Жизнь продолжается (джен)

Вернуться в Англию, в Хогвартс, домой. К Альбусу. Вот последнее — невозможно. Но хотя бы побывать на могиле… Он вспомнил, как Дамблдор просил его не оставлять «змеек» без присмотра. Он обещал, по-детски скрещивая пальцы, зная, что не сможет сдержать слово, что, скорее всего, к концу войны его уже не будет в живых.

И вот Слизерин снова отдают ему, более того, согласны выгнать очередного идиота, преподающего ЗОТС, (замечательного, наверное, только тем, что сумел делать это пять лет подряд) лишь бы вернуть его, Северуса Снейпа.

Более того, просить об этом приехал лично Поттер. А ведь могли ограничиться письмом. Вряд ли Поттеру было приятно просить его вернуться в Хогвартс.

Северус взглянул на левую руку. От метки не было и следа. На столе лежало решение Визенгамота:

«Просмотрев документы и воспоминания, оставленные Альбусом Дамблдором, и выслушав свидетелей, Визенгамот признает Северуса Снейпа, Мастера Зелий, профессора Хогвартса полностью невиновным и ходатайствует перед Министерством Магии о награждении упомянутого Северуса Снейпа Орденом Мерлина II степени за проявленное мужество и многолетнюю тайную деятельность в борьбе с Томом Риддлом и его бандой. Так же Визенгамот поручает Министерству Магии донести данное решение до правоохранительных органов иностранных государств с целью информирования о прекращении розыска профессора Снейпа ввиду его полного оправдания». Там же был свиток с решением министерства о награждении его этим орденом, газеты с информацией об этих решениях и лежала записка Поттера: Я мог бы привезти Вам орден, но, думаю, Вы захотите получить его из рук министра в торжественной обстановке».

— Дерзкий мальчишка,— пробормотал профессор и аккуратно спрятал бумаги в шкатулку для документов.

Он снова задумался о предложении Минервы.

У него было начато несколько проектов, пару лет назад он взял ученика, Андрею, которому оставался один год до окончания учебы. Снейп знал, что летом из школы в Белозерье возвращается домой одна из внучек Великого Полоза с великолепными оценками по зельям. Общаясь с ней на каникулах, он видел ее возможности. За год можно подготовить ее достаточно, чтобы поручить изготавливать зелья для академии.

Таким образом, через год будет кому взять на себя его основную работу в Медной Горе.

Ну а Хогвартс… жил без него шесть лет, поживет и седьмой, для ровного счета. Он вернется, но через год. Он решил припомнить, кто мог бы преподавать зелья, если Минерва не уговорит Слагхорна потерпеть еще. Рекомендовать кого-нибудь из слизеринцев он не решился, не зная их нынешней судьбы. Но вот двое выпускников Равенкло… Он подготовит Минерве список.

Вернуться в Хогвартс. К своим «змейкам». Расстаться с красками, Полозом, Хозяйкой. Расстаться с Ириной. Он знал, что она не поедет с ним. Он не мог себе представить ее в Хогвартсе, в полностью магическом мире. А декан Слизерина должен жить в школе, оставаясь доступным для учеников и днем, и ночью. Ирина возвращается от сына завтра. Надо будет с ней поговорить. Северус не был настолько привязан к ней, чтобы учитывать их отношения при принятии решения, но прояснить ситуацию требовала простая порядочность.

Думая о своих отношениях с Ириной, Северус вдруг впервые решил, что ему чего-то в них не хватает. Раздумывая над этим странным фактом, он внезапно вспомнил свое самое счастливое лето, давно им позабытое.

Он даже поразился, как хорошо он помнит и запах моря, на которое его вывезли родители, и счастливый смех мамы, и сильные руки отца, учившего его плавать.

Эйлин и Тобиас в то лето наслаждались отдыхом и друг другом, повторно переживая медовый месяц. Отец буквально носил жену на руках, был нежен, заботлив и ласков, его любовь распространялась и на сына тоже. Мама же просто купалась в лучах внимания мужа и от этого была необыкновенно красива той внутренней красотой, которая загорается только в беззаветно и счастливо любящих женщинах. Обычно сдержанная и хмурая, она раскрепостилась, много смеялась, наколдовывала разные смешные пустяки, которые, вопреки обыкновению, не сердили, а веселили Тобиаса.

Это было их единственное совместно проведенное лето. Дома в отношениях родителей опять что-то разладилось. Потом Эйлин не стало, а Тобиас ушел в себя.

До сегодняшнего дня Снейп никогда не вспоминал счастливые моменты своего детства. Сначала это было слишком больно, после смерти матери ему казалось, что его предали и бросили, а потом… Потом он совершенно забыл, сколько в его семье было хорошего. А сейчас детские воспоминания ворвались в сознание, словно колба, в котором они прятались все годы, вдруг взорвалася.

Мысли о матери и отце впервые несли не боль и сожаление, но радость и тепло.

«Не говори с тоской их нет, но с благодарностию были», — всплыли в его сознании чьи-то строчки.

Он подумал, что, вероятно, невозможность вызвать Патронус для темных магов объяснялась не отсутствием счастливых мгновений, таких хватало и у них, а неумением вспоминать эти моменты. Что-то же мешало ему радоваться тому, что у него было...

Он вдруг совершенно по-новому увидел свою семью. Вспомнил многочисленные знаки внимания, которые проявляли друг к другу его родители. Спокойной их жизнь не была, наоборот, между Эйлин и Тобиасом звенело постоянное напряжение, сверкали искры, но порознь они существовать не могли. В редкие моменты спокойствия в их отношениях прорывалась трогательная нежность и забота.

И ему вдруг захотелось, чтобы в его жизни тоже было что-то подобное, чтобы на него тоже кто-то смотрел с той страстью, которая вспыхивала в глазах его родителей, устремленных друг на друга.

Северус с недоумением оценивал свои мысли и чувства. Это было нечто новое.

«Поттер на меня, что ли, так подействовал?» Альбус вечно твердил, что мальчишка обладает великой силой, и сила эта — любовь, но даже он никогда не говорил, что сила любви — заразна.

Утомленный событиями дня и воспоминаниями, он довольно рано уснул. Ему приснились родители.

Они шли, взявшись за руки, по морскому берегу. Эйлин подвела к нему отца и, заглядывая Северусу в глаза, спросила:

— Ты простил нас? Север, ты простил Тобиаса? — ее голос дрожал от напряжения, в глубоких черных глазах смешались ожидание, боль, вина, любовь.

Снейп посмотрел на отца. Помятый алкаш. Его глаза хмурились, губы были сжаты в тонкую полоску, рука, сжимавшая руку жены, побелела от напряжения.

— Я не должен был забывать тебя за своим горем, горе было общим и мы должны были разделить его на двоих, сын...

— Да, мама, я простил. Я простил тебя, отец, — Северус повернулся к отцу.

Он физически почувствовал, как напряжение и усталость стекают с его отца. Тот молодел прямо на глазах. Теперь и мама, и отец выглядели молодо и счастливо.

— Спасибо, сын.

— Спасибо, Север. Теперь мы спокойны.

— Почему вы никогда раньше мне не снились?

— Мы не могли. Ты был заперт. Теперь ты свободен. Живи счастливо, — ответила Эйлин.

— И больше не делай глупостей вроде присоединения к Риддлу, — добавил в своей обычной назидательной манере Тобиас.

— Тобиас, он уже большой мальчик, не занудствуй. Нам пора, Север.

И они ушли, крепко держась за руки, куда-то вдаль, по кромке берега, и Эйлин смеялась, когда волны захлестывали ее ступни…