Спрямить путь (джен)

Гермиона проснулась последней. Она ничего не слышала — даже своего будильника. Как странно… Впрочем… вокруг бегали девушки, уже одетые, почти причесанные, и — ни звука.

Заглушающие чары. Она о них читала. Но зачем? Зачем?

Гермиона вылезла из кровати. Повернулась к своему шкафу — у каждой кровати стояли небольшой шкаф и трюмо с зеркалом. На ее зеркале лежала патина. И ее будильник — хороший, надежный, механический — валялся на полу разбитый.

— Твой чудовищный будильник, Грейнджер, не соответствовал высоким стандартам Слизерина, — сказала ей соседка. Панси. Панси Паркинсон. Похожая на крысу.

— Вот как. — Гермиона опустилась на пол и собрала детали. За ее спиной хихикали. Что ж, декан предупреждал. «Вам будет очень трудно, — сказал он ей вчера вечером, перед тем как отвести в гостиную факультета. — Вы — первая магглорожденная в Слизерине за много лет. И нынешняя политическая ситуация не способствует облегчению вашего положения».

Она сложила детали на кровать. Достала палочку из-под подушки.

— Репаро.

Будильник собрался воедино. Она надеялась, что нашла все детали — но проверять, работает ли он, не было времени. Гермиона схватила форму и с палочкой в руке удалилась в ванную, держа спину прямо.

«Никогда не выпускайте вашу палочку из вида. Никогда. Спите с ней вместо куклы…»

«Я не сплю с куклой!»

«Рад слышать. Спите с палочкой под подушкой. Ходите с ней в туалет. Она должна быть с вами всегда. Вы поняли?»

«Но зачем? Они же не станут на меня нападать?»

«Возможно, нет. Но Репаро вы должны знать прекрасно».

Ванная Слизерина была вся в зеленых и морских тонах. Хорошо, хоть нарисованных змей не было. Гермиона переоделась — заткнув палочку за ухо и чувствуя себя немного глупо. Можно было и оставить ее на столике, кто сюда войдет? Кому нужна чужая палочка?

Попыталась уложить волосы — но ничего не добилась.

— Безнадежно, — сказало ей зеркало. — Торопись. Все уже ушли на завтрак. Опоздаешь.

Гермиона выбежала из ванной. Волосы — это неважно, ну и пусть у той же Панси идеально уложенные локоны, может, у нее гребень волшебный и наследственный, кто их знает, чистокровных…

«Это — очень старые семьи, мисс Грейнджер. С древними и, подчас, не совсем разумными традициями. Но если вы собираетесь выжить на этом факультете, то вы должны…»

«Уважать традиции?»

«Можете не уважать. Но знать вы обязаны. Знать и учитывать».

Книги из ее сумки, тщательно собранной накануне, валялись на полу. Вперемешку с деталями заново разбитого будильника.

Традиции, значит?

Из спальни она вышла, восстановив будильник еще раз и положив его на дно сумки.

Ничего. В ее прошлой школе ее тоже не любили. Просто здесь — интернат, у них возможностей больше. И — все же — стоит надеяться, что «благородные» не унизятся до обливания ее водой. И до натягивания резинки в коридоре. Что это — не в их высоких традициях.

Но каковы традиции в семьях темных магов, она боялась подумать.

«Вы не должны ставить себя в оппозицию им. Вы им не враг. И они вам не враги. Это очень важно, мисс Грейнджер. Ваше происхождение будет вам мешать, но у вас есть преимущество — вы нейтральная сторона в очень давнем конфликте».

«Тот, Кого Нельзя Называть? Я читала…»

«Неплохо. Да, именно он. Оставайтесь нейтральны, и на вас перестанут обращать внимание. Поверьте — это лучшее, на что вы можете рассчитывать».

На завтраке ей пришлось сесть в самый конец стола. На всех свободных стульях рядом со слизеринцами лежали их сумки.

Невилл, сидевший в центре стола, рядом с Малфоевским бугаем, — она не смогла вспомнить, каким, — кинул на Гермиону один взгляд, встал, забрал свою тарелку и направился к ней.

«Дистанцируйтесь от Лонгботтома. По крови он частично Блэк. Его не смогут игнорировать, но примут как врага из-за обстоятельств прошлой войны. Дружба с ним поставит вас на одну из сторон конфликта. Это вам не нужно».

Невилл улыбнулся ей и сел рядом.

— Знаешь, тут как-то проще. Ты не против? Они все от меня чего-то хотят, и это как-то… неприятно. Я — это же я, а они ждут… не знаю чего.

Сейчас ей, насколько она поняла декана, следовало вежливо сказать, что она не голодна, пожелать приятного аппетита и уйти. Но, во-первых, она была голодна, а во-вторых… ну что за глупости?

— Конечно я не против, — сказала Гермиона.