Чужая (гет)

Беллатрикс просыпается от негромкого восторженного перешёптывания. И это в выходной день! Она тут же успокаивает себя, что учиться осталось всего неделю, а потом каникулы. Рождество, где бы оно не проходило — чудесный праздник, и даже Белла его любит, несмотря на то, что подарки у них, аристократов, скучные и простые.

— В чём дело? — неожиданно даже для себя спрашивает она.

Соседки по комнате синхронно поворачивается в её сторону, округляя от страха глаза. Они молчат, глядя на её, наверное, весьма лохматую голову, высовывавшуюся из-за полога.

— С-снег, — тихо выдаёт одна из них, указывая окно.

Беллатрикс делает вид, что ей всё равно, и вновь скрывается за пологом. Она внимательно прислушивается, дожидаясь, когда стихнут голоса и шаги, понимает, что в комнате одна, вскакивает с кровати и бежит к окну. Она распахивает его, перегибается через подоконник и в блаженстве закрывает глаза. Ещё слишком рано, а посему она слышит лишь, как падает снег. Наконец-то зима. Настоящий декабрь.

Белла бежит в ванную комнату, быстро делает все утренние дела, натягивает платье, зимние сапожки и мантию. Конечно, чтобы не простудиться, она должна была надеть и шарф с шапкой тоже, но они потерпели поражение в камине гриффиндорской гостиной. Ничего страшного с одной прогулки не будет, а пропустить такое — преступление. Пусть снега сейчас по колено, никто не даст гарантий, что он будет на следующий день. Надо воспользоваться возможностью.

По подоконнику скрежещут коготки чёрной сипухи. К лапке её привязано письмо тёмно-фиолетового цвета с печатью семьи Блэк. Внутри у Беллатрикс ничего не сжимается, не переворачивается и не замирает, потому что ей отчего-то кажется, что ничего доброго или приятного там не написано. Мать в паре строчек сообщает, что ждёт её дома на каникулах — наверняка, с подачи Андромеды. Предложения составлены в официальном стиле, в котором сообщают дальним родственникам, к примеру, о прибавлении в семье. Беллатрикс заставляет себя не думать об этом, чтобы ничего не портило впечатление от зимнего чуда в это утро.

Сбежав вниз в гостиную, Белла с удивлением обнаруживает, что она пуста. Времени не так уж и мало для того чтобы все спали, следовательно… все на улице? Но даже переизбыток гриффиндорцев в одном месте не умалил желание Беллатрикс побывать на свежем воздухе. Она думает, что слизеринцы, наверняка, гордо тухнут в своих подземельях, считая худшим унижением веселиться наравне со студентами недостойных факультетов. Ей бы тоже впору остаться в замке, но порой сердце кричит намного громче гордости.

Толкнув огромные двери главного входа, Беллатрикс вновь вдыхает морозный запах. Холодно, конечно, но ради такого можно и потерпеть. Белла наклоняется вниз и зачерпывает ладонью снег. Лепится. Она закатывает глаза, уже представляя, что устроили однокурсники. Битва снежками не для таких, как она, ведь ей и так пришлось слишком многое себе позволить. Словно прочтя её мысли, совсем близко появляется шумная толпа с разного цвета шарфами. Громкий смех, крики, шутки. Беллатрикс поспешила спуститься с лестницы и уйти подальше, чтобы вдруг не начались подходы в её сторону. С негодованием она корить себя, что позволила им настолько себя запугать, что бежит от них.

На последней ступеньке лёд, Белла не удерживается на ногах и поскальзывается, с отчаянием понимая, что это конец. Она натыкается на кого-то и молится всем богам, чтобы это оказался не тот человек, о котором она думает.

— О, как это мило, сестрёнка, я тоже тебя люблю, — звучит добродушное над ухом.

Беллатрикс чуть не воет от досады. Несмотря на то, что Сириус лезет со своими дурацкими шуточками, он всё же крепко держит её и не даёт упасть.

— Почему ты всегда оказываешься рядом со мной? — рычит от бессилия Белла.

— А может, это ты всегда оказываешься рядом со мной? — живо парирует кузен. — Ты смотри-ка, у тебя и румянец есть!

Она зажмуривается, понимая, что не способна ничего ответить ему, и тогда пытается вырваться. Сириус отпускает её на расстояние вытянутой руки, осматривает с ног до головы.

— Заболеешь, глупая, — бормочет он и поднимает повыше воротник её мантии. — Холодно же.

Он берёт в руки её покрасневшую ладошку, в которой она держала снег, хмурится, стягивает рукавицы, надевает их на неё и, подмигнув, убегает обстреливать друзей снежками. Беллатрикс стоит на месте и смотрит в землю, прижимая руки к груди. Он… беспокоится о ней?

— Эй, Беллз! — раздаётся громкое издалека. — Ты остаёшься в замке на каникулы?

Она чувствует, что не может сказать ни слова, и тогда, пожав губы, мотает головой. Сириус останавливается на мгновение, но потом Поттер валит его в снег, крича что-то насчёт того, что ему больше не жить.

Беллатрикс не спеша идёт по берегу чёрного озера, но больше не ощущает того холода, что встретил её поначалу. А на сердце тепло. Ей как никогда хочется сейчас иметь человека, с которым можно поговорить по душам, которому можно довериться. Она успокаивает себя, что не нашёлся ещё такой, равный ей по всем меркам и параметрам, близкий по душе и взглядам на жизнь. Впервые за пребывание в этом месте Белла признаёт факт своего одиночества и допускает трещину в своей уверенности по поводу того, что когда-нибудь её авторитет признают в школе и жизнь круто изменится.

Вдруг она представляет Сириуса рядом. «Ты как?» — спросил бы он с задорным огоньком в глазах и самодовольной ухмылкой на губах, которую стереть возможно только резким словом, задевающим за живое.

— Руки больше не мёрзнут, — шепчет Беллатрикс.

И тут же злится на себя. Она ведёт себя как какая-то глупая простая девочка. Как будто бы у неё нет других дел, кроме как воображать себе человека, который раздражает её больше всего на свете. Сейчас надо думать совсем о другом. Через несколько дней её ждёт, по-видимому, не слишком тёплый приём дома, ей придётся выносить общество Нарциссы, которая не чествовала её сестринское любовью, да и к тому же родители могли согласиться принять Малфоев у себя на Рождество.

Слишком трудно всё. Беллатрикс никогда не делает себе скидку на возраст, но ведь, и правда, одиннадцать лет — слишком рано, чтобы решать такие проблемы. Но она знает, что положиться ей не на кого. Андромеда всеми силами старается сделать что-то лучше, но это не сильно-то и помогает. Белла справится сама.

Беллатрикс возвращается в замок к обеду, когда на улице уже почти никого не остаётся. Ей совсем не хочется есть, несмотря на то, что она не была на завтрака. Ей думается идти наверх, собираться, но тело сковывает какое-то лениво состояние, и она больше не хочет ничего делать.

«Значит, домой едешь? — протягивает воображаемый Сириус. — Повеселись там».

Белла закатывает глаза и заставляет себя подняться в комнату.