Усыновите меня, профессор! (джен)

Проснулся я рано, несмотря на то, что полночи провел в лаборатории. И проснулся с мыслью, что сова найдет Андромеду Тонкс гораздо быстрее, чем я. Летать я умею не хуже почтовой птицы, а вот определять местонахождение адресата по его имени не обучен. А жаль. Что ж, куем железо, пока горячо. Не вылезая из-под одеяла — что за лето такое, ночи холодные, как в октябре, — я призвал перо и пергамент и нацарапал короткую записку. После чего пришлось все-таки выбираться из теплой постели — надо бы, что ли, научиться призывать сов силой мысли — и тащиться на чердак. Пол за ночь теплее не стал, так что сынок мой будущий наверняка получил очередную порцию икоты. Нужен ковер, нужен.

Захлопнув за птицей перекошенное окошко, я убрал трещину на мутном стекле. Стекло неясным образом стало не только целым, но и сияюще-чистым — похоже, в домашнем колдовстве я скоро переплюну мамашу Уизли. Я полюбовался на дело рук своих, чуть-чуть собой, любимым, погордился и отправился вниз.

Ответ пришел на удивление быстро. На обороте моей собственной, изрядно измятой совой, записки обнаружилась россыпь кривобоких цифр — координаты для аппарации — и одно-единственное слово: "Сейчас". Я с сожалением посмотрел на недожаренную яичницу и, поколебавшись секунды три, обжигаясь, смел ее со сковороды как есть. В конце концов, от полусырых яиц с беконом еще никто не умирал, а когда удастся поесть в следующий раз — одному Мерлину известно.

Уже ощущая знакомое чувство дезориентации, я с ужасом вспомнил, что вчера вечером собственноручно установил над домом антиаппарационный купол. Оставалось только надеяться, что магия не позволит хозяину и автору сего чуда размазаться по нему тонким сло... Ф-фу-у, обошлось. По адресу я прибыл в полном комплекте и даже одетым, однако ни Андромеды Тонкс, ни чего-либо, напоминающего жилище, поблизости не наблюдалось. Драные подштанники Мерлина, я же даже не вспомнил о том, что прежде чем аппарировать неизвестно куда, хорошо бы проверить личность отправителя! Нет, длительное пребывание в лапах колдомедиков резко снижает уровень интеллекта, однозначно.

Держа палочку наготове, я обошел полянку, ставшую местом моего прибытия, вглядываясь в окружающие кусты. Ничего. Вернулся на исходную позицию, осмотрелся и — вот ведь слепой идиот! — прямо у своих ног обнаружил гладкий, блестящий камушек, спокойно лежащий на чуть примятой траве. Уже не задумываясь — что уж теперь, либо сделай, либо испорть окончательно, — я цапнул находку и тут же ощутил рывок сработавшего портключа.

На сей раз, мое путешествие окончилось в просторной гостиной, чьи окна были плотно занавешены, камин заблокирован, а дверь крепко-накрепко заперта. Зато за большим круглым столом сидела, подперев голову рукой, хозяйка дома.

— Чаю? — спокойно спросила Андромеда.

Я слегка опешил от такого приема, все же виделись мы в последний раз года три назад, да и близко знакомы никогда не были, но ответил:

— Не откажусь. С молоком и без сахара.

Что-то часто я в последнее время попадаю на чаепития, не к добру это. Того и гляди, кто-нибудь лимонную дольку предложит.

Андромеда кивнула, поднялась и направилась к двери. На пороге обернулась и попросила:

— Глупостей не делайте, профессор. Окна и камин зачарованы, сунетесь — костей не соберете. У меня ребенок, сами понимаете.

Я пожал плечами и нагло уселся в ближайшее кресло.

— И в мыслях не было.

Дверь закрылась.

В мыслях действительно не было. Блэки никогда не стеснялись применять темную магию, и эта комната была опутана столькими слоями защиты, что разбирать их мне пришлось бы часов шесть, не меньше. Что ж, если миссис Тонкс так не хочет, чтобы ее гость увидел хотя бы кроху заоконного пейзажа, так тому и быть, ее право. Вот только кто ее так напугал?

Хозяйка вернулась с большим подносом и принялась расставлять блюдца, чашки, розетки с вареньем и прочую чайную ерунду, чуть слышно напевая себе под нос.

Я терпеливо ждал.

— Я очень рада, что вы взялись за это дело, профессор, — сказала, наконец, Андромеда, наливая в чашки молоко. — Если бы не Тедди, я сама...

— Угрожали выкрасть ребенка?

Она побледнела. В точку.

— Расскажите, — попросил я.

Веселое настроение исчезло, как не бывало. Низко опустив голову, Андромеда поболтала серебряной ложечкой в чашке с чаем, затем резко встала и вышла из комнаты, даже не прикрыв за собой дверь. Заглядывать я не стал: любопытство сгубило кошку. Вернувшись, женщина бросила на стол увесистый пакет, из которого на скатерть веером высыпались колдографии.

— Сова принесла. Отправитель, естественно, не определяется, я проверяла.

Я взял несколько штук, глянул и с трудом удержал рвотный позыв. Видел я всякое, кое в чем и сам участие принимал, что скрывать, но проделать такое с годовалым ребенком! Даже наш эталон сумасшествия, Беллатрикс, вряд ли бы додумалась. Монтаж, конечно, талантливая подделка, но у малыша на колдографиях то же личико, что смотрит из серебряных рамок на камине. Личико Тедди... Усилием воли сохраняя внешнюю невозмутимость, я внимательно просмотрел все, вглядываясь в детали, которые могли бы помочь определить место действия. Безуспешно. Андромеда тихо плакала напротив.

В самом низу лежала записка. На бумаге. Черные типографские буквы: "Откажитесь". Никакой зацепки. Бросив мерзкие картинки на стол, я залпом опрокинул свою чашку, пытаясь избавиться от горечи на языке. Не помогло. Такие вещи и огневиски плохо смывает.

— Миссис Тонкс, вам известно что-либо о мм... не признанных родственниками членах вашей семьи? — спросил я, несколько придя в себя.

Женщина подняла заплаканные глаза.

— Вы тоже думаете?..

— Скорее всего, злоумышленника или злоумышленников интересуют не деньги нашего Золотого мальчика, а некий старинный артефакт, может быть, гримуар, давно хранящийся в семье. Министр в этом уверен, я тоже склоняюсь к данной версии. Вряд ли такие страсти разгорелись из-за денег. Поттер богат, но до, скажем, Малфоев, ему как до Луны. А ваши родственники большую часть денег вложили в Первую Магическую. Результат известен.

Андромеда прикусила нижнюю губу и задумалась. Покачала головой:

— Нет, ничего не слышала. У Регулуса детей не было точно, Сириус... Тоже нет, я бы увидела. Белла и Нарси не в счет, они в родах мужей. Вроде бы прямых наследников нет, хотя на всякий случай было бы неплохо проверить. Вы смотрели Книги крови?

— Еще нет.

Что же это я спотыкаюсь на каждом шагу, а? Был же в Министерстве. Вернусь, пошлю сову Шеклболту, пусть пользу приносит. Надо запустить в архивы Грейнджер: эта найдет все, что записано и, в нагрузку, все, что записать забыли, головой клянусь.

— Книги просмотрим. А где находится родовой гобелен?

— На Гриммаулд Плейс, в подвале. Там за лабораторией и винным погребом есть потайная дверь, я вам сейчас запишу, — достав из изящного бюро перо и кусок пергамента, она изобразила длинную латинскую фразу. — Движение палочкой, как при обычной Алохоморе, а заклинание вот это. И еще...

Из ящика появилась пустая чернильница. Легким движением палочки Андромеда неглубоко рассекла запястье, стряхнула в широкое горлышко несколько капель крови и, плотно завинтив крышку, протянула пузырек мне.

— Прежде чем разворачивать гобелен, вылейте на него. Иначе не подпустит. И вообще, осторожнее, он не любит нечистокровных.

Час от часу не легче. Честно говоря, я питал робкую надежду, что не придется самому лезть к этому чудовищу. Читали, знаем. С другой стороны, просить Андромеду выходить из подполья, пусть даже ненадолго, слишком опасно. Мальчиком рисковать нельзя. Я опустил чернильницу в карман.

— Спасибо. Я возьму? — кивком указал на колдографии. — Незачем держать в доме всякую грязь. Не дай Мерлин, ребенок доберется.

— Забирайте, — поморщилась женщина.

Упаковывая пакет, я подумал, что будет нехорошо с моей стороны оставить гостеприимную хозяйку во власти мрачных мыслей, и бросил выразительнейший из своих взглядов на пустую чашку. Андромеда встрепенулась, очистила чашки невербальным Эванеско, налила свежего чаю, горячего и душистого. Пододвинула розетку с янтарно-прозрачным вареньем:

— Попробуйте, профессор, японская айва из нашего сада, сама варила.

Ага, вот и лимонные дольки. Терпеть не могу сладкое. Однако назвался гостем — ешь варенье, не огорчай хозяйку. Растолстеть мне с моей комплекцией не грозит, не в коня корм, айва так айва, слизеринец я или где?!

— М-м-м, вкусно!

Чаепитие пошло своим чередом. Рассказывая о проделках внука, Андромеда постепенно снова развеселилась. Я смиренно слушал, улыбаясь и поддакивая в нужных местах, про себя многословно благодаря Мерлина за избавление от головной боли иметь мелких отпрысков. По крайней мере, в настоящее время. Вот годам к шестидесяти обзаведусь благородной сединой и молодой женой — маленьких дурочек, падких на мужчин в интересном возрасте всегда хватает, — тогда можно и подумать. Может быть. Герой бабушкиной саги, к счастью, еще спокойно спал в своей кроватке.

Выслушав все, что положено, и чинно поблагодарив за угощение, я осведомился:

— Могу я аппарировать прямо отсюда?

— Конечно, только щит сниму, — Андромеда сделала сложное движение палочкой и посмотрела на меня, сдвинув брови. — Пообещайте, что сообщите мне, когда найдёте подонка. Детоубийца, посмевший угрожать моему внуку, должен умирать медленно.

Хм-м. Блэки есть Блэки.

— Когда разберусь, обязательно.

— Спасибо. Магической клятвы требовать не буду, я верю вам.

Она неожиданно погладила меня по руке. Я почти дернулся, с трудом сдержавшись в последний момент: внезапные прикосновения — всегда опасность, это аксиома для моего организма. Войне конец, надо переучиваться, а то шарахаюсь от людей, как Лонгботтом от боггарта.

— Берегите себя. И Гарри.

Давненько обо мне никто не беспокоился. Я наклонил голову:

— Все будет хорошо, миссис Тонкс, — и аппарировал домой.