Поменяй историю (гет)

Буду очень рад, если любой, читающий это, отнесется ко всему, что будет дальше с долей юмора и сарказма. Это мой первый опыт подобного рода, так что не обессудьте.

Я пощипывал переносицу, периодически посматривая на своего собеседника. Не верилось, что такому прагматику, как я, реалисту и анархисту предлагают подобное…

Нет, ничего предосудительного в данном предложении заметить нельзя, вы не думайте. Тут не слэш. Тут как бы реалити. Это, конечно, не отменяет, что парень напротив меня может иметь опыт гомосексуальных отношений, но и к делу не имеет никакого отношения. Просто странно, что предлагают такое именно мне. Я что, «избранный»? Нет, вроде, авадой промеж бровей не получал, меча волшебного и способностей великих тоже не имеется в наличии… Так что тогда? Мысли снова вернулись к варианту с «избранным».

Проводив крушение своих предположений о скалы неведения фырканьем вслух, я нашел в себе силы уставиться в серебряные, нечеловеческие, показывающие при этом немаленький возраст глаза мужчины, развалившегося в кресле напротив.

Как это говорят?.. Старость не оставила на его прекрасном лице ни единого следа? Вот-вот, это про него как раз. И есть четко обозначенное подозрение, что он является божеством. Но кто бы это ни был, хоть дух всея попаданчества во плоти, кстати, очень похож, мне по барабану — бог он или мимо пробегал. Ведь предложение-то заманчивое. Если цена приемлема, то можно и поторговаться. Как я понимаю, это возможно. Потому как, если бы торга не предполагалось, будь я на его месте, то базарить бы не стал, а сразу бы отправил своего «избранника» на выполнение квеста. А так… Цитирую его приветствие: «Здаров-какжизнь—а, да—забыл—тысдох—нуикуда—точнее,вкакоймомент—тебязапхать, а?Кста—тывкурсах, чтобудешь—впоттериане?!»

Я его понял с трудом, но успел пожалеть, что вообще услышал этот бред.

«Лучше б умер!» — моя первейшая мысль!

Гарри Поттер… Я не люблю Дамби. И Волди тоже не люблю. И Снейпа не люблю, и вообще все Поттериану терпеть не могу, но приходилось — сестра в детстве и раннеподростковом возрасте выносила мне мозг именно ею. Слава Богу, фанфики только читала, а не писала. Я раз-два послушал ее пересказы, раз-два почитал сам, но это мне запомнилось только тем, что я ее таки разочаровал, не оценив всю, как она говорит, «глубину мысли». И вот теперь я, потихоньку анализируя произошедшее, похрустываю затекшими косточками в шее и медленно привожу свой здравый смысл к выводу — я все же сдох, но чувствую себя полностью живым.

Почему-то вспоминается «Матрица». Так и подмывает спросить этого, в кресле: «Морфиус, а где же колеса, братан?» По законам жанра должны быть вроде. Ну хоть какой-то катализатор моего нахождения здесь?!

— Я рассказывать могу уже? — как-то странно глухо пробурчал парень.

 Оказалось, этот кадр умудрился усиленно сдерживать хохот, булькавший где-то в грудной клетке, все время моего пребывания здесь считывая мысли, роящиеся в моей черепной коробке хаотическим табуном мух. Я все понял по его блестящим и прищуренным глазищам, выражавшим крайнюю степень веселья, грозящую превратиться в непотребную истерику. Ну, а мне осталось только глубоко вздохнуть…

Блин.

Сейча-ас… Успокоюсь… Я качнулся корпусом вперед и хрюкнул от сдерживаемого смеха, уткнувшись лицом в ладони.

— Все слышал, да? — я теперь уже ухмылялся вовсю. — Хотя вопрос дебильный, не спорю, можешь не отвечать. Лучше расскажи…Что ты там хотел-то…

— Да, я бог, ты правильно подумал. Точнее, типа, демиург. Если еще точнее, достаточно молодой демиург, которому доверили воплотить придуманный смертным человеком мир в реальный, то есть способный к существованию. Ну и, как домашняя работа, — устранить все нелогичности, преувеличения и несправедливости, которые будут замечены. Но так как я сам уже о-о-очень давно не блещу человеческой логикой, то мне для этого понадобился смертный. А ты попался под руку. Благодари мою руку, смертный!

Я судорожно вздохнул, растеряв все остатки смеха, и внезапно осознал, что это не глюки послесмертия.

Мы переглянулись и захохотали. Он — над моими мыслями, опять, а я — над самой ситуацией.

Вот так и началась моя история.

 «Животные же приспосабливаются к окружающей среде, которая определяет их образ жизни. Они не могут производить коренных изменений в условиях своего существования»

                                                                                                                  Сноска из одного определения.

Сегодня был офигительно знаменательный день!

Я вернулся домой.

— Да, дядь Сергей? — я щелкнул зажужжавшей раскладушкой и приложил ее к уху, улыбаясь при мысли, что сегодня увижу всех тех, кто мне дорог, наверное, больше всего.

Но радостная улыбка сползла с лица, когда я услышал, что именно говорит мой дядя.

— Извини, племяш, не получится тебя забрать, сам ведь доберешься, не мелкий пацан уже…

— Да я понимаю… бизнес, все такое…

— Ну вот, видишь. Матери… э-э… то-есть, бабушке позвони, она не знает, что ты приезжаешь.

— Да и ты бы не знал, если бы я не позвонил…

Мы немного поподкалывали друг друга, по привычке, чувствуя взаимное неудобство —  я потому что не позвонил, когда выезжал, а дядя — потому что обычно всегда встречал меня.

Забота обо мне вошла у всей моей семейки в постоянную и неизлечимую привычку. Мне двадцать два, я уже давно зарабатываю сам, при этом собираюсь получать второе высшее, но от заботы двух дядек, а иногда и всех пяти, еще и троюродных, и бабушки это не помогает. Ну, нас таких немало.

Дядя старше меня всего на пятнадцать лет, потому именно с ним у меня наиболее теплые отношения. А бабушка — вообще героиня. Этого дядю ей вообще рожать запретили, из-за кардиостимулятора, но она ни в какую. Сказала, даже если умру, рожу его.

Только по одному этому можно понять, какая у меня семья. Принципы, честь, гордость, хитрость, отвага, сплоченность — пафосно, но определяет нас вполне себе правильно. Хорошо устроились — наверное, так это обычно говорят завистники. Ну да, и особенно про меня так говорили и говорят постоянно.

А то, что я рос без отца, а мать потерял в пятнадцать — это ничего. Сестренку, опять же, надо было поднимать. Избалованная выросла… Стервочка мелкая. Сейчас с родственниками по отцовской линии, там, откуда я приехал, живет — учится, болеет периодически. Все же, бронхиальная астма это не прыщ на попе.

Быстро доехал на метро до района где живет Ба, всего минут сорок пять, может больше.

Шел быстро, без остановок — очень хотелось принять после поезда душ. Прямо мечтал. И покушать ее фирменный борщец… Ох как давно я не ел борщ. А она обещала разогреть. М-м-м…

Я аж прикрыл глаза от предвкушения…

Но тут чувство задницы взвыло об опасности. Слишком поздно взвыло, блин.

Из-за угла вырулили три смутно знакомых местных придурка. Наркоты, ягуарщики, шиза ходячая — это все об их жизненном кредо. А вот об их сущности может сказать разве только словарь русского мата…

Вот только их мне и не хватало…

— Оба-на, а кто это у нас?! — прокаркал один из этих, выдыхая вонючий дым и выбрасывая скуренную до самого фильтра сигарету. — Не наш ли золотой ма-альчег?

Я стиснул зубы и завел руку за спину, но вспомнил, что нож, как полный идиот, я засунул в сумку, так как в поезде резал им колбасу, а потом открывал сгущенку, и было влом сразу вымыть. Блин… Блин-блин… Ну вот кто знал… Я почему-то не умею пугать взглядом. Обычно в таких ситуациях помогает только нож...                     

— Что надо?

— А то не понятно, утырок? — поганенько захихикал один из них, щуплый и похожий на крысу.

— Заткни пасть, Шнырила, — рявкнул на него тот, что повыше, и теперь уже мне. — Гони бабло, у..бок!

— У меня нет, — я пожал плечами.

— Как нет?! — я видел, что по косвенным признакам у них в ближайшее время намечается морфийная ломка, потому приготовился драться. У этих критическое мышление как-то не предусмотрено. — Ты же у нас богатенький…

В следующее мгновение меня попытались ударить, тот самый Шнырь, но я увернулся и отпихнул его вместе со своей сумкой, уже не надеясь на полюбовное решение этой стычки. Затем рывком стащил гитару с плеча и долбанул ею второго. Жалко инструмент, блин. Думаю, даже то, что она в чехле не поможет.

Это дезориентировало противников, но я как-то не заметил, что третий вытащил какой-то огрызок стали с пластмассовой ручкой. Потому мой прыжок в сторону выхода из этого проулочка закончился только тем, что меня насадили на ножик и вбили с силой в стенку. Вот по ней я и сполз, выкашливая внезапно заполнившую глотку кровь.

Вот уж не думал, что моя жизнь сделает подобный виток.

Я должен был пойти в армию в этом году. Как этого хотели родные, как этого хотел я сам. Ведь все мои там служили, и я должен.

— Кха…

Должен…

— Слушай, Толян, этот м..дак правда без денег… Триста рублей и проездной… — услышал я над собой расплывающийся в сознании противный безликий голос. — Ну, хоть телефон есть…

— Да тоже х..ня а не телефон, раскладушка древняя… — голос Шныря. — О, ты смотри, Толян, тут этот фраер с какими-то мужиками и… ого… ты смотри, какие награды, млять! Кортик, на х..й, позолоченный какой-то, б..дь!

О чем это они… Я закашлялся, все еще не потеряв сознания, хотя голова нещадно кружилась, и сдавливало виски… Как болит-то, мать-перемать…  

— Эй, а этот очухался, — меня пнули по лицу, я же рывком потянул за мелькнувшую перед лицом штанину. Хоть это мурло мне губу разбило, но, думаю, неудобство я ему доставил.

— Бля!

Остальные расхохотались над своим, так сказать, товарищем, навернувшимся черепушкой об асфальт, но не сильно. Потому как допинывали они меня втроем. 

— Все, Шнырь, пойдем…

Меня еще раз пырнули ножом, примерно туда же.

Последнее, что я запомнил, это чьи-то руки, обыскивающие мои карманы и восклицательный возглас, вроде «Нашел!» 

Что он мог там найти? В куртке же только магнитный ключ и был…

Через пару секунд, растянувшихся на пару минут непрерывной чехарды воспоминаний, я испустил последний вздох.

* * *

Я вспомнил все.

— Ты что, плачешь? — раздался голос демиурга в моей голове. Теперь он был не издевательски веселым, а усталым, как если бы он делал что-то настолько гадкое, что уже и отвращения к концу своих действий не осталось. — Правильно, надо выдавить из себя…

Я, будто заново, посмотрел на это божество и ошарашено поерзал на кресле, вообще-то пытаясь встать, но получилось плохо.

Кресло чуть скрипнуло, уверяя меня в реалистичности происходящего. 

Я и впрямь плакал. 

Утер слезы с щек и ухмыльнулся.

А потом снова поднял глаза на демиурга и шепотом, как если бы боялся кого-то или что-то спугнуть, просипел.

— Спасибо...

* * *

Я спокойно сидел в кресле и вслушивался в непрерывное бормотание какой-то фигни этим странным божком.

— Ну, ваш Бог есть, не парься… Но не будь меня, ты, с твоей непринадлежностью ни к каким исповеданьям остался бы в инфополе планеты… Паразитировать… Потом бы, лет через... тыщ пять лет прошло бы, наверное, слился бы с ним до конца и забыл себя окончательно. Но я...Молодец, не так ли? Так вот, я взял твою душу во временное пользование…

Чесслово, сказать нечего. Моя нижняя челюсть ожидаемо потянулась к полу.

— Ну и не говори, — хмыкнул он, и я заметил, что демиург снова вернулся к своей веселой и легкомысленной манере разговора. — Будто я не знаю, что у тебя в мозгах творится... Но хочешь, я потом тебя верну? Я же добрый, я могу...

— Куда?! — взвыл я, схватившись за голову. — Хватит издеваться! И каким здесь боком Гаррик Поттер? А-а-а?!

С его стороны последовал хлесткий шлепок руки по лбу, ака фэйспалм.

— Ди-и-би-и-л... — протянул демиург, скалясь как на дне рожденье, после задувания свечек. — Да ни при чем здесь Поттер, просто с него тебе легче начать. Далее будешь отпущен в свободное плавание, только сил поднаберись да опыта. Ну и мне интересно тоже. Так что... Или ты хочешь в… Ну… К примеру… — он хитро сверкнул глазами, ухмыльнувшись, и огорошил. —  Наруто?!

Я застонал.

— А может Ичиго из Блича? — понесло… —  Или...

Я перебил его, поняв, что такое мечтательное лицо маньяка и появившаяся на нем улыбка матерой акулы ни к чему хорошему не приведут.

— А давай к начальному плану, я уже на все согласен!

И тут же я понял, что сказал это зря...

— Ага! А может тогда в Гермиону?

— Нет! 

И тут я понял, что все вокруг начало тускнеть... Гаснуть...

А этот говнюк сделал ручкой!!

— Поки-поки!! Гермиончик...

— Чт...Нет!!

И тут я начал проваливаться во тьму. Как...небанально, однако.

— Хотя, знаешь, это слишком жестоко даже для меня...

Последнее, что я услышал, вселило в мою душу какую-никакую, но надежду.

Но орать слово "нет", падая в пустоту, я не перестал.

Эмоциональная разрядка.

* * *

три секунды спустя реального времени

— Не-е-т! Только НЕ ГЕРМИОНА!! — взвыл я, вскакивая с пола начинающего набирать скорость поезда. 

Хогвартс Экспресс. 

Раз, два, три, четыре, пять — пять удивленных взглядов. В одном из них — еще и ревность, в другом — к удивлению примешано недоверие и еще куча противоречивых чувств — раздражение, надежда, беспокойство, забота, изумление, растерянность. Две девочки.

Рыжая и веснушчатая — отстоище на ножках, хотя лицо миленькое, я бы сказал, лисье. Ну а другая... В моем прошлом девочка с каштановыми, особенно такими пышными, волосами привела бы меня в умиление. Но никак не в лубоф. Все же, девочка. Хотя сейчас я бы подумал...

А рыжая... Как моя сестренка, когда покрасила волосы.

Тьфу.

Хотя у этой вроде свои, настоящие. Но я не пойму, с чего я ощутил ее ревность, по этому взгляду брошенному в сторону Герми? Я же не ее собственность, хоть и провожу с ее семейкой много времени... То есть, не я, а Потти. Но раз я теперь Потти, то соответственно...

Воспоминания Поттера ложились в мою, теперь уже мою, черепушку, ровными полочками со скоростью света. Ну а мозги, явно давно этого не совершавшие, поскрипывали шестеренками. Я думал, что сказать.

Взгляды все еще перекрещивались на моей персоне. А Люпин, настороженно посматривая на мое явно перевозбужденное лицо, наверняка покрасневшее, копался в своих карманах. Тьфу! Мое чувство прекрасного сейчас изображает собрата Волдеморта. "Эта драная мантия! Фу-фу! Зааважу нах!" — кричит оно.  

Меня усадили на диванчик и с нечленораздельным бурчанием дали шоколадку в руки.  Слева коптил мир своим недовольством моей "избранностью" Рональд Уизел, а справа обеспокоенно прижалась Гермиона, преданно и заботливо пожирая меня глазами, следя за каждым движением. Это не любовь и даже не влюбленность, скорее искренняя забота, и, думаю, это временно, пока «мамочка» внутри нее не удостоверится, что с детишками-идиотами все в порядке. Если на Поттера она так же всегда смотрела, то он просто гамадрил и даун. Ведь даже если учесть, что девчонки быстрее взрослеют, как утверждают компетентные психологи, она с Поттером находилась рядом и тогда, когда он сох по всяким там Чжоу Чанг и Джинни Уизли, которые вначале никакого внимания, кроме как стрельбы глазками, ему не оказывали... Честно скажу, была подобная ситуация в прошлой жизни, с одной девушкой, подругой, ставшей таковой, еще в раннем детстве, но я, в отличие от Поттера, был немного проницательнее, и сразу просек ситуацию. Девушка была очень милой, умной, не особо популярной у парней, так как все думали, что я имею на нее виды, и об этом рассказывали, если кто-то интересовался. Встречались как «парочка» мы три раза. На третьем свидании у обоих начался дикий ржач — мы попытались поцеловаться. Как, скажите, можно всерьез думать о груди, губах и волосах девушки, которая не раз и не два сидела чуть ли не у тебя на голове, когда вы прятались от завуча или, разбившись на команды, играли в снежки? Поцеловались. Скажу так, первой расхохоталась она. И попросила больше так не делать. Оказалось, что для нас обоих это было не всерьез. Надеюсь, с Гермионой такого не будет ибо мне она нравилась. Хоть и зануда моментами была. Но это лечится.

Хм… А чего это все молчат?

— Ну, разве же так можно, профессор? — нарушил я тишину, установившуюся в купе благодаря моему неожиданному, хех, признанию.

Ведь в их глазах я, упав в обморок от появления воплощения страха, дементора, внезапно вскакиваю и ору что-то насчет Герми. Значит это... А что это может значить, кроме того, что я за нее боюсь больше своей жизни?

На мне снова скрестились взгляды всех присутствующих. Я ведь опять сделал что-то странное для этих суровых и консервативных... лаймов.

(прим. авт. лайми — немного уничижительное название англичан, бриттов, англосаксов. Появилось благодаря тому, что английские моряки брали с собой лаймы для профилактики цинги; также и в дальнейщем тексте — лимонники)

Я обратился к профессору без веской причины! Причем в чем-то его упрекая. А этого я за хогвартсцами не замечал. 

— Мы пойдем! — чуть ли не хором сообщили Невилл с Джинни.

Скатертью дорожка! Я проводил их взглядом, усиленно пытаясь сформулировать свои претензии к прфессору в что-то более приличное и не вызывающее негативной реакции. В итоге плюнул и забил. Гвоздь. В гроб близкой дружбы Люпина и Гарри. Снейп по-любому предпочтительнее. К тому же, неплохие отношения со Снейпом могут убрать тот дурацкий момент в конце третьей книги, когда он, даже не пытаясь выслушать, жахнул по Сириусу и Люпину, а потом и по своей тыкве получил. Хотя тут тоже будем посмотреть... 

— Профессор, а вы не думаете, что ваш внешний вид плохо повлияет на ваши отношения с учениками? — все очень удивились. Думаю, в первую очередь, потому, что я сам не в парадной мантии, а в каких-то обносках. Сейчас так поясню им... охренеют к драконовой матери... — На меня не смотрите, профессор, это специальная… м-м-м… маскировка. От одних только родителей остался полный золота сейф, а если посчитать недвижимость и денежные накопления всего рода... — я мечтательно причмокнул губами, параллельно оценивая реакцию друзей на такие слова. Герми чуть покачала головой, не одобряя, но при этом хмурилась, очевидно, пытаясь понять, почему же такая немаловажная деталь моей биографии прошла мимо нее. Рон же, стиснув зубы, явственно старался не показать, как же ему завидно, но брови, то и дело возвращающиеся к переносице, и просто источаемые волны злобной зависти говорили о другом.

— Ты хочешь сказать, Гарри, — мягко начал профессор, — что на мой внешний вид будут впервую очередь обращать внимания? Не все то золото, что блестит, Гарри.

Я на мгновение завис, пытаясь не заржать.

Арагорн хренов! Но тот хотя бы с Андурилом (прим.авт. меч Арагорна, как любитель Дж.Р.Р.Толкина не могу избавиться от подобных сравнений) бегал, а не с палочкой, и был потомком Нуменорских Королей. И недорого выглядел, потому что сие непрактично — бегать по лесам и полям в дорогой и красивой, наверняка заметной, одежде. 

— Профессор, — почти прошипел я, — я вас умоляю... Нет, даже не так... — я настроился на пафос и торжественность. — Я, потомок древнего и благородного рода Поттеров, Гарри Джеймс Поттер нижайше прошу вас, профессор Римус...эээ... Джон, кажется, Люпин переодеться во что-нить поприличнее и попросить у директора аванс на закупку более...эээ...адекватными для учителя вещами. Да даже Снейп, профессор Люпин, повнушительнее вас выглядит! Хотя, чего это я, Снейп это вообще единственный, кого я реально уважаю среди школьных учителей!

Теперь содержание удивления на квадратный метр данного купе возросло раза в четыре. У Гермионы глаза стали, наверное, как в аниме. Я еще больше умилился и меня даже немного закаваило. Потому я успел только заметить, но не предотвратить...

— Да что ты за бред говоришь, Гарри! Снейп тебя ненавидит...

Да?! Надо пресечь подобный бред!

Я оторвался от созерцания и мысленной оценки Грейнджер с неохотой, ведь я пытался прикинуть, какой она станет чуть подросши, ведь с Эммой Уотсон тут сходство мизерное, только в копне волос, и то у Уотсон свои светлые и вообще об актрисе хочется забыть как о досадном недоразумении, ведь это реальность, а не фильм.

— Да-а-а?! А не хочешь ли ты вспомнить, что я безрукий еж, рожденный выдрой, на его уроках? Конечно, не как Лонгботтом, но мой максимум — это удовлетворительно! И вообще, он меня даже спасал, если ты не забыл! Меня лично ему ненавидеть не за что! Просто я на своего отца слишком похож, а они учились вместе, и, насколько я сумел проанализировать, — о-о-о, вот импровизация, я в своем репертуаре! — у отца и Снейпа не могло быть хороших отношений, так как первый — гриф, а второй — змей...

Лица эти надо было заснять.

Я бы заржал.

Но не в кассу, не в кассу...

Будем посмотреть, что там, в Хоге, меня ждет. Ведь жизнь не заключается в одном лишь крестном и квиддиче. Хотя если вспомнить книгу...

Но лучше не вспоминать.

Опять пробирает смех. 

Как же все изменится...

Ловкость рук и никакого мошенничества!

цитата из фильма «Путевка в жизнь», 1931

Как много нам открытий чудных... готовит хогвартский денек...

Вечерок вчерашний прошел весело. Мне даже понравилось болтать с этими не особо развитыми в умственном плане ребятами о всяком бреде вроде футбола, квиддича, бабушках и свитерах.

Весь тот вечер присматривался к Невиллу.

На Лонгботтома из фильма немного похож — правда таких оригинальных зубов парень не имел. Все же, здесь умеют без всяких проблем исправлять прикус.

Но все портит, как обычно, утро...

Храп. Дикий храп разбудил меня жутко рано. Словно будильник, который я, по старой памяти, даже и не подумал заводить — обычно всегда вставал сам. Да тут и не было, вроде...

И вот что я вам скажу, друзья...

Уизел ужасно храпит. Хотя нет, это слишком...

Слишком мягко...

РОН УИЗЛИ и Ко (но главным образом именно Рон) ХРАПЯТ КАК ДРАКОН С ОДИНОКОЙ ГОРЫ!

— Япона мать, да ты необъятно п...данутый долб...б, жертва абортажа, ангидрит твою мать перекисью водорода да через аппендикс, вм..дохаю тебе сейчас да по самые гланды твое нособздение! Баср...н е...ный! Чувство будто вчера вумат нажрался, в хаше мордой, ан нет, говно...бу тринадцать лет, утырок ушлепнутый! Хъайгамард!

Мои утренние матюки становились все тише и тише. Мой полусонный мозг начал подозревать, что что-то не так. Ведь меня все равно не поняли, ведь мат был *ваистину* русским. В конце всего добавил на втором родном (я имею в виду, осет. яз., почти русский, хотя немного недотягивает, по экспрессивности и закрученности матюгов) языке нечто вроде «это п...дец». Кстати, почему-то появилось подозрение, что «необъятно п...данутый долб...б» в английском переводе — бессмыслица.

Н-да...

Но... не смотря ни на что... Мир прекрасен, как никогда! Просто потому что я могу встать с постели. И на зимних каникулах обязательно, по давней попаданческой традиции, поеду в Гринготтс, сниму деньги и куплю — барабанная дробь — гитару! Руки просто чешутся. Нет, не прибить этой гитарой Уизела — я и голыми руками за милую душу этого ухрапыша придушу, причем, не дожидаясь каникул. Я просто привык к ней, чтобы всегда была под рукой, чтобы в любой момент можно было бы сыграть что-нибудь жизнеутверждающее или наоборот, чтоб девушки ревели, а друзья подвывали, пытаясь подпеть... Да, было и такое.

Да, кстати... Здесь есть девочка моей мечты...

Я тут немного обдумал свои чувства...

Нет, я не педофил! Просто нравится она мне почему-то. Наверное, играет фактор единственного нормального и не фальшивого лица в этой... кхем... англосаксонской клоаке. И вообще! До определенного срока я к этой милашке и притрагиваться не собираюсь. Лет до...

Хм.

Там посмотрим. Но сейчас — точно нет. Не поймет меня она. Да и гормоны не требуют — Гарри подозрительно недоразвит в этом плане.

И вообще (это, кажется, становится моим любимым словом), я же еще даже не продумал, как буду себя вести. Как обычно точно не получится, в этом я уверен. И как я буду отзываться на это жуткое имечко?

Гарри... Гарри Поттный...

Но лучше уж так, чем Ичиго.

Вчерашний цирк с Малфоем, которому, а я об этом моменте из книги совсем забыл, захотелось позлорадствовать у ворот нашей весьма впечатляющей школы, закончился его жутко красными ушами, и дело не в моих непрофессиональных матюгах — я просто хлопнул по оттопыренным слуховым хрящам раскрытыми ладонями. Не так, чтобы сломались, но чтобы боль доставляла массу приятных ощущений... Хе-хе. Вот кто реальное Зло, а не Волди! Это я о себе, если кто не понял. И то, от чего я был на грани истерики — беловолосый даже не понял, откуда прилетело. Стоит себе, улыбается, и тут — бац! Вдруг заболели ушки... Хе-хе... Ну, Снейп меня, конечно, отругал, но это нормально — я себе такого в школе обычно не позволяю, сыграло роль то, что я просто с некоторых пор очень не люблю наезды...

Но этого паренька, все же, надо перевоспитывать. Помнится, по канону, он тут мелкий злодей и мой враг номер один после Волдеморта... Конечно, не могу не признать, что нормального человека из него не вырастет. Он — лимонник, аристократ и маг, а это гремучая смесь. Но нам этого и не надо. Ведь сам такой же — я не то чтобы шизик, но очень близок к старой доброй мартисьюшной шизофрении. Нет, со мной не говорят странные голоса. Я банально могу вдруг начать смотреть в одну точку, зависнув надолго без всякой внешней причины, причем сам того не замечая — а это один из признаков.

Так вот, насчет Малфоя... Больше таких дурацких действий предпринимать не буду — все же, мне его еще спасать от гиппогрифа. И гиппогрифа от палача, если ничего не получится, и животное все же кого-то ранит. Мне все-таки не наплевать на животных, особенно в свете того, что я прекрасно знаю о паталогической жалостливости нашей Гермионы.

Вокруг слышались разнообразнейшие выражения экспрессии. Дети ворчали нехитрые ругательства в мою сторону, а я упорно думал что сказать. Минутная слабость в виде мата на родном языке — и все! Проблема образовалась! Хотя я всегда считал, считаю и буду считать, что всякую ситуацию можно как-то повернуть в более веселую сторону. Теперь, после смерти, я решил быть оптимистом.

— Не волнуйся Рон, это про-о-осто кошма-а-ар...— щурюсь, предвкушающе лыблюсь и посылаю из найденной на тумбочке волшебной палочки струю водички в сторону кровати этого рыжего чудовища. — Агуаменти!

Вообще-то искал очки...

Но, как говорится, сделал гадость — на сердце радость.

Грустно-грустно вздыхаю, поминая драконью мать, и иду выпутывать этого дурика из его покрывала и стянутого неуклюжими движениями балдахина. Все же, относился Поттер к Рону как к другу, не замечая его откровенной зависти и, как бы это сказать... Зацикленности на жратве. Вчерашний ужин меня ужаснул, признаюсь сразу. Стол Грифов отличался своим офигительно дружным поглощением всего, что было под рукой, особенно старались парни, девушки же ели весьма аккуратно, но на то они и девушки.

А у меня от одного вида в том числе и тыквенной всячины засвербило в желудке. Борща! Пельмешек! Но мой зов не был услышан — выбора не было! Пришлось храбро вкушать. Хотя была курица, всякие разные рулетики, овощи... Вот ими я и пробавлялся.

В конце трапезы я уже был готов пересесть к слизеринцам или равенкловцам — эти ребята ели более презентабельно и не вцеплялись в еду, будто они где-то в глубоких джунглях Африки, и пища сейчас убежит на своих сорока восьми куда-нить подальше от этих загребущих рук и мельницы вместо челюстей. Кстати...

Дамблдор был там, в зале, весь вечер восседал на своем троне, чем-то похожем на трон Ивана Грозного. Этого должно хватить для знающего человека. Объявил вначале, после недолгой задержки меня и Гермионы нашим деканом, что дементорская эпопея в поисках крестного началась. И местная, как сказал бы мой дед, красавица-спортсменка-комсомолка, Анжелочка Джонсон проехалась катком по моим мозгам при первой же встрече — оказывается, моя тушка должна летать на метелке. А Вуди-Вудпекер добавил. Оливер Вуд, имею в виду. Но это не самое страшное!

Ментальный пресс и легилиментские способности директора я ощутил на себе, но спасибо Божеству Попаданства, он своим покровительством дал привязку и защиту от этого! Да уж, этот Бог от щедрости лопается. Другие — сверхспособности, мечи, третий глаз, превращение в дракона... А этот...

Тьфу на него! Хорошо хоть не слышит.

Я надеюсь...

Именно в зале, после взгляда-блика очков в мою сторону, я понял, что надо готовиться к посещению кабинета с горгульей, лимонными дольками, чайком и добрым старичком. Образование такого щита придется скидывать на что-то серьезное. Может, натолкнуть его на мысль, что это такая реакция на... хм. Дементора? И ведь он стопроцентно полезет проверять исторические факты. И накерняка не найдет никаких свидетельств подобного!

Так, решено! Надо корешиться со Снейпом и учиться готовить противоядие от сыворотки правды. Не думаю, что этому шпиону, как бы я его ни уважал, но ошибок в его действиях было немало, можно довериться полностью и раскрыть инкогнито, всего лишь ради того, чтобы он сварил зелье.

Кстати, как и дружеское отношение к Рону, неприятие Снейпа почему-то тоже оставалось неизменным. То есть, умом я понимал, что зельевар — мужик и вообще «рвет всег» по крутости, с его-то судьбой и проблемами! Но вот моя чуйка почему-то перестала согласовывать свои сигналы с мозгом и доводила до меня то, что я, видите ли, Северуса терпеть не могу! И пока что эти чувства еще не выветрились из моих мозгов — вместе с памятью пришли, как я понял, также и некоторые чувства, эмоции и... эта чертова близорукость.

Это карма! Ничто иное! В прошлой жизни в детстве тоже посадил зрение, по ночам читая книги. В этом наше сходство с Потти заканчивается. Хотя у него это, по-моему, не приобретенное... Ему читать запрещали. Мои же родители были крайне обеспокоенны, но в то же время очень довольны, что их ребенок читает, а не долбается по улицам целыми днями. Нет, без прогулок дело не обходилось — подобное вообще превращалось в легендарные похождения. Осетия, где я провел все свое детство, несравнима ни с каким гаррипоттерским «трудным» детством. Били мне морду даже чаще, чем могли бы. Причем не со зла. Игры такие были. Корейцы, русские, казачата, армяне, грузины, осетины и даже пара греков (Афанасиади и Апанакатиди, до сих пор не могу забыть) — все единым порывом объединялись в великой бойне под названием «поймай и обезвредь». Надо было повалить кого-то из «врагов» на землю, и «я в домике» давно не канало. Двор шел на двор, на кону стояли фрукты, пятирублевая лапша быстрого приготовления, домашний квас, «барбариски» и прочие детские радости... Эпичность зашкаливает. Приходил домой всегда с чем-то порванным, разбитым, но довольны-ый... Поттер же постоянно страдал бредом, не желая социализоваться, вот как я думаю. Исправлять положение вещей поздно — с семьей своей тетушки все как-то не по-человечески. Кровь — родная, а у пацана — ненависть. Ну, заставляли убираться, ну, дали в лоб пару раз за чрезмерную мстительность — ишь ты, не дали ему то, что Дадлику дают, разозлился и поюзал свои магические способности. Сам себя перед людьми поставил как амеба имфузориевая — вот и пожинает плоды...

Вернее, я пожинаю. Самокритика, получается?

Хотя это я утрирую. Из воспоминаний есть и сцены избиения, и голодовка, и явно подстроенные Дадликом гадости.

Пока я тут раздумываю, тело уже давно пнуло Уизела и помогло выпутаться, бормоча что-то нечленораздельное, вроде: «Лэтс гэтап, донт лукэт миин сачуэй! Айм нот Волдэй!»

Тем временем спальня пришла в оживление — ребята не смогли игнорировать мой мат, похожий со стороны, наверное, на сложносоставное заклятье из раздела Трансфигурации. Но главная цель всей эскапады была достигнута — этот храп прекратился.

Первый локальный конфликт прошел незамеченным. Победа досталась почти без боя. И незаметно для второй стороны. Но вкус виктории я не забуду.

Надо будет повторить.

* * *

— Невилл, — позвал я. — Невилл! — уже громче.

Пытаюсь выудить Лонгботтома из этой красно-желтой рябящей толкучки, он как-то слишком профессионально потерялся после выхода из спальни — собираюсь перейти из разряда «приятели» в разряд «хороший друг, на которого можно положиться» как можно быстрее, а не к концу пятого года обучения. Нет, у Поттера все, что есть — все не по мне. Лучший друг — завистлив, и является общепризнанным пожирателем харчей, а это уже почти пожиратель смерти. Заклятый враг — смешон, местный слизеринский клоун, но его, в отличие от Уизела, можно перевоспитать, ведь образование у него не в пример лучше, и мозги должны быть развиты, так как готовят его в главы рода...

— Ну и зачем тебе этот?... — угрюмо, не иначе как из-за оригинальной побудки, вопросил Уизли.

— Надо! — отрезал я и попытался протиснуться к Гермионе, придерживая очки. — Герм! Хай! — рявкнул я. Ну, попытался, ведь голос даже не ломается еще. — Видела Лонгботтома?!

Похоже, от столь резкого приветствия девочка испугалась и почему-то опасливо вздрогнула, пряча что-то в кармашек своей надутой, будто в ней арсенал какой-то лежит, сумки. Хм. Ну и хрена ли?...

Блин! Совсем забыл. Ей же должны были вчера дать Маховик Времени! А я вчера был так, мать их, впечатлен, что совсем забыл об этой детали — девочка будет выматываться и невысыпаться, обучаясь чуть ли не всему... Кстати, надо спросить...

— Герми! Просвети, прошу, сколько у тебя предметов в расписании? — голос мой был даже нежным и оч-чень спокойным, но вот те, кто меня знал в прошлой жизни прекрасно понимали... Это начало бури. Параллельно я красноречиво обозревал ее тяжеленную сумку. Примеривался, как бы выдрать из ее цепких ручек поаккуратнее. И спиз...эээ...спереть как можно незаметнее тот магический маховичек — мечта моего шила, того, что в заднице. Можно будет немного пошалить... Хе-хе... Мне же тринадцать. Не накажут так уж сильно. Плюс — тотем неприкосновенности — шрам на лбу. Хотя это второстепенно. Скорее, поможет сделать двадцать дел одновременно.

Но все же... Веселье ждет!

— М...Много, — девочка быстро пришла в себя и задрала носик, тряхнув пышными волосами и довольно улыбаясь. Я аж залюбовался. — Все! У меня все предметы!

Я внезапно (для нее) качнулся вперед и чмокнул в щеку. Воспользовался мгновенным оцепенением и снял с ее плеча портфель. Так ведь и до сколиоза недалеко.

Это я ей и сказал.

Рон и все же подошедший ко мне на зов Невилл стояли в жутком охренении. Как же, щечку поцеловал, поухаживал, заботу проявил...

Не иначе, болен?

Нравятся мне эти лица... Веселья прибавляют.

* * *

Мы шли по заочно мне знакомым коридорам этого весьма внушительного замка. Его описание заняло бы не один лист формата А4, потому стоит просто сказать, что все было как и описывала мама Роулинг.

А шли мы под нескончаемую болтовню Рона и попытки Гермионы выудить у меня свою сумку. А я... Слабак я! Пер эту ручную кладь на горбу и пытался непринужденно улыбаться, поддакивать и не выронить собственный портфель, больше похожий на блин своей толщиной. Н-да... Собственная тупость познается лишь в сравнении с чужим зубриловом. Но на горизонте уже маячит проход в место, где едят люди... Это понятно по тянущемуся туда ручейку этих самых людей. Восхитительный запах еды — пофиг какой — щекотал ноздри. Вдыхая сей аромат, я сам не заметил, как отключился от реальности. Все же, игнорировать свое положение мальчика-смертника я не собирался, как бы ни хотелось просто жить и не задумываться — как и в прошлый раз. До беды.

Хм. Как-то мне наверняка должно помочь не только знание книг, но и тот факт, что я из будущего.

21 октября — Гарри Каспаров нанёс поражение Найджелу Шорту в шахматном чемпионате. Можно поставить, но это мне никак не поможет.

И-и-и...

Да ну нах, все хваленое послезнание втопку!

Видимо, мне вообще ничего не поможет, кроме книг Роулинг! А там все как-то расплывчато и... к жизни имеет, к сожалению, весьма отдаленное отношение.

Тут ведь РЕАЛЬНО есть магия.

И я МОГУ ей пользоваться.

Дурдом на выезде, а не жизнь.

* * *

Ну, что сказать...

Все по канону. Первым делом, войдя в зал, увидели Драко, который рассказывал слизеринцам вокруг себя всякую хрень. Явно про меня. Ведь ничего кроме этого на ум не приходило.

Он изобразил обморок. Даже смешно, если честно.

— Не обращай внимания на этого идиота, — шепнула мне Гермиона. — Просто не обращай, и все...

— Эй, Поттер! — Пэнси Паркинсон, на ту милую девочку из фильма похожа мало, взвизгнула как макака, обратившись ко мне. — Поттер! Оглянись! Сзади тебя дементоры!

И завыла, будто ее режут.

Я вначале, признаюсь, удивился этому. Но... Не расхохотаться было не в моих силах!

-Уи-и-и! — утираю несуществующие слезы. — А ты, Малфой, все же дурак! — и на его невысказанный вопрос уже заранее отвечаю. — Такие друзья... Это признак! Лучше б со мной дружил, в самом деле!

Ненавязчиво, ну, как могу, подталкиваю Драко к более приватному разговору. Надо его вывести до такой степени, чтобы в мозгах появилось желание меня проучить. И тогда будет возможно общение. Может быть, образуется нейтралитет. И не особо вооруженный. Ведь я вообще неконфликтен по сути своей.

— Гарри, пойдем! — голос Гермионы снова влез в мои размышлизмы. — Странно ты как-то реагируешь...— пробормотала себе под нос, но услышать было нетрудно. — И отдай, наконец, мою сумку!

Ну, мы уже все равно подошли к столу. Так что...

— На, — пожимаю плечами и кладу убийственно тяжелую сумку на скамью перед собой. Звук рушащихся небоскребов из фильма про апокалипсис. Думаю пару секунд и твердо говорю. — Я надеюсь, ты это каждый день на себе таскать не будешь?

Гермиона немного удивилась моей заботе. Скажу даже так, прибалдела. Рон же был раздражен и ничего не сказал. Что-то ему не нравилось. Но вот что? Неужели наш фанфикшен был не прав, и рыжику приглянулась Гермиона? Кстати, я тут подумал... Может эта... кхм... нежность, скажем так, к нашей юной ведьмочке с моей стороны вызвана все тем же постэффектом эмоций и памяти Гаррика? Хотя смотрю сейчас на нее...

Нет. Она просто так нравится. Причем даже очень. И ощущение такое... Хотя... Я вроде не сентиментальный. В любовь не верю. Скорее, во взаимность и комфорт в присутствии друг друга. А это есть. Да и периодически каваит меня от нее... А это похоже на меня-настоящего. Так что тут, скорее, эдакая смесь.

— Вот, возьми расписание уроков для третьекурсников. — ранее незамеченный мною Джордж, возле которого вся наша компания примостилась следом за мной, протянул несколько кусков пергамента. Они пишут на пергаменте? Евпат Коловрат! — Что с тобой, Гарри?

Он заметил, как перекосилось мое лицо от вида этой кожи-для-письма. Ну и что теперь говорить?

— Это все Малфой, — сказал Рон, избавляя меня от необходимости выдумывать причины своего недовольства, садясь рядом с Джорджем по другую сторону и кивнув на соседний стол слизеринцев.

Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатывал глаза. Клоун — что с него взять?

— Гнусный типчик, — сказал он, чуть прищурившись. — Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред?

— Чуть в штаны не наложил. — Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд. Фальшивенько.

— Честно говоря, — сказал Джордж, — я и сам испугался этих красавцев.

— Смотришь на них, и как будто все внутренности у тебя заморозило, — подхватил Фред.

— У меня появилось ощущение, что умирает все самое дорогое... Причем, постепенно... Я видел их смерти... Чувствовал их... — я изобразил задумчивую грусть.

Да, я так умею! Да, во мне издох актер. Но актер, вроде как, не хочет расхохотаться в лицо собеседнику, когда играет, а вживается в свою роль. Эх, нет, не вышло б из меня артиста или шпиона...

— Выкинь из головы, — Джордж решил меня подбодрить и хлопнул по спине. — Отцу однажды пришлось поехать в Азкабан, помнишь, Фред. Он говорит, что страшнее места на земле нет. Несколько дней не мог опомниться. Дементоры, сказал, высасывают из живого человека все крохи тепла и радости. Большинство узников по-настоящему сходят с ума.

— Посмотрим, как Малфой будет веселиться после первой игры, — сказал Фред. — Ведь первый матч сезона — Гриффиндор против Слизерина.

Я узрел перед собой сосиски. И блюдо с жареными овощами. Слюноотделение началось.

— Знаешь, Фрэдж, — я их пока путаю, потому к любому из них буду обращаться именно так, — меня противостояние в крутости игры на метелках волнует меньше всего... Особенно сейчас... — своей репликой вызвал несколько недоуменных взглядов.

Но не девочки, сидящей по левую руку. Ее занимал отнюдь не наш полоумный диалог ни о чем — присутствовало восхитительное пренебрежение окружающими. Ей надо было попасть на Рэйвенкло. Если посмотреть на стол «яйцеголовых», то именно такие одухотворенные жаждой знаний лица можно не напрягаясь заметить. А здесь, среди Грифов... Никто этих увлечений не разделяет. Хотя мне придется. Если, конечно, я хочу выжить и не быть вселенским лохом без знаний в голове.

Гермиона полностью погрузилась в вычитку расписания. Наверное, делала подсчеты как и куда пойдет, а главное — в какое время. Маховик я стибрил... Так что провести воспитательную беседу насчет секретов от лучшего друга смогу без проблем. Первое место, где она будет искать — это коридор. Второе — гостиная. А потом уж и до меня очередь дойдет. А не дойдет — сам спрошу, сделав невинный фэйс.

— Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — радостно сообщила нам она.

— По-моему, Гермиона, они что-то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо. Меня это почему-то взбесило. Всегда он лезет в личное пространство! — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.

— Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл.

Ну-ну. Без Маховика это будет затруднительно.

И надо заставить эту... плохую девочку отцепиться от сумки. Как я понял по ее устрашающему взгляду, мне это светит только после великой баталии. Надеюсь, только словесной. Но где наша не пропадала!

Друзья — это не эти мимими, урурур, няняня, друзья — это маты, подъёбы, хардкор.

Просто статус

Рон и Герми удивленно взирали на беснующегося психованного рыцаря-с-картины, местный мем, видать. Он замахнулся на нас мечом, издавая какие-то нечленораздельные крики, и завалился от тяжести своего двуручника на траву в картине. Нет, ничего удивительного в «движущихся картинках» я не нашел — непривычно, конечно, но этого при желании можно достичь обычной «маггловской» технологией, правда, без передачи излишних функций вроде характера, личных качеств или чего-то более дебильного, вроде всеобщего пьянства на праздник. У портретов, исполняющих функции наблюдателей — пьянка или плохое настроение. Оригинально.

— Вы больны?— я решил скосить под заботливого дурачка.

Но, видимо, прозвучало не особо обеспокоенно, а скорее иронично, так как я словил удивленный взгляд Герм. Рон же ухмылялся, поняв шутку. Надо же, он не пень! А я, признаюсь, сомневался.

— Пошел отсюда, подлый трус! Жалкий проходимец!

Закованый в нарисованные латы, такой же нарисованный, но, все ж таки, не смотря ни на что относительно живой, рыцарь поднялся на ноги, схватил рукоять меча, дернул, но меч глубоко ушел в землю. Видимо, решил поиграть в Эскалибур. Рыцарь опять опустил свой латный зад на траву, поднял забрало. Судя по его судорожным вздохам и попыткам вытереть пот со лба прямо латной рукавицей — рыцарь-картинка устал.

— Послушай...те, — я решил быть вежливым, как и настоящий Гарри, — О, доблестный сэр, мы не хотели вторгаться в ваши владения, мы просто... — мне вдруг внезапно стало нечего говорить. — Эээ... Мы, это... Сбились с пути! Просим вас помочь! Ведь мы лишь пажи пока что, — а девушка вон вообще шизанется ежели опоздает на урок... это я подумал, мельком взглянув на до жути обеспокоенное личико Герм. Хотя можно предположить, что в этих переменах виновата пропажа небезызвестного маховичка... — Так вот, о доблестный сэр, мы, сбившись с пути, решили поискать помощи у вас, на вашей территории!

Деловитость и, в то же время, восторженность рыцаря поражала

— Следуйте за мной, друзья! Мы достигнем цели или геройски погибнем в схватке с врагом!

Парочка судорожных телодвижений в обнимку с мечом, горький взгляд в сторону пони, но уже без всяких попыток на него влезть. Но тут этот кошмар рыцарства воздел руку к небесам в призывном жесте и уверенно произнес.

— Тогда пешком, сэры и прекрасная леди! За мной!

* * *

— Кликнем, — сказал Рон, едва рыцарь пропал из виду. — Когда понадобится псих.

Я согнулся от хохота. Не до слез, конечно, но все же...

— Я все никак не могу привыкнуть к этим... Ни за что не дам себя рисовать! — пришел я к неожиданному выводу. Ну, для ребят он был, конечно, неожиданным. А мне не улыбается быть в памяти видевших мой портрет таким. А эти портреты все дурацкие! Хоть эту их гриффиндорскую Даму портретную возьми... Шиза же!

Пройдя пару-тройку ступенек, после того как я оторжался, наконец, мы прибыли к тесной площадке, где столпился весь класс, включая тех, с кем я лично познакомился. А вот Невилл пошел, все же, не с нами. В основном, благодаря угрюмым взглядам Уизела. Вот в такие моменты Рона хочется прибить. Но нельзя!

Я начал озираться. Интересно. Много новых-знакомых лиц.

На потолке. Вход в класс на потолке. Нет, я понимаю. Я все всегда понимаю. Даже иногда без всяких объяснений. Но здесь логика пасует. Ну чего стоило сделать нормальную лестницу, хотя бы как, ну, скажем, в подлодках? Не знаю, почему именно про подлодки вспомнилось, но почему бы и нет? И, как я помню по канону, эта тетенька, местный Нострадамус, постоянно под хересом или чем покрепче. Нет, стебаться над ней весело будет, но она же может навернуться по пьяни! Видел, знаю. Не знакомо, нет. Но будет, как минимум, больно!

— Тут, по идее, лесенка должна быть... — бормочу себе под нос, собираясь постучать

— Только после тебя, — у Рона на лице появилась улыбочка. Противная такая. Радостная слишком.

И я полез первым. Типа, раз уж избранный, то избранный во всем.

Необыкновенно позитивный класс. Уютно. Похоже на представительство гильдии Мораг Тонг в игре Морровинд. Такой же красноватый приватный полумрак... Ну и круглые столики в окружении обитых разноцветной тканью кресел и пуфов. Шторы не позволяют узреть солнечный свет, да и свет ламп тоже не особо ярок — их тут много, но они задрапированы шелком темно-красного цвета — отсюда и полумрак. Чувство, будто где-то здесь спрятан большой такой кальян... Ну и стены будто опоясаны полочками, а комната, судя по внешнему виду башни и тому, что я вижу сейчас, круглая. Чайные чашки, огарки свечей, колоды карт...

Да это настоящий кайф!

Чего это тут Поттеру не нравилось в каноне?

За мной из люка выполз Уизел и вскоре весь класс проследовал в потолок.

— Где она? — в отличие от всех остальных, более громко спросил Рон.

Откуда-то из тени раздался приглушенный голос от замогильности которого хотелось сказать единственно возможное в данной ситуации слово и отнюдь не ласковое:

— Добро пожаловать. Как приятно видеть вас, наконец, в вашем физическом облике.

Мне поначалу подумалось, что предо мной — престарелая Леди Гага. Я перекрестился и мысленно постучал Рона по лбу. Надеюсь, я не ошибся и он, все-таки, дуб. Но не березка же? Хе-хе...

Профессор, худая и с множеством фенечек на себе — плюс еще и странноватая серебристая шаль — будто бы и не заметила моих телодвижений, ведь я все же не стучал по Уизли. Хотя мечта, да, была.

— Садитесь, деточки, садитесь, — профессорша радовалась нам, будто мы ей должны. Но Поттер и Ко эту тетеньку вообще впервые видят. Странная женщина. Странная.

Но я, по старой привычке, быстренько протиснулся на наиболее близкий к предполагаемому месту учителя, перед каминчиком, диванчик. За мной последовали все двое друзей.

— Приветствую вас на уроке прорицания, — Трелони села в широкое кресло возле камина, как я и помнил. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око.

Ну-ну. Нае..нуться боишься со своей этой армейской лестницы. И бухаешь, заливая свое око допингом. Хотя сейчас трезва как Снейп. Хотя тот, хоть вроде и трезв всегда, но... Наверняка каких-нибудь паров надышался, судя по бледности. Вообще, кто-нибудь читал про внешние признаки наркомании? Я читал! Так вот, Снейп почти по всем подходит! И одежда с длинными рукавами, «для того, чтобы скрыть места уколов», и бледная кожа, и раздражительность, и агрессивность...

Но я молчу. Я не ржу. Мне не смешно. А сейчас будет великий спич, судя по готовности к продолжению на лице женщины.

Сибилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжила:

— Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов...

Помниться, нечто подобное говорил Снейп, только еще и про махание палочкой что-то было.

Гермиона под боком резко вздохнула. Ее любовь к книжному слову мне понятна. Но, несомненно, мне также понятно, что магию только по книжкам выучить не представляется возможным. Тем паче прорицания. И вообще... Теперь прорицания мой любимый предмет! Я же просто кладезь предсказаний! И свое послезнание могу так замаскировать.

Ну, это если мне сейчас стрельнет импровизацией.

— Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. -Профессор переводила взгляд с одного лица на другое. Придурковатый, но уверенный в своей правоте взгляд, надо сказать. — Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не хрякнулся с сидения, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова?

— Надеюсь, — тонкий голос Невилла дрожал. И как он в Гриффиндор попал, скажите пожалуйста? Тоже этот говорящий колпак уговаривал?

— Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала Трелонья, тускло сверкнув серьгами.

Невилл глухо выдохнул, вздрогнув всем телом. А профессор, как профессиональная цыганка с опытом столетий в крови, хотя вроде бы не похожа ни капли, только шалью, спокойно продолжила:

— В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на нашу местную смуглянку-индианку Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых.

Парвати бросила испуганный взгляд на Рона. Я пихнул Уизела в бок и показал в сторону Патил кивком головы. Тихо сказал, иронично усмехаясь:

— Выкинь все острое и сбрей волосы со всего тела, тогда сможешь обмануть судьбу! Может, поможет... Надеюсь.

Гермиона хихикнула, прикрыв рот пеналом, но тут же мы отвлеклись на учителя. Профессор все так же невозмутимо продолжала.

— В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет...

Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая:

— Вы, деточка, не могли бы... — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та вжала голову в плечи и испуганно съежилась. Ну а учительница продержала интригу где-то секунд пять. — Дать мне самый большой серебряный чайник?

Лаванда с облегчением вздохнула, я выдохнул тоже, потому как пытался не заржать. Девочка встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором.

— Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.

Лаванду пробрала дрожь. А у меня болит мозг. Где тут логика? А, главное, в чем?

Ну ладно, в свое время со школьной химией профильного уровня разобрались, и с этим бредом человекообразной стрекозы разберемся. К тому же, литература была моим любимым предметом, а там и побазарить ни о чем, и посочинять вполне возможно. Главное только приноровиться к этой чокнутой. Чтобы мы, как бы, на одной «волне» были.

— А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете, и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — возопила Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый.

— Копец. Надо менять судьбу чашечек! Начнем с малого! — я поднялся с диванчика, остановил Невилловы шаловливые ручки (пилять, как двусмысленно звучит!) и храбро направился за чашками, таща его за собой к ближайшему голубому сервизу. — Так, Лонгботтом, подбираем все крохи адекватности и вцепляемся в чашку покрепче. Я так полагаю, сегодня у нас день откровенных разговоров, так что мой совет тебе поможет. Ну и чашке заодно.

Через пару минут мы уже сидели и тянули обжигающий чаек из чашек. Голубая, голубая, голубая, голубая. Каждый из нас, даже Гермиона, побоялись кокнуть розовый сервиз. Может, у этой тетеньки этот ее «глаз» за одну из извилин зашел и все же что-то увидел, мало ли. Хотя... Есть подозрение, что эта тетка тупо ни фига не умеет, хоть и пророк со стажем.

Гадание на чае — это что-то с чем-то. Точнее, ненаучная хрень и возможность совершенно официально оттянуться, психологически отдохнув от напряжения на других предметах. Чаек, кстати, не наша обычная китайская бурда, а вкусный, ароматный... Так и хотелось подольше посидеть. Разве что, печенюжек не хватает. Но они, увы, только у сил Зла. В этой школе их днем с огнем и даже в подземьях Слизерина не сыщешь. Да и на уроке у узаконенных в этих стенах силах Зла не печеньки дают, а всяческие подъ..бы, в моральном смысле этого слова. Очень на это надеюсь.

Мои мысленные сетования были прерваны роновской чашкой, сунутой мне под нос.

— И что ты видишь? — поинтересовался он даже не спросив, может я к Герм хочу посмотреть в будущее?

— Коричневую жижу. У тебя будет понос! — авторитетно заявил я под еле сдерживаемый смех Герм и краснеющие уши Невилла. Трелони же опять ушла в игнор. Видать, опыт сказывается.

— Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного...

— Мозгами я, уважаемая, раскину только вашими, если мне дадут в руки дробовик. Ну или ружье. Или обрез. Или покажут, как творить взрывающее-череп-изнутри заклятье... — негромко прокомментировал я. — И это, профессор, самое что ни на есть предсказание. Ведь я всегда исполняю свои предсказания, чего бы мне это не стоило!

Гермиона — в астрале от задвинутой мной речи. Рон — на пути к вышеупомянутому астралу, где-то в трансе. Он, вообще-то, тормоз, если вы не забыли. Ну и Невилл... Пай-мальчик, а глазки-то загорелись... Или это отблеск огня в камине?! Ну, блин, а я-то надеялся!

— По-моему, у тебя с внутренним оком что-то неладно. Не мешает проверить, — выдал Уизли, наконец, додумавшись, что надо бы отреагировать хоть как-то.

— Конечно, Ро-ональд, — я расплылся в улыбке Волдеморта, — Ведь я увидел все это в твоей чашке, а это ненормально — видеть предсказания на учителя в чашке ученика!

Теперь прыснули все, кто слышал разговор. Профессор и Герми все еще были в астрале. Надеюсь, у них там не битва?! А то, знаете ли, бывает... Встречаются, значит две астральные проекции — умница и стрекоза — и, как говорится... Да начнется махач! От славной картины величайшей битвы современности, в которой фигурировала более взрослая версия Гермионы и похожая на яростного десептикона Трелони, развернувшейся в моей богатой на фантазии голове, меня отвлек, опять же, этот надоедливый рыжий утырок. Эх, а как там юбочка-то задралась в потоках воздуха, созданных магическими вихрями... У Герми, не у десептикона!

— А теперь моя очередь. — Рон выдрал мою чашку из моих же рук и уставился, сведя брови на переносице, на жижу из чаинок. — Вижу темное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии?

— Изыди Сатана! — рявкнул я. — Я! Быть чиновником? Акстись, неверный! — рявк опять не получился, но впечатление произвел. Я наконец-то понял, зачем Уизли веснушки на щеках и носу. Оказывается, если он выпучивает глаза, то они достаточно смехотворно расползаются по всей морде. А главное — живописно! Оттого и смешно.

— А теперь точь-в-точь желудь. Давай посмотрим, что это значит. — я с нескрываемым удовольствием следил за меняющимся в попытке не показать внезапно возникшую детскую, но все равно противную, зависть, задавить, так сказать, ее появление на лице в зародыше. Но он не интриган, посему ни фига у него не получилось. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься! — ну-ну, жди! Я русский. И делился в последний раз только конфетами, но не деньгами. И вообще... У меня с этим «отжимом денег» связаны не совсем хорошие воспоминания. Рон опять перевернул чашку. — А теперь вижу какое-то животное. Допустим, это голова... похоже на беге... нет, скорее на овцу...

— Афцебик! — выдал я на русском.

Фу, какой акцент! Надо поработать как-нибудь, не хочу через энное количество лет показаться своим здешним соотечественникам придурком с дебильным англицким акцентом. Никто не понял, потому я решил воздержаться от комментариев.

— Дайте-ка я взгляну, — о, профессорша решила поучаствовать в образовательном процессе! А то все по книжкам да по книжкам! Есть шанс посмотреть на работу, тьфу-тьфу-тьфу, настоящего мастера своего дела.

— Это сокол... Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.

— Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Волди, — незамедлительно поправил ее я, улыбаясь во все зубы. — Зови его только так!

Трелони — даже эта стрекоза в старческой шали и сорокиными аксессурами профессионализма! — вздрогнула, чуть было не выронив мою... кхем... персональную чашу Судьбы. А ребята — все как один! — повернули головы в нашу сторону.

— Все-все, молчу! — под таким гермиониным взглядом даже я, довольно таки тертый калач, стушевался. — Но зачем бояться произносить это имя — не понимаю. Оно же не вызывает своим произнесением неприятности?

— Дубинка... нападение... Боже мой, какая несчастливая чашка!

— А по-моему, это был цилиндр, — неуверенно протянул Рон. Видать, желудь ему чем-то не угодил. За-ависть тетка клеевая, все расставляет по своим местам. Уизела надо от себя отвадить.

— Череп... опасность в дороге...

Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора — Невилл кокнул чашку. Волнуется за меня или просто от того, что долго стискивал чашку, и ручонки корявые вспотели?

— Мальчик мой... у тебя там... Грим...

Прием под кодовым названием «фэйспалм», и через пару судорожных вздохов...

— Профессор... — таинственно начал я, заставив заглохнуть нарастающий гул из голосов взволнованных детишек. — Это правда? — я с неприкрытой надеждой воззрился на женщину и, насколько мог, хитро улыбнулся. — Знаете, это какой-то ужас, жить в ожидании смерти! — доверительным тоном продолжил я. — Особенно, когда сбежал из самой защищенной тюряги Англии некий предатель моих родителей. Так что, может оставим мою чашку в покое... Там может быть что угодно, профессор. Давайте закончим с моей чашкой. Прошу! — мне и впрямь надоела эта игра.

Ребята зашумели. Рон что-то воскликнул, Гермиона яростно доказывала, что все это бред... Короче, балаган.

Нет, может это интересно детишкам, это взволновать их вполне способно. А мне надо к местному медику. Узнать, черт подери, почему тело такое в тринадцать лет! У меня тело в его возрасте реагировало маленько поярче. Не, ну может дело еще и в том, что у большинства кавказцев в четырнадцать-пятнадцать уже борода пробивается, не то, что усы. Нация все же другая. Но я только вчера видел, как краснел Уизел, не факт, что случайно, врезавшись во внушительную выпуклость одной из старших хаффлпаффок. Пацан явно еще не разобрался с реагирующим организмом, да и реакция отнюдь не до конца взрослая, судя по эмоциям, но хоть какая-то! А я — бревно. Только фантазией и спасаюсь. Ну, еще и остаточные образы из прошлого мира, хотя там... хм. Девушки не было же давно... Вот тебе и адаптация взрослого сознания в недоподростковом теле! А еще это непонятное ощущение, когда взгляд упирается в Гермиону. Причем, я точно понимаю, что это не поттеровское, а мое! Нет, я не передумал ее не трогать до того момента, как сама не захочет. Ну или само не получится, как это иногда бывает в экстремальных ситуациях. Но я, блин, даже успокоиться не могу! Уа-а-а! Я, конечно, счастлив, что жив. Но это ужас как напряжно!

Когда я вынырнул из своего мыслительного процесса, прежде отключившись от реальности, я понял, что я что-то пропустил. Ученики уже поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. Рон уже давно понял, что я где-то там, где были ранее десептиконша с Гермиончиком, потому даже не пытался привести меня в себя.

Урок закончен. Но день начался. И не очень-то хорошо начался, надо заметить.

Надо в медпункт!

Навернулся вдруг я, навернулся вдруг я, и я рухнул на морду свою… И весь фэйс свой разбил, без того ведь я был долбанутым на голову всю!

присказка

— Е-ух-ба-ать! Е-ух-ба-ать! Е-ух-ба-ать! — я бежал в сторону больничного крыла, то и дело сбивая дыхание своими нехитрыми матюжками и мимолетными столкновениями с людьми на пути к цели. — Че-рез но-гу ва-шу ма-а-ать!

Ведь на пути возник ОН.

Черный человек.

Снейп, если кто не понял.

И я не успеваю затормозить!

Шмяк. Бац. Хлоп. Бдынц.

Любой звук — на ваш выбор! Это было больно!

Отнюдь не пустая скляночка в его руках описала нехилую такую параболу, я даже успел проводить ее взглядом. И словить, причем абсолютно без участия мозга! Я ведь Гарри Поттер, ловец все-таки, а не какой-нибудь там охотник (это я так неумело стебусь над правилами квиддича), и цапнуть для нас какую-то блестяшку гораздо легче, чем подставить в момент падения под морду свои хилые лапки! Или сварить зельЁ! Могу поспорить, декан змеиного факультета думает обо мне именно так, периодически при встрече недоумевая, чего же я такой хомо дебилус.

И нет никаких рефлексов, вбитых в другом мире тренировками двухгодичной давности на занятиях рукопашным боем!

Чего-то не заметил того, чтобы мои прежние навыки вообще хоть на что-то влияли!

Я уже сидел на полу и рукой утирал выступившие от боли слезы, почему-то испуганно вжав голову в плечи. Только и смог, что протянуть вверх целую и невредимую колбочку, сжимаясь под взглядом Снейпа, что буквально всверливался в мозг.

— Изв-вините, профессор, сэр, — выдавил я не совсем по-поттерски. Сейчас, когда тело уже почти полностью подчинялось командам мозга, сопли резко высохли вместе со слезами, я почувствовал, только вот чем — не знаю, эту давящую на мозги ауру жесткости и желания смириться с неизбежным — тем, что я полный придурок. Наверняка, этот вид ментального давления специально разработан для школоты. — Кстати, а что это? — я задумчиво повертел в руках склянку, вернув ее на свой уровень, хотя заметил, что Снейп уже протянул руку дабы взять колбу у меня. О, да это же… — H20 девиз не наш, наш — C2H5OH?

>_< Черт! Я сказал это вслух!?

Мы с профессором вылупились друг на друга, будто видим в первый раз. Ну, я-то — да, а он просто вылупился. Видимо, не ожидал от весьма простоватого сына своего школьного врага знаний из магловской химии.

Вот появился такой вопросец… А почему в нашей школе у нас было мало опытов на этом предмете? И не было собственного котла… Во мне умер химик-экспериментатор! Я ведь всю жизнь мечтал полихачить с мензурками, и в итоге в подобном роде лихачил разве что со словарями перед английским. Проблема российского провинциального образования, особенно в тех регионах, где на химиков всем плевать с высокой башни, цитируя мою учительницу по химии — «я бы с радостью вам показала, но из оборудования и ингредиентов только штатив, горелка, спирт, сера, бумажки-определители и… О, да! Серная кислота! А тема у нас вообще другая». Короче, химию я в свое время изучал только теоретическую и подкрепленную разве что знанием того, что что-то взрывается в определенных условиях и что-то нельзя пробовать на вкус ни в коем случае. А девиз химиков мне однажды сказала девочка, с которой я дружил с тех пор, как снял подгузник и пересел на велосипед… Да, я дружил с девочкой! Шататься вместе по одному району с пяти лет и потом не узнать друг друга в школе — это про нас. Н-да… А девочка та бауманку заканчивала как раз тогда, когда я в этой драке… Хм. Лучше это сейчас лишний раз не вспоминать. Все же, я не двенадцатилетняя идиотка, которая пишет про кокаин, секс и страдания, когда как в жизни страдала разве что от запоров, а кокаин и секс видела только в кино. Страдать — это песец как не круто. Ты жалок, убог, а если упиваешься тем, что страдаешь, значит идиот-мазохист-извращенец-урод. Ну, или страдаешь по пустякам — тоже тот же человек

(прим. авт. Именно такие двенадцатилетние девочки обычно в своих «праезвидениях» обожают через абзац вставлять свои-геройские переживания. Пля, да ни один нормальный парень, ни за что не скажет ту х.ню что они пишут! Это был крик души, далее продолжение)

— Нет, мистер Поттер, это… хм. Сыворотка правды, — он выхватил у меня склянку и за локоть поднял с пола. Все же, он препод больше, чем садист, ведь озаботился же поднятием моей мелкой тушки на ноги, а не пнул под ребра. — Но откуда ты, — я не могу понять в этом гребаном инглише, он мне «вы» говорит или «ты»? Ведь тон его говорит не о выканье, а о наглом таком тыканье, — мистер Поттер, знаешь маггловскую формулу спирта?

— А что, не должен? — невинно похлопал глазами. — Мне, конечно, не разрешают Дурсли школьные учебники читать, но разменять у Дадли его книжки на пироженку я в состоянии, — вот сейчас импровизация была. Я точно не в курсе. Память на мелочи не разменивается, особенно поттерская, так что все, что я от него в общей сложности получил — это некоторые чужеродные ощущения и всплывающие «окна-подсказки» для каждого знакомого человека.

— Тебе не разрешают читать школьные учебники? — негромко переспросил Снейп, но тут же наорал. — Так, а что ты вообще тут носишься, Поттер?! — а, это он вспомнил, что он меня терпеть не может.

— Профессор, извините, я торопился в медпункт, мне необходима консультация, — пожимаю плечами, смотря на него снизу вверх. — Проблема личного характера, — вырвалось само. После такой железной отмазки большая часть учителей переставали мучить вопросами, но этот же не перестанет, не тот тип. — Простите, я…

Попытался улизнуть, но, черт бы подрал эту мантию, меня дернули за шкирман и остановили через полшага. С-сне-ейп!

И еще тащит теперь куда-то!

— Профес-со-ор! — заныл я, вяло трепыхаясь. — Ну профе-ес-с-со-ор!

На эту колоритную картинку — летучий мыш тащит очередную жертву — оборачивались все, но это здесь вполне нормальная ситуация, как я понял. В нашей же школе всегда было полное самообслуживание — тебе твои же одноклассники мозг прокомпостируют, как надо и как нельзя, одно дело — я еще фигли послушаюсь совета. Тогда начнется вынос мозга от классной… Короче, запод — хавно!! Во всяком случае, в магической школе. Восток — форева! Тьфу-ты.. Восток, СНГ и Россия — навеки! А то непатриотично как-то получается.

— Ну хотя бы скажите куда вы меня тащите?! — попросил я. — А то я же опоздаю, если к врачу не отпускаете…

— У вас, кажется, сейчас… — пробурчал он. — А, без разницы… Сейчас тебя к декану факультета отведу, будешь знать…

— Кстати, профессор, я давно хотел спросить…

Помолчали.

Ну, и зачем ты меня к Маккошке тащишь, сволочь горбоносая? Хотя, если так посмотреть, я с похожим шнобелем всю жизнь прожил — и ничего, нормально.

Ох, как же достало постоянно вспоминать, что я, черт возьми, перенесся в тело этого мелкого шрамоватого-бесноватого! И еще эти воспоминания такие... Ф-ф-фу...

Смерть лучше не помнить.

— Ну? — буркнул профессор, искоса смотря на меня и продолжая вести в неведомые края. Я обрадовался и даже дал лыбу от уха до уха. Но тут же скис. Ведь Северус Снейп настолько суров, что выносит всю мою веселость одним лишь взглядом.

— Профессор Снейп, а почему вы никогда не показываете нам на уроках, как надо варить зелья? Ну… То-есть, мы как… Как, знаете, блины в первый раз делаешь… Кажется, что главное — тесто, но на самом деле не менее важно правильно его на сковородку вылить и вовремя снять…

Меня и впрямь волновал этот вопрос — никогда, ни в одном фильме или книге, не было показано, собственно, самого процесса профессиональной варки зелья. И хоть кажется, что есть вопрос понасущнее… Но не со Снейпом же обсуждать свои сомнения в нормальном развитии?

— Неплохо вы сравнили, мистер Поттер… — нахмурился и поджал губы зельевар. — Но я просто не могу тратить столько времени на…

— На баранов, профессор? — насупился я и с силой уперся пятками в пол, остановив, казалось бы, неотвратимое движение Снейпа в сторону кабинета МакГи. — Я, к примеру, косорукий идиот, согласен, да и вы имеете полное право нас третировать, это же школа, а не детский сад, но просто не каждый может самостоятельно добиться титула Мастера Зелий и уметь готовить эти самые зелья благодаря прирожденному таланту и трудолюбию. Нельзя же требовать от прирожденного поэта или, скажем, трансфигуратора столько, сколько можно стребовать с той же Гермионы, которая убьется с Астрономической башни, но выполнит домашнее задание? Я, кстати, люблю Зелья, как таковые… — я, сам того сначала не заметив, повторил за Снейпом его гримасу, — Просто, когда рядом сидит либо рыжеволосый дуб, либо мальчик-психованные-ручки, а за лето все, что усвоилось в голове в прошлом году, почти полностью выветрилось из-за невозможности позаниматься в спокойной обстановке, такому антиталанту как я в области зелий просто не остается ничего, как очень сильно тупить на ваших уроках… В этом плане взмахи палочкой гораздо проще, — ухмыляюсь. — Ну, думаю, вы меня поняли, профессор?

Да-а-а… Вот, что называется, ступор... Я его так поразил своими умозаключениями? Или у него образовался мой любимый когнитивный диссонанс?

— …

— …

— Профессор…

— Да?...

— Вы…

— Да?...

— Кажется, вы…

Опять молчим.

— Вы меня куда-то тащили?...

— Да…

Я, конечно, понимаю, что краткость — мать спартанца, но где Спарта и где Снейп?

— Пойдемте, — ну, хоть что-то более весомое сказал. — Вы, кажется, хотели зайти к мадам Помфри? Что вам там было надо-то хоть?

— Понимаете, профессор, я обнаружил, что у меня что-то не в порядке с соотношением телесного развития и реального возраста тела… Недоразвит я…

Так… Опять молчим.

И он меня снова тащит. Только теперь в обратную сторону.

Молчание, кажется, слишком затянулось…

— Профессор… Куда вы меня тащите?

— К Поп…э-э… мадам Помфри не пойдешь, — пробурчал он. — Тебе она не поможет. Для такого необходим курс зелий, который все равно составлять мне, и вообще подобное должно согласовываться с директором, но…

— Но что, профессор? — удивился я тому, что Снейп не закончил мысль и снова остановился. Поднимаю голову…

Насупленное крючконосое лицо зельевара было мне лучшим ответом. Были бы в аниме — за спиной наверняка поднялась бы темная хмарь фиолетового цвета. Он зол. Он даже ошарашен. Он хочет кого-то прибить. Надеюсь, этот кто-то не я…

Ведь здесь я всего лишь маленький тринадцатилетка. Выглядящий на десять-одиннадцать. Хотя я вроде бы расту… Хм. Бля, о чем я думаю?

А смотрит-то профессор за мою спину… С такой-то ненавистью?

— Профессор СНЕЙП!!! — раздался голос небезызвестного мне уже персонажа. — Зачем вы куда-то тащите МИСТЕРА ПОТТЕРА?!

— Профессор Люпин? — удивился я. — А вы так и не переоделись! — обвиняющее вочкликнул я, нахмурившись и еле сдерживая свое чувство прекрасного в узде. Ну и ржач заодно. Что-то опять требовало вытащить палочку и начать круциатить этого оборотня. Вроде бы я не такой… Жестокий… Да и к Люпину особо негативных эмоций не испытывал. Странно.

Подергал Снейпа за рукав, пытаясь привлечь внимание зельевара. — Профессор Снейп, вы представляете, я еще в поезде просил профессора починить одежду, ну, ходя бы местных эльфов попросить, что тут трудного, а он не даже не попытался! — Снейп сменил свою ненависть на неприкрытое удивление. — Лучше, блин, с немытыми волосами или непричесанным ходить, чем в штопаной одежке… — добавил я уже более тихо, этот постулат действовал для меня в любой моей жизни. Душ каждый день, ну и знать, что от тебя не воняет, и одеваться, как приличный человек — вот залог душевного равновесия в области внешнего вида. Никогда в моей семье не штопались носки, брюки, рубашки или пиджаки. Рвешь? Будь добр, заслужи новую вещь, а если порвешь вторую или третью, ведь не по одному экземпляру имеется, как хочешь ходи. Ну, я, конечно, сомневаюсь, что мне не купили бы носки, если бы все они у меня разом порвались, но если тебе подобное говорят в детстве, то ты склонен поверить, что без носков или в штопаных тебе будет хуже. А позднее это вошло в привычку, и я просто перестал рвать вещи просто так, не из-за драк. Носки, да святится имя ваше, о, бессмертнейшие! Ведь носки в драке не порвать ну никак! Бля… О чем я думаю? Тут же Северус и Люпин.

Смотрят друг на друга с ненавистью.

И я почему-то тоже бешусь.

— Я декан факультета и имею право! — шипел Снейп.

— А я имею право узнать, куда ты его тащишь! — не менее грозно рычал Люпин.

— Я лечиться иду, — заткнул я обоих разошедшихся профессоров своим воинственным писком. — А профессор Снейп в этом спец. Мастер Зелий же.

— А?

— А?

Опять единодушно. С чего бы это?

Они братья-близнецы! Разнояйцевые!

Да о чем я постоянно, черт подери, думаю!

Не о сексе, как ни странно! Хотя я не против и о сексе, но тут только слэш может быть, а Гермионы или еще кого-то красивого и женского пола не предвидится.

Вообще, я здесь мало красивых девочек видел. Ну как... Красивых в моем понимании. Волосы любого цвета, ведь главное — запах... Ну, для меня. Лицо симметричное, голос не раздражающий… со всех ракурсов и в любом тоне, а не как — вроде нормально, а потом улыбнется или просто рот откроет, чтобы что-то сказать — и все, ахтунг, беги, Форест. А беспокойство Герми насчет того «недостатка» в виде чуть увеличенных зубов аля бобер… Преувеличение, не иначе. Это даже мило. Но если ей это не нравится, надо не помешать исправить его Малфою в следующем году... Хотя…

Черт, ну почему мозг тупит?! Жестко тупит! Я постоянно о чем-то не том думаю!

Как сказал бы дядя Фрейд, все проблемы от недотр…

— Профессор Люпин… — начал я, вздохнув и снова крепко прицепившись к рукаву Снейпа. — Профессор Снейп вошел в мое положение, которое вас ну вообще никак не касается, и поможет мне, я надеюсь. А вы мне НЕ поможете. И, так как я уже не иду на этот урок, на следующий мне бы очень хотелось пойти! И если вы сейчас не перестанете бессмысленно спорить, я, наверное, и на обед не успею!

— Ну, хоть один гриффиндорец здесь умеет мыслить логически… — пробурчал Снейп негромко. Как ни странно, Люпин даже не повел бровью. Не услышал? Н-да… Интересно, в чем крутость оборотничества тогда, если даже слух не улучшается?

— Спасибо, — не менее тихо сказал я, но так, чтобы это было слышно зельевару. Был удостоен синхронно удивленных взглядов. Опять всплыли эти чертовы разнояйцевые близнецы. Ну откуда это в моей голове?!

— Пойдемте Поттер, — вздохнул Снейп. И снова, гад, потащил меня, так и не отцепившегося от его рукава дальше.

Мы обошли Люпина, я помахал ручкой, повиснув на рукаве зельевара, как на спасательном круге, ну а оборотень был крайне удивлен и даже почесывал свои жиденькие усики. Ну как на такого повелась Тонкс? То бишь, раз она презренный метаморф, а он презренный вервольф, то можно принимать его за человека, который находится в том же положении, что и она? Интересно птички пели… Тонкс… Девушка, которую я бы сам попытался закадрить, будь я постарше.

Может ее со Снейпом свести? Поближе с Люпином я знакомиться не собирался, ибо друг отца, при этом ни разу даже не почесался, не проведал Гаррика. Джирая, блин. Не знаю, с кем лучше сравнить. Ну, Снейпу-то и не положено обо мне заботиться, хотя если так рассуждать, то он наиболее продуктивно это делал в стенах школы. Хоть и не любил меня — это факт.

Да… Снейп.

И выглядит он на свои… Когда там родился? В шестидесятом, по-моему, ведь Гарри Поттер — это обычно семейное увлечение, а, как я уже говорил, моя сестренка просто обожала шрамолобого будучи подростком. А Снейп был одним из любимейших ее персонажей. И даже вспоминается день его рождения. Девятое января! А умер он… в девяносто восьмом, второго мая. Умрет. Тьфу, черт, не умрет! Не умрет! И ему сейчас… Тридцать три года? Мать моя, да он же в самом расцвете сил! У меня дядя в тридцать три по клубам шляется! А этот старика, окончившего уже жизнь, из себя строит. Друзей нет наверняка, кроме Малфоя, а Тонкс, точно помню, старше Гарри на семь лет. Значит, ей двадцать. А Северусу тридцать три…

Да… А актеру, помнится, было около пятидесяти или даже больше. Н-да…

А я че, я ниче! У меня это, как его… заблаговременное планирование. Надо же всех по старой русской традиции свести, сосватать и, если надо, по яйцам дать.

Или это не русская традиция, а я сам только что придумал?

Нет, мой мозг это что-то.

Радиацию. Надо проверить. В этом Хогвартсе.

На мозг влияет, вестимо.

* * *

— Профессор! — я сидел на краешке кресла и с доставляющей лыбой от уха до уха взирал на зельевара, который смотрел на меня достаточно озадаченно. — Вы ведь удивлены моим поведением, да?

Я кэп и слоупок, признаю.

— Да, — тихо буркнул он. — Только вот от чего ты так изменился Поттер…

— Встреча с дементором, профессор. Это все из-за него. Такая вот чертовщина… — вздыхаю.

— Вы уверенны, мистер Поттер? — что-то до этого он говорил на ты.

— Ну да, — пожимаю плечами. — Кстати, мне интересно, а вы в курсе, что Хагрид хочет нам сегодня показывать?

Я, кажется, знаю, как не засветиться перед Малфоем своей заботой о его здоровье. Просто рассказать, что меня смущает в Хагриде его крестному. Вот настоящий крестный! Заботится, а не в Азкабане по дури сидит.

— А я тут причем? Я зелье ищу. Сейчас только общую диагностику придется с вами проводить, мистер Поттер…

— Там ведь будут и слизеринцы? — усмехнулся я, заметив параллельно, что на кроссовке развязался шнурок. — Вы уверены, что Хагрид после того случая с драконом чему-то новому научился? Дом ведь не сгорел, только борода чуть-чуть.

Вяжу mega Ian knot, наиболее крепкий из всех, что знаю, затем перезавязываю второй кроссовок, так как прекрасно вижу, что корявый шнурок дышит на ладан и тоже норовит развязаться. Не тороплюсь, люблю завязывать узелки. Слабость моя еще с прошлой жизни, увлекся, когда мне кто-то посоветовал так развивать ловкость рук.

— На что намек? — хмыкнул Снейп. — Хагрид, хочешь сказать, никчемный препод? Я полностью был бы на твоей стороне, Поттер, думай ты так… Буа-ха-ха-ха-ха…

Ушам не верю. И это ржущее чудовище — Снейп? Ужас Хогвартса хохочет. Почему я не знаю звукозаписывающего заклятья?! За эту запись мне любой ученик Хога душу продаст! Поднимаю голову и понимаю, что мысль про радиацию была не напрасной. Такую постную мину на сосредоточенном лице зельевара я, наверное, вижу только во время приема им пищи. Но он же ржет! Я смотрю на него, а он ржет. Молча ржет. Не раскрывая рта, имею в виду. Чревовещатель? Или вышеупомянутая радиация наконец выжрала мой мозг галлюцинациями?!

Он открывает рот! Сейчас скажет!

— Мистер Поттер, что вы на меня так смотрите? — арктически холодный голос, собственно, как всегда. Нет, так не бывает! Ну как он это делает?

— Мне… — я облизал внезапно ставшие сухими губы и почувствовал что-то соленое на них. — Черт! — под носом была кровь.

Я посмотрел на профессора с испугом, дотронувшись до верхней губы, и перевел взгляд на окровавленные пальцы.

Лицо Снейпа стало более взволнованным, и он рванулся ко мне, чуть ли не сбив какую-то колбочку со столешницы.

— Нет-нет… Все… Нормально…

Я потерял сознание совершенно обыденно, как будто так и надо.

И наверняка бы ткнулся лбом в пол, не будь зельевар достаточно быстр, чтобы я успел до беспамятства ощутить, что меня подхватили.

(обновлено)

Я бы упал в обморок, но вы мне и так поверите.

один волосатый пришелец

— Извини, но я такой! Я позитивно настроен! — Нет, это я позитивно настроена. А ты как Санта Клаус под кайфом, в Диснейленде, окруженный шлюхами!

«Друзья», 8 сезон, 18 серия

— Ну и как это понимать? — на меня выжидающе смотрели уже знакомые серебряные глаза. — Так скоро?

— Что скоро? — недоуменно вопросил я. — Я что, умер?!

Но еще до того, как меня накрыло истерикой, демиург додумался замахать руками и провопить.

— Не-не-не! Ты, видимо, отрубился! — и он добавил уже более спокойно, заметив, что я уже не пытаюсь выдрать себе волосы. — Я, кажется, внес в перенос слишком много своей... э-м-м-м... энергии? Внимания? И теперь ты будешь попадать сюда каждый раз, когда твой мозг будет перегружен информацией... В следующий раз надо будет просто дать вспомогательные артефакты и совершенное тело, чтоб меня не дергал за каждым шагом... — последнюю фразу он сказал явно не мне, а просто в воздух.

Но я не мог не заинтересоваться.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, понимаешь, — демиург с сожалением вздохнул, — ты у меня был первый. Я немного ошибся, дав столько сил... хм. Для меня это прошло... хм... почти незаметно, а вот тебе, кажется, перепало. Вот я и думаю, чтобы в дальнейшем такого не происходило, стоит создать следующему не просто тело, а совершенное тело, и дать какие-нибудь необходимые финтифлюшки. При этом не общаться с ним так... лично. Он меня даже не увидит, я думаю. Только глаза... Только глаза... К тому же, следующий будет заслан отнюдь не в магическую среду обитания... Но это не твое дело.

— Поня-а-атно... — протянул я.

И мы оба погрузились в раздумья. Он изредка посматривал на меня и что-то бормотал, а я думал, в какой же я кучке нахожусь и из чего эта кучка сделана.

Для того чтобы понять, как я докатился до жизни такой, немного отмотаем назад.

Незадолго до моих гонок с препятствиями, окончившихся встречей со Снейпом, я, как и планировал, использовал маховик времени.

Это и послужило отправным пунктом ко всему случившемуся.

И сделал я это прямо после пар прорицания, когда Гермионе и в голову не пришло бы куда-то исчезать или даже проверять наличие украденного артефакта — слишком уж она была занята руганью с Уизли, который почему-то решил, что Грим в моей чашке гораздо важнее предсказанного мной поноса.

А я что? Я просто не понимаю, как можно сожрать столько яблочного пирога на завтрак, заев его творожным пудингом, и потом не мучиться с животом?! Вот и напредсказывал ему, четко так, с точки зрения педиатора. Но мы не о пироге, отнюдь, хотя я и не против — обедать уже хочется, ведь я не привык так же крепко завтракать, как это принято здесь, среди гриффиндорцев.

Так вот, пока наша любительница книг спорила с Роном, которого я все же не хотел бы видеть среди своих друзей, ибо не фиг так яростно доказывать, что твой якобы лучший друг просто обязан подохнуть, я умудрился не только прокрутить волшебные часы на необходимое время, но и услышать свой же хохот пролетом выше. Если вы помните, я расхохотался, когда провожал сера Кэдогана.

Я банально не хотел опаздывать на пару к Макгонагалл, так как мне очень интересна трансфигурация. Одно дело — струйка воды из палочки и Хогвартс, которые можно как-то воспринять моим все еще «маггловским» восприятием мира, но вот изменение состава вещества, его формы... Агонизирующий физикохимик в моем цельногуманитарном мозгу истошно орет о невозможности подобной чертовщины! А обращение в животное?! Видимо, для мага — главное не интересоваться обыкновенными объяснениями происходящих явлений. Хотя я был бы не против попробовать помагичить даже без палочки, ведь, как я помню, это отличительная черта всех юных волшебников — стихийные выбросы, которые каким-то странным образом почти прекращаются после того, как маг привязывает к себе палочку. И именно этим я займусь в библиотеке — поиском аргументов в пользу этой теории. Ну и тренировки, конечно. Думаю, мой старый метод медитаций, который еще в том мире неплохо прочищал мозг, сможет помочь и здесь.

Но мы не об этом. Мы о Макгонагалл.

Я просто не учел, что если у нее не будет урока в этот момент, то в случае, если меня вдруг (не стоило и сомневаться) загребут, придется посетить ее кабинет. Хотя не будь у меня столь оригинального способа передвижения — по чужим ступням, сквозь чужие плечи — возможно, меня бы и не заметили. Но в школьные годы, если вспомнить, я передвигался только так. Да и добраться до первого этажа из башни достаточно напряжно, даже если учесть местный аналог нормального лифта, идиотский аналог, скажу я вам. Ведь в основном трудности возникают именно засчет этих самых лестниц, особенно для меня, еще не до конца освоившегося с этим извращенным методом передвижения.

Не знаю, что именно виновато в моем немного неадекватном поведении, но думаю, что сейчас мне это объяснят. Лицо демиурга как раз приняло более осмысленное выражение.

— Послушай, — он подошел и положил мне руку на плечо, — я дал тебе не просто щит от чтения мыслей, как ты мог бы подумать.

— А что? — я поднял на него взгляд.

— Ты читаешь все мысли тех, с кем долго общаешься или касаешься кожи, одежды... Ну а щит это так, побочный эффект. Но так как твой мозг не приспособлен к этому... Дело не в тупости, ты не подумай. Просто ты не контролируешь силу...

— Прямо как ты, — перебил его я и вцепился в свои волосы. — И что теперь? — прорычал я, поняв всю полноту перспективы подобной способности. — Теперь мне что, не пообщаться с людьми?

— Ты читаешь только поверхностные мысли. Это обычно труднее. То есть, настраиваешься на человека — в дальнейшем сможешь делать это быстро — и читаешь его текущие мыслишки. Это для боя полезно. Но ментальных сил занимает немерено. Так что я, чтобы ты сюда больше не попадал, ну, хотя бы не так часто, дам тебе вот это. Эта штука будет собирать энергию ментала, которую ты бесконтрольно сбрасываешь, что и заставляет твой мозг перенапрягаться, и затем, если тебе вдруг понадобится прочесть мысли, сконцентрируйся на энергии внутри него. Потренируйся. Не повредит.

Демиург жестом фокусника достал из воздуха браслет, причем наибанальнейший — уроборос. Я немедленно одел. Лут-лут-лут!

— О, кажется, ты уже не истеришь... — ухмыльнулся он. — Но цацка фонит. И в ней, специально для того, чтобы скрыть реальное предназначение, есть одна интересненькая функция... Я специально сделал, цени, человек! — патетично воскликнул. — Скажи ей «Оживи!» на змеином. И усе буде!

Демиург расхохотался. И я снова упал в темноту. Под его дикий смех.

Псих.

* * *

— Восхитительно, просто восхитительно... — цокал языком кто-то находящийся со мной в одной комнате. Голосом Снейпа. Значит, Снейп. — Какой же щит, черт подери...

Это что, он ко мне в голову пытался залезть?! А не наглеет ли? И еще так голова болит... Я буду мстить и отомстю... Только бы не навернуться по дороге...

Я медленно поднялся, держась за раскалывающуюся голову, с... дивана? Где это я?

Даже мысли о том, что профессор хотел покопаться в мозгах, улетучились.

Уютно. По-своему, но уютно. Темно, камин, неяркий свет, котел булькающий, котелок поменьше, просто исходящий паром, ну и сам, собственно, хозяин кабинета, стоящий ко мне спиной с какой-то явно старой книгой в руках. Он точно не ждет опасности...

Я потянулся за палочкой...

Диван предательски скрипнул.

Профессор тут же обернулся и как-то странно растянул губы.

В улыбке?

Это он... э-э-э... так улыбается? Понятно теперь, почему девушки к нему как-то не особо тянутся. Он же не умеет улыбаться!

— О, мистер Поттер, вы пришли в себя! — он аккуратно отложил манускрипт, иначе не назовешь эту бандуру, и подошел ко мне. Упер руки в бока и набрал в грудь побольше воздуха.

По сгустившимся тучам я понял, что на меня будут орать...

— Вы идиот, мистер Поттер?! — ну хоть не утверждает, а спрашивает. — Почему вы сразу не сказали, что вас кто-то отравил?

А дальше был ужас.

В Снейпе продрал глаза, оскалился и гордо выпятил грудь естествоиспытатель. Началось помахивание возле меня палочкой, сопровождающееся покалыванием в области... да в области всего тела! Было чувство, будто из меня тянут силы, но я, как ни странно, не мог на это повлиять — воздействие было слишком ничтожным и явно имело некий прощупывающий характер, но не ментальный, а физический.

— Б..дь, да что за х..ня?! — и не думайте, что это сказал я!

Это был Северус Снейп, собственной персоной! Причем матерился он на русском. Неужели? Хотя нет, вряд ли он такой же, как я.

— Что-что? — переспросил я, не веря своим ушам, причем тоже на русском.

— Поттер, вы что, говорите по-русски? — удивился зельевар, прекратив манипуляции со своей палочкой, правда, исковеркал он эту фразу как и любой иностранец, но заторможенности перед этим почти не было, только безмерное удивление.

— А что вы только что сказали, профессор? — полюбопытствовал я. — Я не совсем понял...

— Сейчас не время для этого, — раздраженно буркнул профессор. — Да я и сам не очень знаю... Так ругался Долохов, когда у... хм. А вообще не твое это дело, Поттер! Успокойся и сядь ровно! Мешаешь же! Да и вот еще что... Расскажи-ка мне, тебя вообще в детстве чем кормили?!

Где-то час ушел на то, чтобы рассказать Северусу слезную историю про маленького мальчика-волшебника, которого избивали за любое проявление магии с раннего детства, про то, как я-Гарри сумел однажды телепортироваться от детской гопкомпании на крышу школы, про Добби, который подставлял меня-Гарри весь прошлый год, про непонятные чувства, возникающие в груди, когда смотрю на Гермиону, и даже про то, что я, якобы, видел и слышал во время контакта с Дементором.

Мать. Ее крик. Зеленую вспышку Непростительного. Крик Герми. Ее мертвое тело.

Когда дошло до этого момента, мне вспомнилась моя мама. Сестренка.

Даже я сам ближе к середине ревел в три ручья. Ведь если подумать... Какая у этого Поттера жизнь тяжелая... И ведь каждый норовит поюзать бедного сироту. И я — это он! Это самое ужасное, ведь я эгоист, а эгоисты любят себя жалеть. Но тут как не пожалеть?! Хотя, если быть честным, единственное, что я ляпнул от себя — это чувства к Гермионе. Как я смог понять, Гарри в этом плане не заморчивался вообще. Но Снейп, как ни странно, меня понял. К концу зельевар уже достал откуда-то маггловский виски и даже плеснул мне, но потом сразу же исправился и дал бутылочку с обычным успокоительным.

* * *

— Хм, — я почесал затылок, утер со щек слезы и перевел взгляд с протянутой мне колбочки на Снейпа. — Профессор, я, конечно, понимаю, я сейчас жалок и мне это зелье наверняка поможет, но... Я же, вроде как, был отравлен, нет? Стоит ли...

Снейп мгновенно понял, что я имел в виду, и его лицо странным образом разгладилось.

— У вас встали на место мозги, мистер Поттер, — он хмыкнул и снова жутковато скривил рот в неловкой улыбке. — Интересный результат отравления...

И в самом деле... Что за результат странный... Я не чувствую к Снейпу ничего, кроме глубочайшего уважения, хотя до моего обморока взгляд в его сторону сопровождался легко подавляемой, но все же, волной раздражения и гнева. Это странно.

— Сейчас я проверю результаты анализа... И потом ты пойдешь на трансфигурацию. Никаких поблажек, мистер Поттер. Как вы недавно неплохо заметили, здесь школа, а не детский сад!

Снейп ухмыльнулся, отворачиваясь к своим колбочкам-котелкам, и занялся делом.

Минут пять я сидел молча, на второй не выдержав, решил что-то сделать. Поднес к губам кисть с браслетом...

— Ош-ш-шив-ф-фи-и... — тихо зашипел я. Не-а. Не получилось. Зато внимание Северуса привлек...

Снейп обернулся ко мне, ставя колбочку обратно в держатель, и с интересом в глазах подошел поближе, ощупывая взглядом браслет. Черт! А не дебил ли я, спрашивается? Ну, на кой надо было именно сейчас...

— Что это такое, мистер Поттер? — зельевар нахмурил брови и сделал не то, чтобы шаг, скорее, полшага, но этого хватило мне, для того, чтобы я в защитном жесте выставил руку со змейкой на кисти... Этого, однако, хватило не только мне, но и этой долбанной змейке, так как ей, видать, не доставало именно жеста. Эта мелкая тварь сорвалась с моей руки и хлобыснулась на плечо отшатнувшегося Снейпа. Оттуда серой маленькой молнией скользнула выше и впилась ему в висок. Ну, это я так поначалу подумал. Но мой мозг внезапно отказался воспринимать ту информацию, что существует! Оказывается, я и есть Северус Снейп... э-э-э... как это... а-а-а!

Я шлепнулся на задницу, прежде сделав шаг навстречу зельевару, а из глаз моих потекли слезы, в то время как снейповское лицо вовсю обливалось кровью, тоже из глаз... Я никогда не думал, что эта фантастическая картина — кровавые слезы — вообще возможна! Что-то мне это совсем не нравится! Я вроде бы не собирался никого убивать...

... Не убивать-с-с-с... — раздалось в моей голове. — Я-с-с-с-но, хос-с-с-я-а-аин-с-с...

Эта... Змейка... Мать... её...

И только что полученный пласт воспоминаний...

* * *

! Мне жаль Снейпище! Его вчера Дамблди, образно говоря, так ментально вы*бал... До сих пор дыры в защите и ауре... Это мне змейка сообщает... И все это сейчас проецируется на меня, вернее, моя защита переходит еще и на Снейпа... * * *

! Извините, но мат так и просится наружу! Меня сейчас будто растащит кусочками по вселенной... Чертовщина какая-то творится, нэ?!

— Поттер! — взвыл Северус. — Что за *бень тут творится? («Whatafuckisgoingonhere?»-для меня перевелось именно так)

— Без понятия, сэр...

— Почему я чувствую, будто я это ты?! И почему мне, черт подери, так больно?! — Снейп взревел и, так же как и я, рухнул на пол.

Боль внезапно впилась еще и в руку, левую, на предплечье. Я, кажется, понимаю, что должно произойти... Я подполз к Северусу, вцепившемуся в руку над татуировкой. Он чуть ли не пытался почему-то разодрать рукав мантии, но палочка валяется где-то в стороне, потому надо помочь... Быстро расстегиваю мелкие пуговицы на рукаве мантии и тяну ткань вверх.

Метка...

Пришла в движение?

Этот чертов крестраж... Он как-то связал меня с этой черепастой змеюкой!

Это, видимо, мы со змейкой и Снейпом по инерции (или как это состояние назвать) начали уничтожать все лишние ментальные связи, не исключая и связь с Лордом... Змеюка на зловещем рисунке агонизирует, пытаясь не то выбраться изо рта окончательно, не то заползти обратно. Нам этого не надо! Мы ведь должны быть зачем-то нужны Дамблди во время грядущей войны, не так ли?

— С-с-ме-е-е-я-а-а! Т-с-с-вою-у-у-с-с мать-с-с-с! Уберис-с-сь из-с-с С-с-нейп-с-совс-с-ской ба-с-с-шки-с-с! — я перешел на шипение, полагая, что это мне хоть как-то поможет. И правильно полагая, с уверенностью говорю! Потому как моя змейка серебристой пружиной выскочила из виска мужчины на его плечо и поползла по руке зельевара, которую я зачем-то крепко стискивал. Вид моей змеи, ранее бывшей точно не серебристой, а темной, похожей на невзрачную степную гадюку, вызвало у меня ряд вопросов, которые я предпочел пока задвинуть на задний план, а пока разобраться с ситуацией, в которую по незнанию влип. И вот что прикажете делать?

Я лихорадочно размышлял, дергая за руку так и не поднявшего ко мне лицо зельевара. Мужчина сидел напротив, будто бы расслабленно, его и без того сутулые плечи были опущены, а лицо скрывала тень от волос, все таких же засаленных, сейчас выглядящих даже еще более жалко, чем тогда, когда снейповское ехидство разбавляло его внешний вид. И я как-то смутно видел и слышал — гулко, во внезапно наступившей тишине капает кровь на его мантию и брюки. Отстраненно замечаю, что это та кровь, что вытекла из глаз.

Интересно, это какой-то магический эффект или у него реально глаз потек?

Та-а-ак... Ну и о чем я опять думаю? В такой-то, мягко говоря, жутковатый момент?

— Северус... Снейп... Снейп... Профессор... — я не знал, что делать... ну не Дамби же звать, этого маразматика с жаждой всеобщего блага... — Бля, да что ж такое! Все не как у людей! И попал почему-то именно на третий курс, а не перед школой, чтоб ее переварило и вытошнило, да еще и в тело недоразвитого шрамолобого сопляка, когда уже вставляет, но еще не встает... Не, правильно говорят, удача — это та еще проститутка, как пришла, так и уйдет, с ветром в голове...

— Выг-х-х-оф-ф-форилис-с-сь, хос-с-сяин-с-с? — я не сразу понял, кто ко мне обращается, и на каком языке это вообще происходит. А когда понял, так челюсть отвисла совершенно непотребным образом. — И да-с-с, я гов-ф-форю-с-с на парс-с-селт-с-санге...

— С-с-снейп-с-с? — я, сам того не замечая перешел на змеиный. Ну, мне было с чего офигеть. Это сейчас Северус мне такое выдал, если еще до кого не дошло, а я стою и ловлю ртом мозгошмыгов...

— Почти, — перешел зельевар на нормальный английский, — я ваш дубль, мастер, правда, большей частью перенявший черты бывшего хозяина этого тела... Но вот Упиванцем меня теперь хрен кто обзовет, — и тут Снейп, уже поднявший на меня лицо, с кровавыми дорожками на щеках, вдруг ошарашил меня еще больше. Он открыто и даже немного мечтательно улыбнулся, показывая миру немного желтоватые зубы. А пергаментного цвета кожа непривычно создала сеть мимических морщин на лбу, у уголков глаз и рта. Это, признаться, ему шло. — Да и занудой тоже. Я ведь и от вас тоже кое-что перенял...

— Эм-м-м... — я маленько подвис, но это ничего — Северус по-хозяйски цапнул меня за шиворот и усадил на стул, мгновенно появившийся как под ним, так и подо мной.

— Слушай сюда, хозяин, дважды повторять не буду, так как это моветон, — я вздохнул, собрал оставшуюся от меня кучку обалдевшего холодца в более-менее твердое состояние и приготовился слушать некоего «дубля». Все-таки, я не привык пропускать что-либо мимо ушей, потому это его самоназвание было трудно не подметить. — Мы с тобой выперли душу Северуса в вотчину нашего покровителя. Там эту душу отправят либо в чистилище, либо на распределение, уж как попадет. Но не беспокойся. Ты ведь знаешь его чувства к твоей матери... умершей матери... Думаю, ему не очень-то понравилась уготованная ему судьба, а полюбить другую женщину он уже не мог. На его и без того весьма сильные чувства был наложен мощнейший ментальный приворот...

— Ну, тогда уж давай говорить, чувства к матери моего тела, — усмехаюсь и взъерошиваю и без того торчащие пьяным ежиком космы, судорожно активируя шестеренки в моей голове. Подобную новость, о ментальном привороте, достаточно нелегко осознать даже если и подозревать Дамблди во всех смертных грехах. — Кстати, раз ты мой дубль, могу я попросить тебя дернуться в магловский Лондон и приобрести там гитару? Ведь Снейп, как я знаю, не бедствует благодаря своим... э-э-э... зельям...

Пару секунд взаимного лупанья друг на друга — и вот мы уже ржем как кони, понимая, что серьезными оставаться после такого нельзя, иначе умом повредимся, причем коллективно. Но, как ни странно, мы оба сумели вовремя остановиться и придать лицам серьезность.

— Итак... — торжественно провозгласил «дубль», но не сдержался и хихикнул. Когнитивный диссонанс настиг меня и шандарахнул пыльным мешком по голове, ибо Снейп настолько по-ребячески хихикающий — это то еще зрелище! — Ладно, так скажу, чтоб понял... Тут какое дело... Ну, насчет старого Севки ты уже понял? — я фыркнул и закивал, как китайский болванчик, нетерпеливо ожидая, что же скажет обновленный Снейпушко. — Так вот, я тоже Северус, только с твоими знаниями и твоим пониманием мира, ну, то есть... хм... оптимист.

— О-о-о... Снейп-оптимист... Неведома зверушка родилась, однако, — с умным видом покивал и упер подбородок в подставленную ладонь, приготовившись к долгому рассказу. Новый Сева повторил мою предыдущую гримасу — тоже фыркнул и покивал головой. Я же не сдержался и снова фыркнул.

Так бы и фыркали мы друг на друга, если бы не прозвенел звонок... Вернее, колокол.

Мы синхронно повернули головы и почесали затылок совершенно одинаковым жестом.

— Та-а-ак… — не менее синхронно заговорили мы. — И чего, мы теперь станем вторыми близнецами Уизли?! — после небольшой паузы… — Нет! — возопили мы, подскакивая с места. — Что делать будем, а?!

— Мне надо на урок, но я ничего не знаю и сейчас, скорее, что-нибудь раздолбаю первой же своей трансфигурацией, особенно в таком состоянии! Хотя это и не самое главное… Я просто в ахуе, а это, знаешь ли… Да и общение с малолетками меня сейчас вообще не вдохновляет… Ну и твое это лечение… Ты можешь как-нибудь мне помочь?

— Ну и чем же я тебе помогу? И, возвращаясь к вопросу о гитаре, мне больше делать не фиг, как бегать по твоим поручениям в Лондон! Ты думаешь, я знаю, где продают хорошие музыкальные инструменты? Ты во мне жестоко ошибаешься… И как я тебе помогу? У меня зелье на достаточно важной стадии, через пятнадцать минут надо ингредиент засыпать! Причем, это именно то самое, лечебное, которое позволит привести твое тело в надлежащее состояние… Кстати, у тебя с почками и печенью проблемы, ты знал? Это надо лечить и еще раз лечить, а зелье многоуровневое, так что отвлекаться мне вообще нельзя ни в коем случае!

— А может… — к нам обоим одновременно пришло решение… Странное решение, надо сказать, но стоящее того, чтобы его обдумали... Бледная и ошарашенная рожа Северуса осветилась догадкой и пониманием. — Мы махнемся?!

— Нет, в целом, отлично придумано… — зачастил Снейп, почесывая подбородок и хмурясь. Признаться, вид у него был чрезвычайно взволнованный и эмоциональный, чего за настоящим Северусом замечено не было. — Но как ты себе представляешь? Я же не ты, не основное сознание, чтобы знать все, что знаешь ты, и вести себя так, как привык ты. Я был, скажем так, создан, чтобы заменить… и не допустить окончательного исчезновения, то есть, смерти нашего зельевара… но я не думаю, что этот, так скажем, обмен сущностями что-либо изменит… Ты можешь взять отгул, будучи в моем теле и пойти развлечься, ну, я не знаю, хоть в стрипбар, я же явственно чувствую твое напряжение от того, что ты в детском теле, и подозреваю, что еще чуть-чуть — и ты банально сорвешься в истерику… А МакГи я накалякаю обьяснительную насчет твоего, то есть, тогда уже моего, но в твоем теле, присутствия у котла и отсутствия на уроках, причем по всей форме, чтобы не придралась, кошка очкастая… Хм…

— Хм… — я повторил за Снейпом его жест с подбородком и вперил свой взгляд вдаль аки великий полководец перед походом под кустик. Ну, точнее, я вперил свой взор в какого-то уродца на шкафу, но впечатление должно было создаваться именно этого «вдаль»… — А я тада чаво? — высокоинтеллектуально, ничего не скажешь.

— А ты ничаво, — ухмыльнулся Сева. — Пойдешь, разомнешь косточки…

— Угу-угу. — скептично покивал я, сощурив глаза и поправив свои, прошедшие, видать, вместе со своим хозяином все возможные невзгоды, очки. — А как ты себе представляешь, отпроситься у нашего великого светлого мага бывшему пожирателю, хотя все знают, что бывших носителей метки не бывает, в тот момент, когда по всей стране разыскивают другого пожирателя, сбежавшего из тюряги? Это, как минимум, наводит на вопросы и, как максимум, заставляет тебя подозревать. Без разницы, в чем именно, но подозревать. Ты этого хочешь? — я всмотрелся в резко посмурневшее лицо Снейпа и снова поправил очки. Они, кстати, не смотря на «репаро», выглядят тем еще отстоем в стиле прошлого века… Хотя сейчас и есть тот самый прошлый век, ну, если для меня. Тьфу! Правильно говорит этот дубль, я должен отвлечься, причем школота мне в этом не помощник, как и книга, как и драка… Хотя насчет драки я не совсем уверен. Но точно не драка со школотой, что вообще будет позорно.

— Я, кажется, знаю, как провернуть это, — задумчиво взлохматил сальные патлы Северус, заметно покривившись, когда почувствовал на пальцах всю гамму гадкого ощущения замызганных и вялых волос. ( прим. авт. я думаю, хозяева волос даже менее длинных, чем у Снейпа могут представить себе, что такое хотя бы две недели немытые волосы. Я нечто подобное ощутил на себе в поезде «москва-хабаровск», хоть и не две недели, но в поезде — день за два!) — Исправлю, — немного удивленно взглянув на руку, Снейп нервно повел бровью и протер руку о край своей этой робы-мантии. — И мне интересно, какого черта я этого раньше не сделал? Ведь такой отвар для мастера зелий, даже индивидуальный, всего-то пятнадцать минут расчетов и немного работенки с котелком… А для зубов? — вспомнил Снейп и горестно закатил глаза, но сокрушаться по поводу пофигизма, присущего, видимо, Северусу еще с момента под кодовым названием «пешком-под-стол», перестал. Зато наконец-то продолжил начатую мысль. — Я и директор не так давно обсуждали насколько целесообразно держать так много дементоров настолько близко к стенам школы и детям, в частности. Это я еще мягко выразился. Я там на него почти орал. Конечно, директор ничего мне делать не позволил… Ну, скажем, рассказать детям об этих тварях подробнее или научить бороться, хотя я тогда отнюдь не пришел в восторг от перспективы варить успокоительное весьма высокого качества чуть ли не по пять раз в неделю. Так вот, у меня сейчас появилась мысль… Стоит натолкнуть Дамби на то, что в совете попечителей школы имеются волнения, а так как там заседают не самые простые личности, эти волнения смогут стать лучшей антирекламой школьной, точнее, дамблдоровской политики. А сообщение в прессе о том, что в школу специально для урегулирования ситуаций, связанных с дементорами, посылают авроров, сможет избавить директора от лишних проблем, если вдруг что… Кстати, у меня же на огне еще и волчелычье, я чуть не забыл! — дубль метнулся к котелку, который уже начал подозрительно пофыркивать, и, щелчком пальцев подозвав несколько баночек, заполненных чем-то неаппетитным, и золотой нож, занялся работой.

Нет, не так.

Он занялся искусством.

В каждом его движении мелькало то, что я ощущаю как вдохновение и искреннее наслаждение своим делом. Полуприкрытые глаза, легкая полуухмылка на бледном лице и едва заметные на общем фоне движения рук — ты начинаешь следить не за его пальцами, как кто-то мог бы подумать, а за ингредиентами и цельной картиной, вместе с котлом и будто подлетающими к нему каплями и кусочками непонятно чего… Завораживает. Но наслаждаться этим, несомненно, редким зрелищем мне не дал сам Снейп. Отвлекаться от зелья, конечно, не лучшая идея, но для мастера, как я понял, это не аргумент. У него и руки делают, и язык говорит. — Так вот, я полагаю, мне, как организатору этой идеи наверняка придется апарировать в Лондон для оформления всех мелочей. Не царское это дело, с бумажками возиться да людей забирать, а ведь именно это он мне и поручит, я почти уверен! — возмущенно проворчал Северус, завершающим штрихом опуская в зелье небольшой половник и помешивая три раза по часовой и два — против. — Ранее я бы ни за что не согласился, я ж не идиот, возле себя держать целый год тех, кто вряд ли будет сдерживаться, если узнает, что я пожиратель. Но теперь… Сделаю вид, что Дамблдор, подталкивавший, кстати, меня именно к этому, все же победил…

— Идея ох*еть. Но как меняться-то будем телами, а? — мой тяжелый взгляд столкнулся с не менее тяжелым снейповским и все бы ничего, да я опять потерял сознание.

* * *

— Ну? Что ты? Как ты? Давай, роди уже хоть что-нибудь, а то я волнуюсь! — пока над ухом гремел наверняка не такой уж громкий, но бьющий по мозгам детский голос, я сдавленно хрипел, выпучивая глаза в попытках хоть что-то выдавить из голосовых связок, но не получалось… Черт подери, как же плохо…

— Накачивать тебя зельями сейчас нельзя… А, нет, это меня нельзя! Так что, все нормально! — закончил он радостно и очень-очень громко. Эта веселость вызвала у меня желание запульнуть в него чем-нибудь твердым… Но мести за порушенный хрупкий мир в голове ему удалось избежать… Спросите, как? Так этот ушлепок влил в меня какую-то жуткую гадость, больше по ощущениям смахивающую на настой из чьих-то внутренностей… О-о-о… Теперь мстить я буду уже не за бескрайнюю радость рядом с разболевшейся черепушкой, а за эту мерзость, влитую в меня чуть ли не силком…

— Доколе?! — первое, что я из себя выдавил. — Доколе я буду отрубаться каждый раз, когда надо что-то эдакое сделать?!

— Ну, знаешь! — оскорбленное лицо Гарри Поттера — это, конечно, просто нечто! Такая экспрессия, такой шреков Кот, что мне аж стыдно стало…

А, нет, кажется, я обознался. Это не стыд! Это праведная месть горит во мне, желая испепелить неверного!

Как же, черт подери, голова раскалывается…

— Убью-у-у-у… — протянул я, поднимаясь с пола и чуть ли снова не отправляясь обратно, так как меня все еще шатало.

— Ну, знаешь! — снова повторил Гарри-дубль. — Перенос сознаний даже в такой закольцованной цепи — это крайне трудно! Я сейчас магически вообще на нуле! А еще надо барьеры держать, чтобы один дедушка с мармеладкой за щекой не определил эту связь между нами не то, что поверхностным сканированием, а даже полным ментальным прессом!

— Хм… — я уже пришел в себя и потому смог более трезво оценивать произошедшее. — То есть, ты хочешь сказать, что ты, не используя никаких вспомогательных предметов, обменял два тела душами?

— У меня не совсем душа… Пока еще… Но, в целом верно, — кивком подтвердил мое предположение Гарри. — И, кстати, заходила Макгонагалл… Ее, видать, науськал наш оборотень… Я позволил себе притвориться спящим и поуправлять твоим... э-э-э… на данный момент твоим телом...

— А ты можешь передавать воспоминания, или что-то вроде того? Столько времени бы сэкономили… — мой искренний интерес подбил дубля на целую лекцию.

Полупонятную, я бы сказал, лекцию…

— В принципе, это возможно! Для лучшего функционирования я бы вообще создал постоянный канал передачи происходящего, но для этого нужно продублировать потоки сознания, что может породить резонанс эмпатических волновых колебаний… Но, в свою очередь, надо заметить, что если этого не сделать, то наши сознания будут обречены на регулярные или же эпизодические, но очень болезненные приступы патологических состояний, вызванных повышением tensio intracranialis, что в свою очередь способно вызвать как нарушения в висцеральной нервной системе, так и нарушение пульсации ликвора, то есть еще и нарушение деятельности желудочков головного мозга! Что, конечно же, лечится зельями, но такое вмешательство в работу организма в любом случае не пройдет бесследно! — подбоченился взъерошенный мальчишка, привычно потерев пальцами шрам въевшимся в подкорку головного мозга движением. Это, видимо, символизировало волнение. — Но я же уже сказал, что я сейчас выжат! Да и зачем энергию на эту связь тратить, если на классе стоит высшая защита… Так что, давай по-старинке, ушками.

Я пожал плечами, про себя расшифровывая все, что он сказал и скрестил на груди руки, чувствуя себя, как минимум, эдаким первопроходцем, так как все тело ощущалось абсолютно по-новому. Если в Поттере я чувствовал себя немного болезненно, как во время гриппа, только без чихов и кашлей, то в Снейпе я получил целый букет гадостных, но в то же время знакомых и этим приятных ощущений полной, скажем так, взрослости…

Хм. Чувство, будто я примеряю костюмы колы и гамбургера перед тем, как выйти раздавать листовки перед кафе, не меньше!

Хреновое сравнение, но это, как бы, случай из жизни, а ощущения совпадают… Ну, не мог я выбрать кола или булочка, не мог! В итоге, кстати, ходил булочкой, так как кола была тяжелее и неудобнее. А в булочке меня все обходили, и это было прекрасно в свете того, что по условиям спора мне работать гамбургером пришлось месяца два, не меньше. Спор этот, кстати, выигранный в итоге мною, заставил дядюшку, инициировавшего этот самый спор, просмотреть ВСЁ аниме «Наруто». И так получилось, что дядя втянулся, хоть и не стал отаку, но смотрел аниме периодически, при этом говоря, что это все благодаря тому, что русского такого же интересного и в то же время реалистичного он не знает… Ну, разве что, Незнайка на Луне, но, как он выражался, это единичный случай… Эх-х-х… Жаль, что я больше его не увижу…

Мне резко взгрустнулось. Моя крепкая дружная семейка теперь в прошлом. И это, черт возьми, не радует! Здесь — у Снейпа даже девушки постоянной, и то нет! А у Поттера… Ну, я уже говорил, что тут у Поттера…

— Иди к директору, я сказал, что ты попросил меня передать Минерве, чтобы она сообщила ему о том, что ты собираешься к нему зайти…

— Я понял.

— И не смей облажаться! Защита на тебе первоклассная, а легенду ты уже сам знаешь, мы ведь, будучи рядом, думаем синхронно...

— Хватит, — недовольно прервал его я, устало потирая глаза. — Я же сказал, я понял.

— Слушай… — пробурчал дубль. — Я же не виноват, что волнуюсь… И, кстати… Я хотел попросить.

— Да? — я нахмурился скорее от недоумения, чем от недовольства.

— Подумай о Гермионе.

— Хм… — озадачил, — И что ты этим хочешь сказать?

— Ни искры. Ни чувства. Правильно говорю?

— Верно…

— Все зависит от памяти мозга, а не от ментального тела. Так что…

На наших губах синхронно расплылись похабные масляные улыбочки.

* * *

Дубль вел себя естественно.

Крайне естественно для дубля, но неестественно для Гарри Поттера.

Он был задумчив.

Молча слушал, вернее, прослушивал мимо все поучения Гермионы, пытался не смотреть на раздражающую, но еще пока не заслужившую грубых ласк, рожу Рона и при этом переставлял ноги в сторону хижины Хагрида, чудом не наталкиваясь на остальных учеников, решивших постигать азы дрессировки магических животин. И… да. Он был, черт побери, неприлично задумчив для национального героя и марионетки старого любителя сладостей и интриг!

«Обед… О, дорогой мой, любимый мой, просранный мной в кабинете этого чертова Снейпа обед!» — совсем уж вжившись в роль Гарри Поттера, размышлял дубль.

Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали. Дубль, как вы уже наверняка поняли, задумчиво молчал. Но тишина между ними настала только тогда, когда слова у Гермионы закончились, и ей осталось, разве что, попыхивать от негодования. И вот ребятки, включая бедного нашего призадумавшегося доппеля, вошли в ареал пребывания и обитания великого и несравненного полувеликана-зонтомана.

Лесничий был в шубе из кролика…

«Люблю кролика… Хорошо прожаренного, и чтоб обязательно горячий, ибо когда их мясцо остывает, становится жестким…» — опять мысли вернулись к еде.

Но великан, всем своим видом показывавший, что ему не терпится начать свой самый первый лично проводимый урок, снова сбил бедного Гарри-доппеля с его откровенно кровожадных, точнее, кролежадных мыслей.

— Скорее, идемте! Сейчас увидите, что за урок я вам приготовил! Сейчас увидите! Скорее, за мной, вперед!

Хагрид повел их мимо леса, хотя дубль уже отстраненно успел подумать, каково это, поохотиться в лесу на кроликов.

— Прошу всех встать вдоль изгороди! — указал огромной ручищей полувеликан. — Чтобы всем… э-э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки…

Пройдя квест «погладь книгу, не дав этой суке себя обглодать» и не обратив внимания на препирательства Малфоя и бородача, Гарри все так же задумчиво и отстраненно уставился в пустоту, на самом деле готовясь к худшему. Магическое животное, которое предстояло останавливать или подчинять, чтобы крестнику… ну, ладно, Малфою, для Гарри он должен быть только Малфоем, хотя эта связь все еще ощущалась, так как, в отличие от связи Метки не была опасна для внутренней энергетической структуры.

— Просто милашки! — издевательски кривясь, восклицал Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый откусить руку.

— Ха-а-агри-и-ид, — лениво протянул Гарри, прикрывая зев ладонью и поглядывая на насупленную, но все-таки не могущую открыто не согласиться со слизеринцем Гермиону, — может быть стоит выбить из директора разрешение поменять учебники? Эти штуки реально идиотские, и могут вызвать нарекания со стороны родителей, имеющих влияние, если, к примеру, такие как он, — я кивнул на Драко, — вдруг пальчик на твоем уроке порежут.

Хагрид почесал свою тыкву и пожал плечами.

— А техника безопасности? Каждый из нас должен с ней, во-первых, ознакомиться, во-вторых, подписать, в-третьих, она, Хагрид, должна осуществляться! — дубль знал, что гиппогриф должен ранить Драко, и этого ему хотелось избежать уже на начальной стадии.

— Ой, да ладно, Гарри, — добродушный, но до ужаса тупой учитель — это теперь мой ночной кошмар — махнул рукой и развернулся к лесу. — Они ж такие добрые! К ним ток подход нужОн!

Развернулся и ускакал в лес, чуть ли не приплясывая от энтузиазма.

— Ну и ну! — вздохнул Малфой. — Школа летит ко всем чертям! И этот олух будет нас учить? Я расскажу отцу, его удар хватит!

— Да, тут бы и дементора удар хватил, — согласно кивнул Гарри, вызвав невероятное чувство охренения у всех присутствующих. — Я не представляю Хагрида учителем. Он может написать пособие или рекомендации для таких же фанатов опасных зверушек, но учить детей…

Все подозрительно притихли. Видимо, ожидали, что Малфой начнет что-то отвечать… Но, черт побери, крестник не является таким дебилом, каким иногда кажется! Он может быть очень высокомерным и заносчивым, но говорить попусту, лишь бы сказать против… Ну, не в его характере.

Потому все молчали.

До того как…

Дубль остался спокоен как скала, в отличие от детишек. Все-таки он этому гиппогрифу и клюв начистить при желании сможет… Хоть коготки и большие. Кстати, а почему эти коготки такие большие? Они же являются достаточно нужным ингредиентом… Да чтоб тебя, чертов лесник! Ты еще и работу свою, как тебя просят, не хочешь выполнять? То шерсть единорога или молоко забудет отдать, то шкуру или, вот, когти не снимет, когда просят…

Упряжь из гиппогрифов, гремя цепями, подкатила к оградке, за которой нам всем посчастливилось стоять. Рубеус оглушительно орал понукания этим химерам, а Гарри морщился, подавляя желание заавадить хоть кого-нибудь.

— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а?!

— Восхитительно, конечно… Но… Извини, Хагрид, а почему у них такие большие когти? Это же опасно, вроде бы.

Все еще дальше отшагнули назад от частокола, посмотрев на Гарри достаточно благодарно. Даже слизеринцы. Сам же дубль стоял, сложив руки на груди и пилил взглядом бороду лесника, из-за которой глаза были с трудом опознаваемы… среди этих джунглей…

— Э-э-э… — протянул лесничий, но Гарри не дал ему договорить.

— И, насколько я знаю, толченые когти Гиппогрифа являются необходимым ингредиентом для зелий. А это школьные гиппогрифы, потому эти… ингредиенты должны сейчас лежать на полочке у Снейпа.

— Ты что, беспокоишься за Снейпа? — попытался пошутить Уизли, но Гарри шутки не понял.

— Я беспокоюсь как бы тебе, тупице такому, не оказаться сегодня в больничном крыле! — зашипел на Рона. — Эти чертовы когти их главное оружие, и если ты хоть жестом эту зверюгу обидишь, она тебя этими когтями, как Снейп их в ступке, истолчет! Точнее, порвет к черту!

«Ну не говорить же, что сейчас меня, в основном, волнует крестник…»

— Гарри! Гарри! — замахал руками Хагрид. — Нечего ведь бояться! Просто быть вежливее, и все! А то он и впрямь может своевольничать! Дикое ведь животное!

Ученики еще на шаг отступили от изгороди.

— Может быть кто-нибудь хочет подойти первым и познакомиться? — чуть ли не умоляюще попросил лесник.

— Я не против, — вздыхаю и засучиваю рукава мантии, беря в одну руку палочку, а другую сжимая-разжимая в кулак. Если вдруг что… Можно дать в глаз. У Гиппогрифов глаз больное место, так что это его ошарашит. А когда ошарашит, можно будет и спеленать…

Гермиона заволновалась, цапнув Гарри за локоть в попытке остановить, но, ничего не сказав, почти сразу отпустила. Видимо, поняла, что это бессмысленно, спорить с общепризнанным искателем приключений на заднее место. Один только Василиск чего стоит.

— Не делай этого, Гарри. Вспомни про чаинки! — попытались вякнуть какие-то смутно узнаваемые девочки.

Гарри лишь усмехнулся и перепрыгнул через изгородь.

— Молодец, Гарри! — восхитился Хагрид, — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь!

Лесник снял ошейник с сизого гиппогрифа и начал просвещать.

— Спокойно, Гарри, смотри ему прямо в глаза, это называется «глазной контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает.

«А я не хотел верить тому, кто сказал, что ты учитель…»

Гарри еще раз усмехнулся и раскованно, как будто бы совсем без опаски, подошел к животному и с прищуром взглянул в глаза. Не мигая, не дергаясь, просто наставив палочку от бедра. Не понятно откуда, но Клювокрылу была знакома эта маленькая деревянная штучка, потому тот немного занервничал.

— Хорошо, Гарри, хорошо, — ну прямо Карлсон, с его «спокойствием и только спокойствием». Только бородатый. — Теперь кланяйся.

— Угум, — ухмылочка озарила лицо Поттера, и он даже не подумал сделать так, как сказали. — Ты — гиппогриф, умное животное. Я — человек, животное с фантазией. Ты — можешь меня разорвать и заклевать. У меня выбор гораздо больше. Знаешь, сколько заклинаний существует, чтобы я сумел их использовать тебе во вред? Или причинить тебе боль? Но также, дорогой мой гиппогриф, я достаточно мирное животное, потому делать я этого не хочу. И если ты признаешь мою власть, я и не подумаю причинять тебе вред.

Гиппогриф на первых двух предложениях и не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на мальчика, но затем…

О-о-о…

Гиппогриф, оказывается, реально неглуп, потому как он поспешил склонить клюв к земле.

— Прокатишься? — если Хагрид сейчас не охренел, то я не я.

— Не в этот раз.

Развернулся и пошел обратно. Облокотился на оградку и похрустел косточками шеи.

— Кайф… — по-русски сказал и не заметил.

— Ха! Поттер боится! Я пойду! — звонкий голос светловолосого придурка разнесся над загоном и заставил Гарри сокрушенно вздохнуть.

«Теперь этого дебила не отговоришь ведь. И чего он на Слизерине забыл… Гриф ведь, причем наиупрямейший… Хотя Снейп, то-есть, я тоже ничего такой… Хоть и говнюком был, но в итоге ведь исправился, страдалец…»

— Гарри! — Гермиона тепло дохнула на щеку, вызвав незабвенный табун мурашек и драконов в животе, так что пришлось открывать глаза и поворачиваться к ней. — Ты что творишь? Это ведь… Не по учебнику…

Она запнулась и посмотрела в глаза дубля, правда, не зная, что он дубль, значит, в глаза Гарри, но это, в целом, не важно… Главное, она покраснела!

«Е-е-е-е… Я ей я-а-а-вно нра-а-авлюсь!»

— Не все надо делать по учебнику, — пользуясь тем, что нас никто не слышит, он мог сказать ей. — Или ты даже целоваться будешь учиться с помощью книг?

— Кхм… — девочка отошла, явно ощущая себя, как рыба об лед, но Гарри эта маленькая разрядка очень помогла. Он смог сосредоточиться на том, что Малфоя все-таки стоит спасти, а не дать ему так оригинально проявить свои мазохистские наклонности.

Дальнейшие события развивались строго по канону. Драко оскорбил гордого птицерыла и почти получил от него… Но Гарри Поттер тут как тут! И он, даже не доставая палочки, о лень-лень, защитил единственного наследника рода Малфоев от разъяренного Клювокрыла, просто подставившись под удар самостоятельно.

Критическое мышление у дубля было явно отключено. Он почему-то подумал, что долг Жизни от Малфоя никак не может быть лишним, не смотря на возможные ранения.

И как-то так странно получилось, что профессора Снейпа к этому моменту уже не было в Хогвартсе. Он как раз шагнул в цветное пламя камина в кабинете Дамблдора, чтобы оказаться в Лондоне для посещения Аврората и сообщения решения о наборе отряда авроров для защиты дементоров… то есть, защиты от дементоров, конечно же.

Дамблдор же, коварно потирая руки и то и дело прокручивая палочку между пальцев, мирно сидел за столом и ожидал окончательного отбытия поднадоевшего ему за произошедший разговор зельевара. Но, как бы то ни было, своего добрый директор добился — будет возможность, если что, обвинить во всем министерских псов… К тому же, Аврорат наверняка выделит каких-нибудь зеленых практикантов и, максимум, одного опытного, вроде более молодой версии Аластора Грюма… Хотелось бы, конечно, чтобы это был лояльный к директору Кингсли Бруствер… Но Снейп, чуть ли не сам своим недовольством напросившийся на эту поездку, всеми силами наверняка поспособствует тому, чтобы авроры не посылали в школу любимчиков Дамблди…

Директор начал ошибаться еще тогда, когда посчитал, что Северус недоволен именно фактом поездки. На самом деле у него болела голова, и с возможными трудностями в вотчине авроров его примиряла возможность пройтись по Лондону и закупиться гитарой, нормальной одеждой и книгами. А то чтение одной научно-магической сказалось бы на его восприятии мира и почти со стопроцентным результатом заставило бы его вести себя как оригинальный Снейп, злобно и иронично ко всему и вся.

Но Дамблди не смог насладиться началом воплощения плана на этот год по воспитанию из бедного Гарри Поттера великого смертника, потому как в кабинет ворвалась Макгонагалл. Причем сделала она это с таким лицом, что многое на своем веку повидавший директор решил, что горгулья, являвшаяся хранителем его кабинета с начала отсчета истории Хога, уже никогда не откроет дверь по причине разрушения целостности ее структуры.

— Альбус! На Гарри напал гиппогриф!

Дамблдор почти подавился взятой за щеку засахаренной лимонной долькой, и это была бы самая бесславная смерть, что в принципе возможна, но своевременно выполненное невернбальное «акцио мармелад» спасло великого махинатора.

«Хорошо хоть Минерва не заметила…» — было единственной мыслью директора, пока женщина рассказывала ему о случившемся на уроке Хагрида.

И к этой мысли прибавилась другая, скорее всего матерная, когда Дамблдор услышал, что Хагрид не внял предупреждениям мальчишки об опасности и даже снял с цепи этих химероидных зверьков.

А у Минервы в голове гуляла жажда убийства. Но так как на полувеликанов действует все ослаблено, она осознавала, что авада это не выход. Потому просчитывала возможные варианты убиения совсем оборзевшего лесника. Как вариант, рассматривалась пересадка мозга и изгнание его души из тела. Но фантастичность данных решений сделала дело, и женщина размышляла только о скармливании его какой-нибудь из наиболее опасных зверюшек или придание его лицу полной и безповоротной побритости. Представить как сильно будет чесаться потом кожа, если при бритье не использовать ничего кроме бритвы (в данном случае пригодится еще и немаленький тесачек и садовые ножницы), Минерве не составило труда.

В этот момент она отчего-то сильно напомнила Волдеморта.

Не, ну а че? Учились приблизительно в одно время… Может это мышление того… Заразно.

Я шагал в камин в крайне смешанных чувствах.

С одной стороны, я добился того, чего хотел. С другой — я чуял, что меня на*бали.

И я не предполагал, что настолько!

В Аврорате, на втором уровне министерства магии, все встало на свои места. Дамблдор банально хочет свалить все на этих ни в чем не повинных практикантов.

А один из этих практикантов… Ну? Где ваши предложения? А? Да-да, слышу. Все уже догадались.

Тонкс.

Нимфадора.

И, клянусь, я тут не причем! Это все перипетии судьбы, будь они неладны! Хотя нет, ладны-ладны, аж двадцать раз, потому как мне только ее и не хватало, наверное.

Кстати, вы бы видели, как она на меня смотрит! Будто я ее сейчас покусаю, запытаю или зааважу. Вот, что значит репутация. Хотя проскальзывает и удивление. Ведь я не сразу направился в министерство, а зашел за вещичками. И я сейчас не в стандартной мантии а ля «летучая мышь», а в обычной косухе с серой футболкой под ней и темных джинсах. Ну и джанглы, конечно же. И гитару тоже купил, так что мой вид окончательно не вписывается в обычное состояние Снейпа. Я даже иногда позволяю проскользнуть на лице той самой мечтательной улыбке. Так и тянутся руки к струнам… Готов заурчать от предвкушения...

— Ну что, кого мне забирать, Кингсли? — обратился я к знакомому аврору-фениксовцу. — Ты-то сам пойдешь? И кстати, надо бы проверить, какие у них патронусы. Нам бы тех, у кого телесный…

— Таких бойцов вообще-то только четверо из действующего состава. Но, знаешь ли, школа это не совсем то место, где им стоит работать. Авроров мало, у нас достаточно жесткий отбор, а работы, как сам понимаешь, завались, так что вам придется обойтись будущими молодыми спецами, у них сейчас как раз практика, и ее засчитают на отлично…

— Ну, сейчас тогда все ринутся! — перебил я, ухмыляясь и многозначительным взглядом осматривая подобравшихся будущих авроров в количестве восьми штук. — Поднимите руки те, у кого есть практика вызова патронусов?

— У них у всех… — попытался вякнуть Бруствер, но я опять перебил.

— Телесных, имею в виду.

Н-да… Осталось лишь три руки. И одна из них, конечно же, Нимфы. Остальные — двое парней, один мордой смахивает на Вина Дизеля, но, конечно, фактура не та, а другой — задохлик задохликом, но наверняка жилистый и башковитый.

— Достаточно. Остальные могут расходиться. — кивнул я, но теперь Кингсли решил принять эстафету и зашипел на меня.

— Как? Там же сотни дементоров…

Но не смотря на возглас своего командира, все присутствующие, кроме, конечно же, трех весьма колоритных персонажей, одним из которых является девушка-метаморф, начали разбредаться, собравшись кучками и парами.

— Для полноценного патруля их, конечно, недостаточно, но кто сказал, что они будут патрулировать школу без учителей? Мы с Дамблдором решили припрячь к этому делу деканов факультетов, так как все равно лучше нас школу не знает никто. Да и старост подключить можно, заодно агитируете их, может быть, на вступление в ряды Аврората…

Кингсли издал невнятный хмык и выдал.

— Ну ладно, профессор, раз вы там с Дамблдором уже все рассчитали, то давай, забирай их и отваливай. А то я тебе твою пожирательскую морду начи-и-ищу…

Я дернул шеей и скривился, взглянув на Бруствера с интересом патологоанатома к новому гостю на рабочем месте.

— Вот без этого никак, да? Меня оправдали. И я служу тому, кто мне помог, верой и правдой. Я учу детей. Как могу, так и учу, все-таки, меня не пускают на тот предмет, где я бы смог делать это гораздо лучше. А зельеделие для меня это очень прибыльное и интересное хобби, но не предмет для преподавания. Вроде бы, ты взрослый человек, Кингсли, а дурь в одном месте все еще играет. И сейчас ты, непонятно зачем упомянув о моей причастности к тому делу, настраиваешь против меня тех, с кем мне вероятно придется шарахаться по школе приблизительно год… Ну, или до поимки Блэка, тут уж как пойдет, — мой тон был не язвительным, не саркастическим, к этому уже все привыкли. Я говорил устало, ибо накипело. Попрекают меня почем зря… эх… — И вообще, Кингсли, я не являюсь на данный момент подчиненным Лорда и вряд ли когда-либо переметнусь на его сторону. У меня есть причины этого не делать. Поэтому закрой свою пасть, аврор, и не вякай, когда не просят!

— Ты… — попытался что-то сказать Бруствер, но так и не смог ничего родить.

— Давай не будем больше распространяться на эту тему, ладно? — и я развернулся к Тонкс. Ну, вообще-то я оборачивался к этим недоаврорам, но так получилось, что столкнулся нос к носу с Тонкс, так как она намылилась уходить, а мы изначально стояли прямо у двери. — И куда это ты собралась… э-э-э… Нимфадора? — я оглядел ее с ног до головы, изображая легкий ступор и постепенное узнавание — во мне явно умер актер. И этот актер явно комедиант. Потому как я расплылся в широкой так мне понравившейся улыбке «с морщинками» и еще раз возблагодарил себя за немедленно после переселения в это тело почищенные до голливудской белизны зубы. А почему комедиант? Так подобной реакции на улыбку даже исполненную матерыми го… тьфу-ты!... комиками не бывает. Все резко поперхнулись и выпучили глаза. Видать, те ребятки тоже кто-то из бывших учеников, просто не настолько оригинальных как наша Нимфа, так что их имена забыты где-то в подзознании.

— О, как же, помню-помню! Кстати, тебе замена растет, радуйся! Такой же взрывоопасный!

— Не поняла чего-то… Вы что имеете в виду? — немного смутилась девушка, даже забыв попенять мне на то, что я обозвал ее полным именем.

— Ну, как же, на моих уроках ты была изначально смертельно опасна! Скажи, вообще-то, спасибо, что учишься в своем заветном аврорате, ведь выше ожидаемого по зельям на дороге не валяются!

— То есть, наша Тонкс плохо училась? — ухмыльнулся недо-Вин-Дизель. Поганенько так ухмыльнулся… Завистливо, я бы сказал.

Моя улыбка погасла, и я прищурился, делая лицо бесстрастным.

— Вообще-то мисс Тонкс всегда была старательной ученицей, и только это ее и спасло, если уж на то пошло… Просто иногда бывают осечки у того заклятья… хм.

— Что за заклятье? — удивился Бруствер, смотря на меня с неподдельным интересом. Ну, как же, знаю я твой интерес, хочешь подловить на чем-то противоправном.

Я, кстати, заметил, что Тонкс и сама хотела это спросить, но ее опередили, хотя слушать мое объяснение со всей возможной внимательностью это ей ничуть не помешало.

— На мой кабинет, — я сделал ударение на это слово, потому как четко помнил, что заклятия запрещено использовать на детках, но отнюдь не на помещениях, где эти детки собираются, — наложены, в качестве защитных, определенные чары, позволяющие мне подкреплять свой обычный… хм… имидж еще и эманациями страха. Поэтому я и сказал, что иногда у этих чар бывают осечки. Некоторые маги имеют меньшую сопротивляемость к подобному в детстве. Хоть тем самым и вырабатывается некий иммунитет к обычному испугу, закрепляется подсознательный страх при пребывании в моем кабинете. Это, как бы, побочный эффект. Хотя ты еще и неуклюжая была при этом. Хе… — моя улыбочка снова выползла на морду. — Пригодилось? Ведь в бою ты наверняка не дергаешься и не пугаешься, как и на том экзамене… Хе-хе…

— Вы… — Тонкс не нашлось, что сказать.

— Я, — гордо отвечаю. — Так куда ты собралась, Нимфадора?

Странно, ее хоть и перекосило, но она ни слова мне не сказала. Наверное, опять этот… хе-хе… имидж.

— Я являюсь достаточно близкой родственницей разыскиваемого преступника, — как по заученному начала вещать она, — потому считаю, что не имею права брать на себя ответственность за жизни де…

— Не смеши меня! — рявкнул я. — Вызывай патронуса!

— Ну…

— Тебе нужен пример для подражания? Доставай палочку! Доставай, я сказал! — как я помнил, у нее был телесный патронус, изменившийся, кстати, на оборотня, когда девушка влюбилась в Люпина… тьфу-тьфу-тьфу-через-плечо!

Девушка послушалась меня и вытащила одним слитным движением свою волшебную палочку, направив ее в пол. Я дал палочке выпасть из рукава прямо в ладонь.

— А теперь повтори за мной. Хочу оценить твоего патронуса. Экспекто Патронум, — буркнул я и совсем нефеерично запульнул туманом вперед себя, прежде вспомнив свою семью… эх, дядя-дядя... и бабу-у-ля… Туман сформировался в…

— А это кто? — удивленно спросила девушка, от неожиданности опустив палочку, из которой тоже вырвалось облачко, пока еще достигавшее кондиции, но я все еще смотрел на своего патронуса, едва сдерживая пытающуюся отвиснуть челюсть.

— Это полярный волк, — блеснул эрудицией Бруствер, но я, заметив определенного вида мордочку…

— Нет, Кингсли. Это просто большой полярный лис, — я был дико удивлен, потому и не сдержался. — Песец, короче...

Но еще больше я удивился, когда случайно взглянул на патронуса нашей метаморфини.

Родственник, е-мое...

— А у меня эта... Лисичка... — вяло откликнулась Тонкс, переводя взгляд с одного патронуса на другого, пока я все еще отходил от неожиданного поворота.

Поясняю. Родственные патронусы — это не только ценный мех... хм, нет, это из той дебильной комедийной программы, а не из трактата о патронусах... Как же это было? А, да, вспомнил... Родственные патронусы — это не только доказательство возможной привязанности одного из людей к другому, но еще и показатель схожести характеров их владельцев.

Да...

Мой имидж рушится на глазах...

На глазах Тонкс.

Что меня вполне устраивает, если быть честным.

* * *

— Профессор Снейп… — озадаченно нахмурившаяся Тонкс — это, конечно, то еще зрелище!

— Я же просил, только Северус, и не иначе! — перебил я, смотря на нее с не покидающей мои губы все это время мечтательной улыбкой. — Ты уже достаточно давно не моя ученица, да и я не настолько стар, чтобы ты обращалась ко мне столь почтительно.

— Хорошо… С… Северус… хм… А я правильно понимаю, что если патронусы имеют одну видовую принадлежность, то, значит, мы с вами похожи?

— Получается, так, — я пожимаю плечами. — Нимфадора, ты свободна?

Розоволосая девушка остановилась крайне неожиданно для меня и заставила тем самым зря прошагать до угла дома, потому как я не сразу заметил ее отсутствие, погрузившись в мысли насчет отнюдь не радужных перспектив сегодняшнего будущего дня… Ведь наверняка что-то связанное с этим гиппогрифом, будь он неладен, произойдет…

— Что? — я обернулся, устроив поудобнее чехол с гитарой за плечом, и вопросительно взглянул на волшебницу.

— Профессор… Вы… Вы сейчас спросили, свободна ли я… Как это понимать?

— Хм… — я почесал бровь. — Ну, наверное, так и понимать, — я откровенно не врубался, что ей неясно. — Я спросил, свободна ли ты, потому что мне интересно.

— Ну… — девушка почти сравнялась цветом со своими почему-то побагровевшими волосами, от чего в душе что-то тихо екнуло. Так! Стоп! Давить эти непонятные чувства к маме Потти, давить и даже не думать об этом бреде! — Вообще-то на данный момент я полностью свободна…

— Вот и хорошо, — я приблизился к ней, так и не сдвинувшейся с места, и почти по-хозяйски взял за руку. Какое-то отцовское отношение у меня к ней вдруг пробудилось, что, видимо, спровоцировано снейповским мировоззрением, наложившемся на мое собственное. — Идем к тебе домой!

— Что?! — я даже подумал, что она сейчас вырвет у меня свою руку, так сильно ее кисть напряглась, но от поспешных действий ее отвлекла моя следующая фраза.

— Твои напарники, все-таки, мужчины, и есть большая разница… Вот я их и отправил сразу в Хог, а с тобой потащился через Косой…

— Все равно не понимаю, зачем ко мне домой? У меня там мама… — волосы Нимфадоры стали снова розовыми и я, признаться, успокоился. Этот светло фиолетовый оттенок меня не напрягал, в отличие от рыжины…

— Ну, пообщаюсь с твоей мамой… Чего тут такого? — я все еще не понимал. — Андромеда меня хоть и не любит, но я ей ничем не помешаю, все-таки, помощь…

— Какая? — неподдельный интерес сквозил в этом невинном вопросе… Да и я уже начал подозревать, что меня, кажется, не очень верно поняли…

— Как какая? — я повернул лицо к Тонкс и выразительно приподнял бровь. — Тебе необходимо собрать вещи… Парням-то хватит и одного комплекта, что на них — снял вечером, а эльфы уже почистили… Да и лишняя пробежка до Хогсмида никому еще не вредила… Ну а ты, думаю, как девушка, будешь недовольна подобными условиями. Вот я и подумал, что ничего плохого в том, чтобы забрать твои вещички нет… А в Косом мне нужно… Ты будешь смеяться… Прикупить мантии моему старому… кхем… знакомому. А то Гарри все никак не успокоится…

— Гарри? — похлопала ресницами Нимфадора. Кстати, меня почему-то очень сильно отвлекает этот ее милый румянец на щечках. — Гарри, это который Поттер?

— А что, — я хмыкнул, — есть так много Гарри, о которых я стал бы поминать всуе?

Приятный смех красивой девушки настроил меня на несколько игривый (дебильное слово, но отражает суть) лад, и я немного крепче, чем надо сжал ее ручку. Конечно, это не совсем то, о чем мечталось где-то в глубине подсознания, но ничего, все впереди, лишь надейся и жди…

— Думаю, сейчас зайдем к Малкин, и затем к тебе домой…

— Угум… — Тонкс как-то подозрительно затихла.

Как вы поняли, я все-таки решил довести издевательство до победного. И пока я активно предавался мечтам по устранению авторитета Люпина окончательно в глазах учеников, котелок нашей метаморфини неустанно варил, и потому эта женщина стала моей мечтой… Она молчала…

А вот насчет того, о чем думал я… Ну, мы-то с вами понимаем, что в этой истории и я, и Гарри — одно лицо… Но вот оборотень об этом и не подозревает! И эта мелкая пакость станет восхитительной местью за то, что этот так называемый друг даже не попытался проведать ребенка и улучшить условия его существования. Да он-то и свои условия ни в какую не улучшит, чего уж там… Кстати, пакость эта мелкая не по масштабу своему, потому как психологическое состояние у Ремуса будет после нее особо поганым, на что я надеюсь, а потому что требует от меня минимальных усилий. Всученные, как милостыня, мантии, пара ехидных замечаний, присутствие при этом действе Гарри... и, желательно, Тонкс… Таким образом, мы достигнем полного и бесповоротного поражения давнего недруга, который, будучи еще школьным старостой, активно покрывал своих вконец оборзевших дружков, когда они отрывались на задохлике-Снейпе, еще не прошедшем ни жизненную школу Пожирателей, ни Высшую Школу Зельеваров, в которой ценилось не только умение сварить многоступенчатый эликсир, но и способность набить морду отнюдь не в словесном поединке.

Мы уже зашли в магазинчик моднявой, но маленечко страхолюдной, как и многие англичанки, мадам, и я начал тщательно вспоминать какой же у Ремуса размерчик… Помогла же мне от настойчивых расспросов продавщицы, швеи, волшебницы и просто очень затрахавшей мой мозг женщины милая моему сердцу уже только за это Тонкс.

— Слушайте, проф… — под моим сощуренным взглядом она тут же прервала недосказанное слово и продолжила. — Северус, а можно ведь наслать фантом, вы ведь наверняка это умеете!

Я призадумался. Снейп и правда умел, как и все серьезные волшебники, создавать бестелесные иллюзии. Кстати, надо будет пошаманить над беспалочковой магией, а то задолбало постоянно ловить выпрыгивающую из рукава палочку. Вот и сейчас я только за счёт рефлексов этого тела не уронил наверняка не очень хорошо бы к этому отнесшуюся указку на пол. Может посох купить?

Невербальное, пара взмахов и волны крохотных искр вырывающиеся из палки равномерно — и передо мной безликая копия нужного человека.

— Ух ты! Как это так быстро? — удивилась Тонкс.

Я же самодовольно на нее покосился и не преминул подколоть.

— О, миледи, я ведь уже говорил, что учитель по зельям из меня никакой… Но вот чары и боевые искусства я вам подтянуть смогу…

Как ни странно Нимфадора не стушевалась и ответила мне в том же тоне.

— Это кто еще кого подтягивать будет, Северус! Вы наверняка не имеете должной практики достаточно долгое время! Так что, возможно вам придется учиться теперь у меня!

— О нет! — я выразительно выпучил глаза, правда, при этом помня, что наверняка сейчас выгляжу как рак, потому как носатые, длинноволосые и лупоглазые именно их всегда и напоминают… Хотя для полноты картины не хватает прилизать свой растрепанный причесон… тогда я стану настоящим посмешищем. Ну а сейчас Нимфа банально прыснула в кулачек, словив хи-хи от моего клоунского поведения. — Я просто убит… Но место учителя защиты от темных искусств тебе придется отбирать силой именно у того человека, которому я подбираю одежду…

— Постой-ка… Это же Ремус Люпин? Мне про него мама говорила! Причем много хорошего…

— А про меня наверняка только плохое, — поджал губы. — Но, знаешь, человек, который не хочет следить за собственным благосостоянием и опускает руки недостоин моего уважения. Потому издеваюсь над ним как могу… Как считаешь, а человек, который любит и умеет играть на гитаре, обожает петь, изучать старое и открывать новое, в качественно лучшую сторону отличается от человека, чья жизнь пущена под откос только благодаря его собственной дурости? Ведь мог же со своим неплохим образованием попытаться поднять положение оборотней с того места, где оно сейчас находится… И не говори мне, что один человек не способен продвинуть один единственный правильный закон! С того момента, когда один из величайших магов столетия убился о младенца, я не верю в слово «невозможно»!

Нимфадора звонко рассмеялась и сделала шаг к двери, заметив, что мадам Малкин уже приготовила сверток с парочкой выбранных мною мантий. Быстро она. Нет, я, конечно, знал, что тут можно и не примерять, но настолько быстро… Хотя, что я удивляюсь, это же все-таки магия…

Так вот, Нимфа сделала всего лишь ма-а-аленький шажок… Но неуклюже споткнулась о подвернувшийся столик и начала падать. Но окончательно радость полета я ей осознать не дал, так как это было чревато задержкой, а моя интуиция подсказывает, что без меня в Хоге что-нибудь произойдет… Причем аукнется это «что-нибудь» далеко в канон…

Я подхватил девушку поперек груди и аккуратно поставил на ноги… Ух, какая она красная, однако… Смутилась, вестимо… О, как она смущается… Прямо таю как мороженка на пляже…

— Кхм… Извини… Кхм… Просто так удобнее было…

— Да ничего, Северус, вы же мне помогли…

Наше взаимное переминание было бестактно, но очень своевременно прервано Малкин, что недовольно пробурчала что-то насчет того, что могли бы уже и взять свой заказ…

Я, как в спасательный круг, вцепился в этот сверток, усиленно делая вид, что ничего не произошло… И мне не хочется с этой девушкой совершить непоправимое… кхм…

— Ну что, теперь к тебе домой? Не хочу доставлять лишних неудобств, конечно…

Быстро добравшись к «Дырявому котлу» мы воспользовались тамошним камином и переместились в ее дом.

Милый особнячок, хоть и не большой, скорее, коттедж, но по наполнению и внутреннему интерьеру именно особнячок. Настоящий, полный магии и старины…

И нас встретила, конечно же, Андромеда.

Андромеда Блэк.

восьмая глава будет в ближайшие три дня.

Начнем с того, что блэковость свою хозяйка начала показывать с того самого момента, когда поняла, кто именно к ней на огонек сподобился заглянуть… Нимфа, конечно, это все просекла на раз. Но сделать ничего не могла. Только, разве что, сглаживать углы. Она, мне кажется, прекрасно осознает, что самый грозный из профессоров Хога вряд ли будет терпеть неподобающее к себе отношение…

Я будто бы и не заметил взглядов миссис Тонкс и мирно поздоровался.

— Добрый день, Андромеда. Нимфа, руки в ноги и быстро соображай свой багаж! Я еще сегодня не ел, так что собираюсь по прибытии в Хогвартс сделать свою мечту явью и наконец-то принять в себя хоть что-то основательнее кофе!

Девушка весело отдала честь и под моим немного похабненьким взором проследовала по назначению.

— Пройдем в столовую. Накормлю, — буркнула женщина, немного хмуро смотря на мою заметно посвежевшую шевелюру.

— Спасибо, Андромеда, лучше просто кофе, если вас не затруднит.

— Не затруднит, Северус.

Мы помолчали где-то с минуту, пока из ящика хранения не был выужен нужный ингредиент. Женщина поставила турку на магически зажженный огонь на достаточно современной печке.

— Ждем? — вздохнул я, вопросительно глядя на миссис Тонкс.

— Нимфа? — с истинным высокомерием настоящей леди спросила Андромеда, будто и не заметив моего риторического, лишь для разрушения тишины, вопроса. — С чего бы это?

— Я просто сократил ее имя. В школе и так всегда называл ее Тонкс, так с чего, — по доброму усмехнувшись, я посмотрел в глаза женщины, — я должен оказывать ей такую честь, если она уже года три как не школьница?

— Северус? — приподняла бровь.

— Скажу по-секрету… Я до ужаса умиляюсь, когда она так мило краснеет… — я закатил глаза. — Вы не представляете, скольких трудов мне стоит не попросить у вас руку и сердце этого чуда прямо сейчас…

— ЧТО?! — прогрохотал знаменитый блэковский рев, и тут же раздалось вполне себе такое слизеринское шипение. — Ты сейчас что сказал, пожиратель?

— А то, что я уже тринадцать лет как не пожиратель! — меня взбесило то, что даже эта приятная во всех смыслах женщина отказывает мне в праве на личное счастье, хотя, думаю, спорить с наличием мужа-оборотня, но дамблдоровским «типа»-доверенным, она бы не стала… — На, смотри! — я снял куртку, швырнув ее на стул, и показал оба совершенно чистых предплечья. — И, если хочешь знать, я даже тогда, когда был им… Предупредил Поттеров через твоего любимого Дамби о возможном нападении…

Ведь мое общение с Лили было на тот момент невозможным.

И ничего, Андромеда, ни-че-го! Задумайся, черт подери… А Нимфа достойна большего, чем просто… смерть среди аврорского мяса или в Ордене Феникса… — Андромеда дернулась при упоминании организации имени самовозгорающейся курочки. — Да, не удивляйся, я тоже один из его участников… И да, кстати, хочешь, обеспечу весельем на десяток лет вперед? Ты же знаешь, твоего братца ищут. Так? А, да, это все знают, что-то я притормаживаю… Так вот, слушай занятную инфу… Никогда. Ни на одном собрании не было его гриффиндорской морды. И он просто не мог предать. Его анимагическая форма — пес. И ты, человек отнюдь не с… маглловским виденьем нашего мира, несомненно осознаешь, что это значит. Он может быть труслив и вспыльчив, храбр и горяч, весел и глуп. Но предать…

Те, кто интересуется, они…

Знают, что именно бормотал Блэк.

«Он в Хогвартсе…»

Кто?

Ну уж не Гарри, это точно. С запозданием в столько-то лет у этого идиота проснулась наконец совесть?...

Нет, не говори ничего, дай досказать!..

И тут, знаешь, Андромеда, мне попалась в руки одна вещь… Карта особенная. Показывает все, что творится в школе. То-есть, кто куда перемещается. А главное, там есть имена…

Помнишь Петтигрю? И если у него нет таинственного двойника, или он не поднятый зомби, хотя это сомнительно, от него же кучка праха да палец по официальной версии остались, то эта сволочь жива! Вы, Блэки, не бросаете родню, насколько я знаю. И когда можете, помогаете. Так вот, миссис Андромеда Блэк-Тонкс… Я тебя прошу, помоги мне спасти задницу твоего чертова родственничка! Я не могу обратиться ни к кому. Дамблдор не верит, потому как карта пропала.

И я это делаю ради Гарри. Единственный родич, что остался — его крестный. И, если честно, мне, как школьному недругу и его, и отца Гарри это делать… ну, очень трудно, я бы сказал. Ладно Лили, все-таки, первый друг и первая любовь в одной колбе, но ее непонятную резкость со мной я сумел простить только после ее смерти… А ей уже меня за мои слова никогда не извинить… Но это, в целом, неважно.

Просто помоги. Прессой займусь я сам. Есть там у меня… — я с некоторым злорадством вспомнил Скиттер из романа. У зельеваров к жучкам крайне трепетное отношение… Интересно, здесь-то она какая?.. Хотя нет, вру, неинтересно. Больше мне интересно, буду ли я дергаться из-за собственноручного шантажа кого-то… Вернее, будет ли дергать меня моя совесть.

А, плевать.

— А что делать мне? — тихо спросила.

— Просто не верь никому. Вспомни его судебный процесс. Всего лишь капля сыворотки — и Сириус бы был оправдан. Ведь, я думаю, твой брат бы смог, просидев в одиночной камере Азкабана дюжину годков, сдуру помчаться на крыльях мести в место предположительного обитания предателя…

И тут я понял, что за последними предложениями следила пара не совсем нужных ушей…

Я наивно полагал, что сумею услышать ее шаги, но школа Аврората не проходит бесследно. И вот теперь — немая сцена.

Мы с Андромедой замерли в странном оцепенении в почти полностью одинаковых позах, смотря на Нимфадору, решительно выпрямившуюся на лестнице и смотрящую на нас с истинным упрямством во взгляде… Кажется, заобливэйтить ее будет трудновыполнимо…

— Как много ты услышала? — немного нервозно спросила Андромеда, сминая в ладонях тряпку, которую взяла незадолго до моего спича.

— Достаточно, чтобы понять, что С… Северус не является пожирателем и хочет спасти дядю Сириуса. И я хочу помочь!

— Но… — я попытался возразить, но наткнулся на упертый взгляд девушки.

Мне только и оставалось, что в защитном жесте поднять руки и примирительно кивнуть.

— Мерлин, во что я ввязываюсь? — пробормотала Андромеда, состанавливая уже собравшийся на пробежку кофе.

— Мне пенку, пожалуйста… — я взялся за маленькую кофейную чашку и, удостоверившись, что мой заказ выполнен, сделал пару глотков. — Андромеда… Ты ввязываешься в то, что я бы назвал «спасение утопающих дело рук тех, кто знает, что утопающий— утопающий, а не симулянт». Так вот, Андромеда, я, ты и Нимфа это теперь знаем. Прости, что ввязываю тебя, но Сириусу, я полагаю, понадобится место, где его не загребут. Думаю, здесь будут искать меньше всего. Скорее, в особняке Малфоев попробуют, но не здесь… Сможешь, кстати, с Нарциссой связаться? И… Я думаю, возрождение рода Блек того стоит, если, конечно, ты не придерживаешься политики Дамблдора о том, что все древние рода и их древняя магия — не более чем спесь лордов, которые хотят возвыситься засчет… м-м-м… маглорожденных?

— Признаться, с этой стороны я его политику еще не рассматривала… — немного потеряно пробормотала она, уткнувшись в свою чашку с кофе, а я посмотрел на Нимфадору, что все еще стояла памятником юному аврору на лестнице.

И вот тут я понял, что теперь мне станет гораздо труднее шифроваться от Дамблдора… Андромеда женщина взрослая, потому идеализмом не страдает, но вот Нимфадора — скорее да, чем нет. Она воспитана на слепом обожании Дамблдора, что особенно сильно на Хаффлпафе, который просто катастрофически подвержен влиянию директора и сам по себе является гарантом лояльности любого из выпускников главе школы. Потому даже то, что она мне очень нравится, не отменяет всех этих фактов.

— Ты собралась, Нимфа? — я решил прервать затянувшуюся паузу.

Тонкс приподняла сумочку, показав на нее пальцем и весело подмигнув, но тут же, сделав всего лишь маленький шажок вперед, она споткнулась на первой же ступеньке и рухнула вниз…

И конечно же не подхватить ее было бы святотатством. Проделал я этот перехват до такой степени удачно, что равновесие было потеряно, и я хорошенько приложился затылком о деревянный пол. Но компенсацией моей зазвеневшей черепушки стало то, что на моем животе сидела самая легкая в мире девушка… Аж дыхание захватывает…

— Слезь… кх… с меня, пожалуйста… кх… — но пахнет она вкусно…

А фиолетовые волосы делают жизнь ярче.

* * *

— Что за, мать вашу… — я не понимал, как это мог допустить чертов дубль… ведь у него есть все знания Снейпа и канона… так какого же черта…

Я стоял возле кровати Поттера и размышлял о причинах, заставивших этого мелкого придурка подставиться под когти этого гребанного животного. Рядом со мной находилась Тонкс, решившая, что ее присутствие здесь поможет мне хоть как-то…

Помогло, как ни странно. При ней я не мог придушить этого лыбящегося вовсю детеныша свиньи своими руками, но обещал сделать это мысленно…

«Какого хрена?! Я тебя придушу, безмозглое ты существо!»

«Увидишь…» — таинственно.

«Я спрашиваю тебя, какого, мать твою, хрена?!»

«А я говорю, увидишь! Уже скоро…» — все так же таинственно. — «Они уже рядом…»

— Северус, ребята собирают показания детишек, — сама того не замечая, прервала нашу перебранку Тонкс. — А мы что, не будем опрашивать Гарри?

— Я бы его по хребту сейчас так опросил… — сквозь зубы прошипел я, но мою злобу тут же затушило крайне приятное ощущение прижимающейся к плечу девушки.

— Да ладно тебе, Северус, — хитрый взгляд ее голубых глаз просто вынудил меня улыбнуться, — не стоит так давить на мальчика!

— О, профессор, а я и не знал, что вы умеете улыбаться! — звонкий голос этого мелкого недоразумения, чье тело только сегодня утром принадлежало мне, заставил мое лицо повернуться к нему и вперить свой взгляд в его наглую рожицу, напялившую очки как-то наискось и оттого выглядящую еще более взъерошенной.

— Как много нам открытий чудных, — чуть ли не пропела Тонкс и оставила меня в несколько смешанных чувствах, подойдя к кровати Гарри и присев на краешек. — А где твои друзья?

— Их не пустили, — печально вздохнул Поттер и почесал затылок. — А вы кто?!

Н-да… Так неподдельный интерес я сыграть не сумел бы…

— Меня зовут Нимфадора Тонкс, Гарри.

— Гарри. Гарри Поттер, — он протянул здоровую, не замотанную в бинты руку и дождался пожатия от Тонкс с самым серьезным из всех возможных выражением лица.

И только я открыл рот, чтобы что-нибудь съязвить по этому поводу, как в палату ворвались, держа в хвосте мадам Помфри и МакГонагалл чета Малфоев и Дамблдор.

— О, Северус, вы уже здесь?! — среагировал первым Дамби. — Вы аппарировали в Хогсмит?

— Нет, пешочком из Лондона, — оскалился я, поражаясь его вопросу. — А как вы думаете?

Дамблдор осекся и начал что-то искать на лице у Гарри, поблескивая очками и будто бы и не заметив моего вопроса.

— Северус, здравствуй! — лицо Люциуса не совсем соответствовало обычному окаменелому спокойствию, а Нарцисса, вцепившись в плечо бледного Драко и, вроде как, крестника Снейпа, смотрела на меня странным взглядом увидевшего призрак человека. — Ты представляешь, нас не хотели пускать к спасителю нашего сына! Что за бред, Дамблдор?! — начал распинаться Малфой. — Мальчик вполне в состоянии выслушать благодарность! И очень хорошо, что авроры появились здесь так скоро! Наш сын говорит, что это вина вашего Хагрида!

«Ты о них говорил?» — я бросил взгляд в сторону своего дубля и увидел тень усмешки в его глазах.

«Ага! Кстати, пока я был в беспамятстве, мне повезло наладить нашу связь более крепко, ведь именно поэтому мы сейчас общаемся так… И заодно я теперь могу быть неплохим сканером, правда, только в пределах замка, потому как от нечего делать взломал следящие конструкты замка…»

«Что ты сделал, хакер доморощенный?!» — Нимфадора заметила мои округлившиеся глаза и вовремя толкнула локтем в бок, иначе мне б пришлось потом очень долго думать, как объяснить неожиданную истерику как Дамблдору, так и Малфою.

Ее тычок под ребра отрезвил, и я прислушался к происходящему разговору.

— Мальчик мой, Северус, а вы что скажете? — вовремя, блять… Я же все прослушал…

— Мне кажется, Хагрида наказать необходимо, — решил сказать все, что думаю. — Но для начала, пусть он хотя бы ознакомится с правилами безопасности на уроках. Там большее зависит от него, а не от его животных, какими бы они добрыми или, наоборот, страшными ни были. А гиппогриф все-таки тут виноват меньше всего… Животное, что с него взять?

Я пожал плечами и оглядел лица всех присутствующих.

Кажется, от меня ждали чего-то другого.

— А Поттера тоже наказать, — расплылся в устрашающей улыбке я, — не фиг лезть на амбразуры! Да и вообще, может это он спровоцировал…

— Нет, — как ни странно, меня перебил Люциус, а не Дамблдор, который кивнул сам себе, будто в чем-то снова убедившись, — Северус, не стоит наседать на мальчика. Если бы здесь был виноват он, то никогда бы магия не сделала моего сына должником…

Видимо, на моем лице было слишком красноречиво написано это банальное: «ЩИТО ЗА НАХ?!», что Дамби решил просветить.

— Когда Гарри закрыл своим телом мистера Малфоя, магия решила, что Гарри спас жизнь Драко. Потому между ними образовался этот договор…

— Ясненько… — я потер переносицу и присел на одну из ближайших пустующих кроватей. — Теперь, мистер Поттер, я вам тоже должен… Ведь вы спасли моего Крестника.

«Приготовься, сейчас узришь… хе-хе… чу-у-у-удо-о-о-о!!» — сказал голос Гарри в моей голове, и между мной, Поттером и Драко образовалась ясно видимая цепь из холодной серебристой магии… Нимфадора ахнула, Малфои оцепенели, а МакКошка с директором схватились за палочки…

Но меня это уже не интересовало.

Мы объединились.

И единственный разум, не понимавший и боящийся силы, нахлынувшей на него и циркулирующей, стал таким же, как наш.

Частью нашего.

Драко стал нами.

Прибывшие в замок авроры сразу нашли деятельность по прямому своему назначению, потому как в кабинете Дамблдора жизнь била ключом — ведь там, где находится озабоченный здоровьем собственного дитятки аристократ или просто буржуй, жизнь будет либо пытаться не отсвечивать, либо пытаться угодить. Но аврорам, особенно таким безбашенным, осмелившимся в свое время прикалываться над самой Нимфадорой Тонкс, было немного не до нюансов при общении с аристократом, задолбавшим всех своей пафосной чистокровностью и снобизмом.

Так вот.

Прибывшие в замок авроры сразу нашли деятельность по прямому своему назначению, потому как в любой незнакомой ситуации их учат в ней дотошнейшим образом разбираться, если конечно это не великий бой с темными силами или, в частности, оборотнями, контрабандистами или тварями, мешающими жить честному магическому люду. Ведь там есть, все-таки, свои нюансы.

Но вот в общении с человеческим контингентом авроры, даже будущие, имеют право на резкость, несоблюдение традиций и прочее пренебрежение условностями и, прекрасно это осознавая, пользуются этим. В результате всего вышеупомянутого, наша парочка супермагов начала разбираться в происходящем без предисловий и мучительных расшаркиваний.

— Я Логан О’Салливан, а это мой напарник Конор Хоган, — быстро представился маг. — Что происходит? Мы из аврората…

— О, мальчик мой, Логан, — начал профессор Дамблдор, — мистер Люциус Малфой обвиняет школу в предумышленном нанесении вреда здравию учеников…

— Авроры это хорошо… — протянул лорд. — А парочка, — змеиная скользкая ухмылка растянулась на бледном, немного осунувшемся лице Малфоя. — подходят как никогда сейчас… Пройдемте со мной, кто-нибудь из вас.

* * *

— Мистер Хоган, я хочу вам сообщить, — начал Малфой, идя по коридору Хогвартса и помахивая своей тросточкой в такт шагам, — что директор уже совсем обнаглел… Я глава Попечительского Совета школы. Мы посылаем деньги на счета школы, а они уходят черт знает во что. Обновление заклинаний, найм нормальных учителей, Мастеров, профессионалов своего дела… Хороший инвентарь, модернизация… Где все это? И, в конце концов, школа немало денег получает от продажи ингредиентов из теплиц и Запретного Леса… Ох, да чего я вам это рассказываю… Но если… Хотя нет, лучше сказать, когда вы продвинетесь вверх по карьерной лестнице, мистер Хоган, я вас очень прошу не забывать такого проблемного места, как Хогвартс… Вы, мистер Хоган, полукровка. А сейчас полукровки в цене, скажу я вам… Вы знаете маггловский мир и пытаетесь применить тамошнее здесь… Хоть я и ярый противник этого всего… Я понимаю, что вы быстрее достигнете высшего положения, имея не настолько «темное», по мнению всех сторонников Дамблдора, происхождение, как, скажем, мистер О’Салливан.

Хоган остановился и хмуро сказал в спину высокомерному лорду все, что думал.

— Лорд Малфой, я полукровка. Но это не значит, что я не осознаю всего того, что происходит в магическом мире в той же степени, что вы и ваши... Ваши Пожиратели и им сочувствующие. Я прекрасно видел, как общается вроде бы хороший человек и Гриффиндорец Кингсли со Снейпом. Без всякого уважения, хотя Северус никому из наших не показался снобом или ублюдком, а Кингсли, как раз таки да. Сарказм, язвительность — это, знаете ли, не фанатичное упрямство и вера в идеалы, сочетающаяся с лозунгами, продвигающими уничтожение наших традиций... Вы, Лорд Малфой, плохо знаете Хоганов. Мы, Лорд, одни из лучших менталистов... И мы не смешиваем кровь...

Спина Малфоя напряглась, а рука сжалась на набалдашнике трости до побелевших костяшек.

— Но я бы не пошел в авроры, будь у меня хотя бы шанс стать менталистом высшей категории... Потому я только и могу, что кипятить мозги, Лорд Малфой.

* * *

— Кипятить мозги, значит.

— Именно.

— И... К чему вы это говорите?

— Хм... Лорд Малфой, я не просто умею кипятить мозги, у моего рода есть... Некая особенность. Возможно, вы слышали о пси-волнах и пси-оболочке. Лучшие представители моего рода в лучшие, наполненные магией времена могли управлять слабыми людьми, проникать в их мысли, даже давать им идею-фикс с полным логическим обоснованием. И не смотря на то, что я не способен на тонкую работу, я был обучен видеть какие-либо отклонения в пси-оболочке при ближайшем и пристальном рассмотрении. У вас, Лорд Малфой, тоже такое есть... Не смотрите на меня так, я все же еще не окончательно аврор и засадить вас за решетку пока не могу... Не смотря на то, что метку на вашей руке я вижу. Да-да, именно в этом пси-пространстве, как мы его называем. Думаю, мастера могли бы эту метку даже убрать, — эти слова заставили напрячься Малфоя еще сильнее, — но... — Хоган погано ухмыльнулся. — Мы не благотворительная организация. Да и суть моего перехода к этой теме отнюдь не в обнаружении вашей принадлежности к этим, — Хоган пощелкал пальцами, — лизоблюдам Темного Бастарда, — Малфой опустил голову, стиснув зубы. — Дело в том, что абсолютно идентичные аномалии были мной замечены у вашего сына, Гарри Поттера и Северуса Снейпа. Причем аномалии, связанные друг с другом. А когда я еще в школе научился "видеть", то на пси-оболочке Снейпа я видел то же самое, что и на вашей, Лорд. А сейчас — нет. И мне бы хотелось... Нет, мне бы очень сильно хотелось разгадать эту загадку, Лорд, причем не привлекая своих родственничков. Я хочу доказать им, что иногда дело не только в таланте, а еще и в наблюдательности и способности анализировать!

"Как бы то ни было,— подумал Малфой, внутренне усмехаясь, — ты еще слишком молод, чтобы избежать участи фигуры в этой партии... А вот информация интересная..."

Я очнулся в странном месте.

Серые стены, белесый потолок, книжные шкафы — два больших и один полурослик — нависающие над креслом, больше похожим на гнездо из-за человека, взобравшегося на него с ногами и укутавшегося пледом.

Я же скрюченно сидел, прикованный к стулу…

Прикованный?!

Человек в кресле показал лицо, подняв голову и чуть приспустив плед.

— Поттер… — он посмотрел за меня, и я почувствовал, как из-за спины скользящим шагом выходит Гарри Поттер, точнее, странная проекция, выглядящая как он. — Кто этот человек?

— Он — это ты, Северус, — спокойно сказал невысокий мальчишка, глядя в глаза Снейпу. — Сейчас он — это ты. Ты наделал слишком много ошибок… И теперь тебе представился шанс исправить ошибки и того, связь с кем сумела удержать твою душу от перерождения… Ты ведь уже узнал… будущее? Драко Малфой, мальчик, который всегда не то выбирал… Прямо как ты. И ты можешь не дать случиться непоправимому…

В паузу, возникшую между ними я не преминул вклиниться.

— Что происходит, доппель? Что за бред?! Где мы?

— Успокойся. Это не доппель. Это я.

— Какой я… Твою мать, демиург?!

— Ага… — он повернул ко мне лицо и подмигнул. Его глаза сверкнули серебром, а я едва сдержался, чтобы не заматериться.

— Поттер?! — вмешался Снейп. — Что произошло?! Объясни!

— Ты, недодуша, Снейп. Меньшая часть у него, — лже-Поттер показал на меня, — большая — у тебя. Он душа нормальная, тоже, конечно, после смерти немного пострадавшая, но не так, как ты, потому как у тебя еще и метка разрушена была, а это дополнительные проблемы… Ну, не важно. В итоге получается — дубль связан с душой Драко, потому что вытянул ее с того света, прицепив к себе, при этом он является дублем сознания Поттера и его, — он опять ткнул в мою сторону пальцем, — ты связан с Драко как магический крестный, при том у тебя сохранилась связь с собственным телом, которое сейчас занимает он. Связь такова. Ты и Драко, Ты и Он, Драко и Дубль, Дубль и Он. Без тебя Драко умрет, потому как дубль начинает умирать, разделившись еще на два сознания. Все же — он четверть души его приплюсованная к трети души Гарри Поттера, ну и где-то там еще одна седьмая Волди плавает, но особой роли не играет. Потому делиться еще надвое — вообще никак.

Я, услышав последнее, обмер, начиная подсчет. У меня отобрали четверть души. Одна треть Гаррика, по идее, у доппеля, но если считать доппеля мной, то все равно у меня. Ну и у меня самого тоже что-то есть. И еще снейпова… Да я же как одержимый! Во мне больше, чем надо…

— Да, ты прав, — ответил на мои мысли демиург. — Именно поэтому буфер-Драко здесь как нельзя кстати пришелся. Это трудно объяснить. Дубль сделал это ненарочно, но иногда судьба подкидывает интересные решения проблемы. Так бы пришлось делать из дубля чуть ли не филактерию, уравновешивая духовную составляющую при помощи усиления канала между вами.

— Что надо делать?! — воскликнул Снейп, сбрасывая с себя плед и оказываясь перед нами в одних труселях.

Не смотря на всю серьезность ситуации, в которую нас загнали случайности, меня пробило на «хи-хи».

Демиурга же пробило на фэйспалм.

Но когда рядом с нами проявился беловолосый мальчишка, рухнув на серый пол, каждый из нас, включая демиурга, понял, что проявления веселья придется отложить до лучших времен.

* * *

— Послушайте, давайте тогда сразу решим, что необходимо сделать, дабы исправить все сотворенное нами. Это ведь бред получается. Души туда-сюда, как будто и не закреплены никак в теле, — серьезно нахмурившись, предложил Снейп, когда мы привели в сознание, ну, условное, конечно, Драко Малфоя.

— Все дело в моей силе, — с сожалением в голосе, но отнюдь не в его вечно веселых глазах, как ни странно, произнес тот мудак, что запихнул меня сюда. — Она — хаос в ваших руках. Ты не сумел соразмерить воздействие и потому чуть было не погиб Снейп. Душу Драко, правда, у тебя не получилось отпустить в далекий полет, что очень удачно. Ваша цель — любым способом следовать канонной истории, меняя ее исподволь, изнутри, а не разом, при помощи смерти кого-то из персонажей второго плана или, скажем, договоренности с гоблинами, которые в итоге смогут сделать за вас всю черную работу. Вы должны изменить историю, но не действовать по принципу "все умрут, а я останусь"! В этой реальности дементор умудрился повредить душу мальца, и потому я запихнул тебя, — он кивнул на меня, — в этот и без того не совсем нормальный мирок. Вы все мне понадобитесь. Ты, мастер местной оклюменции и легилименции, — бог кивнул на Северуса, — ты, человек с возможностью управлять частью моей силы, которая мне не подчинена в результате, так скажем, эксперимента, — он встретился глазами со мной. — Ну и, конечно же, ты, Драко…

— Я Драко… Ага… — ошарашенно посмотрел на него мальчишка. — Крестный, — мальчик обратил беспомощный взгляд на Снейпа, — что происходит?

— А ты у нас, Драко, тот, кому пришлось не слишком хорошо хотя бы потому, что ты не был нужен никому. Друзья кончились сами, отец занимался совершенно другим… Ты быстро читаешь? — ни с того ни с сего спросил он Драко. Тот пожал плечами и даже не успел ничего сказать, ведь демиург как обычно прочел мысли. — Ладно, замедлить з д е с ь время я могу для тебя специально для этой цели. Снейп уже ознакомился, этот, — он показал на меня, — рос одновременно с актерами фильма. А мы пока обсудим с вами, друзья мои, как вам друг с другом не передраться за материальное вместилище. Ты, как я понимаю, не изменил себе и попытался сблизиться с девушкой, подходящей тебе по возрасту, для продолжительных близких отношений. Но делал ты это в теле, которое я буду просто вынужден отдать Северусу. Потому как оно изначально его, — Северус впился в меня взглядом, но ничего не сказал, только лишь мрачно ухмыльнувшись и скрежетнув зубами. — Конечно, тебе бы стоило гораздо сильнее поугрызаться совестью, ведь ты убил человека. Если говорить грубо, конечно. Но для тебя все эти люди были, попросту, героями книги, и потому твоя психика, надо признать, весьма гибкая в этом плане, догадалась смягчить для тебя этот удар. Отныне никаких дублей. У вас установилась ментальная связь, вы можете общаться друг с другом мысленно и смотреть глазами друг друга. Но это не значит, что вы сумеете меняться местами, или что-то вроде того. Подобное расшатывает целостность души и вряд ли кому-то из вас, после такого-то, повезет не сойти с ума. Вы обыкновенные люди, отличающиеся от прочих лишь наличием магических способностей… Ну, кроме тебя, — он кивнул мне. — Твоя магия вообще от Гарри Поттера.

— А его мы убили, получается, да? — нервно переспросил я.

— Нет, — демиург поболтал в воздухе рукой, — я же сказал, в этой реальности дементор повредил его душу. Хотя должен был крестраж, по задумке одного оригинала, м-да…

— Ты сейчас про себя говоришь? — проницательно осведомился Снейп, искривив губы в усмешке. — Подозрительно как-то, знаешь ли…

— Да нет, но он на меня похож, это да… — все еще рассеяно пробормотал демиург в личине Гарри Поттера. — В общем, я тебя несколько дезинформировал, когда послал сюда, — обратился он ко мне. — Фактически у тебя не было никакого выбора, а твоей целью являлось не дать данной реальности разрушиться в результате смерти Самого Главного Героя. Ты же умудрился тоже испортить все, что только было можно…

— Преувеличение! — возразил я, попытавшись притопнуть ногой и вздернуть нос. Но нога была привязана к стулу, и поэтому я лишь дрыгнул коленом и немного смешно, наверное, раз даже Снейп ухмыльнулся, показал свое недовольство.

— О, да, — лицо Гарри Поттера потекло и стало привычным уже мне улыбчивым демиургом. — Я немного преувеличил, ведь ты всего-то чуть ли не убил Северуса Снейпа, чуть не умер сам и успел-таки кардинально изменить отношение к Снейпу одной милой девушки-метаморфа. И сейчас я единственное, что могу порекомендовать — постараться не упустить момент, — демиург с жалостью посмотрел на Снейпа, который сверлил вначале ненавидящим взглядом меня, а позже переключился и на самого демиурга. — Ведь Северус, ну нельзя же так…

— Да какое ваше дело! — обозлился Снейп, но его возмущению помешало развиться неожиданное второе пришествие Драко Малфоя.

Лицо мальчишки было суровым, насколько вообще могло быть. Он выглядел морально старше и серьезно смотрел на мир, на нас и на демиурга, в частности. Посему можно полагать, что дальнейшая тирада была произнесена им именно в сторону демиурга, хотя, несомненно, ее содержание отражалось на нас и относилось к нам всем.

— Я хочу защитить тех, кто мне дорог! — твердо сказал мальчик. — Я увидел, насколько жалок я был из-за того, что попросту не мог все решить своей собственной силой. Я в этом… в этой истории был просто жалким и не достойным самой фамилии Малфоев! Мой отец защищал нас с матерью, а я не то, что не защищал свою семью, я не сумел защитить самого себя от тлетворного влияния этого чертового Темного Лорда! Я не хочу бороться с ним, но то, до чего доведет мое семейство этот… ублюдок, — Драко не на шутку разошелся, а Снейп обеспокоенно прислушивался к словам крестника, пытаясь найти лазейку, чтобы отвадить мальчика от такого воинственного пути, — я лично терпеть не собираюсь! И у нас есть время подготовиться, есть время объединить усилия! Я смогу, даже если последует неодобрение отца! Но я никогда не буду в долгу у этих иллюзорных добряков, как ты, крестный! — серые глаза Малфоя впились в бледное лицо Северуса, на что тот только и смог, что потупить взгляд да почесать лоб в глубоком раздумье.

— Я согласен, — выдохнул Снейп после пары минут попеременных вздохов и почесываний. — Мы объединимся, и я готов вытерпеть даже этого придурка, — он кивнул на меня, — ради того, чтобы отомстить всем и…

— И поменять историю, — ослепительно улыбнулся демиург, сверкнув серебряными глазами. — Но при этом не порушить данный юниверсум. Все согласны?

— Да! — почти хором выкрикнули мужчина с сальными волосами до плеч и мальчик с упрямо твердым взглядом стальных глаз, впервые за всю его жизнь бывшими столь осмысленными и выражавшими вселенскую упертость. — Мы сделаем все, что возможно.

— А меня-то и не спросили… — возвел очи горе я, уже даже не пытаясь выражать свое недовольство чем-то кроме выражения лица.

— А ты свое согласие и так дал. Или ты предпочел бы умереть?

Жестокая жизнь. Даже после смерти.

Я только лишь фыркнул, когда два слизеринца прожгли во мне четыре дыры своими непримиримыми зенками. Но их мотивацию я понял. А у меня мотивация — жить.

— И жить в свое удовольствие, мистер Поттер, — я ощутил, что на кожу будто плеснули кипятком, и она начала течь вместе с этим ощущением пульсирующего ожога. Я стал гораздо ниже, а стул уже не сдерживал мое тело в статическом состоянии.

Боль прошла. Но сменилась новым чувством — меня ласково потрепали по голове и дунули на лоб.

— Моя метка стала стабильнее. Ты не умрешь, пока не сумеешь заслужить жизнь. Твоя бесполезная смерть, твоя дурацкая жизнь, ты ее когда-то также выслуживал, только не у меня. Просто не помнишь. Вот и сейчас… Только я гарантирую, что память останется. Эта метка дает тебе, единственное что, ментальную защиту. Все остальное — от тела Поттера. С магией проблем не будет — ты бы был сквибом в своем мире, будь там хоть остатки истинного магического мира, как здесь, в этом мирке. Соответственно, дело не внутри тебя, а в твоем теле. Так что… Терпение и труд, а в вашем случае еще и коллективный, перетрут Дамблдора, Волдеморта и даже ГАВНЭ.

— Твой любимый персонаж что, Гермиона?! — восхитился я перескоку с настолько серьезной темы на обыкновенные для этого существа подколки и приколы.

— Да, а как ты догадался? — сама невинность во плоти, ну надо же. — Ну не Снейп же! — усмехнулся демиург. — Мне нравятся красивые актрисы!

— В детстве она была страшноватой, — справедливости ради заметил я.

— Просто ты был не педофилом и тебе не нравится такой типаж, — надул щеки, как маленький ребенок, этот чертов бог.

— То есть, ты не отрицаешь, что ты педофил? — подловил его я.

— Так, — хлопнул в ладоши он, — мне надоело. Все знают, ну, хотя бы приблизительно, что стоит сделать своей целью номер один?

— Ага, — простонал я, закатив глаза от утомления этими разговорчиками.

Снейп серьезно кивнул, а Драко повторил за ним, посматривая на меня с любопытством напополам с брезгливостью. Все-таки, привитая ему нелюбовь к маглам все-таки прорывается, даже тогда, когда он понимает, что я полезен и вообще доверенное лицо…

— До встречи, ребятки! — он махнул рукой в пространстве, и каждый из нас потерял равновесие, чтобы прийти в себя уже в реальности.

Которая меня лично встретила больничным запахом, тусклым покалыванием в больной руке и жуткой головной болью, какая бывает, если перекурить. На койке рядом уже сидел Снейп, отбивавшийся от деятельной Нимфадоры, а Драко окружила семья. Но их взгляды скрестились на мне, когда я с легкостью на душе обнимал Грейнджер, пытаясь понять свои чувства и заодно структурировать мысли. Время будто застыло, когда мы переглянулись с ними как банда заговорщиков. И, хоть в глазах Снейпа я читал едва прикрытую неприязнь и нескрываемое раздражение, Драко слабо улыбнулся. Наш контакт на этом завершился, хотя каждый из нас понял, что надо будет встретиться.Единственная комната встреч, которая типично приходила на ум, комната-выручалочка. Кажется, это пришло в голову одновременно нам троим.

Главное теперь просто жить в свое удовольствие, говоришь?

Я крепче обнял Грейнджер и зажмурился, пытаясь изгнать из своей головы совсем не нужные там мысли. Но спонтанную медитацию прервало четыре рыжих метеора, ворвавшихся в палату.

Как оказалось, Рон не смог отказаться ради друга от просмотра тренировки по квиддичу своих дорогих братцев, а Джиневра здесь за компанию.

И меня просто безумно бесит, как эта рыжая лисичка смеряет взглядом Гермиону, так и не покинувшую мои объятия!

Для Гриффиндора ничего не изменилось.

Снейп все так же мучил ребят, в частности, Лонгботтома. Хотя мой первый урок зелий отличился тем, что Малфой сам предложил мне помощь, вызвав тем самым легкую панику у Гермионы, которая не смогла уговорить злорадствующего Снейпа дать ей сесть рядом со мной, и неподдельное возмущение, которое постигло Уизли, когда его место с попустительства Северуса занял Малфой.

Драко вполне качественно нарезал ингредиенты, а я изредка морщился от боли в боку и руке, когда старался помочь в нелегком деле приготовления зелья и при этом не мешать слишком сильно. Ведь Снейп смотрел так, что было ясно, что он прикопается сразу, как только найдет, к чему. Но справляться без нормальной помощи было бы для меня трудно, потому он все еще молча посверкивал глазами и не обращал внимание на моменты, когда я ничего не делал.

Малфой относился ко мне весьма холодно, поняв после прочтения книг, что дубль, а точнее, змейка, вернувшаяся мне на руку и принявшая вид браслета, подстроила Долг Жизни специально, но все-таки мальчишка понимал, как важно нам не запороть эту реальность и, вроде как, сделать то, о чем нас так любезно попросил демиург. К тому, что эта реальность — эксперимент одного такого же, как наш благодетель, чудака, оба, и Малфой, и Снейп, отнеслись с философским пофигизмом. Если бы один не корчил рожи обиженного аристократа при виде Грейнджер и не смотрел на Уизли а ля «уберите говно, а то воняет», а другой не отбивался от всех поползновений Нимфадоры на свободное время зельевара и не пытался унизить каждого школьника-барана, то мы бы стали лучшими друзьями.

А так — Снейп до сих пор не понял, не смотря на знание своего будущего, что так вести себя как в личной жизни, так и в преподавательской практике просто нельзя. Ну а Малфой все так же был зависим от мнения отца, не смотря на то, что прекрасно видел, до чего его довели поручения отца и босса отца, который вот-вот вернется.

К тому же, где-то неподалеку бродил Сириус Блэк, Гермиона Грейнджер нуждалась в перевоспитании или хотя бы снятии розовых очков, а Рон Уизли прилип, как банный лист, и не хотел отлипать.

В общем, все шло, даже не смотря на наше присутствие и знание общих реалий канона, медленно, несколько странно и даже, я бы сказал, до жути интересно, не смотря на некоторую заторможенность процесса изменения реальности.

Дамблдор задалбывал Снейпа своими дольками, и, как вы понимаете, не только ими, а всем им сопутствующим. Драко решал, рассказать отцу или нет о нашей общей ситуации, пытаясь посоветоваться со мной и, вполне вероятно, с Северусом тоже. С Севой, кстати, вероятнее всего, у него получалось гораздо лучше договориться, потому как ментальность совпадает, нет подстебов, в отличие от меня. А вот я строил долговременные планы, можно сказать даже, план-трехлетку, даже почти по советскому образцу. Мне было любопытно. Убьют или не убьют, все одно, живу после смерти, и особо мне такая жизнь не нравится, ведь я никогда не мечтал стать героем книги. Только игры и только Скайрима, ептыть! Хотя нет, мне нравилась моя жизнь, и я понимал правила именно той жизни, но отнюдь не этой, где все для меня было незнакомо, слишком по-английски и, все же, не очень реалистично, потому как магия не вписывалась в мои шаблоны.

Конечно, первые несколько дней мои шаблоны были беспощадно разорваны смертью и дальнейшим переселением в чужое тело киношно-книжного героя. Но вот пришел черед этих самых шаблонов вернуться и начать вновь капать мне на мозги и загонять меня в рамки.

Именно из-за этого я начал сам создавать себе проблемы в магии.

Если в самые первые дни все получалось почти инстинктивно, причем не по инстинктам Поттера, а по инстинктам, скажем так, человека, который знает, что палочка и слова создают магию, то дальше, уже после моего окончательного заселения в тело господина Шрамолобого, я мог трясти палочкой и говорить слова, но из нее вылетали разве что серенькие искры, перемежаясь с внезапно желтыми и очень яркими. Бредово, но факт — я говорил со змейкой на своей руке, уже сварил два зелья, ведь Снейп решил проверить меня в деле, но вот с магией при помощи палочки ничего не получалось. К сожалению я даже не мог понять, что не так, а у Северуса кроме моих проблем были еще и свои дела, перемежавшиеся с побегами от двух жутко назойливых авроров. Один из них совершенно логично донимал Снейпа, потому что он был Нимфадорой Тонкс. Другой же аврор просто мучил бедного зельевара своим бдительным вниманием, не обоснованным ни чем, кроме каких-то его подозрений.

Вот прочесть его мысли на расстоянии у меня не получалось, хотя при помощи концентрации на человеке я обычно мог считать поверхностные мыслишки. Странно как-то, чем я и поделился со Снейпом, хотя он по привычке отмахнулся, на что я обиделся и решил совершить добычц доказательств.

И именно таким образом я оказался без магии, со связанными руками и вновь привязанный к стулу.

Надо мной возвышался чертов аврор, а в его руках поблескивала содержимым бутылочка с сывороткой правды.

Но как же я докатился до жизни такой?

* * *