Цвет морской волны (гет)

Паркинсон ждет за столиком возле своей барной стойки. Гарри впервые за долгое время видит ее полностью — беседы через столешницу, разумеется, не считаются, — и не может не отметить: Паркинсон изменилась. Она костлявая, совсем не как Джинни, и довольно высокая, ростом с него самого.

— Поттер, — вместо приветствия говорит Паркинсон, — мы же решили, что никакого подтекста в этом ужине нет. Перестань пялиться на меня.

Гарри моргает и отводит взгляд, понимая, что и вправду засмотрелся.

— Куда идем?

Она закатывает глаза.

— Это ты должен сказать, куда, разве нет? — поднимается на ноги и натягивает на бедра край и без того растянутой длинной футболки. — Но тебе повезло, я знаю хорошее место.

Хорошим местом у нее оказывается небольшой ресторанчик, крышу которому заменяют разросшиеся ветки какого-то растения, с сетями по стенам и аквариумом у входа. Гарри с интересом разглядывает висящего за стеклом осьминога и вздрагивает, когда тот резко сдвигается с места и опускается на дно. Паркинсон фыркает, заметив его восхищение.

— Пошли уже, Поттер, еще успеешь насмотреться.

— Столик на двоих, мисс? — к ним подскакивает одетый в тельняшку официант. Гарри кажется, что его так и подмывает подсказать им укромное местечко и пожелать приятного вечера, и он даже хочет громко заявить, что это дружеская встреча — но Паркинсон просто кивает.

Пока они идут к столику, она легонько пихает его под ребра локтем.

— Никому нет дела до того, зачем мы здесь, главное, чтобы вели себя прилично.

Гарри моргает — она поняла, что он собирался сказать? — и кивает.

— Откуда ты знаешь...

— У тебя на лбу это было написано. — Она не считает нужным дать ему договорить, и Гарри раздражает, что она так легко понимает его.

Это, кажется, мало кому удается, даже Джинни иногда приходится переспрашивать, — а ведь ему хотелось бы, что бы его вторая половина могла с полуслова понять, о чем речь, и догадаться, о чем он думает, без каких-либо слов...

Вот прямо как Паркинсон.

Гарри трясет головой, прогоняя безумную мысль, и Паркинсон фыркает, раскрывая меню.

— Хорошо, что здесь прекрасно понимают по-английски, — произносит Гарри, не давая ей отпустить очередной насмешливый комментарий. Она щурится, читая строчки, и заказывает очень быстро, будто торопится побыстрее избавиться от официанта.

Как только он удаляется, унося с собой список блюд на немаленькую сумму, Паркинсон как будто расслабляется: откидывается на спинку стула и окидывает обстановку изучающим взглядом.

— Да, давно я у них не была...

— Сколько ты уже здесь? — спрашивает Гарри.

— Мм... года полтора, кажется.

— Ты полтора года работаешь в маггловском баре?

Паркинсон закатывает глаза.

— Что тебя так удивляет?

— Никогда не думал, что кто-нибудь из... ну, таких, как ты... окажется здесь.

— Почему бы и нет? Работа простейшая, можно поговорить с людьми, да и место прекрасное. Я люблю море.

Гарри хмурится. Паркинсон, которой нравится болтать с отдыхающими магглами и обслуживать их — эта картинка у него в голове совершенно не укладывается.

— Это гораздо лучше, чем мутный Лондон, где на каждом шагу можно влипнуть в политику. Дай угадаю — большинство "таких, как я", моих однокурсников, оказались в государственных структурах, верно? И они, так или иначе, занимают какую-то позицию. — Гарри кивает. — У них, скорее всего, есть свое мнение по поводу того, что творится вокруг него и каким должна быть его жизнь. Амбиции, помнишь, Поттер?

— А как же ты?

Паркинсон пожимает плечами.

— Я не вписываюсь в осторожную послевоенную жизнь. Все, чего я хочу — быть счастливой, а как я этого достигну... — она рассеянно оглядывает ресторан и смотрит в окно, — здесь это гораздо проще, чем в Англии.

— Почему? — спрашивает Гарри.

— Здесь никто не знаком не только со мной, но и с миром магии. То есть, мне, конечно, попадалось несколько волшебников... но большинство из них — магглорожденные.

Гарри приподнимает брови, и она хмыкает.

— Вот не надо, Поттер. Им проще всего влиться в немагический коллектив, сделать вид, что они тут свои. Знаешь... — пару секунд она колеблется, но потом все же произносит: — Раньше я точно этого не сказала бы, но у магглов есть многое, чего нет у нас. И отличные курорты на прекрасных островах — как раз из этого списка, поэтому знающие люди отдыхают в маггловском мире. — Паркинсон внимательно разглядывает Гарри, и ему становится не по себе. — Вот ты: вырос в семье, которая о магии вообще не говорила, и способен жить в обоих мирах. Ты мог бы пойти учиться чему-то немагическому...

— Зачем? — ему и в голову раньше никогда не приходила такая мысль.

Паркинсон неопределенно поводит плечами.

— Маггловский мир гораздо шире, — негромко отвечает она. — Больше возможностей. Больше способов заработать. А если еще и живешь в магической части города, то можешь серьезно облегчить себе жизнь и использованием заклинаний, и маггловскими технологиями.

Гарри озадаченно качает головой — никто из бывших однокурсников-слизеринцев не выказывал таких прогрессивных взглядов. Да и не только слизеринцев.. Пожалуй, только умница Гермиона часто говорит о чем-то подобном, но ее слова всегда пропускают мимо ушей.

— Объединение двух миров — штука опасная, — говорит Гарри. — Гермиона пыталась протолкнуть законопроект....

Паркинсон, кажется, приходит в ужас.

— Я не говорю об объединении, Поттер! — она машет рукой. — Что ты. Это был бы сущий кошмар. Магглы захотели бы пользоваться нашими способностями... а у нас появилось бы огнестрельное оружие. Представь себе компанию Пожирателей смерти, у которых есть и волшебные палочки, и пистолеты, и бомбы...

Гарри внимательно следит за ней, ему кажется, что вот-вот — и у нее на лице появится мечтательное выражение, и она начнет строить планы по захвату мира.

А что — вполне могла бы.

— Значит, если использовать знания и способности магов и магглов...

— Будет очень плохо, — продолжает Паркинсон, — ну, кому-то, может, и будет хорошо, но... — фыркает, когда Гарри недоуменно хлопает глазами. — Поттер, ты, по-моему, переоцениваешь мою лояльность так называемой темной стороне. Ты сейчас работаешь среди людей, которые отлавливают последних темных магов... А война уже давно закончилась. — Она чуть склоняет голову на бок и щурится. — Или у тебя идет собственная война?

В какой-то момент Гарри хочется рассказать ей все. И о непрекращающихся кошмарах, и о рассказах пойманных преступников, и о недовольстве некоторыми методами Аврората. О том, что от размеренной повседневной жизни с друзьями его уже тошнит. О том, что о вовсе не думает, что ему пора жениться — просто не чувствует, что готов, что может отвечать не только за себя, но и за Джинни, и принимать серьезные решения.

Но потом он вспоминает, что разговаривает с Паркинсон, — и, дернув плечом, решает промолчать.

Она недолго ждет, смотря на него, а затем тяжело вздыхает.

— Поттер, я не собираюсь бежать и отчитываться перед Скитер, или... еще что-то такое делать. Ты же интересуешься, почему я тут очутилась... а мне, получается, нельзя?

— Ты толком и не ответила, почему тут очутилась. — Гарри становится слегка стыдно за свою излишнюю подозрительность. Это уже паранойя, наверное, ведь Паркинсон пока не сделала ничего такого, хоть раньше и была далеко не тем человеком, о котором можно поговорить о наболевшем. — Но вообще... извини, ты права. — Он косится в сторону и разглядывает только что вошедшую немолодую пару. За ними тут же семенит официантка на высоких каблуках.

Паркинсон хмыкает.

— Но рассказывать ты все же не собираешься?

Гарри, пожав плечами, молчит и все смотрит в сторону. Куда угодно, лишь бы не смотреть на собеседницу.

— Я следую твоему примеру.

— А я, Поттер, просто не могу рассказать, — неожиданно произносит Паркинсон. — Ты обо мне в Аврорат доложишь.

Все, что он делает в ответ на такое заявление, — приподнимает брови.

— Ты не так глупа, чтобы случайно проговориться, — спокойно отвечает он. — Значит, хотела бы, чтобы я продолжил расспрашивать. Так? — она недовольно морщится, но кивает. — Тогда рассказывай.

Паркинсон вздыхает.

— Не могу, Поттер. На самом деле, не важно, хотела я, не хотела, чтобы ты спрашивал... не моя это тайна, тут и другие люди замешаны. Я не могу их подвести.

Гарри скептически смотрит на нее: в голову у него совершенно не укладывается, как можно настолько открыто выставлять наличие тайны, а потом заявлять, что не имеешь права ее раскрывать? Зачем?..

— Хоть намекни, — ему хочется поддаться ей, показать, что и в самом деле интересно узнать. Может быть, Гарри и впрямь интересно... не зря же Паркинсон сидит на этом острове так долго.

Она отрицательно мотает головой.

— Если уж очень хочешь знать, пиши Драко.

Гарри фыркает.

— Если честно, мне все это напоминает ту дурацкую присказку... "Хочешь узнать, как заинтересовать дурака? Приходи завтра, расскажу". — Гарри серьезнеет. — Не могла же ты и в самом деле подумать, что я буду из-за такого писать Малфою.

— Ну а вдруг? — лукаво улыбается Паркинсон и тут же, без перехода, спокойно добавляет: — Можешь перестать притворяться, меня этим не обманешь, Поттер. Я знаю, что ты тут ищешь следы незаконной деятельности.

Гарри кажется, что он ослышался.

— Что-что?

— Я же говорю: меня этим не обманешь. — Паркинсон скрещивает руки на груди.

Что, черт возьми, тут происходит, если она думает, что он приехал искать "следы незаконной деятельности"?

Наверняка это — лишь очередная ловушка.

— Ты глубоко ошибаешься, Панси, — она вздрагивает от звука собственного имени и с подозрением щурится. — Я приехал сюда потому, что очень устал от дел в Англии. И хочу отдохнуть перед тем, как снова приняться за работу.

Она смотрит исподлобья, чуть нахмурившись и явно пытаясь отыскать в его словах подвох.

— Ты говорил, что пытаешься разобраться в своих отношениях с... Уизли.

— А ты говорила, что целый год жила в борделе. Вряд ли из-за этого тебе пришлось бежать сюда... — Гарри хихикает, — если только ты не являешься владелицей бизнеса в секс-индустрии.

Паркинсон просто молча ждет, пока он договорит, и смотрит на него с абсолютно нейтральным выражением лица, — так что Гарри на миг становится нехорошо.

— Что, правда, что ли?..

— Не пори чушь, Поттер. — Она закатывает глаза и качает головой, явно развеселившись от его предположения. — Это слишком мелочно.

Гарри не может сдержать смешок. Наверное, стоило ожидать, что она что-нибудь такое да скажет.

Общаться с Паркинсон послевоенного разлива — на удивление легко.