Мир тщеславия и разочарований (гет)

Не знаю, как я добралась до своей спальни.

Пустые коридоры замка гулким эхом провожали меня, от стен отлетали заряды, перед глазами все кружилось, мелькало, дышать было так трудно, что болело в груди…

Захлопнув дверь, я прислонилась к ней спиной, закрыла глаза, с шумом втягивая в себя воздух.

Перед глазами возникло лицо Нотта, мозг плавил звучащий в голове голос: «В час ночи около входа в подземелья. И посмей только не прийти».

Около входа в подземелья. Ночью.

Что же делать? Что мне делать?! Мне вдруг захотелось скулить от отчаяния.

Во-первых, мне было страшно нарушать школьные правила, ведь я никогда не делала ничего подобного раньше. Я содрогалась при мысли быть пойманной, застигнутой, изобличенной. Во-вторых, я испытывала жуткую ненависть к самой себе за свою недалекость, за свою невезучесть, за свою тупость! Как, как можно было так применить заклинание?! Но даже это все меркло по сравнению с тем фактом, что мне предстояло встретиться с разозленным по моей вине Теодором Ноттом. Ночью. С человеком, при виде которого я чувствовала себя до ужаса неловко. С человеком, которым грезила…

И я ведь не могла не пойти. Нотт приказал мне явиться таким тоном, так на меня смотрел, что у меня не осталось шанса не повиноваться ему. Я обязана была подчиниться. Беспрекословно. Пойти туда, к нему. Позволить ему унижать меня, снова и снова. Снова и снова чувствовать, как во мне на жгучие осколки разлетается тот его образ, который я так старательно лелеяла не один год. Каждым своим словом он будет медленно губить меня, заставляя разочаровываться в нем раз за разом. Разочаровываться в себе за то, что я такая наивная, упрямая дура, которая все равно будет искать ему оправдания…

Дверь, которую я подперла собой, шевельнулась за моей спиной: кто-то пытался войти в спальню, но не мог.

— Эй! — раздался озадаченный голос Сьюзен по ту сторону.

Я отошла к своей кровати в страхе, что подруга обнаружит мое смятение.

— Почему не впускала меня? — зевая, спросила Сьюзен и, не дождавшись ответа, добавила: — Нам столько по нумерологии назадавали! Весь вечер просидела в гостиной над свитком. Даже не заметила, как ты вернулась.

Я стояла спиной к ней, предпринимая беспомощные попытки выровнять свое дыхание и слушая, как подруга переодевается в пижаму.

— Что молчишь?

— Устала очень, — выдавила я из себя, моля небо, чтобы мой голос звучал правдоподобно, чтобы не промелькнули в нем нотки панической тревоги и потерянности.

— Ты с пятницы сама не своя ходишь, — укоризненно сказала Сьюзен и сделала несколько шагов ко мне.

О, нет. Нет. Она поймет, что со мной что-то не так. Она начнет выпытывать из меня правду.

— Мне надо в ванну… — шарахнулась я от Сьюзен, машинально проследовала к двери и нервно дернула ручку на себя.

Через минуту я сгорбилась около умывальника.

Что же ты делаешь со мной, Теодор?

Наполнив ладони ледяной водой, я умыла ею свое пылающее лицо. Капли засочились по коже, стекая к подбородку и ниже — за ворот рубашки. Холодные, отрезвляющие, они змейками бежали по моей шее.

Осталось меньше трех часов. Меньше трех часов перед тем, как… Пустота. У меня не было мыслей. Неизвестность опутала меня, пуская по телу приступы мелкой дрожи.

«Спокойно! Пожалуйста!» — уговаривала я себя, ибо готова была разрыдаться от беспомощности… От всей этой ситуации, неприятной, гадкой, невозможной. Такой невозможной, что нормальный человек никогда не попал бы в неё!

Подняв голову, я встретилась со своим отражением в зеркале. На меня смотрела измученная, растерянная девушка, попавшаяся в ловушку насмешливой судьбы.

В спальню возвращаться мне не хотелось, поэтому я осталась в общей гостиной. Ждать. Засидевшиеся до полуночи пуффендуйцы один за другим скрывались за круглыми дверями, ведущими к спальням. А я всё сидела, обняв пухлую подушку, словно она могла придать мне необходимую дозу храбрости…

Ноль часов сорок пять минут.

От кухонь к подземельям идти примерно три минуты. Нотту, наверное, не понравится, если я опоздаю. А что он сделает, если я вообще не явлюсь? Если вдуматься, то… ничего. Мы же обычные подростки, просто ученики Хогвартса. Ну не покалечит же он меня прямо в школе? Но его месть наверняка последует. Она настигнет меня, ударит исподтишка. Не будь он слизеринец. Боже мой. Я… боюсь его!

Ноль пятьдесят.

Десять минут до того, как… Как мы просто отыщем его дурацкое кольцо. Просто найдем и все. Я пыталась мыслить рационально.

Ноль пятьдесят пять.

Время, почему ты так стремительно бежишь, когда впереди ждет что-то неотвратимо ужасное? Нет-нет-нет. Я не пойду. Сам найдет свое кольцо. Я не собираюсь так рисковать из-за него.

Ноль пятьдесят шесть.

Пора. На онемевших ногах я пошла к выходу и из прохода лезла с полным ощущением того, что стоит мне очутиться за пределами гостиной, как в ту же секунду меня заметят все: Филч, патрулирующие школу мракоборцы, никогда не спящие привидения, дежурные учителя… Но в коридоре было тихо и абсолютно безлюдно.

Объятая темнотой ночи, я кралась к подземельям, призывая на помощь всю свою бесшумность, желая сделаться кошкой, чтобы ступать мягко и невесомо. Мне постоянно казалось, что создаваемый мною шум сейчас перебудит всю школу. Но до цели я каким-то чудом добралась без происшествий. Вот доспехи, вот крутая лестница, ведущая вниз… Где же Нотт?

— Пунктуально, — раздался вдруг неожиданный голос у меня за спиной. Я подпрыгнула как ошпаренная, а сердце мое рухнуло в пятки. Теодор вынырнул из мрака откуда-то из-за доспехов. Меня охватило неконтролируемое зловещее чувство. — Ровно час ночи. Если честно, я думал, ты не придешь. Но тебе же лучше, что все-таки пришла, — глаза мои привыкли к темноте, поэтому я смогла различить на его лице усмешку.

— Пошли, — сказал он, но с места не сдвинулся.

Я сделала неуверенный шаг, и только тогда он пошел. За мной. Он шел следом за мной. Словно прятался за меня. Словно я в каком-то роде расчищала ему путь в опасных джунглях.

— Быстрей, — слегка подпихнул он меня в спину. — Или хочешь расхаживать по замку всю ночь?

Ко мне неожиданно и совсем не к месту пришло вдруг осознание того, что я и правда хотела бы расхаживать с ним по замку вот так. Всю ночь напролет. Только чтобы знать, что за моей спиной идет он. Слышать шаги, ощущать его еле уловимое тепло.

Его близкое присутствие сковывало меня, заволакивало разум. По моему млеющему телу бегали мурашки. До библиотеки я добрела почти бессознательно.

— Дамы вперед, — Нотт в насмешливом полупоклоне пригласил меня идти внутрь библиотеки.

— Но она же заперта, — тоненьким, срывающимся голоском заговорила я.

— Ты совсем идиотка? Отпирай заклинанием дверь! — прошипел он, теряя терпение из-за того, что вынужден объяснять мне очевидные вещи.

Я вынула из кармана палочку.

— Алохомора! — прошептала одними губами, и дверь тихонько скрипнула, поддаваясь действию чар, снимая свои задвижки, и этот возмущенный скрип заставил меня почувствовать себя преступницей…

Теодор не спешил идти внутрь, а продолжал стоять на месте.

— Ну что стоишь? Иди в секцию заклинаний и ищи мое кольцо! — приказал Нотт с таким видом, словно я сама должна была догадаться и своей несообразительностью даже оскорбила его.

— Одна? — не поняла я.

— Ты такая забавная в своей наивности. Я на стрёме постою, — раздраженно пропел Нотт.

— А почему бы просто не забрать его завтра? — взмолилась я, отчаянно желая найти способ избежать входа в библиотеку, которая вдруг стала казаться мне комнатой, полной неизвестных страхов.

— Эльфы убирают помещения Хогвартса по ночам, забыла? Они могут найти его.

— Но ведь... они не возьмут его себе. Они же, наверное, отдают найденные предметы кому-то из руководства.

— Мне не вернут его. В перстне яд, — напряженным тоном сказал Нотт. — Его передадут министерским крысам, а те конфискуют его. Как конфисковали многие вещи моего отца этим летом… А меня могут исключить из школы за хранение темных артефактов.

— Зачем ты вообще таскаешь с собой в школу кольцо с ядом? — ужаснулась я.

Но Теодор лишь неприязненно скривил губы.

— Хватит болтать. Иди и ищи его.

Я боязливо зашла и, не особо надеясь на успех, с порога сказала:

— Акцио, фамильный перстень Ноттов!

Тогда Теодор всунул свою голову:

— Так не выйдет. Кольцо защищено магией.

Кто бы сомневался? И мне ничего не осталось, как двинуться в темноту. Густую, тяжелую, почти осязаемую, нарушаемую лишь блеклыми полосками света, падающего из высоких окон. Дойдя до секции заклинаний, я опустилась на четвереньки и стала шарить по полу ладонями. Ничего не было. Я с отчаянием обыскивала поверхность. Где же это несчастное кольцо? Мне уже казалось, что его и эльфы вряд ли найдут, а значит весь наш риск зря.

— Что ты копаешься? — вдруг раздался рядом голос Теодора, который будто специально подкрался неслышно. — Никакого толку от тебя. Люмос! — он тоже принялся ползать на четвереньках. — Проклятье, да где же оно?

Наконец, я нащупала кольцо.

— Вот оно! — с облегчением, почти с радостью прошептала я. — Я нашла его, Теодор! — впервые назвав его по имени, я почувствовала захлестнувший меня всплеск восхищения и едва не захлебнулась в нем.

Нотт вмиг оказался рядом, обхватил мою ладонь и вырвал из неё кольцо.

— Неужели? — саркастически усмехнулся он и посветил палочкой на кольцо, чтобы удостовериться. — Не прошло и года!

— АААА! ПОПАЛИСЬ! — торжествующий хриплый голос разорвал ночную тишину. Мое сердце пропустило удар, провалившись в пятки, от страха я чуть не умерла на месте.

— Конфундус! — от неожиданности машинально завопил Нотт.

И на моих глазах Филча отбросило на полку с книгами. Стеллаж качнулся, и на школьного смотрителя полетели учебники… Лампа, которую он держал в руках, с треском рухнула на пол, огонь прыгнул на ковер….

— Агуаменти! — выкрикнул Нотт, затушив пламя. Я стояла как вкопанная.

— АААА! — кричал Филч, закрывая голову от падающих фолиантов и оседая на колени.

Нотт ринулся бежать. Я за ним, но в мою ногу мертвой хваткой вцепился успевший доползти до меня Филч. Я не удержала равновесие и грохнулась на пол, успев увидеть, как Теодор уже подскочил к двери. Но там он натолкнулся на… возникшую вдруг в проеме мадам Пинс.

— Дети ночью проникли в библиотеку! — хрипел Филч, подымаясь на ноги и хватая меня за шиворот.

Мадам Пинс в свою очередь схватила за шиворот Нотта.

— Отведем их к деканам, Аргус, — мстительно проговорила она.

Нас отвели в кабинет к профессору Стебль, где мы стояли, потупив головы, около преподавательского стола, ожидая, когда Филч приведет Снейпа.

— Мисс Аббот! — сделав круглые глаза, выдохнула профессор Стебль, облаченная в яркий халат поверх ночной пижамы в цветочек. — Никогда бы не подумала!

Я не смела себе представить, что сейчас будет. В горле у меня пересохло, и я почти физически ощущала излучаемые Теодором импульсы ненависти и досады. Он что — меня винит?

Явился Снейп. В черной мантии, будто он и вовсе не ложился спать… Смерив оценивающим взглядом присутствующих, он задержался глазами на Нотте. Видимо, Снейп совершенно не ожидал, что увидит именно этого своего подопечного.

— Мистер Нотт? — насмешливо скривив губы и приподняв брови, изрек Снейп, выражая тем самым легкое удивление. — Неожиданно.

— Я застал этих учеников в библиотеке, они рыскали рядом с запретной секцией. А потом пытались скрыться с места преступления, применив ко мне заклинание! — выпучив глаза, дребезжал Филч, стараясь наговорить на нас как можно больше.

— Ребята! — охнула Стебль, прижав ладонь ко рту.

— Что вы делали в библиотеке ночью? — ледяным тоном осведомился Снейп. Мой язык присох к небу. Нотт тоже сохранял молчание. — Я жду ответа, — снова сказал Снейп.

— Ничего, — буркнул Нотт.

— Мисс Аббот? — обратился Снейп ко мне, словно ответ Нотта полностью удовлетворил его, и теперь оправдываться нужно было лишь мне.

— Я… Мы искали…

— Ну, хорошо: свидание у нас там было, ясно?! — выпалил Нотт.

Я моргнула и уставилась на него. Внезапным образом его слова подействовали на всех смягчающе. Профессор Стебль как-то взволнованно задышала:

— Только принимая во внимание, что никто из вас прежде не был уличен в нарушении правил школы, ваше наказание не будет столь строгим, каким оно должно быть. Минус тридцать баллов с каждого, и на выходных будете в библиотеке стирать пыль с учебников.

— Без магии, — строго уточнила мадам Пинс.

— И вашим родителям будут отправлены совы. Аргус, вы можете быть свободны, — обратилась декан факультета Пуффендуй к расстроенному Филчу, которому возлагаемые на провинившихся студентов наказания всегда казались недостаточно соразмерными проступкам…