Гарри Поттер и Круг Силы (джен)

МакГоннагал в кухне не было, зато взволнованный чем-то домовик только что не подпрыгивал от нетерпения:

— Мастер Гарри! Быстрее! Хозяин Снейп позвал к себе Добби и велел передать, чтобы вы срочно возвращались!

Поттер растерялся:

— Но ведь он сам говорил, что будет лучше, если я задержусь тут до вечера!..

— Добби не знает, что у хозяина случилось, но он бегает по гостиной и ругается с мистером Блэком! Пожалуйста, мастер Гарри, пойдемте быстрей, а то хозяин Снейп окончательно рассердится!

...Северус Снейп не сердился. Он сидел, низко опустив голову, плотно сжав между колен ладони. Сириус, бестолково переминаясь с ноги на ногу, стоял рядом, держа перед собой стакан с непрозрачной жидкостью, издающей резкий запах.

Когда Гарри появился в гостиной, Снейп поднял голову и взглянул на него. В черных омутах глаз плескались боль и отчаяние.

— Что случилось, профессор? Что-то с Сесилией, да? Она жива? Да скажите хоть что-нибудь, наконец! Сириус, это что, успокоительное? Пейте, профессор! Ну!.. Вот та-а-ак... Еще немного...

Снейп захлебнулся, сквозь намертво перехваченное спазмами горло с трудом проходил даже воздух. Гарри, не думая ни о чем, сорвал с шеи амулет и крепко сжал его в кулаке. Шквал магии затопил гостиную, кольцами сворачиваясь вокруг троих магов. Сириус, для которого такое зрелище было в новинку, побледнел и замер, боясь пошевелиться. Поттер, забыв обо всем, следил за тем, как мощные магические вихри кружат вокруг Мастера зелий, скользя по его телу, как распрямляется горестно сгорбленная спина, разглаживаются морщинки... Потоки магии успокаивались, превращаясь из стремительных водоворотов в ласковые волны, а потом вовсе погасли, словно растаяли.

— Мордред вас подери! Это что, всегда так бывает?

Гарри оглянулся — Сириус ошеломленно оглядывал гостиную.

— Прости, крестный, я забыл, что ты еще ни разу этого не видел... Давай попозже поговорим, хорошо? — и повернулся к Снейпу:

— Вы как, профессор?

— Со мной все в порядке. Поттер, мисс О’Флаэрти разбилась в машине. Три дня назад... Мадам Боунс звонила сюда, я ответил... Думаю, она узнала мой голос, так что вся наша конспирация побоку. Да демон с нею!..

— Она жива? Сесилия жива?

— Да не знаю я!!! Эта старая стерва сказала только: «Передайте мистеру Поттеру, что его знакомая три дня назад попала в автомобильную аварию... Впрочем, я свяжусь с ним позже» и опустила трубку.

— Так что же вы?.. Простите, профессор. Я сейчас же сам ей перезвоню.

Он подбежал к камину и, схватив мобильный телефон, набрал номер. Он знал, что если Амелия в Министерстве, то сигнал вряд ли пройдет, и потому даже вздрогнул, когда после двух гудков услышал искаженный динамиком голос колдуньи:

— Алло!

— Мадам Боунс, здравствуйте!

— А-а-а, мистер Поттер! Очень рада, что профессор Снейп вас разыскал. Думаю, что попозже мы еще обсудим кое-какие вопросы, возникшие у меня по этому поводу, а сейчас... Насколько я понимаю, состояние здоровья моей сестры для вас небезразлично?

— Более чем...

— И вы желали бы ей помочь, не так ли?

— Разумеется!

— И вы сможете уговорить мистера Снейпа посодействовать нам в этом?

Гарри взглянул на зельевара, слышавшего весь разговор по громкой связи. Получив согласный кивок, он проговорил:

— В этом нет необходимости, мадам Боунс. Профессор сейчас рядом со мной и он слышит наш с вами разговор.

— Что-то подобное я и предполагала... Передайте ему телефон, пожалуйста.

— Я к вашим услугам, госпожа Боунс.

— Бросьте, профессор... К чему этот официоз? У меня к вам просьба — медики из Святого Мунго по моей просьбе посмотрели этой ночью Сесилию. Если бы она попала к ним сразу после этой дурацкой аварии — была бы уже на ногах, а теперь придется расхлебывать результаты так называемого оперативного лечения... Они составили список всяких зелий. Конечно, у них есть и свои зельевары, но все сходятся во мнении, что вы — лучший...

— Я все понял, — перебил ее Снейп, не дослушав. — Вы сейчас где?

— В квартире моей сестры. Ваш домовик знает, где это.

— Тогда я сейчас пришлю Добби, он заберет список всего, что нужно.

— Спасибо...

Гарри вклинился в разговор:

— Простите, мадам Боунс! Можно мне навестить Сесилию?

— Ну, вообще-то к ней пока никого не пускают. Мне пришлось применить отвлекающие заклинания, чтобы незамеченной пройти в эту... реанимацию.

— В реанимацию? Сесилия — в реанимации?!

— Уже нет. Пару часов назад ее перевели в отдельную палату.

— Тогда тем более... Я вам все объясню, мадам Боунс, но мне правда очень нужно увидеть вашу сестру. Поверьте, это и в ее интересах. Если хотите, профессор Снейп подтвердит мои слова.

— Думаю, это излишне. Но вы должны будете все мне объяснить, и на этот раз — никаких недомолвок. Договорились? Тогда я не прощаюсь...

Гарри отключил телефон и уткнулся глазами в пол, сжимая и разжимая кулаки.

— Поттер, вам не кажется, что вы сильно рискуете? Амелия Боунс — это вам не старая кошатница с улицы Глициний. Ей вполне по силам засунуть вас в комфортабельную квартирку на нижнем уровне Отдела Тайн. Останетесь вы там до конца жизни в качестве наглядного пособия по магическим аномалиям... И меня к вам подселят — чтоб язык держал на привязи.

— Простите, профессор. Я втянул вас в неприятности...

— К дементорам неприятности! Сейчас мы говорим о вас! Вы считаете, что Амелии можно доверять? Разумеется, если мы поставим ее сестру на ноги, она будет испытывать нечто вроде благодарности. В глубине души... Но это отнюдь не отменяет ее фанатичного служения закону. Вы же самим своим существованием бросаете вызов любым законам, в том числе — и законам магии. Не подтолкнет ли это Главу департамента правопорядка к вашей изоляции?

Гарри поднял на зельевара измученный взгляд:

— Думаете, я сам этого не понимаю? Но для чего-то мне вручили этот дар? Не для того ведь только, чтобы разделаться с этой мразью? Магия может восстанавливать силы, это я уже не раз проверял на себе. И вам ведь стало лучше, да?

Снейп нехотя кивнул.

— Значит, и Сесилии это может помочь... Вот только она — почти сквиб. Боюсь, эффект будет недостаточным. И все же попробовать стоит.

Зельевар, немного подумав, махнул рукой:

— Ладно, отправляйтесь. Но ни о чем, кроме амулета, переданного вам по наследству, не распространяйтесь. Помните про Обет.

— Обещаю.

Через пять минут Добби переправил Поттера в квартиру Сесилии и, забрав свиток пергамента, отправился обратно. Оставшись один на один с пожилой колдуньей, Гарри напрягся в ожидании расспросов и не ошибся:

— Вам не кажется, мистер Поттер, что для четырнадцатилетнего подростка у вас слишком много тайн?

— Возможно. Но не по моей вине.

— Вы полагаете? А разве не правильнее было бы поделиться всем, что с вами происходит, с более опытными людьми? С теми, кто сможет помочь, направить, уберечь от ошибок...

— Приставить шпионов, следить за каждым шагом, решать все за меня, манипулировать... — тем же тоном продолжил Поттер. — Всего этого в моей жизни и так в достатке, благодарю.

— То есть нет ни одного человека, взрослого человека, которому вы бы могли довериться? — с нехорошим прищуром уставилась на него мадам Боунс.

— Почему же, — усмехнулся Поттер. — Ваша сестра, например. Ей я полностью доверяю.

— Неужели? — удивилась мадам Боунс, и ее удивление не было наигранным. — Что же могло произойти, что вы поверили почти незнакомому человеку, но при этом отказываете в доверии тем, кого знаете несколько лет?

— С вашей точки зрения — ничего особенного. Просто Сесилия увидела во мне человека, а не Мальчика-который-выжил, не Ребенка-которому-предстоит-убить-Волдеморта, не источник непонятной силы, о котором говорит пророчество. Чем я ей интересен — не знаю. Думаю, об этом лучше спросить у нее.

— Хорошо, я спрошу... Думаю, что существует как минимум еще один человек, заслуживший ваше доверие?

— Вы о профессоре Снейпе? Да... Ему я тоже верю.

— Очень странный выбор, вы не находите? Согласно моим наблюдениям, Северус — не очень добросердечный человек. Как вам удалось его приручить?

— Простите, мадам Боунс, но мне бы не хотелось обсуждать профессора. Да, он сложный человек, но при этом у него масса достоинств. Вот только не все это видят.

— А моя сестра?

— Что?..

Гарри растерянно уставился на мадам Боунс.

— Я спрашиваю, Сесилия тоже сумела разглядеть в Северусе те достоинства, которые привлекли и вас? Что молчите, Поттер? Не стоит считать меня старой дурой, неспособной сложить два и два. Человек неглупый сумеет извлечь выводы даже из массы недоговоренностей. А вы трое очень уж стараетесь сказать как можно меньше.

Гарри неожиданно улыбнулся, и его улыбка была настолько заразительной, что хмурое лицо Амелии просветлело.

— А вы очень похожи на свою сестру, мадам Боунс...

— Надеюсь, это комплимент? — сдвинула брови пожилая волшебница.

Гарри, услышав эти слова, улыбнулся еще шире:

— Знаете, однажды Сесилия задала мне тот же вопрос, и даже тон был абсолютно такой же...

— Хватит дурить мне голову, молодой человек! Я вам не девица на выданье, чтобы комплименты выслушивать — ворчливо проговорила Амелия, но было видно, что слова мальчишки ей по душе. — Ладно, оставим лирику на потом. Лучше расскажите, чем вызвано ваше настойчивое стремление увидеть Сис?

— Думаю, что смогу ей помочь, — мгновенно становясь серьезным, сказал Поттер, и, заметив недоверчивый взгляд пожилой волшебницы, уточнил.— То есть я попробую... Дело осложняется тем, что Сесилия — почти сквиб, в противном случае надежд было бы больше.

— Перестаньте ходить вокруг да около, — раздраженно нахмурилась Амелия. — Расскажите коротко и по существу: с чего вы взяли, что общение с вами улучшит состояние сестры?

На объяснения понадобилось три минуты. Амелия заставила Поттера показать ей амулет, отшатнулась, почувствовав исходящую от него силу и, подумав еще немного, заставила закатать рукав. Сравнив рисунки, встала и заходила по комнате, о чем-то размышляя.

— Кто еще знает об амулете?

— Гоблины из банка Гринготтс...

— Кто-то еще?

— Простите, мадам Боунс, но в банке с меня взяли Непреложный обет о неразглашении некоторых подробностей.

— Даже так? — брови волшебницы взлетели вверх. — Значит, дело нешуточное. Полагаю, обратись я к ним напрямую, они мне тоже не ответят...

— Полагаю, что так...

— А как же моя сестра? И профессор Снейп?

— Они узнали обо всем прежде, чем я дал Обет, а затем тоже дали клятву о неразглашении.

— Вы уверены, что амулет способен исцелить?

— Боюсь, вы меня неправильно поняли... Амулет не исцеляет, он просто добавляет сил самому человеку и стабилизирует магию.

— Вот как... Вы на ком-то уже проверяли его действие?

— Разумеется. На себе, и неоднократно.

— Ну, этого недостаточно. Вы — владелец, так что неудивительно, что амулет отдает вам часть сконцентрированной в нем силы.

— Профессор Снейп дважды испытывал на себе его действие...

— И как? Амулет не нанес ему вреда?

— Понимаете... Тут все намного сложнее... Мне кажется, амулет способен распознавать чужую магию и как-то влиять на нее. Сначала будто проверяет — друг перед ним или враг... И если кого-то признает своим, то принимает его в свой круг и воздействует на мага так же, как если бы это был я...

— Но почему вы уверены, что он признает Сесилию?

— Он уже признал ее. Однажды ваша сестра стала свидетельницей того, как я восстанавливался после магического истощения. И амулет включил ее в круг посвященных.

Амелия поморщилась:

— Опять загадки, мистер Поттер. Как это вас угораздило заработать магическое истощение на каникулах, когда вам и палочкой-то пользоваться не полагается?

Поттер вздохнул:

— Да я и не пользовался... Мадам Боунс, давайте, я расскажу вам все, что смогу, как-нибудь в другой раз? Мы и так проговорили больше часа. Профессор скоро сварит свои зелья, или хотя бы некоторые из них, и они с Добби появятся здесь. А мы еще так и не навестили Сесилию...

* * *

...Появления гостей мисс О’Флаэрти попросту не заметила. Чары отражения так сработали, или она настолько ушла в свои размышления — неважно. Однако звонкий мальчишеский голос мигом привел ее в чувство:

— Мисс О’Флаэрти, наконец-то!

— Гарри? Пресвятая дева, как ты сюда попал?!

— Он со мной, Сис! — послышался еще один знакомый голос, и Сесилия удивленно распахнула глаза — вслед за Поттером к ее постели подходила сестра.

— Но как?.. — Сесилия задохнулась от изумления. — Как вы узнали, что я здесь?

Амелия снисходительно усмехнулась и кивнула головой в сторону стоящего в сторонке мальчика:

— Его стараниями. Заявился вчера ко мне, подавай ему адрес мисс О’Флаэрти, и все тут! Я вчера уже здесь была, поговорила с сестричкой, что тут сидела, только вот так и не дождалась, пока ты проснешься. Ты почему мне не сказала, что знакома с этими двумя заговорщиками? Конспираторы несчастные!

— Я хотела, правда... Но это не моя тайна. Только Гарри вправе решать, кому он может довериться.

— Тебе, значит, может, а мне — нет? Чем же я хуже?

— Не ты. Твой статус...

— Ах, вот оно что!.. — не на шутку рассердилась мадам Боунс. — По-твоему, если я пересела в другое кресло, так и сама переменилась? Хорошего же ты обо мне мнения, дорогая сестренка!

— Ты-то, может, и осталась прежней, но согласись — есть вещи, которые ты просто не можешь игнорировать, будучи Главой департамента правопорядка. Мне-то все равно, какой из меня маг, а вот Гарри... Ему и так достается.

— А я, значит, сразу возьмусь обижать беззащитного ребенка!

— Был бы он беззащитным ребенком, на него никто и внимание не обращал. А вот четырнадцатилетний маг, обладающий огромным могуществом — это совсем другое. И я понятия не имею, какую линию поведения относительно его способностей выберет Министерство. Поэтому очень прошу тебя, Амелия, забудь о том, что тебе стало известно.

— То есть другие варианты даже не рассматриваются?

— Не понимаю...

— Вижу, что не понимаешь. Меня интересует, почему вы с Северусом решили, что только вы вдвоем способны встать на сторону мальчика? Что остальные — корыстные сволочи, только и ждущие, как бы подчинить его себе? Почему бы Поттеру не обратится к кому-то еще из преподавателей? К тому же Дамблдору, например? Или к МакГоннагал?

Последний вопрос был из разряда провокационных. Сесилия тотчас же поняла это и наградила сестру обвиняющим взглядом. А вот Поттер поддался на провокацию:

— Я что, мало пытался? Один-единственный раз я попросил о помощи, и что? Может, мне надо было на колени перед директором встать? А профессор МакГоннагал... Я с ней виделся сегодня. Знаете, в чем она меня обвинила? В том, что я хочу испортить репутацию и школы, и директора...

— Это каким же образом, позвольте узнать?

— Ответив на вопросы, присланные Департаментом магического правопорядка.

Амелия Боунс решила, что она ослышалась.

— Позвольте уточнить, мистер Поттер. Ваш декан, Минерва МакГоннагал, заявила, что, правдиво ответив на вопросы Департамента правопорядка о происшествии в Визжащей хижине, вы тем самым нанесете вред репутации школы и ее директора?

— Примерно так...

— Очень интересно. Ну ладно, с этим мы разберемся. Поттер, вы не забыли, с какой целью мы сюда прибыли?

— Нет, конечно, — мальчик повернулся к больной. — Сесилия, вы помните, как я восстанавливал свои силы после магического истощения?

Мисс О Флаэрти внимательно посмотрела на мальчика:

— Прости, что перебью. Значит ли это, что ты все рассказал Амелии?

— Ну, о многом мадам Боунс догадалась сама. А об остальном — да, я рассказал все, что мог.

— Хорошо. Что касается амулета... Можешь попробовать, конечно, но ведь я не маг. Вряд ли это подействует.

В разговор вмешалась мадам Боунс:

— Гарри, Сесилия, вы позволите мне остаться? Или это может помешать... процессу?

Гарри заколебался:

— Помешать — вряд ли. А вот как амулет воспримет вас, я не знаю. Вообще-то я только раз видел, как магия амулета отвергает чужое прикосновение, но это было... чувствительно.

Сесилия удивилась:

— Ты мне об этом не рассказывал. Когда это было, и кто из магов так рисковал?

— В Гринготтсе один из гоблинов попросил меня показать ему амулет. Я машинально снял и протянул ему. Старика так о стенку приложило!..

Амелия решительно тряхнула головой:

— А я все же останусь. Тут все-таки больница, если что — окажут первую помощь.

Гарри кивнул, медленно стянул с шеи цепочку и зажал амулет в руке. На этот раз бури не было. Потоки магии осторожно, словно пробуя нечто на вкус, приближались к обеим женщинам. Лицо Амелии закаменело, она напряглась, ожидая неприятностей. Сесилия же была безмятежно-спокойной. Магия окутала ее плечи, будто мягкой шалью, и женщина улыбнулась, почувствовав тепло. Глядя на сестру, постепенно расслабилась и Амелия. Магический поток осмелел, закружился, вплетая свои нити в сложный магический узор волшебницы. Гарри облегченно выдохнул и тоже заулыбался, глядя на проявляющийся на лице пожилой волшебницы какой-то детский восторг. Мальчик вгляделся внимательнее и ахнул — потоки магии амулета, словно цветы в венок, вплели в себя магические нити Амелии и его собственные, а затем внезапно заискрились, и, образовав сложное переплетение, сияющим кольцом опоясали тело Сесилии. Глаза молодой женщины удивленно расширились, она откинулась на спину, по-прежнему улыбаясь и вдруг закрыла глаза. Сияющий круговорот магии тут же рассыпался, словно его и не было. Гарри и Амелия, не сговариваясь, наклонились над больной. Амелия, услышав мерное дыхание сестры, удивленно вскинула брови:

— Похоже, она просто уснула.

— Уснула — это хорошо. — За их спинами послышался рокочущий бас, и маги вздрогнули — на появившегося на пороге палаты мужчину Чары отражения, похоже, не действовали. — Раз пациент спит, да еще без лекарств — значит, дела у него идут хорошо. А вот позвольте узнать, кто вы такие и почему находитесь в палате?

— Добрый день. — Амелия первой пришла в себя. — Я — сестра Сесилии. Меня зовут Амелия Боунс. А это — мой ученик, Гарри Поттер.

Гарри, несколько растерявшийся от такой рекомендации, вежливо поклонился.

— Простите, молодой человек. А не вам ли со дня на день исполняется четырнадцать лет?

Этот вопрос ввел в состояние шока обоих посетителей. Доктор, увидев их реакцию, удовлетворенно ухмыльнулся:

— Значит, я прав.

— Н-но... Откуда? — только и выдавил из себя ошалевший Поттер.

— Одна присутствующая здесь молодая дама, едва выбравшись из забытья, очень горевала, что потерялся ее мобильный телефон. Когда я поинтересовался, чем же ей так дорога вещица, мне объяснили, что только в нем записан очень важный номер. А потом эта особа очень расстроилась, узнав, что выздороветь и вернуться в Лондон к концу июля она не успеет. Когда же я спросил, кто тот счастливчик, к которому она так рвется, дама ответила буквально следующее: «Просто очень хороший друг. Тридцать первого ему исполнится четырнадцать... Это человек, который ни разу не праздновал свой день рождения, и который считает мой приезд в Лондон лучшим подарком».

Гарри резко отвернулся. Мужчина, проходя мимо него к постели больной, ободряюще похлопал мальчика по плечу.

— Радоваться надо, что вас ценит такая женщина.

Амелия, совладав со своими эмоциями, прокашлялась и спросила:

— Вы — лечащий врач Сесилии?

— Уже нет. Я передаю ее с рук на руки хирургам. Кто-то из них навестит мисс О’Флаэрти часика через два... А я — Мэтью Салливан, реаниматолог. Обычно мое знакомство с пациентами бывает односторонним: я их знаю, они меня — нет. Ваша сестра — исключение. Она настолько стремительно выздоравливала, просто чудеса какие-то... По правде говоря, ее можно было перевести сюда еще вчера, но я все-таки решил понаблюдать, мало ли что... Мы очень мило поболтали и, кажется, прониклись друг к другу определенным доверием. Поэтому я закрою глаза на нарушение вами больничного режима, и даже, пожалуй, провожу вас в ортопедию к другим вашим родственникам...

— К родственникам? — удивилась Амелия. — К каким еще родственникам?

— Ну, к этим... Как их... Толстые такие папаша и отпрыск. И еще женщина, похожая на мороженую курицу. Ой, простите, это все мой чертов язык...

Гарри резко обернулся:

— Дурсли? Их фамилия — Дурсли?!

— Кажется, да. То есть это ваши родственники, молодой человек? Ваши, а не этой прекрасной дамы?

— Да. А что с ними?

— Все то же — автомобильная авария. Давайте, я вас провожу, а потом вернусь к этим очаровательным леди.

* * *

...Визит к дядюшке и кузену (тетушка крепко спала, напичканная лекарствами), Гарри свел к минимуму. Отец и сын, получившие в аварии серьезные переломы, занимали двухместную палату. Первое, что бросилось в глаза — это сложные конструкции из блоков, тросов и каких-то подвесок, висящие над кроватями.

Нельзя сказать, чтобы родственники очень обрадовались его появлению. Параноидальная уверенность дяди Вернона в том, что в автокатастрофе виноват не кто иной, как племянник, пожелавший таким образом избавиться от родных и завладеть всем имуществом, Гарри не удивила и даже не расстроила. Он лишь неопределенно пожал плечами, но даже не подумал оправдываться — дядюшка в своем репертуаре.

Дадли, лишенный всякой возможности передвигаться, обреченно рассматривал белый потолок. Лицо кузена представляло собой сложную смесь наклеенных полосок пластыря, смазанных чем-то ссадин и начинающих желтеть синяков. Гарри неожиданно стало его жалко.

Не обращая внимания на продолжавшего бушевать дядю, он подошел к кровати двоюродного брата:

— Привет, Дадли... Ты как?

— Больно...

— Что болит?

— Чертова нога... Врачи говорят, еще недели две так висеть. Слушай, Поттер, дай мне попить, а?

— Сейчас.

На соседней тумбочке стоял стеклянный графин и Гарри протянул брату наполненный до краев стакан.

Дадли, мгновенно осушив его до последней капли, мечтательно протянул:

— Эх, сейчас бы апельсинового сока! Холодненького!

— А что, в больнице этого не продают?

— Почему, продают... Но у папаши совсем крыша поехала. Над каждым пенсом трясется, разве у него что-нибудь выпросишь?

Гарри на секунду задумался, а затем, наскоро попрощавшись, вылетел из палаты и, задав несколько вопросов проходившему по коридору доктору, решительно постучал в указанный им кабинет:

— Простите, могу я с вами поговорить? Моя фамилия Поттер, я племянник Вернона и Петунии Дурсль. У меня к вам дело...

Если хозяйку кабинета, солидную даму весьма впечатляющей комплекции, и удивила просьба мальчика, то внешне она ничем этого не показала. В конце концов, деньги есть деньги, и если больной платежеспособен, то совсем неважно, кто именно держит в руках кошелек...

Пара звонков, несколько подписанных Верноном бланков и Поттер, покидая отделение, с удовлетворением замечает одетых в синие халаты мужчин, деловито катящих по коридору невысокие холодильники. Из другого конца коридора в том же направлении торопливо направлялись еще несколько человек, неся в руках разнокалиберные коробки. Удовлетворенно усмехнувшись, Гарри с легким сердцем помчался обратно.

Еще из коридора Гарри услышал рокочущий бас нового знакомого. Войдя в палату, Гарри насторожился: тут что-то явно происходило.

— Не пудрите мне мозги, дорогая! Я работаю больше тридцати лет и как-нибудь могу отличить нормальное течение болезни от... даже не знаю, как это назвать. Если это какие-то новые разработки — скажите, я пойму... Секретность там, коммерческая тайна, то-се. Но вот только не надо делать вид, что вы здесь ни при чем! Четыре дня прошло, понимаете?! Я сам был в операционной, когда ей живот резали, никакая лапароскопия не помогла бы — столько всякой дряни пришлось вытаскивать! Через четыре дня ни один здравомыслящий хирург такому больному встать не позволит, а не то, что!.. Я осматривал мисс О’Флаэрти не далее, чем вчера вечером. И что я вижу сейчас? Чертовщина какая-то! Пришельцы! НЛО! Зеленые человечки!

— Да не расходитесь вы так, доктор! Радоваться надо, когда пациенты так быстро выздоравливают! — пыталась утихомирить его Амелия.

— Вы что, идиотом меня считаете?! Какое, к черту, выздоровление! Фокусы какие-то! Шаманизм! Биороботы! Нет, все... В конце концов, с сегодняшнего дня это — не мое дело! Передам доктору все бумаги, пусть сам разбирается, что тут происходит... С меня хватит! Нервы, в конце концов, даже у реаниматологов не железные... Я в отпуске почти год не был! Сейчас же напишу заявление, а завтра — куда-нибудь на Ямайку! Чует мое сердце, такие загадки к добру не приводят!

Гарри перешагнул порог и взмахом руки установил в палате Сферу молчания.

— Вы напрасно обвиняете мадам Боунс во лжи. Она тут ни при чем... И успокойтесь, пожалуйста, никто не причинит вам зла. Могу понять вашу досаду — если бы можно было таким способом помочь обычным людям, я бы стал первым, кто вас поддержал. Но все дело в том, что действует это... средство на весьма ограниченный круг больных. Вы простите, что я так туманно выражаюсь, но по-другому не могу, поверьте.

— Так это ты?! — Доктор не верил своим глазам. — Экстрасенс, да? Никогда не верил во всю эту чушь... Как ты это делаешь?

Поттер неопределенно пожал плечами.

Реаниматолог нервно зашагал по комнате.

— И что вы собираетесь делать?

— В каком смысле? — не понял Поттер.

— Да в самом прямом, черт подери! Через час лечащий врач будет проводить обход. Как прикажете объяснять сегодняшнее состояние мисс О’Флаэрти?

— Кстати... Я так и не спросил, что именно привело вас в такое изумление? Как себя чувствует Сесилия?

Все одновременно посмотрели на крепко спящую больную, словно только сейчас вспомнили о ее существовании. Доктор постарался как мог снизить мощь своего голоса:

— Замечательно она себя чувствует! Просто превосходно! Настолько хорошо, что никто не поймет, какого черта я продержал ее в реанимации целых три дня. У нее даже швы почти незаметны, не то что что-то еще! Разумеется, следовало бы провести анализы и все такое прочее... Но что-то мне подсказывает, что любые исследования лишь подтвердят то, что я вам сейчас сказал — дама совершенно здорова, с чем я вас и поздравляю! А теперь позвольте откланяться... Сами разбирайтесь со всем этим, как хотите, а я умываю руки!

Однако Амелия остановила его:

— Постойте, доктор! А что, если мы поступим следующим образом: я заявляю, что перевожу Сесилию в Лондон, в частную клинику. Вы подтверждаете, что больная достаточно окрепла, чтобы перенести транспортировку, но на всякий случай соглашаетесь сопровождать ее, мотивируя это тем, что все равно собираетесь в отпуск. Решив таким образом нашу маленькую проблему, мы расстаемся к взаимному удовлетворению. Разумеется, ваши услуги будут оплачены, и оплачены более чем щедро. Заметьте, мы не нарушаем ни одного закона и во всем этом нет ни капли лжи.

Доктор Салливан надолго задумался.

— В принципе, это возможно. Правда, я собирался уехать в следующем месяце, но раз сложилась такая ситуация... По крайней мере, удивления это не вызовет. Одно непонятно — как вы получите согласие хирурга на перевод в другую клинику без всякого осмотра? Я не знаю, кто именно это будет, но поверьте — в нашей больнице весьма квалифицированный персонал, на слово они никому не поверят.

— Это уж наша забота. Следует ли понимать, что в принципе вы согласны?

— Да, черт побери, и не думайте, что я пойду на это из-за денег! Для меня репутация куда важнее! Вы понимаете, что будет, если кто-либо сравнит записи в истории болезни и теперешнее положение дел?! Начнется разбирательство, и вряд ли кто из моих коллег пройдет мимо столь загадочного случая. Достанется всем — и мисс О’Флаэрти, которую замучают всевозможными исследованиями, и всей бригаде врачей, которая работала вместе со мной. Доктора, знаете ли, тоже люди... Так что я принимаю ваше предложение, но с одной оговоркой — я должен лично убедиться, что достигнутый эффект не будет кратковременным. Другими словами — не случится ли так, что все эти ваши штучки не развеются через пару дней.

Амелия Боунс немного подумала, а потом утвердительно кивнула головой:

— Что ж, это справедливо.

Покопавшись в сумочке, она вытащила визитку и на обратной стороне нацарапала адрес Сесилии:

— Это визитка сестры... Думаю, она сама с удовольствием пригласит вас в гости, а пока от ее имени это сделаю я...

Потом она обернулась к Гарри:

— Думаю, Гарри, будет лучше, если я посажу вас в такси, а затем вернусь и улажу все проблемы, связанные с выпиской Сесилии, — Предваряя возможные возражения Гарри, она многозначительно добавила:

— Полагаю, наш общий друг места себе не находит.

Гарри понятливо закивал:

— Вы правы, мадам Боунс, так будет лучше.