Victory значит "победа" (гет)

Пару мгновений я просто смотрела на Паркинсон, честно стараясь вникнуть в смысл ее прерывистой речи.

— Грейбэк? — произнесла я, не в силах повысить шепот до нормального тона, находясь на последних стадиях заморозки.

Кивнув, она подняла на меня глаза.

— Новак... то есть... — запутавшись в именах, слизеринка умолкла. — У тебя кровь... — Она показала на свой нос.

Я совершенно автоматически коснулась верхней губы. Кончики пальцев окрасились красным.

— Нам надо спрятаться, — сказала Паркинсон с жаром. — Грейбэк перенесся вместе с нами...

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на этой информации. Грейбэк тоже здесь... Это очень плохо... Несмотря на овладевшую мной апатию, где-то в глубине сознания зазвенел тревожный звоночек.

"Виктория! — ворвался в мои мысли "голос" Сириуса. — Где бы вы ни были, найдите место, в котором можно укрыться. Ты поняла меня?"

"Да, конечно... Это из-за Грейбэка?"

"Да. Паркинсон с вами?"

"С нами... Сириус, Гермиона ранена, и я думаю, довольно серьезно. Что нам делать?"

"Главное, не паниковать. В первую очередь нужно обеспечить Гермионе покой. И тепло. Где вы сейчас?"

"Мы во дворе какого-то дома. Рон как раз попросил помощи у его хозяев..."

"Маггловский дом? — зачем-то спросил Сириус. — Двухэтажный, с пристройкой рядом?"

"Н-наверное... — Я почти со скрипом повернула голову, водя взглядом по дому и белеющему строению справа от него. — А откуда ты?.."

— Мисс! — послышалось в шаге от меня. — Мисс, что с вами?

С неохотой я открыла глаза и обнаружила прямо перед собой вышедшего из дома рыжеволосого мужчину. Он был одет во что-то домашнее и все равно не побоялся оказаться на морозном воздухе. Его глаза пытливо и в то же время беспокойно смотрели на меня. Увидев его так близко, я в первое мгновение вздрогнула.

— Что-то подсказывает мне, что вам просто необходимо согреться. Да и жена не простит, если я оставлю вас на улице. Идемте. — Он приглашающе махнул рукой, поворачиваясь.

Я попробовала пошевелиться, и меня тут же пробрала дрожь. Затем я присела на корточки и принялась искать упавшую в снег палочку. Мужчина оглянулся.

— Вы что-то потеряли?

У меня не было сил отвечать, поэтому я молча дернула головой, елозя одеревеневшими пальцами по снегу, пока наконец не наткнулась на палочку. Паркинсон неуверенно топталась рядом, наверное, решив, что приглашение согреться было адресовано мне одной. Но все же она побрела следом, когда, еле передвигая ноги, я направилась к крыльцу.

— Элизабет! — крикнул в глубь дома мужчина, закрывая за нами дверь. — Принимай новых гостей!

Внутри было тепло, но я по инерции продолжала дрожать, сжавшись до такой степени, что расслабиться смогла бы нескоро. Из широкого дверного проема, ведущего, кажется, в гостиную, выглянула миловидная блондинка средних лет. Увидев нас, она добросердечно улыбнулась.

— Входите, входите! — заметив нашу нерешительность, женщина вместе с мужем увлекла меня и Паркинсон в гостиную. — Что же с вами случилось?

В большой светлой, разбавленной яркими пятнами в интерьере, комнате находился Рон. Он сидел на корточках возле дивана, на котором лежала Гермиона. Позабыв о своем разболтанном состоянии, я со всех ног бросилась к ним.

— Как она?

— Без изменений, — с убитым видом пробормотал парень, даже не повернувшись. Его рука крепко сжимала ладонь Гермионы. Сама девушка выглядела при ярком свете лампы еще бледнее, зато появились кое-какие изменения: было отчетливо слышно ее тяжелое, затрудненное дыхание.

— Я не буду спрашивать сейчас, кто вы такие и что произошло с этой девушкой, — произнес, подходя, мужчина. — Но, по-моему, правильнее всего будет сначала осмотреть у нее рану и обработать.

Он говорил дельные вещи, однако на меня снова напал ступор при виде беспомощной Гермионы, а Рон, кажется, не знал, с какого боку подступиться к этому делу. Сглотнув, он посмотрел на меня.

— Не волнуйся, Рон, все будет хорошо... — пробормотала я, вновь не до конца веря в это утверждение.

— Крис, я помогу девушке, — вполголоса сказала женщина мужу. — А ты проверь, как там Дейзи.

Меня словно током дернуло. Думая, что ослышалась, я вскинула голову. Женщина, уловив мой взгляд, подбадривающе улыбнулась.

— Боюсь, как бы дочка не проснулась, — пояснила она. — Вообще она спит довольно крепко, но ваш визит вполне мог ее разбудить.

Кристиан вышел из гостиной, и Элизабет принялась деловито осматривать Гермиону. Глядя, как она уверенно расстегивает на девушке мантию, Рон в каком-то испуге попятился назад. Паркинсон же наподобие статуи стояла возле двери, не смея заходить дальше в комнату.

— Вы можете поддержать вашей подруге голову? — попросила женщина, несомненно, обращаясь ко мне. — Нужно снять с нее одежду, но сделать это следует так, чтобы поменьше двигать ее.

Стряхнув с себя оцепенение, я поспешно вняла ее рекомендациям. Не имя дочери этой приветливой женщины меня сейчас должно волновать, а здоровье Гермионы. От нас, и только от нас, зависело ее дальнейшее состояние, и я никоим образом не могла отвлекаться на что-то иное. Дейзи... Подумаешь! Разве это такое редкое имя?

Гермиона осталась в одной блузке, на которой алело большое пятно. Где-то в стороне охнул Рон.

— Никогда такого не видела... — пробормотала, озабоченно хмурясь, Элизабет. — Что могло так легко разрезать три слоя одежды и при этом оставить идеально ровную рану?

Я бы просветила ее, но вряд ли это объяснение уложилось бы в ее картину мира. В то, что здесь живут обыкновенные люди, верилось сразу, а слова женщины это подтверждали. Ведь не отличила же она простое ранение от магического.

Вернулся Кристиан. Его жена на мгновение взглянула на него, потянувшись за аптечкой, которую, видимо, принесла раньше.

— Дейзи и правда проснулась, но пообещала не вставать, если ты к ней заглянешь.

И снова это имя резануло мой слух. Я напряженно выпрямилась, но, похоже, никто не заметил моей реакции. Женщина кивнула, а мужчина продолжил:

— А у нас, кажется, сегодня наплыв гостей. За домом я видел еще нескольких человек.

Вскинувшись, Рон стремительно подошел к окну и выглянул на улицу.

— Это кто-то из ваших? — спросил, догадавшись, Кристиан. — Сколько же вас всего?

— Нас всего восемь, — помявшись, ответил Рон.

Девять, если считать Грейбэка, который представляет большую опасность, не только для нас, но и для этих милых людей. Что будет, если Пожиратель в эту самую минуту докладывает Волдеморту о нашем местонахождении?

Меня пробрала дрожь, но не столько от гнетущих мыслей, сколько, наверное, от липнущей к телу холодной мокрой одежды. Я изо всех сил старалась не дрожать, уговаривая себя потерпеть, однако получалось из рук вон плохо. Конечно, можно воспользоваться палочкой и применить Согревающие чары, благо Сириус научил меня этому нехитрому заклинанию...

Наблюдая, как Элизабет ловко обрабатывает рану Гермионы и накладывает на нее сложенный в несколько раз чистый кусок ткани, я невольно вспомнила похожую сцену из прошлого. Почти также мне пришлось ухаживать за раненым Снейпом. Ту ночь я вряд ли когда забуду. Впрочем, как и эту.

— К счастью, рана неглубокая, — сказала Элизабет, накрывая Гермиону теплым пледом. — Крови ваша подруга потеряла немного. Но я бы рекомендовала незамедлительно отвезти ее в больницу.

— Верно, — согласился ее муж. — Это самое лучшее решение в такой ситуации.

Самым лучшим было бы вернуться в Хогвартс, где мадам Помфри безо всяких усилий вылечила бы Гермиону. Я присела рядом с девушкой и провела пальцами по ее прохладной ладони, видневшейся из-под пледа.

— Да, это будет правильно... — пробормотала я, не замечая свисающих на лицо влажных прядей волос. Наверное, со стороны мой растрепанный вид наводил мысль об утопленнице. Такая же мокрая и бледная.

— Мы... — начал Рон, пристроившись возле меня, но его прервал раздавшийся стук в дверь.

Муж с женой переглянулись. Затем, никак не прокомментировав, Кристиан отправился в холл. Послышались голоса. Почти сразу же в гостиную буквально ворвался Гарри, следом вошли Сириус-взрослый и Джеймс с Сириусом-нынешним. Ох, запутаюсь я в них...

— Джеймс! Сириус! — с удивлением воскликнула Элизабет, окинув прибывших быстрым взором. — А вы каким образом здесь очутились?

На ее возглас обернулись все четверо. Два приятеля же выглядели не менее удивленно. Они смотрели на Элизабет и Кристиана так, словно на их глазах вдруг произошло чудо.

— Мы вместе с ними, — сказал Джеймс со сбитым с толку видом, кивая на всех нас. — Я и понятия не имел, что вы здесь живете, миссис Эванс.

До меня не сразу дошло, что именно он сказал. Затем, когда слова проникли в сознание, я ощутила странное сжатие в животе. Миссис Эванс?! Джеймс назвал эту женщину миссис Эванс?.. На дрожащих ногах я медленно поднялась и, чувствуя, как бледнею с каждой секундой, взглянула на хозяев этого дома по-иному. Возможно ли такое, что они и есть... мои родители? Их фамилия Эванс, у них есть дочь Дейзи и они знакомы с Сириусом и Джеймсом. Какое еще здесь может быть объяснение?

Гарри, склонившийся над Гермионой, которой в этот момент не было дела до происходящего, при упоминании знакомой фамилии повернул голову к отцу. Его глаза, я видела, расширились в недоумении, а с губ был готов сорваться вопрос. Но, впрочем, тревога за Гермиону победила в нем все прочие эмоции.

— Что с Гермионой?

Сириус-настоящий же, в отличие от остальных, держался более собранно, хотя напряженная фигура его выдавала сильное волнение. При взгляде на Элизабет и Кристиана он едва заметно сжал губы, однако поспешил переключить внимание на Гермиону, как на самую пострадавшую среди всех нас.

— Жизнь девушки вне опасности, — ответила Элизабет... моя мама? — Я сделала все, что было в моих силах. — Она запнулась и уточнила: — Значит, вы все волшебники?

— Да, верно... — с каким-то сомнением произнес Сириус-нынешний, наблюдая, как он-взрослый вынимает палочку и проводит ею над Гермионой.

— Что вы делаете? — не удержался от вопроса Кристиан... или мой папа?

Сириус отозвался не сразу, сосредоточенно проделывая несложные движения палочкой.

— Проверяю наличие темных чар... Кровотечение есть? — помешкав, в свою очередь поинтересовался он, оглянувшись на Элизабет.

— Почти нет. Я обработала рану, но, как вы сами понимаете, девушку все равно необходимо показать специалисту. Или... вы в состоянии вылечить ее сами?

При этих словах Рон с зажегшейся в его глазах надеждой посмотрел на Сириуса.

— Кровотечения нет... Темной магии не выявлено тоже... — будто про себя произнес тот, не опуская палочки. — Значит, это не Сектумсемпра.

Гарри, стоявший рядом, отчетливо сглотнул.

— Обычное режущее заклятие... Вылечить сам? — словно только сейчас услышав вопрос Элизабет, повторил Сириус. — Пожалуй... — Он присел на край дивана и направил палочку в район грудной клетки Гермионы. — Вульнера Санентур!

Я завороженно наблюдала, как едва различимая в ярком свете лампы вспышка на миг озарила лицо девушки и будто растворилась в ткани пледа, которым Гермиона была укрыта. Кристиан, замеревший было в дверном проеме гостиной, подошел ближе. Несмотря на остолбенение, в которое я впала, узнав фамилию хозяев дома, во мне все затрепетало. Мысль, что мы находимся в доме моих настоящих родителей, возбуждала меня сильнее, чем, допустим, неизвестно где слоняющийся Грейбэк. Я просто была не в состоянии подавить увеличивающееся волнение, зная, что совсем близко стоят мои мама и папа.

Заклинание, произнесенное Сириусом, подействовало почти тут же: слегка вздрогнув, Гермиона задышала ровнее. Затем ее ресницы затрепетали, а через некоторое время медленно открылись глаза. Первым, кого увидела Гермиона, был Сириус.

— Си... — хрипло, почти неслышно прошептала она.

— Все в порядке, Гермиона, — опередив ее, сказал он, чуть улыбнувшись.

Она снова закрыла глаза, словно ей было тяжело держать веки открытыми, но потом, вздохнув, нашла в себе силы распахнуть их.

— Привет, Гермиона, — проговорил Рон каким-то сдавленным голосом, хотя сам буквально светился от радости. — Как ты себя чувствуешь?

— Я как будто побывала в драке, — облизнув губы, сказала девушка. Ее слегка затуманенный взгляд пробежался по лицам всех присутствующих, смотревших на нее, затаив дыхание. Кристиана и Элизабет она удостоила мимолетным вниманием — видимо, ей просто было немного не до них.

— Так и есть, — подбадривающе улыбнулся Гарри. — Драка была, и большая. Хотя скорее ее можно назвать грандиозным сражением.

— А мне вот интересно... — медленно произнес Джеймс. — Как вы узнали, что мы именно там, в поместье Малфоев?

— Это сейчас разве важно? — соизволил ответить Сириус-настоящий, так как Гарри и Рон молчали. — Главное, мы оказались там в нужное время.

— Точно, — кивнул Сириус-нынешний, не сводя глаз с себя-взрослого, словно что-то в нем его настораживало. — Но что меня больше всего интересует, так это то, зачем Пожирателям смерти понадобилось похищать совершенно посторонних людей?

Это был намек на нас с Паркинсон, естественно. Слизеринка, кстати, вела себя тише воды, ниже травы, и, казалось, ее нисколько не задевало то, что она находится в доме магглов.

— Или вы от нас что-то скрываете? От всего Хогвартса, от Дамблдора?

Сириуса, готового опровергнуть эти подозрения, опередила Элизабет.

— Подождите... — Она выглядела потрясенной. — Похищать? Кто кого похитил? И почему вы все оказались возле нашего дома? И что, в конце концов, с вами произошло?

— А также почему вы, Джеймс и Сириус, не в школе? — добавил Кристиан, обойдя кресло и встав рядом с женой. — Вряд ли ученикам разрешено отлучаться за ее территорию на ночь глядя. Я прав?

— Мы понимаем, сразу столько вопросов... — в попытке оправдать свое обоснованное любопытство сказала Элизабет, коснувшись ладонью руки мужа. — Но и вы нас поймите... Ваше появление... это, по меньшей мере, странно.

— Конечно, — не стал возражать Сириус-школьник. — На вашем месте я бы тоже начал задавать вопросы. По правде говоря, мне самому не все до конца ясно.

Я почувствовала на себе его взгляд. Сердце билось где-то в горле, мешая нормально дышать.

"Сириус! — потеряв всякое самообладание, воззвала я мысленно. — Скажи мне, пожалуйста! Ведь это мои родители?"

Он смотрел куда угодно, только не на людей, которые что-то значили в его жизни в прошлом. Потом повернул голову, и наши глаза встретились. В его взгляде я прочла сожаление.

"Да, Виктория. Элизабет и Кристиан Эвансы — твои родители".

Хоть я и ожидала этого, но все равно слова Сириуса подействовали на меня как шоковый удар. Издав какой-то неясный тонкий звук, похожий на писк, я до боли прикусила губу. Но, видимо, звук был достаточно громкий, потому что все посмотрели в мою сторону.

— Извините... — кое-как выдавила я из себя и отвернулась.

— Ох... Наверное, я поторопилась с вопросами, — вдруг сказала Элизабет... моя мама. Да, мама, потому что теперь я не могла называть ее по имени. — Вы же все, по-моему, еле на ногах держитесь, а кое-кто и ранен, как эта девушка.

Гермиона, с напряженным вниманием слушавшая разговор, при последних словах подняла голову и попыталась сесть.

— Нет-нет, лежи, дорогая! Тебе пока рано вставать.

— Но я вполне... — начала она, прикрыв при этом глаза.

— А по-моему, ты еще не вполне, — вмешался Рон, останавливая ее движением руки. — Так что лежи, пока есть возможность.

— Вот именно, — поддержал Крис... мой папа. — Мы вас не гоним, до утра вы можете остаться, а там уж...

Сириус не спешил возражать, наверняка считая, что Гермионе действительно лучше полежать, а не подвергать нагрузкам ослабленный организм. Я нервно дернулась, когда позади послышалось:

— Вам, похоже, тоже нужна помощь. У вас лицо залито кровью.

Я помедлила и оглянулась. Моя мама стояла в двух шагах и с мягким сочувствием смотрела на меня. Горло сдавило так, что стало почти нечем дышать.

— Идемте, я провожу вас в ванную.

Я не знала, что сказать, и продолжала взирать на нее с беспомощностью и недоверием. Видимо, поняв мое состояние по-своему, мама легонько дотронулась до моего локтя. По телу словно прошел электрический заряд. Я инстинктивно подалась назад, едва не наткнувшись при этом на Гарри.

— Все в порядке? — озабоченно спросила мама.

— Нет... Да... — промямлила я, пытаясь хоть немного прийти в себя. Но множественные взгляды лишь еще больше нарушали мое душевное равновесие. Вдобавок из-за сильного напряжения вновь начала кружиться голова. Гостиная и обращенные ко мне лица начали куда-то уплывать.

— Пойдемте. — Мама мягко, но твердо потянула меня за собой.

Я не сопротивлялась, ибо понимала, что в противном случае мое поведение вызовет недоумение, а значит — новые вопросы. На мгновение я поймала тревожный взгляд Сириуса, и мне вдруг почудилось, что он сейчас кинется вслед за нами.

"Не бойся, — послала я ему сигнал. — Хотела увидеть родителей — что ж, моя мечта сбылась. Так что в обморок, я надеюсь, не упаду".

"Это хорошо... Но, если честно, в данный момент меня больше всего беспокоит Грейбэк".

"Да? А что с ним?"

"В том-то и дело: что с ним — ничего не известно."

"Как? Разве вы его не поймали?"

"Нет. Он сбежал, едва понял, что остался в меньшинстве. И вполне вероятно, что Грейбэк может вернуться, и не один".

От этой невеселой новости я немного сбилась с шага. Мама ничего не заметила — или сделала вид, что не заметила. Мы вышли из гостиной в холл, а оттуда — в небольшой коридор, заканчивающийся двумя дверями. За одной из них оказалась ванная комната.

— Раздевайтесь пока, а я принесу что-нибудь сухое и теплое. Если вы не против, — сказала мама, стоя на пороге.

Я замотала головой, отчаянно желая не зареветь от того, что не могу признаться ей во всем.

— Вот и хорошо, — улыбнулась она.

Оставшись в одиночестве, я в изнеможении опустилась на краешек ванны. Затем, собравшись с силами, открыла кран и подставила под хлынувшую теплую водяную струю сложенные ладони. Окунула туда лицо. Вода окрасилась розовым.

— Мама, ты здесь? — послышалось от двери.

Будто вспугнутое животное, я резко вскинула голову. Капли воды потекли мне за шиворот. Дверь была чуть приоткрыта, и в узкой щелке виднелось детское личико. Встретившись со мной взглядом, его обладатель — вернее, обладательница в удивлении расширила глаза.

— Ой!

На секунду она исчезла из щелки, но потом заглянула снова.

— Привет. Вы кто?

— П-привет... — проговорила я, вытаращившись на маленькую копию самой себя. Моргнула, надеясь, что видение пропадет, но оно никуда не пропадало. Более того, рыжая девочка с глазами точь-в-точь как у меня протиснулась в ванную, смешно сморщив нос.

— А вы не знаете, где мама?

— Нет... не знаю...

Чувствуя приближающуюся истерику, я отступила к дальней стене и закрыла мокрое лицо ладонями. Видеть себя-маленькую было выше моих сил. За дверью прозвучали шаги.

— Вот я... Дейзи! Что ты тут делаешь? — произнесла мама, ее и моя.

До чего же странно говорить о себе в третьем лице...

Я осторожно раздвинула пальцы. Мама положила стопку вещей, которые принесла с собой, на полку и присела перед девочкой. Передо мной, правильнее было сказать, но это звучало бы довольно абсурдно. Поэтому лучше было абстрагироваться от той Дейзи, не ассоциировать ее с собой.

— Ты зачем спустилась?

— Я тебя искала, — ответила Дейзи, поглядывая на меня с интересом.

Мама тоже обратила ко мне чуть обеспокоенное лицо.

— Моя дочка не помешала вам?

— Н-нет, что вы... — Что я еще могла сказать? Я опустила руки, но уставилась в пол.

— Пойдем-ка, Дейзи. — Мама подхватила девочку на руки. — Одежда на полке. Если что, я рядом.

Они вышли. Выждав минуту, я принялась снимать с себя промокшую одежду, попутно отмечая повреждения на теле. Кроме разбитого носа, у меня побаливало колено и плечо. А также имелись мелкие ссадины на лице и руках. Вздохнув, я потрогала синяк на плече. Побывала на поле боя, называется...

Мама вернулась через пять минут, а я до сих пор сидела на краю ванны, бессмысленно взирая на противоположную стену, облицованную светло-голубым кафелем. За это время я успела только надеть чужие, однако почти новые джинсы и темную футболку с короткими рукавами. Впрочем, надевать-то было больше нечего. Интересно, чьи это вещи, Петуньи или Лили? Или, может, самой мамы?

— Как ваш нос? Кровь не идет? — спросила она, подойдя ближе, отчего моя кожа вмиг покрылась целой россыпью мурашек.

Я покачала головой, по известной причине избегая смотреть на нее.

— Ничего не болит?

Снова безмолвный ответ.

— Как вас зовут, можно узнать?

Я прикрыла глаза, прежде чем заговорить.

— Вик... Виктория... — запнувшись, буквально прохрипела я, стиснув в руках волшебную палочку, вытащенную из кармана мантии. Куда деть мантию-невидимку и карту Мародеров, я понятия не имела, поэтому, поколебавшись, сунула их под футболку, которая теперь немного топорщилась на животе.

— Очень приятно. А я Элизабет. Моего мужа зовут Кристиан, вы, наверное, слышали. Может, пройдем в гостиную? Или лучше на кухню, напою вас горячим чаем.

Я напряженно выпрямилась, неловко дернув плечом, и поморщилась. Все-таки там, наверное, не просто синяк, а что-то вроде легкого растяжения...

— А говорите, ничего не болит, — сказала мама, от глаз которой не укрылась моя гримаса.

— Там всего лишь синяк.

— Всего лишь? Давайте я посмотрю.

Она решительно отодвинула рукав футболки с плеча и коснулась кожи теплыми пальцами. Потом надавила сильнее.

— Так больно?

— Не очень...

— А так?

Я ойкнула, совсем как недавно маленькая Дейзи.

— Ага... — Она немного помолчала. — Я думаю, у вас легкая форма растяжения. Внешне ничего не заметно, поэтому...

Мама внезапно осеклась, будто что-то в собственных словах показалось ей странным. Я осторожно скосила на нее взгляд. Она смотрела на меня, вернее, на мое плечо, но в то же время куда-то мимо.

— Не понимаю... Откуда это у вас... — Она подняла голову. — Наверное, просто показалось. Как, вы говорите, вас зовут?

Тревога с удвоенной силой кольнула меня.

— Правда, идемте в гостиную... — пробормотала я. Не нужно было так надолго уходить от Сириуса и ребят. А если...

— Подождите! Я хочу убедиться, что глаза меня не обманывают.

Из-за чего мама вдруг взволновалась? Что такого необычного она могла увидеть?

Она встала напротив, и я машинально отметила, что мы почти одного роста.

— Покажите, пожалуйста, плечо еще раз, — попросила она.

Я медлила, недоумевая над этим, но все же сдвинула рукав.

— Они у вас с самого рождения? Эти родинки? — уточнила она, как странно выдохнув.

— Да... А что?

И лишь затем до меня со всей ясностью дошло, что я невольно выдала себя. В родинках на моем плече, собственно, не было ничего особенного, но ужас крылся в том, что такие же родинки имелись и на плече маленькой Дейзи — небольшие, немного напоминавшие некое созвездие.

— Кто вы? — прямо спросила мама.

— Я не понимаю, о чем вы, — пробормотала я в смятении, не зная, как избежать опасной темы. Придерживая карту и мантию-невидимку под футболкой, я устремилась из ванной. Мамочка, прости меня, но так нужно...

В гостиной, куда я почти вбежала, на первый взгляд все осталось как прежде. Но, переведя дыхание, я увидела, что не хватает доброй половины народа. Паркинсон, Гермиона и Рон были на тех же местах, что и раньше, а вот оба Сириуса, Гарри, Джеймс и мой папа куда-то делись.

— А где... остальные?

— Они на улице, — ответил Рон, не отходящий от Гермионы. — Сказали, что на всякий случай установят вокруг дома защитные чары.

— Это еще зачем? — спросила мама, войдя вслед за мной в гостиную.

— На всякий случай, — повторил он, — от разных там нехороших людей.

— То есть вы прибыли в таком виде от этих самых нехороших людей?

Сей вопрос остался без ответа.

Я остро ощущала, как мама смотрит на меня, и сердце начинало биться сильнее. Что подумала она, увидев знакомые родинки на моем плече? Могла ли она вообразить, что я похожа на ее дочь?

— Знаете, — произнесла она тихо, чтобы услышала только я одна, — у меня возникла фантастическая мысль, что вы неспроста появились здесь. А еще... что вы — копия моей дочери, только повзрослевшая на много лет. Вы ее видели. Дейзи. Не правда ли, как вы похожи?

— Я... я не знаю... не приглядывалась... — Язык ворочался с трудом, словно частично онемев.

— Я бы могла сказать, что вы — это она, но это ведь невозможно.

На этот раз язык не подчинился мне вовсе. Я стояла, чувствуя себя полностью опустошенной.

— Невозможно? — повторила мама, спрашивая не то меня, не то себя саму. Голос ее звучал неуверенно, даже растерянно, когда я не сделала ни единой попытки как-то опровергнуть ее слова.

Тишина, вязкая подобно сиропу, лезла, забивалась мне в уши.

— Дейзи?..