Ехидные драбблы и фики по Поттериане - 3 (джен)

Маленький, но зато дарк — драббл *зловеще усмехается*

Извините за небольшой объем, но написанный большой драббл совсем про другое погребен в сдохшем ноуте, поэтому пришлось импровизировать.

Стеб-с, собственной персоной.Черный.

* * *

Многие снейпохейтеры с пеной у рта обвиняют Снейпа в том, что в сцене у озера он пользовался Сектумсемпрой, фу, плохой черный маг (каконпосмелнаДжеймсаподнятьпалочку)... Но Поттер почему-то не помер от потери крови. Что довольно-таки противоречиво.

Ну-с, так получите, что хотели, мвахаха... будет вам Сектумсемпра.

* * *

— Пошли, ребята, хватит с него! — тощее тело мешком свалилось на землю, из разбитого об корень дуба носа брызнула кровь. Снейп, тяжело дыша, пополз за своей палочкой, мечтая растерзать обидчиков в клочья, но Сириус, маньячно улыбаясь, послал в него напоследок еще один Петрификус.

— Джеймс, у тебя кровь идет, надо к Помфри... — тут же заботливо заворковал он, очищая заклинанием залитую кровью мантию и лицо закадычного дружка.

— Да ладно, само пройдет, еще чего, бегать с такой царапиной в Больничное крыло! Нюниус у нас ведь как девчонка дерется, только царапаться и умеет, — издевательски сказал гордый собой Поттер, и верные друзья с готовностью засмеялись. Себя-то они все считали настоящими мужчинами, которым хоть руку отруби, они все равно будут сражаться до последнего и если что, зубами врагу горло перегрызут! Вот прямо буквально, да.

— Ну и ладно, вон платок приложи к щеке, и пойдем, а то жрать охота, сил никаких нет, — проорал Сириус, размахивая палочкой.

Постепенно все зрители рассосались. Многие просто подходили поближе, посмотреть на обездвиженного Снейпа, а затем торопливо покидали место происшествия, несколько девочек-старшекласниц порывались отменить заклинание Сириуса, но их останавливали, шепча, что Блэк потом зацепится и им не поздоровится! Все равно через час-другой чары ослабнут, сам выкрутится. Да и помогать слизеринцу... Это же дурной тон! О таком сразу станет известно некоронованным королям Хогвартса. И тогда пощады не жди, даже девушкам. Это вон только Эванс можно хамить Поттеру и ничего в ответ не получать, а всем остальным — чревато.

Под дубом никого не осталось, слышалось только тяжелое хриплое дыхание подростка, который, будучи парализованным, едва мог дышать, захлебываясь натекающей в глотку и нос кровью. Однако неудобства не мешали Снейпу думать, и мысли в голове бродили отнюдь не радужные.

Он с ужасом думал, как подойти к Лили и попросить прощения за оскорбление. Ведь не могла же она не понять его, того, что не следовало вмешиваться в драку. Не в первый раз, ну побили бы его, поиздевались, это разборки между парнями, и совсем другое, когда девчонка заступается. Сколько раз он ее об этом просил! Чтобы не вмешивалась! Раньше ему везло, так как Поттер не хотел, чтобы Эванс видела их драки, а в этот раз... Видимо, скука оказалась сильнее благоразумия, если таковое вообще у гриффиндорцев имелось! Или Джеймс перестал стесняться Лили... решил, наконец, показать, кто тут настоящий самец.

Как же ему все это надоело! Просто омерзело и обрыдло... К тому же, он просто-напросто остался один — месяц назад отпрашивался у Дамблдора съездить на похороны матери. Никого не осталось, кроме подруги, и если она в этот раз не простит... он бросит школу. Все равно ничего хорошего тут он не видел, и знаний особых не получил. Ничего такого, с чем бы он не мог справиться, просто сидя в библиотеке или отрабатывая заклинания и чары дома, вместе с матерью. Благо, отец устроился на сменную работу и сутками не бывал дома. Эйлин, которая закончила школу на «Отлично», словно компенсируя невнимательность к сыну в детстве, сейчас натаскивала его словно безумная, или же чувствовала, что ей недолго осталось. Просто она никогда не жаловалась Северусу...

На родном факультете тоже было одиноко. Люциус давно выпустился, а с Мальсибером и Эйвери общаться не очень-то хотелось — Северус больше любил одиночество, а от этих двоих было много шума, к тому же, жаждой веселья и всяческих идиотских проказ они напоминали ему Мародеров. Да плевать! Он просто уйдет и все. Снимет в Лондоне комнату, и если не устроится в аптеку к какому-нибудь зельевару, то просто пойдет работать к маглам. Материна палочка у него, никому дела не было до какой-то умершей нищей ведьмы, так что и Надзор за ним не будут устанавливать, тем более, что через год он станет совершеннолетним и сможет колдовать без ограничений. Аппарировать Северус умел уже год, знал все травы и ингредиенты назубок, так что устроиться куда-нибудь к аптеку не составило бы для него труда. Потому что магловский мир он все же, знал достаточно неплохо, благодаря той местности и окружению, где проживал.

* * *

Стояла уже глубокая ночь, когда сокурсница Лили Мэри Макдоналдс попросила ее выйти, наконец, и отправить настойчивого слизеринца в его гостиную. Северус стоял уже три часа, не обращая внимания на хихикающих и издевающихся над ним гриффиндорцев, которые были свидетелями его сегодняшнего позора. Наиболее наглым одиночкам он просто равнодушно стирал память, считая, что терять уже как бы нечего. Уж что-то, а Обливейты у него получались прекрасно.

Эванс появилась в проходе, открытом Полной дамой и Северус сразу же понял, что все его оправдания бесполезны. По тому, как зло прищурены были зеленые глаза, как сжат в узкую линию пухлый красный рот... Прошло уже достаточно времени, но Лили не отошла от дневной ссоры.

Ну что ж... Разговор вышел вполне предсказуемым и ожидаемым. Снейп даже не стал дожидаться, пока Эванс скроется в гостиной, как делал это обычно. Он развернулся и быстро пошел в сторону подземелий. В спальне, которую он делил с Бредом Эшли, торопливо собрал вещи, которых было немного — пара старых ученических мантий, запасная рубашка и несколько старинных фолиантов, которые он купил в Хогсмиде на деньги, полученные от варки зелий на заказ. Слагхорн частенько позволял ему заниматься в лаборатории в обмен на изготовление за него лекарств для Помфри.

Подросток крадучись, вышел из общей гостиной Слизерина и постучал в каморку Филча. Старый сквиб не спал — в это время суток он обычно начинал обход школы вместе с миссис Норрис, вылавливая после отбоя неугомонных студентов, нарушавших правила.

— Ты куда это собрался, парень? — удивленно спросил Филч.

— Я ухожу из школы, — кратко ответил Снейп.

— Да не из-за того ли, что днем случилось? Не бери ты в голову, я их поймаю после отбоя и накажу! Из-за этих мерзавчиков не закончить образование? Как же ты дальше будешь? — заволновался Филч.

— Да наплевать. В гробу я видел такое образование, — шепотом выкрикнул Северус. Знал бы — вообще не пошел бы в школу. Все равно мама почти всему меня научила. Единственное, что тут было стоящего, так это библиотека! Остальное все дерьмо, дерьмо! И люди такие же...

— Хм... а пожалуй, ты прав. Я сколько лет тут работаю, и то насмотрелся, но хуже вашего выпуска не встречал... Гриффиндорцы совсем меры не знают, а директор им во всем потакает. Слышал я, что война вот-вот разразится, так это он, наверное, армию готовит, чтоб видели, кто их враг. Тренирует, — усмехнулся старый сквиб, видевший гораздо больше, чем казалось на самом деле. — Ладно, раз ты так решил, тебя уж не переубедить. Пойдем, провожу тебя до ворот.

Филч с трудом отворил массивную входную дверь и Северус, сопровождаемый любопытной миссис Норрис выскользнул наружу. Ночи стояли уже теплые, на небе ярко светила луна. «Полнолуние скоро» — всплыла в голове мысль. Снейп усмехнулся. Никто не станет жалеть о том, что он ушел. Да даже если бы его оборотень вдруг загрыз, кому бы до этого было дело.

Он вспомнил вдруг, что Лили весьма пренебрежительно восприняла новость о том, как он увидел, что Люпин вервольф. Она больше переживала за своего напарника-старосту, нежели за него. Даже не поинтересовалась, что там было, в туннеле под Визжащей Хижиной, только прославляла отвагу и храбрость Джеймса Поттера, который чуть ли не на себе вытащил Снейпа наружу. Как будто он его просил! За дружков испугался, что злой и подлый слизеринец покалечит их обожаемого оборотня... А выставил все так, как будто героически спас Снейпа от зубов и когтей оборотня!

А, плевать на них на всех! В крайнем случае, напишет Игорю Каркарову, с которым его познакомил Люциус и уедет в Дурмстранг, да хоть тем же привратником или лесником.

И Северус, выйдя за ворота и попрощавшись с Аргусом, аппарировал в Паучий Тупик, а оттуда, через пару часов, собрав немудреные пожитки — в Лондон.

* * *

— Сири, Сири, проснись...

— Что такое, Джеймс, чего тебе не спится? — сонно пробубнил Блэк.

— Черт, у меня вся подушка в крови... не останавливается. И слабость такая, руку не могу поднять, — простонал Поттер.

— Люмос!

— Мерлин, Джеймс, у тебя вся постель загваздана! Говорил ведь тебе, нужно к Помфри пойти! Она бы кровь остановила! И ты бледный такой... как призрак! Слушай, давай уже пойдем в Больничное Крыло!

— Ага, а там придется рассказать, что, кто и как и почему. Нет уж! Тогда нас накажут — мы первые к Нюниусу прицепились. И все это видели. Это тебе не в подворотне его избивать! Давай подождем до утра, если кровь не остановится — пойду в медпункт. Просто подай мне полотенце чистое.

— Ну, смотри, тебе виднее. Ща я постель почищу... Эванеско! Нет, ну какой же мерзкий гад этот Нюнчик! Порезал тебя, наглая тварь! Секо научился практиковать, змееныш. Какое-то специальное Секо, видать, вон кровь не останавливается. Даже Фините не действует. Завтра я ему устрою праздник, будет знать, как руки распускать... Джим, ты уже спишь, что ли? Ну, спи, спокойной ночи тогда...

Утром Блэк проснулся с неясным чувством тревоги. Все еще дрыхли, в спальне вовсю раздавался храп Люпина и сопение Питера. Джеймс спал в том же положении, что и заснул вчера — лежа на боку и прижав к щеке полотенце, снова ставшее красным. Сириус осторожно встал и на цыпочках, чтобы не разбудить, подкрался к кровати Поттера. Потряс того за плечо.

Поттер медленно опрокинулся на спину. На Блэка уставились широко раскрытые остекленевшие карие глаза на совершенно белом лице. Пижама, полотенце, вся постель были залиты кровью. Блэк попятился, запнулся за половик, упал на задницу, и заорал истошным голосом...

* * *

Расследование показало, что Поттер истек кровью во сне. Несмотря на истерические вопли Блэка о том, что во всем виноват проклятый Нюниус-чернокнижник, компетентная комиссия состоявшая из сотрудников святого Мунго и министерских чиновников, прибывшая в Хогвартс, не нашла ничего запрещенного или черномагического, как яростно утверждал наследник Блэков, семьи, много веков практиковавшей эту самую Темную магию.

Порез на щеке Джеймса Поттера был нанесен некой разновидностью модифицированного режущего заклинания, да, незнакомой разновидностью, но криминала в этом не было никакого. В конце концов, это ведь не были Непростительные. К тому же, если бы Поттер вовремя обратился за медицинской помощью, то ничего бы не случилось. Подросток халатно отнесся к себе, вот и вышел летальный исход.

Колдомедики пожали плечами и, вынеся вердикт «Плохая свертываемость крови у умершего» удалились восвояси.

* * *

О трагической смерти Джеймса Поттера Северус узнал случайно, когда пришел в Косой переулок, чтобы снять деньги со своего банковского счета — он варил сложные зелья на заказ. Нелегально, но кого это вообще волновало? Его вот — нисколечко! Вера в справедливость жизни у подростка давно рухнула.

Поттер истек кровью? От небольшого пореза? Хм...интересно! Северус не думал, что от этого заклинания будет такой неожиданный эффект, когда разрабатывал его, и даже записал словесную формулу в учебнике по зельям за шестой курс. Пожалуй, следовало бы заняться этим вплотную и придумать, наконец, контрзаклятие к нему. Фините Инкантатем слишком уж банально и старо. А Северус всегда отличался своеобразным мышлением и был неисправимым индивидуалистом...

-Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить...

И Квирелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

«Гарри Поттер и философский камень» глава 10 «Хеллоуин»

* * *

Снейп, сидевший рядом с Дамблдором моментально напрягся.

Он четко видел, что именно Квирелл затеял — отвлечь внимание от себя, затем потихоньку уползти в сторонку, под стол и воспользовавшись суматохой, помчаться на третий этаж. А несносный старик наказал ему неотступно следить за чокнутым профессором Белкой, боящимся вампиров... Снейп и так ходил за тем чуть ли не круглые сутки, да еще и за Избранным обязан был приглядывать!

С другой стороны, он, как декан, полностью отвечает за своих студентов. За многих из них — перед их же родителями, и, собственно, своей же головой. Да он и без угроз знатных слизеринцев стал бы оберегать их отпрысков как своих собственных детей. Он же не МакГонагалл, в конце концов, которая назначает в команду по квиддичу первокурсника!

Да что такое Дамблдор делает? Как это «Уводить студентов в их спальни?» А ничего, что спальни и гостиная Слизерина находятся в подземелье, откуда и должен появиться этот самый неожиданно заявленный тролль, как он там очутился, вообще, мантикора его задери? Нет, он не сможет сидеть спокойно, зная, что его змейкам грозит опасность!

И Снейп, не обращая больше внимания на нахмурившегося Дамблдора, образно плюнул на Квирелла, валявшегося посреди Большого Зала без сознания, сорвался со стула и бросился вон через маленькую неприметную дверцу слева от преподавательского стола, которая вела в холл.

Вход и выход в подземелья из холла был только один. Что оказалось весьма непредусмотрительным. Определенно, Основатели плохо продумали план подземелий, оставив стратегически важный выход в единственном числе.

Старосты Маркус Флинт и Араминта Сильверстоун быстро и организованно провели первую партию младшекурсников мимо массивной подвальной двери, которая вела на второй уровень, еще ниже, в самые подземелья. Она постоянно была закрыта и ходить в подвал могли только преподаватели и Филч, поскольку нижний этаж подземелий считался опасным — с непривычки в темных лабиринтах можно было запросто заблудиться.

Снейп чертыхнулся. Надо было по быстрому перехватить старост и наказать им увести слизеринцев в холл, а оттуда даже и на улицу, чем вести их прямо в лапы троллю. Но теперь уже не страшно, он успел к своим подопечным, а защититься от тупого, но жутко сильного монстра не так уж и трудно. Просто надо знать, как именно.

— Быстрее, быстрее, не создавайте толчею, проходите по двое, спокойно, не торопимся и не толкаемся, пропускаем девочек вперед! — командовала Араминта, подняв палочку наизготовку и тревожно озираясь по сторонам. Она не понаслышке знала о троллях. В той местности, где девушка жила, эти тупые создания были нередки. Нападения же на маглов всегда выдавались за несчастные случаи: жертвы считались сорвавшимися со скалы и разбившимися. Ха! Комиссия по темным существам иногда работала днями и ночами, чтобы затереть маглам память и утихомирить разбушевавшихся горных монстров.

— Мордред, не успеваем! — крикнул Флинт, шарахнувшись от подвальной двери, которая выгнулась вперед под напором огромной дубины. В следующий миг толстое дерево разлетелось в щепки, брызнувшие во все стороны. Дети испуганно завизжали, но Снейп успел прикрыть оставшуюся небольшую группу своих учеников мощным щитом. Острые куски крепкого дерева рикошетом полетели обратно и впились в зеленую бородавчатую рожу четырехметрового монстра. Тот возмущенно взревел от боли и ринулся вверх, окончательно снеся остатки двери с петель. Тяжелая узловатая дубина стремительно взвилась в воздух в широком замахе...

— Мисс Сильверстоун, держите щиты! Уводите детей, быстрее! — крикнул Северус, хватая Флинта за плечо и толкая его себе за спину. Мгновенно кинул в чудовище заклятьем слепоты. Монстр, ослепнув, повел себя еще хуже — ревя, стал беспорядочно и суматошно размахивать дубиной во все стороны, круша вековые стены, сбивая на пол горящие факелы.

— Помогай! Знаешь заклятье Солнечного Света?

— Конечно, сэр! — выкрикнул Маркус.

— Тогда давай вместе! На счет раз-два-три!

— Solem luminositatis Maxsime!* — резкий и громкий голос Снейпа четко выговорил слова заклинания и под потолком подземелья вспыхнул яркий солнечный свет. Маленькое солнце слепило глаза ярким светом. Флинт срывающимся голосом добавил мощности, крепко держа палочку и направляя ее на мини-светило.

Разъяренный тролль снова угрожающе заревел и замахнулся своим орудием, но рука его не слушалась. Тупое создание, уже скинувшее заклятье, недоуменно хрюкнуло и посмотрело на непослушную конечность — та застыла в воздухе, крепко ухватившись за дубинку. Кожа, покрытая отвратительными бородавками, стремительно серела — живая плоть под воздействием солнечных квантов превращалась в камень, как это обычно и бывает у горных троллей, испокон веку охотившихся по ночам.

Несчастный тролль, невесть как попавший из родной пещеры в странное место, полное маленьких суматошных и визгливых созданий, так раздражавших его глаза уши, стремительно каменел. Искусственное солнце под потолком безжалостно убивало его, испуская губительные лучи.

— Держи, Флинт, держи! — шипел сквозь зубы Снейп. Заклинание было энергоемким и требовало полной отдачи. Преобразование в сложные космические материи давалось не всем волшебникам, счастье еще, что Маркус прекрасно учился и знал, как нужно защищаться от Темных тварей...

Можно было и просто попытаться оглушить тварь, чтобы потом переправить порталом в родные места, хотя это и было проблематично, но Северус очень разозлился. Он догадывался, откуда взялся тролль в замке... И не собирался облегчать кое-кому задачу.

— Бомбарда Максима! — и куски каменной туши разлетелись по всему коридору. К счастью, под шумок Араминта благополучно увела малышей в гостиную Слизерина и накрепко заперла двери. Поэтому разлетевшиеся гранитные осколки от Взрывного заклятия никого не задели, лишь чиркнули по кирпичным стенам, оставив глубокие царапины.

— Satis**... — Северус устало опустил палочку. Ослепительный свет погас. Ошарашенный Флинт молча стоял рядом, пытаясь проморгаться словно филин.

— Профессор Снейп, а почему...

— Не спрашивайте, мистер Флинт! Так было нужно! Можете отправляться к мисс Сильверстоун, успокойте факультет и распорядитесь, чтобы ужин вам принесли в гостиную — можете спокойно допраздновать там. И да, лечь всем разрешаю на час позже — все-таки Хэллоуин, будь он неладен...

— А вы? Сэр, может, вы с нами? — нерешительно спросил Маркус. Он гордился — не каждому повезет прикончить настоящего горного тролля, к тому же в паре с деканом! Эти чудовища, как и многие темные создания, плохо поддавались магическому воздействию, легко скидывая заклятья и не реагируя на Оглушающие.

— Нет, у меня еще дела... Отправляйтесь, Маркус!

Декан стремительно развернулся и умчался прочь, лишь черная мантия развевалась за спиной...

* * *

— Проходи, Северус! Чаю?

— Нет, благодарю, — так же преувеличенно вежливо отказался Снейп, усаживаясь в кресло.

— Надеюсь, все в порядке? Никто не пострадал? Деканы доложили мне, что эвакуация прошла хорошо, дети успокоились и пируют в своих гостиных, для них ведь такие приключения сродни игре...

— Вот как? — скептически заметил Снейп. — Значит, игра... И почему же я не в курсе того, что у нас в замке новое приобретение? Нам мало щенка Цербера, нам нужно еще горного тролля впридачу?

Правила безопасности в школе переписали? Так же, как правила приема студентов в квидичные команды? И Попечительский Совет в курсе?

А Хагрид знает о милом беспомощном троллике? Смею предположить, что нет, иначе он был уже тут и лобызался с этой тварью.

Дамблдор благодушно смотрел на разъяренного декана поверх очков.

— Ну-ну, Северус, что ты так злишься? Ведь твои дети уже в безопасности и вообще, никакого вреда никому не было нанесено. Кстати, что там с троллем? Он мне нужен для одного дела...

-Ах, так это не наш общий знакомый его притащил в замок? — переспросил Снейп.

— Нет, с чего ты взял?— спокойно сказал Дамблдор, подцепляя пальцами липкую кислотно-желтую мармеладку. — Он просто внес предложение от себя лично, как препятствие на пути сам знаешь к чему.

Снейп почувствовал, как внутри опять все закипает от злости.

— Я уничтожил его, — спокойно выложил он, чуть не лопаясь от злости. Игры, надо же...

Дамблдор перестал притворяться добрым дедушкой и громче, чем положено стукнул чашкой о стол.

— То есть, как это? Ты не нейтрализовал его?

— Если нейтрализовать означает обезопасить окружающих — то да, нейтрализовал, — небрежно ответил Снейп, откидываясь на спинку стула. — Он окаменел.

— Разве я разрешал тебе подобные действия?

— Но и не запрещали, насколько я помню... Я вообще не припоминаю, чтобы вы посвящали меня в тонкости применения незаконно находящихся на территории школы недрессированных горных троллей, без ограничивающего ошейника, которые могли повредить учащимся и персоналу. А что такое? Неужели порталы из горной Шотландии подорожали, и транспортировка этого милашки влетела вам в медный кнат? — c издевкой спросил слизеринский декан.

— Не забывайся, Северус, — процедил сквозь зубы разом сбросивший напускную доброту директор. — Помни, с кем и как ты говоришь...

— Я знаю свое место и свои обязанности, господин директор! Вы сами, лично вручили мне полномочия преподавателя и декана! — стиснув зубы, выплюнул Снейп. — И вы, вероятно, забыли, что поместили своего питомца прямо на пути моих слизеринцев! А отвечаю за них целиком и полностью я, и только я! Вы, насколько я могу помнить, никогда особого участия в их судьбе не принимали!

— Да как ты смеешь!

— Смею. Я смею защищать их от любой опасности, которая подстерегает их в школе. В отличие от вас, Альбус! Позвольте напомнить... Когда учился я — в школе присутствовал оборотень, теперь — вы притаскиваете темное существо четвертой категории опасности и делаете вид, что ничего особенного тут нет. В какие игры вы играете? Думаете, мага, решившего пройти к философскому камню, остановят детеныш Цербера и какой-то несчастный горный тролль? Почему прямо не сказать, что препятствия готовятся отнюдь не для могущественного колдуна, а для среднестатистического волшебника? А уж мое задание на логику...

— Это тебя не касается! Ты должен исполнять то, что я тебе велю. А тролля ты зря убил. Я держу ситуацию под контролем. Никто не пострадает... серьезно.

— Позвольте не согласиться. Вас не было, когда моим ученикам грозила прямая опасность. И я не могу стоять и спокойно дожидаться, пока вы соизволите появиться! Несколько секунд промедления и было бы уже поздно.

— Мог бы просто оглушить его... — проворчал Дамблдор.

— О нет, больше я таких ошибок не стану делать. Убить надежнее, — усмехнулся Снейп. — Если видишь прямую угрозу жизни — не раздумывай, не болтай и не сомневайся. Все мои беды от сомнений...

— Хорошо, ты свободен, можешь идти. Я придумаю что-нибудь еще для охраны камня... — раздосадованный Дамблдор принялся передвигать на столе какие-то бумаги и приборы, показывая, что не желает разговаривать с непослушным коллегой.

Снейп вышел, сильнее, чем обычно, хлопнув дверью.

Он только надеялся, что в школе в будущем не будет еще чего-то более опасного, что присутствовало сейчас...

Как оказалось — зря.

* Solem luminositatis — солнце, свети! (лат.)

** Satis — достаточно, хватит (лат.)

От автора: Просто юмор.

* * *

«...вынужден отказаться от Вашего предложения, в связи с семейными обстоятельствами...»

Снейп, тяжело и горестно вздохнув, дрожащими руками привязал выстраданный отказ от должности к лапе большой серо-белой неясыти и ласково сунул той в клюв совиное печенье. Та сочувственно ухнула, словно понимая, что маг собственными руками задушил розовую мечту — преподавать Высшие зелья и Яды в Шри-Ланкийской Магической Академии, энергично встряхнула крылом, бросая Снейпу на стол шикарное перо в подарок, и вылетела в каминную трубу — окон-то в подземелье не было. Не положено змеям, так сказать...

* * *

....Иииииии.... Гриффиндор побеждает со счетом 170-60! — чуть не лопаясь от никогда не испытываемого счастья проорал в микрофон Ли Джордан. Красно-золотые трибуны визжали и орали как стадо бандерлогов, и неудивительно — впервые за семь лет они выиграли у Слизерина.

У Северуса жутко разболелась голова. Сказалось напряжение последних пятнадцати минут. Когда он почувствовал волну Темной магии, ему пришлось держать окклюментивные щиты, защищаясь от чужого вторжения, и колдовать одновременно невербально и без палочки. К тому же, какая-то мелкая неизвестная сволочь подпалила ему выходную любимую мантию, которая стоила немалых денег. Снейп никогда не был модником, но покупал вещи добротные и недешевые, руководствуясь принципом «Жадный платит дважды» — поэтому и был нечастым гостем в магазине мадам Малкин. А теперь мантия безнадежно испорчена. Он пообещал много неприятностей на голову того, кто осмелился это сделать и, потерев гудящие виски, начал спускаться с учительской трибуны.

Краем глаза профессор Зелий увидел довольнехонькую МакГонагалл, которая восторженно хлопала сухонькими ладонями свою квиддичную команду по плечам и потным спинам. Рыжие близнецы Уизли фамильярно положили лапы деканше на талию, но та ничего не замечала от радости, игнорируя столь явственные поползновения на личное пространство.

Северус мрачно усмехнулся. «Надо же... а ведь у нее был не такой довольный вид, когда она увидала, что под Поттером взбесилась метла! Вот бы запечатлеть на колдофото — привставшая от ужаса и изумления Минерва на полусогнутых ногах, с раскрытым ртом и выпученными глазами... Руки вытянуты вперед, и даже не подумала о том, что надо выхватить палочку и трансфигурировать траву на стадионе в тент или что там еще применяют при падениях с высоты!»

Мда... гриффиндорцы горазды только на спонтанные взрывные действия. Когда опасность застает их врасплох — они теряются и не знают, что предпринять, мечутся во все стороны, кудахча, словно куры в курятнике.

Снейп, криво ухмыляясь, прошествовал мимо гомонящих и обсуждающих необычный матч школяров — Поттер умудрился поймать снитч ртом! Как лягушка комаров и мух! Сенсация! Новые методы ловли снитча, только у нас! — и направился в родные подземелья. Надо было успокоить и подбодрить своих, а то они, наверное, в шоке от того, что за столько лет уступили победу в квиддиче вражескому факультету. А Дамблдор подождет с отчетом — ему как-то за столько лет его воспитанники стали гораздо дороже, чем чаепития с директором.

Освободился он лишь через час. Обиженные и недовольные слизеринцы закидывали его возмущенными выкриками о том, что де, нарушены все школьные правила, какие только возможны — принятие первоклашки в команду, да еще и без отборочных, приобретение новой суперскоростной метлы, хотя первогодкам метлы иметь категорически нельзя, и конечно, экзотический способ, которым ушлый Поттер поймал снитч. Снейп успокоил недовольных слизеринцев, сообщив, что протестовать бесполезно, потому что директор абсолютно в курсе всех нарушений, но ничего не собирается предпринимать, а посему пусть теперь Флинт тренирует команду пожестче и получше, чтобы на следующем матче не случилось такого же конфуза. В конце концов, выигрывали же они семь лет Квиддичный Кубок, пусть не расклеиваются из-за одной неудачи.

Зато он узнал, кто устроил ему пиротехническую подлянку!

Глазастая Миллисента углядела гриффиндорскую выскочку Грейнджер, которая коварно подпалила их декану мантию, и тут же смылась с трибуны!

Снейп поблагодарил довольнехонькую слизеринку, пообещав, что так дела не оставит и вышел, наконец, в коридор. В гостиной продолжали орать и обсуждать феерический матч его змейки.

Хочешь, не хочешь, а надо идти на эшафо... к директору на чаепитие. Снейп, безнадежно оглядевшись вокруг, пошел, шаркая ногами, словно старик, а ведь обычно он несся по школьным коридорам как вихрь, взметая полами мантии вековую пыль, которую домовики благородно не убирали, потому что считали, что пыль предков священна и неприкосновенна .

В директорской башне Снейп стукнул три раза по стене и горгулья, бывшая наверху, бесшумно спустилась к нему. Ее злобная морда умильно улыбнулась при виде зельевара: их связывала давняя дружба. Когда-то, еще учась на четвертом курсе, Северус сварил зелье, избавившее каменного монстра от розовой краски, которой горгулью выкрасили злокозненные Мародеры. Эти придурки тогда перекрасили все статуи и рыцарские доспехи на трех этажах, но фокус был в том, что они, как обычно, заклинание знали, а контрзаклятие — не удосужились выучить. В итоге Филч заставил их неделю оттирать ими же разукрашенные объекты руками, но безуспешно.

Снейп тогда проходил мимо лестницы в директорскую башню и посочувствовал розовому монстру, который от ярости плевался щебенкой и крупным песком во всех проходящих мимо него. Подумав несколько секунд, он направился в лабораторию Слагхорна, хотя вообще-то шел на ужин.

И поздно ночью, за полчаса до отбоя, он, крадучись, пробрался к лестнице с банкой и кисточкой.

Горгулья, напсиховавшаяся за день, спала, похрапывая и гневно бормоча под нос проклятия подлым школярам и обещания показать мерзким грифферам, где горгульи зимуют. Северус осторожно начал покрывать каменного монстра сваренным зельем.

Когда осталось чуть больше половины правого крыла, горгулья очнулась и уже хотела поднять возмущенный вой, как вдруг поняла, что ее цвет вернулся к прежнему — приятно-серому. Монстр захлопнул каменную пасть и уставился в темноту. Высокий тощий подросток с длинными неопрятными волосами и большим носом, усмехаясь, показал ей кисточку и посудину с зельем. Так они и подружились!

Вот и сейчас, потрепав давнего дружка по приплюснутому гранитному носу, Снейп шагнул на первую ступеньку. Горгулья потянулась к его уху и что-то предостерегающе пробубнила зельевару.

— МакГонагалл уже у директора? — переспросил Северус. — Жалуется на меня, что ли?

Монстр отрицательно помотал головой и опять что-то проскрежетал.

— Сейчас разберемся, — посуровел Снейп. — Только давай потише, чтобы не услышали, что я уже здесь. И открой мне левую бойницу!

Горгулья радостно закивала и высадила пассажира на небольшой каменной площадке перед директорским кабинетом. Затем протянула когтистую каменную лапу и нажала на секретный камень — в стене открылось маленькое отверстие. Послышались взволнованный голос Минервы и спокойный и неторопливый фальцет Дамблдора.

Снейп бесшумно встал за дверь, приложив ухо к бойнице.

— Ох, Альбус, ну и страху я натерпелась на матче! Хоть и победа наша, но как вспомню, как Гарри висел, совсем беспомощный, на этой высоте... Надо к Помфри сходить, сердечных капель попросить. И ни от кого помощи не дождались! Я сама как будто в ступор впала — даже не дышала от волнения и страха, куда уж палочку вытаскивать было! Ну вот почему вас не было на матче? С вами бы такого точно не случилось!

— Ну, дорогая Минерва, ведь все обошлось, не так ли? К тому же, скажу вам по секрету, я был на матче. Не могу же я оставить вверенную мне школу без моего пристального внимания! Просто выпил Оборотного и сидел на хаффлпафской трибуне. Мне, видите ли, надо было кое-что выяснить для себя... гм... инкогнито, разумеется!

— О, то есть, вы хотите сказать, что ничего такого уж страшного не было, и вы в критический момент все-таки вмешались и спасли Гарри? — умиленно спросила Минерва.

— Ну конечно, конечно, Минерва, как вы могли подумать плохое про меня? В таком возрасте мне не пристало быть безалаберным и халатным руководителем!

— Так значит, метлу Гарри вы выровняли в последний момент? Ведь только благодаря этой передышке он и смог не сорваться, а потом храбро взял управление обратно в свои руки и все-таки поймал снитч! Это же сын Джеймса, он такой же, как его отец! Храбрый, мужественный, благородный и великодушный Джеймс... Ах! Мальчик далеко пойдет, талант, просто квиддичный вундеркинд! — Минерва всхлюпнула и высморкалась в свой шотландский платок.

— Нуууу... выровнял, не выровнял... главное, что Гарри справился! — довольно сказал Дамблдор.

Да и вообще, я все предусмотрел! Я же Хроноворот взял в Отделе Тайн. Так что даже если с Поттером что-то случится — я всегда смогу вернуться назад и предотвратить катастрофу! Нам очень-очень нужен этот мальчик — он наше знамя борьбы с Темным Лордом, штандарт чести и храбрости, орифламма свободы и независимости! — выспренно выдал Альбус.

— Да-да, вы правы. Нельзя, чтобы такой талант в спорте погиб ни за кнат! — вещала свое Минерва, не слушая директора. — Гарри нужно беречь, как зеницу ока! Это мой личный шанс получить в этом году Квиддичный Кубок и Кубок школы! Я была уверена, что у таких выдающихся родителей мог родиться только незаурядный ребенок! Ну, профессор Снейп, теперь мы вам покажем! — и Минерва захихикала как нашкодившая девчонка.

Снейп в своем убежище скривился, как будто ему в рот сунули лимон, причем целиком. Изнутри поднималась волна возмущения, отрезвляя и открывая глаза на собственную доверчивость и глупость. Ну и дурак он был тогда, десять лет назад! Так безоговорочно поверил доброму дедушке Альбусу, который приютил, обогрел, простил и дал шанс искупить величайшую вину всех времен и народов! А выяснилось, что он тут как шавка, бегает, высунув язык, не выпуская Поттеровское отродье из поля зрения, а зачем? К чему все это, если Поттеру даже убиться спокойно не дадут — вернутся во времени и оживят, чтобы продолжил директорские игры?

И из-за этого своего глупого обещания, вырванного у него в минуту крайнего отчаяния, он благополучно профукал свою жизнь! Случись ему подслушать этот занимательный разговор днем позже, он бы тут же отправил сову с согласием принять должность профессора Зельеварения в ШЛМА! Ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого! И Снейп злорадно потер руки — у него уже вырисовалась в голове схема: как заставить Альбуса Дамблдора уволить неугодного преподавателя.

* * *

... Молодцы Слизерин, так держать Слизерин! — скороговоркой пробормотал Дамблдор. — Но в свете открывшихся последних событий я хотел бы начислить еще кое-какие баллы факультету Гриффиндор...

— Но, директор, согласно вековым школьным правилам, начисление и снятие баллов заканчивается накануне Прощального Пира, — лениво сказал Снейп, не вставая с места.

— Ну, профессор Снейп, всегда бывают приятные исключения, не так ли? —Дамблдор мило улыбнулся своему зельевару и опять повернулся в застывшему в ожидании продолжения залу.

— Итак, начисляю: Гермионе Грейнджер за холодный ум и логику — пятьдесят баллов!

Гриффиндорцы переглянулись и радостно заулюлюкали.

— Рону Уизли — за лучшую шахматную партию в стенах Хогвартса — пятьдесят баллов!

Близнецы Уизли восторженно засвистели, Рон приосанился и гордо выпятил грудь.

— Гарри Поттеру — за железную выдержку и фантастическую храбрость — шестьдесят баллов!

Факультет Гриффиндор в кои-то веки быстренько сложив начисленные щедрой директорской рукой баллы, взвыл и запрыгал прямо за столом, поняв, что они сравнялись со Слизерином. Ну, и естественно, на этом сюрпризы не кончились!

— И наконец, за способность противостоять друзьям, что гораздо ценнее и важнее, чем способность противостоять врагам, я начисляю Невиллу Долгопупсу — десять баллов!

Ну, тут конечно, гриффиндорцы устроили подлинную истерию и какофонию.

— Флаги — сменить! — радостно выкрикнул Дамблдор и хлопнул в ладоши. Минерва прижала ладони к щекам, глупо улыбаясь и не веря своим глазам и ушам. Зелено-серебристые знамена сменились красно-золотыми флагами.

— Ну а теперь — пирова... — хотел провозгласить Дамблдор.

— Погодите-ка секунду! — усиленный Сонорусом голос слизеринского декана подействовал на школяров подобно холодному душу. — У меня тоже есть несколько занимательных объявлений!

Дамблдор заметно заволновался. В последнее время Снейп был какой-то странный — не отзывался на приглашения почаевничать, огрызался, хамил и вообще вел себя подозрительно, даже не пытаясь ругать Поттера, как делал это всегда.

— Я рад, рад, что теперь у нас появилась новая традиция — раздавать баллы и поощрения прямо на Праздничном Пиру! И конечно, мне тоже есть что добавить! Так вот, у меня на факультете есть достойные ученики, которых мне бы хотелось поощрить прямо сейчас, перед всеми! Итак... за проявленную бдительность и горячее желание предотвратить нарушение школьных правил награждаю Драко Малфоя двадцатью баллами!

— По итогам, думаю, флаги опять надо сменить!

И красно-золотые полотнища заменились на зеленые.

Приунывшие и упавшие духом слизеринцы радостно заорали и запрыгали, стуча вилками и кубками по столу.

— Но... мнэээ... как это... коллега, вы несколько неправы, — вполголоса начал вразумлять разошедшегося Снейпа Дамблдор.

— А в чем я неправ? — «удивился» Снейп. — Правила ведь для всех писаны одинаковые! Так что я ничего такого не нарушил!

— Ах, вы так? — рассердился Альбус. — Ну ладно!

Он опять встал и поправил бороду, звякнув колокольчиками на веревочке, которой борода была перевязана.

— В свете открывшихся обстоятельств я опять хочу начислить... кому бы начислить-то... А, вот! Я начисляю Гермионе Грейнджер еще двадцать пять баллов за лучший результат по Чарам, какой только был получен в этих стенах — сто двадцать процентов за тест!

— Вы еще мне язык бы показали, Альбус! — лениво попенял Снейп, опять вставая из-за стола.

— А я снимаю с Гермионы Грейнджер пятьдесят баллов за нападение на преподавателя, поджог его личного имущества в виде выходной мантии, колдовство вне класса и еще скажите спасибо, что я не взыскиваю с вас стоимость утерянного имущества! Триста галеонов, между прочим, мантия стоит!

Гриффиндор сидел, понурившись, Грейнджер пыталась забраться под стол, потому что в свете выяснившихся обстоятельств, на нее все смотрели со вселенской жалостью, как на самоубийцу-камикадзе. Напала на Снейпа! Это еще девочка легко отделалась! А уж стоимость мантии... бешеные деньги же!

— Так что — флаги меняем опять на зеленые, — удовлетворенно сказал Снейп. —Альбус, еще что-то добавите? — ехидно спросил он надувшегося директора.

— Северус, ты... ты... ты просто тролль! Вот ты кто! — обиженно выкрикнула МакГонагалл и убежала из-за стола вся в слезах.

— Да, я такой! — приосанился Снейп и вытащил заявление об увольнении по собственному желанию. — Альбус, может, подпишете? И я, так и быть, возьму все свои слова обратно, и будет ваш Гриффиндор победителем в этом году.

— Нет, я, пожалуй, погожу немного, Северус, — сказал Дамблдор, прищурившись и внимательно разглядывая своего зельевара.

— Ну, нет, так нет! Пойду к своим змеенышам — праздновать восьмой Кубок подряд! — и Северус, насвистывая веселенький мотивчик популярнейшей песенки «Завари мне в котле любовный напиток» от Селестины Уорбек, взмахнул мантией и удалился.

* * *

— Итак, по итогам года я начисляю Гриффиндору четыреста баллов! По двести баллов соответственно Рону Уизли и Гарри Поттеру! — выкрикнул Дамблдор.

Зал взорвался аплодисментами. Гриффиндорцы, уверенные, что уж в этом году они точно победят, визжали и топали ногами, подло кидаясь в слизеринцев постоянно валявшимися на столе мятными леденцами, которые впрочем, никто не ел.

— Погодите, погодите... — Снейп поднялся из-за стола, вытаскивая из кармана мантии помятый лист пергамента. — Я тут все записал и хочу огласить...

Гриффиндорцы дружно застонали и осели обратно на скамьи подобно подтаявшим снеговикам. МакГонагалл, скорбно поджав губы, вытащила из кармана магические беруши и решительно заткнула оба уха. Затем нервно осушила бокал с огневиски.

— Так, так... Ну-с, начнем! — Снейп подбавил Соноруса. — Во-первых, за происшествие, произошедшее во время моего дежурства в начале года, снимаю с мистеров Поттера и Уизли по сто баллов за то, что они прибыли в школу не обычным путем, на Хогвартс-экспрессе, а на магловском транспорте! Подчеркиваю — магловском автомобиле! Что строжайше запрещено правилами школы!

— Во-вторых, снимаю с Гермионы Грейнджер сто баллов за воровство ингредиентов из класса зельеварения! И еще скажите спасибо, мисс Грейнджер, что я не требую возмещения убытков — рог двурога и шкурка бумсланга стоят столько, сколько вам не накопить карманными деньгами за сто лет! Глупо было надеяться, что после стольких лет покушений школяров на мой шкаф с запасами, я не стал бы ставить Оповещающих и Следящих заклинаний. Ну, что вы в самом деле, ведь даже маглы, и те знают, что такое Сигнализация! Так что глупо, глупо прокололись, мисс Грейнджер, мда...

— В третьих, снимаю с мистеров Поттера, Уизли и мисс Грейнджер по двадцать пять баллов за то, что они ходили в заброшенный женский туалет после отбоя, и по двадцать пять баллов с мистеров Поттера и Уизли за поход в Запретный лес и одним, без должного сопровождения. Просто на мистере Поттере висит мой жучок-маячок, так что... сами понимаете, я знаю о каждом его шаге! Мне продолжать?

— Нееееееттт, хватит, Северус! Так Гриффиндор останется вообще без баллов! — Дамблдор, тяжело дыша, устало смотрел на Снейпа. — Чего ты добиваешься, Северус, мальчик мой?

— Директор, подпишите заявле...

— Ни за что!

— Ну, тогда, флаги сменить! Кубок Школы получает Слизерин! — и Снейп хлопнул в ладоши. Слизеринцы бурно радовались, оскорбительно тыча пальцами в поникших гриффиндорцев.

МакГонагалл, увидев, что парадное облачение Большого Зала сменилось на вражеские цвета, прищурилась и послала Снейпу записочку.

«Северус, ты отвратительный зеленый бородавчатый Трооооооль!!!!»

Снейп очаровательно улыбнулся разъяренной деканше красных и послал ей взамен воздушный поцелуй.

* * *

... Мерлиновы носки, я знаю, что бесполезно, но все равно... На первом месте факультет Гриффиндор, они набрали четыреста восемнадцать баллов. Но я уверен, что у профессора Снейпа есть ряд замечаний... так что предоставляю Сонорус ему, — и Дамблдор опустошенно свалился в свое кресло.

Снейп, словно чертик из коробочки, наоборот, вскочил со своего места, доставая из кармана длиннющий свиток. Гриффиндорцы горестно охнули, понимая, что сейчас все их заработанные баллы сгорят, как феникс в огне...

— Ну-с, начнем-с, пожалуй...

Во-первых, за злостное групповое нападение на профессора школы, произошедшее в Визжащей Хижине, с мистеров Поттера и Уизли и мисс Грейнджер снимаю по пятьдесят баллов и молитесь Моргане, дорогие мои, что я не подал в Визенгамот иск о возмещении мне как пострадавшему морального и физического ущерба!

Во-вторых...

-Всееееее! Хватит! — Дамблдор, которого уже пять минут тыкала в бок заплаканная Минерва, вскочил, как ужаленный акромантулом. — Снейп, давай сюда твое заявление! И чтобы я сегодня же тебя в школе не видел!

— Да оно всегда со мной, на всякий случай! Мало ли когда вам придет в голову меня уволить, профессор Дамблдор! — зельевар достал из кармана пергамент, который Дамблдор яростно подписал, чиркая изо всех сил и разбрызгивая на Минерву красные чернила. Деканша не обращала на это внимания, пытаясь заглянуть через плечо директора, в предвкушении ухода этого слизеринского... тролля Снейпа!

— Благодарю, благодарю! Директор, Минерва, все мои уважаемые и любимые коллеги, обожаемые ученики, я удаляюсь!

И Снейп, выудив из кармана мантии портал в виде серебряного чайника, тут же исчез из поля зрения, оставив после себя радостно вопящих гриффиндорцев, хаффлпафцев и воронят и облегченно вздохнувших и обнявшихся Дамблдора и МакГонагалл.

Мародеролаверам и почитателям макГонагалл лучше не читать!

Авторский гимн Хаффлпаффу, расценивайте как хотите.

Поскольку про Бертрама Обри ничего не известно, то данная глава — одна из возможных версий...

— Что там за шум-гам в коридоре? — лениво спросил староста Хаффлпаффа Бернард Обри.

— Да ничего особенного, опять Мародеры на Снейпа напали, — сообщил его друг Уильям Хенесси. — Каждый год так начинается — сейчас примчится МакГонагалл и снимет с обоих факультетов по тридцать баллов! — он захихикал. — Причем, одинаково с троих тридцать, и с одного — столько же! Хорошо она математику знает, в свою пользу.

— И не говори. Дурак Слагхорн, что терпит такое. Понятно, почему Слизерин постоянно на втором месте в межфакультетском соревновании. С такой-то арифметикой! — и друзья дружно рассмеялись.

— Кстати, вот, познакомься! — И Бернард вытолкнул из-за спины стесняющегося маленького мальчишку. У того была большеватая для его сложения и роста, странная на вид голова. — Это мой младший брат — Бертрам. И кстати, не смей его дразнить из-за головы. Он в детстве заболел чем-то вроде магловского рахита, так колдомедики сказали. Что-то там с кальцием — вроде не задерживался в организме. Пока подобрали подходящее лечение, то да се, у Берта начались изменения черепа, ну и... видишь, лоб бугристый и голова больше, чем надо... Мальчишки смеялись над ним, а мне приходилось постоянно за него драться. Теперь вот опасаюсь, как бы и тут не пришлось в стычки вступать, а это, сам понимаешь — баллы снятые. Хорошо еще, что Стебль меня в этом году старостой назначила, тут уж какие-никакие, а полномочия.

— Да, друг... — протянул Уильям, въерошив мальцу волосы. — Трудновато нам придется. Не сможем же мы следить за твоим Бертом весь день. Расписание у нас разное. На Хаффлпаффе-то его не обидят, а вот за другие факультеты не поручусь. Тем более, все у нас подражают Мародерам, строят из себя крутых, задирают кого надо и не надо.

— Ну, уж давай постараемся. Ты мне друг или нет?

— Да друг, конечно, я только про то, что ходить за ним по пятам не выйдет. Пусть он тогда хоть нам рассказывает, кто его обижал, а то знаешь, малышню могут так запугать, что из них словечка не вытянешь.

— Да нет, он со мной всем-всем делится, у нас секретов нет. Но я его предупрежу, ты прав.

Бертрам сидел и стеснительно улыбался проходящим хаффлпафцам, с удивлением разглядывающим его, но никто не задал прямого вопроса — у барсуков такое не было принято. Если надо будет, староста потом сам расскажет. И Бернард, конечно, не замедлил просветить однофакультетников насчет необычности своего младшего брата. И все поняли. В отличие...

Бертрам учился в Хогвартсе уже два месяца. Понемногу все привыкли к его несколько необычному виду, но так как слухи и сплетни расползались быстро, то вскоре многие студенты уже были в курсе, что мальчик был болен, и потом, со старостой, пусть даже и хаффлпаффским, никто связываться особо не горел желанием. Тот ведь мог и баллов снять немеряно.

Сам мальчик оказался очень смышленным, деятельным и общительным, и по поводу своего внешнего вида сильно не комплексовал. Будучи полукровкой, он в детстве много времени проводил с магловскими друзьями, а те все делали руками. Ну, соответственно и Бертрам поднаторел в том, чтобы не пользоваться по поводу и без повода палочкой, тем более, что он пока не так уж и умел колдовать.

Поэтому, с приближением Хеллоуина, он решил, что нужно сходить к Хагриду и, выбрав подходящую тыкву, самому вырезать из нее страшную рожу и поставить внутрь зажженную свечу. Подумал — сделал.

Только вот брата в этот момент рядом не оказалось — у того как раз шли факультативы.

Бертрам послонялся по полупустой гостиной, прождал час, потом второй, и не выдержал. Решил, что сходит к леснику сам, ведь еще светло, да и кто его обидит, вроде бы все ученики уяснили, что его трогать нельзя — самим не поздоровится и прилетит, если не от брата, так от Уильяма.

Маленькая худенькая фигурка выскользнула из массивных дверей Хогвартса и побежала в сторону Запретного Леса — там находилась хижина Хагрида, а рядом с ней — грядки с огромными оранжевыми тыквами.

Обратно малыш шел, согнувшись под тяжелой ношей, но очень довольный.

У Хагрида тыквы каждый год были как на подбор — как в сказке про Золушку — величиной с мини-карету. Но Берту повезло — в конце огорода он обнаружил небольшую симпатичную тыковку — яркую, круглую, слегка бородавчатую и бугристую. Осталось только ее дотащить до гостиной и там взяться за дело. Нож у него уже был припасен.

Ребенок пыхтел, часто останавливался передохнуть, но добычу не бросал.

— А кто это у нас тут? Смотрите, тыква тыкву тащит! — вдруг раздался манерный писклявый голос и сразу же последовал хохот.

Берт вздрогнув, остановился и посмотрел поверх овоща.

Гриффиндорцы вроде... эмблемы красно-желтые на мантиях. Четверо. Один в круглых очках, растрепанный, на ежа похож. Второй красавчик, с длинными черными волосами. Коротышка с мышиного цвета редкой шевелюрой и унылый, болезненного вида парень с русыми волосами.

— Ребята, ну пойдемте, это брат Бернарда Обри, старосты с Хаффлпаффа, — сказал русый.

— Подумаешь, что за важная шишка этот Обри! Да ты сам у нас староста, Ремусик, чего бояться! — засмеялся длинноволосый. — Но до чего нелепое создание, даже Снейп и то не так страшен. Вы гляньте на его черепушку! Что с ним делали — в детстве на камни роняли вниз головой?

— Ребята говорили, это какая-то редкая болезнь. Пацан не виноват, что он таким стал, — пытался уговорить друзей Ремусик. — Пойдемте, скоро Праздничный Пир начнется, а нам еще переодеваться.

— Да постой ты! Тут поинтереснее, чем на Пиру сидеть. Не надоело обжираться? Вот Питер уже круглый, как колобок.

Питер, оказавшийся серым колобком, угодливо захихикал.

— Я понял, как мы развлечемся на этот раз! — обрадовался красавчик. — У меня как раз заклинание на это случай имеется! — и он, взмахнув палочкой, выкрикнул:

— Сapitis cucurbita!*

Бертрам, сжавшись, стоял, не зная, что делать — то ли бросать тыкву и бежать сломя голову в замок, к брату, то ли надеяться на то, что старшекурсники пожалеют его и уйдут сами.

Внезапно голова налилась жаром, и появилось странное неприятное чувство.

Тут уже поневоле тыква сама выпала из рук мальчика, и он схватился за голову. Ее как будто распирало во все стороны, кости черепа трещали, раздаваясь, уши, глаза, нос и губы горели, как будто их облили кипятком, а главное — тонкая шея мальчика не выдерживала веса разраставшейся под действием заклятья головы.

Бертрам инстинктивно схватился за нижнюю челюсть, пытаясь поддерживать распухшую голову на весу, но она все равно пыталась завалиться то в одну, то в другую сторону. Мальчик заплакал от испуга и сел на корточки. Он торопливо оперся локтями о колени и почувствовал, что давление стало немного меньше.

Стоявшие вокруг него Мародеры, блистательная гриффиндорская четверка, краса, гордость и радость декана МакГонагалл, ржали, держась за животы. Один только Ремусик хмуро стоял в сторонке, но больше не пытался вмешиваться в развлечение.

— Мерлин, вы посмотрите, настоящая тыква, в натуральную величину! Дай-ка я подкачу ее поближе к нему — найдите десять отличий! — согнулся от смеха красавчик. Очкастый стоял рядом, усмехаясь и вертя в руках палочку.

— Постой-ка, надо выкрасить его в оранжевый цвет, а то не очень похоже! — взвизгивал от восторга коротышка. — Сириус, и откуда ты такие заклинания знаешь! Это же вроде как не из Светлой...

— Да успокойся, крыс, самое, что ни на есть Светлое! Таким наш Хагрид вовсю пользуется! Думаешь, тыквы у него почему такими здоровыми вырастают?

Бертрам не понимал, что с ним, что с его головой, но руки уже начали уставать и он чувствовал, что сейчас просто упадет набок или на спину, и боялся, что шея хрустнет, и голова попросту отвалится. Плач перешел в судорожные рыдания и икоту, началась истерика. Слезы катились из глаз, а он даже не мог вытереть их.

На крыльцо школы выбежал Бернард. Брата не оказалось в гостиной, и он вот уже полчаса рыскал по классам и этажам, разыскивая его.

Увиденная картина привела его в ярость. Он до последнего надеялся, что Мародеры не обратят внимания на его брата, но оказалось, что этим уродам ни возраст, ни состояние здоровья не помеха. Он опрометью помчался к устроенному аттракциону, готовый разорвать сволочей голыми руками.

Уильям подумал иначе и вернулся в школу. Пара минут — и почти весь пятый и шестой курсы помчались на подмогу своему старосте.

Мародеры, к сожалению, стояли к школе спиной, и не видели, как на них надвигается лавиной обозленный беспределом Хаффлпафф.

Петтигрю полетел вперед от сильного пинка в зад, носом пропахивая газонную траву. Блэк обернулся и тут же получил большим крестьянским кулаком в аристократический нос. Послышался хруст, и хлынула кровь, заливая мантию. Поттеру разбили очки и отпинали ногами, не жалея, от души. Люпин стоял молча, но и ему прилетело зуботычин и затрещин.

Около дюжины пяти— и шестикурсников ожесточенно месили элиту школы Хогвартс кулаками и крепкими ботинками. Сказать честно, до сего времени почти все из них подвергались насмешкам и нападкам, кто-то за внешний вид, кто-то за то, что Мародерам не понравилась ехидная улыбка или идиотская физиономия оппонента, кто-то — просто за то, что учился на негласно презираемом факультете глупых и неповоротливых... Да трудно ли найти причину, если захотелось покуражиться и развлечься?

Вон Снейп удостоился нападок и придирок только за то, что просто существовал! Как смеет ничтожная плесень находиться рядом с богоравными созданиями! Вот и пытались его, то есть плесень, регулярно стереть с лица земли. Разными способами и постоянно. Всем было весело!

На улицу начали выбегать зрители, собиравшиеся на праздничный ужин в Большой зал.

Послышались свист, улюлюканье и одобрительные возгласы. Особо азартные школяры даже начали делать ставки на Мародеров и хаффлов.

— Что тут происходит? Разойдитесь, дайте пройти! — МакГонагалл пыталась пробиться сквозь плотные ряды зевак. — Мерлин, да что же это такое! Сейчас же прекратите драку!

Хагрид, помогите же, надо разнять учеников!

И гриффиндорская деканша вместе с лесником устремились на поле брани.

Хагрид ухватил лапищами сразу трех хаффлпафцев, рвавшихся наподдать обидчикам еще.

Те скорчились, как личинки, и поскуливали, измазанные в земле, с травой во рту, избитые и измочаленные.

МакГонагалл причитала над ними аки лебедь, потерявшая свою пару.

— Помфри позовите! Сейчас же! — истошным голосом орала она, торопливо ощупывая стонущего Поттера, которому раздавили очки окончательно. — Мальчик мой, как ты? Тебе же через два дня играть!

Растрепанный и злой как тысяча мантикор Бернард крикнул:

— А на первокурсника внимание обратить слабо? Этим вашим здоровенным лбам ничего не сделается! Расколдуйте моего брата, сейчас же, иначе я подам на школу в суд!

МакГонагалл поджала губы.

— Молодой человек, как вы разговариваете с преподавателем! И что вообще случилось, почему вы набросились на товарищей? Это грубейшее нарушение школьных правил! Я снимаю с вас пятьдеся...

— Нарушение? Нарушение?!— cовсем взбесился Бернард. — Да вы посмотрите, что с моим братом сделали ваши любимчики, которых вы постоянно покрываете! Ладно, мне плевать было, когда они нападали вчетвером на одного, как это бывало в случаях со Снейпом. Но зачем трогать ребенка, больного малыша? — и он рванулся вперед и опять умудрился сильно пнуть лежащего, стонущего Блэка под ребра.

— Прекратите сейчас же! — завизжала Минерва. — Прекратите рукоприкладство! Вы ведете себя как маглы!

— Да у меня отец магл! — заорал в ответ Бернард, уже не удосуживаясь соблюдать субординацию и вежливость. — И я горжусь, что могу навалять ублюдкам просто кулаками! Как они того и заслуживают! — и он смачно плюнул прямо на спину скулящего Петтигрю.

Минерва ахнула и схватилась за сердце.

— Да что вы... как вы... себя ведете в присутствии заместителя директора! Немедленно извинитесь!

Сто баллов с Хаффлпаффа за неуважение к учителю!

— А я снимаю по двадцать пять баллов с каждого из ваших гриффиндорцев! — мстительно ответил Бернард. — Имею право, как староста! И не за что мне извиняться. Я поступил так, как должен был.

— Но вы же... вы же напали на них в количестве, превосходящем их почти в три раза! Как же так можно — двенадцать человек на четверых! Это неблагородно! Низко! Мерзко, в конце концов!— пыталась урезонить его МакГонагалл.

Громкий искренний смех был ей ответом.

Смеялись все — хаффлпафцы-мстители и все собравшиеся и с интересом наблюдавшие за экзекуцией. Все хохотали и тыкали пальцем.

Минерва поежилась. Почему-то ей казалось, что все персты указывают прямо на нее...

Очень неприятное чувство.

Разве она что-то сказала не так?

Бернард в это время мчался с братом на руках навстречу выбежавшей из здания Помфри...

А стоявший в сторонке Северус хмыкнул, и неторопливо направился в Большой Зал.

Утром выяснилось, что движение против Мародеров поддержали и другие факультеты — Гриффиндор лишился еще двухсот баллов.

МакГонагалл пришлось отпаивать Валериановым зельем...

* — тыквенная голова (голова-тыква).

Зазвенел огромный круглый допотопный будильник. Огромная волосатая рука суматошно зашарила по тумбочке и опрокинула часы набок.

Будильник Хагриду оставил старый лесник Огг, место которого он занял. Огг был подозрительно крупным для мага, потому Хагрид после долгих раздумий, решил, что старик тоже был каким-нибудь полукровкой, вроде него...

Он кряхтя сполз с крепкой кровати и побрел на улицу, за дом, к бочке с дождевой водой. Краем глаза отметил, что на небе вовсю красуется круглая серебряная луна — первая ночь полнолуния пошла.

Хагрид принялся неторопливо собираться в Хогсмид, в «Кабанью башку». Именно в такие ночи там было много всякого необычного народа, который выползал из разных щелей и нор и стремился поближе к спиртному — луна, говорят, влияет на приливы и отливы, а в пиве и огневиски вроде как тоже есть вода! В кабаке у Аберфорта всегда можно было раздобыть какую-нибудь запрещенную экзотическую штучку, вроде контрабандных муховерток или тухлых яиц окками, которые применялись в темномагических зельях. Свежие, соответственно, шли в зелья нормальные, лекарственные.

А Хагрид ходил туда, дабы попытаться раздобыть по случаю свое любимое: что-нибудь пострашнее и позубастее! Уж очень скучал он по своей первой зверушке — Арагогу. Тот, конечно, благополучно проживал в Запретном лесу, обзавелся многочисленным потомством, но часто навещать его Хагрид не мог — дела заедали, да и далековато было... В общем, он страстно желал какого-нибудь милого монстрика у себя под боком, чтобы за ушком почесать можно было в любой момент. Есть у него Клык, так ведь это совсем не то... собачка была еще молодой, дурной и ласковой, всех вокруг могла заслюнявить в порыве восторга и щенячьей радости.

К тому ж, прогуляться по открытому полю в полнолуние самое то — все вокруг видно, как на ладони!

Вот Хагрид и шел неторопливо, насвистывая нехитрый мотивчик и улыбаясь в нечесаную бороду, предвкушая, как сядет и выпьет первую кружку темного пива, а потом заведет с кем-нибудь интересный разговор. Возвращался домой он обычно часам к двум-трем ночи. Потому и заваливался спать вечером, чтобы быть свежим и бодрым.

В «Кабаньей башке» было непривычно тихо и пусто.

Хагрид изумленно огляделся, словно ожидая, как из-под столов, словно чертики, выпрыгнут посетители, но нет... Кислая рожа Аберфорта говорила сама за себя — народ сегодня не польстился на пиво и дешевый, но забористый огневиски, больше похожий на самогон.

— Привет, Аби, — Хагрид уселся на натужно крякнувший табурет у барной стойки. — Чой-та сегодня пусто так?

— Боятся! — рявкнул бармен. — Трусы поганые. А еще маги, мужики, называются!

— Не понял... чего боятся? — удивился Хагрид. — Налей кружечку темного, пока дошел, в глотке все пересохло.

Аберфорт уставился на него.

— Ты от Хогвартса через поле шел?

— Ну, дык! Я ж завсегда к тебе так и хожу, дорогу срезаю. Чегось мне по центральной улице в обход идти-то.

— Там же слева Запретный лес... ничего подозрительного не видел, пока сюда топал? — продолжал расспрашивать настырный трактирщик.

— Все тихо и спокойно было, как всегда, — Хагрид с достоинством поднес холодную запотевшую кружку к зарослям бороды.

— Странно, странно... — Аберфорт побарабанил кривыми узловатыми пальцами по стойке. — Наши местные, видишь ли, уже второй месяц видят оборотня в окрестностях... Да не одного, а в компании с оленем и то ли с собакой, то ли с еще одним волком... Вот и боятся теперь ходить ко мне в полнолуние. А в том месяцу кто-то в зале ляпнул про это, так завсегдатаи и перепугались. Вот сегодня никто и не заявился. Теперь три дня никакой торговли, — он огорченно швырнул грязную тряпку на столешницу.

— Оборотня, говоришь... — Хагрид призадумался. Не тот ли... да нет, не может быть, чтобы Дамблдор не принял соответствующих мер. Он всех преподавателей уверил, что мальчик выбраться из секретного убежища никак не сможет... Значит, оборотень приблудный, только вот откуда, интересно. Их тут давно уже не было.

— Я знаешь, что подумал... — Аберфорт поманил его пальцем. — Темные твари ведь новые места ищут. И этот может захотеть тут остаться. А если укусит кого из взрослых, то и семью заведет. Поселится, и давай... все оборотнями станем! Надо бы во избежание этого ловушку устроить. Поймать и представить на суд жителям Хогсмида, пусть хоть увидят в лицо, кто это такой.

— Дело говоришь, — степенно ответил Хагрид, наполовину осушивший двухлитровую кружку — это была его личная посудина. — Если от меня помощь требуется — ты токо скажи, я завсегда тебе помогу, сам знаешь.

— В таких делах помощь не лишняя, и чем больше, тем лучше. Ну, тогда по рукам! Завтра же пойду к своим знакомым охотникам за нечистью, потом дам тебе знать, и начнем, пожалуй. А то ведь так все туристы разбегутся, а у меня как раз пиво созрело в бочках.

Посидев в почти пустом пабе с часок и поболтав еще о том, о сем с Аберфортом, Хагрид шел обратно уже не в таком радужном настроении, постоянно оглядываясь и всматриваясь в шевелящиеся кусты. Полувеликан-то он полувеликан, и на него может, многие заклинания в полную силу и не действуют, но вот укус оборотня... это не шутки! Хагрид нервно хмыкнул, представив, какой из него получился бы зверь!

Он даже пожалел, что не взял с собой арбалет. Давно уж опасности в этих местах не было, вот и расслабился. Пожалуй, надо снова вооружаться...

* * *

Следующий день был выходным, и Аб с утречка прислал растрепанную сову с клочком бумаги, в котором указывал место сходки.

Местные колдуны собрались на краю деревни, там, где видели подозрительных животных.

— Вот здесь, прямо в траве они и резвились, — возбужденно рассказывал лавочник Нейл, размахивая руками. — Там даже проплешины остались, и следы от копыт. Странно это, что олень с двумя хищниками общается, такого в природе обычно не бывает! И ведь совсем рядом с домом вдовы Абигайл. А у нее, между прочим, двое маленьких детей. Это получается, в полнолуние, как стемнеет, так баррикадируйся и сиди дома, как мышь!

Маги заволновались и забухтели. Оборотней боялись всегда, потому что эти твари были очень сильными, и магией на них воздействовать почти не удавалось. И вопреки всяким магловским сказочкам, серебряные пули их также не останавливали. Единственное средство — это выкопать яму поглубже, чтобы зверь не мог из нее выбраться, и дождаться рассвета — вот тогда ослабевшего от трансформации человека можно было скрутить. А потом держать его на цепи потолще, да чтоб заговоренная была на неразрыв специальным заклинанием.

— Ну что, раз уж тут их любимое место, давайте рыть здесь, — распорядился Аберфорт.

— Надо еще на дно кольев поострее вбить, — предложил Пибоди, державший аптеку. — Мне желчь оборотня ой как нужна!

— Погодите, это ж человек! Надо разобраться, а потом решать, на желчь его пускать или еще куда, — возмутился Грасиус Соул, правозащитник и адвокат.

— Верно говорите, мистер Соул, — пропыхтел Хагрид. — Негоже сразу убивать, вдруг это кто-то из наших знакомых...

Собравшиеся переглянулись.

— Вообще-то, Хагрид, это точно чужак. Ночью никто из хогсмидских не отлучался, все были дома.

— Ну, вот когда попадется, тогда и разберемся, — примиряюще прогудел Хагрид. Ему и самому было интересно, кто ж это такой приблудился...

Через несколько часов яма была готова. Глубиной в тридцать футов, с ровными отвесными стенками, чтобы невозможно было зацепиться. На дно накидали побольше сена и ветоши, чтобы утром обернувшемуся было чем прикрыться. Верх замаскировали тонкими ветками и травой. Осталось лишь с наступлением ночи разлить вокруг ямы свежей человеческой крови — оборотни были людоедами. Чудовище просто обязано было среагировать на запах добычи.

* * *

Хагрид лег спать поздно — ходил проведать единорогов. Как бы не пострадали от оборотня. Мало ли, что те редко нападают на животных, всякие твари бывают, с разным характером. Лучше уж перебдеть, а то потом лечить животинок, да и испугаются они, убегут с привычных мест обитания... А ему не в тяжесть, единорогов он очень любил.

Так что утром, сидя в Большом Зале за завтраком, лесник украдкой зевал, прикрываясь лопатообразной ладонью и отворачиваясь от МакГонагалл, чтобы не начала задавать вопросов. Уж больно она опекает его, прям неудобно даже.

Больше половины студентов мирно завтракали, когда в зал ворвался Филч.

— Директор Дамблдор, сюда толпа направляется, из Хогсмида. Очень злые и недовольные, — тяжело дыша, выпалил он.

МакГонагалл встревожилась. Дамблдор нахмурился и встал.

— Ну что ж, давайте тогда встретим их. Вряд ли стоит пускать делегацию на территорию школы. Побеседуем за воротами. Те, кто уже поел, отправляйтесь в классы, на уроки! — строго велел он.

Разумеется, школяры и не подумали послушаться. Всем было крайне любопытно, что такого случилось, чтобы жители деревни явились с утра пораньше, да еще и злые...

Известные всей школе Мародеры с Гриффиндора тревожно переглянулись и побледнели. Петтигрю пискнул и сполз под стол. Поттер застонал и стукнулся лбом о столешницу, а Блэк что-то быстро зашептал ему на ухо. Люпина с ними не было.

МакГонагалл как раз искала взглядом старост, собираясь отдать им какое-то распоряжение, но подошла к ней только рыжая Эванс. Они отошли в уголок, чтобы сновавшие мимо ученики не мешали.

Дамблдор торопливо шел к воротам. Сзади с любопытством трусило полшколы, всё смельчаки, не убоявшиеся гнева преподавателей и наплевавшие на будущие снятые баллы.

За массивными коваными воротами обнаружилась мрачная толпа, состоявшая сплошь из уважаемых жителей Хогсмида, с палочками наизготовку. Перед собравшимися стояла повозка, запряженная обычной лошадью. Привезенное деревенскими жителями нечто было накрыто плотной тканью, напоминавшей брезент.

Вперед выступил глава Хогсмида — мистер Паддифут, державший небольшую, но очень популярную кондитерскую и романтическое кафе.

— Директор, мы крайне возмущены тем, что творится в вашей школе! — он даже не удосужился поздороваться, что было плохим знаком — Паддифут славился своей воспитанностью и галантностью.

— Что произошло, мистер Паддифут? — cпокойно спросил Дамблдор.

— Кажется, вы не вполне отдаете себе отчет, кто учится в вашей школе, — не идя на предлагаемый контакт продолжил кондитер. — Один из ваших студентов опасен как для детей, так и для жителей деревни. Но без ведома директора, оборотень не может находиться в школе, значит, вы прекрасно осведомлены об особенностях своего подопечного. И как это понимать, что опасная темная тварь свободно разгуливает по окрестностям Хогсмида, подвергая жителей смертельной опасности?

— О ком вы говорите, мистер Паддифут? — cпросил Дамблдор, безмятежно посверкивая стеклами очков. — Если в школе кто-то и представляет опасность, то к нему приняты все меры предосторожности. Тот мальчик... он никак не мог разгуливать на свободе, вы ошибаетесь!

— Я никак не могу ошибаться, директор, так как я неоднократно обслуживал его с друзьями в своей кондитерской! — раздраженно ответил глава. — Но я вижу, вы мне не верите! Что ж, позвольте я покажу, кого мы поймали сегодня в устроенную ловушку!

И он взмахом палочки откинул с клетки полог.

Школяры за спиной Дамблдора пораженно ахнули, девочки в испуге закричали и попятились. МакГонагалл прижала руку ко рту, понимая, что это конец...

В тесной стальной клетке на соломе скорчился грязный, замотанный в рваные тряпки Ремус Люпин, пятикурсник-гриффиндорец. Он упорно не поднимал головы и прятал глаза от окружающих.

Хагрид огорченно крякнул. Такого он вовсе не ожидал! Эх, получается, подставил парня, собственноручно же помогал яму устраивать! Уж в ловушках он толк знает.

Лучше б дома сидел, и не шлялся по кабакам! Подорвал директорское доверие, чуть не собственными руками неприятности организовал.

Да и как мог оборотень вырваться из-под Дракучей Ивы? Ведь там везде прочные двери на заговоренных запорах. Не иначе, кто-то ему помогал, сам зверь в такие моменты не помнит ничего человеческого, а лапы волка не приспособлены открыть замки и держать палочку...

У Хагрида в голове начали смутно вырисовываться догадки насчет тех оленя и собаки, друзей оборотня. Так они, наверное, и в жизни дружат! А это ведь... компания известна всей школе! Ой, что-то будет...

* * *

Разгневанные и не желающие слушать никого и ничего, жители Хогсмида удалились, оставив подавленного и униженного Люпина на попечение преподавателей. Но перед этим они потребовали, чтобы и духу его в Хогвартсе не было, иначе они подадут жалобу на директора в Министерство, в Отдел по надзору за Темными тварями. А нужно будет, и до самого Министра дойдут.

Дамблдора они, конечно, уважают, но терпеть поблизости от своих семей оборотня не собираются. Или же не станут обслуживать других учеников.

Также мистер Паддифут потребовал тщательнейшего расследования и выявления незаконных анимагов-школьников, потому что многие догадались, что упомянутыми оленем и собакой были друзья Люпина-оборотня.

Итогом этой эпопеи стало исключение и отъезд оборотня-гриффиндорца домой, и солидный штраф за незаконную анимагию с Поттера и Блэка. МакГонагалл не знала, гордиться ей столь ранними достижениями своих любимцев, или наказать их за самовольство и за то, что подвергали опасности людей, прогуливая своего ручного оборотня по окрестностям в лунные ночи...

Теперь Мародеров осталось трое, и они вполне доказали, что и без Люпина они по— прежнему друзья навек — Питера не разоблачили, у него и денег-то на штраф не было!

Настоящий друг ведь не выдаст и не предаст, не так ли?