Перекрёсток времён (гет)

День оказался длинным, и Белла с нетерпением ждала возвращения в Выручай-комнату, чтобы отдохнуть и расслабиться вместе с Гарри. Новый уровень их отношений был очень волнующим для молодой ведьмы, и она с нетерпением ждала их дальнейшего развития. Ей так же не терпелось начать изучать руническую вязь, которую Гарри должен был научиться изображать на её теле, чтобы провести ритуал снятия оков, а так же овладеть всеми необходимыми в этом случае заклинаниями.

Вторая часть разрыва брачного контракта также не давала ей покоя. С одной стороны, перспектива лишиться девственности в ближайшее время пугала её. Это был бесценный дар, который она собиралась преподнести Гарри. А вот для её семьи брак был лишь инструментом для создания политических альянсов между единомышленниками. Поэтому она не просто делилась чем-то священным с тем, к кому начала испытывать нежные чувства, но и лишала семью предмета торгов.

Белла постепенно осознала, что за возможность быть честной с самой собой ей придётся заплатить противостоянием с собственной семьёй и её пресловутой моралью чистокровных. Она ощущала странное спокойствие, несмотря на то, что знала, какой будет реакция родственников на её поступок, потому что была убеждена в том, что приняла верное решение. Глядя в изумрудные омуты глаз Гарри Поттера, Белла поняла, что нашла родственную душу. Нет, в её понятии, это не имело ничего общего с так называемой цепью душ, просто он был близок ей по духу, и рядом с ним она чувствовала себя цельной. Несмотря на то, что, в какой-то мере, её чувства и были продиктованы всплеском подростковых гормонов, она всё равно считала, что Гарри — отличный парень.

Утро выдалось совершенно обычным: она не встретилась с Рудольфусом и его прихлебателями, Люциус не в счет, он просто ходил вместе с ней на руны. Малфой удивил её, из всех друзей Лестрейнджа, он был самым умным, конечно, он не превосходил Рудольфуса по магической силе, зато был хитрым и расчетливым. И это не могло не заставить её задуматься над тем, почему главой молодёжного движения Волдеморта стал Лестрейндж, а не Люциус. Возможно, потому, что тот предпочитал оставаться в тени, а это было вполне в духе Малфоев. Но Белла была хитрее любого из них, потому что это являлось частью её женской натуры.

Обед тоже начался неплохо — с письма от родителей. Большая его часть была посвящена тому, что она не слишком хорошо обходилась с Рудольфусом. Послание было написано уничижительным тоном, родители резко осуждали её поведение и считали его недостойным её высокого положения в обществе. Так же они в красках расписали разочарование Лестрейнджей, которые заявили, что они просто в шоке от того, что наследница Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэков может вести себя подобным образом.

Белла хотела было сжечь письмо, но замерла, заметив изображение маленького красного дракончика в левом нижнем углу пергамента. Это был знак о том, что послание содержало скрытое сообщение. Таким образом, члены рода, к которому принадлежала её мать, зашифровывали свои письма. Друэлла Блек в девичестве носила фамилию Эдеванс и была выходцем из старинной валлийской семьи.[1]

Ее мать была родом из Уэльса и свободно говорила на местном диалекте. Белла и её сёстры также владели этим древним наречием. Постучав по изображению Валлийского дракона кончиком своей палочки, девушка произнесла слово "datgelu", что означало «раскрой своё истинное лицо». На пергаменте тут же проявилось послание на валлийском диалекте, но оно ничего не прояснило. В письме жирным шрифтом были помечены слова DIEITHRIAID и TYWYLLWCH, а так же была приписка о том, чтобы она глаз не спускала со своих сестёр.

Dieithriaid с уэльского диалекта переводилось как «чужак» или «странник», а tywyllwch означало темноту. Зачем её мать сделала акцент именно на этих словах? Возможно, в них крылась косвенная отсылка к Лестрейнджам и Волдеморту? Могла ли мать по какой-то причине предупредить её об угрозе с их стороны?

Зачем нужно было её предупреждать? Мать никогда особо не была в восторге от этого брачного контракта, но и ничего не имела против, когда Орион принёс его на подпись её отцу. Кигнус в той или степени преклонялся перед желаниями своего старшего брата, являвшегося главой рода Блэков.

Могла ли она обрести неожиданного союзника в лице своей матери? Но ведь даже если её мать и поддержала бы её, Орион всё ещё оставался главой рода Блэков и мог бы вынудить её вступить в брак с Лестрейнджем, а её родителям оставалось бы лишь согласиться с его решением, ибо в противном случае их могли изгнать из рода. По крайней мере, всё указывало на то, что её мать постепенно начала ощущать опасность, которая нависла над ней, и пыталась её предостеречь. Белла подумала, что над всем этим стоит поразмыслить и, возможно, отправить матери письмо с просьбой прояснить свою позицию по данному вопросу.

Куда бы она ни пошла, повсюду кто-нибудь преследовал её с постулатами идеологии Волдеморта, которые тот активно пропагандировал: «Магия для Магов», «Берегись угрозы со стороны магглов» и памфлет о грязнокровках: «Неудобная правда». В нём содержались предпосылки о том, что магглорождённых на самом деле не существует, а есть только магглы, которые попросту нашли способ красть магию у волшебников с целью разрушить Магический мир изнутри.

Её подруга Оливия Розье оказалась одной из худших. Мало того, что она все уши ей прожужжала этой ужасной идеологией, так ещё без умолку трещала про Рудольфуса, его роли в Движении, и о том, что он будет восходящей звездой нового правительства и знаменем для всех молодых чистокровных волшебников.

Белла закатила глаза, услышав бред, который несла её подруга, и с раздражением в голосе сказала ей, что коль она уж настолько увлечена Рудольфусом, то пускай убедит своего отца составить для неё контракт, и что она — Белла, с радостью уступит место влюблённой девушке.

В замке царила напряжённая атмосфера. Полукровки и магглорождённые очень быстро узнали о действиях, направленных против них. Чистокровных волшебников было совсем немного, они составляли всего лишь треть от всех учащихся в школе, но, в то же время, они были самыми заметными и шумными.

Подруга Нарциссы и будущая мать Гарри пострадала от безобразной шутки слизеринцев-третьекурсников. Когда Эванс шла к теплицами, она подверглась нападению со стороны трёх слизеринцев, обливших её грязью с ног до головы. Они сказали, что Лили должна чувствовать себя среди грязи как дома, она ведь грязнокровка.

К чести Нарциссы, когда она об этом узнала, то прокляла этих троих мальчишек, метнув сглаз в область их гениталий, от чего все трое, изнемогая от боли, буквально ползком приползли в Больничное крыло. Белла поздравила себя с тем, что она всё-таки не зря обучила Цисси этому сглазу перед её поступлением в Хогвартс. Она с улыбкой подумала о том, что некоторых мальчишек просто необходимо иногда поставить на место.

Белла решила взять над Лили шефство, так же, как и над Нарциссой. Она должна научить первокурсниц тонкому искусству болезненных проклятий, которые могли бы помочь им в борьбе с хулиганами. К ним относились различные заклятия, сглазы и проклятия, с помощью которых можно было доставить массу болезненных ощущений чуть пониже пояса представителям мужского пола. Белла уже убедилась в том, что до всех дошло, что с сёстрами Блэк шутки плохи, а теперь её задачей было сделать так, чтобы боялись не только их, но и магглорождённую Лили Эванс.

Обед в Большом зале выдался весьма познавательным. Она заметила, как Рудольфус и Люциус держали совет на другом конце стола со стайкой своих подхалимов. Рудольфус извлёк откуда-то небольшой ларец и, достав из него кольца, стал раздавать их своим соратникам. Их было всего около пятнадцати человек, среди которых затесалась даже парочка рейвенкловцев, а ещё — Оливия.

Во время урока зельеварения Белла внимательно рассмотрела кольцо, которое носила теперь Оливия. Оно имело форму серебряного черепа с изумрудной змеёй, которая обвивалась вокруг пальца, словно лента. Изо рта черепа выглядывала голова змеи. Она узнала это изображение из книги, в которой почерпнула информацию о будущей себе. Точно такая же татуировка имелась у всех Пожирателей смерти на левом предплечье. Похоже, что молодёжное движение имело хорошее подспорье в Хогвартсе. Она подозревала об этом и ранее, но теперь получила материальное тому подтверждение. Белла решила, что составит список студентов, которые носят такие кольца, а затем передаст его Гарри.

— Интересное у тебя кольцо, Оливия, — сказала Белла партнёрше по зельеварению.

С момента возвращения в Хогвартс, Оливия относилась к своей подруге с некой долей осторожности.

— А... Да, — нерешительно произнесла она. — Это просто кольцо солидарности, ты же знаешь, между чистокровными студентами.

— Солидарности? — полюбопытствовала Белла.

— Да, таким образом мы может узнать, кому можно доверять, — ответила Оливия.

— Неужто у всех чистокровных такое есть? — спросила Белла потому, что знала о том, что у них с сёстрами никаких колец не было.

— Эм... На данный момент не у всех, но я думаю, что со временем это изменится. По крайней мере, у тех, кто не являются предателями крови, — неуверенно ответила Оливия и пожала плечами. — Я слышала от Малфоя, что ты собираешься посетить наше собрание в Самайн. Самое время сделать это, Белла. А то я уж было начала волноваться и думать, что ты отвернулась от своей семьи, доброго имени и наследия чистокровных, — добавила она более дружелюбно.

— А, да, я хочу хотя бы понять причину всеобщего ажиотажа. Ты уже встречалась с этим Лордом Волдемортом? — спросила Белла, стараясь не выказывать своих истинных чувств по отношению к этому так называемому «лорду».

— Я — нет, но многие встречались. Он не слишком любит появляться на публике. Министерство, полное магглолюбцев, с радостью арестует его по какому-нибудь сфабрикованному обвинению и бросит гнить в Азкабан! Нет, ты можешь поверить в это? Они упекут его за решетку лишь за то, что он не боится говорить правду о грязнокровках! — яростно прошептала она, наблюдая за профессором Слагхорном, который бродил по классу, наблюдая за прогрессом своих студентов в приготовлении зелья.

— Не думаю, что Министр Багнольд сможет сделать это, не имея доказательств того, что Лорд Волдеморт совершил преступление, — ответила Белла своей подруге.

— И ты в это веришь? Да министерство насквозь коррумпировано и продвигает промаггловскую политику. Они и места в Визенгамоте скоро начнут предоставлять этим узурпаторам магии честных волшебников, — снова прошипела Оливия. — Я всё понять никак не могу, как они это делают.

— Ничего не поняла. Кто что делает? — спросила Белла.

— Как магглам удаётся воровать нашу магию! Мне кажется, они крадут магически одарённых детей и приносят их в жертву. По крайней мере, по слухам, дела обстоят именно так, — сказала Оливия подруге. — Некоторые так же полагают, что они могут пить кровь магов, которых поработили, чтобы обрести их магию.

— Ты это серьёзно, Оливия? Да это самая абсурдная и смешная вещь, которую я только слышала, — сказала Белла. Она была в шоке от этих ужасных сплетен, которые ходили между чистокровными волшебниками.

— Я не знаю, на что способны эти магглы, — ответила Оливия.

Остаток занятия прошёл без инцидентов, как и урок чар и истории магии, на котором большинство студентов попросту отсыпалось перед ужином. Наконец, прозвенел колокол, и Белла отправилась в Большой зал, чтобы встретиться с сёстрами на ужине.

Она направилась в сторону слизеринского стола и заметила, что Андромеда уже была на месте, и склонив голову, читала какую-то записку, написанную на клочке пергамента. Когда Белла подошла поближе, она заметила широкую улыбку и легкий румянец на лице своей сестры. Из уст Андромеды вырвался короткий смешок, когда она оглянулась вокруг, словно кого-то искала. Проследив за направлением её взгляда, Белла заметила красивого парня, сидевшего за хаффлпаффовским столом и широко улыбавшегося Андромеде. «Тед Тонкс» — предположила Белла. — «Нужно отдать должное Анди, он весьма ничего», — подумала она.

— Скажи: «нет» флирту за столом, — прошептала Белла сестре на ухо, заставив ту подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— Белла! Никогда больше не смей подкрадываться вот так к людям! — прошипела Андромеда.

— Это я-то подкрадываюсь? — с возмущением ответила Белла. — Да я шла прямиком к тебе. Если бы ты не бросала украдкой взгляды на своего тайного воздыхателя, мой приход бы не остался для тебя незамеченным, — усмехнулась она.

— Да ни на кого я не заглядывалась, я просто... Просто задумалась о своём! — Андромеда надулась, скрестив на груди руки. И Белла просто не могла не рассмеяться при виде смущённой сестры.

— А где Цисси? — спросила Белла, озираясь по сторонам в поисках младшей сестры.

— Сидит за Гриффиндорским столом вместе со своей подругой Лили, — сообщила ей Андромеда, бросив беглый взгляд в сторону дальнего конца гриффиндорского стола.

— Правда? Весьма смелый поступок с её стороны, — ответила Белла, поражаясь смелости её маленькой сестрёнки.

— Да, она хочет всячески поддерживать свою подругу, несмотря на то, что та не слизеринка, и быть с ней рядом, — сказала Анди, с гордостью в голосе за Нарциссу.

Белла с любопытством посмотрела на маленького Джейми Поттера, который не сводил глаз с красивой одиннадцатилетней Лили Эванс. Старшая из сестёр Блэк улыбнулась про себя, потому что знала о том, что эти двое, в конце концов, будут вместе. Но затем на неё внезапно накатила грусть, ибо она вспомнила о том, какая судьба ожидает эту пару и их пока еще нерождённого сына. Эта мысль не отпускала её и тогда, когда её взгляд скользнул по другому человеку. Алиса Синглтон, будущая леди Лонгботтом. Белла прочла в той ужасной книге о том, что её будущее «я» запытало чету Лонгботтомов до безумия и оставило их маленького сына таким же сиротой, каким был и Гарри.

— С тобой всё в порядке, Белла? — осторожно поинтересовалась обеспокоенная Андромеда, накрыв рукой ладонь сестры.

— Что-что? Ах, да... я просто задумалась на минутку, — ответила Белла, отгоняя от себя грустные мысли.

— Ну, как поживает твой тайный роман? — спросила она с улыбкой, надеясь сменить тему.

— Спасибо, всё в порядке. А как насчёт тебя? Ты собираешься рассказать нам, кто этот загадочный парень? — ответила Андромеда, в надежде вернуть разговор в прежнее русло.

Глаза Беллы непроизвольно сверкнули при мысли о Гарри. Её мечтательное выражение лица не осталось незамеченным для проницательной средней сестры.

— Белла, если бы я не знала тебя так хорошо, я бы сказала, что ты влюбилась в этого загадочного парня, — усмехнулась Андромеда.

Белла покраснела и взорвалась:

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что говоришь, Андромеда, он ведь... ты прекрасно знаешь о том, что он... просто друг!

У Андромеды отвисла челюсть при виде густо покрасневшей сестры, которая избегала встречаться с ней взглядом.

— Да ты запала него! — выдохнула она. — Влюблённая Беллатрикс Блэк — неужели это возможно? — изумлённо поддразнила она сестру.

— Я вовсе не влюблена в него! — яростно прошептала Белла, протестуя против подобных утверждений, и быстро оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что их разговор не подслушивают.

— Ты, конечно, можешь сколько угодно это отрицать, Белла, но твои глаза и выражение лица выдают тебя. Ты или влюблена, или, по крайней мере, испытываешь к нему симпатию.

Белла тяжело вздохнула. У Андромеды с детства был своего рода дар видеть правду в других людях. Белла даже немного завидовала этому её умению с легкостью с первого взгляда отличать правду ото лжи. Их отец часто использовал этот талант Андромеды во время деловых переговоров.

Не было смысла отпираться дальше, раз уж Андромеда интуитивно знала, что она врёт. Да, она действительно запала на Гарри, несмотря на то, что они были знакомы всего три дня. Она до сих пор удивлялась тому, насколько быстро это произошло. Андромеда, заметив, что Белла сдалась, улыбнулась.

— Надеюсь, он отвечает тебе взаимностью? — заговорщицки поинтересовалась Андромеда.

— Думаю, да, — с надеждой ответила Белла. — Он... особенный, — добавила она и тепло улыбнулась.

— Итак, он согласился помочь тебе... с твоей проблемой? — спросила Анди.

Улыбка Беллы стала ещё шире, казалось, даже её сияющие глаза смеялись.

— Да, согласился. — В ответ на это Анди схватила сестру за руку и ободряющее её сжала.

— Это отлично, Белла. Надеюсь, что у вас всё получится. И я надеюсь вскоре познакомиться с этим загадочным юношей, — Андромеда многозначительно посмотрела на свою сестру. — Сёстры Блэк должны одобрить его, ты же знаешь, — хмыкнула Анди, и надменно изогнула бровь, а затем улыбнулась старшей сестре.

— Я думаю, у тебя будет возможность вскоре его увидеть, Анди. Но всё намного сложнее, чем кажется, — сказала Белла своей сестрёнке.

— Сложнее? Но в чём проблема? — поинтересовалась Андромеда.

— Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но обещаю, что сделаю это при первой возможности, — загадочно ответила Белла.

Замешательство за гриффиндорским столом привлекло внимание Беллы и Андромеды. Они стали свидетелями того, как их кузены Сириус Блэк и Джеймс Поттер выбежали из Большого зала, а за ними погнались Нарцисса и Лили, чьи волосы были окрашены в фиолетовый цвет. Белла и Анди рассмеялись при виде этого зрелища, а из-за слизеринского стола вскочил какой-то первокурсник и последовал за четвёркой, которая только что покинула Большой зал.

— И зачем только маленький Северус за ними погнался? — поинтересовалась Андромеда.

— Не знаю. Но думаю, что он дружит с Лили, — ответила Белла сестре, пожав плечами.

* * *

Гарри вернулся в пустую Выручай-комнату и обнаружил, что Беллы там ещё не было. Он отправился в свою спальню и снял с себя школьную мантию, бросив её в угол. Затем он заметил на полу свиток пергамента, который, по всей видимости, выпал у него из кармана. Он нагнулся и подобрал его, вспомнив, что его вручила Гермиона, перед тем, как покинуть кабинет Трансфигурации. Он пересекался с ней на других занятиях и ловил на себе её взгляды, но Грейнджер так и не решилась с ним заговорить.

В череде взглядов, извинений, случайных оскорблений и насмешек Гарри совсем позабыл о записке от Гермионы. Он нерешительно посмотрел на скрученный лист пергамента, словно не знал, как с ним лучше поступить. Какая-то часть него всё ещё злилась и переживала предательство, и считала, что правильнее всего бросить сие послание в камин и забыть о нём. Но вторая половина его души, благородная и всепрощающая, по прежнему лелеяла надежду на воссоединение с единственной лучшей подругой. Он действительно любил Гермиону и воспринимал её как члена своей семьи, как сестру, которой у него никогда не было. В конце концов, желание возобновить отношения всё же пересилило обиду и боль.

Сидя за маленьким письменным столом в своей комнате, он достал свиток и сломал на нем печать. Затем он развернул его и погрузился в чтение.

Дорогой Гарри,

Я принималась писать это письмо десятки раз, и всякий раз отбрасывала его в отчаянии. Невозможно передать словами ту боль и чувство стыда, которое я испытываю всей душой и сердцем. Я ужасно сожалею о том, что я наделала в отношении тебя. Я предала своего брата, единственного человека, помимо родителей, который когда-либо проявлял ко мне любовь и заботу.

Я знаю, ты думаешь, что мы с Роном вместе, но на самом деле я никогда бы не стала с ним встречаться, по крайней мере, по своей воле. Я не могу найти этому объяснения, но последние два года прошли словно в тумане, который застилал мой разум и чувства. Я совершала такие поступки и говорила такие вещи, которые никогда бы ни за какие коврижки не сказала бы и не сделала, но тем не менее, я с ужасом обнаружила, что они имели место в моей жизни...

Во время нашей субботней стычки со мной что-то произошло, я как будто проснулась от кошмарного сна и снова стала принадлежать себе. Я понимаю, что у тебя нет никаких оснований для того, чтобы верить мне, и я не стану винить тебя за это, но я хочу, чтобы ты знал Гарри: я люблю тебя и никогда не предам тебя по доброй воле!

Я пыталась поговорить с Роном о тебе и о том, что происходит вокруг, после того, как ты оставил меня в коридоре, но он не желал ничего слышать, сколько бы я не спорила с ним о необходимости примирения с тобой. Он говорил о тебе ужасные вещи, а когда я попыталась ему возразить, он убежал прочь, бормоча что-то о необходимости принять дополнительные меры в отношении меня! Я думаю, меня каким-то образом контролировали, Гарри; это единственное логичное объяснение тому, почему я так себя вела по отношению к тебе.

Гарри, мне очень нужно поговорить с тобой с глазу на глаз и попытаться компенсировать причинённый тебе вред. Я осталась совсем одна и отчаянно нуждаюсь в своем брате. Я порвала с Роном и не думаю, что когда-либо хотела быть с ним — это очередная странность, подмеченная мной. Он мне никогда не нравился, мы с ним полные противоположности и мне кажется, что меня искусственно заставили увлечься им с помощью какого-нибудь приворотного зелья.

Молю тебя, Гарри, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить, умоляю, не отталкивай меня. Я нуждаюсь в своём брате, в тебе, Гарри.

С любовью,

Гермиона.

Гарри уставился на письмо отсутствующим взглядом. Верил ли он ей? Его сердце хотело верить, тогда как разум кричал о том, что она всего лишь предательница. Но, поскольку у него всё же закралось сомнение относительно того, что, возможно, она действительно действовала не по доброй воле, он решил, что для начала следует встретиться с ней, а потом уже делать какие-либо окончательные выводы. Да, утром он отправит ей записку с Хедвиг с предложением поговорить.

Гарри покончил с переодеваниями и облачился в удобные треники и мешковатую футболку, после чего отправился в гостиную и принялся изучать пергамент, который дала ему Белла. Пергамент с рунами, которые он должен был выучить для ритуала снятия оков целомудрия.

Он с комфортом развалился в своём кресле и погрузился в мир линий и символов. На журнальном столике возле кресла тут же появился чайный сервиз и тарелка с бисквитом. Он продолжал разглядывать руны на пергаменте, но совершенно не понимал их значения. «Если бы только у меня была книга, которая могла бы объяснить, что всё это значит», — стоило ему только об этом подумать, как книга появилась у него на коленях.

Гарри рассмеялся от собственной несообразительности. «Ну конечно же, в замке есть книга, посвященная этому предмету!» — подумал он. Прошло около часа, прежде чем он смог определить значение всех двенадцати рун, которые использовались для того, чтобы стеречь целомудрие Беллы, как зеницу ока. Он пришёл в ярость от осознания того, что некоторые из них могли с ней сделать. Все эти руны символизировали различные виды проклятий, которые использовались в качестве наказания, в случае если девушка попыталась бы снять оковы или же лишиться девственности.

Одна из рун приводила к бесплодию, другая сводила с ума, третья и вовсе убивала. Это было сущее варварство по отношению к членам семьи, ему ещё никогда не доводилось сталкиваться с чем-то столь омерзительным. Как мог Орион Блэк наложить на свою племянницу эту гадость? Это было просто немыслимо, за гранью его понимания! Он не удивился бы, если бы ему кто-то сказал, что причина сумасшествия Беллатрикс Лестрейндж крылась именно в этом. Возможно, Рудольфус или кто-то из его дружков не удержались от соблазна познать эту прекрасную молодую девушку, прежде чем с неё сняли оковы...

Такую возможность нельзя было исключать. Но это больше не имело никакого значения для Гарри, потому что он осознал, что его Беллатрикс никогда не превратится в то чудовище, если он сможет ей помочь. Это стало дополнительным стимулом для изучения всех этих рун и заклятия снятия оков как можно скорее. Чем дольше он будет медлить, тем большей станет вероятность, что кто-то или что-то сможет причинить его Белле вред.

Когда Белла вернулась в Выручай-комнату, то обнаружила, что он с головой зарылся в изучение содержимого пергамента. Она едва сдержала смешок при виде рук и лица Гарри. Его пальцы и нос были перепачканы в чернилах, а рядом с ним валялись десятки пергаментов, исписанных рунами. Он полностью погрузился в практическую часть работы.

У неё на сердце потеплело от осознания, что он настолько самоотверженно и старательно делает всё это ради неё. Белла подошла к нему и удивила его тем, что, обняв за плечи, повела в сторону ванной.

— Ох, куда мы идём, Белла? — смущённо поинтересовался юноша, когда она распахнула дверь, ведущую в ванную, и потянула его за собой.

— Вы запачкались, милорд, весь измазались чернилами! Вас нужно срочно помыть, — ответила она с улыбкой.

Он всё ещё был смущён, но ни капельки не возражал против того, чтобы она привела его к огромному мраморному умывальнику. Белла открыла вентиль, и из крана начала течь горячая вода. Взяв немного мыла, она слегка намылила руки. Тепло улыбаясь, она взяла Гарри за левую руку и стала осторожно втирать мыло в его перепачканную кожу.

Белла потратила уйму времени на то, чтобы оттереть чернила с его ладони, а затем перешла к остальной части руки. Её пальцы осторожно массировали его кожу. Очистив его руку сверху, она стала отмывать и массировать каждый его пальчик по отдельности.

Они неотрывно смотрели друг другу в глаза в тусклом свете ванной комнаты. Её движения были медленными, даже можно сказать, эротичными, их пальцы переплетались, а в воздухе витал сладковатый запах. Наконец, через двадцать минут, с левой рукой было покончено.

После этого она продела ту же процедуру с правой рукой. Гарри буквально утонул в омуте её фиолетовых глаз, пока она творила чудеса, оттирая с него чернила. Он дышал часто и порывисто, а его разум будоражила пикантность этого момента. Гарри смотрел, как вздымается её грудь, и едва сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к её нежной коже.

Поэтому он даже не заметил, когда она закончила мыть его правую руку и переплела их пальцы, а затем подставила под струю теплой воды. Она продолжала мыть его руки, пока не убедилась в том, что мыло полностью исчезло. Их тела слегка соприкасались, пока Белла продолжала свою игру.

Когда его руки стали чистыми, она повернулась к нему и прислонилась к его груди. Белла не была уверена в том, что собирается сделать дальше, но всё же взяла в руку мокрое полотенце и стала стирать чернила с его носа. Она была так близко, что Гарри ощущал её тёплое дыхание на своей щеке. Он едва не дрожал от такой близости, пока она вытирала его лицо. Закрыв глаза, он хрипло застонал, а затем услышал её короткий смешок при виде такого зрелища.

Полотенце внезапно куда-то исчезло, но не успел он огорчиться по этому поводу, как её губы обрушились на его, мягко и медленно его целуя. Однако вскоре нежный поцелуй стал более настойчивым и изучающим, а затем и вовсе страстным.

Гарри совершенно потерял ощущение пространства и времени, растворяясь в поцелуе, который вскоре пришлось прервать из-за того, что им обоим не хватало воздуха.

— Привет, — прошептала Белла, положив голову на его плечо, и обвила руками его шею. — Я скучала по тебе весь день.

— Мне тоже тебя очень не хватало, — едва слышно прошептал в ответ Гарри, обняв её за тонкую талию.

— Надеюсь, день прошел хорошо? — осведомилась она.

— Все было... в порядке, — ответил он и неуверенно пожал плечами. — А у тебя?

— У меня открылись глаза на многие вещи, сказать по правде, — ответила она, не убирая голову с его плеча. — Но об этом мы поговорим позже. Сейчас я хочу ещё немного понежиться в твоих объятьях.

— Не могу думать ни о чём другом, кроме тебя, в данный момент. — Белла в ответ на его признание заливисто рассмеялась, и довольно хмыкнула про себя.

— Пойдём в мою комнату, — соблазнительно прошептала она ему на ушко. Гарри быстро подхватил её на руки, словно невесту, и понес в её спальню. Осторожно положив её на кровать, он не заметил, что она всё ещё продолжает обнимать его за шею, и вскоре оказался поваленным на кровать для того, чтобы получить ещё одну порцию жарких поцелуев.

——————————

[1] На самом деле девичья фамилия матери Беллы была Розье, но автор, видимо, решил отойти от канона. (Прим.пер.)