Товарищ Грейнджер (джен)

По всей Великобритании на тысячах экранов прервались одна за другой телепередачи. Картинки сменились цветным логотипом специального репортажа, и хорошо поставленные голоса дикторов произнесли:

"Мы прерываем передачу для экстренного выпуска новостей."

На экране появилась фотография Вернона Дурсль, с синяком во всё лицо. Вид у него был чрезвычайно зловещий и даже несколько порочный. Закоренелый уголовник, да и только, только татуировки на лбу не хватает. Под фотографией мелькали кадры: больничные палаты с решетками и охраной, бушующий парламент и сцена в зоопарке, явно снятая скрытой камерой. Лиц было не разобрать, но вот фигуру Вернона, которую, к тому же, обвели красным кружком, спутать нельзя было ни с кем.

Говорил уже другой диктор, несколько торопливо и взволнованно:

"Как уже сообщалось ранее, двадцать четвертого июня Вернон Дурсль, житель Литл Уингинга (графство Сюррей), которому вменяют покушение на убийство ребенка, совершил дерзкий побег из больничного крыла Брикстонской тюрьмы. Накануне он был задержан с поличным в Лондонском зоопарке, где пытался скормить мальчика десяти лет освобожденному тигру. По невыясненным причинам, допроса свидетелей не было, и подробности дела стали известны лишь теперь. Мальчик на пленке, которого мистер Дурсль бросает тигру, — его племянник, Гарри Поттер.

"О побеге удалось своевременно узнать исключительно благодаря звонку одной из подруг Гарри, которая заявила, что мистер Дурсль только что избивал того на улице и угрожал ему даже более жестокой физической расправой дома. До этого момента побег Вернона Дурсля еще не был обнаружен!"

На экране появилась пустая палата с примятой постелью, а потом показали спокойную охрану, не показывающую никаких признаков суеты.

"Быстрая проверка показала, что вызов не является ложным. Для ареста мистера Дурсля выделили отряд быстрого реагирования под командой Питера Хэммила. Жертв во время штурма не было, но мистер Дурсль оказал сопротивление аресту с оружием в руках и был ранен ответным огнем."

Камера показала человека самого сурового вида в форме и при оружии, который что-то кому-то командовал и куда-то бежал. Затем экран показал то, что осталось от дома Дурслей после штурма и самого Вернона Дурсля, упакованного в бинты не хуже мумии.

"В настоящее время Вернон Дурсль переведен в больничное крыло другой тюрьмы, название которой нас просили не разглашать. К нему приставлена круглосуточная вооруженная охрана.

"На этом история могла бы и закончиться, однако сразу после захвата всплыли леденящие душу подробности."

В кадре появился чулан Гарри со старой кроватью в нем, а затем, крупным планом, — оторванная дверь и надпись корявым детским почерком: "Комната Гарри". Камера наехала на остатки запертого навесного замка, который так и остался прицепленным к петле на двери, а затем изображение сменилось на ведро, которое стояло у кровати.

"Именно здесь чета Дурслей держала своего племянника Гарри Поттера. В шкафу была старая кровать и ведро для биологических отходов. Но только условиями содержания дело не ограничилось."

На экране появился дородный немолодой уже человек в зеленом халате.

"— Доктор Хизер, вы можете прокомментировать ситуацию с ребенком? — осведомился женский голос. — Пока мы только начали обследование, но уже можно смело говорить о недостаточном весе и росте, а также о гастрите и регулярном недоедании. У ребенка есть многочисленные свежие ушибы, а также старые шрамы от иссечения кожи. — Ужасно. — Действительно. Кроме того, очки подобраны неправильно, а еще ребенка, по-видимому, никогда не водили к стоматологу и ни разу в жизни не делали прививок. Случай очень запущенный."

Картинка с доктором исчезла, сменившись справками, документами и прочими бумагами.

"Власти в полном недоумении. Родители Гарри, Джеймс и Лили Поттеры — оба служащие полиции, — трагически погибли в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, а между тем он никогда не проходил через руки Детского Сервиса и оказался в семье сестры своей матери непостижимым образом. Что интересно, эта ситуация не вызывала ни у кого вопросов целых десять лет. Мальчика никогда не водили на медосмотры.

"Но что же творилось в семье на уровне личных отношений?"

Другой интервьюируемый нервно поправлял галстук в ожидании первого вопроса.

"Доктор Ларрисон. Что вы можете сказать по поводу отношений в семье мальчика? — Сейчас трудно делать выводы, но, по правде говоря, приводит в ужас один только перечень подарков на день рождения мальчика. — Вот как? — Именно. Достаточно сказать, что на десятилетие ему подарили старые носки дяди. То же самое заявил и родной сын мистера Дурсль. — Какой кошмар! — О да. В общем, наличествуют многочисленные признаки насилия над ребенком. Он даже не знал, как его зовут, пока не пошел в школу. Второй мальчик утверждает, что дома его кузена зовут только "урод" и "мальчишка". — О господи!"

На экране появился сам диктор.

"Уже одного этого достаточно, чтобы возбудить уголовное дело. Однако, помимо всего прочего, следствием обнаружены действительно ужасные вещи. В домовладении Дурслей были захоронена крупная партия наркотиков, оружия и, — диктор глубоко сглотнул, — расчлененные человеческие останки. В том числе и детские. На некоторых из них — следы человеческих зубов."

Все это подробно показали, кроме разве что останков, они мелькнули так быстро, что разобрать ничего было нельзя.

"Вернон Дурсль категорически отрицает свою причастность к этим находкам. При этом объяснить, каким образом человеческие кости со следами зубов попали в его желудочно-кишечный тракт, он не может. Его сын Дадли утверждает, что мясо они с отцом ели каждый день, однако уже известно, что ни свинину, ни говядину, ни какое-либо другое мясо Вернон Дурсль не покупал, хотя и любил гулять по мясным лавкам.

"Мистеру Дурслю будет предъявлено обвинение в насилии над детьми, торговле наркотиками, оружием, попытке убийства, особо жестоких убийствах, а также в каннибализме. Возможно, что хотя бы часть этих обвинений с ним разделит и жена. Если подозрения подтвердятся, и следствие признает мистера Дурсль вменяемым, а суд — виновным, ему грозит повешенье.

"На этом мы заканчиваем наш экстренный выпуск, следите за новостями на нашем каналы. Мы будем держать вас в курсе."

* * *

Нимфадора Тонкс занималась одним из своих любимейших немагических занятий — смотрела телевизор. С практикованием магии она перебесилась и уже не пыталась применять ее по поводу и без: как никак, три недели с семнадцатого дня рождения прошло. А магические новости ее не особенно интересовали. Пресса магической Британии была... скучна. По сравнению с маггловской — уж точно. Нимфадора и сама взялась бы за перо, чтобы исправить этот недостаток, но увы — таланта к ладному сложению слов у нее не было. И к тому же, журналист должен не просто писать, он должен писать о чем-то, собирать информацию. Нет, не надо Тонкс такого счастья. Лучше просто посмотреть телевизор.

Когда интереснейший фильм прервали ради экстренного выпуска новостей, Тонкс испытала двойственное чувство: досаду и любопытство одновременно. И немного тревогу. В конце концов, маггловская сенсация всегда может оказаться раскрытием магического мира. Тонкс этого не хотелось бы. Мало ли, что магглы придумают? Она не удивилась бы, если бы они смогли нейтрализовывать магию. По крайней мере, прямиком на мощные электростанции портключом не отправишься и безо всяких явных противодействий, уж куполов с щитами там точно нет. Да и колдовать в таких местах чрезвычайно сложно. На крупной подстанции тонкая магия уже не работает, а у АЭС — даже "Ступефай" наколдовать проблема. И способности метаморфа сбоят. Зато в таких местах Надзор не действует.

Но в экстренном выпуске о магии ничего не говорилось. Речь шла о делах маггловских.

"Ну и рожа", — подумала Тонкс, с отвращением рассматривая фото Вернона Дурсля. Ее волосы посинели.

— ...житель Литл Уингинга (графство Сюррей), которому вменяют покушение на убийство ребенка...

"Вот когда жалеешь о Статуте! К дементорам бы такую мразь," — насупилась девушка. Теперь ее внимание было целиком приковано к экрану.

— ...пытался скормить мальчика десяти лет освобожденному тигру.

"Попался бы он мне, я бы его... Да хоть Круциатусом. Или лучше поцелуй дементора назначила бы, без разговоров," — страшно разозлилась она. А волосы переливались всеми оттенками красного и хаотично меняли длину.

— ...Мальчик на пленке, которого мистер Дурсль бросает тигру, — его племянник, Гарри Поттер.

Тонкс замерла, словно пораженная молнией. Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. Спаситель магической Британии. Которого спрятали, чтобы упиванцы не нашли его и не отомстили. Он, который, согласно официальным данным, живет с любящей семьей с защитой получше, чем Фиделиус, едва не погиб, потому что дядя возжелал скормить его тигру?

— Мама!!! — заорала Тонкс.

На душераздирающий вопль дочери Андромеда даже не прибежала, она аппарировала, притом без помощи палочки. Экран телевизора заискрился, но выдержал.

— Смотри!

Андромеда недоуменно повернулась к экрану. Там рассказывали про какого-то маггловского преступника, издевавшегося над ребенком. Ажиотажа Доры она не поняла.

— А что...

— Смотри же!

Когда Андромеда увидела "комнату" ребенка, ей поплохело. У Блэков, пожалуй, разве что эльфы в подобных условиях жили. И тут она услышала главное:

— ...Именно здесь чета Дурслей держала своего племянника Гарри Поттера...

Андромеда Тонкс села, где стояла. Ее руки затряслись.

Перед глазами матери и дочери, которые обе не были в силах оторваться от экрана, разворачивалась страшная история. От перечислений диагнозов и того, как обращались с Мальчиком-Который-Выжил, у них смертельно побледнели лица, а у Доры еще и волосы почернели. Сомнений, что это именно он, а не маггл-тезка, у них не осталось, как только упомянули Лили и Джеймса Поттеров.

Когда дошло до людоедства Вернона Дурсля, то даже у Андромеды лицо стало зеленоватым, не говоря уже о ее дочери, чье лицо приобрело насыщенный салатовый цвет, а волосы приняли снежно-белый оттенок.

Только по завершении экстренного выпуска они вышли из транса.

— Какой ужас! — прошептала Андромеда. — Я немедленно сообщу Теду. И Мафальде.

* * *

Гарри Поттер впервые так радовался жизни. Хотя его сосуществование с Дурслями и не было адом на земле — скорее обыденной тюрьмой строгого режима, — насколько лучше жить без них!

Врачи и полицейские оказались неожиданно приятными в общении людьми. Врачи были внимательнее всех, а к полицейским Гарри испытывал большее чувство благодарности, это же они вытащили его из чулана. Как долго Гарри мечтал, что когда-нибудь кто-то заберет его оттуда. Он рассчитывал на неизвестных родственников (почему-то ему ни разу не пришла в голову мысль о полицейских), а его забрали без них. Каково, а?

Дядя Вернон оказался преступником. Он торговал наркотиками, оружием, постоянно крутился среди других бандитов — так говорили в новостях. Гарри смотрел их по своему телевизору... Да, у него, хоть он сейчас и жил в распределителе, имелся собственный телевизор. Конечно, Гарри жутко краснел, когда в передачах заговаривали о нем. Но вот о дяде послушать было интересно. Оказывается, дядя Вернон почти не появлялся в Граннингсе, хоть и числился там. А как хвастался, как хвастался! Вот только даже как оказалось, говорили не только о нем.

А еще у него появился друг. Ну и что, что девчонка. Раньше-то и таких не было, Дадли не позволял. И учителя ничуть не помогали исправить положение, шпыняли ничуть не меньше дяди Вернона, только не так жестко. Зато теперь он регулярно созванивался с Гермионой по телефону-автомату, и еще чаще переписывался. Он уже давно решил, что будет жить неподалеку. Ведь если он попросит, ему подберут новых опекунов рядом с ее городком?

От телевизора Гарри оторвала медсестра:

— Гарри, к тебе посетитель.

* * *

Да-а-а, такого пробуждения Северус не ожидал. У него такого и не было никогда.

В детстве он привык подскакивать от звона будильника. Просыпался он на несвежей постели и в давно нестиранной пижаме. Или, чуть позже, просыпался от воплей Тобиаса, чего-то требовавшего. То денег от жены, то пива из холодильника от сына — просыпался в верхней одежде с затекшим телом. Хотя ему и самому не очень-то спалось на голодный желудок — почти все деньги уходили на выпивку Тобиасу.

В слизеринских спальнях Снейп просыпался сам, на непривычно мягкой и чистой постели. Мягкой и чистой всегда — домовики строго за этим следили. Если его и будили, то делали это очень культурно. Никакого "Агуаменти", как у гриффиндорских дикарей. В худшем случае — трясли за плечо.

После Хогвартса он спал только дома. Отец давно умер — это и был первый маггл, которого Северус запытал до смерти, — так что никто его не дергал, а заклинания позволяли держать дом в чистоте. Не то что с домовиками, но все же. Будили его таймеры на котлах.

В Азкабане он не мог понять, спал ли вообще. Вокруг всегда была одна и та же мрачная сырая камера, лишь время суток непредсказуемо сменялось, и только щиты окклюменции защищали разум Снейпа от дементоров. Вопреки расхожему утверждению, сильнее его это не сделало, щиты только ослабели от недосыпа и страшной нагрузки.

А потом Снейп целых десять лет просыпался от деликатного тормошения Гокси — его личного эльфа. Просыпался в ночной сорочке, бодрым, выспавшимся, пил великолепный кофе, не испорченный сахаром или, Мерлин упаси, лимонными дольками, заедал овсянкой и омлетом... Но просыпался просто в отвратительном настроении. Без исключений. Бывало только хуже: а именно накануне прибытия школьников в Хогвартс и тридцать первого октября. И еще после попоек в компании Упивающихся Смертью — добавлялась головная боль.

Но несмотря на богатую историю жизни, Снейп всегда просыпался один. И в одежде.

Не в этот раз.

Первым ощущением Снейпа было странное довольство, несмотря на то, что во рту будто кошки нагадили. Ощущение блаженства переполняло его. Он всерьез заподозрил, что кто-то вмешался в его разум, но вторжения обнаружить не смог. Зато, прислушавшись к своему телу, понял, что оно голое. И что с каждой стороны к нему прижимается нечто мягкое и теплое. Даже не столько прижимается, сколько частично на нем лежит.

Снейп в ужасе побледнел, припомнив, в чьей компании он всегда напивался, и осторожно приподнял голову.

Он был не у себя дома. Обстановка вокруг оказалась... Довольно роскошной. Розовая кровать с рюшами и балдахином, потрескивающий в углу живым огнем камин, стук ходиков с позолоченными стрелками. Много белых и розовых медвежат, есть почти что натуральная панда размером с Флитвика. Два ореховых кресла, столик из красного дерева. Запах духов.

А на каждом плече у Снейпа расположилась голова с длинными волосами. Лица были скрыты, но Снейпу хватило и того, что он видел. Если рыжая шевелюра вызвала лишь щемящее ощущение в груди, то от вида белой собственные волосы Снейпа встали дыбом.

Только не это! Лучше прыгнуть в Арку Смерти, чем жить с такой ношей на душе. Мерлин, пусть это будет не он!

На тактильную проверку Снейп не решился — ограничился визуальной, тихо откинув ногами одеяло.

Слава Мерлину!!! Слава Моргане! Слава всем богам и демонам!

Оба тела были женскими.

Теперь Снейп осмотрелся внимательнее. Комната роскошная, но чего-то не хватало... Точно! Во-первых, кто же вешает портреты в спальне? Во-вторых, они неподвижны. То есть совсем. Значит, девчонки — магглы. Уже легче.

Гм, однако, а теперь-то что делать? До преподавательской карьеры в Хогвартсе Снейп вообще-то почти не имел отношений с женщинами. Весь тот куцый опыт, что у него все-таки был, он приобрел в рейдах Упивающихся. Ну и после гибели Лорда пару раз использовал Империус на особо привлекательных девушках-магглах. Это понравилось больше, чем насилие, вот только проблем с законом Снейп очень опасался, а потому не злоупотреблял таким способом. Слизеринки-старшекурсницы из слабых семей, подсевшие на героин, в этом плане куда выгоднее. За такое пожизненное не дадут, просто нет такого закона. Выгонят — так это он Дамблдору нужен на этом посту, для самого Снейпа эта должность обуза. А дуэль с отцом или братьями... Дуэль Снейп переживет. Скандал — это хуже, но недаром он шпион. Еще ни разу не попался.

Только как быть теперь? Что же случилось? Неужели он в угаре сумел-таки наложить Империус? А если бы авроры его пасли? Вот так шпионы и гибнут — теряют контроль.

Пора уходить. Но сначала надо найти палочку.

Снейп тихо-тихо выскользнул из постели. Все-таки Империус, скорее всего, уже спал с жертв. А без Империуса, да без палочки, да против двух разъяренных девушек... Магглы или нет, но когда дело доходит до "воспользовался беспомощным положением", все они сущие ведьмы!

А ведь красивые, заразы. Блондинка ничего, но особенно потрясает рыженькая. На Лили не похожа, но все же, все же... Лили-то он вот так, полностью, и не видел-то никогда, если не считать купленных у Блэка на четвертом курсе колдографий. Точнее, выменянных на одно запрещенное зелье. Эх сейчас бы... Но лучше не надо. Даже внимания ее привлекать нельзя, а то так разделает на пару с подругой, что и лучшие целители Санто-Мунго вернуть самое драгоценное не сумеют.

Однако бесшумно покинуть постель не удалось. Она предательски скрипнула, и Снейп замер.

— Сева, ты куда? — сонно пробормотала рыжунья, распахнув синие глаза. Цапнув изумленного Снейпа за руку, с силой притянула его к себе.

Похоже, побег откладывался.