Как создавалась Авада Кедавра (джен)

...Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Оно стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями.

Зеркало будто притягивало к себе, заставляя забыть обо всем остальном. Гарри медленно направился вперёд, желая заглянуть в него и убедиться, что он невидим.

Ему пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Гарри резко отвернулся. Его сердце стучало в груди куда яростней, чем когда закричала лежавшая на его колене книга, потому что он увидел в отражении не только самого себя...

Однако комната была пуста. И Гарри, всё ещё тяжело дыша, медленно повернулся обратно к зеркалу.

Перед ним было отражение Гарри Поттера, бледное и испуганное, а за ним...

За ним стоял высокий, бледный мужчина, худой как жердь. Мужчина протягивал к Гарри руки, его узкие губы шевелились, будто бы он звал кого-то и не мог дозваться. Гарри снова обернулся — но сзади него никого не было. Гарри вновь заглянул в зеркало. Мужчина, стоявший позади его отражения, сделал рукой приглашающий жест и снова беззвучно заговорил. Вернее, сначала беззвучно. Сперва Гарри услышал тихий, на грани сознания, шепот-шипение, вскоре сменившийся громким, набатом звучащим в ушах приказом: "иди сюда!". Гарри вздрогнул, поправил на плечах мантию-невидимку и нерешительно коснулся кончиками пальцев прохладного стекла. По зеркалу прошла рябь — и рука свободно прошла внутрь.

Гарри испуганно отшатнулся, пытаясь вытащить ладонь, но безуспешно. Вперед рука продвигалась безо всяких усилий, а вот назад — никак.

"Может, стоит дождаться кого-нибудь, кто сможет мне помочь? — подумал Гарри. — Нет, нельзя! — одернул он сам себя. — С меня и так предостаточно сняли баллов, да и мантию могут отобрать, в наказание за нарушение правил". Мысль о том, что мантию, вещь, принадлежавшую его отцу, могут забрать, повергала Гарри в ужас.

Особого выбора не было — или ждать кого-то, кто сможет помочь, или послушать нарастающий зов и пройти туда, внутрь зеркала. Гарри зябко поёжился. Он проверил свою палочку в кармане, поправил очки, глубоко вдохнул, как перед погружением в воду, и быстро шагнул в зеркальную гладь.

Ощущения были странными. Рукам было жарко, ногам холодно, а воздух — Гарри не удержался и вдохнул — был словно застоявшийся кисель, его приходилось заталкивать в легкие быстрыми, короткими вдохами.

Сухой горячий ветер с разгона ударил в лицо, песчинки заскрипели на зубах, когда Гарри выпал — куда? На другую сторону чего-то, внутрь зеркала, или, может, он просто перенесся куда-то далеко от Хогвартса? Гарри огляделся. Вокруг, куда ни глянь, простиралось бесконечное море сияющего ослепительно-золотым цветом песка. В голубом небе, не скрытом ни единым облачком, светило безжалостное солнце.

Пустыня. Гарри знал о пустынях только то, что читал в детских энциклопедиях, которые брал в их крохотной городской библиотеке: что в пустыне живут тушканчики и верблюды, растут кактусы, которые умеют запасать воду, и что в полдень песок раскаляется так, что на него можно вылить сырое яйцо — и через секунду оно станет яичницей. А еще он знал, что в пустыне очень легко заблудиться, и, конечно, что без воды не выжить.

Гарри поёжился и похлопал себя по карманам — чтобы подтвердить лишний раз, что у него нет ни крошки еды или капли воды. В правом кармане сквозь тонкую ткань мантии-невидимки чувствовалось что-то... Что-то странное. Это "что-то" явно было чем-то большим, с острыми краями. Гарри чувствовал их сквозь ткань, но веса не ощущал.

Гарри сел на песок и вытащил из кармана подозрительный предмет.

— Камень? — удивленно спросил он сам у себя, разглядывая переливающийся всеми оттенками красного камень. Внутри полупрозрачной оболочки плескалась какая-то жидкость — Гарри сначала облегченно подумал, что какая-то вода у него есть, но спустя пару секунд решил, что нет, это не вариант: ему нечем разбить, да и пить что-то непонятное... Гарри с содроганием вспомнил Снейпа и помотал головой. "Надо скорее выбираться из этого места", — подумал он, пряча камень обратно. Выкинуть казалось бы безделушку не позволили ни природная бережливость, ни какое-то странное предчувствие, что камень ему еще пригодится.

Гарри вновь огляделся, теперь не просто осматривая окрестности, а выискивая взглядом хоть какие-нибудь ориентиры, позволившие бы ему понять, где и как он оказался. Но ничего не находилось. "Дверь в зеркало", сквозь которую Гарри провалился сюда, уже исчезла, а на горизонте не видно было даже хоть какого-то завалящего чахлого кактуса. В довершение ко всем радостям, которые свалились Гарри на голову, в ушах снова колокольным звоном раздалось повелительное "иди сюда". Гарри вздохнул:

— Кажется, выбор невелик? — пробормотал он и сделал первый шаг.

...Сколько он уже идет? Гарри сбился со счета. Казавшийся сначала мягким и нежным песок набился в обувь и стесал ступни в кровь, губы спеклись от жажды, глаза и стёкла очков затуманило белой дымкой. Гарри и хотел бы остановиться, но просто не мог. Зов, почувствовавший его первый шаг, теперь попросту тащил его вперед, невзирая на попытки сопротивления, и в голове перекатывалось оглушительно-громкое "сюда".

В очередной раз потеряв равновесие на бархане, Гарри неловко взмахнул руками и покатился вниз, отплевываясь от набивавшегося в рот и нос песка. Зов настойчиво потянул — и ослаб, повис на тонких нитях бытия. Чьи-то узкие ладони легли Гарри на плечи, притянули к прохладному телу, приложили фляжку с водой к губам.

— Спасибо, — с трудом прохрипел Гарри, когда выхлебал всю фляжку. — Кто вы?

Он попытался обернуться, чтобы посмотреть в лицо своему спасителю, но тот крепко сдавил руками его голову, не позволяя повернуться.

— Не стоит на меня смотреть, — негромко предупредил он. — Лучше просто сиди и слушай. Я должен успеть кое-что тебе рассказать.

— Рассказать? — переспросил Гарри. — Что рассказать?

— Как пройти сквозь эти пески, разумеется, — в голосе мужчины звучала насмешливая уверенность, присущая взрослым, сильным людям, что так раздражает всех без исключения детей. — Ты здесь впервые, а заблудиться в этой пустыне проще простого.

— Почему?

— Потому что, — мужчина нетерпеливо дернул пальцами, сжимающими голову Гарри. — А теперь сиди и постарайся не перебивать. Тебе нельзя надолго задерживаться, иначе зов оборвется.

Гарри послушно замер.

— Это место, в котором ты оказался, называется Песками Времени. Хранит его Сфинкс, ты увидишь ее позже, когда пересечешь пустыню. Дашь ей вот это, — Гарри почувствовал, как в ладонь скользнуло что-то теплое и округлое, — и она тебя пропустит. С помощью Песков можно путешествовать сквозь время. Правило существует только одно — ты обязан замыкать временную петлю. Не важно, спустя сколько времени это произойдет, главное — замкнуть.

— А что это такое? Временная петля? — не выдержал Гарри.

— Сам потом узнаешь, — отмахнулся мужчина. — Сейчас тебе нужно знать только то, что когда ты пройдешь сквозь время и попадешь туда, куда тебя зовут, ты пару дней не должен смотреть в зеркала — а то опять затянет сюда, и ты отсюда не выйдешь. Пожалуй, всё... — мужчина помолчал минуту, видимо, собираясь с мыслями. — А, вот еще что. Дай-ка мне тот камень, что у тебя с собой.

Решив, что на вопрос «а откуда вы про него знаете» мужчина всё равно не ответит, Гарри засунул руку в карман и вытащил переливающийся всеми оттенками красного камень.

— Вот, — сказал Гарри, протягивая камень на раскрытой ладони.

Мужчина, не касаясь его руки, осторожно взял предложенное. Буквально спустя секунду послышался хруст — и обратно на ладонь опустилась маленькая пиала, в которой плескалась красная прозрачная жидкость.

— Пей, — приказал мужчина. — И не волнуйся, это на пользу только пойдет.

— Ладно, — Гарри облизнул губы и приложил пиалу ко рту.

Жидкость была вязкая, маслянистая, чем-то немного похожая на церковное масло, которое Гарри случайно хлебнул в детстве, когда тетя Петунья водила его к священнику, пытаясь искоренить "ненормальность" племянника.

— Представь себе стеклянный сосуд, с тонким горлышком и широким дном. Сосуд прозрачен, ты видишь, что он наполнен водой едва на четверть, — голос мужчины ввинтился в уши, и у Гарри перед глазами невольно встало описанное. — А теперь представь, что сосуд плотно закрывают пробкой. Но в пробке есть отверстие, и сквозь него засовывают трубку. Через неё льется жидкость, вот она заполняет сосуд...

Пока мужчина говорил, Гарри очень ярко видел все, что он описывал — будто этот сосуд существовал на самом деле. Как только вода дошла до горлышка, Гарри глухо охнул. Живот скрутило, и Гарри почувствовал, что начинает задыхаться.

— Хватит, — простонал он, закрывая глаза. — Мне плохо, хватит!

— А теперь ты видишь, что это вовсе не трубка, а насос, и он нагоняет воду в сосуд, хотя свободного пространства там совершенно нет... — безжалостно продолжал мужчина, и Гарри смотрел и видел, как сосуд покрывается тонкой сеточкой трещин, и кожей чувствовал каждую трещинку. Он был сосудом, а сосуд был мальчиком по имени Гарри Поттер.

— Пожалуйста, хватит! — казалось, еще секунда, еще одна лишняя капля, и Гарри-сосуд лопнет, разлетится на множество крохотных осколков, и вся вода растечется лужей, впитается в горячий песок, и всё пропадет.

Сосуд жалобно затрещал, затрясся, Гарри откинул голову назад и закричал — так громко, что у него заложило уши, а перед глазами вспыхнули огненные круги, оглушив и ослепив на долгую пару мгновений.

Когда шум в ушах стих, Гарри удивленно открыл глаза. Он чувствовал себя так хорошо, как никогда до этого! От слабости и жажды не осталось ни следа, и Гарри ощущал себя легким перышком, которому нужен лишь легкий порыв ветра, чтобы взмыть ввысь.

— Посмотри теперь на сосуд, — со смешком напомнил о своем присутствии мужчина. — Что изменилось?

Гарри с некоторым содроганием представил себе только что разрывающийся от трещин сосуд — и не стал сдерживать изумленного вскрика.

— Он стал больше! — Сосуд не только стал больше почти в два раза — теперь он был заполнен водой где-то наполовину, а от трещин не осталось ни следа.

— Именно, — подтвердил мужчина. — То, что с тобой сейчас было, переживают лишь немногие маги.

— А… что это было? — спросил Гарри.

— Сосуд — это ты, а вода, которая наполняет сосуд — это твоя магия, — объяснил мужчина. — Сила Философского Камня увеличила твой потенциал.

— Философского Камня? Это тот красный камень, который я нашел здесь?

— Ты нашел его не здесь, а забрал с собой, когда проходил сквозь зеркало. Его там прятал Дамблдор. Не переживай по поводу того, что директор не сможет больше камень вернуть — ты даже помог ему. Ведь теперь тот, от кого прятали камень, точно до него не доберется. Ты один из немногих, кто познал истинную силу Камня — ведь те люди, у кого он был раньше, использовали эту силу для продления собственной жизни. Впрочем, ты обо всем узнаешь и сам, но немного позже. А теперь тебе пора идти — чувствуешь, как нетерпелив стал тот, кто зовет тебя?

Гарри и правда почувствовал, как натянулась невидимая тонкая нить зова, до того ослабленно висящая, и дернула его вперед.

— Тогда я… Тогда я пойду? — нерешительно спросил Гарри.

— Иди, — согласился мужчина. — Только оставь мне свою мантию-невидимку и палочку.

— Но мантия — это память о моем отце! А с помощью палочки я колдую!— запротестовал Гарри.

— Эти вещи вернутся к тебе, — уверил его мужчина. — Клянусь, я не заберу их навсегда. Там, куда ты направляешься, тебе не понадобится ни мантия, ни палочка.

— А вы правда вернете? — подозрительно уточнил Гарри, комкая мантию в руках.

— Правда, — подтвердил мужчина и хмыкнул, когда Гарри перекинул легкую ткань с завернутой в нее палочкой через плечо. — Спасибо. А теперь — иди. Не оборачивайся и не останавливайся. И, самое главное — не забудь отдать Сфинкс то, что я дал тебе. Иди, Гарри Поттер, и удачи тебе, — последние слова Гарри уже едва слышал — нить так сильно дернула его вперед, что несколько метров он буквально пролетел вперед, с него слетели очки, мгновенно скрывшиеся в песке, а дальше ринулся бегом.

Песок больше не колол и не жег, а только приятно грел ноги, ветер свистел в ушах, когда Гарри вслед за нитью кубарем спускался с высоких барханов. Ни голода, ни жажды, ни усталости Гарри больше не испытывал — и получал чистое, незамутненное ничем наслаждение от быстрого бега и теплого солнца.

Спустя сто сорок барханов перед Гарри вдруг, без всякого предупреждения, возникли огромные золотые ворота. Гарри стукнулся о них головой, охнул и отпрыгнул подальше. Тянущая его нить вздрогнула, ослабла и свернулась воздушным кольцом у ног.

— Здр-р-равствуй, — женский голос, бархатный, глубокий, с перекатывающимся «р» раздался сначала отовсюду, а потом уплотнился и стал звучать слева. — Как твое имя?

Гарри обернулся на голос — и сел прямо на месте. Перед ним стояла химера: огромное тело льва с грудью, шеей и головой женщины там, где у льва должна была быть голова. Крылья с позолоченными кончиками перьев аккуратно были сложены на спине, в шерсть и волосы были беспорядочно вплетены украшения без камней.

— Я Гарри, — сказал Гарри, во все глаза рассматривая чудное существо. — А вы Сфинкс?

— Здравствуй, Гарри. Я Сфинкс, — подтвердило существо и улеглось на песок. — Что ты пр-р-ринес мне?

— Принес?... — спросил Гарри, а потом спохватился. — А, принес! Вот! — он разжал ладонь, в которой сжимал предмет, оставленный ему тем неизвестным мужчиной. Предметом оказался овальный кулон из светлого золота, на тонкой, золотой же цепочке.

— Можешь надеть, — Сфинкс кокетливо протянула к Гарри лапу толщиной с самого Гарри.

Помучившись пару минут, Гарри наконец понял, что при всем его желании цепочка на лапе не застегнется, и закрутил ее вокруг кончика когтя.

— Вот, — с удовлетворением сказал Гарри и погладил Сфинкс по пушистой лапе. Шерсть у химеры была длинная, мягкая, очень приятная на ощупь.

Сфинкс мурлыкнула.

— Можешь идти. И обязательно приходи еще, — Сфинкс улыбнулась и откатилась в сторону, открывая путь к раскрывшимся воротам. Нить, до того лежавшая неподвижно, снова натянулась и, словно мстя за ожидание, дернулась с такой силой, что Гарри, не успев попрощаться со Сфинкс, просто влетел в темный проем ворот.

Все завертелось, закружилось — а потом стихло, и Гарри обнаружил себя, обнаженного и стоящего на почти ледяном по сравнению с теплым песком каменном полу.