Гарри Поттер и Красный Шторм (джен)

Соловьёв дремал на диване в своём кабинете. В казарму он не пошёл, потому что из кабинета ближе до командного пункта. А в последнее время творилась действительно необъяснимая херня. В Лондоне развалился пешеходный мост. Причём феерично и красочно. Но это не страшно совершенно. Самое главное – всплески «противоположной активности». Учёные лихорадочно придумывают термин, как же охарактеризовать творящийся ныне пиздец. Потому что устаканившийся спектр с революционной скоростью поменял оттенок.

«И численность магических объектов сократилась заметно. И нифига не ясно, так должно быть? Этакая синусоида состояния, или сейчас всё очень плохо? А может, наоборот, хорошо? Не, последний вопрос идиотский, – подумал Петренко, – потому что нейтральное излучение никогда не наносило ущерба людям. Очевидно, что плохо». Такими нехитрыми мыслями он развлекал себя, пока шёл до кабинета Лейтенанта. «И вот с какой формулировкой его будить?» Придумать он не успел: Лейт вышел в коридор.

– Что там с магнитудами? – устало спросил он.

«Значит, не спал».

– Не ясно. Тёмные разбушевались в край.

– Тёмные? Яйцеголовые придумали?

– Нет, я так назвал. Надо им подкинуть идейку.

– Действительно надо. Англичане в курсе?

– Да. Кейн на посту рвёт и мечет.

– Отлично. Идём.

На полпути ночную тишину разорвал сигнал тревоги. Александр и Василий побежали через плац. Из казарм в спешном порядке посыпался личный состав: мотострелки были в полной экипировке и строились, а экипажи машин побежали к ангарам и боксам.

– Что за хуйня?! – Без тени акцента проорал Кейн в ухо оператора, нажавшего кнопку тревоги.

– Морган! Спокуха. Сержант, докладывай.

– Около девяти вечера по местному времени зафиксированы массовые и атипичные перемещения первых. Причём обоих типов.

– Петренко предложил назвать спокойных «белыми», а засветившихся у моста – «тёмными», – сказал Лейтенант подошедшим командирам подразделений. – Что ещё?

– Так же были замечены маркированные омы. Направление – на Т-один.

– Чёрт. Где один из этих двоих, всегда проблемы. И всегда тёмные. Особенно в последнее время.

– Что-то они зачастили. Не пора ли нанести им визит?

– Прально, Петренко, прально. Кейн, поднимай своих. Теперь-то и узнаем цену нашим полувековым наблюдениям.

* * *

При содействии полиции почти в самый центр Лондона быстро были стянуты семь корпусов – обобщённых соединений, в составе каждого находились танки, зенитки и БТР-ы с пехотой, не меньше, чем по одному батальону каждого рода войск. Три корпуса англичан заняли позиции с юга, три корпуса 57ВДД – с севера. Ещё один готовился к прорыву в наиболее напряжённую точку – там сейчас насчитывалось более десятка «тёмных» и шестеро «светлых», включая двух маркированных. Сорок самолётов кружили на окраинах города, готовые через десяток секунд обрушить шквал бомб и ракет на противника. На всех доступных вертолётных площадках в радиусе пяти километров и широких проспектах стояли боевые ударные и транспортные вертолёты.

По всем теле— и радиоканалам было передано сообщение о массированной контртеррористической операции: было запрещено выходить на улицы и настоятельно рекомендовалось зашторить шторы и держаться подальше от окон.

Бойцы четвёртого корпуса 57ВДД продвигались тремя колоннами к условному центру двадцать третьего квадрата. Первыми шли ЛИМы – локационные импульсные машины, представлявшие собой устаревшие БТР, увешанные немыслимым числом приборов и антенн. В десятке метров за ними продвигалась пехота, вдоль стен домов, проверяя каждый закоулок специальными переносными сканерами. Вся остальная бронетехника замыкала колонну, чтобы не вносить помех в системы обнаружения.

У каждого командира отделения были тактические цифровые планшеты, на которых в реальном времени показывалась «Туманность-1» и скопления первых и вторых объектов. Над одним таким склонились Петренко и Соловьёв.

– Блядь. Два скопления наклёвывается. Причём далеко друг от друга.

– Хуя! Вон ещё третье, где-то посреди Темзы.

– Я уверен, что мы в нём окажемся, когда войдём в одно из этих. «Туннели» не нашли?

– Минуту. Центр, я Д-два, видите туннели в общем фоне? Приём.

Через минуту прапорщик доложил:

– Центр, понял тебя. Идём на восточное. Конец связи. Туннели не нашли. К западному отправили полицию и англичан на ЛИМе, а над Темзой прошлась вертушка – у них всё глухо.

– Хуёво.

– И не говори.

– Ладно. Другие две колонны совсем мимо идут. А от нас туда две дороги. Через квартал разделяемся, сапёров придётся пустить по центру улицы. Эта шире, поэтому по ней пойдут ЛИМ, танки и ЗСУ. БТР-ы вправо.

– Выполняю.

* * *

– Здание оцеплено. Точно оно?

– Да, хуй знает. Вроде отсюда «туннель» идёт, – сказал Лейт и поправил ремешок шлема.

– Больше неоткуда. Англичашки в скоплении нашли каких-то странных лошадей. Оцепили всё, но подходить отказываются.

– Зассыхи ебаные. Ладно. Как входить будем? Тут поперечные волны сумасшедшие. Выносить стёкла в половине города не хотелось бы.

– Выбирать не приходится. Только у «Вспышек» доказано разрушающее всю эту поеботу действие.

– Тогда предполагаем самое худшее. Капитальная стена, подрыв и технику первой. Места полно, поэтому четыре закладки, интервалы по пять метров. Крайнюю левую и вторую справа попробуем «Резаками», может снимут обрывки двоек. Сначала пройдём через центральные. Давай на исходную.

Четыре танка расположились перед местами закладки, возле двух из них стояли «Резаки» – гусеничные машины, спереди похожие на ёлку. По стене дали несколько электромагнитных импульсов и солдаты потащили «Вспышки» – сорока килограммовые ящики, которые являлись мощной электромагнитной бомбой. Не без участия ядерных элементов, кстати говоря. Четыре взрыва прогремели как один. Тут же с места сорвалась бронетехника. В каждой машине были только механики-водители. Соловьёв скомандовал:

– Первое и третье отделения! В центральные проходы, бегом, марш!

Два десятка солдат скрылись в проломах. И повисла тишина.

– Если через пять минут никто не выйдет обратно, я туда один пойду.

Через три минуты один солдат вышел обратно.