Трилогия «Соперница» (гет)

Как только колокол оповестил об окончании второго урока, которым была Защита от Тёмных Искусств, рейвенкловцы, поспешно собравшись, покинули кабинет и отправились на обед. С крайне неприятным чувством в душе Эмили спускалась по мраморной лестнице. Отчасти сказывалось близкое пребывание в одном помещении с профессором Квиреллом. На этот раз она села как можно дальше от него, но из-за малого количества человек — этот урок преподавался только для одного факультета — девочка сумела отсесть максимум на две парты. В классе Эмили старалась не думать об одолевающих её смутных чувствах и отвратительном запахе, старательно вникая в речь преподавателя, но это не отнимало того факта, что находиться с ним ей было болезненно тяжело.

Другим беспокойством, которое занимало все мысли Поттер, был грядущий полёт на метле. С самого начала недели, когда их оповестили о новой дисциплине, она перебрала в голове множество ситуаций, связанных с этим уроком. Пожалуй, страшнее всего было грохнуться с этого, на её взгляд, не самого надёжного средства перемещения с огромной высоты, как Невилл. Это было бы не только чертовски больно, но и невыносимо позорно.

Большой зал встретил первокурсников аппетитным запахом жареного мяса и картошки. Голодные ученики прошли за свой стол, рассаживаясь кто куда. Эмили приземлилась напротив Сью, общение с которой было приятным и весёлым, и её подруги Падмы. Те ещё в вестибюле начали обсуждать предстоящий урок, и Эмили не хотела терять шанс узнать о полётах от чистокровных волшебников, многие из которых обучались им дома. Вчера из-за инцидента с Уизли ей не хотелось расспрашивать об этом слизеринцев, а у Патил можно было узнать всё, что нужно.

— ...и когда она едва не свалилась с метлы, папа только посмеялся! Честно говоря, это было действительно забавно: Парвати тогда походила на лягушку в воздухе, — продолжала рассказывать о первых полётах со своей сестрой Падма.

Эмили краем уха слушала её истории, поглядывая поверх голов девочек на слизеринский стол, лицом к которому сидела в этот раз. Она искала взглядом Маркуса, надеясь переговорить с ним перед уроком, до которого оставалось чуть больше пяти часов. Поттер вспомнила, что летом парни говорили о назначении Флинта капитаном. Поразмыслив, рейвенкловка решила, что речь тогда могла идти только о квиддиче, потому что иную спортивную командную деятельность она здесь не заметила. Девочка никак не могла поймать слизеринца в коридорах замка в будние дни: тот за всё это время даже не заходил в библиотеку, где Эмили проводила большое количество времени.

"Интересно, как он отреагирует, если я просто подойду к нему?" — думала Эмили, пристально глядя на стол Слизерина. Маркус, как обычно, сидел с остальными шестикурсниками в том конце стола, который был ближе к преподавательскому.

— ...никогда не летала. Не представляю, как можно сидеть на палке, — отвечала на что-то Сью. Эмили уже выяснила, что та имела обоих магглорождённых родителей и жила в маггловской части Британии, поэтому, хоть и выросла со знанием о магии, многие вещи не могла испробовать на себе из-за Статута о Секретности.

— Это же специальные мётлы! Они сконструированы так, чтобы было удобно сидеть, — посмеялась над её страхами Падма.

Эмили тоже усмехнулась, зная этот факт из иллюстраций к "Истории Хогвартса". Отвлёкшись на разговор одногруппниц, она едва не пропустила, как Маркус начал выходить из-за стола. Парень, стоя, одним глотком допивал свой кубок и явно собирался двигаться к выходу.

— Увидимся, — бросила Эмили Падме и Сью.

Она быстрым шагом достигла конца стола и, повернув в сторону двери, пошла медленнее, краем глаза следя за приближением Маркуса. Она специально шла так, чтобы быть впереди, когда оба окажутся у дверей. Выйдя из Большого зала, девочка неторопливо двинулась к перилам мраморной лестницы, зарывшись в сумку якобы в поисках зеркальца.

— Привет, — широко улыбаясь, Маркус, заметив её ещё за столом Рейвенкло, направился к Поттер.

— Привет, — протянула Эмили, словно только что его увидела, а не спровоцировала эту встречу. — Давно тебя не видела, много уроков?

— Не-е, — приятно прищурившись, ответил он и сел на ступени, широко расставив ноги, — у шестикурсников мало дисциплин. Я всё свободное время трачу на подготовку к матчу с Гриффиндором: в ноябре первая встреча факультетов на поле в этом году, а команда расслабленна.

— Слушай, Маркус, — получив подтверждение своих догадок, Эмили рискнула спросить у него совета, но слизеринец, подняв на неё взгляд, прервал:

— Зови меня Марком, так все мои друзья делают.

Эмили широко улыбнулась и смущённо посмотрела в пол. Сердце быстро застучало, вызывая волнительный трепет в груди: не каждый день старшие ребята, особенно мальчишки, признают в тебе друга. .

— Ладно... Марк, — очередной порыв улыбнуться, теребя ручку сумки, в которой она перестала искать несуществующее зеркальце, — у меня днём первый урок полётов — пожалуй, самая страшная дисциплина в этой школе. Вчера гриффиндорец упал с метлы, и что-то я... неуверенно себя чувствую от этого. Как вот ты учился летать?

К своему ужасу, Эмили на одно крошечное мгновение заметила в его взгляде тоску. Слизеринец, облизав губы, мотнул головой и бодро ответил:

— Меня отец лет с пяти учил. Я, можно сказать, в воздухе вырос. На первом курсе мне даже посадку не правили, сразу зачёт поставили, так что я был только на самом первом уроке. Мётлы здесь плохие, вот что. Их сломать, конечно, не жалко, но они небезопасны, если вдруг какой придурок решит разогнаться. Этот курс был введён специально для того, чтобы научить правильно летать. Мадам Хуч всё понятно объяснит, но если что — обращайся.

Эмили благодарно улыбнулась ему. Сердце начало возвращаться к ровному ритму, и руки перестали дрожать. Мимо них в свою гостиную прошла Меган, поздоровавшись с Эмили и неодобрительно глянув на слизеринца, который даже не обратил на ту внимания.

— О, ты же, наверное, не знаешь... — что-то вспомнив, продолжил Маркус.

— М?

— Идём, покажу тебе, — он загадочно улыбнулся и, опираясь на перила, поднялся со ступеней.

Отряхнувшись, парень повёл её вверх по лестнице, и через несколько минут они оказались на третьем этаже. Эмили опасливо оглянулась в поисках двери, за которой сидела трёхголовая собака, но обнаружила, что они находились в другом крыле: там, где располагался Зал наград. Туда её Маркус и привёл.

Это было большое продольное помещение заставленное золотыми кубками, стеллажами с медалями и прочими призами. Пока Маркус искал то, что хотел ей показать, рейвенкловка разглядывала первый попавшийся стенд с наградами. После осмотра нескольких грамот с ничего не значащими для неё именами Эмили взглянула на один из больших щитов, надпись на котором гласила: "Т. М. Риддл. За особые заслуги перед школой".

Всё её тело словно прошибло током, а вдоль позвоночника пробежал противный холод. Так обычно бывает, когда видишь что-то, что навсегда хотелось бы забыть, стереть из самой материи мироздания. Эмили недоумённо вглядывалась в буквы, вызвавшие душевную бурю, но Флинт, окликнув девочку, поманил её к той части, где в стеклянных витринах лежали таблички. Эмили, оглядываясь на сверкающую награду Риддла, подошла к слизеринцу.

— Ты знаешь, кто такой Т. М. Риддл? — слегка осипнув, спросила она и прочистила горло.

— Которому ещё самая крутая школьная награда дана? Никто не знает толком. Давно это было, там где-то дата стояла, сороковые года, что ли. Нашёл! Вот эта, вторая сверху в третьем ряду, — сказал он, указывая пальцем на одну из золотых табличек.

"Джеймс Поттер. За особые заслуги в квиддиче, — мысленно прочла девочка. — Мой папа играл в квиддич... Папа..."

Сметая все мысли о загадочном Риддле, тепло растеклось внутри при слове "папа". Эмили очень редко обращалась так к дяде Вернону — она вообще чаще предпочитала обращаться к тёте Петунье, — но сейчас это слово вызвало улыбку. Эмили прикрыла глаза от нахлынувшей нежности, пробуя его на слух:

— Папа...

Эмили поднесла костяшки пальцев к губам, касаясь их первыми фалангами, словно желая, чтобы произнесённое навсегда осталось с ней. Всего лишь простое слово вызвало столько чувств у девочки, которая считала своего приёмного отца самым чужим для неё человеком.

"У меня был папа. Папа, который меня любил. И ещё... — девочка вдруг осознала это, — он, наверное, был очень талантлив. Он, может быть, даже учил бы меня летать на метле с самого детства, а я бы сейчас не ощущала себя здесь как магглорождённая".

Эмили раньше не осознавала в полной мере, что она по праву рождения являлась частью этого мира, и даже не представляла, сколько всего потеряла, будучи удочерённой Дурслями, которые, хуже того, пытались не позволить ей вернуться. Девочке стало ясно, как никогда до этого, что она обладает магией, а значит, заклинания обязательно у неё получатся.

Вот так, встретив одно упоминание о своём настоящем родителе, она получила опору в очень важном для себя вопросе. Эмили была бесконечно благодарна Маркусу, который даже не подозревал о том, что он на самом деле сделал, показав ей эту награду. Пока она предавалась размышлениям, слизеринец отошёл рассмотреть другие кубки, чтобы дать ей время побыть наедине с упоминанием об отце, которого она знала лишь в неосознанном возрасте. Девочка и хотела бы рассказать ему, что она сейчас чувствовала, но решила, что это было слишком сложно объяснить, кроме того, это было чрезвычайно личным, чтобы быть высказанным вслух. Вместо этого она надеялась узнать у Маркуса некоторые детали об отце:

— А кем он играл, не знаешь? Кто вообще в квиддиче есть?

— Он охотником был, как и я, к слову, — обернулся на её голос слизеринец и, подходя к ней, вкратце описал все роли игроков, а затем продолжил: — Возможно, тебе передался его талант. Сегодня хороший шанс проверить это.

Успокоенная этими словами Эмили, погладив стекло витрины, пошла к выходу:

— Я у тебя кое-что узнать хочу. Если у тебя есть время, конечно.

— До начала урока полётов я весь твой, — мягко произнёс Маркус, обеспокоенно следя за её слезящимися глазами.

Они вышли из Зала наград с другой стороны и пошли по этажу. Эмили вела парня к коридору Заклинаний, чтобы показать запертую дверь. Ей было очень интересно мнение Маркуса по этому поводу. Девочка подумала: он, возможно, мог знать, что скрывала собака, ведь проучился здесь уже пять лет.

— Что там? — спросила она, останавливаясь за несколько футов до тупика коридора.

— Ничего такого, просто коридор, — к её удивлению, пожал плечами Маркус и двинулся к двери.

Он дёрнул за ручку, но не рассчитав силу и не учтя тот факт, что дверь была заперта, довольно громко ударил замочной её частью о косяк. Маркус изумлённо посмотрел на дверь, а затем из-за неё послышался предупреждающий рык. Слизеринец медленно отошёл от двери.

— Что за?.. Как странно, этот коридор всегда был открытым. Там, похоже, сидит огромный зверь: его рычание слышится на уровне лица, — задумчиво почёсывая подбородок, проговорил слизеринец.

— Там цербер, — коротко ответила на это Эмили, отмечая про себя, что ей нравится знать хоть что-то, чего не знают другие в этом мире.

— Шутишь?

— Нисколько. Гриффиндорцы сегодня ночью его видели.

— Да? Что ещё они увидели?

— Гермиона Грейнджер говорит, эта собака охраняет люк.

— Подожди-ка, а ночью дверь не была заперта?

— Ну... была, но она её каким-то заклинанием открыла.

Маркус присвистнул, думая что-то про себя. Эмили с нескрываемым любопытством следила за движением его глаз. Слизеринец достал из внутреннего кармана мантии палочку и, что-то прошептав, сделал несколько движений в сторону двери.

— Э-э-э! А разве магию не запрещено использовать в коридорах? — в останавливающем жесте вскинула руку Эмили, вспомнив слова Дамблдора на пиру.

— Не парься: драться на палочках нельзя, а бытовые чары никого не волнуют, кроме Филча — вот при нём лучше не колдуй. Поверить не могу. Она смогла вот это заклятие снять? — не веря, спросил он, пробуя открыть дверь очередным заклинанием.

— Не знаю, — уже не очень уверенно произнесла Эмили. — Кажется, она сказала, что открывала с помощью заклинания из нашего учебника.

— Она использовала Алохомору? Серьёзно? — всё ещё недоумевая, конкретизировал Маркус.

Несмотря на то, что он был в крайней степени удивлён, тон его оставался почти спокойным. Он махнул палочкой в очередной раз, применяя упомянутое заклинание, но замок никак не отреагировал и на эту магию.

— Просто на всякий случай проверил, — пояснил он. — С самого начала было понятно, что таким простым заклинанием дверь не отопрёшь. Везёт же львятам на всякие неприятности.

— А может, это после них более сильные заклятия наложили? — логично предположила Эмили, которая до сих пор стояла вдалеке, не приближаясь к запертому коридору ни на дюйм.

— Может, — нахмурившись, кратко ответил парень.

— Собака, значит, только в этом году появилась? — Эмили отступила ещё дальше, кивком головы поманив слизеринца за собой. — Как думаешь, для чего?

— Я считаю, что об этом не следует много думать, — предостерегающе посмотрел на неё слизеринец, за пару шагов догнав девочку. — Что бы это ни было, если оно не будет шастать по школе и рвать глотки всем подряд, мне всё равно.

— Но ведь нам должны были сказать в таком случае! Что если бы цербер разодрал тех гриффиндорцев?

— Судя по тому, что всё-таки не разодрал, ему дали чёткие команды. То, что нам ничего не сказали, и такие сложные цепочки заклинаний на двери говорят о том, что цербер охраняет что-то действительно важное, и от этого мастерски отводят глаза. Вот только почему защита двери спала перед теми гриффиндорцами? Кстати, что они здесь ночью делали?

"Ой", — мысленно чертыхнулась Эмили, поздно осознав, что чуть ли не сдала однокурсников, но вспомнив, что уже как минимум двумя правилами школы Маркус пренебрёг, а значит не донесёт преподавателям, отсеяла переживания.

— Я не спрашивала, — решила не вдаваться в подробности рейвенкловка, а вспомнив кое-что, замедлила шаг: — Марк... а я, кажется, знаю, что там охраняется.

Маркус с немым вопросом посмотрел на девочку.

— Я думаю, именно там прячется то, что Хагрид забрал из банка. Он ведь говорил мне, что в Хогвартс это забирает. Сказал ещё, что здесь даже надёжнее, чем в Гринготтсе. И, видимо, он был прав, потому что в банк этим летом забрался грабитель.

— Какое совпадение, правда? — усмехнулся парень.

— В смысле? Имеешь в виду... ох! — Эмили несильно хлопнула себя по лбу. — Хочешь сказать, что вор приходил за этой вещью?

Сросшиеся фрагменты этих двух событий впечатлили девочку своей масштабностью. Она с особым благоговением прочувствовала этот важный момент: в Хогвартсе хранилось нечто очень значительное. По всей видимости, в школе действительно так безопасно, как утверждал Хагрид.

— Как думаешь, — задумчиво протянула она, когда они спускались к выходу из замка, — грабитель знает теперь, где эта вещь?

— Скорее всего, подозревает, — ответил Маркус и, подумав секунду, добавил: — Впрочем, Отдел Тайн в Министерстве тоже сгодился бы для охраны чего-то сверхважного.

— А он может в Хогвартс пробраться? — обеспокоенно уточнила Поттер.

— Я думаю, Дамблдор сделал всё возможное, чтобы ученики, как и та вещь, были в безопасности. Не смотря ни на что, всё-таки наш директор один из самых сильных волшебников, — казалось бы нехотя признал Флинт.

Они вышли на улицу и теперь бесцельно прогуливались по окрестностям, вдыхая свежесть осеннего воздуха. Эмили обмоталась шарфом, достав его из сумки: её раздражало зябкое ощущение от ветра, задувавшего под ворот мантии.

— Он тебе не нравится? — вытаскивая вьющиеся тёмно-рыжие волосы из-под завязанного шарфа, удивилась девочка, вспомнив излучающие тепло ясно-голубые глаза директора и ту спокойную ауру, что исходила от него летом в её доме.

— Я не разделяю его идеи о дружбе с магглами, — лаконично ответил Маркус.

Эмили не стала спрашивать почему — она мгновенно поняла, что и сама была против этой дружбы, помня, чем ей пришлось пожертвовать, чтобы спокойно жить с категорично настроенными дядей и тётей.

За оставшиеся несколько часов они обошли всё вокруг, начиная с уже знакомых главных ворот, заканчивая огромным квиддичным полем — Маркус по просьбе Эмили провёл небольшую экскурсию. За время их прогулки он успел рассказать ей и о магической деревне Хогсмид, в которую с третьего курса, при наличии разрешения от родителей, пускают на выходных, и про Дракучую Иву — одиноко стоящее дерево, ветви которого были словно разумными, и про озеро с подводным городом и кальмарами, вид на которое открывался из окон гостиной Слизерина.

— А вам там не холодно? — поинтересовалась Эмили, которой очень было интересно, как жили другие факультеты, в особенности слизеринцы. — Вы ведь под землёй, получается, находитесь.

Маркус засмеялся:

— Нас постоянно об этом спрашивают. Нет, не холодно. У нас есть печки, камин и много утепляющих и сохраняющих сухость заклинаний от Основателя. А ещё у нас очень красиво и по-своему уютно.

— Представляю, — мечтательно произнесла Эмили, вообразив себе окно во всю стену с видом на подводный мир. — А можно как-то к вам попасть?

— Это в школе, в принципе, не принято, — к сожалению девочки, покачал головой Маркус.

— Жаль, мне бы хотелось взглянуть, — и сконфузившись от своего вопроса, она сменила тему: — Слушай, а мне всё интересно было, из чего у тебя палочка?

— Ясень с сердечной жилой дракона. Хорошая палочка, сильная. А у тебя?

— Граб и перо феникса. И мне сказали... что в палочке Волдеморта было перо от того же феникса, представляешь?

При упоминании имени Тёмного Лорда Маркус лишь крепче сжал лямку сумки, а в его взгляде, обращённом к Поттер, появилось что-то изучающее. То, что сказала Эмили, лишь подтверждало ходившие о ней слухи, но чтобы не пугать девочку, Маркус решил не распространяться о них, хотя знал, что лучше бы ей услышать их от него, а не от Малфоев.

— Ты аккуратней с именем: не стоит его на каждом углу говорить. Это не то, что люди хотят слышать.

— А как тогда мне его называть?

— Его имя до сих пор внушает ужас. Обычно все зовут его Сама-Знаешь-Кто или Тот-Кого-Нельзя-Называть, а те, кто ему служил, — Тёмным Лордом.

— Ясно, — только и сказала Эмили, думая, что называть его иначе, чем по имени, язык не повернётся — слишком глупо и несерьёзно.

Время подходило к полчетвёртому, поэтому они постепенно возвращались к замку. На одной из немногих полян вокруг школы, на которой должен был проводиться урок полётов, уже были разложены в два ряда мётлы, а неподалёку расселись на траве одногруппники Эмили. Маркус пожелал ей удачного полёта и отправился в школу на поиски членов своей команды, которой назначил тренировку в четыре.

Только он ушёл, как на поляну весёлой гурьбой прибежали хаффлпаффцы, а ещё через минуту явилась мадам Хуч, седовласая строгая женщина, глаза которой были жёлтого цвета, будто ястребиные.

— Чего сидим? Встали каждый возле метлы! — громким голосом сказала она, отчего сразу было ясно: с ней лучше не шутить.

Первокурсники обоих факультетов, оставив сумки на траве, выстроились в две линии, справа от каждого оказалась потрёпанная школьная метла.

— Вытянули руку над метлой и сказали: "Вверх!"

— Вверх! — вразнобой послышались детские голоса.

Кто-то говорил громко и уверенно, кто-то тут же начал заикаться — видимо, боялся высоты. Эмили же от неожиданности вообще не издала ни звука: "Очень странное заклинание, чтобы взять метлу. Почему её нельзя просто поднять?" Она осмотрелась, изучая, как идут дела у других: у большинства учеников метла лишь каталась по земле, не желая прыгать в руку.

— Вверх, — чувствуя себя ужасно глупо, несмотря на то, что так делали все вокруг, повторила за остальными Эмили, протягивая руку.

Но метла даже не шелохнулась, как у других ребят. Щёки девочки вспыхнули, а сама она исподлобья оглядела группу, но, к счастью, никто не заметил её неудачи. "Да когда у меня получится хоть одно заклинание?!" — разозлилась Поттер, сжав губы.

— Вверх! — зло приказала она метле, и та наконец-то дёрнулась с места, хоть пока всё ещё находилась на земле.

Облегчённо засмеявшись, Эмили глубоко вздохнула и, сконцентрировавшись на метле, произнесла заклинание ещё раз. Гомон вокруг скрывал её голос, поэтому раскрепостившись, она пробовала разные интонации в попытках найти ту самую, от которой метла её послушается. Девочка вновь посмотрела на учеников вокруг: теперь мётлы оставались неактивированными лишь у нескольких человек, включая её. Поттер поймала взгляд Меган, которая одной из первых подняла свою метлу, и нетерпеливо пыталась оседлать её, пока этого не видела мадам Хуч. Джонс быстро взглянула на рейвенкловку, и Эмили показалось, что губы той растянулись в злорадной усмешке.

— Поттер, чего стоим, глазами хлопаем? — резко вырвала девочку из раздумий тренер. — Повторяем заклинание, пока не получится. Не надо бояться метлы, тем более вам, мисс. Ваш отец на моих уроках был лучшим учеником. Я уверена, вы справитесь не хуже.

Если сначала Эмили нахмурилась от грубого обращения, то на последних словах мадам Хуч улыбнулась мыслям об отце. "У меня это в крови. Я рождена, чтобы быть волшебницей. Я волшебница", — Эмили сделала громадное усилие, чтобы ни одна посторонняя мысль не смела эту хрупкую уверенность в свои силы.

Поттер закрыла глаза, чтобы абстрагироваться от голосов учеников, и вновь вытянула руку, которую уже успела опустить из-за напряжения в мышцах. Девочка медленно дышала, концентрируясь на образе метлы, покоящейся на земле. Прохладный ветер обдувал щёки, и Эмили представила, как он поднимает метлу и колышет полы мантии девочки. Ещё секунда — и она почувствовала, как внутри начала собираться знакомая энергия. "Магия... это моя магия!" — радостная мысль запульсировала в висках.

— Вверх! — чётко выговорила Эмили, усилием воли вкладывая скопившееся волшебство в это простое слово. Не открывая глаза, она с участившимся сердцебиением почувствовала, как ладони коснулось гладкое древко метлы. Девочка сжала пальцы и распахнула глаза, чтобы убедиться, что ей это не почудилось.

— Отлично! Самые боязливые наконец подняли свои мётлы. Теперь садимся. Внимательно смотрим на меня и повторяем! — свистнула тренер, заметив метлы в руках у всего класса.

"Эй! Я не боязливая, у меня просто с магией были проблемы", — мысленно возмутилась Эмили, но продолжала улыбаться своему первому успеху в колдовстве.

После того как первокурсники оседлали мётлы, мадам Хуч прошлась по рядам, поправляя посадку некоторых.

— На "три" отталкиваемся ногами от земли и взлетаем на несколько футов, затем опускаем древко вниз и плавно приземляемся. Раз, два, три!

Она дунула в свисток, и первокурсники взмыли вверх. Сердце Эмили сделало кульбит, как только ноги перестали чувствовать опору. Медленно, словно она была воздушным шариком, девочка поднималась по вертикали, как и остальные ученики. Вот они уже были выше головы тренера, и тогда рейвенкловка решила, что это достаточная высота, чтобы начать снижение. Накренив метлу, она с ёкнувшим в очередной раз сердцем опустилась на поляну.

"Вау, — выдохнула Поттер, дрожащими пальцами обхватывая основание метлы, — невероятные ощущения!"

С детским восторгом она практиковала взлёт и посадку ещё несколько раз, пока мадам Хуч не дала следующее задание: облететь поляну. Не поднимаясь выше обычного, Эмили мысленно вела метлу вперёд, ощущая, как воздух обтекает тело. Девочка кружила, не ускоряясь, и наслаждалась лёгким полётом. Плавно паря, чтобы успевать реагировать на поведение метлы, которая немного кренилась вправо, Эмили восторженно ловила каждый получившийся поворот. Счастливо улыбаясь, девочка пыталась анализировать свои чувства: из-за небезопасной метлы было страшно подниматься выше двух футов, но, в целом, чувство полёта вызывало целый букет ярких ощущений и было как будто ей знакомо.

— Спускаемся! — по окончании занятия свистнула мадам Хуч, а когда первокурсники спустились и слезли с мётел, продолжила: — Все молодцы. На уроках мы будем с вами дальше тренировать полётные навыки, а в конце триместра проведём зачёт. Поттер, Финч-Флетчли, Аббот, на следующем уроке я хочу, чтобы вы взлетели на фут выше. Все свободны.

По мановению палочки тренера мётлы сгруппировались и полетели за ней следом, в замок. Эмили подошла к куче сваленных сумок и, отыскав свою, брезгливо скинула с неё букашку, прежде чем надеть на плечо. Девочка возвращалась в школу вместе с остальными рейвенкловцами, которые делились впечатлениями о полётах, но на половине пути к ним подбежала Меган, отделившись от Хаффлпаффа.

— Эми! — радостно закричала она, за что Эмили готова была заехать ей как следует. — Как ты?

— Прекрасно, — против воли искренне улыбнулась она хаффлпаффке.

— Надеюсь, на этот раз Снейп поставит нам с тобой "Превосходно": я писала маме, и она по моему описанию определила, что мы с тобой правильно его сварили, — защебетала она, протискиваясь к Эмили.

Остальные девочки из Рейвенкло оставили их в одиночестве, обогнув с двух сторон. Энергичная Меган их сильно раздражала, даже Сью не была столь навязчивой. Вообще, Эмили отметила, что ученики Рейвенкло и Хаффлпаффа весьма редко общались, хотя их уроки часто были совместными.

— Надеюсь, — всё так же спокойно ответила Эмили, вспомнив, как в понедельник профессор Снейп выдал их работы за первый урок с оценками и едкими комментариями, которые оставил лишь самым безнадёжным хаффлпаффцам. Рейвенкловцы же, за исключением Эмили, получили высшую отметку, и это сильно задело Поттер. Теперь она жалела, что показала Меган свои переживания.

— Я не первый раз вижу тебя со слизеринцами, — как бы невзначай бросила Меган с невинными видом, взяв рейвенкловку под руку, от чего у последней в душе колыхнулась неприязнь, — я ничего такого не хочу сказать, но они не самые лучшие друзья.

— Ты это на своём опыте знаешь? — прохладно спросила Эмили.

— Нет, но другие же...

— Другие — это другие, — прервала она Меган, чувствуя нарастающее раздражение. Не делая резких движений, Эмили вытащила свою руку из захвата хаффлпаффки, после чего перевесила на другое плечо сумку, невербально давая понять Джонс, что той лучше не хватать её за руку снова.

Видимо, Меган намёк поняла, потому что ответила более ожесточённо:

— Как знаешь, но когда они тебя предадут, вспомни мои слова. Я слышала, кстати, что этот Флинт, с которым ты так мило общаешься, очень жестокий человек. У него из-за кровосмешения что-то с психикой не так. И на внешности это сыграло: выглядит так, будто у него тролли в роду, — и с оскорблённым видом Джонс отправилась к своим одногруппникам.

Эмили от возмущения даже не успела ничего ей ответить, только остановилась с открытым ртом, смотря вслед дерзкой хаффлпаффке.

* * *

Лёжа в постели, Эмили, как обычно, прокручивала в голове прошедший день. Слова Меган до сих пор звучали в голове, вызывая бессильную злобу. "Что она себе позволяет, вообще? Лезет куда не просят... Она, наверное, просто завидует, что я общаюсь со старшекурсником. Марк ведь нежестокий? Нет, конечно. Он, пожалуй, один из самых приятных слизеринцев... Я по глазам его вижу, что он не подставит меня. Он не такой, нет... Не такой", — плотно задёрнув полог кровати, Поттер размышляла о характере Маркуса и о том, что на Меган гораздо труднее повлиять, чем на Драко, а мысль о тесной дружбе с целью выяснить её слабости девочку очень тяготила. Зарывшись в подушку и обхватив коленями конец одеяла, Эмили попыталась отогнать тревожные мысли и уснуть.

Она летела на метле, разрывая в клочья облака, которые белым туманом обступали её со всех сторон. Сделав крутой вираж, она почувствовала, будто у неё выросли крылья, а грудная клетка наполнилась воздухом. Она наклонила метлу вниз и полетела с громким свистом, набирая скорость. Внезапно кучные облака пропали, а их место заняло тёмное небо...

...Метлы больше не было — теперь она летела как птица. Но вместо крыльев была магия, удерживающая её в воздухе. Она летела стремительно, словно боялась опоздать. Было кое-что важное там, куда она направлялась, что могло бы стать её гибелью, если она не сделает удар первой. Встречный ветер раздувал полы длинной чёрной одежды, а в голове сидела мысль, разъедающая своими аморальностью и безжалостностью душу. Она наконец-то нашла того, кто мешал ей на пути к бессмертию, и теперь летела, чтобы убить его. Она начала плавно спускаться в небольшую деревушку, расположившуюся в низине захолустной впадины. Ей никак не удавалось разглядеть дома, потонувшие в осеннем тумане. Серая масса поднималась навстречу, картина вокруг смазывалась, а вскоре и вовсе наступила темнота...

Эмили распахнула глаза: сон показался ей неестественно реальным, словно воспоминание. Быстро свесив ноги с кровати и отдёрнув полог, она схватила будильник. "Спала всего полчаса, видимо, задремала... Но неужели это... те дежавю? Вернулись?" — она медленно коснулась правой части лба тыльной стороной ладони дрожащей руки.

Кожу обожгло прикосновение к воспалившемуся ещё сильнее шраму.