Жизнь продолжается (джен)

Двадцать первого декабря в холле Академии поставили огромную, под потолок, малахитовую елку, украшенную золотыми шарами и серебряными звездами.

Все последующие проведенные в Медной горе годы Снейп воспринимал эту елку как знак надвигающегося кошмарного периода бесконечных празднеств, сопровождающихся обязательными застольями с непереносимо обильной едой и прерываемых зачетами и экзаменами.

Новогодний запах елки стал ассоциироваться у него с запахами желудочного, антипохмельного и успокоительного зелий, которые приходилось варить в огромных количествах.

Празднества начинались немноголюдным, но веселым отмечанием солнцеворота, продолжались тихим католическим Рождеством, взрывались Новым годом, игнорируемым Хозяйкой Медной Горы и Великим Полозом, но отмечаемым всеми остальными, включая приглашаемых в Академию жителей Медногорска. Затем шло очень торжественное православное Рождество и Старый Новый год.

Присутствие на празднике Хозяйки и множества гостей со всего магического мира делали его еще более торжественным и суматошным, чем предыдущие, но даже он казался репетицией Татьяниного дня, когда к обеду окончательно сходили с ума студенты Академии, а вечером чествовали Хозяйку. Состав приехавших поздравить ее гостей по возрасту и магической силе напоминал встречу членов Визенгамота, решивших надеть магловские карнавальные костюмы.

После Старого Нового года, но перед Татьяниным днем отмечалось еще Крещение, в которое особо горячие головы охлаждались в прорубях Медногорки.

Как студенты при этом умудрялись сдавать экзамены, Северус понять не мог. Обнаружив его нелюбовь к празднествам, принимаемые им экзамены стали ставить на следующий после праздников день. Снейп был очень доволен таким поворотом событий и с удовольствием издевался над страдающими похмельем невыспавшимися студентами. Это так же дало ему повод нещадно прогонять их с празднеств накануне экзаменов, что хоть отчасти компенсировало оставленные в Хогвартсе обязанности.

Расписание в Академии составлялось с учетом традиций мастеров, и в Рождество лекций у Снейпа не было. Сочельник он провел в одиночестве, вновь отказавшись присоединиться к компании Дроссельмейера. Считая Рождество праздником семейным, он не стал проводить его с Ириной Олеговной, избегая любого намека на возможность взаимных обязательств.

Выпитый на Хеллоуин «Зеленый змий» был заменен преподнесенной ему студентами бутылкой «Молока Медеи» — превосходного красного колхидского вина.

Снейп смаковал вино, вспоминая Рождество в Хогвартсе. Он не любил хогвартские праздники, сердился на Альбуса, категорически требовавшего его присутствия за праздничным столом. Сейчас же был готов отдать всю оставшуюся жизнь за один вечер рядом с директором, только бы слышать его тихое жужжание, смотреть в ясные, веселые, мудрые голубые глаза за поблескивающими половинками очков. Уговорив к середине ночи всю бутылку, Снейп надеялся поспать утром подольше.

Однако ранним рождественским утром Северуса разбудило странное царапанье, доносившееся от двери. Когда злой спросонья и недоумевающий профессор открыл дверь, в комнату влетела сопровождаемая ящерицей сова. От ее ноги Снейп отвязал сверток, тут же превратившийся в книгу, обернутой в яркую подарочную бумагу. Открыв книгу, Северус замер, отказываясь верить своим глазам.

«Книга Авраама Еврея, подлинная копия, выполненная собственноручно Николя Фламелем и снабженная необходимыми прямыми и подробными комментариями о ходе выполнения Великой Работы»значилось на титульном листе.

На форзаце располагались две надписи:

Изящная, немного потускневшая, выполненная аккуратным и красивым писарским почерком:

«Альбусу, любимому, пытливому, талантливейшему ученику, ставшему любезнейшим другом на память о совместном Делании. Н.Фламель»

И, несколько ниже, короткая, летящая строка:

«Северусу, с любовью, благодарностью и надеждой. Альбус»

Из книги выпало письмо:

«Северус, мальчик мой любимый!

А.Д.»

«Старый сентиментальный дурак, я же не могу без тебя!» Северус аккуратно сложил письмо, вложил его в книгу и со всей силы запустил в стену стоявшим на столе стаканом.

«Репаро! Акцио стакан! Бах, дзинь!» — повторилось, по меньшей мере, пять раз, прежде чем Снейпу удалось взять себя в руки и погасить подозрительное жжение в глазах.