Конан и философский камень (джен)

— Только это сможет убить его, Конан! Восстань и дерись! — прозвучал в раскалываемом болью черепе киммерийца голос Валерии. — Ты что, собрался жить вечно?! — Внезапно варвар осознал, что в его руке вообще-то меч, но взял он его неудачно — за лезвие. Острый клинок неприятно резанул ладонь, зато насланная Квиринусом смертельная боль спала.

— Что за... Откуда у него... — оторопел чернокнижник-ренегат.

— Не теряй времени, ленивый раб! УБЕЙ ЕГО!!! — перешёл на визг змеечеловек. Квиринус, выполняя приказ господина, выбросил движением руки в Конана новую порцию зелёных лучей смерти. Но они наткнулись на лезвие таинственного меча из зеркала и остановились!

— Что, не нравится, стигийская погань?! — киммериец сделал стократ отработанное рубящее движение, и лучи распались на куски, как лента или верёвка. Теперь инициатива в схватке перешла к Конану, и он не собирался её отдавать, напирая на Квиринуса, как боевой слон, и не забывая отмахиваться новым мечом от лучей смерти. Тем не менее колдун тоже не жевал сопли — ему удалось обрушить колонну, от которой воитель едва увернулся, а пару раз Конану пришлось всё же испытать на себе болезненные ожоги от колдовства змеелюдей.

Но сколько верёвочке ни виться, а конец будет. Квиринус уткнулся спиной в стену и заслонился от оружия Конана руками, параллельно явно готовя какое-то заклятие для удара в упор. Но едва он начал его выговаривать, как стремительный удар меча обкорнал ему кисти рук. Чернокнижник завизжал не хуже, чем его чешуйчатый повелитель, и осел на пол.

Следующий удар меча варвар направил на голову Квиринуса. Сразу отрубить её помешала очередная колонна, но со второй попытки Конан отсёк двуликую башку с отвратительной мордой змеечеловека на затылке. Тут киммериец заметил, что морда от этого ничуть не пострадала — она преспокойно шипела какую-то длинную фразу, из которой Конану удалось разобрать лишь одно слово.

"Нагини!"

Тут воина-варвара бросило в холодный пот, и он с утроенной яростью обрушил удары меча на череп Вольдеморта-Квиринуса, пока не превратил его в крошево.

— Благодарю тебя, Валерия, — воскликнул киммериец в сторону зеркала. — Если рассудят боги, я смогу наконец отплатить тебе добром за добро!

И бросился вон.

— Малак! Субудай с тобой?! — раздался в шахматной зале знакомый заморанскому пройдохе львиный рык киммерийца.

— Да, но пока... ничего не помогает, — ответил сообщник Конана, перепробовавший уже и винный спирт, и искусственное дыхание, и пощёчины. Сила, подавившая дух славного гирканца, оказалась слишком могучей.

— Философский камень у меня, — выдохнул запыхавшийся Конан. — Теперь хватаем Субудая и тащим его отсюда! Скорее!

— А зачем он нам?! Поделим всё на двоих, а его участь пусть решит Бэл, — возразил Малак.

— Если ты его бросишь, я могу поделить всё и на одного, — пригрозил варвар. — Тащим! ЖИВО!!!

Подельники взяли бесчувственное тело Субудая под руки и понесли его меж всё ещё валяющихся на полу фигур для игры в "король умер". Уже на пороге палаты летающих ключей они услышали где-то далеко позади шум ломающейся стены и злобное шипение огромной пресмыкающейся гадины.

— Уста Иштар! — ужаснулся Малак. — Это ещё что?

— Нагини. Проклятый Квиринус призвал её перед тем, как я отправил его в ад, — пояснил Конан.

— Квиринус... А где был Северус? Что вообще случилось там?!

— Некогда трепаться! Надо искать выход! — Конан осматривал стены палаты ключей, но никаких других дверей не увидел, кроме той, что ведёт к колодцу. По крайней мере, они знали, что делать с дьявольскими силками. Но как быть дальше?!

Тут наконец их сомнения отошли на задний план. Грохот и шипение стали ещё ближе, и наконец двери залы для игры в "короля" с лязгом вылетели из петель под ударом огромной змеиной головы. Тварь, которую успел призвать дух змеечеловека, разинула клыкастую пасть, в которой легко мог бы поместиться Конан, и вздыбилась под потолок, готовясь к решающей атаке.

— Нагини... — вымолвил киммериец. — Ходу, Малак, Нергал тебя дери!

С шипением, переходящим в рык, Нагини выбросила вперёд гибкое чешуйчатое тело, и её зубы сомкнулись прямо за спинами искателей философского камня. Конан и Малак мчались вперёд, как могли, но уже уставали, да ещё и тяжёлый бесчувственный Субудай не придавал им скорости.

Следующий бросок гигантской змеи настиг их у входа в туннель, ведущий к колодцу. На этот раз челюсти твари сомкнулись прямо на ногах Субудая. Конан и Малак вцепились в него мёртвой хваткой, готовясь скорее оставить его без ног, чем отдать целиком на съедение Нагини. Но змеища, резко дёрнув головой, вырвала добычу из их рук. Всего пара движений — и отважный гирканец исчез в пасти демонической рептилии.

— Нееееет!!! — возопил Малак.

"Хорошо, что он не пришёл в себя", — подумал варвар, а вслух возопил "КРОМ И НЕМАЙН!!!" и ринулся с обнажённым мечом на невольно открывшееся для удара брюхо гадины. Но Нагини, видимо, быстро вспомнила, что подставилась врагу, и, извернувшись, чуть не оттяпала Конану ногу.

Сколько времени состязались в изворотливости человек и змея в этом подземелье — и не сосчитать. Конан и Нагини искусно уклонялись от ударов друг друга, но долго так продолжаться не могло — огромная тварь ещё не исчерпала всех своих сил, тогда как киммериец был уже на пределе. "Будь что будет" — решил наконец воин, и, пока ещё совсем не выдохся, запрыгнул Нагини на голову, в место, где ядовитые клыки точно не достали бы его.

Змеища взвилась под потолок, желая либо сбросить Конана, либо размозжить его о древние плиты. Киммериец, решив повторить опыт с цербером, колол её мечом, держась за чешуйки и направив удар между глаз. Но череп рептилии был достаточно прочен. И вот когда, наконец, Конан нанёс решающий удар прямо в мозг твари, в последней судороге Нагини швырнула противника с огромной высоты.

Последнее, что запомнил варвар — это стремительно приближающийся к нему пол, усеянный сбитыми живыми ключами.

Перед глазами Конана мерцали в высасывающей глаза синеве золотистые звёзды.

— Где я? — спросил неизвестно кого киммериец и тут осознал, что это потолок. Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что лежит на убранном виссоном и пурпуром ложе из дорогого дерева в ещё роскошнее разубранной комнате, из окон которой виднеются вершины Грааскаля.

— Что это за место... — задумался вслух варвар. — Я всё ещё в замке Вепря?

— Именно так, Конан из Киммерии, — рёк взявшийся ниоткуда белобородый старец в расшитой золотом и серебром мантии. — Моё имя Альбус. Я почётный председатель круга Вепря, владеющего этим замком и школой колдунов.

Птица с переливающимися всеми оттенками огня перьями, сидящая на плече почтенного Альбуса, мелодично курлыкнула.

— Кром... Неужели настоящий феникс?! — изумился Конан. — Да если продать Аквилонию, то на эту птицу всё равно не хватит!

— Я не покупал феникса, мне подарил его друг и собрат по ремеслу из Кхитая, — сказал Альбус. — Свет и небесный огонь, которые он воплощает, рассеивают мрак, который напускают Сет и его исчадия. К тому же именно он вынес вас с тем воришкой из подземелья, когда вы, по неисповедимой воле Митры, вместо того, чтобы ограбить мой замок, сокрушили настоящего грабителя и заговорщика.

— То есть... — соображал киммериец. — Ты хочешь сказать, что мы вломились в твой дом и твою школу, убили твоего пса, переломали твои ключи и твои шахматы, захватили философский камень и три бутылки винища, потом из-за нас змея размером с Громовую реку разнесла пол-подземелья — и нам за это ничего не будет?

И Конан расхохотался тем смехом, которым в Киммерии смеются, вырвавшись из лап смерти, и который не сулит ничего хорошего врагам.

— Разумеется, будет, — сказал Альбус. — Я изъял у тебя философский камень и найду ему более надёжное место для хранения. Этот сгусток чудодейственного ихора, что тёк в жилах древнейших гигантов, слишком важен для школы Вепря, чтобы им разбрасываться понапрасну.

— Подожди, мудрый Альбус. Может, мы догово... — начал было варвар, но колдун перебил его.

— Я знаю, о чём ты хочешь договориться, Конан из Киммерии. Но даже не проси меня об этом, ибо то, что ты замыслил, невозможно! Тех, кто сам обещал богам свою жизнь в обмен на жизнь другого человека, даже философский камень бессилен вернуть из царства мёртвых! — категорически отказал Альбус.

Лицо киммерийца посерело, он опустил голову и закрыл его рукой. Всё его предприятие оказалось бесполезной затеей. Был, конечно, шанс, что Альбус лжёт, чтобы сохранить за собой сырьё для эликсира жизни, но некое чутьё подсказывало Конану, что его гостеприимный хозяин говорит правду.

— Сначала Валерия. Потом Субудай. Никого, с кем я начинал свои подвиги, больше не осталось. И даже последний долг им теперь не отдашь, — деревянным голосом сказал воин.

— Для высокоорганизованного ума смерть—это очередное приключение. К тому же камень — не такая уж прекрасная вещь. Представь себе — он может дать столько золота и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой смертный. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим, — покачал головой волшебник.

— Хоть вино-то наше не разбилось? — в последней надежде развеять тоску по Валерии спросил Конан.

— Все бутылки целы — Малак сохранил их в первую очередь. Вскоре он присоединится к тебе, и вы сможете продолжить свой путь, предначертанный судьбою. Но более не посягайте на то, что принадлежит замку Вепря! — предостерёг Альбус, и феникс с его плеча издал явно боевую трель.

Вскоре Конан и Малак уже седлали коней, готовясь покинуть мрачные леса и пустоши Бритунии. С собой они увозили кубок из чистого золота размером с пол-заморанца, которым Альбус расплатился с ними за расправу над Квиринусом и Вольдемортом — или как там того змеелюда?

— Удивительное место ваш замок Вепря, господин Альбус! — на прощанье сказал ему Малак. — Мы вас разоряем, а вы нам дарите подарки...

— Ты повторил мысль своего друга Конана, — усмехнулся в седые усы Альбус. — На самом деле всё... или почти всё, что произошло в подземельях, так и было задумано. Северус, которого так подло оклеветал ваш наниматель Квиринус, имеет дар проникать в души людей и тем самым предвидеть их поступки. Он и подстроил его бегство в Нумалию, зная, что там сейчас находится человек, которому философский камень необходим для цели, что дороже всякого золота. И именно поэтому он не остановится ни перед чем, даже перед чарами Квиринуса. А то, кто на самом деле скрывался под личиной нашего заблудшего брата, только делает вас ещё более достойными награды.

— Куда ты теперь? — спросил Конан Малака, когда и замок Вепря, и окружающие его кишащие чудовищами леса остались позади. — Вряд ли ты дальше будешь со мной работать — теперь видишь, что я приношу несчастье своим подельникам.

— Но я-то остался жив. А с таким отчаянным партнёром, как ты, мне станут доступны сокровищницы любого дворца и любого храма. Субудай, мир праху его, не нашёл для тебя худого слова — и теперь я ему верю. Так что я бы, если не возражаешь, остался с тобою. Чую, нас ждут великие дела! — неожиданно для варвара сказал заморанец.

— Кого будем грабить на этот раз? — спросил киммериец.

— Ох... Для начала давай хотя бы прогуляем кубок. Я знаю в Коринфии одно местечко, где можно получить прелестный нектар! — подмигнул ему Малак.

Конан и Малак вместе пережили ещё немало лихих дел. А когда в далёких степях под Шадизаром им встретилась свита королевы Тарамис, то воителю из Киммерии подвернулся ещё один шанс возродить к жизни Валерию.

Но это уже другая история...

КОНЕЦ