Необычный сосед (гет)

Елена очнулась в незнакомом помещении. Вокруг неё смыкались белые стены, навевая тоску и угрюмый покой. В этот момент фронемофобия словно завладела ее сознанием: думать было неуютно, а попытки воспоминаний вызывали нервическую дрожь. Она словно оцепенела и невидящим взглядом уставилась в одну точку.

«Да что такое! Совсем не помню, что со мной произошло, будто мозги хорошенько ластиком потёрли...»

Елена попробовала повернуть голову, но не смогла. Шея оказалась замурованной в гипс. Попытка пошевелиться вызвала такую резкую боль, что из глаз сами собой брызнули слезы, и зазвенело в ушах. Через некоторое время нестерпимые ощущения постепенно стихли, превратившись из игольчатых, острых-преострых в тупые и тянущие. Елена с трудом выровняла дыхание и ещё раз внимательно осмотрела комнату. Через минуту она уже могла адекватно оценить окружающую обстановку, и до её помутившегося от боли сознания, наконец, дошло, что антураж очень уж смахивает на больничную палату.

«Интересно, сколько времени я уже здесь? И что со мной? Почему я чувствую себя такой помятой и уставшей?»

Тут скрипнула дверь, и в комнату медленными шагами вошёл Стефан. В руках он держал пакет. На его снулом и апатичном лице нельзя было прочитать ни единой эмоции.

— Привет, ты как? — бесцветным голосом поинтересовался он, присев на край постели.

— Бывало и лучше, — с трудом ответила Елена, пытаясь кое-как усесться на маленькой кровати. — А что со мной произошло?

— Ты что же, совсем ничего не помнишь? — Стефан вопросительно свел брови и, стараясь не смотреть ей в глаза, принялся копаться в пакете. Через секунду он выудил оттуда апельсин и киви и протянул их озадаченной Елене.

— Спасибо, — поблагодарила она и слабо улыбнулась. — Последнее, что сохранилось в моей памяти — это то, как мы с тобой гуляли по парку. А вот дальше... — Елена наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Дальше все будто в тумане. Ума не приложу, откуда у меня этот гипс? Да еще и на шее? — спросила Елена с толикой удивления.

— Болит? — его вопрос прозвучал как риторический. — Как-то всё неудачно вышло. Когда я провожал тебя домой, ты споткнулась на своих высоченных каблуках и неудачно упала, — Стефан точно через силу старался вложить в голос как можно больше сожаления, но судя по недоверчивому выражению лица Елены, это ему не слишком-то удалось: в её взгляде читалось явное сомнение. — Неужели не помнишь?

Елена закатила глаза. Слишком уж банальную причину выдал Стефан, да и притворство в голосе, как ни пытался, скрыть не мог. К тому же она не первый день жила на свете и знала, что травмы шеи не проходят без последствий. С нею был почти полный порядок: она могла шевелиться, двигать руками и ногами, чувствовала их, как обычно. Если не считать слабости, ощущения разбитости и боли в шее, её самочувствие было вполне сносным.

— Ничего, уже завтра тебя выпишут, и будешь лечиться дома, — Стефан, как ни в чём не бывало, улыбнулся и убрал прядь волос Елены за ухо.

От этого, казалось бы, невинного прикосновения Елену будто током прошибло. Она на считанные секунды закрыла глаза, чтобы полней прочувствовать это странное ощущение, и тут же открыла их.

— Спасибо, что решил навестить меня, — не в силах скрыть волнение дрогнувшим голосом произнесла Елена и, не удержавшись, прикоснулась к его кисти ослабевшими пальцами.

— Выздоравливай, — отстраненно бросил Стефан и неприязненно поморщился — то ли от неожиданного прикосновения, то ли от ее безудержно счастливой улыбки, — после чего отдернул руку и поспешил выйти из палаты.

Елена хотела прокричать ему, чтобы он рассказал Кэролайн обо всём случившемся с ней и передал просьбу забрать её из больницы, но не успела. Стефана и след простыл, а она так и осталась, как дурочка, сидеть с открытым ртом. Ещё хорошо, что не успела выложить ему самое главное, не ляпнула, что ей хочется его видеть, что без него тоскливо на душе... Елена чувствовала, как в ней поднимается раздражение на себя оттого, что не в состоянии разгадать намерения Стефана. Они напоминали ей тёмный лес. С одной стороны, он вроде как проявил заботу — пришел проведать, интересовался самочувствием, принес фрукты, вот только его пустой безучастный взгляд разочаровал её и причинил нестерпимую боль. Елена чувствовала, что Стефан фальшивил и как будто хотел таким способом отделаться от чего-то или от кого-то и попутно с чистой совестью поставить себе галочку: «Помог наивной, беспомощной девушке».

«Ладно уж, незачем прибедняться, не такая уж я и беспомощная. Подумаешь, шею свернула. У людей и похуже травмы бывают», — мысленно успокаивала себя Елена, хотя дурные мысли ни в какую не желали покидать её.

Елена понимала, что ей нужно сосредоточиться, отбросить прочь свои навязчивые беспокойные думы. Она перевернулась на другой бок и попыталась уснуть.

* * *

Стефан вышел из больничной палаты и направился к Деймону. Тот медленно опускал монеты в приёмник автомата со сладостями, зачарованно разглядывая непонятную штуковину, но как только заметил Стефана, выпрямился и укоризненно взглянул на брата.

— Она обращается? — голос Деймона предательски дрогнул.

— Старается изо всех сил, чувак. Я только что принес ей пару кроликов на завтрак, — с напускной серьезностью ответил Стефан, стараясь не выдать себя улыбкой.

Деймон вздрогнул; его кулаки самопроизвольно сжались, а костяшки пальцев побелели. Глаза потемнели, будто небо перед бурей.

— Да расслабься ты, с твоей идиоткой полный порядок, — уже не пряча язвительность, рассмеялся Стефан и похлопал брата по плечу. — Обычное лёгкое смещение шейных позвонков. Неприятно, но ничего серьезного. И к моему глубочайшему сожалению, она совершенно ничего не помнит, — добавил он, вздохнув с притворной грустью.

— Отличная шутка, — Деймон тетрально захлопал в ладоши и, наконец, вынул из утомившего своим пипиканьем автомата шоколадку. — Что касается ее «амнезии», то она всё намного упрощает. Спасибо, что хоть на этот раз не схитрил и внушил ей забыть все ненужное.

— Ты помнишь про нашу сделку? — как бы невзначай поинтересовался Стефан. Лицо Деймона мгновенно приобрело нездоровый красноватый оттенок.

— Почему мы не можем, наконец, установить нейтралитет? — ответил он вопросом на вопрос, что, в сущности, было для него типично.

— Потому что мне нравится причинять тебе море страданий, — с ухмылкой ответил Стефан, скрестив руки на груди.

— Если хоть волос упадет с головы Елены или Кэролайн, поверь, я разберусь с тобой. Ты заплатишь за все свои проделки, — угрожающе произнес Деймон, но в ответ Стефан лишь деланно рассмеялся. — Она... Она спрашивала про меня? — Деймон решил сменить тему, пропустив мимо ушей злобную ухмылку брата.

— Ты знаешь, малышка была всецело обворожена мной, — Стефан продолжал издеваться. — Словом, полностью подпала под моё обаяние и про тебя, видимо, забыла.

— Ясно, — сухо ответил Деймон, решив прикончить эту бесполезную словесную перепалку одним махом. — Пошли к выходу.

Стефан, немного расстроенный тем, что братец не оценил его сарказм, последовал за Деймоном.

«Пора всерьез заняться моим коварным планчиком», — он мысленно потёр руки.

* * *

Кэролайн проснулась от приступа кашля. Горло горело, словно по его внутренней поверхности хорошенько проехались наждачкой. Она лежала, закутавшись в плед, и задумчиво наблюдала за стрелками часов на стене напротив.

«Наверное, я задремала в машине, а Деймон донес меня до дома. Но почему Елены до сих пор нет? И почему она даже не позвонила и не предупредила о своих делах?»

Беспокойство за подругу начало охватывать Кэр всё сильнее. Она передумала кучу самых разных страстей и неприятностей, что вполне могли произойти с вечно задумчивой, немного не от мира сего Еленой и уже собиралась начать звонить в полицию и медицинские центры, как вдруг раздался настойчивый стук в дверь.

«Слава богу, вернулась, вояжерка хренова...» — Кэролайн только сейчас почувствовала, как переволновалась за эту недотёпу.

Она поспешила открыть, но на пороге вместо Елены стоял Деймон. Его лицо с мягкими карими глазами выглядело утомленным, почти больным.

Между ними повисло напряженное молчание. Оно обжигало, словно жар из жерла вулкана, и почти ощутимо вибрировало, готовое порваться, как натянутая струна, едва будет произнесено первое слово.

Наконец, Деймон решился нарушить его.

— Елена упала и повредила шею, она сейчас в больнице, — с сожалением произнес он, повергая Кэролайн в шок.

Кэр стояла, как вкопанная, и не могла произнести ни слова. С трудом проглотив застрявший в разболевшемся горле огромный ком и набрав побольше воздуха в лёгкие, она, наконец, заставила себя собраться и ошеломленно посмотрела на парня.

«Надеюсь, я не разревусь перед ним от огорчения...»

— К ней можно приехать? Как она? — выдавила из себя кое-как Кэролайн и прижала пальцы рук к вискам.

— В этом нет необходимости, завтра ее переводят на домашнее лечение, — заверил Деймон. — Знаешь, нам есть о чем поговорить, — натянуто прибавил он, смерив Кэр прожигающим, отнюдь не благоговейным взглядом.

— Мне тоже так кажется, только давай для начала пройдем в комнату? — с напускным равнодушием предложила Кэролайн, хотя внутри все дрожало и сжималось.

— Прости, у меня нет времени, — отрезал Деймон. — Я только хотел сказать, что... — он смешался и уставился в пол, словно избегал встретиться глазами с Кэролайн. — Словом, не буду вилять и скажу прямо: у меня есть другая, и ты мне не нужна.

Последние его слова прозвучали спокойно, почти отстраненно.

Эти слова, как тысячи бритвенных лезвий, врезались в сердце Кэролайн. Она не могла поверить в услышанное. Не хотела. Ведь совсем недавно между ними существовала полная идиллия. Кэр была счастлива и не могла представить, что кто-то на этой планете может ликовать сильнее и искреннее, чем она. И вот теперь этот мерзавец смеет стоять перед ней, как ни в чём не бывало, и безо всяких околичностей заявлять ей об её ненужности и насмехаться над её наивностью и доверчивостью.

Легкие бились от недостатка воздуха в сжатой спазмом груди. Надо было вдохнуть, надо... А заодно и ответить ему.

— Уходи, — злобно процедила Кэролайн, чувствуя, как через тело прокатывается мучительная конвульсия, словно от удара электрического тока.

Деймон стоял неподвижно, настороженно вглядываясь в ее бледное лицо. Оно застыло, хотя еще секунду назад на нем бесновалось не меньше десятка самых противоречивых эмоций.

— Убирайся, мразь! Вали отсюда! — Кэр вдруг представила, как все её внутренности наполняются гневом, и перешла на крик, а затем принялась со всей силы колотить кулаками по его груди, захлебываясь слезами.

Деймон тут же отскочил от неё и, оказавшись снаружи, громко хлопнул входной дверью. Кэролайн осталась одна. Она медленно сползла по стенке на холодные плитки пола и беззвучно зарыдала.