Принцип бумеранга (гет)

Победа явно была на стороне противника. К ним на помощь никто не спешил, а в одиночку школьники и учителя, пусть им и помогали немногие прорвавшиеся в школу родственники и друзья из Ордена Феникса, были обречены на провал.

Гарри погиб. Гермиона сама видела, как в него ударил луч Авады Волдеморта. Рон еще до этого повалился с криком, держась за окровавленный бок. Невилл отбивался сразу от трех взрослых Пожирателей. А остальных она уже не видела — в нее саму попало сразу два проклятия и темнота накрыла ее.

Боль! Она застонала и схватилась за враз прострелившее резкой болью плечо. Вернее, попыталась это сделать, но не смогла, потому что руки оказались связаны за спиной, и она только дернулась в путах.

— О, пришла в себя? Значит, дальше пойдешь на своих двоих, — услышала она хриплый голос, и ее скинули с повозки на землю. — Давай, открывай глазки и топай.

Пощечина заставила откинуть голову назад и открыть глаза.

— Вот, молодец, — рука в перчатке грубо схватила ее за подбородок и повернула голову влево. — Видишь замок? Вот туда мы и идем. Там у тебя будет славная комнатка, примерно метр на два, с красивыми старинными каменными стенами и решеткой вместо двери. Про окошко не спрашивай — не знаю. Это как повезет, — захохотал мужчина, и несколько грубых голосов поддержали его. — Так что топай.

Ее подтолкнули в спину, и она послушно поплелась в указанном направлении. Голова кружилась, ноги заплетались, и плечо периодически выстреливало острой болью. Она посмотрела туда: поперек плеча шло несколько разрезов, уже подсохших. Рукав кофты прилип к ним и от резких движений дергал края ран, причиняя ту самую острую боль. Гермиона постаралась идти так, чтобы не тревожить едва подсохшие раны, из которых кое-где еще сочилась кровь, и погрузилась в раздумья.

Значит, она выжила. Ох, зачем? И что теперь ее ждет? Этот замок — ее будущая тюрьма. Но вечно их не будут держать в подземельях. И кстати, а кто вместе с ней идет туда? Она осторожно оглянулась на тех, кто шел позади нее, но не увидела ни одного знакомого лица. Впереди тоже не было заметно никого из Ордена, а тех, кого охранники волокли в конце, она рассмотреть не могла, далеко. Наверное, это люди из Хогсмида, ведь защитников замка она бы узнала.

Ее и всех их ждут пытки? Развлечения этих мерзавцев? Лучше бы она умерла. Как Гарри, Рон... Воспоминания о друзьях заставили ее сердце сжаться от боли. Но она тут же упрямо тряхнула головой. Нет, она не будет плакать. Она не сдастся. Она покажет этим ублюдкам, что значит истинная гриффиндорка...

Было довольно легко убеждать себя в том, что ты не боишься боли и не будешь просить пощады, пока ты еще не очень пострадала. Но оказавшись в каменном мешке, без еды и воды, сломаться оказалось намного проще. Гермиона слышала, как умоляли о пощаде из соседних камер. Кого-то уводили стражники и уже не возвращали, а кто-то вернулся. Но лучше бы те, кто вернулся, молчали. Ужасы, о которых они рассказывали, заставляли сердце сжиматься и молить о быстрой смерти. Стражники тоже не отказывали себе в возможности позубоскалить. Они приходили раз в день обязательно — приносили воду и кусок хлеба. Иногда забирали с собой девушку или двух. Некоторые потом возвращались в таком виде, что никто не решался спросить, что с ними произошло. Некоторые уже не возвращались, и стражники как-то обмолвились, что они пошли на корм Сивому и его своре.

Гермиона не знала, в каком именно они замке, и кто его хозяин. Но была рада, что ее, кажется, никто не узнал и про нее забыли. Она намеренно измазала лицо грязью со стен, чтобы охранники не обращали на нее особого внимания, и надеялась подольше избежать участи других пленниц.

Но оказалось, что в замке прекрасно знали, кто содержится в подземелье. И в один, не очень прекрасный для Грейнджер день, за ней пришли.

— Эй, ты, замарашка! Вылезай из своей норы! — рявкнул охранник, открывая ее решетку.

Гермиона внутренне вся сжалась. Неужели пришла ее очередь стать жертвой насилия этих уродов? Но все оказалось иначе.

— Ты думала, что если намажешься грязью, то мы не станем тебя трогать? Наивная дура! Нам все равно, как выглядят те, кого мы пускаем по кругу или отдаем Сивому и его компании. Неужели ты решила, что мы смотрим на их мордашки? Нас интересует совсем другое! Просто был приказ до времени не портить товар. Темный Лорд знает, что ты — подружка великого и дохлого Гарри Поттера! — расхохотался охранник. — Выходи, они хотят видеть, во что ты превратилась.

Гермионе ничего не оставалось, кроме как пойти с ним, иначе все равно поволокли бы силой. Стражник привел ее в большой зал, где по кругу стояли Пожиратели смерти, а сам Волдеморт восседал на троне, спинка и подлокотники которого были украшены резьбой в виде огромных извивающихся змей. Даже будучи очень испуганной, Гермиона не могла мысленно не хмыкнуть: конечно, разве мог этот гад выбрать для себя другое кресло? Как предсказуемо!

Ее вывели на середину и оставили там одну. Она подняла голову, глядя прямо в красные глаза. А руками, на которые были надеты антимагические браслеты, попыталась запахнуть порванную на груди футболку.

— Пос-с-смотрите, эта грязнокровка думает, что нас-с-с интерес-суют ее прелес-сти, — усмехнулся Волдеморт, растягивая букву "с", и по рядам Пожирателей прошелестел легкий смешок. — Неужели ты думаешь, девка, что хоть кого-то здес-сь интерес-сует твое тело? Оно годитс-ся только для пыток. Круцио!

Гермиону выгнуло от боли, она упала на колени, сцепила зубы, но не сдержалась и закричала, валясь на пол.

Боль стала отступать, но тело еще дергалось от остаточных судорог, и Гермиона не спешила подниматься.

— Позвольте мне, мой Лорд, — пропел недалеко женский голос. — Мы с ней уже играли, помнится, и мне понравилось.

Узкий носок туфельки ударил ее по руке, на которой был шрам, и Гермиона вспомнила, кому принадлежал этот голос. Беллатриса. Ну, конечно.

— Подожди, Белла. После тебя ей придется долго восстанавливаться, а нам необходимо, чтобы она была в сознании. На колени, девчонка!

Гермиона сделала вид, что ничего не слышит и не видит. Тогда двое Пожирателей подбежали и вздернули ее, ставя на колени перед своим хозяином. Она повисла в их руках тряпичной куклой, всем видом показывая, что, если они ее отпустят, она снова упадет.

— Ты, мерзкая грязь у моих ног, — брезгливо сказал Лорд. — Бросьте ее, — приказал он, перестав растягивать "с" и явно раздражаясь. — Всех грязнокровок, захваченных в битве и после нее, мы вешали без суда и следствия, чтобы остальным было понятно, что их ждет. Но вскоре улицы провоняли трупным смрадом. И мне подали идею, что унижать и издеваться над вами гораздо интереснее, чем наблюдать, как вы быстро заканчиваете свое существование танцем в петле. Поэтому мы устаиваем аукцион. А ты будешь главным лотом, как подружка бедного мальчика Гарри, так и не сумевшего воплотить в жизнь мечты чокнутого старикашки Дамблдора. Готовься, завтра тебя продадут, и ты сможешь, наконец, приносить пользу обществу.

Он махнул рукой, и ее уволокли обратно в камеру. Гермиона так и не поняла, зачем ее нужно было приводить к Волдеморту. Разве что напугать? Заснуть этой ночью у нее не получилось. Тело ломило после заклятия, а безрадостные мысли не оставляли в покое ни на минуту.

Рано утром ее снова выволокли за решетку и потащили на улицу, где усадили на телегу вместе с другими людьми, вероятно, тоже собранными для аукциона. Их везли на лошадях, не пользуясь магией, поэтому путь оказался долгим. На ночь они останавливались, пленников связывали друг с другом и приковывали под телегами, выдав перед этим стандартный паек: воду и хлеб. А стражники укладывались у костров, дежуря по очереди. Прибыли они только на четвертый день, к рассвету.

Этот замок Гермиона тоже не знала. Он был таким же по размеру, как и предыдущий, но более новой постройки. Высокие башенки по углам были украшены флюгерами, а на главной башне развевался огромный флаг, но что на нем было изображено, разобрать было невозможно. Материя трепетала на слабом ветру, а предрассветные сумерки скрывали почти все вокруг.

Пленников загнали во внутренний двор, окатили ледяной водой и тут же высушили магией. Люди стучали зубами от холода, но на это никто не обратил внимания.

— Так хоть вони меньше, — поморщился начальник стражи и велел отвести всех в барак. На них наложили Силенцио, чтобы они не могли общаться между собой, и закрыли до начала аукциона.

От усталости дрожали ноги и руки, от постоянного недоедания кружилась голова и клонило в сон, но стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором вставали страшные картины будущего, которое ее ожидало, и не давали полноценно заснуть. То и дело кто-то вздрагивал, менял позу, пытался согреться, прижимаясь друг к другу.

Аукцион начался ближе к вечеру. Гости собрались в большом зале, в конце которого был устроен подиум для рабов. Они ели и пили, разодетые в свои лучшие наряды. Каждый предвкушал свою покупку. Кто-то хотел мальчика для битья для своих отпрысков. Кто-то постельную игрушку. А кто-то, вроде Беллы, хотел просто проводить опыты, испытывая тела магглорожденных на прочность под пытками...

Старшие и младшие Нотты, Забини, Гойлы, Крэббы, Паркинсоны... Здесь была вся элита, людей низшего круга, а уж тем более оборотней, сюда не допускали. Малфои тревожно переглядывались — их сын, Драко, опаздывал к началу. Это было нарушением этикета, и они волновались за него. Наконец дверь отворилась, и он стремительно вошел в зал. Нарцисса невольно залюбовалась сыном: прекрасно сидящий на нем темно-синий камзол и на полтона темнее мантия с серебристым кружевом и тесьмой, слегка растрепанные белоснежные волосы, румянец от быстрой ходьбы — он был очень хорош. Только выражение глаз, холодное и надменное, заставляло тех, кто попадался на его пути, отступать, уступать дорогу и не пытаться идти против баловня судьбы Драко Малфоя. Вежливо кивнув отцу и матери, он направился прямо к Темному Лорду, который ожидал его с непроницаемым лицом.

Драко подошел и низко поклонился.

— Мой Лорд.

— Драко, мы рады тебя видеть. Ты задержался.

— Прошу простить меня, мой Лорд. Я выполнял ваше поручение.

— Выполнил?

— Да, мой Лорд, — Малфой заговорил тише. — Семья Уизли покинула Британию и в настоящее время находится в Румынии, у Чарльза. Но и там они не задержатся, и вскоре планируют покинуть Европу и отправиться в Южную Америку, искать поддержки у местных магов.

— Откуда такие сведения?

— В драконьем заповеднике есть правильно настроенные маги. Если мой Лорд пожелает, их имена...

— Потом. Что ж... Я доволен, Драко. Сейчас отдыхай, наслаждайся, купи себе нескольких рабов. Я даже могу подарить тебе кого-то...

— Благодарю вас за щедрость, мой Лорд...

— Но?..

— Но я хотел бы приобрести Грейнджер, мой Лорд. Я слышал, что она сегодня будет здесь.

Волдеморт пристально посмотрел на Драко.

— Грейнджер? Подружку нашего недогероя?

— Именно, мой Лорд.

— Зачем она тебе, Драко?

— Она слишком часто портила мне жизнь в школе, мой Лорд.

— Хочешь отомстить ей?

— Месть — для врагов, мой Лорд. А она — всего лишь вещь. Я просто хочу каждый день указывать ей ее истинное место, пока она его не запомнит.

— Похвально, Драко. Но я не могу подарить ее тебе. Она — изюминка этого вечера. Тебе придется побороться за нее самому. Что касается остального — мое предложение в силе, я выберу для тебя двух рабов, — Волдеморт похлопал его по плечу, давая понять, что разговор окончен, и показывая гостям, что этот человек доставил ему удовольствие.

— Благодарю, мой Лорд.

Драко снова низко поклонился и отошел к родителям.

Аукцион начался. Сначала выводили детей, которых быстро раскупили, не особо поднимая ставки. Потом пришла очередь взрослых, и тут уже начали разгораться настоящие страсти. Мужчины, разгоряченные спорами и вином, взвинчивали цены на приглянувшихся им рабынь, вслух обсуждая их прелести. Распорядитель аукциона срывал с лотов последние остатки одежды, обнажая их перед публикой, показывая товар "лицом". Женщины и девушки рыдали, падали на колени, пытаясь прикрыться руками, но несколько пощечин быстро наводили порядок. Самые горячие покупатели выскакивали на помост, чтобы поближе осмотреть товар, пощупать, шлепнуть...

Гермиона сидела, закрыв глаза и стараясь не слушать доносившиеся с помоста крики. Ее оставили напоследок, как самый лакомый кусочек. Она слышала, как Беллатриса купила себе несколько рабов и рабынь и понадеялась, что та уже не будет так желать именно ее. А еще она мысленно удивлялась тому, что ни разу не была произнесена фамилия Малфой. Неужели их не было здесь? Впрочем, она бы этому только обрадовалась.

Наконец пришли и за ней. Распорядитель только фыркнул, заметив, как она пытается запахнуть разодранную на груди одежду, и издевательски галантно пропустил ее вперед, на сцену.

Ее подвели к самому краю, чтобы все могли как можно лучше рассмотреть, кто именно предстал перед ними. Распорядитель объявил ее фамилию, и вся толпа всколыхнулась, как единый организм, волной качнувшись к постаменту. Гермионе было плохо видно их лица — все освещение было направлено на нее, поэтому она просто смотрела вперед, гордо вскинув голову.

Цена начала расти молниеносно. И мужчины, и женщины поднимали руки, выкрикивали цифры... Тысяча, две, пять, пятнадцать... Эти люди вообще считали когда-нибудь деньги? Гермиона обхватила себя руками, но к ней тут же подскочили, заломили руки за спину, заставляя выгнуться, и дернули, окончательно разрывая, футболку.

— Пятьдесят тысяч, — в гуле разговоров четко прозвучал ленивый холодный голос, который Гермиона сразу узнала. Узнала, дернулась, но ее держали крепко. Тогда она попыталась взглядом найти в толпе говорящего, но и это у нее не получилось.

Толпа затихла. Такую цену за какую-то грязнокровку, пусть и подружку якобы Избранного, никто перебивать не спешил. Даже Белла лишь мерзко захихикала, но промолчала. Администратор взглянул на Темного Лорда и тот кивнул.

— Пятьдесят тысяч раз! Пятьдесят тысяч два! Пятьдесят тысяч три! Продано! — каждый отсчет отзывался в душе Гермионы как погребальный звон. Ее хозяином стал Драко Малфой, и жизнь ее отныне не стоила и ломаного кната, несмотря на цену, которую он за нее заплатил.

Ее увели с помоста и оставили в маленькой комнатке, битком набитой такими же, как она, рабами. Они все еще не могли говорить и просто сидели, ожидая, когда за ними придут их хозяева. Постепенно тех или иных забирали, людей оставалось все меньше. Наконец пришли и за ней. Но не сам Малфой, как ожидала Гермиона, а какой-то слуга в голубой с серебром ливрее. Он довольно вежливо попросил Гермиону пройти с ним, выходя на крыльцо заднего хода, накинул ей на плечи простую шерстяную мантию и подсадил в карету. Потом и сам устроился рядом, стукнул в стенку, и кучер тронул коней.

Слуга молчал, и Грейнджер терялась в догадках. Почему с ней обращаются так вежливо? Разве не проще было трансгрессировать ее и просто запереть до прихода хозяев? Она попыталась что-то сказать, но не смогла. Тогда она коснулась руки слуги и потом своих губ. Тот, подумав, что она хочет пить, достал из корзинки у своих ног флягу, открыл и протянул ей. Решив не отказываться, она приняла сосуд, понюхала, но ничего не уловила. Попробовав, Гермиона решила, что травить ее бессмысленно после того, как за нее заплатили такую кучу денег, а жидкость во фляге напоминала настой каких-то ароматных трав. Она напилась и отдала ее хозяину, который снова уложил ее в корзинку и достал оттуда завернутый в бумагу сэндвич. Гермиона жадно уставилась на него. С момента пленения она ела только кусок хлеба в день, и запах копченого мяса едва не заставил ее выхватить еду прямо из рук слуги. Она смутилась, но слуга ничем не показал, что заметил ее голод. Только молча протянул ей сэндвич, и она с благодарностью впилась в него зубами.

Поев и еще раз напившись, Гермиона решила не настаивать на разговоре. Вряд ли слуге разрешено было снять заклятие немоты, а значит, и просить его об этом бессмысленно. Она расслабилась, и вскоре сытость и тепло заставили ее задремать.

Проснулась она от внезапного толчка — карета остановилась. Испуганно оглядевшись, она поняла, что находится в карете одна. Куда пропал слуга, она не знала, и ее вдруг охватила паника. Но страх схлынул, когда она отодвинула занавеску на окошке — карета стояла во дворе небольшого поместья. Видимо, толчок, от которого она проснулась, был от захлопнувшейся за слугой дверью.

Внезапно дверца с другой стороны кареты распахнулась, и чей-то суровый голос приказал ей выйти. Она повиновалась — что толку спорить? Щурясь от яркого света после полумрака кареты, она вышла и попыталась оглядеться, но высокий человек, одетый во все черное, схватил ее руки, связал их за спиной, а потом подтолкнул к дому.

— Иди! Нечего пялиться по сторонам. Если хозяин захочет показать тебе окрестности, он сам тебя выгуляет.

Выгуляет. Как собачонку. Ведь она теперь тоже вроде питомца, игрушки для хозяина. Ее хозяина. Драко Малфоя. Школьного задиры и несносного задаваки. Это тогда, в детстве. А теперь? Каким он стал на службе у самого жестокого волшебника? У Волдеморта? Если у него есть столько денег, чтобы отдать за нее пятьдесят тысяч и не обеднеть, то наверняка он на хорошем счету у своего хозяина. Да, судьба умеет шутить. Пусть Малфой — хозяин Гермионы. Но и у него тоже есть хозяин...

Ее мысли были прерваны подталкиванием в спину, чтобы двигалась быстрее. Грейнджер тряхнула головой и сосредоточилась на том, чтобы запомнить, куда и какими коридорами ее ведут. Она твердо решила не оставлять попыток сбежать...

Мужчина передал ее с рук на руки служанке, чем-то неуловимо напоминавшей Молли Уизли. Женщина была уже в возрасте, и ее добродушное лицо сразу понравилось Гермионе. Ее звали Сарой, и она сразу заохала, захлопотала вокруг новенькой, как она выразилась, служанки.

— Что ж ты худенькая такая? Не кормили совсем? Вот я всегда говорила, что в охрану набирают самые отбросы общества, — запричитала над Гермионой Сара, распутывая ей руки и тут же потащив за собой по длинному темному коридору. — Ну, ничего, мы тебя живо откормим. Сейчас вымоешься, переоденешься и поешь, а после приедет молодой господин и расскажет тебе твои обязанности.

Представив себе эти обязанности, Гермиона внутренне сжалась, но вслух ничего не сказала.

— А господин — он какой? — осторожно спросила она, почувствовав, что может уже говорить. Видимо, охранник снял с нее Силенцио, когда ввел в дом.

— Господин Драко? Ну… Строгий. Но справедливый. Вот у нас тут недавно случай был, конюх молоденькую служанку зажал в угол и попытался снасильничать, а она кричать стала, не испугалась. И случилось, что господин как раз шел на конюшню и услышал. Так-то и наши, с кухни, уже бежали к ним, помогли бы, но раз уж сам... а он конюха-то отшвырнул, девчонке велел помощь оказать, какую нужно, и со мной отправил. Только спросил, не успел ли тот чего. А после велел конюха выпороть по... В общем, чтоб неповадно было, по причиндалам его. И продал. Теперь у нас новый конюх. Вот! — гордо закончила Сара.

Она явно гордилась поступком Малфоя, а Гермиона задумалась. Из того, что она успела узнать о нравах нынешних хозяев жизни, многим было откровенно плевать на слуг и на то, что с ними происходит. Выходит, Драко не из таких?

— Сара, а ты тоже... ну... тебя тоже купили? Прости! — Гермиона спохватилась, что такой вопрос задавать едва знакомой женщине не стоило, она могла и оскорбиться, но Сара не обиделась.

— Нет, я из вольнонаемных. Живу тут неподалеку. Помогаю по дому, учу новеньких горничных, поварят муштрую... В общем, везде и всюду бываю. Господин решил, что домашние эльфы будут делать основную работу по дому, а прислуживать и помогать ему будут люди.

Гермиона удивленно на нее посмотрела.

— Разве эльфы не быстрее и не привычнее?

— Ну, кто ж его знает, что господину в голову взбредет? Но на служанок он не злится, если они немного задерживаются, а одежду ему подает дворецкий, Карл, он тоже из вольных. Он довольно терпеливый. Ты еще не знаешь, зачем тебя купили?

Гермиона вздохнула. Ей хотелось ответить, что да, знает — чтобы поиздеваться. Но зачем было огорчать милую женщину, кажется, искренне привязанную к своему господину? Это с ними, вольнонаемными, да хоть с рабами, но купленными для работы, он может быть справедливым и даже мягким, заботливым. Как с той девушкой. А с ней...

— Нет, — вздохнула она. — Не представляю даже. Я же магглорожденная.

— Ха, подумаешь! У нас тут есть и такие. Двух горничных господин купил месяц назад. Поварята на кухне все такие. Кучер.

— И все — рабы?

— Ну, да. Нынче у них... у вас выбора нет. Я вот полукровка, поэтому могу наняться на службу. А вы — другое дело, теперь-то, — она тяжело вздохнула. — Но мы пришли, так что давай мойся, а я пока для тебя одежку подберу.

С этими словами Сара подтолкнула ее к довольно большой душевой кабинке, оформленной вполне современно. Ничего лишнего, только латунь и стекло. Все необходимое нашлось на полке внутри, и Гермиона с удовольствием несколько раз вымыла голову и тело, стараясь смыть грязь подземелий и даже саму память о них. Теперь, даже если Малфой запрет ее в подвале, она хоть какое-то время будет чувствовать себя чистой.

Сара принесла платье, которое болталось на Гермионе, и тут же подогнала его по фигуре, продолжая ахать над худобой девушки.

Гермиона заметила, что все в замке одеваются почти как лет двести назад, только более удобно. Поэтому она не удивилась, увидев, какое платье Сара принесла для нее. Оно было из тонкой шерсти, до пола, с длинными рукавами. А под него надевалась такая же длинная льняная рубашка. Благодаря шнуровке на груди оно уже не болталось на ней, а рукава Сара подогнала по длине магией. Белье же выглядело вполне современно. Туфли были из мягкой замши, обхватывали ножку как вторая кожа, и явно были сшиты вручную и зачарованы так, чтобы принимать необходимый размер. Надев все это, Гермиона почувствовала себя почти счастливой и очень голодной.

Сара отвела ее на кухню, где обычно ела прислуга замка, и накормила от души.

— Сейчас Карл, дворецкий господина, отведет тебя в приготовленную комнату. Там ты будешь ждать. Пожалуйста, никуда не выходи и не пытайся сбежать. За попытку побега следует суровое наказание — двадцать ударов плетью у столба. И даже если у кого и получилось бы сбежать — что ждет беглеца на воле? Беглый раб не может ни найти работу, ни уйти к магглам — на нем магическое клеймо, по которому его обязательно найдут. И повесят.

Всего этого Гермиона еще не знала, но и бежать, не зная дома и двора, она бы не рискнула, наверное. Поэтому, кивнув и пообещав Саре вести себя хорошо, она отправилась с Карлом. Поднявшись на второй этаж, Карл отворил дверь в небольшую комнату в конце коридора, в которой была только самая необходимая мебель: кровать, стол, стул, шкаф, комод.

— Будь здесь и никуда не выходи. Когда господин приедет — тебя позовут, или я сам приду за тобой, — строго сказал дворецкий и оставил ее одну. Она не слышала, чтобы в двери повернулся ключ, но дворецкий что-то пробормотал, из чего Гермиона заключила, что он либо навесил следящее заклинание, либо запер ее дверь магически. Решив не проверять, чтобы не ссориться со слугами в первый же день, тем более, что те отнеслись к ней очень по-доброму, она обошла комнату. На столе стояла чернильница с пером и лежали несколько листков чистой бумаги. В шкафу обнаружилось еще несколько платьев и рубашек, похожих на те, что были на ней сейчас, но других оттенков, а также белье и чулки. Внизу стояло несколько пар туфель. Интересно, у них все комнаты для прислуги так обустроены, или это персональная забота о ней? Найдя за одной из дверец шкафа большое зеркало, а в ящике — расческу, она заплела косу, но не нашла ни ленты, ни заколки и с досадой отбросила косу за спину. С каким удовольствием она бы срезала эту копну волос! Гермиона с ужасом вспомнила, как охранники в ее бывшей тюрьме обсуждали, как им нравилось хватать девушек за волосы, наматывать косы на руку и...

Они и ей рассказывали, как бы все это проделали с ней. И Гермионе снова и снова хотелось взять нож и срезать эту копну под корень. Возможно, если у нее будет возможность еще раз попасть на кухню, она воспользуется моментом и сделает это.

Лежа на кровати, Гермиона продумывала этот план и сама не заметила, как заснула.

Драко вернулся домой уставшим и раздраженным — отец попытался отчитать его за бездумно, по его словам, потраченные деньги. До каких пор он надеется воспитывать его? Драко давно жил самостоятельно, получив часть своего наследства и устроив в старом охотничьем угодье отличный особняк, почти замок. Он был небольшой, но ему одному вполне хватало места и для себя, и для немногих гостей, иногда заезжавших к нему поохотиться. А обзаводиться семьей он пока не планировал. Лорд был доволен им, хвалил и дарил подарки. Мать радовалась тому, что сын остался цел и невредим в бойне, которую все они пережили, занимался политикой и не марал руки в крови невинных. И только отец никак не мог успокоиться и перестать читать ему нотации. Вот и сегодня он снова попытался упрекнуть его в пустых тратах, и Драко не сдержался, вспылил. Нарцисса расстроилась, а он, коротко извинившись, ускакал домой, бросив прислугу добираться в карете. Ему просто необходима была быстрая скачка, чтобы проветрить голову. И все равно, прибыв в замок, он понял, что раздражение никуда не делось. А ведь еще нужно было встретиться с Гермионой, чтобы все прояснить раз и навсегда.

Драко давно запечатал на семь замков все мысли о Грейнджер. Он сказал Лорду то, что все хотели от него услышать. А сам он давно вырос из мелочности детских ссор и, если и хотел мести, то точно не такой и не ей. Жизнь сильно наказала грязнокровок. Их вешали толпами, покупали и превращали в рабов, отправляя на самые унизительные и тяжелые работы. Мерлин свидетель, Драко ужасало то, как обращались с ними те, кто считал его «своим». Сам он сходил с ума от волнения, пока пытался найти ее. Он все время думал, успела ли Грейнджер побывать в лапах охранников? Или ее уже кто-то купил? И что он с ней сделал? И когда он узнал, что Гермиона еще не продана, то решил, что заплатит любые деньги, но получит ее. И вот теперь, когда все позади, и никто не догадался о том, как больно ему было видеть ее на подмостках для рабов, он шел к ней и даже не представлял, что ему делать и говорить.

Сняв с двери запирающее, он распахнул ее и замер на пороге. В комнате было темно, и даже сквозь узенькое, забранное мелкой решеткой окно не проникал свет — тучи закрывали луну. Засветив люмос, Драко вошел в комнату и на кровати заметил спящую Гермиону. Она лежала спиной к нему и, возможно, потому до сих пор не проснулась — свет не тревожил ее. Малфой подошел ближе, рассматривая старую знакомую. Девушка лежала на покрывале и не попыталась укрыться, только сжалась в комочек. Наверное, она не собиралась спать, просто прилегла, а усталость и прошлые переживания взяли верх над страхами перед будущим. Драко почувствовал, как его сердце забилось чаще. Мотнув головой, прогоняя глупые мысли о трогательности совсем худенькой девушки, он присел на кровать за ее спиной и потер ладонями лицо. Он так устал...

Гермиона почувствовала, как прогнулась позади нее кровать, и открыла глаза. Секунду она вспоминала, где находится, а потом испуганно обернулась и тут же встретилась глазами с Малфоем, который почувствовал ее движение и тоже обернулся. Она смотрела на него испуганно. Он на нее — с холодным спокойствием. Наконец она отвела взгляд и встала с постели, опасаясь поворачиваться к нему спиной. Их разделяла кровать, но она прекрасно понимала, насколько это ненадежная преграда для того, кто сильнее ее и у кого в руках волшебная палочка. Но Драко не спешил нападать. Он все так же спокойно рассматривал ее. Наконец ему это надоело, и он вдруг развалился на ее кровати.

— Сними сапоги, — тихо приказал он.

Гермиона вздрогнула. Она ожидала насмешек, ругани, даже насилия. Но приказ снять обувь прозвучал спокойно, тихо и настолько неожиданно для нее, что она даже непроизвольно сделала несколько шагов в его сторону. Но, внезапно осознав, что делает, резко остановилась.

Драко наблюдал за ней из-под полуприкрытых ресниц.

— В чем дело? — так же спокойно спросил он.

Гермиона молча стояла, сцепив пальцы в замок и не говоря ни слова. Драко тяжело вздохнул.

— Грейнджер, у меня был тяжелый и нервный день. И я бы очень не хотел сорваться на тебя и испортить наш с тобой первый совместный вечер. Так что давай ты сделаешь то, что я говорю, и я объясню тебе твои права и обязанности.

— Права? У рабов есть права? — Гермиона не хотела с ним разговаривать, слова вырвались непроизвольно и были сдобрены хорошей долей горечи.

Малфой снова вздохнул.

— Есть, Грейнджер. В этом доме они есть у каждого. У рабов в том числе.

— И какие же?

— Я же сказал — сними с меня сапоги и поговорим. Я устал в дороге, ноги и спина затекли. Ты — служанка. Да, да, рабыня, я помню, я ведь сам за тебя платил, Грейнджер. И пока ты не вывела меня из себя окончательно, пожалуйста, сделай то, что я тебе велел! — последние слова он уже почти прорычал.

Гермиона задумалась. Решать надо было быстро. С одной стороны, ей ужасно не хотелось прислуживать Драко Малфою. Все в ней вопило о гордости и гриффиндорстве. Но с другой... если она откажется — он ее накажет. Ударит или посадит в подземелье, на хлеб и воду. Будет воспитывать. А ей надо набраться сил, чтобы попробовать сбежать. Так что определенно сейчас нужно подчиниться и притвориться послушной и испуганной, а там... Она сделала над собой усилие, вздохнула и, обойдя кровать, подошла к нему. На Малфое были ботфорты, пыльные и грязные. Она демонстративно поморщилась, пытаясь определить, как ухватиться за них и не выпачкать платье, но тут Малфой тихо рассмеялся и наложил на них очищающее, убрав всю грязь не только с обуви, но и с ее постели.

— Мне важно, чтобы ты поняла свое место, Грейнджер. А не чтобы перемазалась сверху донизу. Ну же, не стесняйся, — он даже приподнял одну ногу, давая ей поудобнее ухватиться за сапог.

Скривившись, Гермиона стащила с него сапоги один за другим и отошла.

— Ну, так что там с моими правами? — с вызовом спросила она.

Малфой поудобнее устроился на кровати, подсунув себе под спину пару подушек.

— Тебе нравится комната? Кровать удобная? Платья подошли? — светским тоном поинтересовался он.

Гермиона только раздраженно тряхнула головой.

— Малфой, зачем я тебе? — решилась она на самый важный для нее вопрос. — И зачем все это? — она обвела рукой комнату.

— Ну, мне показалось, что будет забавным видеть тебя каждый день в качестве своей личной служанки. Ты умна, с тобой, должно быть, интересно беседовать. К тому же ты не уродина, только откормить слегка — и будешь просто конфетка...

— Малфой! — Гермиона вспыхнула.

— О, нет. Нет, нет, нет. Ты неправильно меня поняла, я вовсе не собираюсь заниматься с тобой сексом. Я всего лишь имел в виду, что страшненькая служанка мне ни к чему, мои глаза привыкли к красивым вещам и... к вещам.

— И я...

— Да, ты рабыня, а значит — моя вещь. Я заплатил за тебя огромную сумму, еще ни одна рабыня не была продана за пятьдесят тысяч галеонов. Так что я рассчитываю, что моя покупка оправдает себя. Теперь что касается твоих прав. Тут среди прислуги сложились довольно теплые отношения. Меня это устраивает, потому что склоки между слугами нередко сказываются на их работе, а у меня тут все налажено так, как я люблю. И я не хочу, чтобы твое появление что-то испортило. Как я уже говорил, ты довольно симпатичная, а значит, быстро привлечешь внимание мужской части слуг. Запомни, никаких романов! Мне не нужны ни разбитые сердца, ни дети, ничего такого, с этим связанного. Если же кто-то из слуг начнет к тебе приставать, ты имеешь право пожаловаться. Сначала старшим слугам, например, Саре или моему дворецкому. Если они не смогут решить проблему, то скажут лично мне, и я разберусь. Но если я узнаю, что ты сама строила кому-то глазки и пудрила мозги, чтобы устроить какую-то гадость мне или сбежать, мой гнев будет страшен и наказание последует незамедлительно.

Он произнес это спокойным тоном, и от этого только еще больше верилось, что он говорит правду.

— Твои обязанности почти ничем не будут отличаться от обычной работы горничной. Карл, мой дворецкий, отлично справляется с обязанностями камердинера, и они с Сарой научат тебя. Я даю тебе на обучение две недели. Такая умненькая девочка, как ты, Грейнджер, должна бы справиться и раньше, но я делаю скидку на твое заключение в темнице. Это могло и притупить твои способности. Отдохни, если нужно, несколько дней, но не ленись. Спрашивать я буду со всей строгостью.

— Что значит — почти ничем не будут отличаться? — решила уточнить Гермиона.

— Это значит, что иногда я могу потребовать от тебя определенных услуг, не входящих в обычный круг обязанностей горничной.

— Например? Я не понимаю.

— Ну, я же говорил, что ты немного отупела в застенках, — ухмыльнулся Малфой. — Возможно, мне захочется поговорить... провести вечер в приятной обстановке. Тогда я могу позвать тебя.

— Ты считаешь, что беседа со мной будет для тебя приятной? — удивленно переспросила Гермиона.

— Не совсем беседа... Хотя, возможно. Иногда меня тянет на воспоминания, а с кем же еще можно предаваться ностальгии, если не с тобой, Грейнджер?

— Не знаю. С Ноттом? С Паркинсон? С Забини?

— О, нет, они скучные, приставучие, завистливые мерзавцы. Мне с ними тошно. А с тобой, я чувствую, будет интересно.

— И это все?

— Ну, не знаю. Я просто оставляю для себя лазейку, Грейнджер. Вдруг мне захочется чего-то еще? И я ею воспользуюсь.

— Но я...

— А ты — всего лишь рабыня. И хорошо бы тебе об этом помнить. И не спорить со своим хозяином.

Гермиона отступила на шаг и опустила голову, чтобы он не увидел яростно блеснувшие глаза, но от него не укрылось это движение.

— Грейнджер, не дури. Я буквально спас тебя от тетки Беллы, которая мечтала замучить тебя до смерти. И от Забини, который собирает милых маленьких шлюшек для своего борделя в Италии. Ты была бы там жемчужиной его коллекции — подружка самого Поттера, гордая гриффиндорка, отдастся вам на зеленых простынях Слизерина. Твоя девственность была бы дорого продана с еще одного аукциона... Ты ведь еще девственница, Грейнджер? Ну же, не дергайся, просто ответь, мне все равно придется провести освидетельствование тебя колдомедиком — так делают с каждой рабыней, чтобы знать, в случае чего, кто был у нее первым и нет ли последствий. Это иногда здорово помогает при случаях насилия. Так ты?..

Гермиона только сильнее сцепила зубы, отказываясь отвечать. Малфой пожал плечами.

— Ну, как знаешь. Колдомедик прибудет завтра. А пока спустись поужинать и отдыхай.

Он поднялся, взмахнул палочкой, и сапоги снова оказались у него на ногах, сделал пару шагов к двери и внезапно остановился, обернувшись.

— Ах, да! Совершенно вылетело из головы. Ошейник!

Он щелкнул пальцами, и перед ним возник домовый эльф, а Гермиона при его словах непроизвольно схватилась за горло.

— Принеси магический ошейник. Кожаный, — велел эльфу Малфой, и тот кивнул и исчез.

— Грейнджер, если ты поклянешься мне, что не будешь пытаться причинить вред себе и мне, я не буду заставлять тебя носить его. Мне хватит магической клятвы. Но доверить тебе свою и твою жизнь без нее или без сдерживающего ошейника я не могу, уж прости. Так как? Дашь клятву?

Гермиона зло посмотрела на него.

— Никогда, Малфой. Клянусь магией, что никогда в жизни я не соглашусь... — он вдруг шагнул к ней и закрыл ее рот ладонью.

— Тс-с-с... Не стоит давать опрометчивых клятв, Грейнджер. Я тебя и так уже понял. Что ж, ты имеешь на это право. А я имею полное право не доверять тебе. Так что, — он обернулся к стоявшему за его спиной эльфу и взял с подноса, который тот держал в руках, тонкий кожаный ремешок. — Ты же не будешь сопротивляться, правда? Или мне стоит тебя обездвижить?

Гермиона мотнула головой и опустила руки, давая ему возможность осторожно застегнуть на ней ошейник. Он приподнял ее волосы, провел пальцами по тонкой, нервно бьющейся жилке на шее.

— А ведь ты боишься меня, Грейнджер. Что, ожидала, что я буду унижать и избивать тебя? Никак не примешь тот факт, что я уже вырос? — он одним быстрым движением развернул ошейник и поправил висящий на нем кулон со своей монограммой. — Собственность Драко Люциуса Малфоя, — проговорил он и взмахнул палочкой. Тут же браслеты с ее рук спали, а от шеи вниз пробежала волна магии. — Теперь ты не сможешь причинить вред себе и мне. И никому из моей семьи. Завтра тебе выдадут палочку. Она... что-то наподобие детской, для простых и бытовых заклинаний. Ничего боевого, ничего закрывающего, отворяющего... В общем, сама постепенно разберешься. Тут такие почти у всех, кто не принес вассальную клятву. Вот теперь все, иди ужинать. Спокойной ночи, Грейнджер, — и он вышел.

Две недели пронеслись как один день. Гермиона никогда не любила лениться, поэтому уже на следующий день после приезда сидела на кухне и училась у Сары разным тонкостям работы горничных. После обеда к ним присоединился и дворецкий. Вместе с ней Малфой привез еще двух рабов, подаренных ему самим Волдемортом: совсем юного мальчика и молодую, очень красивую девушку. Мальчишку дворецкий определил в помощники конюхам. Насколько Гермиона поняла, у Драко были обширные конюшни с породистыми лошадьми, которые требовали постоянного ухода и заботы. А девушку тоже отправили приходить в себя после аукциона, хотя ее никто голодом не морил. В отличие от строптивых рабов, она была послушной и очень боялась не понравиться господину. Про него говорили, что он не слишком жестокий, и ей очень не хотелось попасть к кому-то другому. Гермиона даже не представляла, как бы повела себя, если бы Малфой решил сделать ее своей постельной игрушкой, кем, как она подозревала, и предстояло стать этой девочке. Но ту больше страшила грязная или тяжелая работа. Гермиона только удивлялась — есть же на свете и такие девушки. А та и правда была чудо как хороша: длинные золотистые локоны струились по плечам и спускались почти до середины бедер, фигурка была тоненькая, миниатюрная, нежно-голубые глаза светились лаской и легким испугом. Наверное, и все остальное было при ней, потому что Гермиона видела, как перешептываются, глядя на хозяйскую игрушку, конюх и кучер. Конечно, им такое было не по карману. А девушка — совсем еще девочка, ей было всего восемнадцать — только и спрашивала, когда приедет господин, да какой он. В конце концов Саре надоело отвечать на ее вопросы, и она отправила ее в комнату к вышивальщицам, учиться. Гермиона вздохнула с облегчением.

К концу второй недели она уже умела подавать еду и питье, и знала, какое именно белье нужно стелить господину, и какие вещи нужно готовить для домашнего облачения, а какие для выезда верхом или пешей прогулки. Гермиона часто вспоминала уроки истории и рыцарские романы, которые в огромном количестве прочитала в детстве. Порой она терялась во времени и ей казалось, что она попала в один из таких романов, в средневековье.

Наконец, настал день ее испытания. Малфой, отсутствовавший эти две недели, как раз вернулся домой верхом и велел дворецкому прислать новенькую горничную. Он хотел лично проэкзаменовать ее. Дворецкий Карл по-доброму относился к Гермионе. Он привел ее в господские покои, указал на дверь ванной комнаты, давая понять, где сейчас господин, и ушел, напоследок одними губами пожелав ей удачи. Гермиона, которую предупредили, что господин останется в замке до завтра точно, достала из шкафа его домашнюю одежду, белье и полотенца. Весь пол комнаты был устлан мягким пушистым ковром, и дворецкий давно объяснил ей, что хозяин любит ходить босиком. Сложив все необходимое в большую стопку, Гермиона тихонько стукнула в дверь ванной.

— Заходи, — донесся оттуда ленивый голос Малфоя.

Она осторожно вошла и сложила вещи на специально для этого стоявшую тут лавку.

— Твои... ваши вещи, милорд, — тихо сказала она, не глядя на него.

Из огромной ванной послышался смешок.

— Что ж, я рад, что ты сама исправилась. Конечно, я не против поболтать с тобой иногда, но ты должна привыкнуть называть меня господином, Грейнджер, — он сделал паузу, задумавшись, а потом продолжил: — А мне не помешает научиться называть тебя по имени... Гермиона.

Она вздрогнула, услышав, как он произнес ее имя. Без издевки, спокойно.

Драко не заметил ее переживаний.

— Присядь. И перестань пялиться в стену, ради Мерлина. Во-первых, я не стесняюсь тебя. А во-вторых, я весь покрыт пеной, и пока что ты все равно ничего не увидишь.

Девушка несмело взглянула в его сторону — он и правда был до самого подбородка окутан ароматной воздушной пеной. У нее непроизвольно вырвался легкий вздох облегчения, и она присела на стоявший рядом пуфик.

— Грейнджер, тебя разве не предупредили, что иногда мне может понадобиться в ванной твоя помощь? — усмехнулся Малфой.

Гермиона вспыхнула. Карл что-то говорил ей об этом. Что-то про уставшего господина, или раненого... Она очень надеялась, что ей никогда не придется этого делать.

— Чего ты больше стесняешься, Гермиона? Нет, это все же слишком длинно. Я буду называть тебя Миона или Мио. Ты же не против? Впрочем, какая мне разница, — он пожал плечами и продолжил: — Так чего ты больше стесняешься? Моего тела или своей реакции на него?

Он задал ей вопрос и ждал ответа, а она не знала, что ему сказать.

Наконец, когда его терпение уже подходило к концу, она тихо ответила:

— Я не знаю, какая у меня может быть реакция на твое обнаженное тело, Малфой. Я никогда не видела тебя голым.

— Не "Малфой", а "господин". Или "милорд". Можно "сэр". Запоминай. Мне сказали, что ты отличная ученица, и я даже не удивился и поверил, но на деле...

— Мне показалось, что когда мы наедине...

— Нет, Гр... Миона. Никаких "наедине". Не потому, что я настолько спесив. Вовсе нет. Просто ты привыкнешь и однажды оговоришься при гостях. И это будет катастрофой, потому что мне придется наказать тебя, а я бы этого не хотел. Поэтому просто называй меня всегда правильно. В конце концов, я могу потребовать, чтобы ты звала меня "хозяин". Так что ты больше предпочитаешь? — нагло улыбнулся он.

— Хорошо, милорд, — Гермиона опустила взгляд, чтобы он не заметил ярости в ее глазах.

— Не злись. Потом ты поймешь, что так гораздо проще. Кто знает, может быть, когда-нибудь я попрошу тебя назвать меня по имени... Но это вряд ли. Значит, время ты провела с пользой? Успела опробовать ошейник? Хотя нет, мне бы доложили. Нашла все пути побега из замка? Подружилась с охраной? С конюхом?

— Нет, милорд. Только с тем мальчиком, которого привезли вместе со мной. Мы вместе учились тому, что касается лошадей.

— Ого, а ты шустрая. Хотя это понятно, ведь тебе, наверное, было довольно одиноко. Ладно, я завтра посмотрю, чему научился этот пацан и стоит ли его оставлять...

— О, он очень старательный мальчик и очень много знает о лошадях! — перебила его Гермиона, но тут же прикусила язычок.

— Не стоит перебивать меня, Мио. Иначе ты можешь нарваться на выговор или еще что похуже. Послушай, я сам решу, что мне делать с ребенком. Мне его подарил сам Лорд, и продать я его все равно не могу. Но возможно, он понадобится мне для других дел. Если ты думаешь, что я буду считаться с тобой и твоим мнением в выборе слуг, то глубоко ошибаешься.

Гермиона кивнула и отвернулась. Ей было обидно до слез терять нового друга. Пусть это и был всего лишь мальчик, которому едва стукнуло двенадцать.

— А что с девушкой, которая прибыла сюда вместе с мальчишкой? — уже спокойнее спросил Драко.

— Она ждет не дождется, чтобы поскорее оказаться в тв... вашей постели, милорд, — ядовито прошипела Гермиона.

— О, я слышу ревность в твоем голосе? — выгнул бровь Малфой.

— Вот уж чего нет, того нет. Я просто не понимаю, как можно быть такой... такой...

— Красивой? Чувственной? Желанной?

— Такой шлюхой!

— Ну уж нет. Девочка невинна. Как и ты, насколько я узнал. Ведь пока меня не было, ничего не изменилось?

Гермиона только фыркнула ему в ответ.

— Мио, ты заставляешь меня серьезно задуматься над наказаниями для моего дворецкого и Сары, которые уверяли меня, что ты полностью готова к работе горничной.

— Они не виноваты, что ты меня бесишь!

— Конечно, нет. Но они клялись, что твоей сдержанности и рассудительности можно позавидовать, а на деле...

— Ладно! Ладно. Господин желает еще чего-нибудь?

— Да. Господин желает вышколенную горничную, свежезаваренный кофе и Элизу в спальню. Помоги мне вытереться, — и он внезапно встал во весь рост.

Теперь вода достигала его бедер, и пена клочками стекала по мускулистому, поджарому телу. Он властно протянул руку, и Гермиона, стараясь не пялиться на него, взяла с полки огромное полотенце и подала ему.

— Грей... Мио, в обнаженном теле нет ничего постыдного. Вряд ли ты будешь морщиться и отводить взгляд от обнаженных скульптур. Я слышал в школе, что девушкам нравились атланты, особенно обнаженные, — рассмеялся Малфой.

— Ты льстишь себе.

— Сравнивая себя со статуей? Вот уж нет. Я вовсе не мечтаю быть такой горой мышц для поддержки балконов и карнизов. Но за своим телом я слежу и уверен, что оно красиво. Хотя, если тебе нравятся тощие очкарики или рыжие толстячки...

— Как ты можешь!.. — Гермиона, сама от себя не ожидая, едва сдержала слезы. — Их нет, и, какими бы они ни были, они все равно были в тысячу раз лучше тебя, Малфой!

Она ожидала гром и молнии на свою голову за такую дерзость, но Малфой потуже замотал полотенце вокруг бедер, вышел из ванной и подошел к ней.

— Ты права, Мио. О мертвых не шутят. Я перегнул палку, желая поддеть тебя. Впредь постараюсь воздерживаться от упоминания тех, кого ты похоронила.

И он вышел из ванной комнаты, оставив ее недоуменно смотреть себе вслед. Такого Малфоя она точно не знала.

А Драко скрылся за дверью своего кабинета и тяжело привалился к ней спиной. Как же тяжело было быть холодным и равнодушным, когда внутри все кипело, когда хотелось все ей рассказать, и чтобы она перестала вздрагивать от его голоса и не смотрела на него с такой обидой и злостью. Но нужно было терпеть, и он очень боялся, что своим поведением заставит ее еще сильнее ненавидеть себя.

Драко требовал, чтобы она приносила ему кофе по утрам. Иногда к этому времени он уже был одет и готов к выходу, а иногда нежился в постели. В такие деньки он часто подшучивал над ней, но не зло, без гадостей. А Гермиона никак не могла привыкнуть к тому, что теперь ей приходится прислуживать Малфою, подавать одежду, еду и питье, газету... Порой он заставлял ее чистить свои теплые мантии, а порой приносил специальное зелье для кожи рук, чтобы они не грубели. Гермиона никак не могла понять, чего он добивается таким отношением, но до сих пор не могла пожаловаться на свою судьбу. Пока не началась подготовка к приему гостей.

Слуги носились сломя голову, домовые эльфы сновали между ними и то и дело появлялись и исчезали, мелькая перед глазами. На кухне, на конюшне, в самом доме кипела работа.

Наконец, полы были начищены до блеска, постели в гостевых комнатах перестелены, ковры и гобелены вычищены, продукты заказаны, меню составлено... Гермиона раньше никогда не задумывалась, чего стоит прием у чистокровных семей. Что ж, теперь она это прекрасно понимала. И ужасалась.

Вечером Малфой вернулся поздно и велел подать ужин в свою комнату. Дворецкий подумал, что Драко ждет к себе девушку, подаренную ему Лордом, но тот потребовал Гермиону. Она уже ложилась спать. Пришлось одеваться и отправляться к господину.

Когда она вошла, он только вышел из душа, кутаясь в огромный пушистый халат. Гермиона сервировала ужин на столе и не слышала, как он подошел. Поэтому испуганно дернулась и пролила вино, когда он коснулся ее.

— Прости, я сейчас все уберу, я... — затараторила она, испугавшись, что он разозлится. Но Драко только отмахнулся, поднял палочку и все убрал сам.

— Успокойся. Я сам виноват — напугал тебя. Но будь осторожней, если ты сделаешь что-то подобное на приеме или просто при других, при посторонних — мне придется наказать тебя по всей строгости.

Гермиона закончила сервировку и с любопытством посмотрела на него.

— А какое наказание ждет за испорченные брюки господина? — спросила она.

— Порка, — спокойно ответил Малфой, берясь за нож и вилку. — Присядь, посиди со мной. Или, если хочешь, поешь.

— Спасибо, я уже ужинала. Милорд сегодня так поздно — что-то случилось? — она устроилась в кресле напротив. Он не первый раз вызывал ее, но сегодня она чувствовала его желание поговорить и решила этим воспользоваться, чтобы узнать, что происходит за стенами его дома.

— Ничего не случилось. Я делал закупки. Но поставщик подвел меня — кто-то перекупил почти все необходимые мне ингредиенты. Это взбесило меня. Но я еще узнаю, кто занимается зельеварением под самым носом у меня и у Лорда и перекупает лучшие... Впрочем, это не интересно. Завтра я уеду на несколько дней и потом вернусь сюда с гостями, которых ты знаешь. Мио, я специально предупреждаю тебя, чтобы это не оказалось неприятным сюрпризом. Это слизеринцы, и они, конечно, узнают тебя. Я не хочу, чтобы ты устроила что-то... Но я должен показать тебя им, потому что только ради этого они и напросились ко мне. Слух о том, сколько денег ты мне стоила, распространился со скоростью лесного пожара. Да и родители их были на том аукционе. Они надеются увидеть тебя в подземельях на цепях. Поскольку ты — не там, то я надеюсь на твое благоразумие.

— Я буду прислуживать им? — Гермиону начала бить мелкая дрожь.

— Ты будешь прислуживать мне за столом, а после будешь с нами в гостиной. И тебе придется вести себя как послушная рабыня. И выполнять любые мои приказы. Что бы я тебе ни приказал. Ты меня поняла?

Гермиона встала и отошла к окну. Вот и пришел этот час, час ее окончательного позора. Она думала, что это будет один Малфой, а он решил устроить показательные выступления перед своими дружками.

— Ты ведь понимаешь, Малфой...

— Мне кажется, или ты должна обращаться ко мне по-другому? — он приподнял бровь.

— Да, господин. Конечно, господин. Вы же понимаете, господин, что я не буду выполнять никаких унизительных приказов?

— А что ты имеешь в виду под "унизительными"?

— Все, что унижает человеческое достоинство.

— А, то есть твое достоинство уже не страдает от того, что ты приносишь мне в постель кофе утром? — усмехнулся Малфой.

— Это просто работа. Я понимаю, что сейчас ничего не могу поделать. И я осознаю, что могло быть и хуже. Но если бы я оказалась вдруг на твоем месте...

— Но ты не на моем месте. И никогда на нем не окажешься. Так что смирись. Я рад, что ты оценила мою доброту к тебе. И я хочу, чтобы ты вела себя хорошо, когда я вернусь, потому что не хочу наказывать тебя. Поверь, наказание будет очень серьезным и болезненным. Не сделать этого я не могу, потому что они тут же обо всем доложат Темному Лорду, а я не могу допустить, чтобы он сомневался во мне.

— Милорд, видимо, на хорошем счету у Волдеморта, — с ненавистью произнесла Гермиона. — Как вы этого добились? Пытали невинных магглов? Насиловали женщин? Калечили детей?

Драко поморщился.

— Грейн... Мио, вот честное слово, умеешь ты испортить аппетит, — он отложил вилку. — Я — политик и занимаюсь своим делом. Налаживаю международные отношения. И за мной вовсе не тянется кровавый след, что бы ты себе ни придумала, — он раздраженно встал, швырнул в тарелку салфетку и отошел от стола. — Убери здесь и отдыхай. Я тебя предупредил, остальное — твой выбор.

Несколько дней, пока Драко не было в поместье, Гермиона ходила сама не своя в ожидании приезда его гостей. И когда этот день настал, почувствовала себя маленькой испуганной девочкой — так захотелось сбежать, забиться в самый дальний угол сада и прятаться там, пока все гости не разъедутся. Но сделать это она не могла. Во-первых, ее очень быстро найдут. А во-вторых — накажут. Хотя она прекрасно понимала, что наказания ей не избежать в любом случае — она ведь не сможет выдержать унижения от этих мерзких слизеринцев и обязательно сорвется.

Сара с самого утра была на взводе, а потому не обратила особого внимания на болезненную бледность Гермионы. Но Карл заботливо спросил ее за завтраком, хорошо ли она себя чувствует. Гермиона и рада была бы отговориться тем, что больна, но тогда пошлют за лекарем, а тот сразу распознает притворство. Поэтому Гермиона только покачала головой.

— Не бойся, милая. Хозяин не даст тебя в обиду. Я помню, в самом начале, когда мистер Малфой только поселился здесь и набрал новый штат прислуги, одному из его друзей, гостивших тогда тут на новоселье, приглянулась молоденькая садовница. Он бесцеремонно оглядел ее в саду и велел вечером прийти к нему в комнаты. Девушка рыдала в беседке, где я ее и нашел. Я чуть не силой велел ей рассказать, что случилось, и тут же отправился на поиски господина. Мы тогда еще не знали, как он поведет себя в подобной ситуации, но промолчать я просто не мог, девочке не было и шестнадцати. Они с матерью жили здесь и ухаживали за садом и розарием много лет, и тут такое... В общем, хозяина я нашел в бильярдной, попросил разрешения поговорить и все ему рассказал. Наедине, конечно. Нужно было видеть, как он рассвирепел. Вернувшись к гостям, он первым делом узнал, кто именно велел бедняжке явиться к себе в покои, а потом выставил его вон, заявив, что ему удобнее всего будет отправиться в бордель к мистеру Забини. И что в его поместье шлюх не держат.

— А кто был тем гостем? — испуганно спросила Гермиона.

— Мистер Флинт. Больше он не приезжал сюда. Я слышал от конюха, а тот от других, что он затаил обиду и мечтает опорочить доброе имя господина в глазах Темного Лорда. Но пока ему это не удалось.

Гермиона только кивнула. Она смутно помнила троллеподобного Флинта. Когда он был капитаном слизеринской команды по квиддичу, они были еще детьми. Конечно, очередной рассказ говорил в пользу Драко, но ведь то была просто девушка, а тут она, Грейнджер.

Сара обеспокоенно наколдовала темпус.

— Ох, пора. Иди в покои господина, девочка, присмотри, чтобы все было безупречно. Хозяин будет с минуты на минуту.

Гермиона заставила себя отправиться в комнаты Драко. Там и так было все убрано, нигде ни пылинки. Она подошла к книжному шкафу. Некоторые из книг он разрешал ей брать почитать, помня о ее любви к книгам, а некоторые ящики были закрыты и запечатаны магией. Как и ящики стола. Гермиона рассеянно опустилась на стул и взяла в руки перо. Когда-то у нее неплохо получалось рисовать, и сейчас перо само вывело на бумаге знакомый профиль. Несколько резких росчерков обозначили длинную косую челку — она вдруг вспомнила, что после дождя его волосы слегка завивались на концах, и смягчила движение пера. Темная бровь выгнулась в удивлении. Длинные пушистые ресницы и четко очерченный глаз с темным зрачком и совсем светлой радужкой, в которой отражалась...

Резкий звук заставил ее чуть ли не подпрыгнуть на месте — дверь распахнулась, и гости вошли в гостиную. Гермиона подскочила, не представляя, что делать, совершенно забыв о рисунке, когда Драко быстрым шагом вошел в кабинет.

— О, ты здесь? Что ты... — заметил пальцы, испачканные чернилами, и перевел взгляд на бумагу. Шагнул ближе, взял рисунок в руку. — Это ты нарисовала? — тихо спросил он, оглядываясь на гостиную, где шумно рассаживались его гости.

Гермиона отвела взгляд, едва заметно кивнув. Она была очень зла на себя. Лучше бы карикатуру набросала на него, так нет же — вывела профиль такой, как есть...

Он изучающе посмотрел на нее, потом тряхнул головой, быстро открыл ящик и сунул рисунок под стопку с чистыми пергаментами.

— Потом поговорим, а сейчас ты выйдешь к гостям. Будешь послушной и тихой. И не будешь реагировать на их оскорбления, — он еще раз оглянулся на прикрытую дверь и наклонился к самому ее уху. — Я прошу тебя, давай просто переживем этот день, хорошо? Пожалуйста, потерпи.

Он отодвинулся, а она во все глаза уставилась на него. Почему он такой? Что это за игра? Она не понимала. А он выглядел обеспокоенным.

— Драко, ну куда ты пропал? — послышался жеманный голос из комнаты. Малфой скривился.

— Иду, дорогая. Смотри, кого я нашел, — он взял Гермиону за руку и вывел в гостиную.

Ей хотелось зажмуриться, лишь бы не видеть гаденькие усмешки, сразу появившиеся на лицах слизеринцев. Панси сидела на диване, на ней был шикарный охотничий костюм: темные лосины обтягивали стройные ноги, высокие ботфорты были начищены до блеска, камзол, расшитый серебром и кружевами, прекрасно подчеркивал фигуру, а маленькая шляпка с вуалеткой только чудом держалась на короткой стрижке, которой Гермиона тут же позавидовала. Ей до сих пор не удалось избавиться от своей копны волос.

Примерно так же были одеты еще две девушки, которых Грейнджер помнила смутно. Кажется, это сестры Гринграсс, Астория и Дафна. Забини, Нотт, Гойл и Крэбб были тоже в костюмах для верховой езды. Их мантии уже, видимо, унесли слуги. Гермиона давно заметила, что Драко очень шли костюмы для верховой езды, в них он выглядел как герой какого-нибудь исторического романа.

Увидев Гермиону, все гости буквально подались вперед, рассматривая ее. Драко отошел в сторону, и она ощутила себя снова на помосте для рабов.

— Драко, — протянула Панси, — а почему она так хорошо выглядит? Разве она не должна быть измучена непосильным трудом или пытками? Чем она занимается у тебя дома?

— Она моя личная служанка, — спокойно ответил Малфой, — и мне больше нравится видеть ее в таком виде, чем на цепях в подвале. Я заплатил за нее слишком много, чтобы она даром ела свой хлеб.

— Личная? Ты трахаешь ее? — Нотт громко заржал. Гермиона вздрогнула.

— Фу, Тео, ну до чего ты грубый и пошлый, — Астория сморщила носик. — Не станет наш Драко опускаться до какой-то служанки, еще и магглы. Блейзи, скажи ему!

— Что сказать, милая? Что наш Драко не спит с рабынями? Но ведь он спит. Драко, ты покажешь мне ту рабыню, которую подарил тебе Темный лорд? Я так хотел эту девочку себе в бордель. Конфетка! Девственница!

— Ох, мужчины, — Дафна поднялась и подошла к Гермионе, внимательно вглядываясь в ее лицо, — вам бы только о сексе болтать да им же заниматься. Драко, она не особо устает, похоже?

— Моя личная служанка? У нее не так много работы.

— Тогда в чем твоя месть?

— А кто сказал, что я купил ее, чтобы мстить?

— Мне казалось, это логично.

— Нет, Дафни, я купил ее просто потому, что мне показалось забавным, что та, которая с таким рвением защищала домовиков, станет кем-то вроде них. Правда, преданности от нее добиться сложно, но в остальном она вполне справляется со своими обязанностями. А сейчас, Мио, иди и передай Саре, что мы проголодались. Пусть подает обед в голубой столовой.

Гермиона присела в коротком книксене, как делали здесь все служанки, и сделала шаг в сторону двери, когда Панси остановила ее.

— Подожди. Передай Саре, что я хочу ее фирменного пирога, девка. И принеси нам вина. Драко, — она обернулась к Малфою, — того, которым ты угощал меня в прошлый мой визит.

Малфой кивнул ей.

— Мио, скажи Карлу, пусть подаст красное бургундское из моих личных запасов.

Гермиона снова присела и почти выбежала из комнаты.

Она понимала, что Драко отослал ее специально, чтобы они меньше видели ее, и была искренне благодарна ему за это. Пока все шло относительно терпимо, но после обеда и вина их настроение может и измениться.

Грейнджер передала все распоряжения на кухне и осталась с Сарой, помогая ей украшать блюда. Любимым блюдом Паркинсон оказался пирог с почками. И Сара запричитала, что не поставила для него тесто...

Вскоре стол был накрыт, и гости отправились обедать. Гермиона не первый раз прислуживала за столом Драко, и до сих пор вполне справлялась, даже в самый первый раз ничего не разлила и не перепутала. Но сейчас у нее дрожали руки и, наливая темно-бордовое вино, она уронила несколько капель на белоснежную скатерть. Испуганно дернувшись, она попыталась было исправить свою оплошность, достав палочку и использовав очищающее заклинание, когда Нотт удивленно вскрикнул.

— Ты позволяешь грязнокровке пользоваться магией?! — он пораженно уставился на палочку в ее руках. Она не знала, что делать, и поспешила спрятать ее в рукав, испуганно взглянув на Драко. Тот нахмурился, но ответил спокойно.

— Тео, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы позволить ей использовать магию полноценно? Конечно, она может ею пользоваться в разумных пределах, она ведь горничная, служанка, ей необходимо иметь возможность убирать, стирать...

— То есть, она не руками работает? — удивилась Дафна.

— Конечно, нет. Неужели я буду терпеть у личной служанки грубые мозоли на руках? Для тех, кто еще не усвоил, повторюсь: она — моя личная служанка. Личная, ясно?

Все постепенно вернулись к еде, периодически косясь на Гермиону, обслуживающую, к счастью, только Малфоя. Остальным прислуживали еще две служанки.

После обеда мужчины прошли в кабинет, обсудить дела, а дамы решили прогуляться по саду.

Гермиона уже хотела спуститься в кухню, когда Драко окликнул ее и велел принести им в кабинет огневиски и кофе. Гермиона выполнила его приказ и краем глаза заметила, как жадно ее рассматривает Теодор Нотт.

Гермиона надеялась, что гости уедут до ужина, но все остались на ночь. Ужин прошел спокойно, а после дамы разошлись по своим комнатам, а мужчины отправились в охотничью, еще выпить и обсудить охоту, которая намечалась на завтра. Гермиона как раз несла туда коньяк, когда услышала тихий плач за углом. Быстро пристроив на ближайшем подоконнике поднос, она заглянула в коридор и увидела рабыню, подаренную Драко Волдемортом.

— Элиза, что случилось? — девочку было искренне жаль. Всегда такая жизнерадостная и улыбающаяся, сейчас она была похожа на маленького испуганного ребенка.

— Господин Забини... Он обещал выкупить меня у хозяина, а я не хочу! Он отправит меня в свой бордель, и мне придется обслуживать его клиентов, — она вдруг кинулась Гермионе в ноги и обняла их. — Пожалуйста, уговори хозяина не продавать меня! Я буду послушной, я буду делать все, что он прикажет, я буду...

Гермиона опешила.

— Да с чего бы ему слушать меня? Я ведь такая же рабыня, как и ты.

Но Элиза только качала головой и повторяла: "Пожалуйста, пожалуйста..."

— Ну хорошо, хорошо... Я попробую поговорить с Мал... с милордом, — сказала Гермиона, лишь бы успокоить девушку, и та мгновенно повеселела.

— Спасибо, — выдохнула она и вытерла слезы, едва улыбаясь. — Ты такая добрая. Я думала сначала, что ты сердишься на меня, потому что он спит со мной, а не с тобой. Но хозяин сказал мне, что ты... ну... для другого. В смысле, для него, но не для секса. Я глупая, ничего не понимаю. А он иногда... Ой, нет, это нельзя рассказывать. Но я знаю, он тебя послушает, вот увидишь! Только надо, чтобы вы говорили наедине, не среди этих ужасных мужчин.

— А женщины тебя не пугают? — Гермиона ничего не поняла из сумбурных объяснений девушки.

— Нет, у них нет борделей, и они сами предпочитают мужчин. Мисс Астория хочет хозяина. И мисс Панси тоже. Они даже спорили, кто пойдет к нему ночью.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона. Ее каким-то чудом обходили стороной все сплетни, и теперь она была в шоке.

— Так они, не скрываясь, говорили об этом в коридоре, у дверей своих спален. А хозяин велел мне прийти сюда, чтобы показать меня друзьям. Вот тогда мистер Забини...

— Понятно. А ночью ты будешь с Малфоем? Ох... с господином?

— Не знаю, он пока не звал меня.

— Хорошо. Ступай пока к себе, мне нужно отнести господам коньяк. Если я что-то узнаю — зайду к тебе.

— Спасибо! — еще раз горячо поблагодарила Элиза и убежала, а Гермиона направилась в охотничий зал.

Гости, развалившись на диванах, обсуждали лошадей и женщин. Они подтрунивали над Драко, обсуждая, каково ему будет справляться сразу с двумя кобылками — Панси и Асторией. Малфой только усмехался.

Подавая ему бокал, Гермиона наклонилась и как можно тише попросила его выйти следом за ней под любым предлогом. Он отпустил ее, но тут же Нотт, будто бы вспомнив о каком-то письме, которое ему принесли в комнату, вышел в коридор. Драко пришлось подождать минут пять, чтобы выйти, не привлекая к себе внимания, сославшись на необходимые распоряжения на завтра.

Выйдя, он оглянулся, пытаясь понять, где его могла ждать Гермиона, и вдруг услышал звук пощечины. Мигом поняв, что происходит что-то нехорошее, он двинулся на звук в сторону оконной ниши. Оттуда, из-за тяжелой шторы, раздавалось сдавленное шипение, всхлип и возня, а потом Драко услышал голос Тео.

— Значит, Малфой не пользует тебя как сучку? А я вот не побрезгую, трахну тебя прямо тут, или в твоей комнате. Не смей сопротивляться, грязнокровка! Еще со школы мечтал вставить в твой грязный рот, чтобы ты заткнулась и перестала защищать своих дружков. Им повезло, что они сдохли! Иначе Темный лорд и их продал бы, и мы пустили бы их по кругу, а после продали в самый дешевый бордель, чтобы их затрахали до смерти. А ты будешь сосать... Я сказал — рот открыла, быстро! — Снова послышалась пощечина и Драко не стал больше ждать. Он рывком распахнул шторы и увидел Гермиону со связанными за спиной руками, стоявшую на коленях. Рядом стоял Нотт, схватив ее за горло и тыкаясь ей в губы своим членом. Девушка отворачивалась, как могла, а на ее щеках горели следы от пощечин.

Зарычав, Драко отшвырнул Тео от Гермионы с такой силой, что тот, не ожидавший такого, ударился о стену головой и замер на полу.

Малфой, не оглядываясь на него, рывком поднял Гермиону с колен и расколдовал руки. Она тут же принялась стягивать порванное на груди платье, но Драко было не до этого. Он быстро ощупал ее руками, обхватил лицо ладонями и заглянул в глаза.

— Ты цела? — встревоженно спросил он, и Гермиона испуганно закивала.

— Как он?..

— Я ждала тебя у статуи, он вышел и сразу связал заклинанием руки, а потом отволок сюда и... ты видел...

— И слышал. Мио, прости, я не думал, что он решится...

Гермиону начало мелко потряхивать, весь ужас произошедшего только теперь накрывал ее с головой, слезы потекли по горящим щекам.

Малфой вдруг наклонился и коснулся ее щеки губами. Она дернулась, не понимая, что он делает.

— Прости, — еще раз прошептал он, наложил исцеляющее и взмахнул палочкой. Через минуту рядом с ними вырос Карл.

— Карл, на Мио напали, ее нужно проводить... — он на секунду задумался, — в мои комнаты. — Драко повернулся к Гермионе, — Не подумай ничего, просто там он тебя искать не будет. Никто не будет. А выгнать сейчас я его не смогу, прости. Я приду, и мы поговорим. Но будет лучше, если ты примешь успокоительное зелье и уснешь. Ты должна успокоиться. Карл?

— Я понял, милорд. Будет сделано, — Карл взял Гермиону за руку и потянул за собой, но она вдруг остановилась.

— Мал... Милорд, подождите, — вспомнила она. — Элиза...

— Что Элиза? — напрягся Драко.

— У нее была истерика. Забини сказал ей, что выкупит ее для своего борделя. Она боится, что ты... вы...

Драко облегченно выдохнул.

— Карл, после того, как устроишь Мио, зайди, пожалуйста, к Элизе и скажи ей, что я обещаю ее не продавать. Никогда. Даже когда она состарится. Особенно тем, у кого есть бордели. Хорошо?

— Конечно, милорд, — одобрительно улыбнулся Карл, и они с Гермионой ушли.

Малфой подошел к Нотту, валяющемуся на полу без сознания, и с досадой пнул его острым носком сапога в ребра. А потом, вздохнув, привел в чувство заклинанием.

Нотт застонал и приподнялся, держась за ушибленную голову.

— Что произошло? И где девка? — хрипло спросил он.

Драко присел перед ним на корточки и заглянул в глаза, направив на него палочку. То, что он увидел в мыслях Тео, соответствовало рассказу Гермионы. Она и правда не ожидала никого, кроме Драко, и не пыталась привлечь внимание Тео. Он сам напал на нее. Значит, и выходил он вовсе не за письмом. Драко вынырнул их его мыслей и наложил заклятия забвения. А потом помог Нотту подняться, заботливо поддерживая его под локоть.

— Какая девка, Тео? Ты кого-то здесь видел? — участливо спросил он.

Тот потряс головой, приходя в себя.

— Да вроде была тут какая-то служанка, я хотел зажать ее в углу... Ну, ты понимаешь, я выпил и мне захотелось... — наткнувшись на ледяной взгляд Драко, Нотт испуганно забормотал: — Я ничего такого не сделал бы, дружище, я не хотел, я помню, что ты не любишь, когда насилуют твоих слуг, я хотел предложить денег, ну, чтобы зашла ко мне в комнату попозже...

Драко рывком впечатал Тео в стену и прижал за горло.

— Тео, что ты видишь у меня на руке? — холодно спросил он.

Его левый рукав задрался и метка была на виду.

— Метку... Темную метку... — прохрипел Тео испуганно.

— И что она означает?

— Ближний круг...

— Правильно, Тео. И это дает мне возможность жить так, как я хочу. Лишь бы я честно служил Темному лорду. А я служу, Тео. Честно. И преданно. И он это знает. И потому в доме моем нет шлюх, нет предателей, нет недовольных. Даже Грейнджер не пытается сбежать от меня, потому что понимает, что лучше ее теперешнее положение, чем бордель Забини или пытки моей полоумной тетки Беллы.

Тео быстро-быстро закивал.

— Так почему же вы все никак не поймете этого? Темный лорд позволяет мне жить так, как хочу я. А вам завидно?

Нотт замотал головой, но выглядело это неубедительно.

— Значит, так. Сейчас ты вернешься в охотничий зал и скажешь, что завтра не сможешь участвовать в охоте, на которую мы собрались — тебя срочным письмом вызвали... мне все равно, куда, но ты уедешь прямо сейчас.

— Драко, но сейчас уже ночь...

— Трансгрессируй. Или камином. Но чтобы духу твоего здесь не было. Пришлешь потом за конем слуг, или его заберет Забини — решай сам.

— Лучше Астория...

— Да хоть Дафна. И давай быстрее. Камин в гостиной внизу открыт для тебя. Пока что...

Он выпустил горло Тео и отошел, вытирая руку платком и презрительно кривясь, а Нотт, растирая шею, быстрым шагом отправился в зал к друзьям. Через минуту туда вернулся Драко. Тео, сделав вид, будто только его и ждал, быстро попрощался и ретировался. А через пару минут Драко намекнул гостям, что неплохо было бы выспаться перед охотой — на завтра намечался ранний подъем. Парни разошлись по комнатам, а Драко отправился к себе, размышляя, что делать с Гермионой. Хоть Тео и убрался из дома, но страх за девушку не покидал Малфоя. Он злился на себя за то, что допустил эту ситуацию. И за то, что не сдержался и едва не выдал себя перед ней.

А еще этот рисунок, он весь вечер не выходил у него из головы. То, как она изобразило его, говорило о том, что в сердце ее не было ненависти. Она не сделала его уродом, не пририсовала рожки или бородавку. Он бы даже сказал, что в чем-то она приукрасила его внешность. И ему хотелось обсудить это с ней. Но он так боялся выдать себя. Элиза была хорошим прикрытием: мила и покладиста, она подстраивалась под настроение хозяина. Но в девушке не было настоящих чувств, эмоций. А Драко хотелось бури страсти, до дрожи в пальцах, до щекотки под ребрами. И он знал, что только Грейнджер — именно та, кто может дать ему это. Вот только признаться ей... О, он прекрасно представлял себе ее ответ. Что ж, время сейчас играет за него. Посмотрим, устоит ли она перед его обаянием, добротой, заботой и лаской. Драко хотелось верить, что у них все еще впереди.

Он тихо вошел в свои комнаты, думая, что Гермиона уже спит, но она сидела в кресле с книгой в руке, а перед ней на столике стоял чайный прибор и пирожные. Услышав, как еле слышно скрипнула дверь, она оглянулась, вскочила, спрятав книгу за спину, и покраснела.

Малфой устало улыбнулся и стянул камзол, оставшись в одних сапогах, бриджах и рубашке.

— Я думал, ты уже спишь, — он взял со столика маленький профитроль и целиком отправил его в рот.

— Могу я пойти к себе? — вместо ответа спросила она.

— Боюсь, что нет. Я все еще беспокоюсь за тебя. Тео я отправил домой, но остались еще трое, которые не прочь полакомиться такой добычей, как ты.

Она опустила голову и попятилась к книжному шкафу, явно пытаясь незаметно убрать книгу на место, но Драко не дал ей сделать это. Он быстро шагнул к ней, придержал за плечо и заглянул к ней в руки.

— Что ты читала?

Она испуганно дернулась, и книжка чуть не выпала из ее рук.

— Прости. Я не знала, могу ли брать эти книги, но было так страшно, и я не могла спать, а сюда в любой момент мог кто-то войти, и мне надо было отвлечься, и я... — заговорила она так быстро и сбивчиво, что он отпрянул и удивленно посмотрел на нее.

— Конечно, ты можешь брать любые книги. Тебе не сказали?

— Что?

— Что ты можешь свободно входить в библиотеку и брать книги. Любые. Те, что защищены родовой магией, все равно не дадут себя прочитать, а остальные не содержат ничего запретного для... тебя.

— Для рабов, — тихо поправила она его.

— Да. И пока ты была здесь, ты тоже могла брать книги. Что такого ты там читала, что не хочешь мне показать? Это же моя книга?

— Наверное, твоя... Просто я...

Ему надоело слушать, и он просто выхватил книгу из ее руки.

— О, греческие мифы и легенды? Понравилось? — он с интересом смотрел, как ее щеки наливаются румянцем. Это было очень редкое, магическое издание самых откровенных пересказов древнегреческих мифов. Картинки в книге двигались, изображая, к примеру, как Зевс проник к Данае золотым дождем, да так, что она потом забеременела. Или оборотился лебедем. И как в Древней Греции и Риме любили мальчиков, там тоже откровенно показывалось. Эту книгу на один из дней рождения ему в шутку подарил Забини и приписал, что надеется, что после прочтения Драко станет частым гостем в его заведении, ведь там они воспроизводят большую часть всех мифов, описанных в книге. Драко тогда только посмеялся и сунул ее на полку. Как эта книга попалась на глаза Гермионе, он даже не представлял. — Не думал, что такую скромницу, как ты, могут увлечь приключения Аргонавтов в порнографическом пересказе. Там ведь не было женщин на корабле, Мио. И мужчинам приходилось несладко. Особенно когда юный Гилас покинул Арго. Или тебе больше приглянулся остров Амазонок, где царствуют женщины с членами? А Минотавр? Что творил монстр в лабиринте с теми, кого отправляли к нему, платя дань? — Драко стоял очень близко и, задавая вопросы, жарко шептал их прямо на ушко девушки, отчего у Гермионы мурашки бежали по коже. Но стоило ему коснуться ее щеки, как она, опомнившись, буквально отскочила от него, задыхаясь.

— Я не... Я просто никогда не видела таких книг, — она стояла вся красная от смущения, и Драко сжалился над ней.

Он положил книгу на полку и опустился в кресло, стаскивая с себя сапоги. А Гермиона поймала себя на мысли, что почти дернулась в его сторону — помочь. Что с ней? Она привыкла быть его служанкой? Эта мысль ужаснула ее и разозлила.

— Пожалуйста, могу я уйти? — снова попросила она.

— Я же сказал, что нет. Мио, не заставляй меня повторять все снова. Ты сегодня будешь спать здесь.

— Малфой, послушай, я не собираюсь…

— И не собирайся. Просто перестань, наконец, спорить. Это был сложный и тяжелый день. Я устал. А завтра мне еще рано вставать, охотиться с этими…

В дверь кто-то тихонько постучал, и Драко тихо выругался сквозь зубы.

— Я открою, — Гермиона шагнула было из спальни в гостиную, но Драко резким броском успел перехватить ее и оттащить от двери.

— Сиди здесь. Это или Панси, или Асти. Или обе сразу. Нет нужды, чтобы они тебя здесь видели.

Гермиона вспыхнула.

— Что, Малфой, боишься, что застанут тебя в спальне с магглорожденной рабыней?

Малфой зло посмотрел на нее, уже хотел что-то сказать, но стук раздался снова, уже настойчивее, и он вдруг резко притянул ее к себе и впился в губы, жадно целуя. Она опешила от его напора, уперлась ладонями в его широкую грудь и попыталась оттолкнуть, но он только углубил поцелуй, одной рукой удерживая ее голову, запутавшись пальцами в волосах, а второй рукой сползая по спине все ниже…

Гермиона почувствовала, как у нее предательски слабеют ноги. Мерлин свидетель, она не ждала от Малфоя таких ласк и не хотела их, но сейчас, чувствуя его напор и желание, сдавалась, не смея дальше протестовать, ослабев и теряя контроль.

Когда он, наконец, отпустил ее, Гермиона чуть не упала, едва сумев удержаться на дрожащих ногах. Он усадил ее в кресло, приподнял за подбородок лицо и прошептал прямо в губы:

— Сейчас я выпровожу незваных гостей, вернусь, и мы продолжим выяснять, чего я там боюсь.

Он вышел, прикрыв за собой дверь, а Гермиона пыталась отдышаться и прийти в себя. Что это было только что? Малфой поцеловал ее? Малфой?! И этот поцелуй не был наказанием или желанием унизить, показать свою власть. Он что-то пытался ей доказать. Только что? А она — почему она не смогла оттолкнуть его? Почему не укусила, даже не попыталась? Почему у нее так сладко заныло внизу живота, и голова до сих пор слегка кружится? Гермиона не слышала, о чем говорили в гостиной. Только по интонации она могла судить, что Драко любезно от чего-то отказывается, отшучивается, смеется… Сердце вдруг предательски кольнуло — с ней он никогда так не разговаривал. Да и с чего бы? Она ведь просто служанка, а они — леди из высшего света. Что между ними общего? Боль не проходила. Неужели она ревнует? Ревнует Драко Малфоя, своего хозяина? Да что с ней такое сегодня?

Она так ушла в свои мысли, что не услышала, как дамы наконец удалились и Драко вернулся в комнату. Вид у него был слегка растрепанный, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, шейный платок развязан… Казалось, что только сейчас его оторвали он женщины, с которой он собирался провести ночь. Гермиона удивленно подняла брови.

— Ну, мне нужно было дать понять этим хищницам, что место в моей постели уже занято. А кем — не их дело.

— Они что, обе собирались?.. — Гермиона не договорила, и так было понятно, что она имеет в виду.

— Да, собирались вдвоем. Мне даже самому стало интересно, как они потом хотели поделить меня, ведь не могут же они обе выйти за меня замуж, — хмыкнул Малфой, опускаясь на ковер у ее ног и опираясь спиной о кресло.

Гермиона удивленно наблюдала за его действиями, но молчала. Разве есть ей какое-то дело, как он предпочитает сидеть в своих комнатах?

— А они хотят за тебя замуж? Тоже обе? — спросила она, только чтобы не молчать. Эта тема была почему-то болезненной.

— Даже все трое. Отец хотел заключить договор с родителями Асти, договорной брак. Но я отказался, сославшись на юный возраст, желание нагуляться, построить карьеру… В общем, пока отец отступил, но боюсь — ненадолго.

Гермиона покачала головой, разглядывая его затылок. У шеи вилось несколько завитков белоснежных волос, и ей вдруг захотелось пригладить их. Он внезапно, словно почувствовав ее взгляд, откинул назад голову и посмотрел на нее снизу вверх.

— А почему тебя это интересует? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Просто подумала, какая у вас нелепая жизнь. Нельзя дружить с кем хочешь, нельзя любить кого хочешь, нельзя делать что хочешь и жениться на ком хочешь. Ужасно.

— У кого это — у нас? У аристократов?

— Ну, да.

Теперь он пожал плечами.

— Обычная жизнь. Впрочем, любить мы как раз можем кого хотим, главное — не кричать об этом на каждом углу. А вот жениться — да, не выйдет. Хотя бывают же и у чистокровных магов браки по любви.

— Но ты ведь не любишь Асторию?

— С чего ты взяла? Она милая, не слишком наглая, не слишком жадная…

— Ты ее не любишь, иначе ты бы не… ты бы не повел себя так, как сейчас, когда она пришла с Панси…

— В смысле, я бы не поцеловал тебя? — он развернулся к ней и усмехнулся. — Любовь любовью, брак браком, а спать я буду с кем захочу. И она тоже, когда родит наследника. Впрочем, ты права, я не люблю Асторию.

— Но это же мерзко!

— Что именно, Мио?

— Мерзко так относиться к женщине, с которой ты делишь все: дом, еду, постель… От которой у тебя дети. Это же… это… — у нее просто не хватало слов, чтобы передать свое негодование.

Малфой поднялся на ноги и протянул ей руку.

— Послушай, борец за справедливость, я и правда устал. А у меня к тебе еще есть серьезный разговор. Давай пойдем в постель и…

Гермиона вжалась в кресло и вцепилась изо всех сил в подлокотники.

— Я…, пожалуй, я останусь тут и еще почитаю, а ты иди, отдыхай, ложись спать…

— Эй, что с тобой такое? — удивился он. Оглянулся на свою огромную постель, потом перевел взгляд на Гермиону и внезапно расхохотался. — Ты решила, что я зову тебя, чтобы переспать? Что я собираюсь… О, Мерлин, Грейнджер, ну вот ты же вроде умная была? Я ей тут распинаюсь о том, как устал, а она… а может, ты сама этого хотела, да испугалась, что я подниму тебя на смех? — вдруг серьезно спросил он, наклонившись к ней. Она отрицательно замотала головой, но он вдруг резко выдернул ее из кресла, прижимая к себе и легко касаясь губами ее губ. — Признайся, Мио, после поцелуя ты осталась тут и мечтала, чтобы я не уходил, чтобы это продолжилось, чтобы я ласкал тебя руками и губами. Чтобы между нами не было этой преграды из дурацких тряпок, и чтобы я завалил тебя на эту огромную, мягкую кровать и довел до экстаза своими ласками… — он еще раз нежно коснулся ее губ и отодвинулся. — Если да, то я тебя разочарую. Сейчас ты переоденешься в одну из моих рубашек и заберешься под одеяло. Потом лягу я, мы потушим свет и будем спать. А утром я уеду на охоту, а ты спокойно вернешься в свою комнату.

Он прошел к шкафу, достал оттуда золотистую батистовую рубашку и бросил на кровать.

— Пожалуйста, не упрямься, Мио. Я выйду в гостиную, чтобы ты не боялась, что я буду подглядывать. И чтобы у меня не было соблазна посмотреть, как изменилась моя бывшая однокурсница. Не смущайся так, я шучу. И, кстати, должен сказать, что ты стала гораздо лучше выглядеть с того дня, как я тебя купил. Вкусности Сары явно пошли тебе на пользу, — он рассмеялся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Несколько минут Гермиона стояла не двигаясь, прислушиваясь к звукам из гостиной, но там было тихо. Тогда она быстро стянула с себя платье и накинула рубашку, но едва успела застегнуть несколько верхних пуговиц, как дверь раскрылась.

— Вот Мерлин, все-таки я опоздал, — пошутил Драко, но глаза его жадно скользили по ее фигурке. — Я надеялся застать тебя без рубашки.

Гермиона, едва он открыл дверь, отвернулась и судорожно пыталась застегнуться, но от волнения пальцы дрожали и мелкие пуговки не желали попадаться в ловушки маленьких петелек. Она даже не услышала, как он подошел сзади.

— Давай помогу, я умею это делать, — тихо сказал он и накрыл ее пальцы своими. Она напряглась, ожидая, что сейчас он сдернет с нее рубашку, но он честно застегнул все пуговки и приподнял уголок одеяла, предлагая ей спрятаться под ним, чем она тут же и воспользовалась.

— Не благодари, — тихо сказал Драко и принялся раздеваться сам. Гермиона лежала к нему спиной и боялась дышать, но он спокойно достал из комода теплый плед, устроился на своей половине кровати прямо на одеяле и накрылся им. — Спокойной ночи, Мио.

— Спокойной ночи, — едва слышно отозвалась она.

Он заснул быстро, а Гермиона еще долго лежала без сна. Пережитый ужас будоражил кровь так же, как и странное поведение Малфоя. Она терялась в догадках и не понимала его мотивов. И ожидала от него уже чего угодно. Но он спал, и постепенно она тоже уснула.

Проснулся он еще до рассвета. Зимнее утро было морозным и туманным, что обещало солнечный ясный день. Он открыл глаза и не сразу понял, кто это с ним в одной постели. Элизу от всегда отправлял в ее покои, а больше никто уже много месяцев не задерживался в его спальне. Но сейчас на его груди и плече раскинулось море густых каштановых кудряшек. Он осторожно провел пальцами по упругим колечкам волос, вспоминая. Грейнджер. Невыносимая Грейнджер сейчас мирно спит на его груди. Еще полгода назад Драко даже мечтать не мог о таком. А сейчас вот любуется и боится разбудить. Однако, вставать придется, гости ждут охоту. Он осторожно выскользнул из постели и укрыл девушку одеялом. Она тут же обхватила руками его подушку, словно обнимая во сне кого-то, улыбнулась и что-то прошептала, но он не разобрал. Драко тихонько оделся и выскользнул из спальни, усмехаясь самому себе: дожил, боится разбудить собственную служанку, рабыню, самый большой свой школьный раздражитель, если не считать Поттера. Впрочем, Поттер — не такое уж и зло, как оказалось впоследствии… Драко тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли.

Проснувшись, Гермиона не сразу сообразила, что спит в хозяйской спальне. Ей снилась какая-то чушь, и именно это разбудило ее. Удивительно, но когда она вспомнила, в чьей постели провела ночь, это не вызвало ни раздражения, ни желания поскорее сбежать отсюда. Зная, что Драко должен быть на охоте, она сладко потянулась и позволила себе немного понежиться в свое удовольствие. Но долго валяться было нельзя, в любую минуту могли прийти слуги, а то и Карл. И хоть вчера он сам оставил ее здесь с наказом никуда не выходить до утра, но показывать своим поведением, что между ней и Малфоем что-то изменилось, Гермиона не собиралась. А что-то явно произошло. Что-то, чего она не могла ни понять, ни описать словами — настолько это было неуловимо.

Она наскоро умылась, забежала в свою комнату переодеть порванное вчера платье и вернулась прибраться в покоях Драко. Там ее и нашла Сара.

— Милая, я только узнала. Карл молчал и ничего мне не рассказывал, негодник этакий, пока я не заволновалась, отчего ты не пришла завтракать. Как ты? — она внимательно оглядела Гермиону, но ничего подозрительного не заметила.

— Все хорошо, Сара, я в порядке. Вчера господин спас меня и вылечил…

— Ты была ранена? — в ужасе спросила женщина.

— Нет, просто Нотт… Он ударил меня по лицу… и чтобы не остались синяки, Малф… милорд залечил их, — закончила она, сбившись и испуганно отведя взгляд.

— Ох, девочка… Мы тут не вчера родились, кое-что понимаем. Но ты все же отучи себя говорить так о милорде. Не ровен час, ляпнешь где не нужно.

— Да, конечно, — согласилась Гермиона, внутренне недоумевая, что такого они могут понимать. — Господа уехали на охоту? Давно?

— Да на заре еще. Хозяин велел приготовить легкие закуски к их возвращению, а готовить они будут то, что добудут на охоте. Обычай у них такой. А ты иди поешь. Тут и простая служанка управится…

— Нет, я уже почти закончила. Не хочу, чтобы слуги болтали, что я ночевала у господина в комнате. Он вчера не отпустил меня, сказал, что остальные мужчины могут решить… могут… напасть… Но между нами ничего не было, Сара! — не выдержала она лукавого взгляда домоправительницы.

Та только отмахнулась.

— Да вижу я, что не было. После ночи с господином девушки ходят как кошки, налакавшиеся сливок. А ты вся перепуганная. Но и чтобы милорд оставил у себя в спальне девушку на ночь — такого тоже никогда не было. Элиза никогда не остается ночевать в его покоях. Да и ту малышку, что он спас в саду, он не прятал у себя в спальне.

— Тогда зачем же он… — начала было Гермиона и осеклась. Она не понимала мотивов поведения Малфоя, так откуда было Саре их знать? Стоило, пожалуй, спросить самого Драко.

— Да кто ж его знает? Он господин, что ему в голову взбредет — то и делает.

Сара помогла ей закончить с уборкой и проследила, чтобы Гермиона позавтракала. Но не успела она убрать со стола, как услышала лай собак и тревожные крики во внутреннем дворе. Карл влетел в кухню бледный и испуганный.

— Сара! — закричал он. — Немедленно горячей воды и бинты в хозяйские комнаты, быстро! — он уже почти выбежал, когда Гермиона, догадавшись, кинулась следом.

— Он сильно ранен? — взволнованно спросила она.

— Весь бок разодран, крови много потерял. Кабан клыком вспорол. Лекарь уже с ним, но нужны горячая вода и…

— Я уже несу, — Сара с миской и двумя кувшинами пробежала мимо них, крича на бегу: — Гермиона, неси бинты!

Гермиона быстро метнулась к шкафам, где хранились зелья и все для лечения любых травм, схватила стопку бинтов и полотенец и бегом кинулась в покои Малфоя. Сердце ее заходилось от испуга и жалости. Когда она вбежала в комнаты Драко, которые совсем недавно убирала, то едва не вскрикнула от ужаса: все было залито кровью. Видимо, его несли слуги, побоявшись левитировать и залечивать раны. Малфой лежал на кушетке в гостиной, бледный до синевы, и тихонько стонал сквозь зубы. Доктор уже вспорол одежду и смывал с раны кровь, стараясь поменьше беспокоить, но не зная еще, где основное ранение, а где просто содрана кожа. Сара убежала за новой порцией воды и посудой, и Гермиона уже было кинулась за ней, когда Драко внезапно открыл глаза и встретился с ней взглядом. И она так и осталась стоять на месте, не в силах ни уйти, ни отвести от него взгляд. И он, глядя на нее, тихо позвал:

— Карл…

— Я здесь, милорд, — тут же наклонился к нему дворецкий.

— Гости…

— Молодые леди хотят остаться и ухаживать за вами, милорд. Они сейчас в своих комнатах, им… выдали успокоительные зелья, — было видно, что Карл недоволен ситуацией и мечтает избавиться от навязчивых гостей. — Мужчины в курительной, ждут вердикта лекаря.

— Карл, гони всех вон… — голос у Драко был слабый, но приказ прозвучал однозначный. — Вон. Скажи, я велел, и врач… тоже… Мио…

Гермиона не сразу поняла, что он обращается к ней, но Карл легонько подтолкнул ее к кушетке, и она шагнула вперед, все больше бледнея.

— Мио, не уходи… — уже почти шепотом сказал Драко и снова закрыл глаза, сжимая зубы от боли — доктор срезал с него бриджи, открывая огромную рану на бедре.

— Вы боитесь крови, мисс? — резко спросил ее доктор, и Гермиона тряхнула головой, приходя в себя. — Мне понадобится помощь. Если да, то позовите…

— Нет, — твердо ответила Гермиона и опустилась на колени у кушетки, — нет. Говорите, что делать. Я помогу.

— Хорошо. Нужно смыть кровь. Я наложил чары, чтобы мистер Малфой не потерял еще больше крови, но эту надо смыть, чтобы понять, насколько серьезно он ранен. Пока я занимаюсь нижней частью, смойте ее с груди и с левого бока. Поняли?

Гермиона кивнула, взяв губку и опуская ее в теплую воду. Она бережно обтирала его, стараясь не задевать саму рану, внутренне каждый раз сжимаясь от любого его стона, боясь, что именно она сейчас причинила ему боль. Она не задумывалась над тем, почему ей так его жаль. Это было ужасное зрелище — рваные раны, лоскуты кожи, свисающие, будто лохмотья на нищем. И бедро, Гермиона краем глаза видела, было не в лучшем состоянии. Может быть, даже в худшем.

Драко снова тихо застонал, скрипя зубами, когда доктор попытался свести края рваной раны, уходящей на внутреннюю сторону бедра, и Гермиона, не задумываясь что делает, осторожно отвела в сторону мокрую от пота челку, ласково погладила его по голове и промокнула лоб чистой салфеткой. Глаза Малфоя распахнулись от удивления, но он тут же дернулся и застонал уже громче — доктор что-то делал с его раной, но Гермиона не смотрела туда, она тихонько шептала что-то успокаивающее и придерживала его за плечи одной рукой, а второй продолжала гладить по волосам. Постепенно боль отступила, и Драко немного расслабился.

— Неужели ему нельзя наложить обезболивающее? — удивленно спросила она у доктора, который оставил в покое уже обработанную рану на ноге и мыл руки, внимательно присматриваясь к ранам на груди и боку.

— Если бы это было обычное ранение — все было бы гораздо проще. Думаю, наш хозяин понимает, что я не могу пока ничем обезболить его раны. Я и так использовал магию, чтобы остановить кровопотерю. У него порвана артерия на бедре, еще немного — и он бы не добрался до дома, умер по дороге. Однако применение магии теперь затянет лечение на приличный срок.

— Что значит — обычное ранение? Мне сказали, что это был кабан…

— Это был дромарог, — Гермиона ахнула от ужаса. — Вижу, вы понимаете, о чем я. Даже не представляю, как он тут оказался, хотя говорят, что в последнее время тролли все чаще пользуются ими для своих миграций. Возможно, этот сбежал от них. В любом случае, нам очень повезло, что все сложилось так. Я оказался неподалеку, и среди егерей милорда оказались знающие люди. Иначе, боюсь, нам пришлось бы не лечить господина Малфоя, а хоронить его.

— Не дождетесь… — сквозь зубы прошипел Малфой.

— Ну, раз господин изволит язвить, значит, все не так плохо, как кажется, — с улыбкой глядя на бледного Драко, пробормотал доктор. — А теперь потерпите еще немного. Здесь раны не так опасны, но не менее болезненны. И было бы совсем замечательно, если бы мистер Снейп…

— Я уже сообщил мистеру Снейпу, — тут же отреагировал вернувшийся Карл, — он будет с минуты на…

Договорить он не успел. Дверь распахнулась, и в комнату быстрыми шагами вошел Северус Снейп.

Гермиона не видела его со школы, но он, очевидно, знал о том, что она живет здесь, потому что не удивился. Только кивнул, одновременно и ей, и доктору, и тут же принялся осматривать раны Малфоя, обсуждая с врачом возможные варианты лечения, необходимые зелья и возможность избавления от шрамов.

Гермиона внимательно слушала и старалась все запомнить. Она уже понимала, что сиделкой придется быть ей.

— Мисс Грейнджер, большая удача, что у Драко хватило мозгов не замуровать вас в подземельях, а сделать прислугой. Ваш ум и сообразительность придутся как раз кстати, — Снейп в своей привычной манере вроде бы и сделал ей комплимент, и в то же время Гермиона почувствовала себя снова в школе, где профессор зельеварения не скупился на язвительность и унижения.

— Сев… — шепот Драко моментально переключил все внимание на него. — Сев, не надо…

Снейп хмыкнул, мимолетно сжал руку Драко и начал отсчитывать его пульс, вслушиваясь и хмурясь. Малфой лежал, рвано вздыхая и, казалось, становился еще бледнее, хотя и так был уже почти серый.

Северус снова тихо заговорил с доктором, доставая из своих запасов склянки и фиалы с зельями. Гермиона снова прошлась салфеткой по лицу Малфоя, и тот благодарно улыбнулся ей. Но тут же снова скривился от боли — мужчины занялись наконец раной на его боку.

Гермиону оттеснили, и она, обойдя кушетку, опустилась на колени с другой стороны, осторожно убирая волосы с лица Драко и придерживая его здоровую руку. Он с такой силой вцепился ей в ладонь от боли, что у нее свело пальцы, но она стоически выдержала эту боль, понимая, насколько ему хуже.

Наконец, и с этой раной было покончено, Малфой был перевязан и осторожно перенесен в спальню, все использованные материалы и кровь убраны, и доктор удалился. Северус устало опустился в кресло и жестом пригласил Гермиону сделать то же самое. Драко спал, накачанный зельями, и она немного расслабилась, ужас отступил — Гермиона безусловно доверяла Снейпу и знала, что Малфоя он не бросит.

— Я так понимаю, вы тут на короткой ноге с Драко? — приподнял бровь Северус.

Гермиона поежилась.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, профессор.

— О, я давно не ваш профессор, мисс Грейнджер. Называйте меня мистер Снейп, если можно — не особо горю желанием вспоминать школу.

— Хорошо, — кивнула она, — но я все же…

— Да-да, не понимаете. Что ж, постараюсь подоходчивей. Судя по тому, как внимательно и нежно вы ухаживали за Драко, и по тому, как он вас называет — вы достаточно близки, чтобы я мог спокойно оставить вас наедине, объяснив, как ухаживать за больным.

Гермиону передернуло — придется объяснять свое положение в этом доме, а ему ведь наверняка известно, что Драко купил ее на аукционе, и что она его рабыня, по сути, хоть и перестала ощущать ошейник на своей шее.

— Я просто служанка. Мистер Малфой предпочитает называть меня личной прислугой, но я ничем не отличаюсь от остальных. Разве что статусом, — скрепя сердце, холодно сказала Гермиона.

— Позвольте с вами не согласиться, мисс Грейнджер. Драко не звал ни одну служанку сокращенным именем и не… Впрочем, — вдруг оборвал он сам себя, — это неважно. Важно то, что я могу доверить вам его жизнь. Ведь могу?

— На мне магический ошейник, сэр. Конечно, я не могу причинить ему вред, — сверкнула она глазами.

Он вздохнул устало.

— Мисс Грейнджер, я сейчас говорю не о вашем статусе, а о вашем отношении к Драко. Если вы его ненавидите и желаете ему смерти, я стану настаивать на вашей замене. Потому что тут нужна не просто сиделка — нужен человек, которому я могу доверить своего крестника. У него может начаться лихорадка. Он может бредить, и мне не нужны чужие уши…

— То есть, вы сами мне доверяете? — удивилась Гермиона.

— Вам доверяет Драко. Буквально неделю назад он сказал мне, что, если с ним вдруг что-то случится и он не сможет сам решить, кто должен остаться рядом с ним, я должен выбрать вас, из всей прислуги. Из всей, понимаете? Ни Карл, ни Сара — вы. Почему?

Гермиона растерянно смотрела на него.

— Я не знаю, — прошептала она, переводя взгляд на спящего, — я правда не знаю.

— Что ж, нам остается доверится его суждению о вас, и я буду надеяться, что в душе вы действительно не желаете ему зла. Итак, это ранение не простое, лечить его магией можно будет, только когда раны затянутся хоть немного, а пока только зельями и обычными средствами. Я напишу, какое зелье давать при каких случаях, и какие регулярно. Покажу, как перевязывать… Что такое?

Он заметил, как румянец заливает ее щеки, и удивленно посмотрел на нее.

— Нет-нет, продолжайте, — попыталась она скрыть свое смущение.

— Интересно, — пробормотал Северус, но новых вопросов задавать не стал, и продолжил: — Покажу, как правильно делать перевязки, чем кормить…, впрочем, это я скажу Саре. Никаких гостей, никаких посетителей. Это уже Карлу. Надеюсь, он спровадил его гостей.

— Милорд приказал Карлу выгнать всех. Дамы хотели остаться и ухаживать за ним…

— Да-а-а-мы, — презрительно протянул Снейп. — Безмозглые дуры, мечтающие всеми правдами и неправдами залезть к нему в постель и женить на себе. Они готовы передраться за право стать молодой миссис Малфой.

Гермиона вспомнила вчерашний вечер и хихикнула.

— Что? — Северус пристально посмотрел на нее. — Вчера что-то произошло?

Она кивнула.

— Вчера на меня напал Нотт. Теодор Нотт. Милорд…

— Да прекратите, Грейнджер! Вы каждый раз будто жука глотаете, когда называете Драко милордом или господином. Говорите, как привыкли, я, так и быть, не выдам вас, если он запретил…

Она помотала головой.

— Он не запретил, просто просил при других… В общем, Теодор попытался… Малфой вовремя вступился, не знаю, что там дальше произошло, он велел мне оставаться здесь, а когда вернулся — сказал, что выгнал Теодора из поместья. А позже Панси и Астория, обе пришли пожелать ему спокойной ночи, в надежде остаться… как я поняла — вдвоем. Малфою пришлось сделать вид, будто у него в спальне Элиза…

— Элиза? Это… а, это его девочка для… Ясно. Значит, пришли вместе? Вот же неугомонные…леди. Интересно, как они потом собирались его делить? Мерлин! Когда же они оставят его в покое? — Северус закатил глаза. — Ладно. Я голоден, пойду поем, а вы как? Выдержите еще немного? Я сменю вас через полчаса.

— Конечно. Я все равно сейчас не смогу есть. Я только хотела…

— Что?

— Если его родители вдруг…

— Боитесь реакции Люциуса? — усмехнулся Снейп. — Нет, я запретил им говорить.

— Но гости…

— О, Мерлин, действительно! Я совсем забыл, что там были еще свидетели… Ладно, я предупрежу Карла, он закроет все камины, кроме того, что в центральной гостиной. Я буду тут на случай, если они появятся. Ну, а если по какой-то причине я не подоспею вовремя — крепитесь. Нарциссе будет не до вас, но Люциус… это нужно будет вытерпеть.

— Хорошо. Но вы…

— Я постараюсь быть начеку. Сейчас главное — не наши чувства. Главное — поставить на ноги Драко. Ради этого вы выдержите Люциуса, Грейнджер.

— Выдержу. Спасибо.

Он кивнул и вышел, а Гермиона снова подошла к Драко и присела рядом с кроватью на пуфик. Он крепко спал, дыхание было ровным и глубоким. Это действовали зелья, но как больно ему будет, когда их действия закончатся, она не знала. Сейчас он выглядел таким несчастным и безобидным. Она осторожно убрала волосы с его лба. Жара не было, но к ночи, возможно, температура начнет расти. Как же так получилось, что на него одного набросился этот зверь? Гермиона немногое знала о дромарогах, скорее, о ценности их рогов и шкуры. Но откуда он здесь? Впрочем, она слабо представляла себе, где это — здесь. До сих пор она как-то не особо задавалась целью узнать свое местонахождение. Ее больше интересовали пути выхода из поместья, но она быстро поняла, что возможности бежать тут нет. Во-первых, по всему периметру были наложены специальные чары именно для таких случаев. Во-вторых — ошейник. Он был не просто зачарован против нанесения вреда себе или господину. Он был своеобразным маячком, по которому выследить ее не составило бы никакого труда. А снять его мог только тот, кто надевал. И вряд ли Драко решит вдруг помочь ей в этом. Поэтому Гермиона на некоторое время отложила мысли о побеге, всецело посвятив свободное время изучению библиотеки, куда у нее был практически неограниченный доступ.

Она смотрела на парня, который так раздражал ее в школе, которого она до дрожи боялась и ненавидела, когда он купил ее, и который вел себя как истинный джентльмен, чем очень удивлял ее и заставлял все время думать о нем. Почему он такой? Почему ведет себя с ней так, будто не было семи лет вражды в школе, будто не она с друзьями воевала против него и его друзей. Впрочем, как оказалось, друзей у Малфоя не так много. А те, кого она в школе считала его друзьями — просто прихлебатели и жадные до славы и денег Малфоев девицы. Она вдруг пожалела его. Должно быть, он очень одинок. И в школе был таким же одиноким. Может, он просто завидовал их дружбе, потому и делал все свои гадости? Интересно было бы узнать, что творится в его голове, да разве ж он позволит?

Губы Драко шевельнулись, шепча что-то неразборчивое, и Гермиона вспомнила слова Северуса о бреде. Снова проверила температуру, но ее не было. Значит, ему просто что-то снится. А если он и правда в бреду скажет нечто такое, что ей нельзя знать? Что потом? Ей сотрут память? Или просто уничтожат, как лишнего свидетеля?

Она тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Ну, что такого он может ляпнуть в горячке? Выболтает тайны Волдеморта? Да ей плевать на них, все равно передавать их некому. Гермиона тяжело вздохнула, запрещая себе вспоминать погибших друзей. Она давно оплакала их. Но сердце все еще болело. Как же ей не хотелось верить в их гибель. Но все говорило о том, что их больше нет. И постепенно она смирилась. Ну, почти смирилась.

Гермиона встала, потянулась, разминая занывшую спину, и передвинула кресло ближе к кровати. Судя по всему, ей предстоит проводить здесь долгие часы, так почему бы не устроиться с комфортом? Она выбрала на полке книгу по беспалочковой магии, уселась и едва открыла ее, как перед ней возник домовик.

— Домоправительница велела спросить, чай или кофе? — тихонько пискнул эльф, стараясь не разбудить Драко.

Гермиона тепло улыбнулась — домовики этого дома были с ней исключительно вежливы и добры.

— Чай, Тинки. И спасибо, тебе и Саре.

Домовик исчез и через минуту появился с чаем и свежей выпечкой.

Что ж, ожидание оказалось даже приятнее, чем она себе представляла. Гермиона читала и пила чай, когда вернулся Северус.

— Перебиваете аппетит, мисс Грейнджер? А Сара ждет вас к обеду, — усмехнулся он, проверяя температуру и пульс Драко.

— Он не просыпался, только шептал что-то, неразборчиво. Лоб прохладный, — отчиталась Гермиона. — А это Сара сама прислала мне. Я скоро совсем растолстею на ее булочках, — пробормотала она уже тише, но Северус услышал.

— О, вам это не грозит. Работа мозга так же отлично сжигает калории, как и занятия спортом. Однако вам нужно отдохнуть, а еще лучше — поспать. Когда он проснется, нам предстоит сложная работа. Нужно будет сменить повязки несколько раз за ночь, чтобы обрабатывать раны зельями. Так что ночью спать долго не получится.

— Я вообще не собиралась спать этой ночью. Вам нужно выспаться, чтобы иметь свежую голову, а мне…

— Любой организм, чтобы нормально функционировать, должен отдыхать. Так что не спорьте, идите поешьте и поспите. Зелье дать?

— Нет, спасибо. Разбудите меня, если понадобится моя помощь, пожалуйста.

— Хорошо. И еще одно — слуги не в курсе, что на него напало магическое существо. Мы не хотим поднимать панику ни в поместье, ни в окрестных селах. Все думают, что это был дикий кабан.

Гермиона кивнула и ушла отдыхать.

Драко пришел в себя, когда уже стемнело. Сильная боль тянула от груди к животу и ниже, к паху и бедру. Он приоткрыл глаза. В кресле у его постели сидел Северус и что-то читал. Драко попробовать повернуть голову и ощутил резкое головокружение и тошноту. Снейп заметил движение и тут же взял его за руку, считая пульс.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, подавая Драко высокий бокал с длинной гибкой трубкой. Малфой взял конец трубочки в рот и стал жадно глотать чуть кисловатый напиток. Выпив все, он через силу улыбнулся.

— Болит, — прошептал он.

— Конечно, болит. А остальное?

— Голова кружится и тошнит. Но сейчас уже меньше.

— Это потому что ты только что выпил пинту питательной смеси. Сейчас пошлю за Сарой, пусть принесут тебе бульона. Тебе нужно накапливать силы. После выпьешь зелья.

Драко обвел глазами комнату. Гермионы нигде не было. Он вопросительно посмотрел на Северуса, но тот упорно делал вид, что не понимает, кого ищет крестник.

— Отец с мамой знают? — тихо спросил Драко. — Гости разъехались? Сколько я проспал?

— Надеюсь, еще нет, иначе, думаю, они были бы уже здесь. Гостей твоих Карл выгнал. Мужчины все и так поняли, и смылись, а вот ваши дамы… Они закатили Карлу настоящую истерику, все как одна желая остаться и ухаживать за «милым Драко», — он скривился. — Вот почему ты не скажешь им, что никогда не женишься ни на одной из них? Они бы успокоились…

— Крестный, — простонал Драко, — неужели ты думаешь, что я не говорил? Постоянно говорю. Все время проверяю все на приворот и прочую гадость. Не снимаю с шеи артефакт, который ты мне подарил. Кольцо рода тоже защищает. А им все неймется и не верится, — Драко тяжело вздохнул — выдохся от такой длинной речи.

— Понятно. Ну, оставим этих, с позволения сказать, леди. Будь готов к жалобам на своего дворецкого, который стоически держался и только твердил, что это распоряжение господина и доктора. Он мне сам это рассказывал. А проспал ты всего лишь до вечера. Так что, боюсь, нас ждет беспокойная ночь.

— Хорошо, что родителей не было. А где… — он запнулся, потому что как раз в это время раздался легкий стук в дверь и вошла Гермиона с подносом, на котором ароматно пах свежий бульон с зеленью и гренки.

— Ты проснулся! — Гермиона робко улыбнулась, явно смущаясь своего возгласа, и осторожно поставила поднос на столик у изголовья кровати. — Как себя чувствуешь?

Драко покосился на Северуса, но тот безмятежно сидел в кресле с закрытыми глазами, делая вид, что его тут нет.

— Теперь, когда увидел тебя, совсем хорошо, — улыбнулся Драко девушке, отчего та еще больше смутилась и покраснела, а Северус даже приоткрыл один глаз.

— Малфой, я серьезно, — Гермиона устроилась возле него и взяла в руки тарелку.

— Так и я… ты меня с ложечки кормить собралась? — удивленно спросил он.

— Но я… — она растерялась. — Мне показалось, что ты еще слишком слаб и…

— Нет-нет, я не против, просто… это так непривычно.

— Драко, — раздался вкрадчивый голос Снейпа, — разве ты не говорил, что мисс Грейнджер — твоя личная горничная? Ухаживать за тобой вроде как входит в ее прямые обязанности?

Драко на секунду прикрыл глаза. Только на секунду, но когда открыл — это был уже не тот Малфой, который отвешивал Гермионе комплименты. Это был милорд.

— Да, Сев, ты, как всегда, прав. Наверное, большая потеря крови слегка выбила меня из колеи. Прости, этого больше не повторится, — он перевел взгляд на Гермиону. — Мио, я жутко голоден. Когда будешь относить посуду, передай Саре, что завтра я хочу видеть у себя на столе не только бульон, но и паштеты. Она в курсе, какие я люблю.

Гермиона все поняла. Сначала, конечно, стало обидно, почти до слез, но она быстро взяла себя в руки. И пока осторожно кормила Драко с ложечки и промокала его губы салфеткой, вдруг сообразила, что Снейп и не собирался ее оскорблять. Он просто напомнил Драко, что у стен тоже есть уши, что он слишком расслабился и позволяет себе при нем такое, чего не должен. Она даже усмехнулась про себя: постоянная бдительность. И тут тоже.

Когда Драко доел, она стала собирать посуду и склянки от зелий, а Северус начал задавать вопросы. И тут оказалось, что Драко и сам не понял, откуда взялся дромарог.

— Понимаешь, крестный, он как будто возник из ниоткуда. Мои егеря загнали дикого кабана. Он уже несколько недель не давал жителям окрестных сел в лес ходить. Стал на поля набеги устраивать, а недавно мужика одного на клыки поднял — тот его со своего поля прогнать попробовал. Слава Мерлину, жив остался, успел в сарай спрятаться. Я просил лекаря навестить его, ногу зашивать пришлось. А тут Гойл с Крэббом пристали — устрой им охоту. И Панси тоже. Ну, я и подумал совместить…

— Драко, кто знал и как давно, что вы именно туда собираетесь? — вкрадчиво спросил Снейп, и Гермиона сразу напряглась, почуяв неладное.

Драко задумался.

— Ну, мы с Грегом и Винсом обсудили только время. Позже с Ноттом я уточнял место, когда егеря мне сказали, что выследили лежбище этого вепря… Забини вообще ничего не знал, он присоединился к нам случайно, по пути сюда. Девушки не знали места…

— Значит, Теодор Нотт, — задумчиво протянул Северус.

— Неужели ты думаешь, что он мог такое спланировать? Он же…

— Да, он не блещет умом, но вчера ты, кажется, обидел его?

Драко взглянул на вмиг побледневшую Гермиону.

— Не то чтобы просто обидел… Выгнал я его. Из поместья. Как Маркуса когда-то.

— И он, как и Маркус, был очень сердит. А давно ли Маркус вообще мелькал на твоем горизонте?

Драко пожал плечами и застонал от боли.

— Недавно. Когда я был у Лорда, он тоже там крутился. Шептался по углам с нижним кругом, с егерями. Не подошел и даже сделал вид, что не узнал меня. Я только заметил его гаденькую ухмылочку, как будто он что-то… Ты думаешь, он заранее все спланировал? А Нотт просто…

— А Нотт просто не утерпел, поторопился, чем и навлек на себя подозрения. Если они в сговоре, то он знал, что на охоте тебя должны убить. А следовательно, бояться тебя не стоит, ну и… Мисс Грейнджер, ступайте, отнесите посуду и скажите Саре, что нам опять нужна теплая вода и бинты с салфетками.

— Но… — Гермиона не хотела уходить. Только не сейчас, когда стало известно, что на Драко напали не просто так, что это покушение. Но Снейп был неумолим.

— Мисс Грейнджер, у нас еще будет время поболтать. Ступайте. Нужно поскорее сменить Драко повязки, пока не поднялась температура. Видите, его уже знобит.

Малфой и правда попробовал укрыться одной рукой, но сил не хватило, и Северус помог ему. Гермиона вздохнула и быстро вышла.

— Быстро, Драко, пока ее нет — что происходит? Почему она называет тебя как в школе, а ты смотришь на нее как влюбленный щенок? Ты хоть понимаешь, что, заметь это кто-нибудь из твоих гостей — и все, тебе конец. Темный Лорд уничтожит вас всех!

Драко побледнел и сжал зубы.

— Никто ничего не заметит. Это просто ты. Тебе она доверяет. Потому что я доверяю.

— Между вами…

— Нет между нами ничего. Просто я не могу… не могу я обращаться с ней, как все они ждут, понимаешь? Ну, ты же знаешь мою историю как никто другой, я…

В коридоре раздались шаги, и Северус быстро взял Драко за руку, слушая сильно участившийся пульс. Дверь отворилась, вошли Гермиона и Сара — обе нагруженные всем необходимым для перевязки.

— Милорд, вы проснулись! Какое счастье, что здесь господин Снейп, он обязательно быстро поставит вас на ноги! — затараторила Сара, и Драко вымученно улыбнулся женщине, искренне переживавшей за него. — А завтра я обязательно приготовлю ваши любимые паштетики, завтра вам уже полегче станет, и будете сил набираться.

Северус поднялся, давая понять, что ей пора, и она попятилась к двери.

— Выздоравливайте поскорее, милорд, и, если чего захочется, непременно шлите ко мне Гермиону. Бедная девочка от вас почти не отходит, она сразу все мне передаст. Спокойной ночи, милорд.

Сара выскочила за дверь. Теперь пришла очередь Гермионы краснеть. Северус переглянулся с Драко, свел брови и начал подробно объяснять, как менять повязки.

Пока они обрабатывали раны на груди, все шло просто прекрасно. У Гермионы хоть немного и подрагивали руки, но действовала она довольно уверенно, и Северус явно был доволен, хоть и не подавал виду. Но вот пришло время менять повязки на бедре, и тут Гермиону словно кипятком окатили. Она изо всех сил старалась не пялиться на Малфоя и не краснеть, но получалось довольно плохо.

— Мисс Грейнджер, сходите за свежей водой, а мы пока посетим ванную комнату, — попросил Северус. Гермиона не сразу сообразила, что ее просто отсылают, чтобы не смущать, но быстро вышла, а когда вернулась с кувшином горячей воды, Драко уже лежал без повязки, прикрытый только тонкой простынкой.

— Я думаю, вы усвоили, как снимать бинты. Теперь давайте разберемся с более тяжелой раной. Тут надо смотреть, чтобы основной шов правильно срастался. Если видите красноту, воспаление, припухлость по краю — сразу зовите меня. Приступайте.

Драко, хоть и скрипел зубами от боли, все же не мог не улыбаться, видя смущение девушки. Сам он давно перестал стесняться своего тела, справедливо признавая его красивым, но Гермионе это было внове, и обнаженных мужчин видела разве что на картинке. Он и сочувствовал ей, и посмеивался над ее неловкостью. Пока она не задела чувствительное местечко между его ногой и пахом. Он знал, что там у него очень чувствительная зона, но когда ее теплые нежные пальчики прошлись по коже, распрямляя бинт, он едва не застонал. Она дернулась, заметив, как он напрягся.

— Больно? — виновато спросила Гермиона.

— Нет… Нет, все хорошо, продолжай, — выдавил из себя Драко, изо всех сил борясь с возбуждением. Не с его кровопотерей сейчас было изображать из себя героя-любовника. Снейп тоже заметил перемену в его поведении и вопросительно глянул на крестника, но тот только мотнул головой. Наконец Гермиона закончила перевязку. Она укрыла Драко одеялом и невесомо коснулась его лба — он был горячим.

— Мистер Снейп, — позвала она, — температура…

— Да, я заметил. Спасибо, — сухо ответил Северус и протянул Малфою зелье. Но выпить его Драко не успел, в коридоре раздались быстрые шаги, тревожные голоса, дверь в покои распахнулась, и в спальню влетела Нарцисса. Ее мантия развевалась, она была явно испугана и сразу кинулась к постели Драко, не замечая никого вокруг. Следом за ней, степенно шагая и опираясь на трость, вошел Люциус. Карл, бледный как полотно, шел сзади.

— Простите, милорд, я не смог остановить… — пролепетал он, но Драко только слабо отмахнулся, отпуская его.

Гермиона отошла в самый темный угол, надеясь, что ее не заметят, но Люциус осмотрелся по сторонам, потом оглядел Гермиону с головы до ног и повернулся к старому другу.

— Северус, что здесь происходит? — холодно спросил он. — Почему нам не доложили, что с нашим сыном и наследником произошел несчастный случай? Насколько все плохо? — он перевел взгляд на Нарциссу, упавшую в кресло рядом с постелью Драко и жалобно всхлипывающую, пока сын пытался ей что-то сказать. — Нарси, перестань, наконец, рыдать. Ты же видишь, что все уже хорошо, он поправляется.

Снейп тяжело вздохнул и подал Нарциссе успокоительное зелье, которое она с благодарностью приняла.

— Вы не могли подождать до завтра? Ему нужно принять зелье и спать. Он потерял много крови.

— Шрамы? — Люциус вздернул бровь.

— Это все, что тебя интересует? — зло рявкнул Северус.

Люциус только хмыкнул.

— Нет, но остальное мы обсудим без чужих ушей. Что делает здесь эта гряз… — Нарцисса сверкнула на него глазами, и он исправился: — Эта рабыня? — и ткнул тростью в Гермиону.

— Помогает мне лечить твоего сына, — спокойно ответил Северус.

— А никого получше не нашлось? Где Сара? Я ей…

— Отец, — Драко попытался приподняться на подушках, но не смог, обезболивающее он еще не пил и потому испытывал сильные боли, — ты не у себя дома, не забыл?

Люциус скривился, скинул с плеч мантию и сел на стул, который сам себе наколдовал.

— В таком случае сам прогони эту девку, и мы спокойно все обсудим, — холодно ответил он сыну.

Гермиона видела, что Драко вот-вот готов сорваться. Видимо, между отцом и сыном были не лучшие отношения. Она и сама была совсем не против исчезнуть из комнаты на то время, пока его родители будут здесь. Быстро взглянув на Северуса, она взглядом попросила о помощи.

— Мисс Грейнджер, прошу вас, сходите на кухню и передайте Саре распоряжение об ужине. Нарси, вы останетесь?

Миссис Малфой кивнула.

— Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что Драко в безопасности, — она с надеждой посмотрела на Снейпа.

— Я могу сказать это прямо сейчас, но раз уж вы все равно тут, будет не лишним кое-что обсудить. Но не здесь — Драко нужно отдыхать. Мисс, скажите Саре, чтобы накрыли в малой столовой, для нас троих.

Гермиона благодарно кивнула, предупреждающе взглянула на Драко и выскользнула за дверь.

— Отец, если ты пришел сюда для того, чтобы унижать моих слуг…

— Что-то не похоже, чтобы она служила тебе. Ты говорил Темному Лорду, что собираешься мстить…

— Ничего такого я не говорил. Все это лишь ваши домыслы. То, что вы все так хотели услышать. Я уже взрослый и сам решаю, что делать со своими рабами. И это — не твое дело.

— Так ты спишь с ней? — презрительная гримаса исказила красивое лицо старшего Малфоя.

— Люциус! — Нарцисса недовольно взглянула на мужа. — Прекрати сейчас же! Мы пришли сюда узнать, что с нашим сыном. И предложить помощь, если понадобится. Но я вижу, что он под надлежащим присмотром, тут Северус, а потому после ужина мы немедленно вернемся домой.

Ее муж скривился, но промолчал. Он знал, что спорить с женой не стоит.

Северус дал Драко выпить оставшиеся зелья и, оглянувшись на уже выходивших из покоев Малфоев, шепотом пообещал прислать сюда Гермиону. Драко благодарно кивнул.

— Мио, — едва она вошла в спальню, Драко протянул к ней руку, прося подойти.

— Тебе что-то нужно? Воды? Или, может… — она замялась, но он только покачал головой.

— Сядь рядом, пожалуйста. Эти гости… Они утомили меня, и зелья… Я почти засыпаю. Ты ведь побудешь немного со мной, правда?

— Я никуда не уйду, и, если ты проснешься и тебе будет что-то нужно, а я вдруг задремлю в кресле — обязательно меня разбуди. Хорошо?

Он молчал и улыбался, глядя на нее. Она нахмурилась.

— Малфой?

— Ладно, ладно…

Он попытался повыше подняться на подушках, но тут же застонал от боли.

— Сильно болит? — жалобно спросила Гермиона, помогая ему устроиться поудобнее.

— Когда ты прикасаешься ко мне, то не очень, — попробовал отшутиться он.

— Малфой, ты странный какой-то. Наверное, это все потеря крови и зелья. Скоро ты поправишься и перестанешь так странно себя вести, да?

— А как тебе больше нравится? Как в первые дни твоего приезда сюда или как сейчас?

Она растерялась. Он и тогда ничего плохого ей не сделал, но вел себя достаточно холодно, отстраненно, держа дистанцию. А теперь эта дистанция стиралась, испарялась, исчезала. И это пугало ее.

— Я… — она почти испуганно посмотрела на него, — я не знаю, правда.

— Тогда я буду делать то, что захочу. И вести себя буду как хочу. И говорить, что хочу… — он капризно надул губы, но тут же снова скривился от ноющей боли.

— Конечно, ты можешь делать что хочешь, это же твой дом, и я… — она махнула рукой, не желая продолжать эту мысль вслух.

— И почему они все уверены, что я должен издеваться над тобой и держать в подземелье на цепи? Ведь от тебя гораздо больше пользы, когда ты свободна. Ну, в допустимых пределах. Мне нравится твое общество, нравится беседовать с тобой, обсуждая книги, к примеру. Тебе ведь понравились те мифы?..

Она слегка покраснела и нахмурилась, не принимая его игры.

— Думаю, они делают выводы, исходя из твоего служения Вол… ну, твоему… — она замялась.

— Ты хочешь сказать, Темному Лорду?

— Ну, да, просто я привыкла называть его Волдемортом, и все.

— Что ж, это понятно. Однако тебе придется привыкнуть называть его как нужно. Иначе это может дойти до его ушей, и я не смогу тебя защитить. А мне бы не хотелось потерять тебя… — он не отвел взгляда, и она смутилась, не понимая, что он имеет в виду. Фраза прозвучала слишком двусмысленно.

— Или они думают, что раз в школе ты ненавидел меня…

— Да я вовсе не ненавидел тебя, Мио! Ты бесила меня, раздражала до ужаса, но ненависть… Она для врагов. А их у меня хватает, уж поверь.

— Но ведь они не знают об этом?

Он задумался. Со стороны, возможно, так и выглядело, что он люто ненавидел все их трио в школе.

— Малфой, скажи… Чем ты на самом деле занимаешься? За что Вол… Темный Лорд так благоволит к тебе? Ты стал таким…

— Каким? — Драко даже попробовал приподняться на локтях, напряженно всматриваясь в ее лицо.

— Ну, не знаю… Раньше мне казалось, что ты боишься своего отца, а теперь… то, как ты сегодня говорил с ним, и что я узнала от слуг, говорит об обратном. И на аукционе — ты был настолько другим, не таким, каким я тебя помню по школе, что в голове просто не укладывалось — когда ты успел настолько измениться?

— Ну, с отцом все просто. Он дискредитировал себя в глазах Темного Лорда и заставил меня, шестнадцатилетнего, исправлять его ошибки. Конечно, все прекрасно понимали, что я не справлюсь с поставленной мне задачей, и поэтому моя мать заключила с крестным сделку, чтобы он мог выполнить за меня самое страшное — убить Дамблдора. Но в дело вмешалась судьба, и никому никого не пришлось убивать. Победа была достигнута другим путем. Министерство пало, школа тоже, и Избранный не мог в одиночку сотворить то, для чего был избран. В итоге победили числом. Знаешь, я до сих пор думаю, что если бы тогда к школе подоспели авроры, и другие школы тоже подключились бы к битве, то все могло быть иначе. Но что могла сделать горстка членов Ордена Феникса и школьники?

Гермиона только молча пожала плечами и опустила голову. Ей было больно вспоминать погибших друзей. Малфой вздохнул.

— Да, история не знает сослагательного наклонения… В общем, Темный Лорд сделал свои выводы из того, что никто из других стран не пришел на помощь Хогвартсу и Дамблдору. И мне дали другое задание — я должен был наладить контакт с Дурмстрангом. У меня получилось, и меня направили дальше, в другие страны… Так и вышло, что я стал заниматься политикой, налаживать торговые связи, доставать разные артефакты, договариваться с известными в разных странах великими магами… Ты же видела Темного Лорда, он выглядит совсем не так, как при возрождении. Сейчас он почти восстановил свое настоящее тело. И за то, что я очень многое для этого сумел сделать, он и благоволит мне. А отец… он просто продолжает финансировать некоторые его дела, но доверия он лишился. Так что, если ты придумала себе страшную кровавую дорогу, по которой я пришел к моему теперешнему положению, то я уже говорил тебе, ты ошиблась. Я не кровожаден, напротив. Мне претят кровь и пытки. Это Белла упивается криками боли и ужаса. Даже Темный Лорд порой морщится от ее вывертов. Кажется, я ответил на оба твоих вопроса?

Она кивнула, задумавшись. Ее обрадовало то, что он не был убийцей. Почему-то ей это было не безразлично. Хотелось знать, что он не приложил руку к смерти ее друзей и других невинных магглов и волшебников.

— Тебя еще вроде бы интересовало, когда я из папиного сынка превратился…

— Да, просто странно, что за не столь уж и долгий срок ты стал…

— Каким? — вкрадчиво спросил он.

Девушка ненадолго задумалась.

— Самостоятельным. Умеющим отстоять свое мнение. Взрослым. Смелым?

— Что ж, мне приятно, что ты изменила свое мнение и считаешь меня таким. Однако все это лишь следствие того, о чем я сказал раньше. Мне пришлось очень быстро распрощаться с иллюзиями, и, когда меня лишили возможности самому решать, какой я хочу видеть свою жизнь, я постарался максимально использовать свои слизеринские навыки и попытаться извлечь выгоду из того, что мне дали вместо моей мечты. В итоге получилось не так уж и плохо, но пришлось пожертвовать отношениями с отцом и юностью. Все же мои обязанности заставили меня повзрослеть максимально быстро.

— А о чем ты мечтал? — тут же задала новый вопрос Гермиона, но Драко устало прикрыл глаза.

— Прости, Мио, я уже почти сплю.

— Конечно, — тут же спохватилась она, поправляя одеяло и виновато опустив взгляд. — Ты же принял лекарства. Отдыхай, а я посижу тут, почитаю…

— Снова древнегреческие мифы? — с улыбкой спросил Малфой, зевая.

Гермиона фыркнула.

— Вовсе нет. Постараюсь найти что-то более откровенное, — язвительно ответила она. — Спи уже.

— Ладно, хоть я и сомневаюсь, что тут завалялись журналы для подростков, — усмехнулся Драко, почти провалившись в сон.

Гермиона только вздохнула. Вот же несносный слизеринец! И улыбнулась, глядя на засыпающего Драко. Во сне его лицо приняло расслабленное выражение, и он словно снова казался шестнадцатилетним. Она осторожно убрала светлые пряди, упавшие на его лоб. Темные ресницы дрогнули, и Гермиона поспешно отняла руку. Пусть себе спит и восстанавливает силы, а ей нужно было подумать. Слишком многое изменилось, все эти события происходили с космической скоростью, она буквально не успевала обдумать их, и от этого голова шла кругом. Гермиона очень не любила сумбур в своей голове, а теперь у нее, наконец, было время все хорошенько осмыслить.

Однако долго размышлять над странным поведением Драко, недомолвками слуг и Снейпа у нее не вышло. Примерно через час после того, как Драко уснул, в комнату тихо скользнула Нарцисса.

Гермиона сидела в кресле, глубоко задумавшись, и не сразу услышала звук открываемой двери, а когда обернулась, то сразу вскочила и присела в реверансе.

— Прошу прощения, миледи… — начала она шепотом, но Нарцисса жестом остановила ее.

— Как он? — она тихонько подошла к сыну и коснулась ладонью лба.

— Он поел, выпил все зелья, которые оставил ему мистер Снейп, а после уснул.

Женщина кивнула, словно соглашаясь, и взмахом палочки наколдовала себе еще одно кресло рядом с постелью Драко. Элегантно опустившись в него, она наконец повернулась к Гермионе. Несколько минут Нарцисса пристально рассматривала Гермиону, а потом заговорила.

— Скажи, с тобой хорошо здесь обращаются? Мой сын не обижал тебя?

Гермиона удивленно подняла на нее взгляд. Эти вопросы были неожиданными, и она сомневалась, какой именно ответ хочет услышать миссис Малфой.

— Пожалуйста, просто скажи правду, — добавила Нарцисса, не сводя с нее взгляда.

— Спасибо, у меня все хорошо, и милорд… — она запнулась, не зная, как правильно назвать Драко. Нарцисса кивнула, давая понять, что она понимает, кого именно имеет в виду Гермиона. — Он не обижал меня.

— Он уже наказывал тебя?

— Нет. Я, видимо, еще ни разу не заслужила. Но он предупреждал меня, за что может последовать наказание.

— И ты благоразумно постаралась избежать его. Что ж, это правильно. Скажи, ты ненавидишь Драко?

— За что? — вопрос вырвался сам собой, и Гермиона замолчала, впервые задумавшись, а что именно она чувствует к Малфою в последнее время. Уж точно не ненависть.

— Ну, он был твоим врагом в школе, а после купил тебя, сделав своей служанкой. Рабыней. За это многие могли бы возненавидеть. Нет?

Гермиона медленно выдохнула, собираясь с мыслями.

— Школа была давно, в другой жизни. И нет, он не был мне врагом. Просто… это было детство. А после… если бы он не был джентльменом и вел себя иначе, возможно, я бы возненавидела его. Но он исключительно вежлив, а я просто делаю свою работу. Моя участь могла бы быть намного хуже, если бы меня купил Нотт или Забини…

— Мистер Нотт и мистер Забини, ты хотела сказать? — приподняла бровь Нарцисса.

Гермиона сделала над собой явное усилие.

— Да, конечно. Прошу прощения.

— Думаю, ты права. И Драко знал об этом. Поэтому с тех пор, как он купил тебя, я задаюсь вопросом, зачем он это сделал. Люциус считал, что он заковал тебя в кандалы и оставил в подвалах замка, но, видимо, ему зачем-то было нужно, чтобы с тобой хорошо обращались и… Ты ведь уже пыталась бежать?

— Нет… — растерянно ответила Гермиона, не успевая за мыслями матери Драко.

— Странно. Я думала, что это первое, что придет тебе в голову, как только ты поймешь, что цепей не будет.

— Но даже если бы я и захотела бежать — я не представляю, где находится это поместье, у меня нет возможности перемещаться на длинные дистанции, на мне ошейник… Куда я пойду? Это глупо.

— Глупо, да. Но многие пытались. За что были наказаны, и сурово. Правда, от Драко еще никто не пытался сбежать. Он умеет обращаться с прислугой так, что они не хотят покидать его. Могу я думать, что и ты прониклась уважением к моему сыну и не захочешь покинуть его, попытавшись вырваться из поместья, пока он болен и не может преследовать тебя?

Гермиона удивленно посмотрела на миссис Малфой. Ее поразило, что за все время, пока Драко был на охоте, и после, когда она поняла, что ему предстоит провести в постели не один день, мысль о побеге действительно ни разу не пришла ей в голову.

— Так что ты мне ответишь? — настойчиво повторила Нарцисса.

— Не беспокойтесь, я не буду пытаться сбежать. Как я уже говорила — в этом нет смысла. Мои друзья мертвы. Мои родители… все равно что умерли. Где остатки Ордена, и есть ли они еще — я не знаю. Мне гораздо безопаснее оставаться с милордом, чем обманываться иллюзорной возможностью бежать отсюда.

Нарцисса внимательно посмотрела на нее и медленно кивнула.

— Что ж, я рада, что сиделкой Драко будешь ты. Ты умная и частично испытываешь благодарность к моему сыну. Северус говорит, что Драко сам выбрал тебя на такой случай, как чувствовал, что что-то может случиться. А теперь расскажи мне эту историю с Теодором.

Гермиона поежилась и обхватила себя за плечи. Ей очень не хотелось говорить об этом, возвращаться к тем воспоминаниям, но в то же время она понимала, что родителям Драко стоит разобраться во всем, и как можно скорее. Магическая тварь, распоровшая бок Драко, не появилась из ниоткуда. Кто-то помог ей попасть в нужное место в нужное время. И этот кто-то явно не хочет, чтобы его раскрыли. У самой Гермионы слишком мало информации о вражде Драко с Флинтом, а теперь еще и с Ноттом. Но у его родителей развязаны руки. И она постаралась как можно подробнее пересказать Нарциссе тот вечер.

Миссис Малфой слушала ее внимательно, не перебивая, затем поднялась и нервно прошлась по комнате. Остановилась, посмотрела на Драко и поманила Гермиону за собой в гостиную. Гермиона послушно вышла за ней и прикрыла дверь.

— Я очень благодарна тебе за этот рассказ. Меня беспокоят некоторые обстоятельства, связанные с этой охотой и с тем, что происходило ранее. И твой рассказ очень важен. Я также прошу тебя быть очень внимательной, особенно если к Драко вдруг нагрянут гости. Чужих людей здесь быть не должно. Если вдруг кто-то будет усиленно прорываться к нему, а Северуса не будет рядом — не стесняйся, зови Карла, требуй ни под каким предлогом не впускать к Драко никого. Если будут вопросы — скажи, что это мой приказ. Хотя Карла я тоже предупрежу. Не думаю, что Драко сам захочет видеть кого бы то ни было из своих знакомых, но если вдруг это случится, передай ему, что я просила временно воздержаться от приема гостей.

Нарцисса вдруг нервно обернулась на дверь, подошла еще ближе к Гермионе, пристально посмотрела ей в глаза и заговорила очень тихо:

— Нам всем очень повезло, что Драко удалось купить тебя. Прошу, не делай о нем поспешных выводов. Ты многого не знаешь, и пока еще тебе рано это знать. Просто поверь — в свое время многое изменится. Нужно только дождаться этого момента.

Она вышла за дверь, а Гермиона так и осталась стоять в растерянности от ее слов. Она уже ничего не понимала, голова шла кругом от странного поведения Драко и слов Нарциссы.

Как обычно, долго размышлять об услышанном ей не дали — у Малфоя скоро поднялась температура и пришлось звать Снейпа. Несколько ночей кряду они боролись с жаром, прилагая все усилия, чтобы рана не воспалилась. И к концу пятого дня жар спал окончательно. Раненый явно шел на поправку.

Теперь Гермионе уже не нужно было дежурить у его постели, он начал потихоньку вставать и ходить, снова приучая тело к движению. Снейп понемногу снимал повязки, более легкие раны затянулись, и только самая глубокая еще давала о себе знать.

Драко по-прежнему никого не впускал в дом, хотя к нему пытались прорваться и Забини, и Паркинсон вместе с Гринграсс. Гойл прислал записку с совой, и это был самый мудрый поступок. Грегори вообще старался держаться подальше от политики и войны, предпочитая бизнес и обсуждение хорошего урожая винограда, призового скакуна или пород собак. И, хотя он мог говорить об этом часами и часто попадал под влияние Крэбба, который обожал охоту, на самом деле он любил рыбалку и мог часами тихонько сидеть на берегу пруда, наслаждаясь покоем и пением птиц. Драко как-то рассказал Гермионе, что, если бы не титулы и необходимость вести себя соответственно статусу Малфоев, он бы и сам с удовольствием частенько составлял Грегори компанию, предпочитая рыбалку всем светским вечеринкам.

Панси и Астория дулись на Драко за отказ позволить им ухаживать за ним, Забини отправился открывать очередной бордель то ли в Испанию, то ли в Италию, а Крэбб вообще уплыл в Индию, попробовать что-то новенькое, как он выразился в письме Забини.

Родители тоже не беспокоили Драко, а потому он просто проводил свободное время в обществе Гермионы и книг, доверив свои дела управляющему. Люциус в красках расписал Темному Лорду, как сильно пострадал Драко на охоте, и Волдеморт решил дать ему время окончательно встать на ноги.

Вечерами Драко устраивался с книгой и бокалом вина у камина, а Гермиона, которой с некоторых пор вменялось в обязанность находиться рядом с ним почти постоянно, садилась неподалеку и тоже читала или училась вышивать. Правда, она все чаще ловила себя на том, что нитки в ее работе снова перепутались, а она сидит, опустив руки и глядя на Драко, который, забыв о книге, задумчиво смотрит в огонь.

Карл, изредка заходящий по делу, или Сара, решившая лично побаловать их выпечкой, молча улыбались, глядя на эту почти семейную идиллию.

Когда Снейп наконец разрешил Драко выходить из дому, они подолгу гуляли по саду. Там росло множество неизвестных Гермионе растений, и Драко рассказывал ей все, что помнил сам. И показывал укромные уголки, которые обнаружил после покупки поместья и обустроил так, чтобы там можно было уединиться. А когда он начал совершать прогулки верхом, заново приучая себя к седлу, а заодно обучая и Гермиону, их часто сопровождал тот мальчик, которого привезли в поместье вместе с Гермионой. Она очень радовалась тому, что его не отправили в другой дом, и пока Драко пробовал свою выдержку в рыси или галопе, они с Гермионой весело болтали.

К себе в комнату Гермиона часто возвращалась довольно поздно, и однажды нашла на столе листок с запиской, в которой Элиза просила ее о встрече. Удивившись, что могло понадобиться любовнице Драко, Гермиона поспешила к ней в комнату.

Девушка уже готовилась ко сну. Она сидела в полупрозрачном пеньюаре и расчесывала свои длинные белокурые локоны. Увидев, что пришла Гермиона, Элиза немного смутилась, но явно обрадовалась. Она усадила гостью в кресло и предложила чаю, но Гермиона отказалась, напомнив, что уже поздно.

— Да, прости. Но ты все время занята с хозяином, и у меня просто не было другого времени, — извинилась Элиза.

— Так о чем ты хотела поговорить? — Гермиона устала, сегодня был насыщенный день, а завтра они собирались отправиться верхом в соседнюю деревню, и ей хотелось поскорее лечь спать.

— Я хотела задать тебе один вопрос. Он очень личный, я понимаю, но я просто должна знать, потому что… это касается моих обязанностей.

— Твоих обязанностей? Но какое отношение…

— Ты спишь с милордом? — выпалила Элиза и залилась краской.

Гермиона опешила. Вот такого она точно не ожидала.

— Нет, конечно, — машинально ответила она и спохватилась: — Хотя это не твое дело, собственно.

— Не мое, но дело в том, что… дело в том, что ты все время проводишь с милордом, а он уже давно не зовет меня в свои покои. Я… теряюсь в догадках, что я сделала не так? Он не наказывал меня, но и не… И Карл…

Гермиона вздохнула. Она совсем запуталась в сбивчивых объяснениях девушки.

— Что Карл?

— Карл… он так смотрит… и он такой милый… а я…

Гермиону озарило.

— Ты и Карл — вы вместе? — шокированно спросила она.

Элиза замотала головой, растрепав свои только что тщательно причесанные волосы.

— Что ты, что ты! Как можно? Я же принадлежу хозяину, а Карл служит ему. Он бы никогда! И я, я тоже не смогла бы предать… но…

Гермиона почувствовала, что сходит с ума. Она села рядом с девушкой и обняла ее за плечи.

— Давай ты успокоишься и расскажешь мне все по порядку.

— Но я не представляю, что рассказывать, — всхлипнула Элиза, закрывая ладонями лицо.

— Ну, тогда рассказывать буду я, а ты поправишь, если я ошибусь, ладно?

Девушка кивнула.

— Ты обеспокоена тем, что Мал… милорд не зовет тебя к себе для… ну, для того, зачем ему тебя подарили, в общем…

— Для секса, — спокойно подсказала Элиза, и Гермиона кивнула, чувствуя, что одновременно и злится на девушку, и рада тому, что услышала от нее, и переживает за нее тоже. Тряхнув готовой, чтобы выбросить ненужные сейчас мысли, она продолжала:

— Ты не делала ничего плохого, и тебя ни за что не наказывали. Я тоже ничего такого не слышала. А Карл… — девушка заметно напряглась в ее объятьях, — оказывает тебе знаки внимания. И ты готова ответить ему взаимностью.

Элиза кивнула.

— Ну, так я не понимаю, почему ты не спросила об этом Мал… милорда? Я-то чем могу тебе помочь?

— Ну, ты сейчас так близка с хозяином, и, может, ты бы могла…

— А почему Карл не может?

— Карл… он ничего не говорил мне. Просто я же женщина, я умею замечать такие вещи. Его взгляды, его попытки задержать меня в комнате, когда я ухожу, его вздохи мне вслед… И еще множество мелочей, которые девушки обычно замечают у влюбленных в них мужчин, — Элиза смущенно покраснела.

Гермиона поежилась. Видимо, она какая-то неправильная девушка, раз она никогда не замечала такого. Или ее просто никто не любил? Это было обидно, но вполне могло быть правдой.

— Скажи, а все девушки это чувствуют? — спросила она и тут же пожалела об этом, но было уже поздно.

Элиза удивленно взглянула на нее и улыбнулась.

— Нет, думаю, что не все. Но ты можешь не волноваться, господин явно интересуется тобой больше, чем просто служанкой.

Гермиона фыркнула.

— Вот уж вряд ли! Да и ни к чему это. Ладно, так чего ты от меня хочешь?

— Я очень прошу тебя, поговори с господином. Если я не нужна ему больше... Мне страшно за мою судьбу. Что ждет меня? Он продаст меня? Подарит кому-то? Я помню, что он обещал не продавать меня в бордель, но время меняется, и кормить лишний рот даже такому богатому джентльмену ни к чему.

— Может, мне сначала с Карлом поговорить? — улыбнулась ей Гермиона, но Элиза покачала головой.

— Спасибо, но нет. Он должен сам решить для себя, чего он хочет. Потому что быть со мной здесь, в доме господина, будет неправильно. Это может вызвать недовольство и господина, и его будущей жены, и самого Карла. Ревность — мерзкое чувство.

— Какая ты мудрая девушка, — улыбнулась ей Гермиона. — Хорошо, я обязательно поговорю с милордом, когда будет подходящее время. И передам тебе его ответ.

— Спасибо! Ты такая хорошая! Не ревнуешь господина и заботишься о нем. Я просила, чтобы мне тоже разрешили ухаживать за ним, чтобы ты могла отдохнуть, но мистер Снейп не пустил. Он сказал, что милорд позволил находиться в его покоях только тебе.

— Что ж, и тебе спасибо, хотя бы за попытку, — улыбнулась Гермиона и поскорее попрощалась.

Она чувствовала себя странно. Все эти разговоры, намеки, поведение самого Малфоя смущали ее и, что уж греха таить, волновали. Он сам волновал ее воображение, и часто, засыпая, она вспоминала его лицо, его руки, его тело, которое ей приходилось видеть поневоле, и на которое ей было приятно смотреть. Она смущалась, стеснялась и его, и своей реакции. Однажды, когда он уже почти выздоровел, она осторожно обрабатывала его рану на внутренней стороне бедра, он как-то странно напрягся и тихонько застонал сквозь зубы. Она испугалась, что сделала ему больно, но он только прикрыл глаза и велел ей продолжать. А через несколько минут вдруг задышал чаще, скомкал простыню, которой был укрыт, и положил руку на свой пах. Гермиона удивленно проследила взглядом за его рукой и залилась краской — он сжимал в кулаке и прикрывал скомканной простынкой что-то явно твердое и немаленькое…

Гермиона никогда не ласкала себя раньше. Годы ее полового созревания пришлись на войну, и времени подумать о личном удовольствии как-то не хватало. Даже живя с двумя парнями в одной палатке, она не задумывалась над этой стороной отношений. Конечно, она слышала не раз, как под пологом ее одноклассницы, забыв наложить заглушающее заклинание, предавались самоудовлетворению, слышала их рассказы о том, кому какие нравятся парни. Но сама… Теперь же рука, кажется, против ее воли потянулась к трусикам, стоило Гермионе улечься в постель и вспомнить выражение его лица. Казалось, не возбуждение, а мука была написана на нем. Но его тихий стон, его сбившееся дыхание даже ей, совершенно неопытной, говорили о многом и буквально сводили с ума. Она стеснялась, и в то же время ей хотелось снова увидеть его таким — беспомощным в своем желании…

Возможность поговорить с Малфоем об Элизе появилась буквально на следующий день. Они поехали в магическую деревню, которая находилась совсем рядом с поместьем. Эта земля тоже принадлежала Драко, и его там знали, как щедрого и справедливого хозяина, поэтому все, кого они встречали на пути, кланялись и желали ему здоровья. Гермиона, сама не зная почему, радовалась этому и улыбалась.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Драко, кивая очередному фермеру и придерживая за уздечку ее коня, чтобы ехать к ней поближе.

— Тому, как вас встречают местные жители, милорд. Я как будто попала в средневековую Англию. Едет король с небольшой свитой, а народ кланяется ему…

— Для короля свита уж больно небольшая. Мальчик-паж, пара боевых магов из охраны и… кем хочешь быть ты? Королевой? — он внимательно глянул на нее, но она лишь удивленно посмотрела в ответ.

— Я помню свое место, ваше величество, — насмешливо сказала она.

— Короли не разъезжали с рабынями в свите, — огрызнулся Драко.

— И не женились на них, — тихо ответила Гермиона.

— Вот нужно же было испортить все! — с досадой буркнул он.

— Вы сами начали эту игру…

— Неправда, это твоя идея насчет средневековья. Вот велю тебя сжечь — тогда узнаешь, что почем.

Гермиона рассмеялась.

— Аутодафе? Вы серьезно? И они пойдут на это? — она кивнула в сторону жителей деревни, сбившихся позади них в кучку и что-то живо обсуждающих.

— Могут, наверное, — кисло скривился Малфой, — но потом не будут уже так хорошо ко мне относиться, а мне дорого наше обоюдное уважение.

— Вы хотите сказать, что уважаете этих простых работяг? — Гермиона удивленно посмотрела на него.

— Да, уважаю. Они трудяги, вовремя платят ренту, умеют веселиться и пекут прекрасные булочки. В этом ты сейчас сама убедишься. Кстати, довольно скоро будет праздник Остары, здесь его отмечают по-своему, и я на нем почетный гость. Можешь пойти со мной — и убедишься, что у нас с ними прекрасные отношения, лично, — спокойно ответил Малфой.

— Вы говорите странные вещи, милорд. У меня нет подходящего наряда, но я бы с удовольствием посмотрела на праздник. Хотя бы издалека. Я так давно… — она замолчала, но он и так все понял и подъехал ближе.

— Все придет в норму, рано или поздно, — он положил руку поверх ее пальцев, сжимающих уздечку.

Она кивнула, удивленно посмотрела на его руку, но свою не посмела отнять.

— Милорд, я хотела спросить — а правда, почему все так стилизовано под прошлые века? Убранство домов, костюмы? Я даже порой забываю, что где-то существует мир магглов с самолетами, телефонами, поездами, автомобилями…

Драко рассмеялся, и его конь заплясал под ним.

— Я уже сам порой забываю об этом. Во всем виноват Темный Лорд, ему нравится весь этот маскарад. Он считает, что так чистокровные волшебники ближе к своей природе. Не знаю, что он имеет в виду, честное слово. Но, если ты заметила, даже трансгрессия теперь не всегда применяется, и мы ездим верхом или в каретах, порой по несколько дней, вместо того чтобы переправиться камином. Нам пришлось принять все эти старо-нововведения. И я уже почти привык, тем более что и раньше я не носил маггловскую одежду и не пользовался их изобретениями.

— А как же все эти территории? Ведь не может быть, чтобы тут совсем не было магглов? Нас как-то везли четверо суток, и мы никого не встретили. Но ведь это большое расстояние!

Драко передернул плечами.

— Не знаю, если честно. Могу только догадываться, что тут используются старинные артефакты, что-то вроде расширения пространства, только применительно к территории, к местности. Вы проезжали какие-то села, города?

— Нет, я потому и удивилась, что мы так долго ехали — и никакого жилья…

— Вот именно. Кажется, Темный Лорд собирался заселить эти земли, полученные магическим путем, волшебниками. Чтобы у каждого чистокровного аристократа были свои вассалы, земли и так далее. Как в старину. Мне повезло, на моей земле это не требуется, потому что здесь и так несколько магических поселений. А сами земли расположены в огромном лесу. Достаточно было наложить пару заклинаний, и магглы перестали в него заходить.

— Теперь понимаю, — Гермиона кивнула, задумавшись. — А поначалу я только удивлялась всем этим платьям, обращениям, передвижениям…

— Тебе не нравится?

Она чуть было не рассмеялась, но вдруг заметила, что он очень внимательно ожидает ее ответа, и удивленно сдержалась.

— Не то чтобы это было так уж плохо, просто непривычно. Особенно для меня, проводившей все каникулы в мире магглов, — осторожно ответила Грейнджер.

Малфой кивнул, отворачиваясь.

— А, ну да, конечно.

— Милорд, есть еще один вопрос. Элиза…

— О, Мерлин! Я ведь совсем забыл о ней! — воскликнул Драко и рассмеялся. — А она, конечно, не рискнула беспокоить меня просьбой принять ее и пошла к тебе.

— Да, но вы были ранены и никого не принимали в принципе, — напомнила ему Гермиона.

— Точно. И что же она хочет? Надеюсь, не меня… — пробормотал он уже тише, но Гермиона все равно услышала.

— Нет, хотя не думаю, что она была бы против. Она просто беспокоится о своей судьбе. Говорит, что в последнее время вы пренебрегаете ею, и она не знает, что и думать. Боится, что вы продадите ее или подарите.

— Продам или подарю… Хотя нет, это подарок самого Темного Лорда. Что же мне с ней делать? Может, отослать ее к матушке? Пусть пристроит ее в горничные или компаньонки… Хотя какая из Элизы сейчас компаньонка? Ерунда это…

— Если вы позволите…

— Да? У тебя есть идеи?

— Карл, кажется, неравнодушен к ней.

Гермиона сказала это и замерла в ожидании его реакции. В ее понимании, Элиза нравилась Драко, и он просто обязан был ревновать, а ей очень не хотелось подставлять Карла. Но когда Малфой упомянул свою мать и возможность отослать Элизу… а почему он вообще решил ее отослать, а не пользоваться ее услугами как раньше? Эта мысль поразила ее внезапно, и она удивленно посмотрела на Драко, ожидая его ответа. А на лице Малфоя расплывалась довольная улыбка.

— Карл, значит… — протянул он. — Ах, он, хитрый лис! За моей спиной!..

— Нет, вы все неправильно поняли, он не давал повода для вашей ревности и ничем не выдавал себя…

Драко лукаво усмехнулся.

— А откуда ты тогда знаешь, что Элиза ему нравится? — подозрительно спросил он.

— Да я и не знала, она сама мне сказала, — пыталась оправдаться покрасневшая Гермиона, — а Карл ей ничего не говорил.

— А она откуда знает?

— Ну, она сказала, что девушки чувствуют интерес мужчин…

Драко вдруг стал совершенно серьезным и подъехал к ней очень близко, заглядывая в глаза.

— А это правда? Вы это чувствуете? — спросил он, сдерживая волнение.

Гермиона поежилась под его взглядом. Говорить об этом ей совсем не хотелось, но как иначе ответить честно, она не знала.

— Видимо, не все, — попыталась выдавить она из себя улыбку, — потому что я никогда такого не замечала. Либо я такая нечувствительная, либо я никогда никого не интересовала.

Ее губы дрогнули, и она поспешно отвернулась, боясь заплакать. Ей вдруг стало до слез обидно, что война и победители лишили ее всего этого: романтики, первых поцелуев, любви…

Драко будто почувствовал ее настроение и не спешил догонять ее лошадь, слегка вырвавшуюся вперед. Они почти подъехали к булочной, когда к нему подбежал какой-то мальчишка и забормотал что-то ему в стремя, боясь поднять глаза. Малфой нахмурился, и на какую-то долю секунды Гермионе показалось, что он сейчас оттолкнет малыша ногой, но Драко осторожно вынул сапог из стремени и спешился с другой стороны. Он спокойно обошел коня и присел перед мальчиком. Выслушал его, кивнул и поднялся, виновато глядя на девушку.

— Что случилось? — удивленно спросила она.

— Он говорит, что его отец и дядя не могут поделить наследство и, узнав, что я в деревне, послали за мной, чтобы я разрешил их спор. Это моя обязанность. Правда, обычно я принимаю не на прогулке, но малый боится, что они подерутся… Жалко парня…

— Конечно, милорд! — Гермиона даже не думала его останавливать. — Вашим вассалам нужна помощь, справедливый суд. И я уверена, что вы сумеете все решить верно. А я подожду вас в булочной. Выпью кофе с пирожными. А Тим присмотрит за лошадьми.

Драко явно колебался. Ему не хотелось оставлять Гермиону одну, но и пренебречь своими обязанностями хозяина здешних земель он тоже не мог. Гермиона ободряюще улыбнулась ему.

— Я уверена, ты все сделаешь правильно, — наклонившись с седла, тихонько сказала она так, чтобы услышал только он.

И было в ее взгляде, в этих словах, во всем ее поведении, так выгодно отличавшемся от поведения Панси или Астории, наверняка бы немедленно закативших скандал с требованием выпороть мальчишку на конюшне за то, что посмел помешать господину наслаждаться прогулкой, столько веры в него, доверия и уважения, что Малфой, внезапно осознав это, удивленно посмотрел на нее. Но она лишь улыбнулась и тронула поводья коня, давая знак Тиму следовать за ней. Драко отдал приказ одному охраннику сопровождать ее, подождал, пока она скроется за углом дома, и повернулся к мальчику.

— Хорошо, показывай дорогу, — он взлетел в седло, легко подхватил ребенка на руки, усадил впереди себя и пустил коня рысью.

Булочная и правда была великолепна. Забыв обо всем, Гермиона с удовольствием попробовала несколько пирожных, утолив первый голод, а потом задумалась. Малфой с каждым днем открывался ей с новой стороны. И это не было игрой или притворством. Ведь не мог же он подговорить или подкупить всех жителей деревни, чтобы те здоровались с ним и просили решить свои проблемы. Эти люди и правда уважали его, ценили умение вершить справедливый суд и доверяли. И он явно тоже относился к ним с должным уважением. А где же тогда тот Малфой, который так уничижительно отзывался о магглах и простых тружениках и презирал их всем сердцем? И как этот новый Драко может служить Волдеморту? Ведь тот наверняка залезает ему в голову время от времени? Неужели он умеет так опускать щиты, что даже самый великий легилимент не может его прочесть? А она? Что чувствует она сама, поняв, насколько сильно изменился Малфой? И как ей теперь вести себя с ним? И его отношение к ней становилось день ото дня "все чудесатее и чудесатее".

Гермиона улыбнулась своим мыслям. Она и впрямь чувствовала себя Алисой, свалившейся в кроличью нору. Вокруг столько странного и необычного, с ней происходит нечто совершенно непонятное, а она пытается все это разложить по полочкам, используя привычную логику. Нет уж, здесь это не сработает. Неужто пришло время разуму уступить место чувствам? Позволить себе расслабиться и помечтать, что все могло бы быть иначе, если бы не война, не аукцион, не разделение на чистокровных и магглорожденных? Впрочем, подобное разделение существует и в немагическом мире. Разве тамошние аристократы не кичатся своей родословной так же, как и чистокровные маги, и не прилагают все усилия, лишь бы их отпрыски даже не смотрели в сторону обычных смертных?

Гермиона, задумавшись, медленно помешивала шоколад маленькой ложечкой. Охранник занял место у двери, но и он не устоял перед ароматами и пил кофе со сдобой. А Тим тихонько сидел рядом, с удовольствием жуя эклер. Не то чтобы его обделяли сладким дома — Сара не баловала слуг, но и не жалела для мальчишки сладостей. Просто он впервые выбрался из дома и попал в незнакомую деревню, да еще в кафе, где все было таким вкусным. Он видел, что Гермиона о чем-то глубоко задумалась, и не отвлекал ее. Просто жевал пирожное и разглядывал посетителей.

Вдруг его взгляд выловил из толпы у витрины, где красовались шикарно украшенные торты, знакомое лицо. Мальчик нахмурился, пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого человека, и увидел еще одного. И еще. И вот, только увидев третьего, он, наконец, вспомнил — это были слуги одного из тех, кто приезжал к хозяину поохотиться. Они терлись у конюшни и все время о чем-то шушукались, а когда Тим попробовал подобраться поближе, чтобы услышать, о чем именно они секретничают, они наорали на него и отогнали прочь. Тим тогда еще хотел пожаловаться старшему конюху, но потом была охота, потом господина тяжело ранили, и он как-то забыл об этом, тем более, что эти слуги на следующее утро уже не появились. А сейчас они что-то вынюхивали здесь и вели себя крайне подозрительно. Тим сделал вид, что не видит их, быстро доел пирожное и слез со стула.

— Я схожу, лошадей проверю, — тихонько сказал он Гермионе, на что та рассеянно кивнула, и выскользнул через черный ход. В конюшню Тим не пошел, а сразу направился понаблюдать за теми тремя, но их у витрины уже не было. Тогда Тим и правда решил проверить лошадей, но, едва войдя в конюшню, ощутил рывок, и его кто-то крепко схватил поперек живота, прижимая к боку.

— Признавайся, шпионил за нами? — хрипло спросил один из тех, за которыми Тим пытался проследить.

Мальчишка замотал головой.

— Я коней пришел проверить. Отпустите! — он вдруг дернулся и заорал что было сил, но тут же получил удар по голове и обмяк.

— Мерлин, ты совсем силы не чуешь, — рявкнул тот, кто держал Тима, — теперь придется бросить его тут.

Они запихнули бессознательное тело в кучу соломы, еще и прикрыли сверху, чтобы не так было заметно.

— Ладно, прости, — пробормотал тот, кто ударил пацана, — не рассчитал.

— Да ну, вечно ты так. В общем, пошли, тут уже делать нечего. Надо не попасться на глаза девке и ее хозяину, — и они поспешили уйти.

Войдя в булочную, Драко сразу заметил Гермиону, задумчиво пощипывающую румяный бок сдобной булочки, которыми так славилась эта пекарня. Он улыбнулся, велел подбежавшему мальчику принести ему «как всегда» и направился к Гермионе. С делом он справился довольно быстро и не думал, что она успела заскучать, да и вид у нее был не скучающий, а скорее, глубоко задумчивый.

— Привет, я же не заставил тебя переживать? — тихо спросил Малфой, присаживаясь за столик Гермионы.

Она улыбнулась, возвращаясь в реальность из своих размышлений.

— Нет, вы довольно скоро, милорд. Все хорошо? — спросила она, глядя, как Драко с удовольствием кусает ароматную сдобу, помешивая кофе.

Он только кивнул, зажмуриваясь от удовольствия. Драко действительно чувствовал себя счастливым: он только что решил довольно серьезный спор между родственниками, и они при этом не поссорились, рядом с ним была Гермиона, и он наслаждался вкуснейшими булочками в округе.

— А где Тим? — удивленно спросила Гермиона, оглядывая кафе. — Я заказала ему какао и пирожные, и он был тут, я уверена, а потом я задумалась и не помню, куда он делся. Надеюсь, с ним ничего не случилось, он ведь еще не бывал здесь, — она растерянно посмотрела на Драко.

Малфой жестом подозвал мальчишку-официанта.

— Ты видел, куда пошел мальчик, который сопровождал эту леди? — спросил он спокойно.

Тот кивнул.

— Он направился к конюшне. Наверное, проверить лошадей, — он почесал затылок. — Только потом туда зашли еще двое мужчин, и они… не выглядели порядочными слугами, господин, — шепотом добавил он.

Гермиона испуганно вскочила.

— А где тут конюшня?

Драко тоже поднялся.

— Подожди меня здесь, пожалуйста… — начал было он, но Гермиона уже мчалась в сторону выхода. Вздохнув, Драко направился за ней, махнув своей охране, чтобы шли следом. И какой он ей, к дракклам, хозяин и господин, если она вовсе его не слушает?

Поспешив, он нагнал ее у дверей конюшни. Здоровый детина — местный конюх — как раз шел задать лошадям сена. Он удивленно взглянул на девушку, буквально ворвавшуюся в помещение вместе с ним, но говорить ничего не стал. Молча снял вилы и уже собрался воткнуть их в сено, как Гермиона с криком повисла на его руке.

— Леди, вы что? — от неожиданности конюх так и замер с занесенными вилами.

Драко, еще ничего толком не поняв — настолько все быстро произошло — встал перед конюхом.

— В сене! — Гермиона кивнула на пол, и только тут мужчины увидели край шарфа, которым была замотана шея Тима. Мгновенно среагировав, конюх бросил вилы и отгреб руками сено, а Драко поднял на руки маленькое тело — вокруг расплылась лужа крови, а его шапка была пропитана буквально насквозь.

— Он живой, живой, — Малфой поудобнее перехватил бессознательное тело.

Гермиона всхлипнула, едва сдерживая рыдания. Тим был таким маленьким и бледным, и она уже винила во всем себя: пока она ела вкусные пирожные, его тут едва не убили…

— Грейнджер, возьми себя в руки! — рявкнул Драко, и она испуганно вздрогнула — настолько непривычно было уже такое обращение от него. — Нам нужна твоя помощь, твои мозги!

Она закивала, собираясь найти, чем перевязать малыша, но тут вмешался конюх:

— Милорд, мальчишка потерял слишком много крови, несите его скорей к нашей целительнице. Дом ее недалеко, я провожу.

— Хорошо, только умоляю — быстрее! — взмолилась Гермиона, и они выбежали на улицу. Там уже собралась толпа, громко обсуждавшая все, что люди успели заметить. Но перед Драко все разом расступились.

— Никого не впускать в конюшню, все осмотреть и ждать меня! — приказал своей охране Драко и быстро направился вслед за конюхом.

Дом целительницы и правда был буквально в двух кварталах от булочной. Слава Мерлину, она оказалась дома и сразу захлопотала возле Тима, смывая кровь и нашептывая какие-то заклинания, попутно что-то втирая в кожу головы. Гермиона боялась оставить Тима даже на минуту, и Драко оставил ее помогать Марии — как звали целительницу — а сам решил вернуться к булочной и разузнать, вдруг кто-то что-то видел. Сначала он подробно расспросил мальчика-официанта, как выглядели те, кто входил на конюшню следом за Тимом, потом поговорил с соседями, но все, что он смог разузнать, это то, что мужчин было двое или трое, одеты они были как слуги, но без опознавательных знаков господ, и капюшоны их были опущены слишком низко, чтобы можно было рассмотреть лица. Оставалось только ждать, пока очнется Тим — может быть, он сумел их узнать или разглядеть.

Вернувшись к Марии, Драко обнаружил, что обморок мальчика перешел в сон, и целительница теперь занимается Гермионой, которую начало трясти от пережитого. Малфой присел рядом и обнял ее за плечи. Сама того не ожидая, Гермиона вдруг прижалась к его груди, как ребенок, и горько заплакала. Драко молча гладил ее по голове и спине, пережидая, пока слезы смоют стресс, и она сможет взять себя в руки, и слушал Марию. Она объяснила, что везти Тима сейчас нельзя, по-хорошему, нести его на руках тоже была не лучшая идея, но тогда у них не было времени все обдумать.

— Господин, не волнуйтесь, я буду ухаживать за ним, как за собственным сыном, клянусь вам, — Мария сложила руки на груди. Она была полукровкой, но очень сильной ведьмой, и жила одиночкой. Целительница присела у постели Тима и ласково поправила на нем одеяло.

— Знаете, — сказала она тихо, — у меня ведь была семья. Муж и сын, чуть старше этого мальчика. Но однажды в нашу деревню пришли Пожиратели. Они не разбирались, кто за них, а кто против — просто убивали. Я была в лесу, собирала травы, а когда вернулась…

Драко сжал зубы. Эта женщина пережила такое горе и все же находила в себе силы нормально с ним общаться, зная, что он в фаворе у Темного лорда. Где она берет эти силы? Где все они их берут — ведь почти у каждого жителя его земель за плечами своя горькая история? Он виновато взглянул на Марию, но она отрицательно покачала головой.

— Не стоит себя винить, господин. Вы не такой. Я знаю, что у вас тоже есть эта метка, но сердце ваше не с ними, оно живое. И эта девушка, она…

Драко отрицательно мотнул головой, и Мария замолчала. Она поняла его приказ — не говорить о Гермионе, хоть та и не слушала их, все еще всхлипывая на его груди.

— Я оставлю денег. И если что-то понадобится из зелий — шлите Патронус, я сразу же отправлю домовика. Что бы ни понадобилось. Вы же знаете, что Мастер Снейп…

— Да, конечно, я знаю о нем. Я обязательно буду сообщать вам и леди каждый день о состоянии мальчика, а вы будете его навещать. Если он будет хорошо питаться и соблюдать режим, то очень скоро поправится. Так что пусть остается.

— Конечно. Благодарю вас. Я этого не забуду, поверьте.

Драко встал, прижимая к себе Гермиону, достал из кармана мешочек с галеонами и положил его на стол.

— Этого хватит на несколько дней, а потом я пришлю еще.

— О, господин, этого хватит на несколько недель. Нам ведь не нужны разносолы — достаточно простой здоровой деревенской пищи. А зелья я сейчас напишу, если у вас есть — буду благодарна, потому что на варку уйдет время, а это чревато осложнениями.

Малфой кивнул и, пока Мария писала на пергаменте список необходимых зелий, подошел к Тиму. Мальчик был бледен, но дыхание было ровным и спокойным.

— Это моя вина, — снова всхлипнула Гермиона, — я не доглядела за ним, задумалась, не заметила опасности…

Малфой развернул ее к себе лицом и заглянул в глаза.

— Ничьей вины, кроме тех проходимцев, которых я обязательно найду, тут нет. Тим делал свое дело, и ты бы все равно не пошла с ним на конюшню…

— Но я могла заметить, что его давно нет!

— Неправда. Откуда ты знаешь, сколько времени ему нужно, чтобы почистить и покормить лошадей? Так что успокойся, и я трансгрессирую нас домой. Охрана приведет лошадей.

— А Тим? — испугалась Гермиона.

— Ты все прослушала. Мария объяснила, что передвигать его сейчас нельзя, поэтому она оставляет его у себя. Не переживай, я оставил достаточно денег, а, как только мы окажемся дома, я вышлю ей еще и зелья по ее списку, так что скоро Тим поправится, а мы его навестим через пару дней, когда уже будет можно.

— Вот, я написала список, — к ним подошла целительница, — а о состоянии мальчика, как я и говорила, я буду отчитываться каждый вечер.

Гермиона пробежала глазами названия зелий.

— Все это есть в аптечке. Скорее, перенесите меня домой, милорд, чтобы я могла собрать все необходимое и отправить! — у Гермионы заблестели глаза. Теперь, когда она могла помочь, она сразу взяла себя в руки, и ей хотелось поскорее приступить к выполнению задуманного. — Может, нужны материалы для перевязок? Ватные тампоны, бинты?

— Будет не лишним. Положите, что сочтете нужным, если что не понадобится — потом заберете.

Малфой и Гермиона кивнули и вышли из дома Марии.

— Нужно предупредить охранников в булочной и расплатиться по счету. Так что сначала трансгрессируем туда, — сказал Драко.

— Мы можем пройти туда пешком? Мне нужно прийти в себя, хоть немного. Зелья все равно понадобятся не раньше, чем через несколько часов.

— Ладно, но, если на нас нападут — старайся спрятаться и ни в коем случае не лезь под заклятия, — строго велел он.

— Не думаю, что они еще тут. Мне кажется, они сбежали сразу, как только поняли, что Тима нашли. И ведь спрятали его так, будто рассчитывали, что его еще и вилами проткнут. Только поймай их, и я сама пошлю в них Круцио за такое!

— Моя грозная гриффиндорская львица, — тихо сказал Драко, глядя на нее с улыбкой.

Гермиона хотела было огрызнуться, что она вовсе не его, но почему-то не стала. Помолчав, она спросила:

— Малфой, а почему ты позволил Марии думать, что я леди?

Драко замялся.

— Слишком сложно было бы объяснять твой статус. Ты одета как леди, ведешь себя как леди, и я себя с тобой вел не как со служанкой. Да и с чего бы мне приезжать в деревню со своей личной служанкой? Ладно еще с Карлом, но с тобой…

— Кстати, про одежду. Когда я впервые увидела, в чем именно мне предстоит выезжать на верховые прогулки, я была просто в шоке. Разве это наряды служанки? Зачем ты это купил?

— Предвидел ситуацию, при которой тебя легче будет выдать за мою спутницу, чем за служанку. Зачем тебе эти тонкости, Мио? Простого «спасибо» было бы вполне достаточно.

— Спасибо? Спасибо, конечно, но это слишком, Малфой. И мы оба это прекрасно понимаем, только ты почему-то никак не хочешь мне объяснить эти свои странности.

— Потому что я твой хозяин и самодур, и имею полное право, забавляясь, покупать тебе вещи или безделушки, потому что мне так хочется. Может, я так пытаюсь подкупить тебя, чтобы соблазнить?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет? Ты уверена? Ладно, тогда я просто предпочитаю видеть рядом с собой красивые вещи на красивых и умных людях. А поскольку ты полностью зависишь от меня, то я могу купить тебе самое дорогое платье, и пусть Гринграсс и Паркинсон подавятся от зависти, а могу велеть тебе ходить голой. И если ты будешь доставать меня своими глупыми вопросами, я так и поступлю, уж поверь.

— Ладно, я поняла, ты не хочешь или не можешь объяснить, зачем ты так странно себя ведешь. Надеюсь, это не побочное действие от зелий, которыми накачивал тебя Снейп, — улыбнулась Гермиона.

Вместе они без приключений дошли до булочной, а потом Драко перенес их в поместье, где Гермиона с Сарой быстро собрали все необходимое по списку и не только, а Карл отправил все это в дом целительницы.

Гермиона никак не могла найти себе места — она мерила шагами свою комнату и не знала, что делать. Часть ее хотела сорваться к Марии, чтобы помогать лечить Тима, а другая часть понимала, что она не имеет на это права, ведь Малфой четко велел ей никуда из поместья не отлучаться. Сам он, едва доставив ее домой и наскоро перекусив, отправился снова искать свидетелей, взяв с собой нескольких проверенных слуг. Карл постарался успокоить ее, уговаривая лечь отдыхать, но Гермиона никак не могла заставить себя даже присесть и нервно ходила из угла в угол в своей комнате. Наконец она не выдержала одиночества и неизвестности и тихонько спустилась в гостиную, надеясь встретить там Карла или Сару. Но в кресле у камина, устало вытянув к огню ноги, сидел Малфой. В его руке поблескивал бокал с огневиски, а сам он даже не переоделся. Гермиона замерла в дверях, разглядывая его фигуру, едва видимую в отсвете камина. Свечи не горели, но она видела, что он очень устал, и что его глаза закрыты, а губы сжаты в тонкую линию. Видимо, ничего так и не удалось узнать, иначе его вид не был бы столь печальным.

Драко тяжело откинул голову на высокую спинку кресла. День выдался совсем не таким, как он планировал. Он так мечтал весь день провести с Гермионой, забыть хоть на несколько часов, что он — ее хозяин, а она — его рабыня, служанка. И начиналось все просто великолепно, но потом… Его мысли вновь переключились на тех, кто напал на Тима. Сейчас, когда эмоции немного улеглись, Драко не мог себе не удивляться. Ну да, мальчишка молодец, отлично учится, и старший конюх его хвалит, да и Гермионе он нравится, но почему сам Драко так переживает за него? Неужели только потому, что кто-то посмел напасть на его собственность? Да нет, ерунда. Он, конечно, все равно их найдет, но так волноваться из-за этого? Тогда почему? Он и знаком-то был с парнишкой едва-едва. Значит, его так заботит судьба Тима только из-за Гермионы?

Драко вздохнул — какова бы ни была причина, он найдет преступников, накажет их, а после… Скорее бы уже все закончилось. Тогда он сможет играть в открытую, и не нужно будет притворяться… И это очень крамольные мысли, от которых необходимо избавиться как можно быстрее.

Шорох привлек его внимание, и он обернулся на входившую в гостиную Гермиону. Она подошла к нему и присела на скамеечку для ног у его кресла, заглядывая ему в лицо.

— Ничего не вышло? — грустно спросила она.

Драко отрицательно покачал головой.

— Придется ждать, пока очнется Тим. Может быть, они не стерли ему память, и он покажет нам их лица.

— Бедный малыш. Я никак не могу успокоиться. Мне все кажется, что если бы я не была настолько эгоисткой и…

— Мио, прошу тебя, перестань. Правда, у меня нет сил сейчас заново объяснять тебе, что в происшедшем нет твоей вины. Вот увидишь, Тим очнется и скажет тебе то же самое. Послушай, я договорился с Марией — она пришлет Патронус сразу же, как только с Тимом можно будет поговорить. А завтра она пришлет весточку о его общем самочувствии и напишет, как протекает лечение. Я поговорил с крестным, и он одобрил все действия Марии. Я навесил кучу сигналок на ее дом, на тот случай, если к ним вдруг явятся незваные гости. Я даже оставил двух ребят из охраны недалеко от дома, чтобы караулили до утра, а утром их сменят другие. Больше мы ничего не можем сделать, поэтому иди, отдыхай. Если Тим завтра придет в себя, нам понадобятся силы, чтобы навестить его, — он устало поднялся с кресла, подавая ей руку и помогая встать.

— Ты правда возьмешь меня с собой? — Гермиона молитвенно сложила руки, заглядывая Драко в глаза. — Малфой, я не знаю, как благодарить тебя. Правда, я не понимаю, зачем ты все это делаешь, но я так благодарна тебе за Тима. Спасибо! — и она, поддавшись внезапному порыву, вдруг обняла его за шею. Драко замер на секунду, а потом сам обхватил ее за талию и впился в губы жадным, горячим поцелуем, прижимая к себе.

Гермиона опешила, такой реакции она точно не ожидала, но его губы были сладкими, с легким запахом огневиски, и очень настойчивыми, как и руки, все крепче прижимающие ее к себе, и она сдалась. Ее рот приоткрылся, впуская, маня, даря ему головокружительное удовольствие, и они уже вместе задохнулись в момент, когда его уверенный язык коснулся ее робкого язычка. Зарычав, Драко еще сильнее стиснул ее в объятьях и вдруг отступил, разрывая поцелуй, задыхаясь, и просто прижал к себе.

— Ты сведешь меня с ума, Грейнджер, — прохрипел он, едва обрел дар речи. Она попыталась поднять голову, но он не дал, прижав ее к своей тяжело и часто вздымающейся груди. — Видит Мерлин, чего мне стоит все время держаться от тебя на расстоянии, а ты только и делаешь, что соблазняешь меня!

У Гермионы пропал дар речи. Это она его соблазняет? Да разве она вообще умеет это делать? И что такого она сделала и когда, что это сводит Малфоя с ума? У нее была куча вопросов и ни одного ответа. А Драко, немного успокоившись, слегка отодвинулся и приподнял ее лицо, обхватив его ладонями.

— Если бы ты только знала, Мио… Если бы ты только знала… — прошептал он прямо в ее губы, а потом резко развернулся и вышел из гостиной, оставив ее одну в полной растерянности.

Через несколько дней Мария наконец разрешила проведать Тима, и Гермиона буквально не отходила от его постели, пока они были там. Малфой расспрашивал целительницу, как протекает лечение, не наведывался ли кто-то подозрительный в ее дом, но все было спокойно. Проверив оставленную у дома охрану, Драко поговорил с мальчиком. Тим был еще довольно слаб и не очень хорошо помнил, что случилось. Он лишь сказал, что это точно были те же слуги, что приезжали с гостями Малфоя перед охотой. Гермиона испуганно переглянулась с Драко, но тот поспешил успокоить ее, сказав, что теперь он будет намного осторожнее и обсудит эту новость с крестным.

Малфой наведался в булочную, но там никто подозрительный больше не появлялся. Совсем скоро намечалось торжество, и вся деревня была занята приготовлениями: готовились угощения, украшались дома и улицы, шились наряды. Этот праздник для селян значил многое. Тут были свои обряды и традиции, и костюмы тоже подбирались с определенным смыслом. Языческие боги и богини, разная лесная нечисть, животные. Во главе праздника всегда были лесные король с королевой, которых традиционно изображали хозяин поместья и его жена. Но Драко был холост, и староста, обрадованный тем, что хозяин сам приехал в деревню, решил у него уточнить, кого именно им следует выбрать лесной королевой. Подыскать ли пригожую девушку из местных, или господин привезет с собой спутницу? Малфой задумался. Раньше он пытался пригласить на один из деревенских праздников Панси и Асторию, но обе только сморщили носы, удивляясь, что за удовольствие быть среди черни. Увидев их недовольство, Драко больше никогда не предлагал им быть его спутницами. В любой деревне в таких случаях всегда находилась милая девушка, на костюм которой господин давал денег сам, и которая играла роль его суженой. После карнавала милорд обычно передавал ее с рук на руки родителям. А те искренне радовались, если господин уделял должное внимание их дочери. Традиционно зачатый на карнавале ребенок считался подарком богов и воспитывался в семье с любовью и заботой, что уж и говорить, если это был ребенок самого господина их земель. Но Драко не хотел плодить бастардов. Он бы не смог оставить своего ребенка без отца, а жениться на девушке, выбранной для него местным старостой, ему тоже не хотелось.

— В этот раз со мной будет моя королева, — ответил он на вопрос старосте, — она уже дала согласие, дело за костюмом, но это мы решим. Единственное, чего она еще не знает, так это о традиции женить короля и королеву. Надеюсь, это ее не испугает. Я постараюсь предупредить ее.

Староста поклонился. Он успел присмотреться к Гермионе, и она произвела на него хорошее впечатление. Гораздо лучше, чем те спесивые леди, с которыми иногда заезжал в деревню их господин. А эта девушка подходила юному милорду как никакая другая. И если это ее милорд выбрал своей королевой, то староста был за него только рад. Но свои мысли он умел держать при себе.

Когда они вернулись домой, Драко попросил Гермиону зайти к нему, чтобы рассказать о традициях карнавала. Девушка летала как на крыльях от того, что Тиму было намного легче, и совсем скоро, как раз перед карнавалом, они собирались забрать его домой, под присмотр Сары. Раны его затянулись и зажили, а от общей слабости дома избавляться гораздо легче. Поэтому улыбка не сходила с лица Гермионы. Ее радость омрачали лишь мысли о том, что против Драко задумали плохое его же бывшие друзья. И что она совершенно не знает, что теперь делать.

— Присядь, Мио, нам нужно кое-что обсудить, — он устроился в кресле и указал ей на соседнее. Домовик уже подал им чай и булочки, которые Драко купил в деревне, и Гермиона с удовольствием устроилась, взяв в руки чашку.

— Ты так говоришь, словно случилось что-то плохое, но ведь все хорошо? — спросила она, глядя как он нервно крутит в руках свою чашку. — Ты уже поговорил с крестным?

— Все хорошо. Мы успели это обсудить и решили, что нужно просто быть начеку. Но мне нужно рассказать тебе о некоторых деталях праздника, и еще я должен уехать на несколько дней. Сейчас я все объясню. На празднике в деревне есть традиция. Ну, ты же понимаешь, в каждом селении свои традиции, иногда они похожи, иногда чем-то отличаются. Так вот, на этом обязательно должны присутствовать король и королева леса. Опять-таки, традиционно король — это хозяин здешних мест.

— То есть — ты, — тихо уточнила Гермиона.

— Да, — кивнул Драко, — а королева — его спутница. Раньше хозяином этих земель был мой отец, но он никогда не принимал участия в этих обычаях, а мне это показалось интересным. Так я смог получше узнать своих людей, а они — меня. Когда у господина нет жены или подруги, староста выбирает лучшую девушку из местных, и она играет роль королевы. Но в этот раз со мной будешь ты…

— И ты хочешь, чтобы я изображала твою королеву? — Гермиона смутилась и слегка покраснела, уж больно двусмысленно прозвучала фраза, но Драко уверенно кивнул.

— Именно. Я привезу твой наряд, в Лондоне есть магазин, который специализируется на карнавальных костюмах для языческих праздников. Чтобы ты хоть примерно представляла, как он выглядит, я приготовил для тебя эту книгу, — Малфой протянул ей старинный фолиант, — тут описаны многие праздники и прилагаются рисунки. Я вложил закладку.

— Спасибо, — Гермиона положила книгу на колени, но не спешила открывать. — Надеюсь, там не нужно быть голой?

Малфой рассмеялся.

— Нет, и даже полуголой не нужно. Зеленый цвет тебе идет, так что можешь не волноваться.

— Но ты же не за костюмом отправляешься на несколько дней?

Он помотал головой.

— Ты… должен встретиться с… ним? — почти шепотом спросила Гермиона, и Драко кивнул. — Но тебе ведь ничего не угрожает?

Он серьезно посмотрел на нее.

— Как странно… Совсем недавно ты всерьез размышляла, сможешь ли меня убить, а сегодня беспокоишься обо мне?

В его взгляде ей почудилась странная надежда и ожидание чего-то, чего она не могла понять. Но он быстро опустил ресницы, и она убедила себя, что ей просто показалось.

— Я вовсе не собиралась убивать тебя, я хотела сбежать. Сначала. Но быстро поняла, что бежать мне некуда. А потом ты оказался не таким уж и страшным…

— Что?! — он показательно нахмурил брови и наклонился к ней через стол. — Я страшен в гневе! И могу наказать тебя за непослушание хоть сейчас! — он даже попытался зарычать, но сорвался на смех, и она рассмеялась следом за ним.

— Да-да, господин страшен и ужасен, боюсь-боюсь. Смотри, заикаться начну от страха. Будет у тебя королева-заика, — со смешком сказала она.

— Лучше королева-зайка, — отшутился он, но вскоре вновь заговорил серьезно: — Я прошу тебя, будь осторожна. Кто-то охотится за тобой, за мной, а может быть, за нами обоими. Я сильно подозреваю, что это проделки слизеринцев, которых я выгнал из своего дома, но доказать пока не могу. И пока меня не будет, я хочу, чтобы ты как можно меньше выходила из дома. Даже в саду может быть опасно. Я закрыл все камины и велю Карлу никого не впускать в дом, пока меня не будет. Родители не появятся, я заеду к ним сам, если они в Англии. Единственный, кому я доверяю безоговорочно, это Северус. Он может появиться, но вы вроде бы нашли общий язык, пока лечили меня.

Гермиона кивнула. Тем более, что вряд ли профессор будет искать с ней встреч, а она будет помогать Саре по хозяйству, убираться в господских покоях и читать, читать…

— Когда ты едешь? — уточнила она.

— Завтра утром.

— Значит, тебе нужно пораньше лечь, чтобы выспаться. А почему не порталом или камином?

— Я уже говорил тебе, Темный Лорд любит древность и не любит, когда у него открыты камины. Трансгрессировать там тоже нельзя. В общем, он, кажется, просто влюблен в старую Англию, вот и заставляет подданных изображать из себя ее жителей, — улыбнулся Драко. — Ты права, нужно еще собрать все необходимое. Я, пожалуй, приму ванну.

— Я приготовлю, — Гермиона поднялась, — только книгу занесу к себе…

— Оставь. Ты же все равно не останешься на ночь, да? — он прикусил губу, словно жалея о том, что эти слова сорвались с его губ.

Она удивленно посмотрела на него.

— Нет. Зачем? А, ты имеешь в виду, что я заберу книгу, когда буду идти к себе? И то верно, — она положила книгу на столик и скрылась в ванной комнате.

— Ну да… именно это я и имел в виду, — грустно усмехнулся Драко, провел по лицу рукой и направился следом, размышляя, стоит ли попросить Гермиону помочь ему с мытьем головы или лучше отправить ее подальше от себя, чтобы не наделать глупостей…

Малфой выехал с самого раннего утра и уже к вечеру был в резиденции Темного Лорда. Тот принял его благосклонно, хотя, идя по коридорам, Драко не мог не заметить нескольких пожирателей, которых почти волокли под руки их соратники — видимо, кто-то провинился и был наказан. Но Волдеморт был в отличном расположении духа. Он предложил Драко присесть, самолично налил и левитировал к нему бокал красного вина, отчего Малфой даже задумался, уж не собрались ли его отравить, но постарался побыстрее избавиться от ненужных мыслей, полностью настраиваясь на предстоящую беседу. А Темный Лорд уже излагал ему свои планы. Оказывается, Драко вызвали не просто так. Намечалось нешуточное столкновение, нужно было во что бы то ни стало раздобыть один старинный артефакт, хранящийся в Отделе тайн. Нет, Драко не предлагали вступить в бой, Темный Лорд прекрасно понимал, что в битве Малфой-младший проявлял себя намного хуже, чем в политике… И вот в этом и заключалось задание Драко: нужно было заставить министра магии выехать из Британии хотя бы на несколько дней. Лорд сам собрался идти в министерство, не доверяя тонкую работу своим слугам — уж слишком часто у них случались промашки. А если министр покинет министерство, то вместе с ним исчезнет и его охрана, а там самые отборные авроры и тайные агенты. Идеально было бы устроить заварушку в другом конце страны, чтобы часть охраны сорвалась туда, но и об этом Темный Лорд решил позаботиться сам. Он собрался отправить в небольшой городок на побережье отряд Пожирателей, чтобы те устроили там бойню. Подумаешь, вырежут еще несколько деревень в округе, или сам городок сожгут — это значения не имеет. Драко с содроганием слушал, с какой легкостью Темный Лорд рассуждает о жизни и смерти ни в чем не повинных людей, как решает, кому жить, а кому умереть. Он попытался выведать, в каком именно месте Волдеморт собирается устроить бойню, но так, чтобы не спрашивать напрямую. Предложил провести террористическую операцию, подложить бомбу, чтобы потом все спихнуть на магглов, но Темному Лорду уже не было нужды оправдывать нападения — он собирался объявить войну. Артефакт, который он хотел захватить в министерстве, мог предоставить в его распоряжение огромные силы — армию инферналов. Поднимать и удерживать в подчинении их самостоятельно было слишком энергозатратно, но с помощью артефакта…

Темный Лорд продолжал разглагольствовать о своих будущих возможностях, а Драко в ужасе думал, что это конец. Если только не остановить Волдеморта сейчас, если к нему в руки и правда попадет этот артефакт — уже никто и ничто в мире не остановит его. Ни Избранный, ни целая армия избранных.

Едва дождавшись конца аудиенции, Драко связался с родителями, но они оказались во Франции. Отец где-то пропадал, но мама была дома, и Драко удалось быстро перекинуться с ней парой фраз через камин в гостинице, в которой он временно остановился. Предупредив мать, чтобы была готова ко всему, он, попутно давая сигнал, отправился через несколько сел и маленьких городов к Визжащей хижине…

Когда в Гарри Поттера на его глазах попал луч Авады, и тот упал, откатившись к сломанному в пылу сражения дереву, Драко решил, что это конец. Не сбудется никакое пророчество, победит Темный Лорд, и их семья, как и многие другие чистокровные семьи, обречена на вечное рабство мерзкому безносому полукровке. Но судьба дала им еще один шанс. Под перекрестными проклятиями, копытами кентавров и ногами великанов Драко, наложив на завалившееся дерево отводящее взгляд заклинание, пытался подлатать хватающегося за бок Рона Уизли. Сначала тот, увидев, кто именно машет над ним палочкой, попытался отбиться, но Малфой не стал тратить время на объяснения, попросту обездвижив рыжего гриффиндорца.

— Уизли, дементора тебе в невесты, дай мне заштопать тебя, а потом будешь снова кидаться проклятиями, — прошипел Драко и, увидев безумный взгляд Рона, только хмыкнул. — Не ожидал, что я хороший, да?

Он довольно быстро справился с раной Рональда и вернул ему подвижность.

— Только не кидайся в меня проклятиями и не задавай лишних вопросов. Все потом, после победы. Где Грейнджер?

Он оглядывался, но не мог найти ее на поле боя. Зато услышал тихое шевеление за своей спиной и, повернувшись, едва сам не спятил от увиденного — прямо к ним с Уизли по-пластунски полз Гарри Поттер.

— Гарри, ты жив! — шепотом заорал Рон. — Я знал, дружище, я точно знал, что ты сможешь!

Поттер только кивнул ему и Малфою, и тоже оглядел поле битвы.

— Где Мио, Рон? — напряженно спросил он и, так и не дождавшись ответа, притянул головы Драко и Рональда к себе. — Я иду к нашим. Пока валялся в кустах и приходил в себя, слышал разговор двух Пожирателей — Волдеморт отправился в министерство, к нему присоединились еще маги. Эх, нам бы подмогу… В общем, кажется, этот бой мы проиграли. Найдите Гермиону и уходите. Вот кто первый найдет — сразу хватайте ее и трансгрессируйте отсюда. Вы же ее найдете? Малфой? — он внимательно посмотрел на Драко и тот кивнул. — Я буду очень на это надеяться. Рон, Драко с нами, смотри, не делай глупостей. Если выживем — я потом тебе все объясню.

— Да уж, — проворчал рыжий, — будь добр, а то я чуть не обалдел, когда он кинулся спасать меня, — он хохотнул.

Малфой не обратил на него внимания. Больше всего его сейчас занимал только один вопрос — где Гермиона. И он, и Уизли обыскали все поле боя после того, как Пожиратели ушли, но ее так и не нашли. После битвы в министерстве, в которой Ордену Феникса также пришлось отступить, а после и вовсе уйти в подполье, трое парней встретились в маленьком дворике, в трех кварталах от Гриммо, 12. Гарри планировал отсидеться там, но не вышло — когда он в мантии-невидимке прокрался к дому, то заметил в сквере напротив двух Пожирателей, в явно непривычной для них маггловской одежде. Зрелище было почти комичным, если не знать, что эти странные наполовину хиппи, наполовину панки на самом деле матерые убийцы. В общем, Гарри пришлось оставить эту идею и вернуться. И вовремя — Рон и Драко уже чуть не подрались, обвиняя друг друга в том, что не уберегли девушку. Узнав о потере дома на Гриммо, Рон предложил переместиться в Ракушку — коттедж Билла и Флер. Гарри поддержал друга, а Малфою ничего не оставалось, как довериться гриффиндорцам, и вскоре они уже сидели на берегу моря.

Вся троица долго молчала, переваривая все, что с ними произошло. Наконец, Рон не выдержал и задал измучивший его вопрос.

— Мне наконец хоть кто-то объяснит, что здесь делает Малфой? Какого драккла он меня вылечил и почему…

Малфой тяжело вздохнул и обернулся к Поттеру, не дослушав Уизли.

— Ты или я? — спросил он.

Гарри посмотрел на Рона, на море, прищурился и стал рассказывать:

— Драко пришел ко мне еще год назад. Примерно. Рассказал все, что знал, о планах Волдеморта. Извинился. С тех пор он все время доставлял нам сведения наряду с профессором Снейпом.

Рон во все глаза смотрел на друга, а Малфой только хмыкнул. На самом деле Поттер очень многое опустил. Вначале Драко пытался выполнить задание Темного Лорда, но Гарри поймал его в Выручай-комнате. Они ругались, потом подрались, а потом у Драко случилась банальная истерика, а Поттер… Поттер повел себя неожиданно. Малфой еще пытался драться, ему хотелось причинить старому противнику боль, чтобы своя, душевная, ощущалась хоть немного меньше, но Гарри обхватил его руками и держал, пока тот не утих, обессиленно обмякнув в руках бывшего врага. Потом они, наконец, нормально поговорили. А после отправились сначала к Северусу, а затем, уже втроем, к Дамблдору. Конечно, старый маг не мог упустить такого случая и был рад заполучить в свои ряды еще одного осведомителя. Так все и началось. Но было еще кое-что, о чем Драко тогда, в истерике, проговорился Поттеру. И о чем Гарри никогда не упоминал. Промолчал он и в этот раз.

— То есть, ты хочешь сказать, что все это время Малфой не был нашим врагом, как и Снейп? Что он на нашей стороне?

— Именно это я и хочу сказать. А теперь давайте думать, что делать дальше и где искать Герми.

— А что делать? Я вернусь к родителям в мэнор и буду и дальше отправлять тебе сообщения. Вот только нужно теперь придумать канал связи. Патронус не вариант, совы тем более. Домовики тоже отпадают, Лорд из них информацию выжимает слишком просто. А что касается Грейнджер, то ее, думаю, следует поискать среди пленников. Многие Пожиратели знают ее в лицо и знают, что она твоя подруга, поэтому могут, чтобы выслужиться, привести ее к Темному Лорду. Хуже, если она попала к слизеринцам, те могут… В общем, я поищу. Если что-то узнаю — дам знать. Остается только понять, как именно.

— Снова зачаруем галеоны? — Рон все еще не до конца осознал происшедшее, но включился в обсуждение.

— Немного сложно, ведь отдельно носить галеон — покажется странным, а с кучей других он затеряется, — Малфой задумчиво прикусил губу.

— Тогда, может, медальон? Можно носить на шее и, если нагрелся — значит, нужно встретиться.

— У меня есть, вот, — Драко достал из-за пазухи красивый кулон на тонкой витой цепочке: на круглой серебряной основе лежал, свернувшись колечком, красивый дракончик из черненого серебра с сапфировыми глазами. А в центре был выгравирован маленький герб Малфоев.

— Отлично, подойдет. А у меня вот, — и он потянул за цепочку, доставая из-под футболки медальон размером с галеон, на котором в центре был снитч, а по кругу шла надпись: «Гарри, ты волшебник!», — это мне Гермиона на день рождения подарила. Чтобы я не забывал об этом, — смутился он.

Рон отвел взгляд.

— А у меня ничего такого нет, — вздохнул он.

— Сейчас, — вдруг оживился Малфой. — Поттер, организуй ему шнурок или цепочку.

Гарри кивнул и ушел в коттедж, а Драко достал галеон, взмахнул палочкой и на нем вместо привычного обозначения вдруг появилось три шахматных фигурки: ферзь, слон и конь. Малфой сделал дырочку в монете и протянул медальон Рону.

Тот удивленно рассматривал изображения, когда вернулся Гарри, вертя между пальцами тонкую цепочку.

— Вот, Флер поделилась, буду ей должен. А что тут у вас? — он протянул руку, и Рон вложил ему в ладонь подарок Драко.

— Круто! И точно твое — ты же лучше всех нас в шахматы играешь, дружище, — хлопнул его по плечу Гарри, благодарно кивнув Малфою и закрепляя галеон на цепочке.

— Это он еще со мной не играл. Вот сыграет — тогда посмотрим, кто лучший, — подначил Уизли Малфой.

— Разберемся, — лениво отмахнулся от Малфоя Уизли. — Меня больше волнует, куда пропала Гермиона. Как же так вышло, что мы не нашли ее? Ведь мы с Малфоем буквально осмотрели каждый клочок земли, — он устало потер лицо руками.

— Если Драко прав и ее увели в плен, то вы и не могли ничего найти. Он постарается разузнать что-то через своих… ну…

— Да я понял, Поттер. Конечно, я буду рыть землю, но найду ее, а вы пока разузнайте, кто еще остался жив. Может, кто-то тоже нуждается в помощи, да не знает, где ее получить.

— Конечно. Итак, медальон нагревается, если есть информация и нужна встреча. Встречаемся…

— Здесь. Хорошо проверяем на слежку. Поттер, тут надежда на тебя и твою мантию. Если есть кто лишний — снова нагреваем медальоны. Тогда встреча переносится на два часа.

— Слишком сложно. А если что срочное?

— Тогда…

— Визжащая хижина! — все вместе воскликнули парни и улыбнулись — идея всем нравилась.

— Значит, решено — сразу трансгрессируем в Визжащую хижину.

— Тогда я отправляюсь к родителям. Нужно еще придумать легенду, где я пропадал после битвы. Хорошо, что отец был в министерстве. А мама — она с нами. Она поможет, если вдруг что. Поттер, имей это в виду.

— Понял, — кивнул Гарри и протянул руку, которую Драко тут же пожал. А потом протянул руку и Рон.

— Рад, что ты с нами, Малфой, — искренне сказал он. — Найди Герми. Очень тебя прошу.

Драко кивнул и трансгрессировал.

Тогда он долго искал Гермиону. Приходилось узнавать через подставных лиц, заводить разговоры о Золотом трио и прислушиваться, не проговорится ли кто-то о Золотой девочке Гриффиндора. Но везде была тишина. Он несколько раз встречался с Поттером, передавал сообщения в Орден, который понемногу снова собирался и к оставшимся в живых орденцам уже начинали присоединяться и силы из-за границы. И в этом тоже была заслуга Драко. Где-то со сдержанным страхом, а где-то с презрением он упоминал о существовании Ордена, когда вербовал последователей для Темного лорда. И люди задумывались, что можно ведь не только отказаться воевать на темной стороне. Можно поискать и найти светлую…

В общем, и благодаря Малфою количество участников Ордена Феникса росло с каждым днем. Нарцисса, гостившая у своих французских родственников, тоже не сидела сложа руки. На приемах и раутах, которые устраивали французы, она тоже то и дело упоминала о войне в Англии и о том, кто может победить темные силы. Конечно, все это делалось не в открытую, ведь Волдеморту в любой момент могли донести о такой вольности, и тогда семья Малфоев и вовсе лишилась бы последнего благоволения их господина, но искусная в плетении интриг Нарцисса отлично справлялась со своей ролью, и ее могли упрекнуть разве что в излишне частом упоминании сына, за которого она слишком переживала.

Драко завоевывал расположение Темного лорда, молчаливо терпя наказания и гордо благодаря за поощрения, беря пример с Северуса, никогда не пресмыкавшегося перед Волдемортом, как тот же Люциус, к примеру. И Темный лорд очень скоро оценил его заслуги, стал выделять Драко среди других и ставить в пример его же отцу. Люциус был в ярости, но ничего не мог с этим поделать.

И вот, спустя довольно продолжительное время, Драко узнал, что тактика отношения к магглам изменилась. Темный лорд решил потешить публику, устраивая аукцион, а изюминкой на нем будет подружка Поттера. Сердце Драко, казалось, перестало биться, когда он понял, что все это время Гермиона находилась в застенках. Воображение рисовало ему картины одна страшней другой, и он уже думал, что увидит замученную стражниками, запуганную и сломленную девушку, но судьба снова улыбнулась ему. С помоста на них смотрела все та же гордая гриффиндорка, и ничто не могло сломить ее. Даже поведение распорядителя, порвавшего на ней футболку и выставившего ее напоказ, не лишили Гермиону силы духа. Но сам Драко, до тех пор молчавший в ожидании самой большой ставки, чтобы сразу перебить ее, больше ждать не мог. Он объявил цену в пятьдесят тысяч и вскоре уже смотрел с балкона, как Гермиону усадили в карету, и она отправилась в его поместье.

Как же страшно было ему возвращаться домой. Никогда еще он не чувствовал себя настолько растерянным и смущенным. Он не знал, как себя с ней вести, что говорить. Изображать злого хозяина не имело смысла — долго он не продержится в этой маске. Раскрыть карты и признаться во всем — тоже нельзя. Мало ли что придет в голову слизеринцам, а то и самому Темному Лорду, заглянет кто-то ей в мысли — и все, конец. Поттер его в этом поддержал, клятвенно заверив, что когда все кончится — он первый замолвит за Малфоя словечко перед Гермионой. А то, что она будет в ярости — никто даже не сомневался, ведь она считает своих друзей погибшими и оплакивает их. Решив, что он будет просто вежлив и отстраненно холоден, Драко изо всех сил изображал безразличие, когда так хотелось прижать ее к себе, узнать, как она себя чувствует, что пережила в застенках, не нужен ли лекарь… Только долгая тренировка помогла ему не выдать себя ничем. Но с каждым днем ему все сложнее было держать себя в руках, не выдавая своего к ней отношения ни словом, ни делом.

Взмахом палочки убрав пыль, Драко устало присел на старый разбитый стул, в который раз починив его заклинанием. Вскоре в проходе показались Гарри Поттер и Рон Уизли. Ребята поздоровались.

— Что за срочность? — Рон, кажется, еще что-то дожевывал. — Ты нас прямо с ужина выдернул.

— Ну, простите, — усмехнулся Драко и начал рассказывать.

Лица друзей по мере рассказа становились все серьезнее.

— Нужно сообщить нашим, они давно рвутся в бой. Думаю, мы вполне созрели, чтобы наконец его дать. Здорово, что ты узнал места, где будет показательное выступление Пожирателей для отвода глаз. Мы эвакуируем оттуда население.

— Но они же увидят, что там никого нет! — удивленно воскликнул Малфой.

— Не увидят, — отмахнулся Поттер, — мы посадим там манекены и вдохнем в них немного жизни. А дальше дело техники. Главная задача — министерство и артефакт. Волдеморт не должен заполучить его. С армией инферналов нам не справиться никогда.

— Это еще полбеды. Темный Лорд на полпути в своих поисках бессмертия. Он почти восстановил свое тело.

— Главное, чтобы возродиться ему было не из чего, а с этим телом справиться будет вполне возможно. По крайней мере, я на это очень надеюсь, — мрачно сказал Поттер.

Драко вздохнул. Как же хотелось избавиться наконец от этого урода, который считал себя их господином и властителем их жизней.

— Рон, ты не мог бы рвануть сейчас к Кингсли и остальным, рассказать новости? Мне нужно еще перекинуться парой слов с Малфоем с глазу на глаз, а потом я присоединюсь к тебе, — попросил Уизли Поттер.

— У тебя секреты от меня, дружище? С Малфоем? — хмыкнул тот, но возмущаться на самом деле не стал, пожал руку Драко и быстро исчез.

— Малфой, по поводу Мионы. Если все будет как задумывалось, то…

— Я отпущу ее. Сожгу купчую. Мы же уже это обсуждали, помнишь? — скривился Драко, невольно потирая челюсть.

Когда он вызвал на встречу одного Поттера и рассказал ему, что нашел их подругу и выкупил ее за пятьдесят тысяч, то первой реакцией Гарри был удар ему в челюсть. Она сцепились, как в добрые школьные времена, но Драко не бил, а только старался блокировать удары и достучаться до ослепленного негодованием и ненавистью гриффиндорца. Когда же Гарри понял, что ответных ударов нет, то остановился и сам, а чуть позже уже смог и выслушать Малфоя…

— Да, — Поттер смущенно отвел взгляд, — я не о том. Эти деньги я отдам тебе сам…

Драко гордо вскинул голову.

— Я не торгую живым товаром, Поттер. Мне не нужны твои паршивые…

— Да ну, что ж ты сразу-то… Просто ты же потратил их, и я бы не хотел, чтобы Гермиона чувствовала себя должницей. Да и сама она не позволит…

— Давай мы с ней сами разберемся, кто что кому позволит, хорошо? — зло прошипел Драко.

— Да ну, не злись, я же не в обиду. Вот посмотришь, она первая заведет разговор о выкупе, — извиняющимся тоном сказал Гарри.

Драко отмахнулся.

— Ладно, все. Ты, Поттер, умудряешься иногда такую чушь выдать, что просто диву даешься — как ты собираешься Темного Лорда побеждать-то?

— Силой любви, конечно, — серьезно ответил Гарри, а потом лукаво улыбнулся, — ну, и еще парочкой заклинаний.

Они рассмеялись.

— Прости, просто я очень боюсь за нее. С одной стороны, радуюсь, что она у тебя — там ей не угрожают битвы и случайные заклятья, а с другой…

— А с другой — и я очень волнуюсь за нее, Поттер. За мной кто-то охотится, и, чтобы досадить мне, могут навредить ей. Сейчас за ней присматривает мой дворецкий, Карл, и еще парочка доверенных лиц из группы охраны, о которых она ничего не знает. Но совсем скоро мы будем на празднике в соседней деревне, и там будет костюмированное гуляние. Сам понимаешь, в такой толпе может скрыться кто угодно.

— Ох ты ж… А не ходить?..

— Нельзя. Это сразу вызовет подозрения, ведь я хозяин тех мест, и по традиции… В общем, там много тонкостей, но я должен там быть. И она уже дала согласие быть моей королевой…

Поттер присвистнул.

— Не та ли это традиция, по которой король леса женится? Ты ее-то предупредил?

Драко помотал головой.

— Я скажу ей. Завтра я должен привезти костюмы, вот тогда и скажу. И вообще — это же не по-настоящему все.

— Ты уверен? Это магия, она не фокусы в цирке, если примет пару… Мне бы не хотелось, чтобы Миона вышла за тебя не по любви, а по слизеринской твоей хитрости, Малфой, — Гарри нахмурился. — Зачем тебе это?

Драко рассердился.

— Как будто ты не знаешь, как я к ней…

— Знаю, но речь не о тебе, а о ней. Она тоже к тебе так относится?

Вся злость Драко развеялась как дым. Он тяжело прошелся по пыльной комнате.

— Я не знаю, Поттер. Она лечила меня, когда я был ранен, она больше не боится меня, кажется. Мы хорошо проводим время долгими вечерами, за книгами или разговорами. Но я не знаю, что она ко мне чувствует.

— Ну, так спроси ее. Спроси прежде, чем вас повенчает сама магия. Потому что если ты не успел добиться взаимности, то после это может быть очень сложно, а может, и вовсе невозможно.

Драко молча кивнул. Конечно, Поттер был прав, но ему так хотелось верить, что Гермиона примет выбор магии и не станет разрывать то, о чем он мечтал уже несколько лет.

— Ладно, Малфой. Просто имей в виду, что, что бы ни выбрала Гермиона — я буду на ее стороне, уж прости.

— Да это и так было понятно. Ладно, удачи. Будем надеяться, что в этот раз у нас все получится.

— Да, — Гарри крепко пожал руку Малфою и первым покинул комнату.

А Драко, постояв в раздумьях еще немного, отправился за костюмами. Конечно, ни в какую лавочку он и не собирался заходить — все необходимое уже давно было заказано у личного портного Малфоев. Платье было зачаровано так, чтобы принимать необходимый размер уже по фигуре той, кто его наденет, но и тут особого волшебства не требовалось — Драко предоставил одно из платьев Гермионы портному, и с него просто сняли мерки. Забрав костюмы, он поспешил вернуться, но пока добрался, было уже далеко за полночь, и он не стал будить девушку.

Утром она принесла ему кофе в постель. Теперь это уже не казалось ей таким ужасным. С тех пор, как они стали общаться чаще и их отношения изменились, многое стало казаться ей другим. То, что он купил ее, оказалось скорее спасением, чем кошмаром, которого она ожидала. Общаясь с другими слугами и рабами, она уже имела некоторое представление об обращении с себе подобными в других семьях. И понимала разницу. Малфой никогда не унижал ее, не принуждал к чему бы то ни было. Даже то, как поначалу он учил ее прислуживать себе, теперь виделось в другом свете: если бы его гости поняли, что она живет в его доме как гостья, а не как прислуга, он бы мог лишиться всего, даже жизни, как и она. И кое-кому явно хотелось добиться такого финала любой ценой.

Зайдя в гостиную, она увидела разложенные на креслах костюмы и ахнула. Малфой на кровати потянулся и приподнялся на локтях.

— Тебе нравится? — улыбнулся он и потянулся за кофе.

— Это… так нельзя, Малфой. У меня нет прав носить такие платья, — голос Гермионы предательски дрогнул.

Малфой нахмурился.

— Разве я уже не говорил, что ты моя, и я буду одевать тебя как захочу? Тем более, что это не для тебя — это для жителей моей деревни, моих вассалов. Я хочу, чтобы праздник удался, и чтобы они остались довольны моим выбором королевы.

Гермиона недоверчиво посмотрела на него.

— Почему мне не верится в твои слова?

Он пожал плечами.

— Понятия не имею. Давай, примерь его. Мне нужно знать, есть ли нужда звать портного, чтобы что-то исправить.

— Ты хочешь, чтобы я примерила его сейчас?

— Конечно, — он показательно вздохнул, жестом указывая ей на дверь. — Можешь воспользоваться моей гостиной и переодеться там. Я, так и быть, подожду тебя здесь.

Гермиона хотела поспорить, но поняла, что смысла в этом, в общем-то, не было — ей самой хотелось надеть этот наряд, поэтому она подняла его с кресла и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Малфой откинулся на подушки и стал ждать, тихонько усмехаясь и предвкушая удовольствие. Вот же умница, все она замечает, ничего от нее не скрыть. Ну, ничего, он насладится каждой секундой, пока она еще с ним, а дальше… как получится. Он примет любой ее приговор, он поклялся себе в этом.

Дверь тихонько скрипнула, и Драко ахнул — настолько хороша была девушка. Костюм королевы леса был выдержан в цветах праздника — разных оттенках зеленого и сиреневого, как первые весенние цветы. На изумрудно-зеленом шифоне то и дело проявлялись, вспыхивали и гасли сиреневые бутоны цветов и серебристые листья растений. Широкие рукава были собраны у предплечья и спускались на пальцы легкими воланами. Широкая пышная юбка спускалась до самой земли. Бархатный лиф с открытыми плечами был расшит серебряными нитями и мелкими изумрудами. Туфли из тёмно-зеленого атласа с небольшим каблучком, чтобы удобно было ходить пешком в деревне и в лесу, тоже были расшиты серебром и бисером. Теплый плащ, подбитый сиреневой меховой подкладкой, она надевать не стала, просто отложила в сторону. Гермиона распустила свои длинные кудри, и они тяжелым каскадом упали ей на спину и плечи. Едва войдя, она остановилась, не зная, что сказать или сделать. Малфой, как под гипнозом, медленно поднялся с постели и подошел к ней, почти не дыша.

— Мерлин, Грейнджер, какая же ты красивая… — едва слышно выдохнул он, но Гермиона услышала и покраснела.

— Это все платье, спасибо, — смущенно ответила она, но он покачал головой.

— Клянусь чем угодно, без него ты будешь столь же прекрасна! — фраза прозвучала двусмысленно, и он поспешил добавить: — Просто я угадал с оттенком, тебе очень идет.

— А ты не хочешь примерить свой наряд? — решила перевести тему Гермиона.

— Ты в любом случае затмишь меня, но да, сейчас и я покажу тебе, как буду выглядеть на празднике.

Ничуть не стесняясь, он одевался, а Гермиона боялась поднять на него взгляд. Он смущал ее, а ведь она уже должна была привыкнуть видеть его в любом виде. Но чем дальше — тем сложнее ей было побороть себя и не смотреть. Наконец он надел последнюю деталь своего костюма — прикрепил на поясе охотничий рог — и повернулся к девушке.

Костюм Драко был такого же оттенка, как и ее платье, и напоминал старинные охотничьи костюмы с оторочкой мехом и серебряным шитьем. Камзол доходил до середины бедра, он и высокие ботфорты почти скрывали плотные бриджи, которые обтягивали его сильные стройные ноги как вторая кожа. На широком ремне висел кинжал в дорогих ножнах и рог, а на груди на красивой витой цепи крепился большой медальон в виде того же герба, что был на флагах, украшавших его поместье. Шляпа, больше похожая на бархатный берет, была украшена белым посеребренным пером, которое очень шло к его волосам.

На секунду Гермионе показалось, что она попала по времена Генриха VIII. Вот только ее платье было слишком фривольным для того времени.

— Осталась одна маленькая деталь. Твой костюм не предусматривает головного убора, потому что у мантии есть большой капюшон. Но негоже королеве быть без короны, — он отошел к столу, взял шкатулку, инкрустированную перламутром, и протянул к ней, открывая.

Гермиона ахнула. Это была платиновая диадема, явно гоблинской работы, усыпанная алмазами и изумрудами.

— Малфой, я не могу… — голос ее дрожал, ей было страшно даже в руки взять такую изумительную вещь, к тому же явно безумно дорогую, слишком дорогую для прогулки по лесу.

— Конечно, можешь. И сделаешь это, — он сам достал диадему из шкатулки, подвел Гермиону к огромному зеркалу и повернул к нему лицом, становясь у нее за спиной. — Она очень пойдет тебе, вот увидишь.

Он осторожно надел на нее украшение, пропустив несколько прядей сквозь завитки, и отступил на шаг, давая ей возможность полюбоваться. Сам он не мог отвести глаз от Гермионы, так смущенно и восторженно рассматривающей не себя, а всего лишь вещи, которые он дарил ей. А он готов был каждый день преподносить ей весь мир, лишь бы она…

— Это невозможно, Малфой. Я не могу пойти в этом в деревню и в лес. Я боюсь…

— Что ее украдут?

— Потерять ее. Или это тоже, ведь на праздник соберется разный народ.

— Ничего не бойся. Чтобы тебе было спокойнее, мы наложим на нее несколько заклинаний, которые помогут отыскать ее, если она пропадет. Но я уверен, что никто не посмеет посягнуть на корону лесной королевы, — улыбнулся Малфой.

— Ладно, но только ты и к моей голове прикрепишь ее каким-нибудь особо сильным заклинанием!

— Хорошо хоть ты не просишь прибить ее гвоздями, — хохотнул Драко, но тут же принял серьезный вид. — Хорошо-хорошо, я понял, все будет сделано, как вы приказываете, моя королева, — склонился он в шутовском поклоне.

Гермиона еще раз посмотрела на себя в зеркало и со вздохом сняла диадему.

— Какой же ты странный, Малфой. Ну разве ты не можешь сделать копию? Мне было бы гораздо спокойнее…

— Мио, королева и спутница Малфоя не может носить копию. Это нонсенс. Ты все время забываешь, что ты не актриса, играющая роль на празднике — ты сопровождаешь меня в качестве моей леди и должна соответствовать. За твои манеры я не переживаю, а за твой вид теперь тем более. И это моя прямая обязанность — обеспечить тебя всем необходимым, чтобы блистать на этом празднике. Кстати, там еще есть такой обычай… — он замялся, и Гермиона тут же заподозрила неладное.

— Что? Какой обычай? И ты говоришь мне об этом за день до…

— Не шуми. Просто обычай. В начале праздника тебя прячут, и я должен тебя найти. Спрятать они тебя должны в лесу, специально для этого строят шалаш или находят небольшую пещеру. В общем, это безопасно, но на всякий случай возьми с собой палочку.

— Но ведь она не способна защитить меня, — мягко напомнила Гермиона.

— Знаю, но послать сигнал ты сможешь. Да и отпугнуть мелкое зверье, если испугаешься — тоже. И мне так будет спокойнее. Итак, я нахожу тебя, и нас женят…

— Что?! — глаза Гермионы стали огромными.

— Ну, просто женят, я же король, нахожу свою суженую и должен жениться на ней. А после нас женят всех, кто в деревне решил связать себя узами брака. Этот день специально выбирают для свадеб. Считается, что жениться в один день с королем леса — это удача, будет счастье и достаток в семье. Потом будет праздник и пир, а потом нас отведут в специально построенный новый дом, в котором мы должны провести первую брачную ночь. После нас в дом въедет одна из поженившихся пар, бросив жребий. Это тоже вроде как приносит счастье и удачу…

— Малфой, ты в своем уме? Или ты вот так решил напомнить мне, что я твоя собственность и ты можешь делать со мной все, что пожелаешь? Только помнится, ты говорил, что мои прелести тебя не привлекают… — Гермиона пятилась от него к двери гостиной, как будто могла там спрятаться.

Драко шагнул к ней, но она отшатнулась.

— Да нет же, я не собираюсь пользоваться своим правом… Да вообще не собираюсь… если только ты сама не захочешь. Мио, послушай, остановись и дай мне сказать, наконец! — выпалил он, видя, что по ее щекам уже покатились первые капельки слез. — Я клянусь, что не трону тебя против твоей воли, никогда, слышишь? Успокойся! Просто у них такой обычай, но они же не будут стоять вокруг кровати. Просто ляжем спать, в конце концов, мы уже спали в одной постели и ничего не случилось. Помнишь?

Он осторожно шагнул ближе. Гермиона не пыталась убежать, но слезы все еще текли по ее щекам. Он осторожно обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Ну, перестань, разве я заслужил, чтобы ты вот так обо мне думала? Разве я вел себя подобным образом? — он заглянул в ее глаза, и она отрицательно покачала головой.

— Извини, — тихо ответила Гермиона, — извини, ты прав, я не должна была так думать. Ты всегда был честен со мной.

У Драко сжалось сердце. Если бы он всегда был честен с ней… Но он все исправит, потом, когда придет время, а сейчас нужно просто насладиться этим праздником и отпущенным ему временем.

— Давай переоденемся и будем завтракать.

— Я скажу, чтобы тебе накрыли в голубой…

— Нет, сегодня я поем с тобой здесь, и мы отправимся за Тимом. Нужно устроить его поудобнее, а то потом не будет времени.

— Здорово! — Гермиона на секунду прижалась к нему, обнимая, и тут же рванулась в гостиную. — Чур, не подглядывать! — крикнула она и захлопнула перед его носом дверь. Драко только вздохнул.

Тима забрали без происшествий. Мария дала кучу наставлений Гермионе — какие зелья как принимать, чем уже можно заниматься, а чем пока нет, какие упражнения делать, чтобы восстанавливаться быстрее, и множество других. Гермиона опасалась, что Драко велит отправить мальчика в его комнату в домике при конюшне, где жил главный конюший и другие работники двора, но Малфой и тут сумел удивить ее. Он устроил Тима в одной из гостевых комнат недалеко от нее.

— Я не хочу, чтобы ты бегала к нему днем и ночью на конюшню. Пусть уж лучше он будет рядом с тобой. Тем более, что так он, скорее всего, быстрее поправится и будет, наконец, работать, а не лопать мой хлеб даром, — он изо всех сил пытался изобразить раздражение, но Гермиона видела, что он сам доволен, что Тиму лучше. Этот мальчишка нравился Драко так же, как и Гермионе, которая всю дорогу выспрашивала у Тима, какую книгу почитать ему на ночь первой.

— Ты вовсе не такой злой, каким хочешь казаться. Почему ты просто не будешь самим собой? — спросила она, когда Тима уже устроили и он застал ее в библиотеке, выбирающей для мальчика книгу.

— Он и сам прекрасно умеет читать, я видел у него книги, — буркнул Малфой, пытаясь уйти от ответа, но от Гермионы не так-то просто было отвертеться.

— Малфой, ты тоже прекрасно умеешь читать, но просил меня почитать тебе, когда был ранен, — парировала она.

— Я тут хозяин! Захочу — и вообще читать не буду, только тебя заставлять…

Гермиона рассмеялась, но не обидно, а как-то ласково, и коснулась его руки.

— Малфой, мы все помним, что ты наш хозяин. Слуги любят тебя, Карл практически боготворит, а если бы ты еще не корчил из себя периодически капризного злюку…

— Слуги любят тебя… — передразнил он ее. — Так уж все и любят?

Гермиона пожала плечами.

— Ну, правда, я ни слова плохого о тебе не слышала, с тех пор, как меня сюда привезли…

— Ты сказала — любят. Все? — упрямо переспросил он. Драко прекрасно понимал, что просто вредничает, как ребенок, но что поделать — он ревновал ее к этому мальчику. Стыдно признаться, но особенно теперь, когда у них осталось так мало времени, он не хотел отпускать ее от себя ни на минуту, а она собиралась весь вечер провести с этим ребенком.

Гермиона всматривалась в него и не могла понять, что с ним вдруг случилось. Он так радовался, что Тим идет на поправку, что они его забирают, а теперь вдруг злится. И за что? За книги?

— Малфой, чего ты хочешь? — серьезно спросила она, и он стушевался.

— Ничего, — ответил он и собрался выйти из библиотеки, но она его остановила.

— Послушай, если хочешь… — она почувствовала, что краснеет и отвела взгляд, — если ты действительно этого хочешь, я могу и тебе почитать. Тим уснет быстро, а я только обещала Саре помочь с тестом на завтрак, его нужно поставить уже сегодня. А потом, если ты выберешь книгу…

Драко не мог отвести от нее взгляда. Ну как же она не понимает, что книги — это меньшее, что его сейчас интересует! Но признаваться в этом пока нельзя, и он кривовато улыбнулся.

— Ну, если ваша милость снизойдет до грешного меня…

Гермиона снова рассмеялась.

— Какой же ты порой бываешь… — она не договорила и быстренько сбежала из библиотеки, оставив Драко гадать — и каким же он порой бывает?

Тим и правда заснул довольно быстро. А Сара справилась со всем сама, поэтому у Гермионы оказалось много свободного времени. Взяв поднос с чаем, она тихонько постучалась к Драко в личные покои.

— Входите, — почти сразу отозвался он, и Гермиона вошла, застыв на пороге от увиденного зрелища.

Стоя к ней спиной и не видя, кто вошел, Драко тренировался с рапирой. Вся мебель в гостиной была сдвинута к стенам, а перед раскрасневшимся Малфоем парил манекен со шпагой в руке и наносил удар за ударом, которые Драко умело парировал. Манекен нападал — Малфой защищался. Гермиона боялась дышать, чтобы ненароком не отвлечь Малфоя, и поневоле не могла отвести взгляда от его фигуры. Он фехтовал прекрасно, двигался как в танце, а его распахнутая на груди белоснежная рубашка с широкими кружевными манжетами и воротником и узкие кожаные штаны придавали ему вид какого-то книжного героя времен Людовика ХІІІ. Ну какая девушка могла остаться равнодушной к такой картине?

Наконец Драко нанес решающий выпад, его рапира пронзила грудь манекена, и он растворился в воздухе. Малфой вытер пот со лба и обернулся.

— Мио? — удивленно воскликнул он, и Гермиона наконец ожила.

— Ох, прости, я не вовремя? — Оа не знала, куда деть нервно подрагивающие руки, и стала поспешно расставлять на столике чашки.

— Почему не вовремя? Все нормально, просто мне казалось, ты придешь позже. Я подумал — это Карл, и не стал оборачиваться…

— Это очень опрометчиво, Малфой. А если бы это был враг?

— Враг в моем доме?

— Ты же знаешь, что такое уже бывало, — тихо сказала Гермиона.

— Ты волнуешься за меня? — он подошел к ней вплотную и попытался заглянуть в лицо, которое она упорно прятала.

— Конечно, я волнуюсь за тебя, Малфой. Если с тобой что-то случится, то все мы окажемся не в лучших условиях. А меня так вообще ждет подвал, — снова отвернулась она.

— Мио, ты чего прячешься? Я снова смущаю тебя, как в первый день? — усмехнулся он. Тренировка завела его, кровь бурлила в венах, и хотелось совершить что-то безумное.

— Тебе нужно в душ…

— Обязательно. Хочешь мне помочь?

Она отрицательно замотала головой. В памяти всплыли первые ее дни здесь, когда она, дико смущаясь и краснея, помогала ему принимать ванну. Теперь, после того, как она ухаживала за ним раненым, она уже не краснела. Ну, почти…

— Жаль. Тогда будь добра, распорядись насчет парочки сэндвичей, да побольше. Тренировка вызывает жуткий аппетит, и я бы сейчас тебя съел, но как же я буду на празднике без королевы? — он рассмеялся и ушел в ванную, на ходу убирая рапиру на место, а Гермиона быстро выскользнула за дверь.

Да что же это с ней такое? Сердце колотилось как бешеное где-то в горле, а перед глазами все стояла картинка тренировки — Драко со шпагой в руке. Вот же глупое девичье сердце! Это Малфой, ее хозяин, он никогда и не посмотрит в ее сторону, а она… Все его действия, поступки, слова шли вразрез с ее представлением о Малфоях в целом и о Драко в частности. Он просто не должен был быть таким! Но был. Потому что у него не было ни единой причины притворяться, ведь все его слуги действительно любили и хвалили его, и желали ему счастья. А она? Чего желала Гермиона Грейнджер? Она гнала от себя эти мысли уже довольно давно. Ловила на себе его задумчивые взгляды и придумывала им разные объяснения: просто задумался о своем, вспоминает Элизу, представляет кого угодно, только не ее… Но слова и дела… И тот поцелуй. Вот он и был отправной точкой, когда пути назад уже не было. Она перешла черту и влюбилась в собственного хозяина! Гермиона закрыла лицо руками. Если бы мир мог вернуться к прежней жизни, если бы произошло чудо и Гарри был бы жив и победил Волдеморта, она бы отдала Драко эти ненавистные пятьдесят тысяч галеонов, и они могли бы попробовать… Гермиона тяжело вздохнула. Зачем обманывать саму себя — никогда они не смогут общаться так, как хотелось ей. Никогда он не будет с ней, потому что его семья ему не позволит. И потому что он так воспитан — ему нет дела до полукровок и магглорожденных, он женится на чистокровной, чтобы продолжить род Малфоев очередным блондином, сводящим девушек с ума…

— Гермиона, все хорошо?

Она будто вынырнула из сна — перед ней стоял Карл и участливо заглядывал ей в лицо.

— Ох, да, спасибо, просто задумалась. Сара еще внизу? Милорд попросил сэндвичей…

— Ох, она уже ушла, но я могу позвать ее…

— Нет-нет, не нужно, я сама справлюсь. Спокойной ночи, Карл, — она скользнула мимо него и бегом спустилась на кухню. Сделать пару сэндвичей не составило труда, и вскоре она снова вошла в покои Малфоя. На этот раз он был в банном халате, и Гермиона отчего-то сразу подумала, что под халатом у него ничего нет. Подумала, покраснела и схватилась за чашку с чаем, едва не выронив — она совершенно забыла, что оставила чай под чарами.

— Осторожно! — Драко быстро подошел и взял ее ладони в свои. — Больно? — он осмотрел ее ладони, но они только покраснели от горячего фарфора, и он облегченно вздохнул. — Что ж так неосторожно?

Гермиона попробовала было отнять руки, но он отпустил только одну, а вторую вдруг прижал ладонью к своей щеке и закрыл глаза. Она даже перестала дышать, не понимая, что делать и как дальше себя вести, но он вскоре вздохнул, отпустил ее ладонь и, не глядя на нее, сел в кресло.

— Малфой, что происходит? — Гермиона тоже присела напротив. Ей было тревожно, и она уже не могла выносить эти его странные выходки.

Драко долго молчал, и Гермиона уже подумала было, что он так и не ответит, но он все же заговорил.

— Мио, наверное, нам давно надо было поговорить, но я не мог, не имел права. Я и сейчас не должен, но больше молчать просто не в силах. Ты знаешь, что за мной кто-то охотится, и, если вдруг что-то со мной случится, я бы не хотел, чтобы ты оставалась в полном неведении. Молчи, не перебивай меня, пожалуйста. Завтра у нас будет тяжелый день, нужно выспаться, но я должен тебе сказать. Не всю правду, так хотя бы часть. Я хочу, чтобы ты знала, что, если со мной что-то случится, моя мама позаботится о тебе. О том, чтобы ты не досталась ни Забини, ни Нотту, ни моему отцу. Она спрячет тебя, а потом… Ну, она сама тебе потом все расскажет. Если же все будет хорошо со мной, то скоро все может измениться. И тогда я хотел бы… если бы это было возможно, если бы ты могла… Нет. Об этом рано говорить. В общем, просто запомни — если со мной что-то случится, ты должна остаться здесь. Здесь тебя будет искать моя мать. Не пытайся бежать, иначе тебя найдет кто-то из егерей, и она уже не сможет тебе помочь. Пообещай мне, пожалуйста, — он снова встал и, подойдя к ней, присел у ее ног, взял ее руки в свои и заглянул в глаза. — Обещаешь?

— Малфой…

— Пожалуйста, назови меня по имени, — тихо попросил он. — Помнишь, я говорил, что вряд ли когда-то попрошу тебя об этом? Я лгал. Я очень хочу услышать, как ты произносишь мое имя. Пожалуйста, Гермиона.

Она растерянно смотрела на него, ничего не понимая. Но его тревога передалась ей, и она, высвободив одну руку, осторожно убрала челку с его лба, улыбнулась и накрыла его ладони своей рукой.

— Драко, все будет хорошо. Обещаю, я не сбегу.

Он на секунду прикрыл глаза, а потом уверенно поднялся на ноги.

— Спасибо. Итак, завтра в одиннадцать утра мы выезжаем. В полдень начнется представление с твоим похищением, а до этого времени мы должны объехать торговые ряды ярмарки и попробовать новое вино. Когда к тебе подойдет одна из девушек и позовет благословить невест — спокойно иди за ней. Она отведет тебя подальше от главной улицы, там тебя будут ждать и другие девушки, которые со всеми удобствами доставят тебя в шалаш в лесу. Там ты будешь ждать, пока я тебя найду. Поскольку на тебе огромное множество поисковых чар, я сделаю это быстро. Кстати, — он обошел ее кресло и осторожно снял с нее ошейник. Взмахнув палочкой, он превратил его в красивый браслет и застегнул на правой руке Гермионы, — так будет намного удобнее. Он по-прежнему не снимается, но теперь не будет выделяться, ведь твое платье довольно открыто.

Гермиона благодарно кивнула. Она уже думала, что придется просить его наколдовать шелковый шарф, чтобы спрятать рабский ошейник. Когда они ездили в деревню на прогулку, она просто повязывала на шею шелковый платок. Но к шикарному платью лесной королевы это определенно не подошло бы.

— Ну вот, кажется, я уже все рассказал тебе. А теперь иди отдыхать. Кофе приносить мне не нужно, встретимся после завтрака в холле.

Гермиона улыбнулась, пожелала ему спокойной ночи и ушла к себе, а Драко еще долго сидел в кресле, смотрел на огонь и думал, стоило ли сказать ей все или он правильно сделал, так и не открыв ей всю правду до конца.

А она, ничего не понимая, старалась подавить в себе растущую надежду, что его чувства к ней изменились и, может быть… может быть…

Праздник был ярким и многолюдным. Едва они с небольшой свитой въехали в поселение, как вокруг раздались возгласы приветствий и восхищения. Драко и Гермиона и правда представляли собой величественное и прекрасное зрелище. Их сопроводили к центральной площади, где они, спешившись, обошли ряды торговых палаток, то и дело принимая угощение и хваля те или иные товары, а в конце им поднесли по бокалу молодого вина. Все время, пока им приходилось что-то есть или пить, Драко незаметно проверял, нет ли каких-либо чар на том, что им предлагали, но все было без магических добавок. И вино тоже оказалось чистым и очень вкусным. Вместе с ними пил и староста, который пытался отвлечь Драко от его спутницы, но тот не сводил глаз с Гермионы. Наконец, ему пришлось сделать вид, что он увлекся беседой, но он все равно прекрасно видел, как к ней подошла дочка старосты и повела ее за палатки. Спектакль с похищением начался.

Драко кивнул двум магам из своей свиты, и те незаметно двинулись следом за девушками. Нехорошее предчувствие, которое не покидало его еще с вечера, усилилось. А староста, заметив его нервозность, поспешил отвлечь его беседой о цене на урожай и о новых закупках для общины. Но Малфой был рассеян, а вскоре и вовсе перестал слушать, всматриваясь в толпу — ему показалось, что он заметил у палаток Теодора Нотта. Но человек быстро скрылся за спинами людей, и Драко потерял его из виду.

Видя, что господин не настроен поддерживать беседу, староста предпочел ретироваться, чтобы не попасть под горячую руку. А Драко остался стоять на виду, у двух тронов, приготовленных на сегодня для короля и королевы леса. Он едва сдерживался, чтобы не отправиться на поиски Гермионы, не дождавшись сигнала. Ему должны были сообщить, что пропала королева…

На площади внезапно раздался шум, и поднялся переполох. Малфой насторожился. В толпу со всех ног влетела дочка старосты. Она была явно очень напугана, вся в слезах, а платье порвано в нескольких местах. Ее пытались остановить, спросить, что случилось, но она упорно пробивалась к Драко и, подбежав, упала к его ногам, рыдая.

Малфой, чувствуя, как от страха сдавило горло, поднял девушку на ноги и поискал глазами старосту, который уже бежал к ним. Вся площадь замерла, воцарилась мертвая тишина.

— Милая, что случилось? — как можно спокойнее спросил Драко, чувствуя, как внутри него стягивается скользкий комок страха.

— Вашу… спутницу… — девушка задыхалась, и Драко наколдовал ей воды, которую она с благодарностью приняла.

— Успокойся и постарайся объяснить, что случилось. Ты пугаешь меня и своего отца, — тихо сказал он, пока она жадными глотками пила воду.

Девушка закивала и попыталась начать снова, уже спокойнее.

— Вашу леди похитили, — сказав это, она испуганно отпрянула, видя, как Драко изменился в лице. Он так боялся это услышать, хотя заранее уже понимал, что новость будет именно такая.

— Кто? — голос предательски дрогнул.

— Они были в масках и мантиях. Черных с зеленым. Мы сначала подумали, что так и было задумано, но тут один из них выхватил палочку…

На празднике запрещалось применять магию, если в этом не было необходимости. Только Малфой мог безнаказанно использовать ее, но и ему это раньше было без надобности. Поэтому, услышав о нападении магов, все вокруг только ахнули от ужаса и негодования.

Драко молча кивнул, и девушка продолжила свой рассказ.

— Мы испугались, нас было трое и ваша спутница, милорд. И только она не выказала страха. Наоборот, она тоже выхватила палочку, но нападавшие только расхохотались, глядя на ее попытки колдовать. Внезапно из-за деревьев показались еще двое, кажется, из вашей свиты. Они напали на магов, но тех было больше, они появлялись один за другим и в конце концов победили. Мы за время битвы пытались отвести госпожу подальше, но она упиралась и пыталась с помощью своей палочки подать сигнал или помочь вашим людям. К сожалению, мы не смогли далеко отойти, нас настигли. Некоторые маги хотели схватить и нас, но кто-то крикнул, чтобы нас не трогали, что мы не нужны. Тогда нам связали руки и ноги и связали друг с другом, бросив прямо в лесу под деревьями, а госпожу тоже связали, только сильнее, и унесли в лес с собой. Нам удалось распутать веревку, и я сразу кинулась к вам, а остальные остались на месте, чтобы показать вам, где это произошло.

Малфой понял, что предчувствие его не обмануло. И что лицо Нотта ему не показалось. Теперь нужно было действовать быстро и уверенно. Созвав своих людей, он активировал поисковые чары. К браслету из ошейника Гермионы потянулась цепочка поисковых чар. То ли похитители не знали о нем, то ли им было все равно, что их найдут… и вот этого Драко боялся больше всего. Только в одном случае Нотту будет все равно, что он найдет Грейнджер — если та будет уже мертва. Драко тряхнул головой, прогоняя ужас, начавший разливаться по венам. Сейчас нельзя об этом думать, нужно во что бы то ни стало перехватить Нотта и его пособников и спасти Гермиону. А потом он разберется с ними сам. Убить Грейнджер, чтобы сделать ему больно — это лишь малая месть. Скорее всего, Тео собирался притащить ее к Темному Лорду, чтобы показать, как Малфой обходится с пленницей, и дать тому порыться в ее голове. А этого нельзя было допустить. Еще рано, Темный Лорд должен действовать по плану, а значит, должен полностью доверять ему, Драко.

Он со своими людьми шел по следу, как хорошая ищейка. Глаза то тут, то там выхватывали среди кустов свежесломанную ветку, примятую молодую траву, обрывок зеленого шелка, следы на кое-где оставшемся талом снегу. Совсем скоро к ним присоединились еще несколько десятков человек, которых по его приказу вызвал Карл — он с самого начала был в свите господина.

Малфой радовался, что они не могли трансгрессировать из-за ошейника Гермионы, но тут шедший в нескольких метрах от них дворецкий вскрикнул и поднял с земли тонкую кожаную полоску. Драко кинулся к нему, испуганно глядя на покореженный и местами оплавленный ошейник.

— Разве вы не превратили его в браслет, милорд? — Карл удивленно рассматривал то, что осталось от ошейника.

— Превратил. А это значит, что кто-то, пытаясь снять его, вернул ему прежний вид и содрал его с нее насильно, применив что-то сильное и темное. Я знаю, что это ее ошейник, чувствую. Но как они сняли его?

— Это значит, что мы потеряли ее след? — спросил один из охранников.

— Нет, — Драко радостно встрепенулся, — она настояла, чтобы я наложил на ее диадему множество заклинаний. Так что…

Он сделал несколько взмахов палочкой, и новая цепочка магии с обновленным поиском потянула их вперед.

— Надеюсь, они не станут снимать ее, — тихо пробормотал Карл.

— И я надеюсь, потому что она тоже закреплена заклинанием, и они снова причинят ей боль. О, я заставлю их заплатить за каждую каплю пролитой ею крови! — прорычал он. — А еще диадема ужасно дорогая, и я надеюсь, что жадность превысит их осторожность.

— Будем надеяться и поспешим, — Карл ускорил бег.

Вскоре они выбежали на небольшую вытоптанную полянку.

— Отсюда они трансгрессировали. Теперь нужно возвращаться домой и искать по карте, иначе мы рискуем прыгать с места на место и только терять время, — Карл сочувственно посмотрел на закусившего губу Малфоя. — Милорд?

Драко на секунду прикрыл глаза, но дворецкий был прав. Нужно было выяснить, куда именно эти сволочи перенесли Гермиону. Он знал, что сразу к Темному Лорду они ее не повезут, его нет сейчас в Англии. Они дождутся, пока он вернется, а это будет точно не сегодня. Что ж, это давало надежду, что они не убьют Гермиону, но они могли причинить ей боль, изнасиловать, морить голодом…

— Милорд!

Малфой встрепенулся, отгоняя от себя картины одну ужаснее другой.

— Да, ты прав. Домой.

Едва оказавшись дома, Драко тут же кинулся в библиотеку за картами. Карл коротко объяснил Саре, что случилось, и она тут же, причитая, захлопотала на кухне, готовя гору бутербродов и кофе для всех, кто будет сейчас в гостиной искать заклинаниями несчастную Гермиону. Человек от старосты, ожидавший возвращения хозяина поместья на кухне, попросил Карла о возможности переговорить с Малфоем.

— Что ты собираешься ему сказать? — Карл прекрасно понимал, что Драко сейчас не до разговоров. — Господин не вернется на праздник…

Посланник замотал головой, испуганно отступив и сжимая шапку в руках.

— Нет-нет, мы и не думали просить его об этом. Мне нужно передать, вот, наши парни обыскали лес недалеко от того места, где все случилось, и нашли…

Карл не стал дослушивать и потащил его за собой в гостиную.

— Милорд, — позвал он, войдя и увидев, что Драко стоит, склонившись над бумагами, расстеленными на большом столе посреди комнаты. Северус Снейп, стоя рядом с ним, пытался напоить его успокоительным зельем, но Малфой только отводил его руку с фиалом в сторону. — Староста прислал человека, который что-то…

Драко обернулся и моментально подлетел к парню, который испуганно отшатнулся.

— Что? — И в этом коротком вопросе было столько надежды, что паренек смог только тяжело вздохнуть — его находка не казалась ему такой уж важной.

— Мы обыскали лес и нашли вот это, — скороговоркой пробормотал он и протянул на раскрытой ладони застежку от мантии. Драко взял ее и всмотрелся, а потом сжал в кулаке.

— Флинт! — рявкнул он так, что все в комнате обернулись. — Я убью его!

Карл выпроводил паренька из комнаты и протянул ему несколько золотых монет, но тот только покачал головой.

— Леди была добра к нам. Она была не похожа на тех дам, что раньше приезжали с господином. Мы все хотим, чтобы она поскорее нашлась. И мы искали в лесу не за награду…

Карл внимательно посмотрел парню в глаза и кивнул.

— Спасибо вам. Передай старосте, что вы очень помогли. А теперь ступай.

— А можно…

Карл, который уже собрался вернуться в гостиную, оглянулся.

— Что ты хочешь?

— Можно я останусь здесь? Я буду во дворе, никому не буду мешать или, может, даже помогу, если нужно. Только я хочу дождаться новостей, чтобы вернуться не с пустыми руками. Там же тоже все ждут, — он неопределенно мотнул головой в сторону селения.

Тут как раз показалась Сара, несущая поднос с напитками и едой.

— Хорошо, — Карл быстро принял решение. — Сара, этот паренек останется и будет помогать тебе или другим слугам, пока не будет новостей о Гермионе. И нужно как-то сообщить Тиму, — он замялся.

— А давайте, я и сообщу? — воспрянул духом паренек. — Я Тима знаю, навещал его, когда он у нашей Марии был, мы вроде как подружились.

— Вот и хорошо, — кивнул Карл, — а Сара за вами присмотрит и накормит.

Он забрал у Сары поднос, и она повела паренька в комнату Тима.

Поиск показал, что Гермиону упрятали в поместье Нотта. Видимо, потому, что оно было ближе к резиденции Волдеморта, чем особняк Флинта. Собрав своих людей во дворе поместья, Драко коротко обрисовал ситуацию. У него работали только отобранные и тщательно проверенные им и Карлом люди, но все равно при таком количестве охраны мог оказаться кто-то, кого подкупили, или кто искал мести. Поэтому речь шла о том, что у Драко похитили рабыню за пятьдесят тысяч галеонов, и он собирался ее вернуть. На рабыне, изображавшей королеву леса для местного праздника, была диадема, стоившая гораздо больше. Ее тоже следовало вернуть. Разбрасываться своими вещами Малфой не привык, а потому следовало наказать похитителей, кем бы они ни были. Боевые маги из его охраны задачу поняли. И вскоре все получили координаты необходимого места трансгрессии. Сейчас Драко было не до игр в старую Англию.

Поместье Нотта было меньше, чем у Драко. Поисковые чары показывали, что Гермиона находится в самом доме, и Малфой не сомневался, что они держат ее в подвале. Осторожно пытаясь снять охранные чары, они со Снейпом, который не пожелал отпустить его одного, шаг за шагом продвигались все ближе к дому со стороны леса, но вскоре их заметили. Сработала защитная магия, но удержать разъяренного Малфоя и целый отряд боевиков она явно не могла, и вскоре их тяжелые ботинки застучали по дорогому паркету поместья. Слуги не особо спешили вставать на защиту хозяина и его гостей. Они, скорее, старались спрятаться и уберечь свои шкуры, на что Карл только возмущенно фыркал. Он быстро отыскал дворецкого Тео и, пригрозив ему палочкой и хорошенько приложив спиной о стену, выпытал, что хозяева вернулись недавно, привезли с собой какую-то девушку, которая брыкалась и кричала, пока ее не оглушили, и господин Теодор велел отнести ее в свою спальню.

Услышав это, Малфой взревел и кинулся наверх. Он бывал тут не раз и прекрасно знал расположение комнат. Карл бросился за ним, отправив одного из боевиков за Снейпом, который спустился в подземелья.

Теодора Драко встретил прямо в коридоре. Тот не успел одеться и был в бриджах и в расстегнутой рубашке. Он попытался послать в Драко какое-то заклинание, но был сметен Ступефаем такой мощи, что едва не пробил собой стену. Распахнув дверь спальни, Драко не сразу понял, что там происходит. Он только заметил какое-то копошение на кровати, а потом перед ним что-то блеснуло и плечо полоснула резкая боль. Но Драко почти не заметил ее, потому что сумел наконец разглядеть прятавшегося за кроватью с резной спинкой Флинта. В одной руке у него была палочка, а другой он сжимал горло привязанной к этой самой спинке Гермионы.

— Убирайся прочь, Малфой! — взревел Маркус. — Убирайся, или я прикончу девчонку! — он направил на Грейнджер свою палочку, и это была его ошибка. Малфой действовал молниеносно, его заклинания, выпущенные с бешенной скоростью, было уже не остановить. Несколько секунд — и Флинт тряпичной куклой осел у ножек кровати, режущее заклинание отсекло ему руку, которая сжимала горло Гермионы, Ступефай отбросил его к стене, и Инкарцеро накрепко связало тугими канатами.

В комнату ворвался Снейп и бегло оценил обстановку.

— Ты ранен, нужно осмотреть… — начал было он, протягивая руку к окровавленному плечу Драко, но тот, не слушая его, кинулся к кровати и принялся распутывать тугие узлы, привязывающие Гермиону к постели. Его руки дрожали, и он едва справлялся с веревками. Северус подошел и быстро перерезал их заклинанием. Драко схватил девушку в объятья, крепко прижимая к себе и чуть не плача от радости, что она жива.

— Гермиона, Гермиона, — повторял он, бегло ощупывая ее и заглядывая в испуганные заплаканные глаза. — Ты цела? Они ничего… они не успели?..

Грейнджер только всхлипывала и жалась к нему. Но через какое-то время ее рука нащупала намокшую от крови рубашку, и она отпрянула в испуге.

— Малфой, ты ранен?

— Ерунда, — попытался отмахнуться он, но Гермиона силой заставила его отстраниться от себя и обернулась, ища глазами Северуса.

— Мистер Снейп, пожалуйста… — ее голос звучал испуганно, и Северус разделял ее испуг — клинок мог быть отравлен.

Он подошел ближе и уверенно развернул к себе Малфоя, проводя палочкой над раной, но уже через секунду выдохнул.

— Рана чистая, но нужно остановить кровь, — сказал он Гермионе, и та облегченно вздохнула. Она обхватила двумя руками ладонь Драко и прижалась к ней щекой.

— Пожалуйста, дай себя осмотреть, — тихо попросила она, и Малфой только кивнул, садясь так, чтобы Северусу было удобнее, но не выпуская из своей руки руку Гермионы.

В комнату вошел Карл.

— Милорд, все люди, которых мы нашли в поместье, собраны внизу и ждут вашего решения. Хозяин поместья там же, под охраной.

— Тут валяется еще один. Пусть присоединится к остальным. Сейчас я спущусь.

Карл кивнул и вышел, левитируя связанного Маркуса перед собой.

Драко притянул к себе Гермиону. Та пыталась сопротивляться, косясь на Снейпа, но Драко было уже плевать.

— Скажи мне еще раз, что ты в порядке. Потому что если нет, то сейчас я просто велю повесить их всех во дворе на корм воронам, — прорычал Драко.

— Я в порядке. Они не успели. Все решали, кто будет первый… Ты пришел очень вовремя. Но…

— Что? Говори!

— Флинт забрал диадему. Он применил какое-то заклинание, как с браслетом, и смог снять ее, а вместе с ней…

Драко испуганно всмотрелся в ее волосы и вдруг облегченно расхохотался.

— Что там? Я же не вижу! — Гермиона тоже подняла руку, ощупывая затылок, а Драко просто прижал ее голову к своему здоровому плечу и тихонько поцеловал в темечко.

— Тебе придется или наращивать магией волосы или сделать короткую стрижку, — тихонько сказал он.

— Я мечтала о стрижке уже и не помню со скольких лет, — улыбнулась она.

— Что ж, мне будет не хватать твоих локонов, и я надеюсь, что когда-то ты снова их отрастишь. А пока я потерплю.

— Но диадему нужно найти, она же такая дорогая!

— Найдем. На ней полно заклинаний. Именно благодаря ей мы так быстро нашли тебя. А ты еще не хотела ее надевать. Больше не будешь противиться моим подаркам?

— Подаркам? Подаркам?! Да ты с ума сошел, Драко Малфой! Кто в здравом уме дарит рабыне такие подарки?

Снейп хмыкнул и отошел, закончив перевязывать рану Драко. Малфой отвел взгляд.

— Я пойду посмотрю, сколько народу они там собрали, а вы пока разбирайтесь между собой и тоже спускайтесь. И Драко, вспомни, наконец, кто ты. Не стоит так явно афишировать свою… хм, привязанность, перед твоей маленькой армией и чужими слугами.

Он вышел и прикрыл за собой дверь.

— Он прав, Малфой. Ты ведешь себя неправильно, и я могу только списать все это на…

— Я люблю тебя.

— Что? — Гермиона в шоке смотрела на Драко, думая, что ей послышалось.

— Прости, не могу больше молчать. Я так испугался, когда понял, что тебя похитили. И кто это сделал. Я бы никогда не простил себе, если бы из-за меня с тобой что-то случилось. И я больше не буду скрывать свои чувства. Я люблю тебя.

— Малфой… Драко…

Он молча схватил ее в охапку, притянул к себе и поцеловал. Но, чувствуя, как закипает кровь, отстранился, тяжело дыша.

— Ничего мне сейчас не говори. Мне придется сыграть перед ними роль, но дома мы поговорим. Сейчас мы спустимся вниз, чтобы решить судьбу твоих похитителей и поблагодарить моих воинов.

Растерянная Гермиона не знала, что и думать. Она молча дала ему возможность осмотреть себя со всех сторон, после чего он просто открыл гардеробную, шагнул туда и вернулся с темно-зеленой мантией в руках.

— Проще будет закутаться в нее, здесь нет подходящих платьев, — криво улыбнулся он. Она послушно замоталась в накидку, и они спустились на первый этаж.

Вся прислуга Нотта и несколько человек Флинта были собраны в одной небольшой комнате под присмотром боевых магов Малфоя. Их начальник подошел к Драко отчитаться, а Карл подошел к Гермионе.

— С тобой все хорошо? — он явно заметил, что ее знобит и она испуганно оглядывается вокруг.

— Да, спасибо, все нормально. Это просто нервы. Как дома? — спросила Гермиона и сама удивилась — когда она стала считать место своего вынужденного жилья домом?

— Все ужасно испугались за тебя, но я уже отправил патронус Саре, она всех успокоит. Еще немного, и мы вернемся, сможешь отдохнуть.

— Карл, а диадема? Ее не нашли? — она провела рукой по коротко срезанным волосам на затылке, и Карл, проследив за ее рукой, только покачал головой.

— Сара знает заклинание, она поможет заново их отрастить, — тихо сказал он.

— О, нет, спасибо, я давно мечтала о стрижке, — усмехнулась она, чувствуя, как нервное напряжение потихоньку отпускает ее. — А что будет с теми, кто меня похитил?

— Диадему нашли в сумке мистера Флинта. А что будет с ними — я не знаю. Сейчас они под стражей. Возможно, господин сам решит их судьбу, а возможно, передаст кому-то еще. В любом случае они не останутся безнаказанными, не волнуйся.

— О, нет, я не поэтому. Просто я не понимаю… Ну, они хотели сделать плохо ему, но почему похитили меня? Если они хотели показать Темному Лорду, что Мал… хозяин хорошо ко мне относится и не пытает с утра до ночи, то почему сразу не отправились к нему? Неужели простая похоть удержала их?

Карл внимательно смотрел на нее и улыбался. Ее оговорка не ускользнула от него, но он не стал акцентировать на этом внимание.

— Думаю, у них были причины не спешить. Темного Лорда сейчас нет в его резиденции, а они были уверены, что, причинив вред тебе, они тем самым больно ударят по твоему господину.

— Но… — Гермиона хотела сказать, что не понимает, с чего бы им так думать, но слова Драко, которые он совсем недавно сказал ей в спальне Нотта, внезапно всплыли в ее памяти, и она замолчала. К ним подошел Снейп.

— Мисс Грейнджер, вам требуется врачебная помощь? — его внимательный взгляд скользил по ее лицу.

— Мистер Снейп, спасибо, думаю, несколько ссадин, полученных еще в лесу, не стоят вашего внимания…

— Позвольте мне самому судить об этом. Давайте выйдем в соседнюю комнату, и я осмотрю вас.

— Но я уверяю… — начала было Гермиона, но он так на нее посмотрел, что она предпочла послушно выйти вместе с ним.

Едва они вошли в маленькую комнату, вероятно, одну из комнат служанок, как Снейп развернулся к Грейнджер и снова внимательно посмотрел ей в глаза.

— Они что-то успели сделать? — его голос дрожал от ярости.

Гермиона замотала головой, и он выдохнул сквозь зубы.

— Хорошо. Теперь покажите мне ваши ссадины и царапины.

Гермиона протянула ему руку, на которой огненной полосой красовался большой ожог.

— Это от браслета, Флинт как-то расплавил его заклинанием, и он стек по руке…

Снейп быстро просканировал рану и достал из специального кофра баночку с мазью. Вязкая субстанция пахла приятно и сразу уменьшила боль. Он закончил смазывать рану и туго перевязал руку.

— Будете смазывать утром и вечером и менять повязку. Сара поможет. А через два дня я посмотрю и, если все будет хорошо — уберем шрам. Что еще?

— Спасибо, мистер Снейп.

Она попыталась приподнять подол мантии, не распахивая ее, чтобы не показывать разорванное на груди платье, но из этого мало что получалось.

— Да снимите эту тряпку, она же мешает, — раздраженно потянул за мантию Северус, но Гермиона вцепилась в нее обеими руками.

— Пожалуйста, не надо! Пожалуйста…

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в дверях показался Драко. Испуг на его лице тут же сменился облегчением, он вошел и прикрыл за собой дверь.

— Сев, ну нельзя же так пугать. Что вы?.. — он удивленно переводил взгляд со Снейпа на Гермиону и обратно.

— Мисс Грейнджер сказала, что заработала ссадины и царапины, пока ее волокли через лес, и я хотел осмотреть ее, но она упорно не желает снимать с себя эту идиотскую мантию…

Гермиона умоляюще посмотрела на Драко, и тот улыбнулся ей.

— Крестный, она не снимает ее, потому что платье на груди порвано. Давай, мы тут сами разберемся? А тебя я попрошу передать наших пленников, всех вместе, в… ну, ты понимаешь? — он вопросительно посмотрел на Снейпа, и тот кивнул.

— А кто останется присматривать за домом?

— Карл выделит пару человек, потом попрошу старосту, и он пришлет дюжину крепких ребят на первое время. А там посмотрим.

Снейп кивнул и вышел, оставив их одних.

— Почему ты сразу не сказала, что ранена? — укоризненно покачал головой Драко. — Покажи, я залечу.

— Малфой, там нет ничего страшного. Если мы скоро вернемся, то я просто приму ванну с заживляющими настойками мистера Снейпа, и все пройдет.

— Мио, мы сейчас же вернемся домой. Но мне придется отлучиться, а я должен быть уверен, что с тобой все в порядке. Пожалуйста, покажи…

Гермиона залилась краской, и он, наконец, догадался, в чем дело.

— Хорошо, — вздохнул он. — Вот моя палочка. Залечи все сама, а я вернусь за тобой минут через пять, и мы отправимся домой, — он протянул ей свою волшебную палочку.

Она удивленно посмотрела на него.

— И ты не боишься, что я уйду? На мне больше нет ошейника, Малфой, — усмехнулась она, беря его палочку. Он еле заметно вздрогнул.

— Я об этом не подумал, но ты ведь обещала не сбегать?

Она видела в его глазах тревогу и понимала, что он беспокоится в первую очередь о ней.

— Да, я обещала. И не сбегу. Иди.

Он кивнул и вышел, а она быстро залечила все свои царапины. Так что, когда он вернулся, она была полностью готова отправиться домой.

Драко все рассказал Гарри. Рон не пришел — он был занят пленными, которых передал Ордену Снейп.

— Слава Мерлину, что вы успели, и эти сволочи не причинили ей никакого вреда. Ты молодец. Но ты уверен, что Гермионе лучше оставаться в твоем поместье?

Малфой кивнул.

— Там она в безопасности. С ней Карл и мои боевые маги. А если со мной что-то случится — мама будет искать ее там. К тому же, вот, — он протянул Гарри широкий кожаный браслет с вплетенным в него круглым черным камнем, — это портключ прямо ко мне в гостиную. На всякий случай.

Он помог Поттеру надеть браслет и застегнул замок.

— Но я надеюсь, что все на этот раз получится.

— О, мы все очень рассчитываем на это. И не переживай, многие орденцы в курсе твоей шпионской работы, так что, даже если со мной и Роном что-то случится, все они будут открыто выступать в суде на твоей стороне.

— Благодарю.

— И я написал письмо. Даже два. Одно на имя главного судьи Визенгамота, а другое Гермионе. Они в банке Гринготтс, у моего поверенного, и он отправит их, если я погибну или буду не в состоянии сам дать какие-либо другие указания. Это тоже должно помочь.

— Поттер, спасибо, я правда очень ценю такое отношение ко мне, но лучше бы ты выжил и сам все объяснил Мио, потому что ее гнева я уже, кажется, боюсь больше, чем Темного Лорда.

Парни рассмеялись, но быстро вновь перешли к делам. Они обсудили даты и места сражений, уточнили еще раз дислокацию своих и врагов, а также договорились о системе знаков на случай, если что-то изменится или пойдет не так. Вся операция должна была произойти через два дня.

Вернувшись домой, Драко первый делом спросил, где Гермиона. Сара сказала ему, что девушку окружили лаской и заботой, едва она переступила порог, накормили и напоили, приготовили ванну. Тим просился посидеть с ней, но мистер Снейп отослал всех, дал Гермионе несколько зелий и заявил, что она будет спать до утра.

Малфой понимал, что Северус сделал так, как было лучше для Гермионы, но как же он мечтал снова увидеть ее! Тем более, что его мучил вопрос, как она отреагировала на его признание. Он велел приготовить ему ванну и после накрыть поздний ужин, а сам тихонько поднялся в комнату Гермионы. Она спала, разметавшись по постели и раскрывшись. Ночная рубашка задралась, обнажая молочно-белое бедро, и Драко захотелось коснуться ее ноги, провести ладонью от ступни вверх, слегка прижимая, лаская пальцами нежную кожу. Он уже шагнул к ней, но Гермиона, будто услышав шаги, вдруг свернулась калачиком, обнимая подушку. Она выглядела совершенно беззащитным ребенком, и Драко только тихонько укрыл ее одеялом и выскользнул из комнаты. Адреналин поиска и погони сходил на нет, и он чувствовал, как тяжелые волны усталости накатывают на него. Он осторожно прикрыл дверь и отправился к себе.

Утром его разбудила сова. Письмо было от Нарциссы. Она предупреждала, что они с отцом прибудут сегодня к обеду, чтобы обсудить некоторые важные семейные вопросы. Малфой прекрасно понимал, что отец снова заведет разговоры о женитьбе и наследнике. Эти душещипательные беседы уже набили оскомину, но не принять родителей Драко не мог. Он быстро оделся и спустился вниз. Сара, увидев господина на кухне, всполошилась. Слуги так привыкли, что Драко обслуживала Гермиона, что лишний раз не заходили в его покои, а он и не звал никого. А сегодня Гермиона еще спала. Малфой успокоил добрую женщину, попросив лишь кофе и предупредив, что к обеду ждет родителей. Сара прекрасно знала предпочтения мистера и миссис Малфой, а потом сразу захлопотала на кухне, раздавая указания. А Драко, выпив кофе, отправился в селение, узнать, чем закончился праздник, который похитители лесной королевы так испортили. Староста и селяне были испуганы — ведь это был один из больших народных праздников, и суеверные селяне боялись, что теперь не будет ни урожая, ни счастья у тех семей, которые вчера должны были сочетаться браком. Конечно, все они искренне радовались, что Гермиона нашлась, но не совсем понимали, кто она и что она значит для их господина. Она не была похожа ни на его прошлых спутниц, ни на служанку. Паренек, который принес пряжку с мантии Флинта, первым сообщил радостные вести о ее спасении, но жители все равно ждали новостей от самого господина. А потому, едва Малфой спешился у дома старосты, на площадь быстро сбежался народ. Драко вышел к людям и постарался как мог успокоить их. Он пообещал, что приложит все усилия, чтобы люди не пострадали в случае неурожая, и был приятно удивлен, что народ больше интересовался здоровьем Гермионы, чем испорченным праздником и последствиями этого. Поняв, чего они хотят, он также пообещал, что они вместе с Гермионой приедут, как только она сможет выезжать. Люди, обрадованные хорошими новостями, стали расходиться, а староста, придерживая коня Драко, не удержался.

— Если милорд позволит… — нерешительно начал он, и Малфой благосклонно кивнул, давая понять, что готов его выслушать.

— Эта девушка, мисс Гермиона, очень мудрая. Пока она с другими девушками шла в лес, она успела дать им несколько полезных советов по починке одежды и посоветовала, как лучше очищать пятна с тканей. А когда она пробовала еду и питье в торговых рядах, то никому не делала предпочтений, для каждого у нее нашлось доброе слово и благодарность. Да простит меня милорд, это не мое дело, но она была бы прекрасной хозяйкой ваших земель… — он испуганно замолчал, не поднимая на Драко взгляд и не видя, что тот улыбается.

Малфой еле сдержался, чтобы радостно не обнять старосту, но ему нужно было играть свою роль до конца, и он спрятал довольную улыбку.

— Ты прав, это не твое дело, — с прохладцей сказал он, — но я доволен тем, что она вела себя мудро и правильно. А сейчас мне пора. Твои люди, которых ты отправил в дом Нотта, вернутся через три дня. Возможно, им понадобится замена, а возможно — нет. Я или Карл предупредим тебя заранее.

Староста выпустил упряжь коня и поклонился, а Малфой поскорее отправился домой, надеясь успеть переговорить с Гермионой до приезда своих родителей.

Однако, едва прискакав домой, он понял, что опоздал. Войдя в гостиную, он услышал, как Люциус отчитывает Карла за то, что тот отказывался привести Гермиону. Нарциссы в комнате не было.

— Отец? — Драко кивком головы велел Карлу выйти. — Добрый день. В чем дело?

Люциус недовольно взглянул на сына.

— Здравствуй. Твои слуги совсем распустились! Я приказал привести сюда эту мерзкую грязнокровку, а твой дворецкий заявил мне, что она больна и не может спуститься, потому что Снейп накачал ее зельями! Как будто меня волнует ее здоровье! Их обоих следует выпороть на конюшне кнутом, а потом посадить на неделю в подвал на хлеб и воду, чтобы знали, как слушаться хозяина…

— Именно, отец. И Карл заслужил от меня особую благодарность, потому что именно это он и делал — слушался своего, — он подчеркнул это слово, — хозяина. Это я запретил кому-либо входить в комнату Грейнджер, и я запретил беспокоить ее. И да, Северус действительно накачал ее зельями, потому что вчера она слишком многое пережила.

— И что же такого, скажи на милость, пережила твоя рабыня? — скривившись, процедил Люциус.

— Ее похитили с праздника, протащили через лес и пытались изнасиловать. Но мы вовремя вмешались и вернули ее домой, к счастью, целой и невредимой. После чего крестный и дал ей успокоительное и снотворное. Но хватит о моих слугах. Где мама?

Люциус поморщился.

— Твоя матушка порой доставляет мне немало неприятных минут. Она заявила, что мы сообщили тебе, что прибудем к обеду, а потому наотрез отказалась явиться сюда раньше полудня как минимум.

— Как всегда, у мамы больше такта, чем у тебя. Ну, что ж, тогда я прикажу подать нам аперитив и легкие закуски, и ты расскажешь мне о своих делах и планах.

Они уселись в удобные кресла и вскоре наслаждались закусками и вином. Но Драко прекрасно видел, что Люциус недоволен тем, как сын ведет себя с ним, и оказался прав. Люциус снова заговорил.

— Я слышал, что в поместье Нотта случилось несчастье. Вся прислуга и сам хозяин пропали. Да и Маркуса Флинта давно не видно.

Драко поморщился.

— Я не общаюсь с этими людьми уже довольно давно, и меня мало интересует, чем они занимаются.

— А зря! Они строят козни, почти не скрываясь, и роют тебе яму. Твое положение становится все слабее, Темный Лорд…

— Отец… — Драко попытался мягко остановить Люциуса, но тот уже сел на своего любимого конька и начал читать Драко нотации.

— Ты не понимаешь и не видишь очевидного! То, что ты так быстро и легко занял место по правую руку…

— Отец! — Драко терпеть не мог, когда ему заявляли, что он очень легко добился своего статуса и положения, потому что это было совсем не так. — Я вовсе не легко всего добился, и ты это прекрасно знаешь! И я давно уже не маленький мальчик, я прекрасно вижу, чего стоят эти двое. И не только они. У меня хватает врагов среди слуг моего повелителя. Тебе стоило бы не заниматься моими проблемами, а решать свои.

Люциус вскочил на ноги, злобно сверкая глазами.

— Да как ты смеешь указывать мне, чем я должен заниматься! — взревел он, и уже потянулся было за палочкой, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошла Нарцисса, а следом за ней и хмурый Северус.

— О, как всегда, стоит появиться Люциусу — и в доме начинаются крики, — пробормотал под нос себе Снейп. Нарцисса услышала его и тяжело вздохнула.

— Дорогой, мне кажется, мы собирались здесь пообедать, а не устраивать сцены, — спокойно проговорила она, пристально глядя на мужа.

Драко подошел и нежно обнял ее.

— Мама, я рад тебя видеть.

— Я тоже рада видеть тебя в добром здравии, — она нежно погладила его по голове.

— Северус, будь добр, проводи моих родителей в столовую. Я переоденусь и присоединюсь к вам, — попросил крестного Драко.

Северус кивнул и предложил локоть Нарциссе. Малфой-старший, все еще пыхтя и отдуваясь от не выпущенной на волю ярости, пошел следом за ними, кидая на сына злобные взгляды.

Едва они скрылись за дверьми, как Драко быстро направился в комнату Гермионы. Он хотел предупредить ее, чтобы она не выходила, пока он сам не придет за ней. Но в комнате никого не было. Тогда он быстро спустился на кухню. Гермиона помогала Саре и еще двум девушкам раскладывать приготовленные к обеду блюда. Он отвел ее в сторону от всех.

— Как ты себя чувствуешь? Я надеялся застать тебя в твоей комнате, но ты уже ушла, — он укоризненно взглянул на нее.

Гермиона тревожно обернулась на людей, работающих на кухне, потом сделала легкий книксен и опустила голову.

— Простите, милорд, мне стало легче, и я решила, что моя помощь будет не лишней. Тем более, я слышала, как мистер Малфой… Ну, как ваш отец ругал Карла из-за меня, и я… я…

— Ты испугалась, что он может вломиться в твою комнату, и сбежала сюда? — тихо сказал Драко.

— Да, милорд, — она не поднимала на него глаз, и ему это не нравилось, но он понимал, что сейчас она и не могла вести себя иначе.

— Ясно. Что ж, будь здесь, но ни под каким предлогом не поднимайся в столовую. Лучше, если бы отец тебя вообще не видел. Сейчас, когда я дома, тебе ничего не грозит, но, если тебе так страшно, ты можешь побыть с Тимом.

— Думаете, маленький мальчик защитит меня от гнева вашего отца? — она лукаво взглянула на него, и он понял, что она не так уж и напугана. — Теперь, когда вы дома, я уже ничего не боюсь, — уверенно добавила Гермиона и снова присела в книксене.

— Хорошо, как только гости уедут, я найду тебя, и тогда посмотрим, насколько ты смелая, маленькая гриффиндорка, — усмехнулся Драко и кивком отпустил ее. А сам быстро вернулся в свои комнаты, чтобы переодеться и присоединиться к родителям и крестному.

Обед прошел в напряженной атмосфере. Люциус еще несколько раз пытался учить Драко жизни, но тот каждый раз останавливал отца. Драко радовался, что никто пока не знает, что это его усилиями пропали Нотт и Флинт, и поэтому его хорошее настроение не мог испортить даже разговор о женитьбе. Он снова и снова отказывался от каждой предложенной отцом кандидатки на роль миссис Малфой, и в конце концов Люциус снова принялся орать. Решив, что на этом пора заканчивать трапезу, Драко встал из-за стола и, сославшись на неотложную встречу, попрощался, оставив мужчин в курительной с коньяком и сигарами. Нарцисса вызвалась проводить сына. Но едва они вышли, как она тут же остановилась.

— Милый, я хотела бы обсудить с тобой некоторые новости. Если твоя встреча, на которую ты опаздываешь, лишь предлог, чтобы отделаться от общества отца, то не мог бы ты сопроводить меня в прогулке по саду? — с улыбкой спросила она сына.

— Мама, ты читаешь меня как открытую книгу. Всегда читала. Конечно, пойдем, я с удовольствием тоже поделюсь с тобой некоторыми своими мыслями.

Они зашли довольно далеко в сад и устроились в беседке, окруженной белыми и розовыми розами. Какое бы ни было время года, тут всегда было тепло и всегда цвели цветы. Нарциссе нравился этот тихий уголок, и она часто раньше сидела здесь с книгой, когда бывала в гостях у сына. Драко наколдовал несколько заклинаний, чтобы они могли говорить спокойно, и мать удовлетворенно кивнула.

— Ты стал таким взрослым, самостоятельным. Это радует меня, но я скучаю по тому мальчику, который прибегал ко мне и жаловался на свои детские печали и заботы, когда отец был в отъезде, — она с улыбкой посмотрела на сына.

— То были и правда детские заботы. Я жаловался на Поттера и его подружку. А теперь…

— А теперь ты помогаешь им, рискуя своей жизнью. Я боюсь за тебя, Драко.

— Я стараюсь избавить мир от сумасшедшего убийцы и спасаю любимую девушку. Разве не этому ты учила меня, мама?

— Конечно, я всегда говорила, что ты должен был рыцарем без страха и упрека. И я рада, что пусть не сразу, но ты прислушался к моим словам.

— Не напоминай мне, что я раньше слышал и видел только отца, — скривился Драко.

— О, это не так. Просто тогда тебе так было проще. Но сейчас все стало слишком сложно. В отличие от твоего отца, я догадываюсь, кто виноват в исчезновении всех тех людей. Что произошло? Что заставило тебя поступить так опрометчиво и открыто?

Малфой снова улыбнулся. От матери ничего невозможно было утаить. Точно так же когда-то она привела его в беседку сада и спросила, что он намерен делать со своей влюбленностью в магглорожденную ведьму.

— Мама, вчера на празднике Нотт и Флинт похитили Мио, и мы едва успели предотвратить насилие. Если бы я опоздал, они сейчас были бы мертвы, а так они лишь переданы Ордену. В поместье Нотта пока мои люди, присматривают за хозяйством, чтобы отсутствие людей меньше бросалось в глаза. Им дан приказ задерживать любого, кто заявится в поместье, и тут же вызывать меня или Северуса. Но пока все было тихо. Как ты узнала?

— Я не узнала, я догадалась. Эти люди, по словам Северуса, были с тобой в ссоре и пытались причинить тебе вред. Но, Драко, если они решились на похищение мисс Грейнджер, значит они догадываются о твоих чувствах к ней?

Малфой нахмурился.

— Я не думаю, что они знают об этом. Скорее, их тешила мысль, что, если они донесут Темному Лорду о том, что я не держу Мио в цепях или не насилую ее каждый день, то тот решит, что я стал слабым, и, возможно, накажет меня. А уж в голову к ней он бы точно залез, и вот этого допустить было никак нельзя.

— Она знает о твоих чувствах?

— Уже да. Но на момент похищения она еще ничего не знала. И все же, если бы Темный Лорд увидел ее воспоминания, наши с ней беседы у камина, прогулки верхом, начало вчерашнего праздника — он убил бы ее на месте или запытал до смерти. Ты же знаешь, как он любит издеваться над людьми.

— Да, мне остается только возблагодарить Мерлина за то, что ты успел вовремя. Но у меня есть и другой вопрос. Скоро грядет сражение, Темный Лорд собирается в Министерство. Там будет и твой отец. Могу ли я надеяться, что тебя там не будет?

— Не должно быть, мама. Я нужен ему не как боец, а как дипломат. К тому же я хочу, чтобы ты была настороже — это будет не просто сражение, это будет последняя битва. Орден уже готов.

Нарцисса закрыла лицо руками, но когда она вновь посмотрела на сына, в ее глазах горела надежда.

— Я буду молиться, чтобы в этот раз все, наконец, закончилось.

— Мама, я дал Поттеру портключ в мой дом. Мио не знает, что они с Рональдом живы. Но знает, что, в случае чего, ты придешь за ней. Она поклялась мне не пытаться сбежать и дождаться тебя. Сейчас на ней нет ошейника. Во время похищения они сняли его, а новый я ей не надевал.

— Что ж, если все так, как ты говоришь, то я надеюсь, она сдержит слово и дождется меня. Обещаю, сын, что сделаю все возможное, чтобы спрятать ее или передать с рук на руки мистеру Поттеру или мистеру Уизли.

Драко кивнул, благодарно глядя на мать.

— Думаю, пора возвращаться, а то Люциус совсем замучает Северуса.

Драко кивнул, они поднялись и спокойно вернулись в дом. Но стоило им войти, как Драко услышал крик наверху. Он обернулся на мать, но та только махнула рукой, отпуская его, и он рванул вверх по лестнице. Едва вбежав в коридор, он увидел, что его отец стоит с занесенной в руке тяжелой тростью, Северус пытается удержать его, у них под ногами валяется разбитый поднос и чашки, а под стенкой съежилась Гермиона, пытаясь прикрыться от ударов. Взревев, как раненый зверь, Драко не глядя отшвырнул отца, крепко приложив его Ступефаем, и кинулся к Гермионе. В конце коридора показались Карл и Сара, которые тоже прибежали на крик. Следом поднялась Нарцисса.

— Мио, как ты? Северус, что он сделал? — Драко колотило, он помог подняться дрожавшей Гермионе и заметил, что она бережет левую руку. — Что? Где болит?

— Мисс Грейнджер, вы сможете пройти в свою комнату? Я сейчас отправлю мистера Малфоя домой и зайду осмотреть вас, — как можно спокойнее проговорил Снейп, стараясь прикрыть собой Драко, который сейчас выглядел точно не как хозяин этой девушки. Карл тоже заметил происходящее и тут же, открыв соседнюю дверь, отправил Сару в комнату Тима, куда как раз шла Гермиона, когда совершенно неожиданно распахнулась дверь и Люциус едва не сбил ее с ног. Заметив ее, он зло усмехнулся и заорал, что его сын лжет ему, что эта грязнокровка вовсе не больна, и что он всех их выведет на чистую воду. На его вопли вышел Снейп, но не успел остановить Люциуса — тот одним ударом выбил из рук Гермионы поднос с молоком и печеньем. Капли молока попали на его брюки, от этого он рассвирепел еще больше и ударил девушку тростью. От второго удара его удержал Северус. И теперь бедный Тим лежал ни жив ни мертв, не зная, что там происходит, и не понимая, как помочь Гермионе, голос которой он слышал в коридоре. Сара успокоила мальчика и пообещала принести ему молока, как только уйдут гости.

Карл помог миссис Малфой поднять Люциуса, пока Драко бережно вел Гермиону в ее комнату. Ему было все равно, что станет с отцом. Северус отпустил Карла и внимательно посмотрел на Нарциссу.

— Он не должен этого помнить, — тихо сказал он.

Люциус, еще дезориентированный, постепенно приходил в себя.

Нарцисса кивнула и направила на затылок мужа волшебную палочку.

— Обливиэйт, — прошептала она. — Ты слишком много выпил с Северусом и уснул, а когда проснулся, мы отправились домой.

Снейп кивнул и помог им дойти до камина.

— Как ты его терпишь? — вздохнул он, целуя руку леди Малфой.

— Только вера в то, что все это скоро закончится, удерживает меня рядом с ним, — тихо ответила женщина, погладив его плечо. — Береги себя, Сев.

И она шагнула в камин, где уже стоял ее муж.

Снейп осмотрел Гермиону, залечил последствия удара и оставил их одних, посоветовав Драко пока не выходить к слугам. Он рассказал, что его отец не будет ничего помнить, и им пока не о чем беспокоиться, но все же будет лучше, если Драко сначала придет в себя, чтобы слуги поменьше болтали.

Малфой остался с удовольствием. Он приказал домовику принести чай и сдобу, уселся в кресло рядом с кроватью Гермионы — и вдруг смутился. Вся горячность, с которой он готов был говорить с ней о своих чувствах и добиваться ответных, испарилась, как легкий туман в солнечных лучах. Он вспомнил, как впервые увидел ее в этой комнате, как заставил снимать с себя сапоги, развалившись на ее постели, как застегнул на нежной шее ошейник. И теперь просто не знал, как начать с ней разговор, не выдав себя с головой и не открывая сразу все тайны. Он надеялся, что сначала они победят, его оправдают, а потом он найдет ее — и тогда признается сразу во всем. Но что-то пошло не так, за последние дни его жизнь, как и ее, несколько раз была в опасности, и он не сдержался. Корил ли он себя за это? Вряд ли. Но вот как теперь быть и что делать — не знал.

Гермиона делала вид, что дремлет, а сама тихонько наблюдала за сменой эмоций на лице Драко. Думая, что она спит после приема зелий и пережитых волнений, он не скрывал их, и Гермиона только удивлялась про себя, как он, настолько живой и открытый, умеет прятать все это под маской ледяного холода. Она знала, что он хотел поговорить с ней. Но совершенно не представляла, что ему ответить. Он признался ей в любви, но было ли это правдой? Привязанность, возможно, даже уважение, желание обладать — все, что угодно, могло быть на самом деле. А вовсе не любовь. Разве может быть так, чтобы хозяин влюбился в свою рабыню? Нет, разве что в дешевых женских романах. Так стоит ли ему знать, что она-то действительно его любит?

Они молчали очень долго. Наконец она не выдержала, открыла глаза и попыталась подняться выше на подушках. Малфой тут же кинулся ей помогать, чем вызвал невольный румянец смущения на ее лице.

— Будешь чай? Тут Сара передала булочки и пирожные, — Драко тянул время, не зная, как лучше начать важный разговор. Он так и не решил, что именно ей говорить, но на один вопрос он просто должен был услышать ответ.

— Да, спасибо, я буду. Только... можно, я встану? Ненавижу есть в постели.

Малфой испуганно встрепенулся.

— А тебе легче? Ты себя нормально чувствуешь?

— Конечно. Рука не болит, зелья мистера Снейпа работают отлично. Только мои вещи… — она растерянно посмотрела на шкаф, потом на Драко.

— Да, конечно, я выйду, но только ненадолго, ладно?

Она благодарно кивнула.

Вскоре они ужинали у нее в комнате. Время было позднее, но Драко все тянул время, не начиная тот самый важный разговор, которого сам так ждал. Внезапно в окно постучалась сова. Развернув письмо, Малфой понял, что дальше тянуть нельзя.

Это был приказ Темного Лорда явиться к нему на рассвете. После такого Драко могли как взять с собой в министерство, так и отправить туда, куда должен был отправиться министр. Везде могла понадобиться его палочка, а Темный Лорд всегда использовал свои и чужие возможности на все сто процентов.

Увидев, как он нахмурился, читая письмо, Гермиона испугалась.

— Что-то случилось? — тихо спросила она, подходя к Драко.

Он спрятал письмо и пристально посмотрел на нее, а потом зарылся пальцами в еще не остриженные кудри — Гермиона скручивала их в узел на затылке, чтобы не видно было срезанных волос, и пока еще не знала, кто может помочь ей со стрижкой. Его длинные пальцы распустили тугой узел ее волос, и она запрокинула голову, заглядывая ему в глаза. И столько тепла и тревоги за него было в этом ее взгляде, что он решился.

— Мио, на рассвете я уеду. Ты останешься здесь, ты обещала не сбегать и дождаться моей матери, что бы ни случилось. Ты помнишь об этом?

Она кивнула.

— Хорошо. Вчера я сказал тебе, что нам надо поговорить. Я сказал тебе, что… — она накрыла его губы своими нежными пальчиками.

— Ты уверен, что это именно то, о чем ты говорил? — спросила она, заглядывая в его глаза, словно ища там истину.

— Конечно, я уверен, — его взгляд был тверд и решителен.

Она на миг прикрыла глаза.

— Но так не бывает, Малфой. Не может хозяин влюбиться в свою рабыню. Не может чистокровный маг полюбить магглорожденную. Не в нашем мире, не теперь.

Гермиона грустно покачала головой, опуская взгляд.

— Возможно. Но ведь я полюбил тебя еще тогда, когда мы учились в школе и не было никаких хозяев и рабов.

Ее глаза распахнулись от удивления.

— Что ты такое говоришь? Разве не ты не давал мне проходу, обзывая разными грязными ругательствами и постоянно… — она остановилась, видя, как виноватое выражение его лица сменяется улыбкой.

— Именно, Грейнджер, — усмехнулся он, — проходу не давал. А почему? Да потому что не мог хоть раз в день не увидеть тебя, не услышать твой голос. Но я просто не мог в школе признаться тебе в своих чувствах…

— Конечно, об этом я и говорю — не может чистокровный…

— Не поэтому. Конечно, меня воспитывали в этих идиотских традициях, в ненависти к магглорожденным, и я слушал отца, открыв рот. До определенного возраста. И как же я счастлив, что начал слушать мать. А насчет того, может чистокровный маг влюбиться или нет — ну, ты же умница, Мио, тебе ли не знать, что не от людей зависит, в кого они могут или не могут влюбиться. Разве мы выбираем?

Она понимала, о чем он говорит, но все равно не могла поверить ему до конца. И он видел это в ее глазах. И это причиняло им обоим боль.

— Гермиона, я не знаю, как доказать тебе, что я не лгу. Я, возможно, был груб с тобой и вел себя…

— Нет, нет, — она поняла, что он уже говорит не о школе, — я боялась, что ты воспользуешься своим положением, но ты вел себя совершенно правильно. Конечно, я не сразу поняла это, но вот потом, когда ты вдруг стал относиться ко мне вовсе не как к служанке, к рабыне — вот тогда это и было неправильное поведение, потому что…

Она замолчала, но он понял, что она хотела сказать. Он взял ее руки в свои и поцеловал их.

— Послушай, сейчас я не могу сказать тебе о многом, потому что это касается не только меня. Но о своих чувствах я уже сказал и повторю, хоть тысячу, хоть миллион раз — я люблю тебя. И я хотел бы знать... — он замялся, боясь услышать отрицательный ответ, — я хотел бы знать, есть ли у меня шанс, что и ты сможешь полюбить меня.

Гермиона молчала, опустив голову и не зная, что сказать. Он понял это по-своему.

— Хорошо, я вижу, что ты не готова ответить мне. Завтра я уеду и, если вернусь…

Он еще не договорил, когда понял, что сказал лишнее. Она вздрогнула, подняла на него испуганные глаза.

— Малфой, ты едешь к нему? К Темному Лорду?

Он постарался ничем не выдать себя.

— Да, и нечего пугаться. Я бывал у него уже много раз, и все было нормально.

— Тогда почему ты сказал «если вернусь», а не «когда»?

— Я просто оговорился. Послушай, я просто хочу надеяться, что у нас все получится, что ты сможешь полюбить меня. Ну, или я хотя бы нравлюсь тебе хоть немного? — он с надеждой заглянул ей в глаза.

Она улыбнулась. Таких оговорок не бывает, да, по сути, каждая его встреча с этим мерзким маньяком могла закончиться плачевно. На него могли донести, кто-то мог подставить его, оговорить, да мало ли что... Если бы он только мог не ездить к нему, если бы они могли уехать куда-либо на край света, тогда…

— Малфой, ты… ты нравишься мне. Очень нравишься. Но это ничего не изменит, мы не можем быть вместе, — смело проговорила Гермиона.

— Почему? — его радость быстро сменилась печалью от ее последних слов.

— Потому что я не буду как Элиза. Просто не смогу. Прости.

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками, чувствуя, как слезы закипают в уголках глаз.

Драко опустился на колени у ее ног.

— Но я вовсе не хочу, чтобы ты была как Элиза. Я хочу быть с тобой, жить с тобой, хочу, чтобы ты подарила мне детей…

Гермиона только качала головой, слезы уже катились по ее щекам.

— Но господин не может жениться на своей рабыне, — тихо прошептала она, потому что говорить мешал комок в горле.

Малфой внезапно все понял. А поняв — несказанно обрадовался.

— Скажи, — вкрадчиво спросил он, — тебя останавливает только это? То, что я твой хозяин? А если бы победила светлая сторона и ты была бы свободна, а я был бы у тебя в плену — что бы ты сделала, если бы любила меня?

Гермиона так удивилась такому предположению, что даже перестала плакать.

— Если бы мы поменялись с тобой местами?

Он кивнул.

— Ну, я бы… я бы отпустила тебя на свободу.

— Хорошо. Но я люблю тебя, а ты бы, допустим, любила меня. Ты бы меня отпустила, а я — не ушел, потому что куда я уйду от любимой женщины? Что бы ты сделала?

— Я не знаю, — растерянно посмотрела на него Гермиона, вытирая мокрые от слез щеки.

— Смогла бы ты наплевать на предрассудки, на мнение друзей и родных и связать свою жизнь со мной? — он ждал ее ответа, затаив дыхание.

Гермиона задумалась. Если бы были живы Гарри и Рон, если бы она рассказала им о своей любви и о том, что Драко тоже любит ее — как бы они отнеслись к этому? И если бы они не приняли эту любовь, смогла бы она отвернуться от них и жить с любимым?..

— Да, — твердо ответила она, — да, я бы смогла бросить все и быть счастлива с тем, кого я люблю, и кто любит меня. Потому что это моя жизнь, и она у меня одна, и никто не вправе за меня решать, с кем ее прожить.

Драко счастливо рассмеялся и зарылся лицом ей в колени.

— Как же я люблю тебя, моя смелая гриффиндорка. Но сейчас уже поздно, мне нужно поспать хоть несколько часов перед рассветом, да и тебе следует отдохнуть. Помни о своем обещании и не забывай, что я люблю тебя. И надеюсь, что ты тоже сможешь полюбить меня.

Он целомудренно коснулся губами ее ладоней, поднялся и вышел, а она так и осталась сидеть в кресле, раздумывая над его словами и поведением. И почти жалея, что не сказала ему всей правды.

Едва забрезжил рассвет, Драко уже был на ногах. Он не знал, зачем Темный Лорд вызвал его, но ничего хорошего от этой встречи ждать точно не приходилось. Так и вышло. В большом зале резиденции Темного Лорда, где проводились все совещания и наказания, собралось не слишком много народу. Рядовые бойцы сюда не допускались, но элита, так называемый Ближний круг, была тут. Северус едва кивнул Малфою, когда он вошел, а Люциус вообще оскорбленно вздернул подбородок и отвернулся. Но Драко это мало заботило. Он встал у окна, чтобы не толкаться в толпе, и замер в ожидании появления Лорда. Тот не заставил себя ждать.

Едва он вошел, как шепотки смолкли, и все, кто был в помещении, как один опустили головы в приветствии. Темный Лорд молча прошел в центр комнаты и сел во главе огромного стола. Это был знак, и все потянулись занимать свои места. Все, кроме Драко, которого обычно Темный Лорд принимал отдельно, и у которого не было своего места здесь. Он так и остался стоять у окна, а Темный Лорд не обратил на него никакого внимания. Собрание началось с того, что все отчитались о готовности к проведению операции. Лорд уточнил несколько деталей, а затем отпустил ту часть Пожирателей, которая должна была заняться отвлечением внимания. Когда они вышли, и остались только те, кто должен был сопровождать его в министерство, атмосфера стала напряженнее. Темный Лорд мрачно оглядел присутствующих, задержался взглядом на Люциусе, Долохове, Лестрейнджах. Потом посмотрел на Драко.

— Подойти, Драко, присядь с нами, — позвал он, и Малфой-младший послушно подошел и занял место около Снейпа. — Я решил, что ты тоже пойдешь с нами в министерство. Конечно, не хотелось бы потерять такого хорошего политика и дипломата, но у нас каждая палочка на счету. А ты сильный и опытный маг. Поэтому я решил, что ты будешь прикрывать нам спины. А чтобы с тобой самим ничего не случилось, тебя будет страховать… — он обвел взглядом людей, сидящих перед ним, — Белла.

— Но, мой Лорд… — Беллатриса Лестрейндж явно была недовольна подобным поворотом, но Темный Лорд жестом остановил ее.

— Ты присмотришь за ним, Белла. И если вдруг у него дрогнет рука — ты расскажешь мне об этом. Потом, после боя. А сейчас не спорь. А ты, Драко, должен быть очень внимательным. В последнее время до меня стали доходить слухи о том, что ты не столь рад служить мне, как желаешь это показать. Я не хочу этому верить, поэтому докажи мне, что ты истинный Пожиратель. Я хочу быть уверенным, что за моей спиной не будет ни одного защитника министерства. А если твоя рука дрогнет… — он не договорил, но Драко кожей ощутил угрозу, которая исходила от него.

— Я служу вам верой и правдой, мой Лорд, — тихо, но твердо сказал Драко.

Темный Лорд медленно кивнул.

— Хорошо. А теперь вы свободны. Мы ждем сигнала от наших людей. Как только мы его получим, вы все тоже получите вызов, и мы снова соберемся здесь. Ступайте.

Все поспешно покинули зал. Драко незаметно переглянулся с Северусом и вышел во двор, идя к конюшням. Через пять минут Снейп присоединился к нему.

— Драко, ты не должен был здесь быть, ты очень рискуешь, — Северус волновался.

— Я сам не ожидал, но, видимо, кто-то все же успел донести на меня Темному Лорду, и он решил перестраховаться. Мне придется убить Беллу…

— Ни в коем случае не марай свои руки убийством. Оглуши ее, свяжи, делай что хочешь, только не убивай.

— Я постараюсь, но она сильная ведьма, а я не так часто бывал в реальных сражениях…

— Ты справишься. Я очень надеюсь, что все закончится быстро. Ты же видишь, нас немного, а пушечное мясо довольно напугано, они могут и сдаться, если Темный Лорд падет.

— Что ж, вся надежда снова на Поттера, — усмехнулся Драко, и Снейп кивнул.

— Драко, — осторожно сказал он и нахмурился, — я не знаю, возможно, я ошибаюсь, но мне не нравится поведение твоего отца. Тебе стоит быть повнимательнее и с ним.

Малфой замер.

— Неужели ты думаешь, что он способен…

— Он изменился и не в лучшую сторону. Поэтому да, я считаю, что способен. Будь осторожен.

Драко кивнул, хотя такое и не хотело укладываться в голове — чтобы его предал собственный отец. Но Северус слов на ветер никогда не бросал.

Они немного прогулялись по парку, обсуждая рецепты сложных зелий, чтобы было что показать Темному Лорду, если тому донесут, что они уединялись перед битвой.

Их вызвали примерно через час. Все собрались по группам. Драко хмурился, видя, как перешептываются его тетка и Люциус, поглядывая на него. Он решил действовать по обстоятельствам, но живым даваться в руки Белле или Темному Лорду, если Свет снова проиграет, он не собирался.

В министерство они прошли почти беспрепятственно. Драко думал, что это должно было насторожить Пожирателей, но, кажется, это никого не удивило. Возможно, Темный Лорд сам озаботился тем, чтобы их провели как гостей. У него хватало своих людей в министерстве, а все они шли под чужими личинами. Разделившись на отряды, они спускались в подземелья, все ниже и ниже, никого не встречая на своем пути. Казалось, все министерство вымерло. В Отделе тайн тоже стояла гробовая тишина. Их шаги эхом отдавались в коридорах и пустых залах.

— Мой Лорд, — тихо обратился к Волдеморту Люциус, испуганно приотстав, едва его хозяин взглянул на него, — я прошу прощения, мой Лорд, но вам не кажется, что все это слишком…просто? — его голос дрожал от страха.

Темный Лорд, не останавливаясь, только отмахнулся от него, и все решили, что так и должно быть. Но едва они вступили под своды светящихся синим светом стен Отдела тайн, как Драко шкурой ощутил, что они здесь не одни. Остальные тоже напряглись, крепче сжимая в руках палочки, и рассредоточились, стараясь не стоять спиной к пустому пространству полутемных коридоров. Их личины спали, и теперь любой увидел бы в них Темного Лорда и Пожирателей смерти в их неизменных масках. Зал был не слишком большой, но ответвления, переходы, арки — все казалось зловещим в синем потустороннем свете. Теперь все выглядело иначе, совсем не так, как в тот день, когда здесь впервые сошлись силы Отряда Дамблдора и Пожирателей. То ли зал перестроили, то ли он сам менялся — этого Драко не знал. Однако теперь вместо круглого зала и комнат с закрытыми дверьми была квадратная комната с колоннами, из которой выходило множество коридоров. Игра света и теней, светящиеся камни, которыми были облицованы стены, пол и потолок, создавали иллюзию, как в зеркальном лабиринте. Коридоры путались и терялись, и казалось, что сами стены движутся.

Темный Лорд уверенно вошел в один из коридоров, но почти сразу оказался в тупике, и ему пришлось повернуть назад. Он тут же призвал к себе своих приближенных и велел обыскивать все проходы, в надежде найти тот, что скрывал в себе хоть какие-то двери. Пожиратели рассеялись по коридорам. Драко знал, что оттуда они вернутся далеко не все, и ждал. Он стоял довольно близко от отца и Северуса, и чувствовал, что его тетка не сводит с него глаз. Темный Лорд нетерпеливо прохаживался вдоль стены и внимательно прислушивался, но все было тихо, слышались только шаги и иногда шепот. У Драко от напряжения дрожали руки, и он только сильнее стискивал палочку. И вдруг стены по периметру зала пришли в движение. Они сдвинулись, раздался пронзительный вопль, и Драко понял, что те, кто остался в коридорах, были просто раздавлены громадами светящихся стен. Темный Лорд тоже понял это и попытался трансгрессировать, но Драко прекрасно знал, что, едва они вошли, магический купол накрыл все здание министерства, перекрывая все возможные пути отступления. Орденцы использовали не только силу своей магии, но и мощные древние артефакты, а также древнее колдовство африканских шаманов, которые прибыли по зову Кингсли на помощь в борьбе против Волдеморта.

Темный Лорд понял, что он в ловушке. Затравленно озираясь, он отступил к стене и вжался в нее, но противника видно не было. Снейп метнулся ближе к Драко, а Люциус наоборот, подобрался ближе к Лорду, надеясь на его силу. Это и стало его роковой ошибкой. Все замерли, не двигаясь, стараясь услышать малейший шорох шагов. И внезапно прямо среди Пожирателей стали появляться фигуры орденцев. Пожирателей вязали как снопы, они валились на пол как подкошенные, не успев даже взмахнуть палочками, потому что их было намного меньше. Поняв, что удрать не выйдет, Темный Лорд, недолго думая, схватил за шею Люциуса и, прикрываясь им как щитом, стал продвигаться вдоль стены к выходу. Малфой, не ожидавший такого, завизжал, пытаясь вырваться и привлекая к себе больше внимания, но никто не бросился его спасать. Драко, прижавшись спиной к стене, отбивался от своей тетки, которая только чудом еще не попала в руки светлых. А Северус блокировал заклятия орденцев, которые не знали, что эти двое на их стороне, и пытались связать и оглушить их так же, как и других Пожирателей. Внезапно рядом мелькнула рыжая голова, потом еще одна, кто-то что-то крикнул, и заклятия перестали лететь в Северуса и Драко, а Белла упала к ногам Чарли Уизли, рыча и плюясь, исходя пеной. Рон тут же наложил на нее Силенцио, а после просто завязал ей рот тканью, отсеченной от ее же подола.

Переводя дух, они огляделись. Зал был усеян связанными Пожирателями. Некоторые орденцы еще сражались с кем-то, но все внимание было приковано к главному входу в зал. Там, прямо в арке входа, стоял Гарри Поттер, и Драко удивился — он был совершенно не похож на того парня, что встречался с ним в Визжащей хижине. В проходе стоял мужчина, сильный и уверенный в своей победе, решивший драться не на жизнь, а на смерть. А его противник прижимался спиной к стене и прикрывался потерявшим всякий лоск Люциусом Малфоем.

— Это плохо, Поттер не станет убивать твоего отца, и это дает Лорду преимущество, — тихо сказал Снейп. Драко кивнул, и Уизли тоже с этим согласились.

— Но что делать? — зло спросил Рон.

Ответить ему никто не успел. От входа раздался спокойный голос Гарри.

— Ты что же, Том, так и будешь прикрываться этой ветошью, или вспомнишь, что ты взрослый маг и выйдешь сражаться один на один? Ну же, тебя разве не учили правилам дуэли? Сначала нужно поклониться друг другу, а как же ты будешь кланяться, если держишь в руках свою марионетку?

Темный Лорд яростно зашипел, прекрасно понимая, что Гарри провоцирует его, повторяя его же слова, обращенные к Гарри давным-давно, после возрождения практически из небытия. Поттер спокойно ответил ему на парселтанге. И тогда Темный Лорд не выдержал. Он вскинул руку с палочкой вверх, и на Гарри полился поток зеленого света, для любого другого означавший верную смерть, но Поттер уже не раз переживал это. И в этот раз он не собирался подставляться под Аваду. Его реакция была молниеносной — и Волдеморт пошатнулся, все еще прижимая к себе бесчувственного Люциуса, и сделал несколько шагов от Поттера.

— Ты перепутал, Том, мы тут не в прятки играем, — продолжал Гарри, не желая давать Волдеморту ни минуты передышки. — Убери Малфоя, и мы, наконец, сможем решить наш давний спор. Видишь, никто не вмешивается, — он повел рукой чуть в сторону, будто призывая его посмотреть по сторонам.

— Потому что они трусы! — рявкнул Темный Лорд, не оборачиваясь на других.

— Ты думаешь? А по-моему, ты очень ошибаешься, Том. Ты ведь остался совсем один. Даже крестражей больше нет. Никто не придет к тебе на помощь, никто не встанет между нами добровольно. Ты запугал своих людей, Том. И этот убежал бы, если бы ты заранее не применил к нему заклинание, правда? Что на нем? Ватные ноги? Империус?

— Не твое дело, щенок!

Драко видел, что его отец и правда под заклинанием, и никак не мог придумать, как ему помочь. Как бы они ни ссорились, это все же был его отец, и бросать его в беде было выше его сил. Он стал потихоньку двигаться в сторону Волдеморта. Северус заметил это и шагнул следом.

— Вы с ума сошли? Куда? — зашипел на них Рон, но никто его не послушал.

Драко продвигался потихоньку, буквально по миллиметру, но сумел преодолеть почти половину пути, когда Северус схватил его за руку, останавливая.

— Драко, ты с ума сошел. Он убьет тебя.

Малфой прижался к стене и замер, не двигаясь.

— Но я не могу, Северус, просто стоять и смотреть, как эта мразь использует моего отца как щит. Нужно что-то придумать, как-то отвлечь его. Ты же видишь, отец под заклятием, он не может самостоятельно двигаться. И Поттеру нужно освободить путь, — Драко в отчаянии посмотрел на Северуса.

— Вижу. И думаю. А ты спешишь. Лорд тянет время. И я не могу понять, что он задумал.

В это время опять заговорил Гарри.

— Ты ждешь подкрепления от твоего отряда, который ты отправил сжечь город для того, чтобы отвлечь авроров? Могу тебя расстроить, но город никто не сжег, а твои люди уже в Аврорате и дают показания. Так что хватит уже тянуть время, отпусти, наконец, свою игрушку и давай решим…

Договорить он не успел. Взревев, Волдеморт вновь выпустил несколько заклинаний подряд, и Драко не выдержал. Понимая, что сейчас Гарри не останется ничего иного, как ответить, он рванулся под руку Темного Лорда и, вцепившись в отца мертвой хваткой, рванул его на себя. Волдеморт сориентировался моментально. Северус только произносил заклинание щита, а усиленное режущее уже ударило в Драко, только чудом зацепив Люциуса по касательной. Поттер, видя происходящее, послал в лорда Экспеллиармус такой силы, что того буквально впечатало в стену. Его палочка в последний раз взметнулась, направляя на Гарри смертельное заклятие, но не выдержала и разлетелась на куски прямо у Волдеморта в руке. А сам он, осознав, что остался практически безоружным и побежденным, с ужасом глядя на лес нацеленных на него волшебных палочек, внезапно схватился за горло и медленно сполз по стене, задыхаясь. Гарри шагнул к нему, наклонился, но тут же отшатнулся — на месте Темного мага остался лишь пепел и его одежда. Его палочка, перед тем, как расколоться, послала его любимое заклинание в него самого, а искусственно воссозданное тело не выдержало и превратилось в пепел. Темного Лорда не стало.

Ни Снейп, ни Драко не видели, как погиб Волдеморт. Северус как мог старался остановить кровь и залечить раны Драко, но они все время открывались вновь. Нужно было срочно доставить Малфоя в больницу. Да и Люциусу нужна была помощь. Гарри быстро распорядился насчет Драко, но с Люциусом возникла заминка — он был арестован, и его ждал суд. Однако медицинскую помощь оказывали всем раненым, а сейчас Поттера больше всего волновало здоровье Драко. Ему пришлось быстро объяснять собравшимся вокруг орденцам, почему Малфой-младший не под арестом, пока Северус быстро шел, показывая дорогу четырем аврорам, несущим Драко на носилках к лифтам. Все было кончено, и вскоре ничего уже не напоминало в коридорах Отдела тайн о смерти и ранениях стольких людей. Пожирателей отконвоировали в подземелья Аврората для предварительных допросов и суда, а Гарри и Рон отправились в Мунго.

Первое, что почувствовал Драко, была боль. Казалось, все его тело пропитано ею. Он не мог пошевелиться, и это пугало его. Вокруг него слышались какие-то голоса, но он не узнавал их. Испугавшись, он попытался открыть глаза. Резкий свет ослепил его, и он застонал, наконец привлекая к себе пристальное внимание колдомедиков.

— Он очнулся! — раздался взволнованный женский возглас, и Малфой почувствовал, как его сканируют магией и ощупывают руками. Последнее было неприятно, и он попытался оттолкнуть чужие руки, но не смог даже пошевелить своими.

— Вы под заклинанием, вам нельзя шевелиться, — послышался над ним мужской голос, — лежите спокойно, не то мы прикуем вас к постели наручниками. Еще не хватало мне в отделении Пожирателей! И чем только думал главный врач…

Драко перестал слушать. Он понял, что никого из друзей рядом нет, и его приняли за сторонника Темного Лорда. Видимо, свою роль сыграла метка на руке, хотя Драко надеялся, что она пропадет вместе со смертью того, кто ее нанес. Проверить свою догадку он все равно не мог, а потому попытался просто расслабиться и дождаться Поттера или…

— Да как вы смеете! — знакомый низкий голос принес Драко столько радости, что он снова попытался открыть глаза. На этот раз свет был уже не столь ярким, а вскоре и вовсе превратился в полумрак, и Малфой увидел Северуса, склонившегося над ним.

— Драко, в тебя попало режущее, но раны не закрываются. Пока ты лежишь неподвижно они держатся дольше, но если ты будешь шевелиться… ты понимаешь меня? Моргни два раза, если да.

Малфой послушно два раза моргнул, и Северус облегченно выдохнул.

— Хорошо, тогда лежи тихо. Я сейчас вернусь, — и он повернулся к замершему в негодовании медперсоналу. — Мистер Драко Малфой под моим личным покровительством. Я уже не говорю о Гарри Поттере…

Дверь в палату распахнулась, и в комнату буквально ворвались Поттер и Рон Уизли.

— Что здесь происходит? — глаза Гарри метали молнии, и все разом попятились, испуганно глядя на него. — Почему моему другу отказывают в нормальном лечении и обвиняют его в том, в чем он никогда замешан не был? — Поттер был страшен в гневе. И не меньший страх вызывал высокий и широкоплечий Рон, словно телохранитель, замерший за спиной Поттера.

— Но, мистер Поттер, мы лечили этого пациента, а тут ворвался этот мистер… — он указал на Снейпа, который нахмурился и зло хмыкнул.

— Лечили! — презрительно скривился он, — Скорее калечили! Если бы не отсутствие у меня необходимых зелий, я бы ни за что не отправил к этим коновалам своего крестника, — он повернулся к Поттеру, — и если мне позволят взять необходимые ингредиенты и зелья, то мы немедленно уберемся отсюда, чтобы не беспокоить таких светлых лекарей, — последние слова он буквально выплюнул.

— О, смею вас заверить, что мистер Малфой получит лучшее лечение, на которое только может рассчитывать…

— Пожиратель? — Поттер с издевкой смотрел на враз стушевавшегося доктора. — Нет уж, спасибо, кажется, мистер Снейп сумеет справиться с этим лучше вас.

Драко устал слушать эти разборки. Тело болело, и все сильнее начинала болеть голова. Он умоляюще посмотрел на Гарри, и тот заметил его взгляд. Он шагнул к изголовью кровати и наклонился.

— Что ты хочешь, Малфой? — тихо спросил он.

— Мама… — выдавил из себя Драко и закашлялся. Гарри наколдовал ему воды и помог выпить несколько глотков. — Она там с ума сходит. И Мио.

Поттер кивнул и выпрямился.

— Итак, мистер Снейп, когда вы намерены забрать Драко и куда, в первую очередь? Все необходимые зелья и все, что еще может вам понадобиться, сейчас принесут, — он вопросительно поднял бровь и взглянул на врача. Тот сразу закивал и молча протянул Северусу планшет с бумагой и перо. Северус быстро написал список необходимого и повернулся к Поттеру. — Может быть, стоит вернуться в поместье Драко? Я знаю там одну замечательную сиделку, она быстро поставит его на ноги, — он чуть улыбнулся и кинул взгляд на расплывшегося в улыбке Малфоя.

Гарри кивнул.

— Как мы перенесем его?

— Трансгрессировать ему нельзя, каминами тоже не выйдет, так что будем везти.

— Отлично, только я против тряски в этих ваших средневековых каретах. Я подгоню машину.

Северус кивнул.

— Поступайте, как считаете нужным.

Гарри еще раз подошел к Малфою.

— На машине ехать быстрее, чем в карете, но все равно это займет часов восемь. Я предупрежу Карла и Герми, — он сделал испуганные глаза. — Ох, и достанется мне…

Драко слабо улыбнулся.

— Там может быть мама, — прошептал он.

— Я найду ее, и она встретит тебя дома.

— Итак, мистер Поттер, через два часа я жду вас с машиной, — строго сказал Северус, — постарайтесь не опаздывать.

— Не беспокойтесь, сэр. До встречи, — Поттер развернулся и, вместе с Роном вышел из палаты.

Едва выйдя из больницы, Гарри повернулся к Рону.

— Тебе придется найти Симуса. Нам нужна машина скорой помощи, оснащенная всем необходимым и заправленная под завязку.

— Я и сам могу, — попытался Рон, но Гарри остановил его.

— Нет, ты нужен мне для другого. Передай Симусу, что машина должна быть у больницы Святого Мунго через два часа ровно, и отправь мне Патронус, где тебя искать, я приду за тобой — я не хочу один отдуваться перед Гермионой.

— Ох, дружище, наконец я увижу ее. Как же я соскучился!

— Я тоже, но чувствую — влетит нам по полной. Но не теряй времени, — и он активировал портключ.

Едва удержавшись на ногах, Гарри выпрямился и замер — перед ним в креслах испуганно вскрикнули Гермиона и миссис Малфой. Поттер не успел даже поздороваться, как Нарцисса вскочила и кинулась к нему.

— Мистер Поттер, что с Драко? — она подбежала и замерла перед ним в ожидании ответа.

— Все хорошо, он жив, — быстро ответил Гарри, понимая, как ей было страшно, — но ранен, и сейчас с мистером Снейпом в больнице святого Мунго. Через... — Гарри посмотрел на часы, — через полтора часа мы заберем его и доставим сюда.

Леди Малфой глубоко вздохнула и вдруг разрыдалась, обнимая Гарри и благодаря его сквозь слезы. Он растерянно стоял, совершенно не зная, что делать, и тут на помощь ему пришла Гермиона, все это время не сводившая глаз с Гарри. Она вызвала домовика и велела принести успокоительное, а после помогла усадить леди Малфой в кресло. Выпив зелье, Нарцисса немного пришла в себя.

— Он серьезно ранен? Вы же расскажете нам все, правда? Я правильно понимаю, что Темный Лорд пал? — она спросила это с такой надеждой, что сразу стало понятно, что эта женщина никогда не хотела служить подобному чудовищу.

Гарри виновато глянул на Гермиону и поспешил успокоить бедную женщину.

— Все кончено, мы победили. Рана Драко под контролем мистера Снейпа и лучших лекарей Мунго. Он сам вам скоро все расскажет. Леди Малфой, простите, но мне нужно…

Нарцисса всплеснула руками.

— Какая же я… Вы же не виделись столько времени! Поговорите тут, а я схожу к Саре, предупрежу ее о пациенте и обрадую добрыми вестями, — она выскользнула из комнаты и прикрыла за собой дверь.

Гарри замер напротив Гермионы, не зная, что сказать. Какое-то время они оба молчали. И тут между ними появился светящийся терьер и весело запрыгал вокруг Гермионы.

— Гарри, забери меня с порога Мунго, я хочу поскорее обнять нашу замечательную Гермиону! — почти пролаял он и исчез.

И Поттер не выдержал. В несколько шагов преодолев расстояние между ними, он стиснул в объятиях свою лучшую подругу и прижался губами к ее виску.

— Как же я соскучился, Герми. Как же я соскучился, — прошептал он и почувствовал, как задрожали ее плечи. — Только не плачь, прошу тебя. Все хорошо, война окончена, ты свободна, и мы все живы! Даже твой Малфой…

Она отодвинулась, вытерла слезы и возмущенно посмотрела на него.

— Не говори глупости, Гарри. И вообще, отправляйся за Роном — мне есть что сказать вам обоим.

Он виновато кивнул и исчез, чтобы через минуту вернуться с другом, который сразу же сгреб Гермиону в свои медвежьи объятья.

— Миона, как же я скучал! Если бы не вся эта гребаная конспирация… — он приподнял ее и закружил по комнате. — Слава Мерлину, все кончено. Ты жива, мы живы, теперь все будет иначе.

Гермиона плакала, смеялась, сердилась и была счастлива. Ей хотелось, как в детстве, надавать этим бестолковым мальчишкам по голове толстой книжкой, за то, что скрывали от нее столько времени, что они живы. И в то же время она прекрасно понимала, что такие знания были опасны не только для нее, но и для них. Да и можно ли было злиться сейчас? Они проговорили до тех пор, пока серебристая лиса не полыхнула перед ними серебристым сиянием и не проворчала голосом Симуса, что Поттер давно уже должен быть за рулем машины, потому что Снейп почти в ярости. Гарри глянул на часы и ужаснулся, как быстро пролетело время.

— Рон, оставайся, а я с Симусом поведу, по очереди. Ждите нас завтра к утру. Если что — шлем Патронус.

— Подожди! — Гермиона метнулась из комнаты, но тут же вернулась с несколькими флаконами укрепляющего.

— О, вот спасибо! А то я уже еле на ногах стою, а еще машину ночью вести. Все, до встречи, — и он трансгрессировал.

Вскоре в комнату постучалась Нарцисса. Узнав, куда отправился Гарри, она пригласила Рона и Гермиону в столовую, а домовикам приказала приготовить гостевые спальни для Рона, Гарри и Северуса. Впрочем, в эту ночь Гермиона и Рон не ложились и так и проговорили в гостиной до рассвета.

Когда Гермиона наконец отправила Рона спать, а сама спустилась за чашкой кофе в кухню, то застала там в сборе всех слуг. Даже Тим был заботливо укутан в плед и усажен у камина. Все старались говорить тихо, но все равно шумели, и никто не заметил, как Гермиона вошла. Карл пытался успокоить людей. Он объяснял, что их господин был на светлой стороне, что, если будет нужно, они все засвидетельствуют это в суде. Он никого не обижал, не унижал и просто так не наказывал. Староста соседнего селения, который тоже оказался тут, согласно поддакивал и кивал.

— Я прошу вас, ведите себя так, как и раньше. Ничего не изменилось. Господина привезут с минуты на минуту, он ранен и ему не нужны лишние волнения. Когда он поправится, то сам нам все расскажет.

— А рабство теперь отменят? — осторожно спросила Элиза.

Все затихли, ожидая ответа. Карл нахмурился.

— Я не знаю. Конечно, вряд ли защитники будут поддерживать столь жесткие законы, но…

Гермиона кашлянула, и все сразу повернулись к ней.

— Я уверена, что рабства не будет. А если и будет, то только относительно тех, кто до сих пор сам имел рабов и обращался с ними не так хорошо, как наш господин. В любом случае, я сама узнаю об этом у Гарри Поттера, и когда узнаю — скажу вам. А сейчас давайте расходиться, потому что Карл прав, господина вот-вот привезут…

Все зашумели, но тут перед Гермионой появился сияющий олень и голосом Поттера сообщил, что минут через десять они будут у ворот.

— Все, все за дело! Ворота открыть, приготовить горячую воду, бинты и аптечку… — Карл привычно раздавал команды, Сара собрала на кухне необходимое, Тима отвели обратно в комнаты, хоть он и порывался помогать и утверждал, что совершенно здоров. А Гермиона постучалась в комнаты Нарциссы. Та не спала и сразу спустилась встречать сына.

Драко был бледен и, сцепив зубы, слегка постанывал, когда его несли на носилках в его апартаменты. Нарцисса сразу кинулась к нему, а Гермиона задержалась, поджидая Рона и Гарри.

— Поправляйся поскорее, Малфой, — пожелал больному Поттер, а Рон молча кивнул, и они вышли.

— Ребята, завтрак на кухне, ваши комнаты дальше по коридору, налево, предпоследняя и последняя двери. Поешьте и отоспитесь, а потом поговорим. Пожалуйста, не уходите, пока мы не увидимся. Обещаете?

— Ну, я совсем не прочь поесть, помыться и, наконец, уснуть, — выдал Рон.

— Если только Кинг не вызовет нас срочно, то конечно.

Гермиона перехватила служанку, которая несла еще горячей воды, забрала у нее кувшин и попросила накормить героев. Девушка разрумянилась и покраснела от смущения, но бодро увела обоих парней вниз, на кухню. А Гермиона шагнула наконец в комнату Драко.

Едва она вошла, как он сразу заметил ее, потому что не спускал глаз с двери. Он протянул к ней руку, подзывая, и она послушно присела на край постели.

— Ну, наконец, — ворчливо сказал Драко. — Я так и знал, что стоит вам снова встретиться, и про меня забудут.

Гермиона улыбнулась.

— Что вы, господин, как можно. Я только показала им их комнаты и велела накормить. Но прошу вас, скажите, что ваше ранение не настолько ужасное, как то, что вы получили на охоте, — она с надеждой посмотрела на Северуса, который как раз раскладывал на прикроватном столике различные фиалы и мази.

— Не столь опасное, но болезненное и заживать будет долго. Именно поэтому мы и привезли Драко сюда — в прошлый раз вы показали себя отличной сиделкой, мисс.

Гермиона опустила взгляд на бинты на груди и руках Малфоя, сквозь которые уже начинала просачиваться кровь.

— Что я должна делать? — тихо спросила она.

— Как и тогда — перевязки, следить, чтобы мистер Малфой пил зелья, кормить…

— Хватит! — все удивленно посмотрели на Драко, который почти выкрикнул это слово.

— Что хватит, милый? — Нарцисса осторожно взяла сына за руку.

— Хватит разговаривать и вести себя так, будто ничего не изменилось. Будто до сих пор она моя рабыня, а я ее хозяин. Будто сюда может в любой момент заявиться Люциус или Темный Лорд…

— Драко, успокойся, — Снейп протянул ему фиал с успокоительным, но Малфой только отмахнулся, — ты не должен нервничать. В конце концов, мы не знаем, что именно сейчас изменилось. А мисс Грейнджер должна…

— Они ничего мне не должна. Напротив, это я должен ей… много чего. И вообще, нам нужно поговорить. Пожалуйста, оставьте нас вдвоем, — он тяжело откинулся на подушки и обвел присутствующих тяжелым взглядом.

Сара и Карл моментально ретировались, Нарцисса поднялась, растерянно глядя на Снейпа, но тот отрицательно мотнул головой.

— Я уйду только после того, как осмотрю и обработаю раны, — твердо заявил он.

Драко попытался спорить, но тут его руки мягко коснулась Гермиона.

— Пожалуйста, давайте послушаем вашего крестного. Он знает, что я никуда не уйду. Мы сейчас быстро сменим повязки, и я останусь с вами, милорд. Хорошо? — она ласково посмотрела на него, и он сдался.

— Только перестань называть меня так, — попросил он.

— Давайте потом это обсудим. А сейчас… — она обернулась и вопросительно посмотрела на Снейпа.

— Разматывайте бинты на руке с вашей стороны, потом промоете раны, смажете вот этим зельем и снова забинтуете, — он протянул ей бинт и фиал.

В четыре руки они справились быстро. У Драко были задеты обе руки выше локтей, плечи, грудь и немного шея. Скоро перевязка закончилась, и Нарцисса позвала Сару, которая принесла поесть. Понимая, что Гермиона останется с господином, Сара прихватила завтрак и для нее. После чего все, наконец, вышли.

Гермиона попыталась покормить Драко, но он твердо остановил ее.

— Мио, я должен… мы… нам нужно поговорить. Я не знаю, когда за мной придут, поэтому я спешу.

— Кто придет? — удивилась девушка.

— Всех, кто носит метку, рано или поздно вызовут в суд. Возможно, мне повезет, и меня вызовут лишь в качестве свидетеля. Но я сомневаюсь. Слишком много людей видело меня в фаворе у Лорда, слишком многие присутствовали на аукционе, на котором я купил тебя. И об этом нам тоже нужно поговорить. В моем кабинете есть сейф. Он скрыт за панелью с парусником, помнишь? — Она кивнула. — Там трехмачтовый фрегат. Чтобы открыть его, нужно нажать на верхний парус на первой мачте, второй сверху на второй, и косой парус на корме. А потом набрать верный код — дату твоего рождения…

Глаза Гермионы удивленно распахнулись, но Драко жестом попросил не прерывать его.

— Там ты увидишь разные бумаги, шкатулки с драгоценностями — это все ерунда. Там лежит черная папка с моим гербом — вот ее нужно бросить в камин. Это купчая на тебя. Пожалуйста, сделай это сейчас.

Гермиона на минуту задумалась. Конечно, она мечтала избавиться от статуса рабыни, но что-то во всем этом было неправильное, только она пока не понимала, что именно. Поэтому она покачала головой.

— Малфой, никуда эта папка не денется. Сначала ты поешь, и не спорь, потому что я тоже голодна. Я всю ночь проговорила с Роном и все равно ничего толком не знаю и не понимаю, мне нужно подумать. Так что давай, поедим, и, может, я пойму, что мне не нравится во всем этом.

Драко устало вздохнул, но не стал больше спорить. Он сам очень устал и чувствовал себя буквально опустошенным. Но все же еще одна мысль не давала ему спокойно поесть и отдыхать.

— Гермиона, я хотел еще спросить. Помнишь, я сказал, что люблю тебя? — он чувствовал, что краснеет, но глаз не отводил.

Грейнджер смутилась.

— Конечно, я помню, но… — начала она и замолкла, не зная, что сказать.

Драко тяжело вздохнул. Что ж, он не раз говорил себе, что не будет расстраиваться из-за того, что она его не любит. Он просто не оставит попыток добиться взаимности. Но это оказалось больнее, чем он думал.

— Я надеялся, что мои чувства взаимны, хотя бы немного, — грустно сказал он, — но я хочу, чтобы ты знала — я не перестану ухаживать за тобой, если только у меня будет такая возможность. Потому что я хочу, чтобы ты была со мной. Всегда.

Гермиона едва не расплакалась. Она не знала, почему не решается сказать ему о своих чувствах. Что-то удерживало ее. Может быть, мысль о том, что он чистокровный и должен продолжить род с такой же чистокровной женой. И что его мать не одобрит союза с магглорожденной. А может… может, она не до конца верила в его любовь. Гермиона вздохнула и молча продолжила завтрак, боясь поднять глаза и посмотреть на Драко. А он не сводил с нее глаз.

Потом она принесла ему снотворное — Малфою предстояло много спать, чтобы меньше двигаться. А после и она, прикрывшись пледом, задремала в кресле у его постели.

С момента победы на Темным Лордом события, казалось, неслись вскачь. Выспавшись и переговорив с Гермионой, Гарри и Рон отправились в Орден, узнать, как обстоят дела с арестами и судами. Судебные заседания велись каждый день, почти все Пожиратели приговаривались к поцелую дементора. Эта же участь досталась и Люциусу, о чем Северус лично известил его жену. А она рассказала Гермионе и остальным. Нельзя сказать, чтобы о нем кто-то сожалел. Имущество Пожирателей конфисковывалось, родственники, замешанные в поддержке Волдеморта, либо отправлялись в Азкабан, либо лишались магии и отправлялись к магглам. Дети, если были еще совсем маленькие, направлялись к дальним родственникам, если те не были замешаны в этой войне на стороне Лорда. Если же таковых не находилось, то их тоже отправляли с родителями к магглам, лишая магии. Пощады не было, люди слишком устали бояться и жаждали мести. Гарри не нравилось, что большинство чистокровных семей исчезало из магической Британии, но он не мог ничего сделать на данном этапе. Не после того, что творили Волдеморт и Пожиратели, когда были у власти. Он только настоял, чтобы каждый, кто был отправлен к магглам, был на учете и отслеживался, чтобы знать, что с ними происходит. А также, чтобы каждому были выданы соответствующие маггловские документы и деньги на первое время.

В поместье Волдеморта были найдены документы, в которых указывалось количество замученных, убитых и проданных магглорожденных и полукровок. Огромные числа вызвали только еще большее количество судов. Кто-то предложил не отправлять бывших хозяев рабов к магглам, а напротив, поменять их местами с бывшими рабами. Идею поддержали, люди жаждали мести, и вскоре имущество Пожирателей делили между бывшими рабами, и каждый получал в свое личное пользование одного или двух рабов из семьи Пожирателей. Часто это были те, кто ранее унижал и избивал своих рабов, издевался над ними. Теперь они, по принципу бумеранга, получали обратно все то, что творили раньше. Кто-то платил им той же монетой, кто-то просто радовался возможности унизить врага и заставить его работать без магии. Были и те, кто отказался связываться с Пожирателями, ограничившись материальной компенсацией.

Снейпа и Нарциссу уже неоднократно вызывали для дачи показаний, но Драко не дергали, ждали, пока он окончательно выздоровеет. Но как только это произошло, его немедленно вызвали в Аврорат, и обратно он в тот день не вернулся. Нарцисса и Гермиона места себе не находили от беспокойства. Карл, как мог, пытался их успокоить. А Северус отправился на очередной суд, пообещав постараться узнать хоть что-то. Гермиона отправляла Патронус к Гарри, но он ответил, что пока ничего не знает, и как только узнает, сразу сообщит. И к вечеру сияющий олень и правда появился в ее комнате.

— Гермиона, мне очень жаль. Малфой арестован. По новым законам тебя вызовут в суд, как и других его рабов, чтобы разделить между вами имущество и определить, кому достанется он сам. Я бессилен, они знают, что он воевал за нас, шпионил и рисковал, но он купил тебя и других. Они нашли купчие. Я советую тебе переговорить с его остальными слугами, которые были его рабами, и решить, что вы будете делать. Надеюсь, там никто не затаил на него обиду. Пусть лучше он достанется тебе. И еще прошу, никуда не отлучайся из поместья, ты можешь понадобиться в любую минуту, и я или Рон придем за тобой. Жди нас там, — олень легонько коснулся ее лба своим носом и исчез.

В ужасе Гермиона застыла на несколько минут, обдумывая услышанное, а потом кинулась к Нарциссе. Миссис Малфой выслушала ее довольно спокойно.

— Я ожидала нечто подобное, — с грустью сказала она, — ведь он и правда купил тебя и других. А еще двоих ему подарил сам Темный Лорд. Давай соберем всех в гостиной и поговорим. Послушаем, что скажут слуги. Надеюсь, ты сама не будешь мстить ему за то, что он выкупил тебя?

Гермиона тряхнула головой.

— Что вы, я прекрасно понимаю, он какой участи он спас меня. И я буду говорить об этом в суде. Вы правы, давайте обсудим это с другими слугами. Я позову их.

Она вышла, и вскоре все собрались в большой гостиной. Гермиона рассказала им, что ожидает их господина, и все сразу заговорили, зашумели. Карлу пришлось успокаивать народ.

— Послушайте, мы все знаем, что господин был справедливым и добрым. Многие из нас вольнонаемные служащие, и вряд ли мы бы оставались здесь, если бы нам что-то не нравилось. Но есть Тим и Элиза, Гермиона и еще несколько человек, мнение которых будет учитываться в первую очередь, потому что они были рабами. Элиза, ты готова выступить в суде? Тим? Вы? — он повернулся к остальным слугам, которых Драко тоже когда-то купил.

— Я готов свидетельствовать в пользу хозяина, — звонко выкрикнул Тим, смутился и спрятался за Элизу. Гермиона благодарно ему улыбнулась.

— И я готова свидетельствовать в пользу господина, — Элиза кивнула Гермионе и Карлу.

— Ну, нас не обижали, не били и работа нам нравится. Если господин останется, то и мы бы хотели остаться работать у него вольнонаемными, — конюхи и кучер пожали плечами, и все повернулись к горничным и поварятам. Девушки отчаянно покраснели.

— Господин добрый и справедливый. Мы бы тоже остались, — тихо сказала одна из них, и они обе отошли к Саре, которая встретила их с улыбкой.

— А нам и некуда идти, а здесь тепло и сытно, а Сара не дерется, — выпалил старший поваренок и густо покраснел. Все улыбнулись.

— Что ж, я рад, что мы все заодно. Постарайтесь вспомнить моменты, которые могли бы помочь нашему господину на суде, возможно, у вас возьмут воспоминания. Думаю, скоро нам предстоит ждать гостей, за нами явятся либо авроры, либо судебные приставы.

Все разошлись, и в гостиной остались только Нарцисса, Гермиона и Карл. Гермиона думала над словами Гарри. Неужели Малфою предстоит стать рабом? Это было странно, наверное, но ей было искренне жаль его. Она просто не могла представить его, такого утонченного аристократа, работающего конюхом или исполняющего прихоти хозяина.

Нарцисса тихонько вытирала слезы. Она очень хорошо понимала, как отличался ее сын от своего отца. Знала, что он был добрым господином. И все равно была очень тронута тем, как о Драко отзывались его рабы и слуги.

Карл собирался уже выйти, чтобы оставить женщин наедине, но Гермиона остановила его.

— Мне кажется, что нужно послать кого-то толкового в селение к старосте. Он, кажется, тоже был доволен милордом, так пусть он поговорит со своими селянами и, может быть, в других селениях… Нам любая поддержка не помешает, — она замолчала, осознав, что для рабыни ведет себя слишком по-хозяйски, и смущенно взглянула на Нарциссу, но женщина только внимательно посмотрела на нее и кивнула Карлу, словно подтверждая слова Гермионы. Тот поклонился и вышел.

— Простите, миссис Малфой, я позволила себе лишнее, но я очень беспокоюсь за мистера Малфоя, — начала Гермиона извиняющимся голосом, но Нарцисса жестом остановила ее.

— Сейчас я понимаю, как прав был Драко, выбрав тебя. Из тебя получится замечательная хозяйка поместья. Только бы его скорее отпустили, — миссис Малфой вызвала домовика и велела принести чай, указывая Гермионе на кресло. — Я очень волнуюсь. В свете последних событий я думаю, просто так его не выпустят, и он станет рабом, — она на секунду закрыла лицо руками, голос ее дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Мне остается только надеяться, что, кому бы он ни достался, с ним не будут обращаться жестоко.

— Миссис Малфой, не нужно, может быть, все еще обойдется, — Гермиона сама не верила своим словам, но ей нужно было как-то успокоить Нарциссу.

Та только покачала головой.

— После суда над мужем мы потеряли несколько имений, они перешли в пользу тех, кого он купил. Я не знаю, как эти люди делили между собой земли, дома и золото с драгоценностями, но я даже не пыталась забрать оттуда свои вещи, хотя мне советовали так сделать. Мне ничего не нужно. Люциус был ужасным хозяином, и я почти ничего не могла сделать, чтобы облегчить жизнь нашим слугам. Только когда он уезжал надолго, я могла чем-то помочь. Как же я рада, что Драко другой. Люциус всегда бесился, когда видел, как хорошо Драко обращался со своими людьми, говорил, что это недостойно его статуса. И где он теперь? — она покачала головой.

— А как же вы? Если и это поместье отберут для слуг…

— О, нет, у меня есть имение на юге и несколько коттеджей с прилегающими землями во Франции, Испании и Италии. Мне будет где и на что жить. И у меня никогда не было рабов, только вольнонаемные слуги. К тому же я тоже числюсь шпионом, — она улыбнулась, но улыбка вышла грустной.

— Я рада, что вам будет куда уехать, когда все закончится. Обещаю, если Драко достанется мне, я сразу отпущу его, и он сможет жить с вами.

Нарцисса благодарно сжала ее ладонь.

— Спасибо! Я так на это надеялась, но боялась спросить. Счастье еще, что мистер Поттер и другие подтвердили, что Драко был на стороне Света, иначе его судили бы как Пожирателя, а эта участь гораздо страшнее…

Светящийся терьер влетел в окно сквозь стекло и запрыгал вокруг Гермионы.

— Завтра, — голос Рона был уставшим, — заседание Визенгамота по делу Драко Малфоя. Я приду за вами в восемь. Гарри, профессор Снейп и все мы, кто знал о его шпионаже, будем давать показания в его пользу. Собери всех, кто был его рабами, я заберу всех. Вольнонаемных пока не вызывали, но пусть все равно будут готовы, — терьер ласково лизнул руку девушки и рассыпался искорками.

Женщины переглянулись и вздохнули. Гермиона поднялась.

— Пойду предупрежу Тима, Элизу и остальных.

— Конечно. И прошу тебя, как только пройдет заседание — дай мне знать, чем все закончилось, если сама задержишься, хорошо? — Нарцисса умоляюще посмотрела на нее.

— Конечно. Обязательно, — кивнула Гермиона и вышла.

Путь в подземелья министерства, где заседал Визенгамот, был, как всегда, мрачен, а холодное свечение стен казалось зловещим. Гарри встретил их у двери.

— Добрый день всем, — поздоровался он. — Сейчас только честно, потому что потом будет поздно — все готовы свидетельствовать в пользу Драко Малфоя? Просто, если вы собираетесь обвинять его в чем-то, то вам не стоит записываться в свидетели защиты.

Все дружно заверили его, что собираются только защищать хозяина.

— Только не стоит так его называть, это сильнее разозлит судей. Говорите «мистер Малфой» или «господин» — как обычно называют его вольнонаемные слуги. Постарайтесь запомнить, хорошо?

Все закивали, потом тихо вошли в зал суда. Один из адвокатов Драко обрадованно кивнул им и указал на ближайшую скамью. Едва они расселись, как в зал ввели Малфоя. Он был очень бледен, но спокоен. У Гермионы сжалось сердце, когда она снова представила этого красивого статного аристократа в цепях, но ему просто указали на кресло в центре зала, и он сел, обведя взглядом судей и свидетелей. Когда Драко заметил Гермиону и остальных, его взгляд потеплел, он даже улыбнулся, но тут началось слушание.

С каждым новым свидетелем судьи все активнее перешептывались. Видимо, они не ожидали, что свидетелей защиты будет так много и что даже рабы будут защищать своего бывшего хозяина. Они отметили отсутствие ошейников, которые он снял с них перед уходом на битву, и все его слуги были готовы засвидетельствовать, что их никогда не клеймили, как это порой делали другие хозяева. Драко с благодарностью провожал взглядом каждого, кто выходил свидетельствовать в его пользу. Наконец, когда все они уже дали свои показания, снова вызвали Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — обратился к ней адвокат Малфоя, — можете ли вы подтвердить, что даже вольнонаемные слуги готовы дать показания в пользу Драко Малфоя?

Гермиона улыбнулась светлой радостной улыбкой.

— Все его вольнонаемные слуги, а также жители селения, в котором он не раз выступал судьей, будучи господином тех мест и других окрестных селений, готовы не только свидетельствовать, но и предоставить воспоминания о разных моментах, когда мистер Малфой разрешал их споры по справедливости или помогал им в их нуждах. Я прошу высокий суд обратить внимание на то, что ни один человек, будь то маггл или маг, кроме Пожирателей смерти, не выступил с обвинением. Я также прошу не судить его как других рабовладельцев, обращавшихся жестоко со своими рабами. Все мы, — она указала на скамью, где сидели свидетели защиты, — просим не приговаривать мистера Малфоя к рабству.

После ее слов суд зашумел, все стали переговариваться между собой, а Драко лишь грустно улыбнулся — он понимал, что ради него никто не будет менять закон. Раз он был рабовладельцем, значит, должен нести наказание. В зале стало настолько шумно, что верховному судье пришлось применить заклинание, чтобы его услышали все присутствующие. Добившись внимания, он прокашлялся и обратился к залу.

— Что ж, это действительно из ряда вон выходящий случай. Мистер Малфой, хоть и носит метку Того-кого-нельзя-называть, тем не менее умудрился каким-то образом сохранить человеческое отношение к тем людям, которые оказались у него в подчинении или просто в его власти. Суд понимает, что, выкупив мисс Гермиону Грейнджер, мистер Малфой, возможно, помог ей избежать гораздо более ужасной участи, чем просто быть его рабыней. Но что касается остальных его рабов — их он покупал с обычной целью рабовладельца, для работы. И, хоть с ними он обращался хорошо, мы не можем менять закон ради одного человека. Поэтому поместье мистера Малфоя, где на данный момент проживают его слуги, а также земли, принадлежащие ему, следует разделить между вами, — он поклонился в сторону Гермионы и других. — Сам же мистер Малфой достанется тому, кого вы сами выберете. Для того, чтобы подписать необходимые документы и ознакомиться с приговором, вам надлежит пройти…

Гермиона повернулась к Гарри, не дослушав.

— Мы можем обсудить это между собой до того, как к нам придут секретарь суда и его представители? — быстро спросила она. — И еще я бы хотела, чтобы адвокаты Малфоя тоже были с нами.

Гарри кивнул. Когда судья закончил, он вышел на место свидетеля.

— Я хотел бы кое-что уточнить. Во-первых, мы бы хотели, чтобы адвокаты мистера Малфоя присутствовали при подписании приговора. Во-вторых, эти господа, — он указал на Гермиону и других слуг Малфоя, — хотят обсудить только что услышанное с адвокатами. Может ли суд предоставить им такую возможность?

Судья и секретарь пошептались, и секретарь спустился к свидетелям.

— Господин Верховный судья готов предоставить вам комнату в ваше распоряжение на пятнадцать минут. После этого туда принесут все бумаги, которые необходимо будет подписать, — он сделал приглашающий жест и провел их в отдельный кабинет.

Гермиона не стала терять время и сразу обратилась к присутствующим.

— Друзья, позвольте мне сначала искренне поблагодарить вас за ваши показания в пользу мистера Малфоя. Поверьте, это очень важно не только для него, но и для меня. Но сейчас я хочу поговорить об имении. Дома многих Пожирателей достались сразу нескольким людям, и это не привело ни к чему хорошему. Я считаю, что если мы начнем делить дом и земли, то вскоре все останемся ни с чем. Нам нужно сохранить и дом, и земли вместе, только тогда они будут приносить прибыль и не нанесут убытков тем же селениям в округе, оставшимся без мудрого хозяина. Все мы уже знаем, что мистер Малфой умело распоряжался и капиталом, и ресурсами своих земель, а потому…

Один из конюхов поднял руку, и она остановилась, кивком давая понять, что слушает его.

— Мисс, вы уж простите меня, но я буду говорить по-простому. Мы с братом всегда работали на земле, с животными. С конями вот. И мы ничего не смыслим в том, как управлять землями и поместьями. Поэтому мы просто хотим, чтобы нас не выбросили на улицу. Хозяин… — он запнулся, вспомнив, что так называть Малфоя уже не стоит, и исправился: — Господин кормил нас, давал кров и одежду, а если нам еще и платить будут, как вольнонаемным — мы и вовсе будем довольны. А дом и селения — этого нам не нужно, — он глянул на брата и тот кивнул, подтверждая его слова, как и кучер.

— И мне ничего не нужно! — звонкий голосок Тима заставил всех посмотреть на него. — Я тоже хочу просто жить с вами! — он смутился и спрятался за одного из конюхов. Тот улыбнулся и потрепал его по волосам.

— А я хочу получить вольную и просто жить, — покосилась на Карла Элиза, улыбаясь. — Так что берите все себе, а нас просто не гоните. Я уже умею вышивать, могу помогать по дому. Думаю, мне найдется работа. А еще я очень люблю маленьких детей, — она смущенно взглянула на Гермиону и отвела взгляд.

— И мы хотим остаться, — выпалили поварята и отошли к Тиму.

— И мы. Горничные вам все равно нужны будут, а искать новое место — так еще неизвестно, какой господин попадется. А мистер Малфой никогда не грубит и руки не распускает, — сказала одна из девушек, смущенно краснея. А вторая добавила: — А лучше вас все равно с домом, землями и людьми никто не справится. Так что берите себе и имущество, и господина.

Гермиона растерянно и растроганно смотрела на них всех. Ей хотелось обнять каждого, и ком в горле мешал высказать им всю благодарность, которая сейчас буквально через край била в ее сердце. Но они поняли все без слов. Элиза и Тим обняли ее, а парни просто стояли рядом, и она не выдержала и разрыдалась от избытка чувств. В это время секретарь внес документы и поначалу не понял, что случилось. Но Гермиона быстро вытерла слезы, и вскоре все расселись за длинным столом. Приговор был оглашен, и теперь все должны были подписать бумаги. Но каково же было удивление представителей суда, когда все единогласно отказались от своей доли в пользу Гермионы. А также голосованием было решено, что бывший их хозяин переходит в полное пользование мисс Грейнджер. Единственным условием всех было сохранение места работы, что было вписано в протокол передачи прав на имущество и засвидетельствовано адвокатами Малфоя.

Все радостно переговаривались, ожидая, пока кто-то переправит их домой, а Гермиона места себе не находила — Драко должны были привести с минуты на минуту. К ней подошел Поттер.

— Успокойся, пожалуйста, — тихо сказал он подруге, сжимая ее холодную ладонь в своих горячих руках. — Ты — это лучшее, что могло произойти с Малфоем. Тем более, он давно… — Гарри резко оборвал себя и замолк.

— Что давно? — Гермиона попыталась заглянуть ему в глаза, но в этот момент дверь отворилась, и в комнату ввели Малфоя.

— Мисс Грейнджер, вы, как хозяйка этого мага, должны сами надеть на него сдерживающий ошейник и перенести его в ваш дом, — секретарь суда протянул Гермионе тонкий кожаный ошейник, на который девушка в ужасе уставилась.

Гарри легонько подтолкнул ее.

— Гермиона, пожалуйста, давай поскорее покончим с этим, — шепнул он. — Малфой тоже домой хочет.

Эти слова помогли ей собраться. Действительно, сейчас главное — поскорее закончить с формальностями, а с остальным они разберутся дома, без свидетелей. Она резко вздохнула и взяла ошейник из рук секретаря.

— Этот ошейник не позволит ему навредить ни вам, ни себе. Снять его можете только вы, — протараторил судья. — Мистер Малфой, будьте любезны, подойдите к мисс Грейнджер и наклонитесь.

Драко молча шагнул к Гермионе и склонил перед ней голову, чтобы ей удобнее было надеть на него ошейник. Едва замочек защелкнулся, он выпрямился и улыбнулся ей.

— Кстати, Гермиона, завтра я заберу тебя часов в десять, и ты выберешь себе палочку. К сожалению, старой палочки мы не нашли, хотя палочки многих сохранились в сейфах их хозяев, — Гарри вопросительно взглянул на Малфоя, но тот отрицательно покачал головой.

— Когда я купил… — начал Драко и запнулся, — в общем, мне не дали ее палочку, Поттер. Наверное, они слишком боялись ее и уничтожили палочку сразу после того, как Грейнджер попала в плен.

— Понятно. Ну так я завтра зайду. И если кому еще нужно к Олливандеру — будьте готовы к десяти. А сейчас я и Рон отправим вас домой, — Гарри открыл дверь и впустил Рональда.

Едва они оказались дома, как им навстречу выбежала Нарцисса. Она радостно вскрикнула, увидев сына, и кинулась к нему в объятия. Пока они обнимались и тихо переговаривались между собой, Гермиона отвела в сторону Гарри.

— Послушай, я же могу отпустить его сразу, правда? — тихо спросила она.

Поттер развел руками.

— Об этом надо было спрашивать у его адвокатов, я же ничего не понимаю в этом, — виновато ответил он.

Гермиона нахмурилась.

— Ладно, раз они его адвокаты, значит, он может вызвать их и на дом. Или Нарцисса. Я попрошу их.

Поттер лукаво улыбнулся.

— Неужели тебе не хочется воспользоваться моментом и отыграться на нем за то, что он так долго был твоим хозяином? Пусть приносит тебе тапочки или кофе в постель, — подмигнул он Гермионе, но та только сурово свела брови.

— Гарри Джеймс Поттер! Немедленно прекрати, это совершенно не смешно! — возмутилась она, чем привлекла к себе внимание Драко. Он обернулся к ней и удивленно поднял брови.

— Мы, пожалуй, пойдем, — и прибывшие, и встречающие заторопились и вышли из комнаты, где остались только Поттер, Рон, Драко, Гермиона и Нарцисса.

— Мио, что случилось? Чем этот негодный герой разозлил тебя? — улыбаясь, спросил Малфой, подходя к ним.

— Ничем, — стушевалась она, но Гарри только рассмеялся.

— Я предложил ей использовать свою власть над тобой по полной, но она отказывается. Простите, миледи, — он рассмеялся, но тут же затих, виновато глядя на Нарциссу. Та только отмахнулась.

— Уверена, мисс Грейнджер не станет злоупотреблять своей властью, — сказала она, — хотя возможно, Драко пойдет на пользу хоть немного почувствовать себя в шкуре своих слуг, — добавила Нарцисса и рассмеялась, увидев, как вытянулось лицо ее сына. — Пожалуй, скажу Саре, что у нас к обеду сегодня гости. Вы же останетесь, господа? — и она выскользнула из комнаты, не дожидаясь их ответа, прихватив со столика принесенный Гермионой приговор своего сына.

Едва она ушла, как Гарри и Рон тоже заторопились.

— Миона, Малфой, очень вас прошу, извинитесь за нас, но мы не можем остаться. У нас еще совещание у Кингсли. В общем, дел много, а времени нет, — и Рон с Гарри трансгрессировали.

Драко и Гермиона остались вдвоем. И Малфой сразу радостно обнял Гермиону.

— Мио, как же я рад, что стал твоим. Я так боялся, что меня отдадут Элизе или ребятам с конюшни. Они просто не знали бы, что со мной делать. Но ты — совершенно другое дело! Я с удовольствием готов служить тебе до конца дней моих, — он подхватил ее и закружил, радостно смеясь.

Когда Гермиона наконец оказалась на твердой земле, она решила сразу расставить все точки над і.

— Малфой, скажи, ты можешь вызвать своих адвокатов сюда? — спросила она строго.

Драко удивился, но кивнул.

— Могу.

— Тогда сделай это, и пусть они прибудут как можно скорее, — попросила она.

— Зачем?

— Я хочу поскорее дать тебе вольную. Законно. Я давно поняла, что меня так беспокоило, когда ты попросил меня сжечь мою купчую. Ведь такие документы заключаются в двойном экземпляре. И, конечно, они нашли вторую в доме Волдеморта. Поэтому я хочу все сделать законно. И кстати, разве тебе не интересно, как разделят твой дом и твои земли?

Драко присел в кресло и плечи его поникли. Конечно, его заботила судьба и дома, и земель, и людей, которые еще были тут, но больше всего его опечалила мысль, что его любимая девушка, кажется, вовсе и не рада, что он будет с ней, и хочет поскорее избавиться от него. А Гермиона тем временем продолжала:

— Все остальные отказались от дома и земель в мою пользу с условием, что им сохранят место работы и переведут их в вольнонаемные. А еще я знаю, что у твоей мамы есть выбор, где жить. Поэтому, как только я подпишу все бумаги, ты сможешь снова быть полновластным хозяином своих земель и сможешь жить или здесь, или уехать в другой дом. Малфой, почему ты не радуешься?

Драко покачал головой.

— Прости, я, наверное, просто устал. В Аврорате не курорт, а я…

— О, какая же я глупая! Конечно, тебе нужно принять ванну, поесть, отдохнуть, а я сразу накинулась на тебя с делами, — тут же воскликнула Гермиона. — Я сейчас все приготовлю, — она уже собралась выйти, но он остановил ее.

— Мио, ты кое-что забыла, — он грустно ей улыбнулся.

— Да? Что? — удивилась Гермиона.

— Ты больше не моя служанка. И ты не должна готовить мне ванну и, тем более, имеешь полное право не помогать мне ее принять... если только ты сама не хочешь этого.

— О! — Гермиона залилась краской.

Он встал и подошел к ней.

— Не смущайся, я пошутил. Хотя не могу сказать, чтобы эта мысль была мне неприятна. Но в любом случае у меня есть проблема — в суде конфисковали мою палочку. Они должны наложить на нее много разных заклинаний и только после перешлют тебе. Но пока…

— Конечно, я помогу. Или давай лучше я отправлю к тебе домовика, а сама пока извинюсь за ребят перед миссис Малфой.

— Боишься, что начну к тебе приставать?

Гермиона фыркнула, но щеки ее все еще алели.

— Вот еще. Просто не хочу терять время, уже и так поздно, и тебе нужно отдыхать, — она выкрутилась из-под его руки, пытавшейся ее удержать, и убежала. Драко только тяжело вздохнул.

Вскоре они втроем собрались за ужином. Сара и Карл, и все остальные теперь были слугами Гермионы, а Нарцисса вела себя как гостья, чем сильно смущала Грейнджер.

— Гермиона, ты должна привыкать к тому, что ты теперь хозяйка и поместья, и земель вокруг, — с улыбкой обратилась к ней миссис Малфой, видя, как краснеет и смущается Гермиона, когда кто-то из слуг обращается к ней с вопросами, к примеру, о завтрашнем меню.

— О, я не думаю, что мне стоит привыкать к этому, — улыбнулась она. — Я планирую вернуть мистеру Малфою его земли и свободу, как только он вызовет своих адвокатов, чтобы все правильно оформить.

— Мисс Грейнджер ждет не дождётся, как бы поскорее избавиться от меня, мама, — Драко не смотрел на Гермиону, голос его был напряженным.

Гермиона растерялась.

— Но я думала, что вы сами не против… — начала она и запнулась, глядя как Нарцисса, не слушая ее, гладит сына по руке и успокаивающе что-то говорит ему шепотом. Почувствовав себя лишней, Гермиона собралась было выйти из-за стола, но миссис Малфой уже переключила внимание на нее.

— Ты, наверное, была слишком взволнована сегодня, чтобы внимательно прочитать приговор, — Нарцисса промокнула губы салфеткой, отложила приборы и продолжила: — Ты не можешь отпустить Драко или передать ему земли и дом. Не раньше, чем пройдет вдвое больший срок, считая с того дня, как ты оказалась его рабыней. Раз он достался тебе, то суд принял решение начать отсчет именно с того времени.

Драко смотрел перед собой, судорожно сжимая в руках салфетку. Гермиона переводила несчастный взгляд с него на Нарциссу и обратно.

— Как же так? Почему? — вырвалось у нее.

— Потому что это минимум, на который они могли согласиться. Остальных осудили на пожизненное рабство. Прости, что тебе придется терпеть меня так долго, — он встал, вежливо поклонился и вышел из столовой.

Гермиона едва не плакала.

— Почему он злится? Леди Малфой, я же не виновата, я хотела как можно скорее отпустить его, а он… — она непонимающе посмотрела на Нарциссу. Та грустно улыбнулась.

— Видишь ли, Драко очень рад, что остался с тобой, Гермиона. Это правда. И его очень расстроило то, что ты так быстро решила от него избавиться.

— Но зачем ему это? Ведь рабство — это должно быть так унизительно для… для… него.

— Ты хотела сказать — для такого, как он?

— Ну, да, для аристократа и чистокровного. Просто он всегда так гордился…

Нарцисса с интересом посмотрела на нее, и Гермиона запнулась.

— Неужели всегда? — Миссис Малфой ждала ответа, но Гермиона вдруг поняла, что была неправа. Она просто повторяла старые заученные фразы, но разве с тех пор, как они с Драко начали нормально общаться, он хоть раз?.. Она удивленно посмотрела на Нарциссу.

— Действительно, это было очень давно. А я… — она решительно тряхнула своими, уже короткими, волосами. — Но все равно, это унизительно для любого человека. И я не собираюсь использовать его как прислугу или еще как-то… пользоваться его услугами, — скомканно закончила она.

— Но я надеюсь, ты не выгонишь его из этого дома? Я, кстати, собираюсь покинуть вас, как только меня перестанут вызывать на суды. Хотя я могла бы просто переехать на север страны. Не знаю, я еще не решила. Но Драко должен оставаться здесь, с тобой, и я хотела бы надеяться, что ты не выставишь его за порог.

— Конечно, нет! Если мистеру Малфою нужно жить здесь, я могу переехать…

— Гермиона, я думаю, что тебе стоит еще раз очень внимательно ознакомиться с приговором Драко, прежде чем мы продолжим этот разговор, — она кивнула на столик, на котором оставила документы из суда. — И советую тебе поговорить с Драко. Думаю, он заслужил, чтобы ты хотя бы попыталась сказать ему все, что думаешь и чувствуешь.

Гермиона покраснела. Говорить о своих чувствах она точно не собиралась, но в целом была согласна с матерью Драко — поговорить им необходимо.

— Конечно, спасибо большое. Я обязательно так и сделаю. Спокойной ночи, миледи.

Когда Гермиона внимательно перечитала приговор Драко, то едва не расплакалась. Он обязан был находиться при своей хозяйке все время, сколько ему положено. И она ничего не могла с этим поделать. Она не могла уехать и оставить его тут распоряжаться пока что ее землями, и тем более не могла переписать это имущество на него. Как же ужасно должен он себя чувствовать, понимая, сколько времени ему придется носить рабский ошейник и быть ниже прислуги в собственном доме!

Гермиона уже собиралась ложиться, решив поговорить с Драко утром, когда в дверь тихонько постучали. Удивившись позднему визиту, она распахнула дверь. На пороге стоял Драко.

— Прости, я же не разбудил тебя? Просто я не знаю, какую комнату мне занять… — начал он.

Гермиона удивленно уставилась на него.

— А что случилось с твоими апартаментами? — спросила она.

— Ничего. Просто теперь у меня нет права их занимать. И я подумал, что должен освободить их. Завтра я заберу свои личные вещи, если позволишь, а что делать с остальным — решай сама. Я думал, что теперь это будут твои комнаты. Ты же знаешь, что на этом этаже пока нет свободных комнат для слуг, разве что эта, если ты позволишь ее занять. А пока я мог бы переночевать на…

В коридоре послышался шум, и Гермиона, не желая привлекать лишнее внимание, быстро дернула Драко за мантию и втащила к себе в комнату, закрыв дверь.

— Малфой, я ничего не понимаю. Зачем тебе переносить вещи и вообще, почему ты не можешь оставить все как есть? Живи себе как раньше, я вовсе не собираюсь… — заметив, что он хочет ей возразить, она села на кровать и жестом пригласила его сделать то же самое. — Послушай, ладно? И не перебивай, пожалуйста. То, что на бумаге ты мой раб и носишь этот идиотский ошейник, ничего не значит. Ты все так же остаешься господином в своем доме и на своих землях. И слуги все твои. А я… — она запнулась, не зная, к кому теперь причислить себя, но тут же нашлась: — Считай, что я твоя гостья и поживу тут, пока не выйдет срок твоего наказания. А потом я все оформлю как нужно и… Что? — раздраженно спросила она, видя, как он молча отрицательно качает головой.

— Прости, но так не получится, — пожал он плечами. — Во-первых, мама права, я должен сам ощутить, что значит подчиняться не Волдеморту или отцу, а в наказание.

— Но ты не виноват!..

Он снова покачал головой.

— Виноват. Я ведь мог не покупать рабов? Мог перейти открыто на сторону света и воевать рядом с твоими друзьями. Еще после первой битвы за Хогвартс. Но не сделал этого.

— Но ведь это потому, что ты искал меня! Рон рассказал мне. А если бы ты остался с Гарри и Роном, то я… со мной…

— Ну, хорошо, тут ты права, но ведь для суда это не имеет значения. В любой момент сюда могут нагрянуть с проверкой, и что ты скажешь, показывая им мои комнаты? Что твой раб живет в лучших условиях, чем его хозяйка? И селяне тоже будут знать, что я твой раб, а потому воспринимать меня всерьез будут только единицы. Нет, Мио, как бы ты ни хотела все оставить как есть — ничего не выйдет. А потому давай просто примем тот факт, что я принадлежу тебе не только душой и телом, но и на бумаге. И теперь ты будешь здесь и в округе хозяйкой, а я, если ты позволишь, помогу тебе разобраться с тем, чего ты пока что не знаешь. Я уверен, ты быстро выучишь все, что необходимо знать для ведения хозяйства. Итак, где мне?.. — снова начал он, но Гермиона не выдержала, наклонилась и обняла его.

— Прости, что я сразу не прочитала весь приговор. Адвокаты заверили меня, что там все как нужно. Но почему ты сам не сказал мне? Ты ведь знал? Малфой, мне так жаль!

Она понимала, что он прав, но ее обостренное чувство справедливости никак не хотело с этим соглашаться.

— Я просто не успел. И еще мне показалось, что ты хочешь как можно быстрее, избавиться от меня, и я расстроился.

— О, нет! Я вовсе не это имела в виду! Я просто хотела, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Я честно не представляю, как теперь все будет и что мне делать. Я ведь ничего не умею и не знаю.

— Не бойся, — он улыбнулся, поняв, что она не против остаться с ним, — я же говорю, что всему научу тебя и всегда буду рядом.

— Спасибо. Итак, сегодня ночью точно никто не придет с проверкой, а потому возвращайся к себе и ночуй там. Завтра, когда я вернусь от мистера Олливандера, мы все решим. Выбери сам себе комнату, которая тебе нравится, и скажи домовикам, что я просила их перенести туда твои вещи. И еще, я думаю, что не сегодня-завтра к тебе… или ко мне придет Карл, просить руки Элизы. Они оба хотят остаться, Элиза готова работать по дому или помогать Саре, лишь бы ей позволили быть рядом с Карлом и с нами. Ты не будешь против, если они поселятся в той небольшой пристройке за домом? Она пустует, там несколько комнат, и они будут наедине, будто в своем собственном маленьком домике. И рядом, и…

Драко улыбнулся.

— Мне даже интересно, к кому Карл придет, — заметил он и подмигнул Гермионе, — но у меня есть другое предложение. За озером, ближе к лесу, есть небольшой охотничий домик. Он пуст, и я думаю, что могу… что ты можешь, — исправился он, — подарить им его. На свадьбу. А приходить сюда они смогут через камин. Зато, когда появятся дети, мы не будем слышать никакого шума, — засмеялся он, а Гермиона обрадованно вскочила.

— Малфой, ты просто чудо! — она радостно всплеснула руками. — Я теперь умираю от желания все рассказать Элизе, но придется терпеть до свадьбы. Спасибо тебе!

— Мне-то за что? Это ты свои дома и земли раздариваешь, — лукаво улыбнулся Драко.

— Нет, — посерьезнела Гермиона, — нет, — повторила она твердо. — Это все твое. И пожалуйста, не нужно ничего говорить.

Драко встал. Уходить не хотелось, но нужно было дать Гермионе успокоиться и самому прийти в себя. Тем более, что на утро у него был готов план.

— Во сколько Поттер придет за тобой? — спросил он.

— Гарри сказал быть готовой к десяти, но я думаю встать часов в восемь, помочь Саре с завтраком, выпить кофе…

Драко закатил глаза.

— Ты хочешь, чтобы Сара упала в обморок, увидев тебя на кухне? О, Грейнджер, ты хозяйка и госпожа, и тебе не пристало самой готовить завтрак. Нет, я не против, если… ну… Но Сара и ее поварята точно не переживут такого, — рассмеялся он.

— Ты был бы не против чего? — недоуменно подняла брови Гермиона.

Малфой отвел взгляд.

— Я был бы не против, если бы моя жена, даже будучи хозяйкой этого дома, готовила для меня иногда завтраки.

Гермиона погрустнела.

— Твоя жена вряд ли будет этим заниматься, ведь аристократкам не пристало пачкать руки в муке и... Ох!

Она опомниться не успела, как оказалась у него в объятиях.

— Кто тебе сказал, что моя жена будет аристократкой? — он требовательно заглядывал ей в глаза.

— Никто, просто ты сам… ну… разве ты не должен жениться на чистокровной волшебнице и продолжить род? — она пыталась выкрутиться из его рук, но он не пускал.

— Мерлин, Грейнджер, ты повторяешь чушь, которую, скорее всего, слышала от меня еще в школе! — рыкнул он.

— Ничего подобного, ты сам говорил об этом, когда сюда приезжали твои друзья и подруги. Пусти меня!

— Не пущу! Не пущу, пока ты не запомнишь, что никакая чистокровная аристократка не сравнится с тобой. Разве я не сказал, что люблю тебя?

— А разве ты сам не говорил мне, что любовь и брак…

— Я был идиотом! Ну, и я должен был с тобой именно так разговаривать. Я… послушай, я подожду, пока не окончится мое наказание, а потом…

Гермиона наконец вырвалась из его объятий и отбежала в сторону.

— Что — потом? — с вызовом спросила она.

— А потом я начну ухаживать за тобой по-настоящему. И, клянусь Мерлином и Морганой — ты никуда от меня не денешься. А теперь — спокойной ночи, моя госпожа, — он поклонился и быстро вышел, не дав ей ответить, и плотно прикрыл за собой дверь.

А Гермионе осталось только растерянно смотреть ему вслед.

Утром Драко поднялся пораньше и спустился на кухню к Саре. Увидев его, женщина попыталась предложить ему кофе и завтрак, как обычно, но вспомнила, что он уже не их хозяин, и растерянно замолкла на полуслове. Малфой улыбнулся.

— Все в порядке, Сара, вы все привыкните, очень скоро. А пока подскажи мне, что обычно ест на завтрак Гермиона, и помоги это приготовить. Хочу отнести завтрак и кофе ей в комнату.

Сара улыбнулась и быстро сообразила омлет с помидорами и зеленью, несколько тостов с джемом и кофе, поставила все это на большой поднос. Драко благодарно ей улыбнулся.

— Ты же научишь меня готовить это? Оно не выглядит сложным.

— Всему свое время, гос… — Сара снова запнулась, не зная, как обращаться к бывшему господину.

— Зови меня Драко. Я теперь ниже тебя по положению, но, можно, я по-прежнему буду звать тебя по имени?

Сара замахала на него руками.

— Конечно, гос... Само собой!

— Спасибо, — он искренне был рад тому, что она так хорошо к нему относится.

Взяв поднос, он поднялся к комнате Гермионы и тихонько постучался.

— Да, войдите! — послышалось из-за двери, и он вошел.

Гермиона была одета и старательно приглаживала расческой короткие волосы, которые уже немного отросли и снова пытались торчать в разные стороны.

Драко поставил поднос на стол и улыбнулся.

— Доброе утро, мисс Грейнджер. Ваш завтрак.

Она вздрогнула и удивленно обернулась.

— Малфой? Почему ты… Завтрак? Ну зачем ты? — она смутилась и покраснела.

— Потому что теперь моя очередь носить тебе кофе в постель. Жаль, я не успел, в следующий раз приду пораньше, — он лукаво улыбнулся, обведя ее тонкую фигурку жадным взглядом.

— Я должна была есть как обычно… — растерянно пробормотала она, но Драко отрицательно покачал головой.

— Ты должна завтракать в постели или в своей гостиной, либо в столовой. Разве ты не помнишь, как это делал я?

— Помню, — она вздохнула, — просто еще не привыкла. А ты? Почему ты не принес еды для себя?

— Я не знал, захочешь ли ты, чтобы я составил тебе компанию.

— В таком случае иди и принеси еды себе. Сегодня я хочу позавтракать в твоей компании, — копируя его приказные интонации, свысока проговорила Гермиона и рассмеялась.

Драко тоже улыбнулся.

— Я же говорил, что ты быстро всему научишься. Только будь добра, заколдуй свой завтрак, чтобы он не остыл. Твоя палочка должна справиться с этим. А для того, чтобы волосы стали послушными, существует маленькое заклинание. Я научу тебя, чуть позже, — и он выскользнул из комнаты, чтобы выполнить ее приказ.

Их завтрак прошел в обсуждении предстоящей поездки в соседнее селение и ожидаемой встречи со старостой. Было решено, что, помимо охраны, без которой не пристало выезжать молодой госпоже, они возьмут с собой Тима — мальчик очень хотел увидеться с Марией.

— Послушай, — Гермиона явно волновалась и теребила в руках салфетку, — я не раз слышала от Тима, как нравится ему Мария, как он ей благодарен и как ему хорошо у нее жилось. Как думаешь, может быть… — она растерянно замолчала, не зная, как высказать свою мысль.

— Думаешь, Мария хотела бы усыновить парня? Я наводил справки — ни у конюхов, ни у Тима никого не осталось, они же из магглов. Скорее всего, их родственников уничтожили Пожиратели, а они попали в плен.

— Мне тоже так кажется. Может быть, стоит поговорить с Марией?

Драко пожал плечами.

— Если ты сама заговоришь об этом, она может решить, что ты этого хочешь, и принять неверное решение, лишь бы услужить тебе или мне. Может быть, узнав, что теперь хозяйка этой земли — ты, а Тим больше не раб, она сама решит поговорить с тобой?

Гермиона задумчиво кивнула.

— Может быть, ты и прав. Что ж, съездим и сами все увидим. А сейчас мне пора, Гарри будет через пятнадцать минут. Ты обещал научить меня заклинанию…

— Да, Мио. Ты доверишь мне палочку?

Она молча протянула ему ту палочку, которую он сам когда-то дал ей. Драко улыбнулся.

— В детстве у меня были очень непослушные волосы. Мне даже приходилось мазать их гелем, если ты помнишь. Тогда мама научила меня вот этому заклинанию, — он взмахнул палочкой над головой Гермионы и тихо произнес: «Oboedientia».

Волосы тут же легли как положено, волосок к волоску. Гермиона недоверчиво посмотрелась в зеркало и удивленно повернулась к Драко.

— Послушание? Вот так просто?

— Не совсем. Нужно четко представить себе, что именно ты хочешь получить в результате. Иначе может случиться казус, и ты вдруг станешь кучерявой или волосы внезапно отрастут.

— Ах? вот в чем подвох! Понятно. Что ж, спасибо за науку. А насчет отросших волос я подумаю. Оказывается, со стрижкой гораздо больше проблем, чем с длинными волосами.

Драко подошел к ней и протянул палочку.

— Я был бы счастлив, ты знаешь, — он осторожно провел пальцами по ее виску, спустился к скуле и коснулся большим пальцем губ, — но ты права, Поттер будет здесь с минуты на минуту. Пора в гостиную, встречать его, — и он шагнул к двери. — Иди, а я пока приберу здесь.

Гермиона на секунду задумалась, потом вложила волшебную палочку ему в ладонь.

— Сейчас это нужнее тебе. И спасибо, но эльфы справятся без тебя. А ты, пожалуйста, сходи и позови остальных, кто еще собрался за палочками, чтобы нам не пришлось их долго ждать, — быстро проговорила она и выскользнула из комнаты.

Когда они вернулись и все разошлись, Гермиона заметила странное движение в комнатах второго этажа. Она встретила Нарциссу, которая чему-то загадочно улыбалась. Когда с приветствиями было покончено, женщины прошли в гостиную, и Гермиона не выдержала.

— Миссис Малфой, а что там происходит? — спросила она.

Нарцисса тихонько рассмеялась.

— О, там происходит великое переселение народов.

— В каком смысле? — опешила Гермиона.

— Ну, все очень просто. Драко освободил свои апартаменты, чтобы ты могла там жить. Это самые большие и удобные комнаты во всем доме, что и так понятно. Раньше рядом с ним жил Карл, который был не только дворецким, но еще и камердинером. Тебе он, естественно, прислуживать так же не может. Еще одну комнату рядом занимала Элиза, тоже понятно почему. Но теперь все изменилось, и Драко решил занять комнату, которую раньше занимала ты, а тебе нужно подыскать для себя горничную, которая могла бы помогать тебе одеваться и прислуживать, и компаньонку, потому как ты не замужем, а это просто неприлично — в доме столько молодых мужчин.

— Понятно. А разве Элиза не может быть и горничной, и компаньонкой?

Нарцисса задумалась.

— Вообще-то сейчас, наверное, может. Она из хорошей семьи, хоть и магглорожденная, но там ведь тоже есть разные богатые или титулованные особы… Давай позовем ее и расспросим? Прикажи домовику привести ее.

Гермиона позвала домовика, и тот вырос перед ней с поклоном.

— Что желает хозяйка?

Грейнджер только покачала головой. Объяснять что-то домовикам было абсолютно бесполезно.

— Пожалуйста, скажи Элизе, что мы хотим видеть ее здесь, сейчас, — попросила она, и домовик, кивнув, исчез.

— Тебе нужно научиться быть чуть спокойнее и строже. Но это придет со временем. А вообще, ты удивительно хорошо справляешься.

— Спасибо. Но это не столько сложно, сколько неудобно.

— Что же тут неудобного? Эти люди сами захотели здесь остаться, значит, сознательно выбрали тебя хозяйкой. Ты платишь им жалование, ничем не обижаешь и не унижаешь их достоинство.

— Да, наверное, — кисло скривилась Гермиона, — но к этому нужно привыкнуть.

— Конечно.

В комнату, смущаясь, вошла Элиза.

— Вы хотели меня видеть? Миледи, мисс, — она присела в легком книксене.

— Да, Элиза, присядь, пожалуйста, — прохладно сказала Нарцисса. — Расскажи нам о своей семье. Что ты помнишь?

Девушка погрустнела.

— Все до того, как пришли Пожиратели. Мистер Малфой говорил, что мне, скорее всего, стерли память.

Гермиона едва сдержала слезы, но Нарцисса отнеслась к этой новости спокойнее.

— А ты помнишь, чему ты училась? Ты похожа на девушку из высшего общества. Тебя готовили к замужеству по расчёту?

— О, да, это я помню. Я с самого детства знала, что когда-то мои родные заключат договор, и я выйду замуж и буду должна родить наследника… И я не должна мечтать о любви и читать всякие романтические бредни, — она вздохнула. — Может быть, поэтому я совсем не сопротивлялась, когда меня подарили господину Драко для… для…

— Ты просто приняла свою судьбу, и ничего в тебе не пыталось восстать? — Гермиона не понимала, как можно было это безропотно принять.

— Ну, возможно, если бы господин был старым и мерзким, или жестоким и злым, я бы и попыталась противиться, но он был ласков, молод и хорош собой. А мир волшебников Англии был таким странным…

— А ты не из Англии? — Нарцисса внимательнее присмотрелась к Элизе.

— Нет, я из Бразилии. Вообще моя семья из Франции, но они уехали в Бразилию давно, и я там родилась и училась в Кастелобрушу. У нас очень красивая школа… — она печально вздохнула.

— Как же тебя нашли Пожиратели? — спросила Нарцисса.

— Мы приехали навестить родных. И, кажется, отец ехал по делам к министру… Этого я не помню. Но в гостиницу, где мы остановились, ворвались люди в масках и… больше ничего.

— Элиза, мне так жаль, — Гермиона взяла ее за руку. Обе девушки не выдержали и расплакались.

Нарцисса подождала минутку и заговорила.

— Элиза, мисс Грейнджер хотела бы, чтобы ты стала ее компаньонкой и, заодно, личной горничной. Ей, незамужней молодой леди, можно появляться в свете и жить здесь только с компаньонкой, желательно замужней. Но, насколько я понимаю, совсем скоро вас можно будет поздравить?

Девушка покраснела.

— Я не знаю, Карл еще не говорил с господином… с госпожой, — исправилась она, виновато взглянув на Гермиону.

— Хорошо, в любом случае я надеюсь, что надолго компаньонка мисс Грейнджер не понадобится. Ты справишься с такой ролью?

— Думаю, да. Меня учили этикету и правилам приличия высшего общества Британии. А если я чего-то не знаю, я ведь смогу спросить у вас, миссис Малфой? — робко улыбнулась Элиза.

— Сможешь, — усмехнулась Нарцисса. — И меня, и Карла. Он очень сведущ во всем, что касается этикета высшего света Британии, я уверена. Значит, раз этот вопрос решен, тебе не нужно освобождать твои комнаты, ведь ты должна жить рядом с госпожой. Какую комнату выбрал мой сын?

— Бывшую комнату Гер… госпожи.

— А Карл?

— Еще не знаю. Они как раз решали, куда ему нужно переехать, когда вы меня позвали.

— Хорошо. Я сейчас схожу кое-что уточню у Драко, а вы пока распорядитесь подать обед, Гермиона наверняка ужасно голодна, — и она вышла.

Гермиона сразу кинулась к Элизе и обняла ее.

— О, я так рада, что мне не нужно искать какую-то глупую компаньонку!

— И я, я рада, что ты… вы не гоните меня!

Гермиона отодвинулась и заглянула Элизе в глаза.

— Эти дурацкие правила! Обещай мне, что когда это все закончится, ты снова будешь звать меня просто по имени!

— Боюсь, что, когда ты станешь миссис Малфой, я не смогу этого делать, — лукаво улыбнулась Элиза.

— Не говори глупостей! — отмахнулась Гермиона, но щеки ее заалели.

— Как пожелает моя госпожа, — присела в реверансе Элиза и, смеясь, выбежала на кухню. Гермиона отправилась за ней, и мечтательная улыбка не спешила исчезать с ее лица.

Нарцисса застала спор в самом разгаре. Карл доказывал Драко, что это он должен переехать в дальнюю комнату, а Драко упорно не хотел ему уступать. Появление Нарциссы остановило лишь Карла, Драко продолжил кипятиться.

— Мама, ты вовремя! Будь добра, объясни этому олуху, что его место здесь, и он вовсе не обязан переезжать.

Нарцисса удивленно приподняла бровь.

— Почему? — спросила она.

Драко слегка опешил.

— Потому что теперь я тут раб, а не господин, и не должен жить…

— Подожди. Карл, конечно, дворецкий, но я считаю, что он не должен находиться так близко от девушки, которую ты… — она замолчала, многозначительно глядя на сына.

Драко переводил растерянный взгляд с нее на сдерживающего улыбку Карла и обратно.

— Я как раз пытался донести до мистера Малфоя, что ему стоит быть рядом с той, кто…

— Я не сомневалась в тебе, Карл. Просто мой сын бывает порой очень упрям. Я думаю, что Карл должен занять комнаты, которые обычно занимал Люциус, когда оставался здесь. Там ему будет удобно.

— Но как же… — растерялся Карл.

— А Люциус больше не будет тут останавливаться, никогда. В том крыле только комнаты мистера Снейпа. Думаю, вы не будете мешать друг другу. Элиза с сегодняшнего дня будет компаньонкой и горничной мисс Грейнджер. Драко, ты займешь место учителя, потому что мисс Грейнджер изъявила желание учиться этикету, ведению хозяйства и многому другому, чему ты мог бы ее научить. А потому ты просто обязан занять комнаты рядом с ее апартаментами, чтобы всегда быть на подхвате.

Драко расплылся в улыбке.

— Мама, я совершенно забыл о комнатах отца. Конечно! Карл! — заорал он так, будто его дворецкий был на другой стороне усадьбы. — Пусть домовики освободят те комнаты и перенесут туда твои вещи, если ты не против. А я займу твою комнату.

— Конечно, милорд, — поклонился Карл, но Драко расхохотался.

— Нет, дружище, теперь ты должен кланяться Мионе. А со мной ты вполне можешь быть строгим и надменным, ты старше меня по должности. И зови меня Драко, будь другом.

Карл покосился на Нарциссу и странно сморгнул.

— Никогда, сэр, вы не будете ниже меня. Но чтобы сохранить условия приговора, я готов называть вас Драко.

— Спасибо, дружище. Иди сюда, — и Драко дернул его за протянутую для рукопожатия руку и крепко обнял. Карл обнял его в ответ.

— Вот и отлично. Я пока задержу девушек на обеде, а вы разберитесь с комнатами и вещами. Комнаты Гермионы готовы?

— Да, мама. Но у нее совсем нет подходящих платьев и костюмов, — грустно сказал Малфой.

— Разве ты не озаботился ее гардеробом ранее? — удивленно спросила Нарцисса.

— Я хотел, но она категорически отказывалась носить что-либо, отличающее ее от других слуг в доме.

— Значит, нам будет чем заняться. Думаю, Элизе в ее новом статусе тоже понадобится обновить гардероб. Когда вы планировали ехать к старосте?

— Вообще-то завтра, но, видимо, придется отложить?

— Конечно. Карл, прошу вас подготовить для госпожи Грейнджер списки необходимых покупок. И нужно решить вопрос с деньгами на покупки необходимого для Элизы…

— Миледи, если позволите, я позабочусь, чтобы у нее на все хватило денег, — Карл вздернул подбородок, заставив Нарциссу улыбнуться. Он напомнил ей Драко.

— Отлично. И узнайте у остальных, что им нужно. Завтра мы отправимся по магазинам. А вы закончите переезд и приведете дом в порядок. Если вам что-то надо прикупить для себя — включите это в список, — и она величественно удалилась.

Услышав, что ей придется полностью обновить свой гардероб, Гермиона скорее расстроилась, чем обрадовалась. Зато Элиза едва не хлопала в ладоши. Карл выделил ей для этого неприлично большую сумму, отказавшись что-либо объяснять, а она и не настаивала. Гермиона зашла к Тиму, предупредила его, что поездка к Марии переносится на день, и спросила, не нужно ли ему что-то из одежды или, может, еще чего-нибудь. Паренек смутился.

— Я еще не получал жалование, мисс, и не могу пока позволить себе что-то купить, — грустно сказал Тим.

— А что бы ты хотел? — Гермиона прятала улыбку, понимая, что для него все серьезно.

— Себе я хотел бы кожаную куртку. Скоро осень, а у меня нет теплых вещей. А еще я хотел бы купить что-то в подарок для Марии, — смутился он.

— Давай сделаем так. Ты завтра отправишься с нами, как мой сопровождающий. И мы подберем тебе теплые вещи. Ведь это для того, чтобы ты мог служить мне и не заболел, значит, я сама должна озаботиться этим. Но без примерки мне будет трудно подобрать тебе удобные вещи и обувь. А подарок для Марии я куплю тебе в долг и после вычту из зарплаты. Договорились?

Тим задумчиво свел брови. Вроде бы Гермиона говорила правильные вещи, но он чувствовал, что что-то не так.

— А Элизе и остальным вы тоже будете покупать вещи за свои деньги? — уточнил он.

Гермиона улыбнулась. Парень был неглупым и быстро сложил два и два.

— Я еще не знаю, я не уточняла их финансовое положение. Послушай, если ты потом захочешь вернуть мне деньги за вещи, я не буду против, только если ты будешь возвращать их постепенно. Так пойдет?

Тим облегченно выдохнул.

— Да, — улыбнулся он, — просто вы и так потратили на мое лечение много денег, и я бы не хотел быть нахлебником. Я буду стараться и работать изо всех сил. А еще… — он замялся.

— Что еще? Говори, не бойся, ты же помнишь, что мы с тобой друзья? И мое новое положение это не изменило.

— Хорошо, еще я хотел бы учиться, только не знаю, где и чему… Я ведь совсем ничего не успел изучить, никаких нужных заклинаний и других наук, которые в школе магии преподают, — грустно закончил он.

— Так, может, тебе хочется отправиться в Хогвартс? — Гермиона не знала, что сейчас со школой, но узнать это не составляло труда. Но Тим только печально покачал головой.

— Я слишком большой, и ничего не знаю. Представляете, как я буду смотреться среди первокурсников?

— Да, прости. Я не подумала. Но тогда что, если я сама займусь твоим обучением? Ты не против?

Глаза парнишки заблестели.

— Конечно, не против. А времени у вас хватит? Ведь теперь у вас столько новых обязанностей, это ведь не шутка — управлять землями и домом.

— Если у меня не будет хватать времени, то мы попросим мистера Малфоя заниматься с тобой. Он был блестящим учеником в свое время.

— Ой, а он захочет? — испугался Тим.

— Ну, во-первых, он не может мне отказать, — лукаво улыбнулась она, — а во-вторых, думаю, он не будет против и сам захочет вспомнить школьные годы. Мы с ним вместе составим план твоего учебного года. Ну, а теперь пора спать, завтра будет сложный день, — и она вышла, а Тим заснул счастливым.

Следующий день они провели, переходя из одного магазина в другой. По мнению Нарциссы, Гермионе требовалось все, от белья и шпилек до расчесок и зимней мантии, подбитой мехом. При этом вещи обязательно должны были быть статусные, потому что теперь Гермиона владела довольно большим поместьем, и ее обязательно должны были приглашать на разные мероприятия, часто организовываемые представителями высшего общества, и на балы в министерство. У Гермионы кружилась и болела голова, но Нарцисса была непреклонна. Грейнджер даже хотела напомнить миссис Малфой, что почти все ее знакомые аристократы либо казнены, либо наказаны иначе, и им не до балов сейчас, но не решилась. Единственное, с чем им повезло — это с вещами для Тима. Миссис Малфой просто не знала, где могут быть простые вещи, и Гермиона, оставив ее и Элизу в ресторане, сама отвела Тима в обычный маггловский магазин для подростков. У парня дрожали руки и блестели глаза, когда он перебирал горы футболок и худи с яркими принтами, а когда он добрался до кожаных курток, то буквально потерял дар речи от восторга. Наконец, они купили достаточно, чтобы ему хватило на пару сезонов, и отправились искать подарок Марии. Тут уже пришлось вернуться в Косой переулок, и вскоре они нашли прекрасную серебряную шкатулку, инкрустированную малахитом и черным агатом, с чарами от кражи.

— Госпожа, а сколько мне будут платить жалованья? — тихо спросил Тим Гермиону, пока они разглядывали шкатулку.

Грейнджер задумалась. Она понятия не имела, сколько получали Сара, Карл и другие слуги. Но Тим терпеливо ждал ответа. Пришлось признаваться.

— Представляешь, — так же тихо ответила она Тиму, — я понятия не имею, сколько должны получать слуги. Поэтому давай сделаем так: шкатулку мы купим, но ты отдашь за нее деньги частями. Хорошо?

— Кажется я никогда с вами не рассчитаюсь, — кивнув, улыбнулся Тим, но, вполне довольный, бережно уложил шкатулку к остальным покупкам, и Гермиона переправила его домой, а сама вернулась к ожидавшим ее дамам.

Когда все вернулись домой, комнаты уже давно были готовы, и Гермиона впервые вошла в апартаменты Драко как в свои собственные. Теперь там было не так уютно, потому что она еще не разобрала свои вещи и не расставила по местам кое-какие безделушки, книги, канцелярские принадлежности, которые купила сегодня. Но спальня была все та же, и она устало присела на кровать, проведя по ней рукой. Она ощущала себя очень странно. Здесь спал Драко, и здесь она лечила его, кормила с ложечки, делала перевязки. Здесь она впервые спала, когда Нотт напал на нее и Драко не отпустил ее из своих покоев. Здесь они вдвоем могли бы…

Ее мысли, от которых уже начали полыхать щеки, прервал стук в дверь.

— Входите, — позвала Гермиона, не имея сил встать и открыть.

Драко вошел и, не найдя ее в гостиной, осторожно заглянул в спальню.

— Добрый вечер, я хотел спросить, куда подавать ужин, — сказал он, входя в спальню.

Гермиона тяжело вздохнула. Она так устала, что есть совершенно не хотелось.

— А это обязательно? Я бы с удовольствием легла спать, если честно, — ответила она.

Драко понимающе улыбнулся.

— Ты не любишь заниматься такими вещами, да? Потому что мама и Элиза просто в восторге и сейчас, в ожидании ужина, только и говорят, что о сделанных ими покупках. Даже Тим успел мне похвастаться, хоть и отчаянно стеснялся. И только на тебе лица нет.

— Не то чтобы я совсем не любила покупать себе одежду. Просто я никогда не покупала себе все с нуля. Это выматывает. А нужно еще все разложить…

— О, нет. Не нужно. Ты не забыла, что ты госпожа? Если ты не хочешь, чтобы этим занимался я или служанка, то это сделают домовики. А ты иди в ванную, я сейчас все приготовлю, добавлю нужные зелья, и завтра ты будешь как новенькая. Ведь завтра мы едем к старосте и к Марии. Поверь, если бы этого не сделаем, то Тим сбежит сам, и тебе придется его наказывать.

Гермиона улыбнулась.

— Да, он очень скучает по ней. Ты бы видел, как горели его глаза, когда он выбирал ей подарок.

— И не случайно, вы выбрали замечательную шкатулку.

Гермиона благодарно улыбнулась.

— Ладно, я и правда лучше пойду в ванную.

— Минута — и все будет готово, — и он исчез за дверью в ванную комнату, а Гермиона нашла среди покупок белье и халат. На большее ее не хватило, и она решила все же доверить распаковку покупок домовикам.

— Все готово, — Драко встретил ее на пороге. — Я распорядился пока перенести все твои вещи из той комнаты сюда, так что шампунь и все такое…

— Спасибо. Искать новое среди всего остального у меня просто нет сил.

— Я могу остаться? Из-за пены я все равно ничего не увижу, так что можешь не бояться, что я…

Гермиона почувствовала, что заливается краской.

— О, нет, пожалуйста, я не…

Малфой взял из ее рук вещи и положил на резную скамью у стены.

— Пожалуйста, не гони меня, я так соскучился. Я клянусь, что не буду пошло шутить, и не буду приставать, я просто хочу поговорить. Давай я пока принесу чай и выпечку, а ты как раз успеешь нырнуть в воду, и я уже ничего не увижу.

Гермиона покосилась на ванную, где на поверхности воды и правда плавало огромное количество воздушной и ароматной пены.

— Ты специально добавил ее так много? — усмехнулась она.

— Нет, — Драко сделал честные глаза, — это просто зелье дает такой эффект.

— Ладно, иди за чаем. Но когда я скажу тебе выйти — ты выйдешь, без разговоров!

— Конечно, ты же моя госпожа, тебе достаточно только приказать, — он выскользнул из ванной быстрее, чем она успела его стукнуть.

Это было просто волшебно! Вода ласкала уставшее за день тело, а зелье помогало восстановиться. Гермиона нежилась, как кошка на залитом солнцем подоконнике, то и дело потягиваясь и улыбаясь. А Драко не мог отвести от нее глаз. Один Мерлин ведает, чего ему стоило не прикасаться к ней, не нырнуть с головой в эту ванну, под пену, скрывающую такое желанное тело, не заласкать ее до состояния, когда она сама будет умолять его не останавливаться…

— Малфой! Малфо-о-ой, ты меня слышишь? — легкие брызги заставили его очнуться, и он тряхнул головой, возвращаясь в реальность.

— Прости, я замечтался.

Гермиона внимательно смотрела на него. Неужели у него и правда порозовели щеки?

— И о чем же ты мечтал так сильно, что не слышал меня? — улыбаясь, спросила она, снова потягиваясь и сгибая ногу в колене. От ее неосторожных движений пена немного расступилась и в образовавшемся окошке стала видна стройная ножка от лодыжки до середины бедра.

Драко тяжело сглотнул, с огромным усилием заставив себя оторваться от этого зрелища и посмотреть ей в глаза. Но тут же пожалел об этом.

Когда он вернулся в ванную, то принес ей шампанского. Он убедил ее выпить бокал, уверяя, что это поможет ей расслабиться после тяжелого дня. Она послушалась, а теперь ее взгляд с томной поволокой заставлял его менять положение, чтобы она не заметила его реакции. А Гермиона, будто нарочно издеваясь, еще и ждала ответа на свой вопрос.

Решив, что на сегодня с него довольно игр, он ответил предельно честно.

— О тебе. Ты такая… такая нежная, домашняя сейчас, и я замечтался, представляя, что было бы, если бы я осмелился сейчас раздеться и принять ванну вместе с тобой.

Смена выражений на ее лице заставила его замолчать и грустно вздохнуть. Было видно, что она не разделяет его мечты.

— Ты же обещал без пошлых шуток, Малфой!

— Но я и не шучу. Я люблю тебя. Разве это преступление — мечтать о любимой девушке? Я только сказал правду.

Теперь она смутилась.

— Малфой, я…

— Да, я знаю. Не любишь меня и не хочешь слышать все это.

— Я не это хотела сказать. Что же ты никогда не дослушаешь? Пожалуйста, выйди и попроси принести легкий ужин в мои комнаты. Кажется, я все же проголодалась. Если ты не еще не ел, то я не против компании.

— О, даже если бы я до этого съел целого быка, я бы ни за что не отказался от ужина с тобой наедине, — он поднялся и быстро вышел, а она только вздохнула. Чем чаще он говорил ей о своих чувствах, тем сложнее ей было сдерживаться и не рассказать ему о своих.

За ужином напряжение спало, и они болтали о поездке в деревню и о Марии с Тимом. Гермиона попыталась расспросить Драко о ведении хозяйства, но он мягко остановил ее.

— Это нужно делать на свежую голову, а ты почти засыпаешь.

Это была правда. После ужина она свернулась калачиком в кресле и уже почти спала. Он подошел и осторожно поднял ее на руки.

— Тс-с, не дергайся, я просто отнесу тебя в постель, — он только крепче прижал ее к себе.

И Гермиона расслабилась, обняла его за шею и позволила ему невесомо поцеловать себя в висок, делая вид, что ничего не заметила.

Рано утром Драко разбудила сова из министерства, принесшая ему его палочку. Он обрадовался ей как старому другу, несмотря на огромное количество ограничителей, которые на нее навешали. Взяв ее в руку, он ощутил знакомое тепло и решил, что выдержит все и пройдет через любые испытания, но дождется, когда снимут все ограничения и он снова сможет полноценно колдовать. Это придало ему уверенности, и он спустился в кухню в отличном настроении.

Сара быстро собрала на поднос завтрак для него и Гермионы. И, хотя он пытался протестовать, и слушать не стала, просто выставив его за дверь и отправившись кормить остальных. Драко ничего не оставалось, как пойти в комнаты Грейнджер. Он тихонько постучал, но ответа не услышал и осторожно приоткрыл дверь. В конце концов, именно так она и делала, когда приносила ему кофе, пока он еще спал. Но в постели Гермионы уже не было, к его разочарованию. Он была в ванной комнате, и он принялся сервировать стол, в ожидании, пока она выйдет. Чего он никак не ожидал, так это увидеть ее в костюме для верховой езды, в амазонке.

Увидев его, замершего с тарелкой в руке и едва не открывшего рот от удивления, она улыбнулась и направилась к нему.

— Доброе утро, я думала сегодня спуститься в столовую, но раз ты принес нам завтрак на двоих, то так и быть, останусь здесь. Что-то не так? Малфой? — она отложила на маленький столик шляпку с длинной вуалью и подошла к нему. — Что с тобой? Твоя мама сказала, что ей нравятся мои эксперименты с костюмом, но если ты считаешь, что это неприемлемо…

— Нет, — голос получился предательски хриплым, и Драко откашлялся. — Нет, все хорошо. Просто ты… ты такая…

— Какая? — видя, что ее опасения не подтвердились, она облегченно выдохнула, бросила перчатки к шляпке и присела к столу. — Ого, сколько вкусного ты сегодня принес!

Драко тоже постарался переключиться на завтрак, но все равно не мог не любоваться девушкой.

Утолив первый голод, Гермиона наколдовала Темпус.

— У нас еще есть немного времени, так что можно не спешить. Так что не так со мной? Почему ты так странно смотрел на меня? Если дело в платье, то, когда я впервые примерила на себя костюм для верховой езды, то поняла, что он жутко неудобный. До сих пор мы ездили с тобой в обычных седлах, и я просто надевала брюки, блузку и жакет, и ты не возражал. Даже когда мы ехали на праздник, я справилась, просто немного поколдовав над юбкой. Но миссис Малфой и Элиза в один голос твердили, что леди не полагается ездить без юбки и в мужском седле. Тогда я решила поэкспериментировать. Мы с хозяйкой магазина быстро нашли общий язык, и боюсь, что скоро стану законодательницей моды — так ей пришелся по вкусу мой эксперимент. А что ты скажешь на это? — она с интересом ждала ответа.

— Ты, как всегда, великолепна. И если бы ты только знала, как тебе это идет! Если бы я только знал это раньше — я бы заставлял тебя носить роскошные наряды и любовался тобой с утра до вечера, и… вообще, всегда. Но ты говоришь, что мама спокойно отнеслась к идее этой юбки?

Гермиона рассмеялась.

— Если честно, я сама подсмотрела эту идею у магглов. Раз уж так необходима юбка, ей совсем не обязательно быть цельной и плотной, подумала я, и мы нашли альтернативу. Лосины действительно необходимы, как и блуза, но вместо сюртука и юбки — длинная туника с четырьмя разрезами почти до талии, не для того, чтобы скрывать ноги, которые и так скрыты лосинами, а чтобы не мешать ездить верхом, отдавая дань традициям. Мы же не в девятнадцатом веке, в конце концов.

— Ты восхитительно выглядишь. Я бы не спорил, даже если бы ты настояла на маггловских джинсах, но в этом…

— Подожди, это ты еще Элизу не видел! Смотри, как бы не пожалел, что решился отдать ее Карлу, — рассмеялась Гермиона.

Но Драко только отмахнулся.

— Мне никто, кроме тебя, не нужен. И, кажется, сегодня я буду выглядеть жалко рядом с тобой.

— О, я очень сомневаюсь. Ты же не собираешься нарядиться в рубище и тащиться за моим конем на цепи?

Он лишь скривился в ответ.

— Ох, прости, я не хотела напоминать тебе… — Гермиона подошла к нему и виновато заглянула в глаза. — Я правда не хотела тебя задеть.

— Все нормально. Но в рубище я, конечно, рядиться не стану. С твоего позволения.

— Хорошо, тогда иди собирайся, я и Тим будем ждать тебя внизу, — и она, забрав шляпку и перчатки, выскользнула за дверь.

Тим нетерпеливо топтался в гостиной и восхищенно вздохнул, увидев Гермиону. Карл и еще трое магов из охраны, которые должны были сопровождать их, всем своим видом ясно давали понять, что разделяют его мнение.

— Может быть, я сбегаю на конюшню, проверю, все ли готово? — Тим подбежал к Гермионе, которая надевала шляпку перед огромным зеркалом.

— Ты можешь попросить их приготовить для меня женское седло? Сегодня я попытаюсь соблюдать традиции, — попросила его Гермиона.

Тим, тоже весь в обновках, кивнул и выбежал из дома. Гермиона обернулась к ожидавшим приказа мужчинам.

— Сегодня мы поедем сначала к старосте, а потом к Марии. Думаю, вы знаете дорогу. Если у вас есть какие-то пожелания — говорите, не стесняйтесь.

Мужчины переглянулись.

— Нет, никаких пожеланий, кроме просьбы не вырываться вперед и не исчезать из виду.

— Конечно. Если что-то изменится — обсудим это на месте. А вот и Малфой.

Драко, в своем обычном костюме для верховой езды, спускался вниз.

— Отлично, значит, все в сборе, пора идти. Думаю, кони уже у крыльца.

Так и было. Драко помог Гермионе устроиться в седле и вскочил на своего коня. Они ехали впереди, чуть дальше держались Тим и Карл, а остальные завершали кавалькаду.

— Тебе удобно? — Драко видел, что Гермионе непривычно в таком седле.

— Сложно, но терпимо. Неужели Паркинсон и остальные всегда ездят в таких седлах?

— Да, почти всегда. Но они приучены к этому с детства, это традиция в любом чистокровном роду.

— Бедные, не завидую я вам. Столько ограничений, обязанностей, традиций этих. Правил. Запретов…

— О чем ты? — Драко так привык ко всему этому, что его жизнь не казалась ему сложной.

— Ну, столько всего нужно делать не потому, что так нравится, а потому, что того требует традиция или положение. И нельзя дружить с кем хочешь, жениться или выйти замуж по любви. Да, ты говорил, что любовь и замужество это не одно и то же, но если ты, будучи женат, полюбишь другую женщину, вы же никогда не сможете быть счастливы!

— Потому что я не смог бы жениться на ней? Но мы могли бы встречаться…

— А про нее ты подумал? Она либо тоже будет несчастна с нелюбимым мужем, либо навсегда останется одинокой, потому что не сможет выйти за любимого.

Драко помолчал, прежде чем ответить.

— Тут ты права, я не смотрел на это с такой точки зрения. Но, знаешь, я рад, что изменился. Я рад, что никто больше не скажет мне, что я не могу жениться на любимой девушке просто потому, что она не чистокровная или не аристократка. Я выбрал себе жену по любви, и мне осталось только добиться взаимности. И я уверен, что у меня получится, — улыбнулся он.

Гермиона покраснела и перевела разговор в более безопасное русло. Покосившись назад, она тихонько спросила у Драко, не приходил ли к нему Карл. Малфой только отрицательно покачал головой.

— Чего же он тянет? Может быть, Элиза не так поняла его взгляды, и вообще... — пробормотала себе под нос Гермиона.

— Не знаю, но я не буду спрашивать первым. Это как с Марией — они должны сами для себя все решить.

— Да, верно. Но вот с Элизой поговорить я могу. Потом. О, смотри, нас встречают. Ты предупредил старосту?

— Нет, — Драко тоже удивленно посмотрел вперед, где понемногу собирались жители селения.

— Это я взял на себя смелость, — подъехал ближе Карл. — Не хотелось, чтобы староста отлучился куда-то.

— Раз так, тогда понятно. Что ж, они наверняка в курсе изменений. Как мне себя вести? — Гермиона поежилась, она не любила всеобщее внимание.

— Просто улыбайся. Ты справишься. Если будут дарить цветы или подарки — принимай и передавай Тиму. Он знает, что с ними делать.

— А что, если кто-то попросит разрешить спор? — Гермиона едва не остановила коня от страха.

— Ты же лучшая ученица Хога, у тебя хватит смекалки решить обычные вопросы. И тебе нужно сказать старосте, в какой день и в какое время ты будешь принимать селян дома. Не будут же они вызывать тебя каждый раз, когда им потребуется твой совет или помощь.

— А в какие дни принимал ты?

— Обычно в пятницу с двух, но они все равно приходят раньше, — усмехнулся он, — а если кому-то нужно было срочно решить вопрос — староста слал сову.

— Хорошо, тогда оставим то же время, чтобы не путать их и себя. А ты не смей от меня никуда отходить, понятно?

— Куда же я от вас денусь, госпожа, — шутливо поклонился Драко. — Но теперь я буду изображать слугу. Не стоит их смущать.

Гермиона только кивнула. Она и не думала, что будет так волноваться при встрече со своими вынужденными вассалами, пусть и давно уже знакомыми.

Жители радостно кричали приветствия и желали всего хорошего новой хозяйке. Но Драко, как и Гермиона, расслышали в толпе немало добрых слов и для мистера Малфоя, что согрело сердце Драко и порадовало Гермиону. Значит, люди не забыли его доброту.

На площади собралось много народу. Вопросы сыпались один за другим, но староста умело держал руку на пульсе, и вскоре каждый был доволен и обнадежен. Люди стали расходиться, и Гермиона уже готова была отправиться к дому Марии, когда староста остановил ее.

— Госпожа, я понимаю, что моя просьба довольно дерзкая, но не могу не спросить, — неуверенно начал он. Драко нахмурился, но Гермиона ободряюще улыбнулась, и староста продолжил: — В прошлый раз, когда вы были на нашем празднике, вы пострадали. Мне не передать, как мы все огорчены тем происшествием и как мы молились за вас…

— Слава Мерлину, тогда все обошлось, — раздраженно процедил Драко, который не хотел напоминать Гермионе о том дне.

— Да, конечно! И потому я должен спросить вас, согласитесь ли вы участвовать в том празднике, который скоро наступит. Все дело в том…

— Не думаю, что это хорошая идея, — пробормотал сквозь зубы Драко, но Гермиона снова с улыбкой остановила его жестом, и он не посмел при всех спорить с ней.

— Продолжайте, — попросила она.

— Дело в том, что когда с вами произошло то несчастье, мы прервали праздник, и все пары, которые должны были пройти обряд женитьбы вслед за вами, королем и королевой, в тот день, так и остались не женаты. И мы надеялись, что, если вы соизволите принять участие в этом празднике, то мы сможем перенести обряд… — он замолчал, ожидая ее ответа.

— Я бесконечно благодарна всем вам за то, что вы помогали в поисках и волновались за меня. И меньшее, что я могу сделать для вас — это принять ваше приглашение и довести до конца начатое в прошлый раз, если только это не противоречит вашим традициям.

Драко тяжело вздохнул за ее спиной, а староста расплылся в улыбке.

— О, моя госпожа, у меня просто камень с плеч свалился. Мы, селяне, довольно суеверны, и среди народа уже начали ходить слухи о том, что все эти пары не получили одобрения богов. Теперь я заткну злые языки! — он потряс в воздухе кулаком, явно грозя каким-то, только ему знакомым, злопыхателям.

Гермиона рассмеялась.

— Хорошо, раз мы обо всем договорились, я рассчитываю на вас. Пожалуйста, сообщите людям, когда они могут рассчитывать на встречу со мной. А также я жду от вас сову насчет праздника. Думаю, с костюмом мне поможет мистер Малфой.

— Конечно, миледи, — склонил голову Драко.

— О, да, наш госп… мистер Малфой замечательно в этом разбирается. Я так понимаю, что он и будет вашим спутником на празднике?

Гермиона обернулась и с улыбкой посмотрела на Драко.

— Мистер Малфой, могу я рассчитывать, что вы будете моим кавалером на этом празднике? — лукаво спросила она.

Драко едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Эта девушка сведет его с ума, определенно.

— Конечно, моя леди, безусловно, — галантно поклонился он.

— Вот и отлично. Да, мы будем вместе, спасибо за приглашение. А теперь нам пора.

Староста распрощался с ними, и они направились к дому Марии. Едва заметив его издали, Тим чуть не пустил лошадь галопом, но был остановлен сильной рукой Карла.

— Или терпи, или спроси позволения. Ты не можешь просто так сбежать, — прошептал он мальчику. Тим виновато кивнул.

— Госпожа, можно, я поскачу вперед, предупрежу Марию о вашем приезде? — он с надеждой посмотрел на Гермиону. Она улыбнулась и кивнула. И Тим тут же пришпорил своего коня.

— Вот хитрец, и причину придумал, — пробурчал Драко, но Гермиона только рассмеялась.

— Он просто соскучился. Разве тебе не хотелось бы бежать бегом к любимому человеку?

Малфой грустно улыбнулся.

— В детстве я пытался проявлять такое нетерпение, но был жестоко наказан за проявление неподобающих Малфоям эмоций, что отбило охоту так поступать.

Грейнджер посмотрела на него с сочувствием.

— Какое ужасное детство было у тебя, Малфой. Я никогда не буду запрещать своим детям проявлять эмоции, ведь это делает нас живыми по-настоящему.

— Ты права. Наши дети обязательно будут счастливы и свободны, — тихо прошептал он, подъехав как можно ближе и беря ее за руку. — Обещаю тебе, я никогда не повторю ошибок своего отца.

Гермиона покраснела, но руку отнять не спешила. И только когда они подъехали к дому Марии, Драко сам выпустил ее руку, спрыгнул с коня и помог спешиться ей.

Радостная Мария выбежала на крыльцо в сопровождении Тима.

— Господа, как я рада видеть вас! — женщина буквально светилась. — Спасибо, что привезли ко мне моего мальчика! Я так соскучилась.

— Мария, рада видеть вас в добром здравии, — Гермиона взбежала по ступеням и обняла хозяйку дома. — Вы должны были сами приехать к нам. Хотя да, надо было еще застать кого-то из нас дома, ведь столько всего произошло!

— Что же мы стоим на пороге? Проходите в дом, поедим, выпьем чаю, поговорим. У меня есть к вам серьезный разговор, — Драко и Гермиона переглянулись.

Когда Мария всех накормила, не слушая никаких возражений, и Карл с охраной вышли во двор, оставив Гермиону, Драко, Марию и Тима, хозяйка заметно заволновалась. Она никак не могла начать тот самый серьезный разговор. Драко и Гермиона терпеливо ждали, а Тим удивленно смотрел то на Марию, то на них. Наконец, женщина решилась.

— Я хочу заранее просить прощения, потому что не буду разделять вас на бывшего господина и нынешнюю госпожу, хорошо? Вы, мистер Малфой, очень много сделали для здешних людей. И я рада, что больше никто не может заставить вас делать то, чего вы не хотите. И вы, госпожа, добрый и справедливый человек. Судьба Тима тесно связана с вами обоими. Вы знаете, что у меня погибла семья от рук Пожирателей. И я очень привязалась к мальчику, пока он был здесь. Я знаю, что вы хорошо относитесь к нему, но все же…

Тим сидел, замерев, боясь, кажется, даже дышать, и Гермиона, улыбаясь, обняла его.

— Я хотела бы просить у вас разрешения забрать Тима к себе. Ему нужно учиться, но в школу отправлять его уже поздно. А я могла бы передать ему свои знания. И мне будет тут не так одиноко… — она сбилась и замолчала.

Гермиона радостно переглянулась с Драко. Тот только кивнул.

— Что ж, Мария, думаю, сначала нужно спросить самого Тима, чего он хочет? Тим? — она выжидательно посмотрела на красного от волнения паренька. Все смотрели на него, а он до ужаса боялся сказать что-то не то. Но все ждали его ответа.

— Я… — он кашлянул, — я бы очень хотел жить с Марией. Но я же должен служить мисс Гермионе, и вы собирались меня учить, вместе с господином… — он понял, что запутался, и замолчал.

Гермиона ласково потрепала его по голове.

— Тим, я думаю, ты можешь жить у Марии, но служить и учиться в поместье. Мы же можем обеспечить ему переход камином? Например, зимой. А в теплое время года он может брать коня. Или я куплю ему велосипед и научу кататься. Местные мальчишки обзавидуются, вот увидишь! — рассмеялась она, глядя на восторженное выражение его лица.

Драко кивнул.

— Конечно, мы оформим все документы об усыновлении и обучении на дому. Думаю, Поттер поможет. И откроем камин. Мария, у вас точно хватит места для этого сорванца?

— О, конечно, — отмерла, наконец, хозяйка дома, — весь второй этаж пустует. Думаю, ему там понравится.

— Отлично. С мебелью я помогу, если нужно. А также привезу все необходимое для занятий, — добавила Гермиона.

— Значит, решено. Тим, оставайся пока с Марией. Карл пришлет за вами, когда понадобится подтвердить решение в суде, — Драко улыбнулся.

— А как же моя работа, сэр? Я ведь должен помогать на конюшне и Саре, — растерялся Тим.

— Думаю, госпожа пока позволит тебе взять перерыв, чтобы обустроиться на новом месте.

Тим вопросительно посмотрел на Гермиону, и та кивнула.

— Все верно, тебе нужно побыть здесь, привыкнуть. Понять, все ли ты решил правильно. И если будут какие-то вопросы и просьбы — ты всегда можешь написать мне. Помнишь?

Тим радостно заулыбался.

— Конечно, мисс. Спасибо. Но я уверен, что все будет хорошо.

— Что ж, я тоже не сомневаюсь в этом. А теперь нам пора. Мне тоже предстоит постигать науку, и не стоит откладывать это в долгий ящик, — Гермиона поднялась.

— Поверьте, мисс, вы прекрасно справляетесь, — Мария пошла проводить ее, а Драко наклонился к Тиму.

— Прошу тебя, будь осторожен и внимательно смотри и слушай. Еще не все Пожиратели смерти пойманы, все может быть. Я могу на тебя положиться?

Тим серьезно посмотрел на него и кивнул.

— Да, сэр, я буду очень осторожен и внимателен.

— Вот и отлично, — Драко похлопал его по плечу и направился вслед за Грейнджер, которая ждала его на крыльце.

— Мы будем заезжать за булочками? — спросил он.

— О, нет, я не могу больше съесть ни крошки, — рассмеялась Гермиона.

— Значит, едем домой, — Малфой махнул рукой Карлу, и они все, попрощавшись с Тимом и Марией, отправились обратно в поместье.

— Зачем ты согласилась участвовать в празднике? Ну зачем?! — Драко мерил шагами комнату за спиной Гермионы. Она сидела за столом и рассматривала каталог костюмов для подобных мероприятий, пытаясь выбрать не слишком открытый.

— Малфой, ну успокойся уже. Мы должны принимать участие в жизни своих людей, ты сам говорил мне об этом, — Гермиону начинал раздражать его резкий тон.

— Но не тогда, когда тебе, возможно, все еще угрожает опасность! — рявкнул Драко и сам испугался. Он подошел и положил руки ей на плечи. — Прости... просто я не могу спокойно думать о предстоящем празднике. Все время вспоминаю ужас, сковавший меня, когда я понял, что тебе грозит.

— Но сейчас мне уже ничего не угрожает, — Грейнджер встала и подошла к нему. — Пожалуйста, успокойся. Ты же сам хотел этого.

— Раньше, — уже тише произнес он, сдаваясь.

— Я обещаю тебе, что этот праздник будет прекрасным. И в этот раз все пройдет как нужно. Ну же, Малфой, помоги мне с костюмом. Ты же не захочешь, чтобы тебя женили на страшилище? Покажи мне, какой костюм ты выбрал для себя, чтобы я подобрала подходящее платье, пожалуйста.

— Грейнджер, ты невыносима! — Драко окончательно сдался и уселся в кресло с каталогом в руках. — Ты не забыла, что у меня больше нет денег, и я не могу выбирать себе одежду, как раньше?

Гермиона грустно улыбнулась.

— Нет, не забыла. Но еще я помню, как ты покупал бесправной рабыне платья, как у королевы, и заставлял носить драгоценности, которых у королевы нет и в помине. Так что хватит отговорок, покажи мне свой костюм, и давай выберем костюм мне.

— Ладно, надеюсь, ты не заставишь меня носить диадемы с бриллиантами, — улыбнулся Драко. — Это праздник, связанный с природой, и мой костюм должен быть зеленым. Символически я буду все тем же лесным королем, или «Джеком-в-зеленом», как его часто называют. А ты можешь выбирать любой наряд с зеленым, желтым, сиреневым и голубым. В любом сочетании. И венок, у тебя обязательно должен быть венок в волосах. Можно добавить ленты, как на майском дереве. Если хочешь, венок можно сделать из драгоценных…

Гермиона только фыркнула, отмахиваясь от такого предложения, а потом на минутку задумалась.

— Знаешь, — спустя некоторое время отозвалась она, — я хочу встретиться с той хозяйкой магазина, у которой я купила платье для верховой езды. У меня есть одна идея, и я хочу с ней посоветоваться, узнать, как быстро ее портнихи смогут воплотить эту идею в жизнь. Я правильно поняла, нас ведь будут женить на этом празднике как бы по-настоящему?

— Да, — Драко сглотнул, вдруг подумав, что будет, если магия откажется принять их союз? Он так мечтал о настоящем магическом браке с ней, но не знал, хочет ли этого Гермиона и как она поведет себя, если брак окажется заключен по-настоящему. Драко тут же поклялся себе, что обязательно поговорит с ней об этом.

— Малфой, ты о чем так задумался? — Гермиона помахала рукой у него перед лицом. — Если там будет свадьба, значит, мне нужно какое-то подобие фаты, покрова, которое ты должен будешь снять… — она вдруг покраснела и уткнулась снова в страницы каталога.

— Да, когда мне разрешат поцеловать тебя. Гермиона, а можно я… могу я…

— Что?

— Могу я сопровождать тебя в этот магазин? Я уверен, что знаю его, только я не могу сам трансгрессировать, мне же запрещено.

— А, конечно, почему нет. Я трансгрессирую нас обоих, — Драко показалось, что она слегка разочарована, будто ждала от него чего-то другого. Но додумать эту мысль он не успел, перед Гермионой вырос домовой эльф.

— К вам Гарри Поттер, хозяйка, — поклонился он.

— Гарри! Зови его скорее, — Гермиона вскочила и радостно повернулась к Малфою.— Ты же не против?

Драко только покачал головой.

— Гермиона, ты здесь хозяйка, как я могу быть против? Я пойду, попрошу принести вам чаю и закуски…

— Нет, не уходи. Позови Тинки и попроси его.

— Ладно, но…

Договорить он не успел, в комнату шагнул Поттер, и Гермиона тут же кинулась к нему на шею.

— Гарри, как я рада тебя видеть! Садись, рассказывай, как у тебя дела?

Она потащила его за руку к дивану. Драко встал из кресла и протянул руку.

— Привет, рад видеть тебя.

Поттер ответил на рукопожатие и уселся.

— Я тоже рад видеть вас, ребята, — ответил он и, видя, что Драко вызвал эльфа и дает ему указания насчет чая, поспешил вмешаться: — Если честно, я жутко голоден и надеялся у вас перекусить. Составите мне компанию?

Гермиона тут же вскочила и уже хотела бежать к Саре, когда Драко удержал ее.

— Мио, ты опять забыла, что не должна бегать на кухню, для этого у тебя есть я, — он решительно направился к двери, но перед выходом обернулся к Поттеру. — Она все время забывает, что может помыкать мной как захочет, — улыбнулся он и вышел, уведя за собой домовика.

Гарри рассмеялся.

— Надеюсь, я не очень напрягаю вас своим посещением? Просто я соскучился, и тут вдруг выдался свободный вечер.

— Что ты, я так ждала, когда ты, наконец, освободишься. Малфой меня совершенно замучил, мне приходится столько учить! Можно подумать, что как только срок его наказания истечет, я не верну ему все это, и больше мне эти знания не понадобятся.

— Ну, возможно… только возможно, он надеется, что ты все же не исчезнешь из его жизни так скоро…

Гермиона нахмурилась.

— Ты знаешь, да?

Поттер сделал невинные глаза.

— Знаю что?

— Знаешь, что он думает, что… что относится ко мне не так, как раньше, и…

— Мерлин, Гермиона, можно же просто сказать, что он любит тебя и хочет на тебе жениться. Разве нет?

Грейнджер закатила глаза.

— Я не уверена, что он действительно чувствует то, что говорит. Это может быть благодарность или уважение, или… да похоть, в конце концов!

Теперь настал черед закатывать глаза Гарри.

— Угу, он именно поэтому искал тебя среди пленников столько времени, рискуя собственной жизнью? Поэтому выложил за тебя на аукционе баснословную сумму? Именно поэтому относился к тебе, как к…

— Ладно, ладно… Вот, кстати, спасибо, что напомнил. Он тут говорил, что у него нет денег на костюм для сельского праздника. А ведь я должна ему пятьдесят тысяч. И хоть у меня лично пока нет такой суммы, но ведь…

— Ты же сейчас владеешь и деньгами, и землей.

— Ага, очень правильно отдавать ему долг его же деньгами! — фыркнула она.

— Ну, технически они твои.

— Ладно, я что-нибудь придумаю.

— Я могу одолжить. А что за праздник?

— В селении, тут недалеко. В прошлый праздник меня похитили, и они все отменили. А на нем должны были поженить короля и королеву леса, а потом всех желающих, но им пришлось отложить…

— И они решили сделать это сейчас? Как же Драко допустил, чтобы ты ехала на этот праздник? — нахмурился Поттер.

В этот момент в комнату вернулся Малфой.

— Именно, Поттер, может, хоть ты ее вразумишь? Меня она совершенно не слушает! — тут же нашелся он, поняв, о чем они говорят.

— Перестаньте. Я взрослая женщина и сама решаю, что мне делать. К тому же я пообещала старосте, что буду там. И от своих слов не откажусь, — Гермиона раздраженно принялась листать каталог костюмов, попавший ей под руку.

Парни переглянулись, и Драко сокрушенно пожал плечами.

— Ты уверен? — тихо спросил Поттер.

Драко понял, о чем именно он спросил, и улыбнулся.

— Да, — кивнул он, — уверен. Но у меня появилась отличная идея. Поттер, ты пойдешь с нами. Можешь брать Уизли и еще кого пожелаешь. Главное — свободный день и костюм. Цвета костюмов я пришлю тебе совой.

Поттер растерялся, а Гермиона подняла голову и улыбнулась.

— Отличная идея! Малфой, ты гений! Гарри, очень рекомендую этот магазин, тут можно выбрать отличные костюмы. Только предупреди, сколько человек ты приведешь с собой, чтобы мы подготовили лошадей или карету.

— Ребята, ну вы даете, — развел руками Поттер. — А когда праздник?

— С вечера тридцатого апреля по первое мая. Везде выходной, не переживай.

— Ну, надеюсь, в суде тоже. Ладно, думаю, Рон не откажется. Насчет остальных еще не знаю.

— Вот и отлично. Заодно поможете мне присматривать за Гермионой, — усмехнулся Малфой на скорченную ему Грейнджер рожицу. — А теперь идемте есть, наверняка уже все готово.

Итак, все было решено и обговорено. С минуты на минуту ждали Поттера с друзьями. Тим уже давно был в селении, он отмечал праздник вместе с Марией. Парень занимался очень усердно, успевал и работать в усадьбе, и помогать Марии дома, и Драко был уверен, что из него получится умный и сильный маг. Он и Гермиона заверили Тима, что помогут с обучением, куда бы он ни решил поступать, и он очень гордился тем, что они в него верят. В праздник в селение ушли и другие работники имения, и Гермиона была уверена, что вскоре в усадьбе заговорят о свадьбах. Только вот Карл упорно молчал, и это немного тревожило. Но Элиза выглядела вполне умиротворенной. Она тоже собиралась на праздник, как спутница госпожи. Ее платье было на тон светлее, чем у Гермионы, а волосы и лоб украшал серебристый ободок с вуалью, украшенный полудрагоценными камнями и лентами. В таком наряде, с ее белокурыми волосами, ниспадающими локонами ниже бедер, она выглядела настоящей лесной нимфой. Карл подобрал себе костюм в тон, и они очень гармонично смотрелись рядом. Платье Гермионы было темно-зеленым, с отливом в синеву, в стиле средневековой Ирландии. На голове у нее был венок из нежных, сиреневых и голубых, цветов анемоны. А на плечи она накинула тончайшую газовую шаль, которая при обряде бракосочетания должна была изображать фату. Драко откровенно любовался своей спутницей. Его костюм почти повторял его прошлый образ, только не было герба. Как Грейнджер ни отказывалась, он настоял, чтобы этот символ теперь был на ее костюме, поэтому он красовался в центре мягкого пояса на ее бедрах.

Воспользовавшись ожиданием, Драко отвел Гермиону чуть в сторону. Ему не давала покоя свадьба, и у него так и не получилось обсудить с ней этот вопрос.

— Мио, я должен признаться и, боюсь, ты на меня рассердишься, — начал он, отчаянно желая, чтобы Поттер с компанией задержался подольше.

— Ты снова решил о чем-то предупредить меня в самый последний момент? — нахмурилась Грейнджер.

— Да, прости. Эта свадьба…

— Что с ней не так?

— Все так. Она необходима, и люди ждут ее, чтобы тоже сочетаться браком и жить долго и счастливо. Но это магия, и вдруг…

— Магия? Что ты хочешь сказать? Что король и королева всегда вступали в магический брак на этих праздниках?

— Нет, конечно. Раньше староста выбирал девушку из селения, одну из тех, кто на выданье, но к которой еще не сватались, и король делал вид, что это его королева. На следующий год эта девушка обязательно выходила замуж. Селяне — народ суеверный, они верили, что если уж король не погнушался, то значит, девушка и вправду хороша. А магия не женила их, потому что это было не по-настоящему.

— А сейчас ты не хочешь проходить ритуал, потому что я… — сразу столько мыслей роилось в ее голове, что было трудно выделить что-то одно. Он не хочет, потому что она магглорожденная? Боится, что магия признает брак, и тогда ему уже не отвертеться?

— Что ты, я хочу, наоборот! — Драко схватил ее за руки, видя, что она думает что-то не то. — Просто Поттер… И он прав, я должен был предупредить тебя, чтобы потом, если магия признает…

— Что? При чем тут Гарри? — удивилась Гермиона.

— Он сказал, что если магия признает наш брак, то ты можешь не согласиться, и тогда…

— Ничего не понимаю… — Гермиона совсем растерялась.

Послышались голоса, из портала посреди двора вышли Гарри, Рон, Джинни, Симус, Невилл и Дин.

Все мужчины были в костюмах лучников времен короля Ричарда Львиное Сердце в сине-зеленых тонах. А Джинни была в платье почти как у Гермионы, только светлее. Ее рыжие длинные волосы роскошно смотрелись в сочетании с голубыми подснежниками в венке. Ребята с любопытством осматривались, а Поттер сразу увидел Драко и Гермиону и подошел к ним.

— Гарри, ты очень вовремя. Малфой пытается мне что-то сказать про сегодняшнюю свадьбу, почему-то упоминает тебя, а я ничего не понимаю! — несчастным голосом поприветствовала друга Грейнджер. — Ребята, — обратилась она к прибывшим друзьям, — одну минутку, нужно решить организационные вопросы, извините. Выпейте по бокалу вина, мы сейчас. Карл, распорядись, пожалуйста, — и она снова повернулась к Гарри.

— Поттер, я просто пытался…

— Что ж ты тянул до последнего? Нашли время, когда это обсуждать, — проворчал Гарри.

— Да клянусь, у нас не было ни минуты свободного времени. То дела, то учеба…

— Вот на учебе и надо было объяснить. Короче, Герми, этот… мой друг, — он раздраженно покосился на виновато глядящего на них Малфоя, — пытается тебе сказать, что вас сегодня могут поженить по-настоящему.

Гермиона неуверенно кивнула.

— Это я поняла. Я не поняла, почему Малфой решил сказать об этом сейчас и почему он испугался.

— А ты сама не против?

— Ну, нет, это же магия, как тут спорить, — она лукаво улыбнулась. — Только, если он против, то нужно поискать другого на эту роль. Может, ты согласишься? — она с надеждой посмотрела на Гарри, а тот удивленно глянул на вдруг побледневшего Драко.

— Ну уж нет! — Малфой даже выдвинулся вперед, плечом отодвигая Поттера на задний план. — Кто тебе сказал, что я против? Ты вообще меня слушала? Я наоборот, с самого начала… да я бы хоть сейчас упал на колени и сделал тебе предложение, но я же раб, я не могу просить тебя связать свою судьбу с рабом… — он стушевался и замолк.

Поттер тихонько отошел подальше и вернулся к ребятам, уводя их к беседке за углом дома.

— Драко, я никогда не буду считать тебя рабом. Пожалуйста, давай поговорим как взрослые люди. Нас ждут и друзья, и селяне. Скажи мне честно — чего ты боишься?

Малфой было вздернул подбородок, но тут же снова опустил взгляд.

— Я боюсь, что, даже если магия примет наш союз и признает наш брак истинным, ты не захочешь быть со мной. Стать моей женой. Ведь я — никто, хоть и люблю тебя больше жизни, — он поднял на нее взгляд, и она поняла, что он не лжет, он действительно любит ее и действительно боится этого.

— Послушай, давай не будем создавать проблем там, где их пока нет. Пусть все идет своим чередом, а если будут вопросы — мы будем искать на них ответы. Вместе. А сейчас пойдем, пора.

Она улыбнулась ему, он поцеловал ее ладонь, и они направились к друзьям. Вскоре вся кавалькада въезжала в селение, где их уже ждали. Староста обрадовался новым гостям. Друзья госпожи были вежливы и не вели себя так надменно и грубо, как прежние гости господина. А девушки были просто прекрасны. И Староста с радостью объявил о начале праздника.

Все шло замечательно. Молодые гости нашли себе пару на праздник среди местных девушек, рыжая красавица весело смеялась в окружении парней, которые, как бойцовые петухи, старались показать ей себя с лучшей стороны и соперничали друг с другом, а король и королева готовились к обряду. Их развели по разным палаткам, чтобы соблюсти обычай, согласно которому жених не видит невесту непосредственно перед свадьбой. Драко мерил шагами свою палатку, а Поттер, который был с ним, пытался успокоить его.

— Вот увидишь, если магия примет брак, она найдет тысячу причин расторгнуть его или отказаться. А если не примет, то скажет, что не судьба, и сбежит, как только сможет!

Поттер только вздыхал.

— Мы не знаем, как будет. Давай ты успокоишься и возьмешь себя в руки. В конце концов, если сейчас магии не будет, то у тебя все равно будет время и возможность добиваться Гермионы. Разве ты не делал бы то же самое, если бы не было праздника?

— Да, но…

— Никаких «но». Просто выйди и встреть ее. Будь мужчиной. Ты Малфой или не Малфой? Выходить к Волдеморту не боялся, а тут девчонку испугался!

— Ой, вот только не нужно брать меня на «слабо»! Ничего я не испугался… — он тяжело вздохнул. — Хотя ты прав. Испугался. Но я на тебя посмотрю, когда ты полюбишь!

— Посмотришь, обещаю. Позову тебя и тоже буду плакаться тебе в жилетку, отомщу за все. Но сейчас тебе пора. Не стоит заставлять ее ждать, а то снова подумает, что ты передумал.

— Она может. Ладно, как я выгляжу?

— Как в школе, когда она вмазала тебе в нос…

— Поттер! — зарычал Драко.

— Да ладно, ладно. Отлично ты выглядишь, иди уже, жених, — хмыкнул Гарри и вытолкнул Драко из палатки.

Гермиона сидела перед зеркалом и не видела себя. Элиза расправляла ее локоны, которые они с Сарой все же нарастили ей магией, и укладывала тончайшую фату, но Грейнджер думала о своем.

— Как думаешь, магия может признать этот обряд настоящим? — спросила она Элизу.

Та ненадолго задумалась.

— Думаю, да, если ваши чувства сильны и чисты. И если магия решит, что вы готовы быть друг с другом.

— А может быть такое, что магия ошибается?

Элиза тихонько рассмеялась.

— Конечно, нет. Бывает, люди сами себе не могут признаться, что жить не могут без своей пары, но магия никогда не ошибается.

— Что ж, тогда будь что будет. Доверимся силе, что мудрее и сильнее нас, — Гермиона склонила голову.

В палатку заглянула Джинни.

— Малфой, весь нервный и испуганный, ждет тебя у алтарного камня, — хихикнула она.

— Ладно, Джин, хватит уже дразнить его. Я иду, — Гермиона поднялась.

— Я и не пыталась, он же все равно не слышит. Но да, тебе явно пора, а то его удар хватит, еще решит, что ты сбежала.

Грейнджер только покачала головой и вышла. Гарри подошел к ней и предложил руку. Он должен был привести ее к Драко, а староста проводил обряд.

— Он очень волнуется. И он правда очень любит тебя, Мио, — тихо прошептал Поттер, стараясь не шевелить губами, чтобы никто не заметил, что они разговаривают.

Гермиона улыбнулась и едва заметно кивнула.

— Но если ты не любишь его… Ты не обязана это делать, и я всегда буду на твоей стороне, ты же помнишь?

Она снова кивнула.

Они подошли к алтарю, и Гарри отступил к друзьям. Гермиона и Драко стояли лицом друг к другу по обе стороны алтарного камня. Их глаза встретились, и в этот момент староста начал ритуал. Ни Гермиона, ни Драко не слышали его. Они видели только друг друга, и им казалось, что весь мир отдалился, затих, а вокруг них разливается пение птиц и легкий перезвон колокольчиков, будто сама природа говорила с ними. Староста соединил их руки и уже взялся было за вышитую ленту, которой должен был связать их в знак брака по древнему обычаю, но запястья Гермионы и Драко вдруг вспыхнули ярким светом, вокруг них закружились, завязываясь в сложные узлы, цветные ленты самой магии, и староста отпрянул, в восхищении глядя на творившееся на его глазах чудо. Все присутствующие на празднике замерли, и в тишине была слышна неземная мелодия, от которой сжималось сердце и хотелось то ли плакать, то ли танцевать. Все понимали, что сейчас происходит. Что это настоящий обряд, и боги приняли этот союз. Свечение вокруг рук жениха и невесты постепенно угасло, но оставило после себя красивые знаки на их запястьях. Драко не отпускал рук Гермионы, с надеждой глядя на нее, а староста радостно поднял руки к небу, благодаря богов и магию за дарованную им милость. Все дружно отмерли, заговорили. Посыпались поздравления. Малфой нежно прижимал к себе супругу, кивая и улыбаясь всем, кто подходил их поздравить, и только Гермиона слышала, как заполошно бьется его сердце, то ли от счастья, то ли от страха, что вот сейчас все закончится.

По обычаю, они должны были благословить остальные пары, которые проходили обряд после них. А потом, после праздничного ужина, их должны были отвести в новый дом, для первой брачной ночи. Понимая, что она не может мучить неизвестностью Драко так долго, Гермиона решилась. Она крепче прижалась к мужу, притянула его голову к себе и прошептала: «Я люблю тебя». Он на секунду замер, потом отодвинулся и заглянул ей в глаза. Она все еще была в накинутой на голову фате, ведь все прошло не так, как обычно, и ему не удалось поцеловать жену у алтаря. Зато теперь… Он уверенно откинул назад надоевший кусок ткани и впился жадными, горячими губами в ее губы, забывая и о том, где они находятся, и о том, что происходит вокруг. Поддавшись порыву, Гермиона обвила его шею руками и растворилась в его ласках. Но вскоре рядом раздалось вежливое покашливание, и им пришлось оторваться друг от друга. Они оба посмотрели на стоявшего рядом Поттера, а тот скосил глаза в сторону алтаря, откуда уже шла первая пара за благословением короля и королевы. Пришлось вытерпеть обряды всех пар, а потом еще и ужин, но Драко то и дело срывался и находил ее губы своими. Он ни на миг не отходил от Гермионы, не выпускал ее руки из своей. И просто светился от счастья. И наконец настал торжественный момент, когда молодых проводили по домам.

Весь день он ждал этой минуты, а теперь вдруг оробел. Их ввели в дом, где еще не было полной меблировки, и только в спальне стояла огромная кровать и лавка вдоль стены, а в столовой был накрыт ужин и горели свечи. Оставшись одни, они присели за стол, и ни один не знал, как разрушить ту неловкость, которая вдруг появилась между ними. Наконец, Драко не выдержал.

— Можем, если хочешь, послать за вещами, чтобы переодеться. Если тебе неудобно. Нам приготовили ванную…

Видя, как покраснели его щеки, Гермиона поняла, что он просто не знает, что говорить и как себя вести, и решилась. Она подошла к нему. Он вскочил, но она заставила его снова опуститься на стул, обхватила его лицо ладонями и прикоснулась к губам.

— Я люблю тебя, Драко, — она смело смотрела в его глаза, — давно уже. Я влюбилась в тебя еще тогда, когда была твой рабыней. И не знала, что ты уже тогда тоже любил меня. И теперь, когда ты мой, когда сама магия приняла наш союз, мне кажется, что нам стоит перестать волноваться и переживать. Магия не ошибается, я в это верю. Наверное, нужно сообщить твоей маме…

Драко не дослушал. Облегченно выдохнув, он обнял ее, усадил к себе на колени и поцеловал, нежно и ласково. Когда они, наконец, прервали поцелуй, она вскочила и пересела на свой стул.

— А теперь давай поедим, я жутко проголодалась! — рассмеялась она, и он почувствовал, что страх совсем отпускает его, уходит, а остается чистое счастье.

— Как мы отправим сообщение маме? — спросил он, накладывая себе на тарелку еды.

— Сейчас я отправлю Патронус. Вот только что говорить?

— Правду, конечно.

— Естественно, но мне неловко говорить ей что-то типа: магия признала наш союз, и теперь вы моя свекровь, — рассмеялась Гермиона.

— Ты могла бы просто сказать, что отныне я самый счастливый человек в мире, — улыбнулся он.

— О, я знаю, я просто попрошу Гарри рассказать ей, ведь они вернутся сегодня к нам домой после праздника, а она явно будет ждать их возвращения.

Услышав, как она называет усадьбу их домом, Драко счастливо вздохнул. Его мечты начинали сбываться, и ему казалось, что он спит, видит сон и очень сильно боится просыпаться.

— Скажи еще раз, что любишь меня, — тихо попросил он.

Она улыбнулась и ласково посмотрела на него.

— Это реальность, Драко. Я люблю тебя. И я никуда не сбегу. Обещаю.

— Так заметно, что я боюсь? — он отвел взгляд.

— Нет, просто я тоже об этом думала. Раньше. Мне казалось, что ты не любишь меня, а просто…ну… тебе так кажется.

— О, нет. Я точно люблю тебя! Можешь быть уверена.

— Теперь я уверена. Так что ешь спокойно, — рассмеялась она.

Они поужинали, а потом он подхватил свою жену на руки и унес в спальню. Он собирался выполнить до конца традицию праздника и заняться любовью со своей королевой в новом доме для молодоженов. Они осмотрели ванную комнату, где стояла широкая бадья с водой и горел открытый камин.

— Как в средневековых романах, честное слово. Но я с удовольствием испробую все эти средства, — она осматривала разные масла и лосьоны для волос.

— Надеюсь, ты позволишь мне присоединиться к тебе? Клянусь не распускать руки, — он поднял ладони, видя ее прищуренный взгляд.

— А может быть, я не против, чтобы ты их распустил? — смело глядя на него, заявила Гермиона, чем ввела Драко в ступор. Он просто не верил своим ушам, а она громко рассмеялась. — Что, испугался?

— Ах ты… — Малфой кинулся к ней, снова обнимая, прижимая к себе и жарко целуя. — Хочешь, чтобы мы занялись этим прямо тут?

— Пожалуй, нет, — она вывернулась из его объятий и подогрела палочкой воду в деревянной ванне. — Поможешь мне с платьем?

Драко так волновался, так хотел ее, что у него дрожали пальцы и он едва справился с огромным количеством крючочков и застежек в ее костюме. Наконец она осталась в одном белье, и он принялся лихорадочно стягивать с себя одежду. Гермиона, стоя к нему спиной, быстро разделась до конца и залезла в воду, пока он стягивал через голову верхние одежды, поэтому он ничего не успел увидеть. Драко не стеснялся своего тела, но его член был в полной боевой готовности, и, чтобы не напугать ее, он тоже поспешил усесться напротив своей жены. Их тела скрыла пена, большими хлопьями плавающая по поверхности, и Гермиона облегченно вздохнула. Она, конечно, храбрилась, но на самом деле ей было очень страшно. Драко почувствовал ее нервозность.

— Послушай, если ты все еще боишься меня…

— Нет, — ласково перебила она его. — Нет, Драко, я не боюсь тебя. Просто я же еще никогда…

— Я знаю, — он взял ее руки и стал осторожно целовать пальчики и ладони, — я знаю и горжусь тем, что буду первым. Я так долго мечтал о тебе. Так долго ждал. Это было мукой — говорить с тобой холодно, приказывать, заставлять. Я места себе не находил, боясь, что ты еще больше возненавидишь меня, испугаешься. Будешь пытаться бежать. Поттер уговаривал меня потерпеть, а я готов был сразу во всем тебе признаться, если бы только не война, не страх, что кто-то из моих гостей или отец заглянет к тебе в голову и все узнает. А когда я увидел тот рисунок, помнишь, который ты нарисовала перед моим ранением, я понял, что ты не ненавидишь меня.

— Да? Потому что я не нарисовала карикатуру?

— Да, ты даже немного приукрасила меня.

— Ничего подобного!

— Ну, может, мне показалось, но я потом часто доставал его и смотрел, размышлял, надеялся…

— Драко, бедный мой. Я тоже переживала, но я поняла, и довольно быстро, что ты ведешь себя правильно и мне нужно слушаться, чтобы остаться у тебя, в безопасности. Я перестала бояться тебя после того ранения на охоте. Уже тогда что-то менялось в моем отношении к тебе. Наверное, я влюблялась в тебя. Каждый твой добрый поступок взращивал это чувство, а каждый поцелуй кружил голову.

— О, если бы я знал, я бы чаще позволял себе целовать тебя, — улыбнулся Драко.

— Хорошо, что не знал, иначе я сошла бы с ума, наверное. Ведь я была уверена, что ты женишься на одной из твоих чистокровных подружек, а стать второй Элизой я бы не хотела, — Гермиона поежилась.

— Вода остывает, — заметил Драко. — Подогреть?

— Думаю, нам пора заканчивать омовение, а то кожа сморщится, — рассмеялась Гермиона и вдруг резко оборвала смех.

— Что такое? — Драко удивленно посмотрел на ее испуганное лицо.

— Ничего. Только… — она отвела взгляд. — Давай ты первый выйдешь. Мне еще нужно сполоснуть волосы и их долго вытирать, а я…

Драко облегченно рассмеялся.

— Да ты просто стесняешься меня. До сих пор! Ты же моя жена, и сейчас, в спальне, если ты не передумаешь, конечно…

— То будет в спальне. Слушай, ну просто иди, я скоро буду.

— Я пойду. Но, если честно, меня не оставляет мысль, что ты сейчас сбежишь, — вздохнул он, вставая из воды во весь рост.

Гермиона зажмурилась, но Малфой не стал заострять на этом внимание, вылез и обернул бедра большим мохнатым полотенцем. А потом наклонился к ее уху.

— Точно не сбежишь?

Она вздрогнула и испуганно дернулась в сторону.

— Драко! Разве можно так пугать?

— Пообещай! — он осторожно убрал волосы с ее плеча и поцеловал его, плавно передвигаясь поцелуями к шее.

Ее кожа покрылась мурашками.

— Не сбегу. Обещаю. Иди в спальню…

Он тяжело вздохнул, оторвавшись от нее, улыбнулся и вышел. Гермиона облегченно выдохнула. Одно дело говорить о сексе, и совсем другое — знать, что вот сейчас это наконец произойдет. Ей хотелось ощутить на себе его страсть, его нежность. И в то же время было страшно и стыдно сделать что-то не так, оказаться не такой, как он ожидает. У нее ведь совершенно нет опыта в таких делах! Убедившись, что он не вернется неожиданно в ванную комнату, она тоже поднялась во весь рост и повернулась к огромному зеркалу. Оттуда на нее смотрела красивая, немного испуганная девушка. Гермиона всегда следила за собой, а потому мысли ее потекли в ином направлении. Она представила себе его ладони, сжимающие ее грудь, ласкающие живот, его губы, нежно касающиеся ее шеи, его член, который упрется… и почувствовала, как внизу живота скручивается спираль желания. Решительно, чтобы не передумать, она тоже завернулась в полотенце и вошла в спальню.

Драко стоял у окна с бокалом вина в руке и смотрел на огни вдалеке, на улицах селения. Гуляние было в полном разгаре, по лесу уже разбредались парочки, вокруг костров на полянах водили хороводы и слышались песни и смех. Но в доме было тихо, поэтому Драко сразу услышал легкие шаги Гермионы. Она подошла к нему сзади, обняла за талию и прижалась, а потом потянулась за бокалом. Он отдал ей свой и налил еще один.

— Мио, — он сел в глубокое кресло и притянул ее к себе на колени, — послушай. Я не хочу заставлять тебя, и пусть мне будет очень тяжело успокоиться — я готов потерпеть до нашей официальной свадьбы. Я ведь твой раб, и тебе достаточно только приказать, ты помнишь?

Гермиона рассерженно посмотрела на него.

— Драко Малфой, если бы у меня в руках сейчас была толстая тяжелая книга, я бы с огромным удовольствием стукнула бы тебя ею по голове. Если ты еще раз начнешь отговаривать меня, то…

— А я разве отговаривал? — усмехнулся Малфой, отставляя бокал и обеими руками прижимая к себе Гермиону.

— Да! Послушай, магия приняла наш брак, и мы сегодня должны закрепить его, разве нет?

— Да, но…

— Да ты специально заставляешь меня просить тебя заняться со мной сексом?!

— Любовью, Мио. Любовью и только любовью мы с тобой будем заниматься. Нет, не специально, и не заставляю. Просто я не хочу делать это, когда ты боишься.

— Да я всегда буду бояться, потому что это у меня впервые, разве непонятно? Твоя задача — заставить меня забыть мой страх, разве нет?

— Ты, как всегда, права, любовь моя. И именно этим я сейчас и займусь, — и он стал целовать ее, тягуче и сладко, так, что она и не заметила, как развязалось ее полотенце, а его ладонь оказалась на ее груди, теплые пальцы сжали сосок. Она выгнулась навстречу его рукам и застонала.

Не теряя ни минуты, Драко поднялся и перенес ее на кровать, по пути уронив и свое полотенце. Он скользил губами по ее гладкой коже, его язык рисовал руны любви на тонких девичьих ключицах, на налитых и потяжелевших от желания полушариях груди, а когда его губы обхватили и сжали ее сосок, она снова выгнулась, застонала и непроизвольно развела ноги. Ладонь Драко тут же накрыла ее жаркое лоно, дразня пальцами и чувствуя, как она становится влажной для него. Он спустился поцелуями к заветной цели, шире разводя ее бедра и с наслаждением вдыхая аромат возбужденной девушки. Она дрожала, постанывая, изнывая от желания получить больше, и он, наконец, прижался губами и скользнул языком по самой чувствительной точке на ее теле, чувствуя, как она вскидывает бедра ему навстречу, запутывается пальцами в его волосах и шепчет его имя. Как давно он мечтал об этом, мечтал увидеть ее оргазм, впитать его, осознавая, что это он довел ее до такого состояния. Два его пальца скользнули в ее горячее и влажное влагалище, еще такое узкое и тугое, и от понимания того, что тут еще не был ни один мужчина, он сам едва не кончил, даже не прикасаясь к себе. Она дрожала и стонала, прижимая его к себе все сильнее, пока наконец не вскрикнула, сжав его голову между бедер и после расслабленно обмякнув перед ним. И он тут же поднялся над ней и резко вошел, разрывая последнюю преграду, призывая в свидетели магию и провозглашая свои права на любимую женщину. Гермиона снова вскрикнула, но он уже остановился, нежно целуя ее и шепча на ухо слова любви. Он сдерживался из последних сил, давая ей перетерпеть эту первую и последнюю боль, и вскоре она открыла глаза и улыбнулась ему.

— Мне уже не больно, Драко, — прошептала она, и он снова поцеловал ее, начиная двигаться, сначала медленно, будто пробуя, можно ли, а потом все скорее и скорее, отпуская себя.

Их оргазм, разделенный на двоих, был ослепительным, и они оба успели заметить, как взметнувшаяся фиолетовым и золотым магия опадает вокруг них цветными искрами. Отныне они были связаны самой магической силой, и ни один закон в мире не мог их развести.

Домой они смогли явиться только к полудню. Драко и его жене пришлось задержаться, чтобы поблагодарить старосту и жителей селения за теплый прием, прекрасный праздник и замечательный дом, выделенный им для ночевки. Жители и сам староста все еще пребывали под впечатлением вчерашней церемонии, поэтому смотрели на пару молодоженов как на диковинку и долго кланялись и махали цветами им вслед.

А дома их встретила радостная Нарцисса. Гарри, хоть и явившись с друзьями поздно ночью, все же нашел в себе силы начать рассказ, который тут же подхватили девушки, освободив его от сложной миссии. Элиза и Джинни в два голоса восторженно поведали Нарциссе, как все произошло, и теперь она с нетерпением ждала возвращения сына и невестки, новой миссис Малфой. И едва те появились в холле, как она кинулась к ним с объятьями.

— Драко, милый, я так рада за тебя. Ты заслужил свое счастье! — воскликнула она, обнимая сына и тут же потянулась к Гермионе. — А ты, я уверена, будешь прекрасной женой и замечательной хозяйкой.

Она отодвинулась, оглядела их и поманила за собой в гостиную, куда уже подали чай с выпечкой.

— Думаю, вы не завтракали, поэтому перекусите перед обедом. Ваши гости частично разъехались, но мистер Поттер и мистер Уизли остались и, думаю, скоро присоединятся к нам. А пока я хочу знать ваши планы. Когда свадьба?

Гермиона смутилась и опустила взгляд. Драко только улыбался. Ему казалось, что теперь уж все беды точно закончились, и он чувствовал себя очень счастливым.

— Мама, мне кажется, что спешить не стоит. Ведь не может же Гермиона выйти замуж за своего раба, а по документам я именно таковым и являюсь, — повернулся он к жене, жестом останавливая готовые сорваться с ее языка слова. — Осталось не так уж много, и мы вполне можем подождать. Тем более, что для магии мы уже муж и жена, а остальной мир меня абсолютно не волнует.

— Но, возможно, это важно для твоей жены? — Нарцисса вопросительно посмотрела на молчавшую до сих пор Гермиону. Та вздохнула.

— Миссис Малфой…

— Прошу, зови меня Нарцисса. Теперь мы одна семья, — ласково погладила ее по руке мама Драко.

Гермиона смутилась.

— Нарцисса, я очень благодарна вам за тепло и понимание. И за Драко. Если бы не вы, он вряд ли стал бы тем, кем стал. А насчет свадьбы — я готова ждать, раз для Драко это важно. Мне все равно, главное, что мы уже вместе и этого ничто не изменит.

Драко сжал ее тонкие пальчики.

— Любимая, я просто не хочу, чтобы пресса и все эти министерские крысы трепали твое доброе имя. Думаю, мама как раз успеет все подготовить к тому моменту, как меня восстановят в правах и вернут возможность нормально колдовать.

— И я смогу вернуть тебе твои земли…

— Нет, теперь это все и так наше общее. Поэтому не стоит заниматься лишними хлопотами.

— Но я еще должна тебе те деньги, что ты заплатил за меня!

— Ну, если ты думаешь, что это имеет какое-то значение…

— Для меня имеет!

— Тогда, — Драко лукаво улыбнулся, — тебе тем более стоит попридержать земли и поместья у себя, чтобы было с чего возвратить мне долг. Хотя я считаю, что ты давно его отработала, принося мне кофе по утрам, ужины по вечерам, и ухаживая за мной, когда я был ранен.

Гермиона хотела ответить, но раздался стук в дверь и отвлек их от спора. Это оказался Карл. Он с поклоном поздравил Драко и Гермиону, передал, что гости уже встали и готовы спуститься к обеду через час, в столовую, и повернулся к Драко.

— Сэр, я бы хотел переговорить с вами об одном важном и личном деле, — поклонился Карл.

Драко неуверенно поднялся.

— Я же просил называть меня Драко! И ты уверен, что должен говорить именно со мной? Потому что, если ты хочешь поговорить о том, о чем я думаю, то сейчас эти вопросы нужно решать с Гермионой.

— Я уверен, — Карл с ожиданием смотрел на Малфоя.

— Милая, мы будем в комнате Карла, если что-то потребуется, хорошо? — повернулся Драко к жене.

— Конечно, и нужно будет, чтобы твои вещи перенесли назад, в твои… в наши комнаты, — улыбнулась она. — Распорядишься после беседы?

Драко просиял. Он опасался, что дома Гермиона захочет жить отдельно до их министерской свадьбы. Но она в очередной раз удивила его.

— Конечно, радость моя. Обязательно, — и вышел вместе с Карлом.

Нарцисса проводила мужчин ласковым взглядом.

— Когда они вернулись с праздника, то о чем-то долго беседовали в комнате Элизы. Я искала Карла, чтобы узнать, хорошо ли устроены гости, и поэтому знаю. Думаю, он сделал ей предложение, но вид у него, когда он прощался со мной, был встревоженный или озабоченный.

— Может быть, мне стоит тогда пока поговорить с Элизой? — Гермиона искренне переживала за девушку.

— Думаю, это не будет лишним. Она у себя. А я пока пойду потороплю с обедом.

Элиза открыла Гермиона дверь не сразу, и было заметно, что она плакала.

— Что случилось? — заподозрив неладное, новая миссис Малфой обняла девушку. Та дрожала и куталась в шаль.

— Карл пошел говорить с мистером Малфоем? — не отвечая, спросила Элиза.

Гермиона кивнула.

Элиза охнула и присела на край кровати.

— Мне страшно. Вдруг ничего не получится? Вдруг я останусь… но ведь сейчас я свободна, правда? Мистер Малфой не может отказать, я не его рабыня! Больше нет!

— Конечно, он не откажет, с чего ты взяла? Элиза, Драко не может запретить тебе выйти замуж за Карла или за кого-либо еще. Ты свободная девушка. Откуда такие мысли?

— Еще вчера он не мог запретить мне выходить замуж или жениться Карлу. Но сегодня… Сегодня он снова наш господин, потому что он ваш муж!

Гермиона удивленно посмотрела на нее.

— Ну и что, что он мой муж? По закону, по документам он все еще не является таковым, а потому никаких прав не имеет. Да если бы и имел — вы не рабы, вы вольнонаемные служащие, и вольны уйти, если он вдруг решит чинить препятствия. Но я уверена, он давно ждет, когда Карл, наконец, решится просить твоей руки. Как и я.

Элиза кинулась в объятья к Гермионе.

— В том и дело, мы не хотим уходить. Мы так привыкли здесь, и здесь много наших друзей. И вы, и Сара, и Тим… Но мне так страшно!

— Вот увидишь, все разрешится прекрасно. Вы еще поженитесь раньше нас с Драко. А сейчас давай-ка приведем тебя в порядок и пойдем обедать. Сегодня я хочу видеть всех своих друзей за одним столом.

Элиза счастливо вздохнула, совсем успокаиваясь, и спряталась в ванной комнате, чтобы привести себя в порядок. А Гермиона зашла к себе, решив наконец переодеться и спуститься пораньше, чтобы успеть переговорить с Нарциссой и Сарой.

Драко хмурился и никак не мог понять, чего от него хочет Карл. А тот говорил, говорил, и все больше сам запутывался в своих мыслях и словах. Наконец, Драко не выдержал.

— Карл, остановись, а то у меня уже голова кругом идет. Я ничего не понимаю. Умоляю, будь проще. Ты хочешь жениться на Элизе?

Карл послушно замолчал и кивнул.

— Я буду только рад, если вы поженитесь, и мы с Гермионой уже даже решили, что подарим вам на свадьбу, — улыбнулся Малфой, но тут же смущенно кашлянул. — Только скажи, тебя не смущает, что Элиза несколько месяцев была моей… ну… ты же знаешь. Ты не будешь припоминать это ей при ссорах или упрекать этим? Могу тебя уверить, что сюда ее привезли девственницей, но я…

Карл сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Сэр, ни я, ни Элиза ни в чем вас не виним. Она всегда говорила, что вы были исключительно вежливы и относились к ней с уважением. Я же, со своей стороны, уверяю вас, что не ревную. Я начал обращать на нее пристальное внимание, когда вы уже перестали звать ее в свои комнаты. И я знаю, что вы должны были провести с ней хотя бы несколько ночей, потому что это был подарок вашего хозяина. И он мог захотеть убедиться, что подарок вы оценили. Поэтому могу заверить вас, что никогда не буду упрекать ни ее, ни вас за прошлое.

Драко с облегчением выдохнул.

— Вот и отлично. Ты прекрасный человек, Карл, и я верю, что вы с Элизой будете счастливы. А теперь иди и обрадуй свою любимую. И не забудь предупредить о дате свадьбы, потому что, я надеюсь, ты это понимаешь, мы примем самое горячее участие как в самой церемонии, так и в празднике в вашу честь. Надеюсь, свадьба состоится здесь?

Карл растерянно развел руками.

— Это наш дом, и если вы позволите…

— Я настаиваю! Все, иди скорее к любимой, а я пойду и успокою свою, потому что она тоже наверняка волнуется.

Он нашел Гермиону с Нарциссой и все им рассказал. Ну, разве что за исключением некоторых личных вопросов. Гермиона радостно улыбнулась и поведала им о страхах Элизы.

— Все влюбленные такие дурочки? Я ведь тоже боялась, что ты на самом деле не любишь меня, что тебе только кажется, — спросила она Драко, обнимая его, когда они шли в столовую.

— Не только вы, девушки, боитесь. Я отчаянно трусил с того момента, как ты здесь поселилась, — рассмеялся Драко.

Гермиона прижалась к нему теснее.

— Как хорошо, что теперь это все позади. Я уговорила Нарциссу позволить сегодня нам отобедать в узком кругу друзей, поэтому с нами будут и Карл и Элизой, и Сара. Правда, кажется, Сара чувствует себя не в своей тарелке и при первом удобном случае сбежит на кухню. Но главное — мы должны обсудить свадьбу Карла и Элизы. До этого, — они рассмеялись.

Так и вышло. Сара смущалась и краснела. Она отказывалась есть вместе с господами, и только когда Элиза попросила ее послушать новости и рассказала про готовящуюся свадьбу, она всплеснула руками и, забывшись на радостях, присела к столу.

— Где же вы будете праздновать?

— Мистер Малфой разрешил нам остаться и отпраздновать свадьбу в поместье, — ответил ей сияющий Карл.

— А сколько будет гостей? — Сара уже в мыслях прикидывала меню.

— Только вы, наши друзья. И я надеюсь, Сара, что ты придешь на нашу свадьбу не как домоправительница или шеф-повар, а как гостья.

Сара покраснела и расплакалась, обнимая Элизу.

— Для тебя это все не слишком, мама? — Драко повернулся к матери, которая внимательно следила за всеми этими радостными спорами и проявлениями чувств.

— Нет, милый, — медленно произнесла миссис Малфой, — я смотрю на них и думаю, как же много мы упускаем в своем холодном аристократическом величии. Мы даже не живем, мы будто музейные экспонаты — позволяем на себя любоваться, сдувать пылинки, но не чувствуем, потому что не умеем. Пообещай мне, сын, что ты никогда не вернешься к той скучной и холодной жизни, которой жили мы и учили жить тебя.

— О, мама, клянусь тебе! Моя жена еще в школе показала мне, как нужно жить, но тогда я еще не понимал этого. И вот эти два парня, Поттер и Уизли, тоже жили на полную.

Гарри и Рон как раз вошли в столовую и остановились, не зная, как реагировать на такие разные и бурные проявления эмоций. Гарри сразу прошел к Гермионе.

— Всем добрый день. Гермиона, еще раз мои поздравления. Драко, — он повернулся к Малфою, — береги ее, потому что иначе… — в его глазах на секунду полыхнул яростный огонь, но он тут же улыбнулся и повернулся к Нарциссе. — Миссис Малфой, мое почтение. Мы безмерно рады видеть всех вас, но может быть, кто-то объяснит, что тут происходит?

Свадьба Карла и Элизы, хоть и проходила в тихом, семейном кругу, все же показала, как Нарцисса умеет организовывать подобные торжества. Весь дом был украшен цветами и лентами, в саду были шатры, в которых устроили и столики для отдыха и угощения, и танцевальные площадки, и укромные уголки для отдыха. Невеста сияла от счастья, Карл порой ловил себя на том, что забывает дышать от восхищения своей женой, а гости просто радовались за них. Когда Элиза узнала, что Драко и Гермиона подарили им дом, она разрыдалась и не знала, как благодарить их.

После церемонии, поздравлений, праздничного обеда и нескольких танцев Драко увел Гермиону в укромный уголок. Она с удовольствием уселась на низкий диванчик и потянулась к лимонаду со льдом, пытаясь отдышаться после быстрого танца.

— Что ты такого секретного хотел сказать мне, Драко? — спросила она, улыбаясь.

Малфой уселся рядом, подождал, пока она напьется, и, отставив в сторону бокал, взял ее ладони в свои.

— Скажи, ты еще не передумала выходить за меня замуж? — он улыбался, но Гермиона заметила огоньки тревоги в его глазах и ласково ему улыбнулась.

— Милый, ну сколько раз мне повторить, чтобы ты, наконец, поверил, что я люблю тебя? — она легонько сжала его холодные пальцы.

— Всю жизнь, а может быть, и после, — он немного расслабился, высвободил одну руку и достал из кармана маленькую коробочку. Потом опустился на одно колено и протянул ей кольцо. — Гермиона Джин Грейнджер, ты окажешь мне честь и станешь моей женой? Я знаю, что перед магией мы уже заключили этот союз. Остались люди. Это кольцо — не реликвия, которая передается из поколения в поколение. Я хочу, чтобы наша семья начала новые традиции, и чтобы в ней были другие правила.

Гермиона почувствовала, как слезы подступают к глазам, и поспешила ответить ему, видя, что Драко снова волнуется.

— Конечно, Драко, я стану твоей женой перед людьми, как уже стала ею перед магией, — она протянула ему руку, и он с облегчением надел ей на палец кольцо и поцеловал тонкие пальчики.

Она обняла его, усадив рядом с собой.

— Хитрый мой слизеринец, сначала уточнил, а потом… — рассмеялась она.

— Знаешь, я готов каждый день спрашивать тебя об этом, пока ты не станешь моей по всем законам, какие только есть, — он прижал ее к себе.

Она тихо и счастливо рассмеялась.

— Что ж, мы можем каждый год путешествовать и жениться по законам новых стран, пока не надоест, или пока эти страны не закончатся.

Драко только счастливо кивнул. Он и в самом деле готов был жениться на этой девушке снова и снова, чтобы вновь и вновь переживать первое и самое счастливое мгновение, когда он понял, что сама магия приняла их любовь.