Заложник пророчества (гет)

От автора: я понимаю, что уже изрядно затянул с новой главой, поэтому решил разделить её на две части.

* * *

Сегодня вечером, спустя два дня после исчезновения Гарри Поттера, Альбус Дамблдор решил поделиться с Орденом весьма важной информацией, а именно — раскрыть секрет бессмертия Томаса Марволо Риддла. Директор Хогвартса долго взвешивал все «за» и «против», но всё-таки понял, что ему одному тянуть такую ношу не под силу. Разумеется, в его распоряжении множество людей даже помимо верных сторонников, и он в любой момент может отдать приказ как Верховный чародей. Конечно, многое пришлось бы согласовывать с Фаджем, однако с учётом огромного собственного политического веса это уж точно не проблема. Министр, каким бы идиотом не был, не рискнёт столкнуться с Дамблдором в открытую. Максимум, что от него можно ожидать — гневные высказывания в сторону оппонента, и не больше. Всё-таки Альбус не давал Корнелиусу повода настраивать общественность против себя. Даже дело Гарри Поттера, где он выступил защитником, не поколебало его авторитет. Скорее, лишь прибавило популярности. Учитель, который изо всех сил пытается спасти своего ученика — вот на что обратили внимание граждане магической Великобритании. И, разумеется, было бы верхом глупости и дальше настаивать на возрождении Тома, когда подозреваемый сам дал признательные показания под сывороткой правды. Объявить военное положение оказалось невозможным, однако Альбусу не впервой вести войну, так сказать, из-за кулис. И вот теперь настало время раскрыть карты тем, кто этого достоин, тем, кто на деле доказал преданность своим идеалам и готов пожертвовать жизнью ради победы — своим сторонникам. И не последняя причина для откровенности — Дамблдор отнюдь не бессмертен. Жизнь настолько непредсказуема, что даже кентавры вряд ли возьмутся предположить, когда прервётся его путь. И пусть он уйдёт, кто-то же должен продолжить его дело — оставить Тёмного лорда без спасительных якорей. Пророчество поставило некоторые ограничения, но Альбус пытался выжать из ситуации максимум и облегчить задачу для Гарри.

Дверь в бывший рабочий кабинет Ориона Блэка открылась, пропуская тех, в ком директор был уверен на все сто. Каждого толкали разные причины, начиная от ненависти и заканчивая любовью, но он знал, что все они пойдут до конца. Сириус Блэк, Ремус Люпин, Кингсли Шеклболт, Минерва МакГонагалл, Северус Снейп и юная Флер Делакур. Из всех Уизли Альбус пригласил только Билла. Молли и Артур и так делают всё возможное, чтобы помочь их делу (последний даже в ущерб работе), поэтому нагрузить их ещё больше директору не позволяла совесть.

Все расселись и в ожидании уставились на лидера. Касательно ежедневных поисков Гарри они отчитались только несколько часов назад и теперь пытались угадать, какие новости им сообщат. Конечно, некоторые думали, что Альбус нашёл мальчика, однако директор хорошо его знал и потому прекрасно понимал: все эти розыски — бесполезная трата времени. Он бы вообще их прекратил, но вряд ли остальные это оценят. Впрочем, неожиданного союзника Дамблдор всё-таки нашёл.

— Если опять про Гарри, я, пожалуй, пас, Альбус. Мой крестник не хочет, чтобы его нашли, так почему я должен идти наперекор его желаниям? — показывая всем своим видом, что от своих слов не откажется, Сириус откинулся на спинку кресла.

— Сбежать, трусливо поджав хвост? Вот он, сын Джеймса Поттера, — разумеется, Северус не мог оставить без внимания реплику школьного врага. — Действительно, зачем мальчишке сражаться с Тёмным лордом, если можно просто спрятаться? Готов поспорить, Блэк, будь у Поттера три школьных приятеля, он бы ещё подумал. Как раз в стиле его отца — нападать только с численным перевесом.

Присутствующие удивлённо посмотрели на Снейпа. Ещё бы, они уже давно не слышали со стороны зельевара выпадов в адрес Гарри. После поцелуя дементора профессор вообще редко заглядывал на Гриммо, но и коротких визитов на собрания Ордена хватало, чтобы понять, — казнь Гарри подкосила не только Блэка. Оказывается, Северус тоже тяжело перенёс смерть Поттера. Впрочем, ответ Сириуса не заставил себя ждать.

— Знаешь, Снейп, зато это как раз в твоём стиле — спрятаться за чужую спину. Может, продемонстрируешь, на что ты способен? Я даже тебе подскажу: на следующей же встрече с Волдемортом просто достань палочку и прикончи ублюдка, желательно в спину, как ты умеешь. Всего два слова, и тебе больше не придётся искать сына Джеймса.

— Другого я от тебя и не ожидал, Блэк. Сидишь тут в четырёх стенах и рассуждаешь, насколько полезны другие члены Ордена, — голос декана Слизерина был холоден как лёд, а на его губах по-прежнему играла усмешка. Он всегда умел держать себя в руках, и этот случай — не исключение. — Может, лучше ты продемонстрируешь, какая польза от тебя, и попытаешься хоть что-то сделать? — лицо Снепа скривилось в притворном удивлении. — Ах да, ты ведь не можешь покидать особняк. Извини, я забыл, что даже от Молли Уизли больше толку, чем от тебя. А ты всего лишь беглый заключённый, который приходит в себя после Азкабана. Как... удобно.

В надежде, что Дамблдор прекратит этот балаган, Флер бросила взгляд в его сторону. Однако, судя по всему, тот и не собирался вмешиваться. Откуда ей знать, что, слушая спорщиков, Альбус едва ли не получал удовольствие? Ещё бы, ведь только сейчас, когда оба узнали, что Гарри выжил, они пришли в норму. И если норма для них — взаимные оскорбления, кто он такой, чтобы им мешать?

Ремус уже собирался придержать Сириуса, чтобы друг не наделал глупостей, однако Блэк всего лишь спокойно ответил:

— Ты сейчас в моём доме, а Орден, в котором ты состоишь, «живёт» на мои деньги. Думаю, это гораздо полезней, чем повторять как попугай: "Темный лорд решил пока затаиться". Ну а по поводу Азкабана... поверь, я перенёс заключение на удивление легко. Видимо, у меня оказалось слишком много приятных воспоминаний. Например, как ты висел вверх ногами, демонстрируя свои подштанники. Как считаешь, может, даже для дементоров это слишком?

От удивления зельевар едва не приподнял брови: чаще всего после этой фразы Блэк уже начинал кипятиться и хвататься за палочку, а тут — ноль эмоций. Поразительно! А он-то думал, что больше его ничем не удивить. И на тебе: сначала очнувшийся после поцелуя дементора Поттер, потом –Блэк, который держит себя в руках… Даже мальчишка удивил его меньше!

— Только ты мог придумать такой мерзкий способ борьбы с дементорами. Может, мне пора задуматься, стоит ли поворачиваться к тебе спиной?

— Хватит! Альбус, я тут по делам Ордена и хочу послушать тебя, а не двух мальчишек, которые по ошибке считают себя мужчинами. У нас на носу война! Я уже много лет преподаю, и вдоволь насмотрелась, как грызутся дети. Если собираешься сказать что-то важное — давай поторопимся. — Взгляд Минервы МакГонагалл задержался на Сириусе. — Я, в отличие от некоторых, не наследница огромного состояния, поэтому мне приходится работать. В конце концов, эссе само себя не проверит. Тебе ли этого не знать, Альбус?

— Ты как всегда права, Минерва. Каждый член Ордена Феникса приносит столько пользы, сколько может — ни больше, ни меньше. И на большее ни один лидер рассчитывать не станет. Все здесь собравшиеся — достойнейшие маги своего поколения. Я собрал вас здесь, чтобы поделиться важной информацией, которая поможет нам победить в этой войне.

Заметив, как подобрался явно желавший ответить на резкость Минервы Сириус, Дамблдор поспешил закончить побыстрее. В последнее время для его сторонников отдых был просто манной небесной, но, увы, в силу малочисленности Ордена вместо положенного сна им всем приходилось работать ещё больше. Что ж, Альбус и не рассчитывал на что-то другое, но всё-таки надеялся, что распрей между своими удастся избежать. Грызню Северуса и Сириуса всерьёз он не воспринимал — те так давно «на ножах», что, помимо взаимной неприязни, тут дело в привычке. А когда будет надо, эти двое станут биться плечом к плечу, в этом директор не сомневался. Гораздо хуже, если и другие орденцы к ним присоединятся. И откуда Сириусу знать, что родственники Минервы остро нуждаются в деньгах, поэтому вопрос финансов для неё — очень болезненный? Не говоря уже об элементарной усталости. Его зам всегда была независимой, и сейчас на пределе сил пытается помочь кузине. И даже на прямой вопрос, может ли он быть чем-то полезен, Минерва ответила твёрдым отказом. Видимо, её не убедили слова босса, что многих членов Ордена он считает своей семьёй.

Да, многие его люди на грани, но выбора нет — один он не справится.

— Прежде, чем я перейду к главному, попрошу всех принести Непреложный обет. Ни в ком из вас я не сомневаюсь, однако то, что вы услышите, должно остаться в тайне даже при самом худшем раскладе. Никто из вас этого делать не обязан, но в таком случае попрошу его удалиться. Если останетесь, всю вашу работу в Ордене возьмут на себя другие. Эти сведения слишком важны. Надеюсь, вы меня поймёте.

Теперь Альбус внимательно наблюдал за своим заместителем. Как бы ни хотелось дать ей время разобраться со своими проблемами, сейчас её знания просто необходимы.

Тишину нарушил голос Сириуса:

— Когда я в последний раз поверил на слово человеку, которого считал другом, потерял Джеймса и Лили. Если из-за этого не появится новый Питер, я только «за». Когда уже начнём, Альбус?

Правда, хозяин дома предпочёл не упоминать, что эта ошибка помогла выиграть войну. Остаётся надеяться, что на этот раз они победят и без предательства.

С формулировкой клятвы Дамблдор определился уже давно и постарался учесть все детали. Ему ли не знать, что, как говорят маглы, помяни чёрта… Когда Кингсли, который принёс обет последним, вопросительно на него посмотрел, Альбус махнул рукой, призывая Омут Памяти. Перед разговором на главную тему пусть все просмотрят битву Гарри и Тома. К сожалению, размеры Омута не позволяли смотреть «кино» сразу всем, поэтому он поделил соратников на две группы. И первый «сеанс» — для самых стойких. Директор не горел желанием отвечать на вопросы дважды, поэтому Сириусу, Ремусу и мисс Делакур придётся подождать.

— Можно вопрос, Альбус? Я не сомневаюсь в Уизли вообще и в Билле — в частности, но рассчитывал увидеть Артура, а не его сына.

Таких вопросов Дамблдор ожидал. Впрочем, тайны здесь нет никакой — Билл и в самом деле весьма талантливый волшебник.

— Разумеется, Сириус. Всё дело в его профессиональной деятельности. Артур — хороший человек, но в качестве разрушителя проклятий нам поможет только Уильям. Причём он — один из самых молодых сотрудников банка. Думаю, это говорит о многом.

— Если бы мы собирались грабить могилы, я бы ещё понял зачем тут Мародеры. Лично меня больше интересует, что тут делает мисс Делакур. Разрушитель проклятий у нас уже есть, в то время как вы, мисс, хоть и выступали на Турнире, но ничего выдающегося не показали.

Дамблдор с трудом сдержал тяжкий вздох. Если уж заговорил Сириус, Северус обязательно вставит свои два кната. Разумеется, сейчас не время рассказывать о чувствах девушки к Гарри, и уж тем более, что по отношению к ней это будет как минимум подло. Ему известно, что девочка мечется между бывшим гриффиндорцем и слизеринцем, однако сам бы поставил на последнего.

— За вами я тоже не заметила ничего выдающегося. Скорее, даже наоборот. Надеюсь только, что шпионите вы лучше, чем преподаёте.

Альбус понял, что на этот раз придётся лично гасить зарождающийся конфликт.

— Отец мисс Делакур — один из самых влиятельных французских политиков, а её мать занимает далеко не последнее место в Ковене вейл. Такой ответ тебя устроит, Северус? От себя добавлю, что для освобождения Гарри она сделала намного больше, чем мы все, вместе взятые. А сюда её привела собственная целеустремлённость.

— Если говорить о тех, кто хотел освободить нашего «героя», следовало бы пригласить Фаджа. Тот ведь тоже пытался вызволить мальчишку. Правда, своими методами. Заплати Поттер побольше, и министр лично бы расстелил дорожку от камеры до тюремных ворот. Ну что, Блэк, как тебе новый меценат? Похоже, не один ты купил себе место.

— Достаточно! Если по-другому разговаривать не умеете, я готов терпеть ваши ссоры. Я даже согласен, что у каждого из вас есть причины для взаимной неприязни. Но впутывать других членов Ордена не позволю. На первый раз извинений будет достаточно. Что скажите, мисс Делакур?

А девочка хорошо владеет собой, и даже её аура вейлы по-прежнему под контролем. Дождавшись её кивка, Альбус перевёл взгляд на Северуса.

Тот скривился и, похоже, собрался выплюнуть извинения, но его прервал Билл Уизли:

— Чёрт побери, профессор, могли хотя бы предупредить, что там нас ждёт Неназываемый! Да я чуть не аппарировал прямо в воспоминаниях!

— Все вопросы потом. Полагаю, теперь ваша очередь, господа.

Сириус недоверчиво посмотрел на побледневших соратников из первой группы и последним нырнул в Омут Памяти. Теперь остаётся только ждать.

Кингсли и Минерва вернулись на свои места, в то время как Уильям отошёл к окну и явно пытался взять себя в руки. И всё чаще поглядывал на фигурку мисс Делакур. Видимо, он уже почти пришёл в себя. Как бы там ни было, эти трое не набросились на директора с вопросами и способны подождать.

Прошло минут десять, и тишину нарушила невнятная ругань двух мужчин, которые вынырнули из Омута. На их фоне юная вейла выглядела на удивление спокойно, и только чуть побледневшее лицо выдавало напряжение. Впрочем, кроме директора наверняка это заметил только Северус.

— Я хочу знать, как давно у вас хранятся эти воспоминания. Я только что наблюдал, как мой крестник сражается с Волдемортом. С ходячим доказательством его невиновности!

— Мне тоже это интересно, Альбус. Надеюсь, ты уже отправил копию мадам Боунс? — казалось, Ремус постарел на пару лет. Он всегда выглядел старше своего возраста, а ранняя седина это только подчёркивала, но сейчас это было особенно заметно. Видимо, встреча с друзьями, пусть всего лишь в виде призрачных теней, оставила свой след. — Мы видели там Джеймса и Лили... как такое возможно?

— Предавать огласке то, что вы видели, нельзя. Я ведь не просто так попросил принести обет. Даже если убедить Амелию молчать, следствию потребуются доказательства, а для нас это неприемлемо. Фактически даже выиграв дело, мы всего лишь обелим имя Гарри. Если он хорошо скроется, ему ничего не грозит, пусть даже кому-то из нас станет известно, где его искать. А Министерству, которое даже не знает, что он воскрес, его точно не поймать.

— Но эти воспоминания могут помочь Сириусу. В отличие от Гарри, его-то ищут. И если поймают, приговорят к поцелую. Сомневаюсь, что он способен повторить подвиг своего крестника.

— А я начинаю сомневаться, есть ли у тебя мозги, Люпин. Питтегрю всегда крутится возле Лорда, пытаясь исправить оплошности ритуала. — Снейп явно начинал закипать. Он понимал, что такие вопросы непременно возникнут, но, чёрт побери, сколько можно объяснять очевидное? — Как ты думаешь, насколько быстро меня раскроют, если из всех Пожирателей только Белла и Антонин прилично владеют легилименцией? Я ведь не могу, как Блэк, отсидеться дома. Не говоря уже об упущенной возможности добывать важную информацию. В отличие от Ремуса, который спокойно воспринял реплику зельевара, хозяина дома ответ не устроил.

— Тогда какого Мерлина мы всё это смотрели? В невиновности Гарри я и так не сомневался, как и в правдивости его слов.

— Сириус, мы собрались здесь для того, чтобы помочь Гарри выжить, — спокойно ответил Альбус и добавил: — И чтобы каждый из вас оценил его возможности. А теперь позвольте объяснить, как мальчик выжил после поцелуя. Но для начала, надеюсь, вы все успокоитесь и дадите мне возможность договорить до конца.

Взгляды собравшихся скрестились на Блэке, и тому ничего не оставалось, кроме как усесться на место и выразительно посмотреть на директора.

— Всем известно, что Волдеморт всегда стремился к бессмертию. И уже в бытность простым студентом Хогвартса Том Марволо Ридлл нашёл такой способ. Крестражи. Чёрная магия, на фоне которой даже Непростительные выглядят детской забавой. Заклинание раскалывает душу, заключая её часть в материальный предмет, что позволяет её хозяину возродиться. В воспоминаниях Питера мы видели ритуал, вернувший Тома к жизни. Точнее, к её подобию. К сожалению, свою память и магические силы он сохранил полностью.

— То есть, сейчас мы можем его уничтожить? — от напряжения голос МакГонагалл слегка дрожал.

— К сожалению, нет, — Дамблдор устало прикрыл глаза. В отличие от Кингсли и Северуса (последний был уже в курсе), остальные приняли эту новость не лучше Минервы. — Разделить душу Том мог не один раз — у меня есть доказательства, что он сделал как минимум два крестража. К счастью, оба уже уничтожены. Один из них — его школьный дневник, который подбросили Джини Уизли на её первом курсе. Найти того, кто это сделал, мне не удалось, но кое— какие догадки есть.

— Какое чудовище может так поступить, Альбус?

Минерва была не только заместителем директора, но и деканом факультета, на котором учится девочка, поэтому её негодование удивления не вызвало.

— Это только моё мнение, но я бы указал на Люциуса Малфоя. В том году он хотел протащить несколько законов, и если бы мой авторитет оказался подорван, у него бы получилось. Впрочем, лишить меня поста в Визенгамоте выгодно очень многим.

Возможно, Минерва и хотела что-то добавить, но её прервал спокойный голос Кингсли:

— Если сейчас мы ничего не можем сделать, на время предлагаю об этом забыть. Что со вторым крестражем, Альбус?

Директор посмотрел на Ремуса, Сириуса и Флер. Пока они держат себя в руках, но вот надолго ли?

— Тут всё гораздо сложнее. Дело в том, что крестражем может стать не только предмет, но и живой организм, в данном случае — человек.

Девушка сообразила быстрее всех.

— Ne peut pas etre, вы хотите сказать...

— Да, мисс Делакур, вторым крестражем был Гарри. — На мгновение Альбуса окружила аура силы, поэтому Блэк, который собирался вмешаться, промолчал. — Повторюсь для всех: он БЫЛ крестражем. В ту ночь, когда Том пришёл в Годрикову впадину, он, скорее всего случайно, оставил в известном шраме частичку своей души. Вот почему он сумел взять под контроль тело Гарри на суде. Я думаю, мальчик обо всём догадался, сделал правильные выводы и попытался от него избавиться. Своими методами, конечно, что не помешало ему преуспеть.

Дамблдор пристально оглядел присутствующих. Некоторые, конечно, потрясены, но это вполне объяснимо. Сейчас главное — правильно расставить приоритеты.

— Здесь на столе — всё, что мне удалось собрать по Тому Ридллу. Когда вы ознакомитесь с этими материалами, мы продолжим разговор о крестражах. Но сначала я хочу с вами обсудить ещё одну неприятную новость. Когда Гарри уничтожил крестраж, он, можно сказать, снял с себя ограничитель. Таким сильным он ещё никогда не был, и я боюсь, его тело может не справиться.

Все собравшиеся понимали, о чём идёт речь. Магия — это не просто возможность творить заклинания, черпая энергию отовсюду. У каждого мага есть предел, за которым начнётся истощение, вплоть до летального исхода. Недаром же в магические школы всего мира детей принимают только с одиннадцати лет, ведь именно в этом возрасте их тела начинают усваивать магию. Начни они заниматься раньше, и их судьба может стать плачевной. Гарри являлся редким исключением, хотя в свои годы мог бы выглядеть и повнушительней. Впрочем, судя по воспоминаниям Флер Делакур, в этом плане заключение ему пошло даже на пользу. Стоит ещё заметить, что Гарри пользовался не всем своим резервом. Даже закон, запрещающий колдовать на каникулах до совершеннолетия, придуман не на пустом месте — организм юных волшебников должен отдыхать. Правда, это не мешало большинству чистокровных отмахиваться от запрета.

У Гарри сейчас огромные проблемы: за свою серьёзную магическую силу будет расплачиваться его тело. Будь он совершеннолетним — ничего страшного, но, увы, мальчику только пятнадцать.

На этот раз первой голос подала Минерва:

— Я знаю, что есть минимум один способ помочь Гарри — найти ему фамилиара. Только достаточно сильного, чтобы сумел справиться с откатом. Насколько он сейчас силён, Альбус?

— Очень силён. Настолько, что я жалею, что у Фоукса нет брата.

Ответ директора произвёл гнетущее впечатление. Молчание могло затянуться, но Снейп, естественно, даже не пытался держать язык за зубами:

— Предлагаете оцепить все драконьи заповедники?

Даже глухой услышал бы насмешку.

— Мог бы и промолчать, ублюдок, — нервы Сириуса и так были на пределе, и сейчас ему просто необходимо выпустить пар. — Моего крестника ни за что бросили в Азкабан, а теперь, когда он сбежал, ему вновь придётся пройти через ад. В тебе есть хоть капля сочувствия?

Зельевар нисколько не изменился в лице, только взгляд стал чуть холодней.

— Будь я ублюдком, то сказал бы, что сидеть за других — это у вас семейное. Но у меня вопрос: как бы то ни было, но твой крестник — убийца, ведь тех заключенных он убил сам. Скажи, Блэк, если тебе и на это плевать, то как оправдать эти убийства, скажем... перед Министерством?

— Оправдать убийцу, говоришь? Может, Альбус назовёт его своим шпионом?

Дальше директор слушать уже не стал. Наблюдая за перебранкой, которая грозила перейти в дуэль, Альбус с сожалением думал об Аласторе. Где его старый друг? Дамблдор доверял ему больше всех. Да один авторитет легендарного аврора мог погасить эту грызню в зародыше! Он перевернул весь замок, облазил весь кабинет самозванца, но тела так и не нашёл. Видимо, напоследок Барти всё-таки отомстил тому, кто когда-то его поймал.

А ссора всё продолжалась. Правда, сейчас Альбуса больше интересовало, когда его, наконец, спросят, что Том Риддл забыл в доме Поттеров. О пророчестве всё равно придётся рассказать — слишком многое от него зависит. Только поэтому Омут Памяти до сих пор стоит на столе.