таки пробилась на второй курс и на Гриффиндор. Поэтому они с Гермионой спали в одной спальне. День гибели матери и отчима решили не праздновать. Для Гарри это был траур.

— Так, а это что за инсталляция? — застыл Гарри с отвращением разглядывая замороженную кошку Филча, подвешенную за хвост.

— «Тайная комната открыта. Чудище вышло на охоту за грязнокровками. Наследник Слизерина.» — прочитала Гермиона и сплюнула от отвращения. — Что за чушь? Кровью, что ли, писали?

— Это не чушь, — настороженно оглянулся Гарри. — Чувствую, это подстава на меня. Я же наследник Слизерина. Вот увидите, сейчас набежит толпа свидетелей, и начнут на меня все это вешать. Вот! Слышишь шаги? Уже бегут.

— Может, убежим? — испугалась Гермиона.

— Нет, делаем вид, что все нормально, — отказался Гарри. — А то еще хуже будет. Наверняка нас кто-то увидит.

— Ты убил мою кошку! — заорал Филч. — Мой багровый клинок Хогвартса. Грозу всех прогульщиков. Я тебя убью!

— Уважаемый Филч, — отозвался Гарри. — Ведите себя сдержанней. Во-первых, я вашу кошку не трогал, а во-вторых, вначале станьте Темным Лордом, а потом убивать лезьте. А то много тут таких... убиваторов. Гарри Поттер с кем попало не будет скрещивать оружие.

— Гарри, это не ты сделал? — спросил Дамблдор. — Мальчик мой, ты ничего не хочешь рассказать?

— Не я. А рассказать хочу. Я, действительно, наследник Слизерина. А эта надпись — контрафакт и нарушение авторских прав. Я такую ерунду бы не стал писать, так что надо ловить самозванца.

— А почему ты решил, что ты наследник Слизерина? — возмутился Малфой.

— Потому что Темного Лорда победил, — гордо ответил Гарри.

— А где доказательства, что род тебя принял?

— А родовые дары магии Слизерина? Малфой, ты что тупой? Откуда бы я знал змеиный язык? Магия рода меня приняла.

— Нет! Это Темный Лорд — наследник Слизерина! — обиженно заорал Малфой.

— Он не может быть наследником, потому что он призрак. Нежить. И вообще, иди на фиг, Малфой. Почему я с идиотом спорю? — отмахнулся Гарри и обратился громко ко всем. — Эй, народ, если увидите, что какая-то сука на стенах кровью пишет, сразу мне говорите. Я буду разбираться. Сам лично ей руки оборву.

— А почему ты считаешь, что это девочка? — возмущенно пискнула из толпы Джинни Уизли, нервно пряча темную тетрадку поглубже в сумку.

— Слово "сука" для меня не имеет пола, — отрезал Гарри Поттер, и подозрительно посмотрел в хитрые глаза младшей Уизли. — А почему у тебя, Джинни, глазки бегают? Это ты писала?

Рыжая девочка взвизгнула и припустила бегом по коридору.

— Гарри, веди себя спокойно, — сказал Дамблдор, а его глазки тоже забегали. — У нас нет доказательств её виновности. Не надо так пугать девочку, ведь у нее шесть крепких братьев, которые могут за неё постоять. А твоя жизнь принадлежит всему народу.

* * *

Дамблдор ходил по кабинету, размышляя. Иногда ухмылялся и хмыкал. Какой ловкий малый этот Гарри Поттер. Как он все быстро обернул против других. Лучшая защита — это нападение. Сходу признал себя истинным наследником Слизерина и змееустом и тут же опроверг все инсинуации на свой счет. Ай, молодец! И ведь сразу точно вычислил одержимую. Может, Гарри еще и эмпат? Хотя зачем ему это? За ним и так постоянно таскается эмпат Луна Лавгуд, с видящей Гермионой Поттер. М-да. Ох Джеймс, шалун! Для меня было просто шоком узнать, что Гарри не твой сын, зато у тебя имеется дочка. В принципе даже хорошо, что они сошлись. Отдавать мальчика Уизли имело бы смысл только, если бы он не выжил в грядущей битве. А теперь я ни в чем не уверен. Возможно, Гарри Поттер всех нас переживет.

* * *

— Привет, Гарри. — пророкотал Хагрид. — А меня, тово-этово, отпустили. Да, великий человек Дамблдор. Слава ему. Ты заходи ко мне в хижину, почифирим по-свойски. И Гермиону приглашай.

* * *

Когда Джинни вошла ночью в курятник, она натолкнулась на пьяного Гарри Поттера, который сворачивал голову последнему петуху. Она была ошарашена: герой света решил помочь ей в её миссии!

— Здравствуй, одержимая, я тебя дождалси, — пьяно запел Гарри увидев Джинни. — Ты пришла, меня нашла, а я и растерялси!

— Гарри, ты зачем петухов передушил? — дрожащим голосом спросила Джинни.

— Фант Хагриду проиграл, — отмахнулся Гарри. — А ему после второй ходки в Азкабан западло быть на одной ферме с петухами и козлами. Гермионе тоже западло. Так что, я козла кончил из-за первого фанта, а теперь с петухами разбираюсь. Ну почему они все время у меня выигрывают? У них кости паленые, наверное. Ты это, рыжая, не отсвечивай больше здесь, а то попадешь под горячую руку, придется и мне на вторую ходку идти. Исчезни.

Джинни кивнула и оперативно исчезла.

* * *

— Гарри, по-моему Паркинсон в тебя влюбилась, — задумчиво сказала Луна, оглянувшись на стол Слизерина. — У нее специфические мозгошмыги вокруг ауры крутятся.

— Могла бы и промолчать, — проворчала Гермиона. — Я и сама вижу, как она бросает пламенные взоры на Гарри. Зачем подыгрываешь конкурентке?

— Не беспокойтесь, — отмахнулся Гарри. — Она не конкурентка вам. И мне ни капельки не нравится.

— Я бы не беспокоилась, если бы это была жирная корова Миллисента. А игнорировать поползновения самой красивой девочки Слизерина я не могу. — беспокойно проворчала Гермиона, копаясь рассеянно в салате вилкой.

— С чего ты взяла, что она самая красивая? — удивился Гарри и оглянулся на слизеринский стол оценивающе. — Вон Гринграсс, вроде, недурно выглядит.

Гермиона уже было открыла рот, чтобы сообщить Гарри о его неумении видеть истинную красоту, и о том, что Гринграсс — мелкая куколка, а Паркинсон — роковая брюнетка с гипнотическим взглядом, но решила заткнуться и не уподобляться простодушной Луне. А то вот так разрекламируешь Паркинсон, а потом живи с ней в одном гареме всю жизнь. А она та еще стерва. Вон, уже заметила, что мы на нее смотрим. Ишь, как хищно заулыбалась.

— Почему бы ей увлечься мной? — задумался Гарри, отвернувшись к тарелке. — Я повода не давал. А она за Малфоем таскалась.

— А кто Малфоя опустил, как петуха последнего? — буркнула Гермиона сердито. — Теперь все, раз ты наследник Слизерина, то на его факультете ты — персона грата.

— Что значит "грата"? — не понял Гарри.

— Это значит, в авторитете ты у слизней.

— А-а.

* * *

Гилдерой задумчиво смотрел на свое отражение в зеркале и ничего не понимал. Он совершенно безупречен. Ну почему на него девочки так слабо реагируют? Фанаток меньше, чем обычно. Они, конечно, есть, но все это, как правило, страшненькие неудачницы. А почему красивые девочки на него не засматриваются? Нет, конечно, они ему не нужны, но все же как-то непривычно. Неужели старею? Может, имидж изменить? Ох, нет. Это все противный мальчишка Гарри Поттер. Это он мне все карты путает. И Избранный, и сиделец Азкабана, и наследник Слизерина. Прямо романтический герой! И это он еще мелкий клоп в очках. А если он начнет следить за собой, подрастет, снимет очки? Тогда мне точно не видеть приза за самую обаятельную улыбку и топа в рейтинге красавцев. Вот возьму и назначу ему отработку, чтобы не воображал!

* * *

Персефона опять проснулась от того, что ей приснилось как она целуется с Гарри Поттером.

— Фу. Да что со мной такое? — простонала она чуть слышно и вытерла пот со лба. — Панси, возьми себя в руки. Это просто сон. Подумаешь, наследник Слизерина нашелся. И вообще, у него уже аж две невесты есть. Так что он не вариант.

— Ну, место третьей невесты еще вакантно, — сквозь сон пробубнила лениво Гринграсс. — Спи, страдалица.

На следующий день фигура Гарри Поттера притягивала её взор, как магнит, на совместных с Гриффиндором уроках. Она игнорировала возмущенные взгляды грязнокровки Грейнджер. Гарри, моя прелесть, голлум!.. Ой. Что это с горлом? Чуть слюной не подавилась. Как невовремя этот гормональный всплеск возник. И в груди больно почему-то.

После уроков ноги сами её несли туда, где была вероятность встретить Гарри — библиотека, скамейка во дворе, где он сидел с невестами, их любимый коридор с нишами, где они смотрели в окно на закате...

Так продолжалось неделю, пока уже вся школа окончательно не удостоверилась, что Паркинсон — часть фанклуба Гарри Поттера. Ей было особенно обидно, что она встала на одну доску с рыжей лахудрой Уизли, с которой она постоянно пересекалась.

И вот сегодня она настроилась на то, чтобы перед отбоем окончательно выяснить отношения с Поттером. Нужно лишь подловить его без спутниц в коридоре.

Панси подошла к повороту коридора, где Гарри должен был пройти и выставила зеркальце, заглядывая за поворот. Где же он? А кто это шипит? Что это за желтые глаза? Ой! Васили...

* * *

— Так что же получается? Паркинсон — грязнокровка, что ли? — хмыкнул Малфой, когда ему сообщили, что чудище окаменило ученицу Слизерина.

— С чего ты взял? — поморщилась Дафна.

— Ну ведь чудище слизеринское только на грязнокровок охотится.

— Драко, ты такой доверчивый, — покачала головой Дафна. — Жизнь значительно сложней твоих примитивных схем. Мне проще поверить, что она надоела Поттеру своим преследованием, и он натравил на нее свое чудище.

* * *

Драко и Дафна вошли в палату, где лежала Паркинсон и застали там Гарри Поттера, который печально гладил окаменевшую слизеринку по голове.

— Поттер. Не тронь её, — вскипел Малфой. — Сам её окаменил, а теперь лапаешь?

— Малфой, ты идиот, — вздохнул, покачав головой, Гарри и вышел.

— Вот почему, хотя ты придумала эту версию, именно меня из-за нее назвали идиотом? — сердито обратился к Гринграсс Малфой.

— Потому что ты её озвучил, — усмехнулась Дафна. — У меня хватило ума не произносить это при Поттере вслух. Драко, у тебя красивое лицо, и тебе очень пойдет глубокомысленное молчание. Ты в дальнейшем просто всегда молчи, и заработаешь авторитет, а ораторство — это не твое.

Судя по тому, как Поттер переживает, он тут ни при чем. Значит, на Панси напал кто-то другой. Возможно, она просто оказалась не в том месте не в то время.

* * *

Гарри с невестами решил заглянуть к Хагриду. Гермиона пребывала в мрачном расположении духа, и Гарри решил поднять ей настроение. Тем более, что к Хагриду она относилась очень хорошо.

— Почемуй-то Герми смурная? — спросил Хагрид, поприветствовав их.

— Она ревнует Гарри к Паркинсон, — простодушно ответила Луна. — У нее мозгошмыги размером с собаку насчет того, что та красивее её.

— И вовсе я не ревную, — вскипела Гермиона, ходя из угла в угол хижины.

— А зачем тогда оборотное зелье варишь? — сдала её Луна. — Я думаю, ты хочешь попробовать обернуться в Паркинсон. Я видела, как ты выдрала несколько волос из её шевелюры.

— Вот же ты противная стала, как только скинула проклятье, — прошипела Гермиона. — Лучше бы, как раньше, была дурочкой. Зачем меня палишь? А еще подруга.

— Потому, что я считаю твой план глупым, — пожала плечами Луна. — Гарри любит тебя такой как ты есть.

— Герми, она права, — отозвался Гарри, обнимая Гермиону. — Ты даже не представляешь, до какой степени я тебя люблю. И ты с каждым днем все краше в моих глазах. Я тебя обожаю. Ты расцветаешь, как цветок...

— ...мандрагоры, — добавила Луна. — Кстати, когда они вызреют, Паркинсон можно будет оживить.

Гермиона сердито зыркнула на Луну, а потом повернулась смущенно к Гарри.

— А почему ты тогда так влюбленно смотришь на Панси? И даже пытался оживить её поцелуем. Я все видела.

— Ну, это была идея Луны, — смутился Гарри.

— Ох уж, эта Луна у меня допрыгается, — грозно предупредила Гермиона.

— А смотрю я, просто жалея её. Можно сказать, девчонка пострадала из-за любви.

— Влюбленная змея! Это отвратительно, — прокряхтел кто-то из угла. Там оказался Рон Уизли, рыгающий в ведро слизнями.

— Хагрид! — возмущенно вскрикнула Гермиона. — Не мог сказать, что у тебя гости? Мы тут откровенничаем.

— Ой! Забыл, — смутился Хагрид. — Рон меня снабжает слизневым кормом для питомцев. Он опять поссорился с Малфоем. Они все время меня им снабжают. То Малфой, то Рон.

— Рон, надеюсь ты забудешь все, что слышал? — ласково спросила Гермиона рыгающего пацана. Тот помотал головой.

— Такое забыть невозможно. За Избранным охотятся слизеринские змеи. Он целовал Паркинсон. Гермиона ревнует. И считает себя уродкой. За такие новости меня все сплетницы Хогвартса на руках носить будут.

— По-моему это не Рон, а морщеносый уизляк, — поставила диагноз Луна и обратилась к жениху. — Гарри, ты ведь покажешь мне как смарщивается нос у уизляков? Я еще ни разу не видела.

— Конечно, покажу, — угрожающе сказал Гарри и начал массировать кулак, подходя к Рону.

— Э! Я пошутил. Я — могила, — испугался Рон, прячась за ведро.

— Вот именно. Могила, — холодно сказала Гермиона. — И не забывай об этом.