Осколок мира (гет)

Вместо ожидаемого вопиллера, Молли Уизли соизволила прибыть в школу лично. Поводом для ее появления послужил очередной «тролль», неустанными трудами заработанный младшим из ее сыновей на трансфигурации. Впрочем, митинг-накачка получился удивительно короткий и тихий… И по его окончании Молли повернулась от Рона, демонстративно усаживавшегося за дальний конец стола, к нам. Джинни, сидевшая слева от Гермионы, на самом краю, напряглась. Кажется, ничего хорошего от этого визита своей мамы в Хогвартс она не ждала.

— Гарри, Гермиона, — тепло улыбнулась нам Молли. Впрочем, ее дочь расслабляться не спешила, а значит, и нам этого делать не следовало, — что за слухи ходят о вашей помолвке?

— Это не слухи, — твердо сказал я. — Позвольте представить Вам мою невесту, Гермиону-пока-еще-Грейнджер.

Я обнял девушку за плечо, и она благодарно мурлыкнула.

— Но… — матриарх семейства Уизли «удивленно» и даже «растерянно» улыбнулась, — …почему?

— По медицинским показаниям, — твердо ответила Гермиона.

Я задохнулся. Можно было спокойно ставить галеон против кната, что практически все, кто это услышал — поймут неправильно!

— Гермиона… — я попытался объяснить, исправить ошибку, возникшую из-за не совсем правильного подбора слов. Но Майни прикрыла мне рот ладошкой.

— Гарри, — улыбнулась она так, что я онемел на месте. Так бы сидел и любовался. И если для этого надо молчать — буду молчать. — …не надо рассказывать всем вокруг подробности нашей непростой совместной жизни!

Так она это нарочно, что ли? Чтобы проверить это, я притянул девушку к себе, обнимая ее покрепче, и положил руку ей на колено. Вместо немного ожидаемого возмущения, Майни слегка покраснела, но прижалась ко мне, изобразив губами поцелуй.

— А я писал тебе, что они — предатели! — крикнул со своего места Рон.

— Ронникинс — дурак! — отозвалась со своего места Джинни, отчего Рона перекосило. — и Гарри, ни Гермиона нам ничего не обещали! Так что и предать нас они просто не могли. А вот ты, братец, мог… и предал. И даже не один раз. Думаешь, я не выяснила… — Джинни задохнулась, и с трудом удержалась от того, чтобы зажать себе рот руками. Любопытно… Это что же такое нарыла Джинни о своем братце?

— Уж не тебе, влюбленной дурехе, не сумевшей захомутать парня, об этом говорить! — грозно вызверился Рон. Впрочем, напугать Джинни он не смог. Только обидеть. Мне живо вспомнилось «она заучка и у нее нет друзей», и я, убрав руку с коленки Гермионы, провел кончиками пальцев по ее щеке. — Сама-то — семью предала! Ты же знаешь… — дальше Рон открывал и закрывал рот, но из него не доносилось ни звука. Я удивленно посмотрел на палочку в руках Молли, которая только что бросила в своего сына Силенцио.

— Да, я дура! — в истерике крикнула Джинни. — И «влюбленная», и просто «дура»! А еще я Гарри жизнь должна! Жизнь, понимаешь! А, впрочем, что ты можешь понять?! У тебя же эмоциональный диапазон, как у чайной ложки! Но это не значит, что и у всех…

Теперь материнское Силенцио досталось и Джинни.

— Дети, дети! — вскричала она. — Не ссорьтесь! Как бы то ни было, Гарри и Гермиона — наши друзья, и мы будем рады увидеть их в нашей Норе на рождественских каникулах!

Я застыл. Признаться, я бы предпочел все рождественские каникулы провести с Майни… Но Рон все-таки мой первый друг… или, может быть, уже «был другом»? Или он вернется, как тогда, в прошлом году, после первого Испытания?

— Боюсь, — улыбнулась Гермиона, — что на рождественских каникулах я повезу Гарри знакомиться с моей семьей!

— А я тебя — со своей, — улыбнулся я. — С отчимом… то есть — профессором Сн… Принцем — ты уже знакома. А вот с мамой вам лучше познакомиться поближе. Приедешь?

— Конечно, Гарри, — улыбнулась мне Гермиона. — Я обязательно приеду к тебе в гости, а ты — ко мне, так?

— Обязательно!

Наблюдавшая этот разговор Молли вздохнула… и созвала свое семейство:

— Рон, Джинни, Фред, Джордж. Идем. Нам нужно поговорить. Очень серьезно поговорить!

Мы уже собирались пойти в башню Гриффиндора, когда к нам подошел отчим.

— Гарри, мисс Грейнджер, — взгляд отчима давил почти физически. — Нам тоже надо поговорить. Очень серьезно поговорить.

Разумеется, варианта «отказаться» предусмотрено не было. Так что мы согласились. И пошли в подземелья, где гнездился Дом Изумрудного мага во главе со своим деканом.

В покоях профессора зельеварения я испытал острое чувство раздвоения. С одной стороны, я совершенно точно никогда не был в сердце владений Слизерина, а с другой… с другой — я проводил здесь долгие вечера, выслушивая давно надоевшие нотации отчима… но и здесь же со мной сидела мама…

— Итак, — произнес отчим, ныряя куда-то в глубины стола, — надеюсь, вы поняли, что означает визит госпожи Молли Уизли?

Мы с Гермионой переглянулись, и отрицательно покачали головами. Признаться, от приезда матриарха Уизли мы ожидали скандала, истерики… но не того, что было. И вопрос «что бы это значило?» — крутился у нас в головах, но не находил себе ответа.

— Хорошо, — вздохнул отчим. — То есть, конечно, ничего хорошего… но, по крайней мере, вы способны признать, что чего-то не понимаете, — он внимательно посмотрел на нас, и мне захотелось поежиться, а Майни взялась за мою руку. — Поясню. Если вы двое не хотите однажды утром проснуться в объятиях младших Уизли, совершенно не представляя, как это получилось…

— Но ведь Джинни… — начал я, но был прерван отчимом.

— Мисс Джиневра Уизли будет понимать ничуть не больше вашего. Не после сегодняшнего демарша… Вот про мистера Рональда Уизли — я такого не скажу…

Я непроизвольно представил себе Гермиону — с Роном… и сквозняк, никогда не утихающий в подземельях Слизерина начал медленно окрашиваться в багрянец и пурпур*. Узор, лишенный всякой симметрии или же повторяемости, но при этом — удивительно гармоничный, вспыхивал в моих глазах острой, разящей сталью.

/*Прим. автора: красный и фиолетовый… Акши и Шаиш, если это что-то говорит. А если нет — то «Либер Хаотика» вам в помощь*/

В себя я пришел оттого, что осознал: Майни целует меня, сидя у меня на коленях. Алый ветер не утрачивал своей яркости, а вот фиолетовый — стал постепенно вытесняться зеленым… но отнюдь не исчез полностью.

— Так вот, — усмехнулся отчим, причем Майни отнюдь не попыталась подняться у меня с колен, или прервать поцелуй. — Я вижу, что такого развития событий вы не хотите. И чтобы избежать этого, вам следует каждое утро выпивать по глотку этого, этого, и…, наверное, да… еще вот этого.

Отчим выставил на стол три фиала, один вид которого чуть не заставил меня схватиться за горло, пережидая приступ тошноты.

— А как-нибудь по-другому — нельзя? — поинтересовалась Майни.

— Можно, — улыбкой отчима по-прежнему можно вызвать приступ медвежьей болезни у акромантула. — Окклюменция позволяет взять под контроль свое сознание… в том числе — и нейтрализуя большинство зелий. И тогда вам придется пить только вот это… — отчим выставил на стол четвертый фиал, выглядевший гораздо аппетитнее, чем первые три, — …чтобы предупредить отравление самыми… неприятными зельями.

— Мы будем заниматься, — вздохнул я, ощутив вспышку радости от Майни. Чтобы она — да отказалась от дополнительных занятий? Миры могут рушиться и возникать, как им угодно, но любопытство Гермионы — пребудет вовеки.

— Хорошо, — кивнул отчим, радостно улыбнувшись. Половина моего сознания подкинула мне воспоминание о том, как я несколько раз отказывался заниматься с отчимом ментальными дисциплинами, убежденный доводами Сириуса о том, что «Снейпу…» — он никогда не называл отчима Принцем, — «…нельзя доверять. И уж тем более нельзя доверять ему копаться в своих мозгах». И даже мама не сумела убедить меня в обратном. Сейчас же я сам готов был просить отчима об уроках. — Значит, с завтрашнего дня у вас — дополнительные занятия по зельям каждый вечер, после обеда, — мы кивнули. — И еще… — отчим отвел взгляд… — Я, как учитель и представитель администрации школы, не имею права дать вам такой совет… Но как отчим… — чтобы гордый глава рода Принц — смутился? Да не может такого быть! — В общем, постарайтесь скрепить вашу помолвку чем-то более существенным, нежели заклятья!