Слишком много чемпионов (джен)

— Том Марволо Реддл.

— О Мерлин! — ахнула МакГонагалл.

Хагрид выглядел шокированным, с лица Грюма сбежала вся краска. Снегг и Флитвик тоже выглядели потрясёнными, но остальные учителя и судьи явно были незнакомы с этим именем и пребывали в растерянности.

Студенты стали переглядываться, гадая, почему директор и некоторые из учителей так отреагировали на имя последнего чемпиона. В зале снова поднялся шум:

— Какой ещё Том?

— Кто это?

— Это ж вроде бармен в "Дырявом котле"?

— И что это за имя такое — Марволо?

Гарри заметил, что Джинни Уизли была очень бледной: она, разумеется, помнила это имя. Рон задумчиво нахмурился; вероятно, пытался вспомнить, где слышал это имя раньше. Фред с Джорджем выжидающе поглядывали на Гарри и Гермиону, явно надеясь услышать объяснения. Очевидно, никто не рассказал им о деталях открытия Тайной комнаты два года назад.

Это заставило Гарри задуматься, почему происхождение лорда Волан-де-Морта известно столь немногим. Он никогда прежде об этом не размышлял, но показать, что лидер группировки чистокровных фанатиков был сыном магла, казалось вполне разумной идеей. Гарри не понимал, почему директор не обнародовал эту информацию ещё много лет назад. Он решил действовать сам и сделал несколько шагов в направлении преподавательского стола.

Шум в Большом зале заметно утих, когда Мальчик, Который Выжил обратился к Величайшему Волшебнику Современности:

— Директор, сэр, почему бы вам не рассказать о том, кто такой Том Реддл, тем, кто этого не знает? И заодно объяснить, под каким именем его сейчас знает большинство людей?

Лицо Дамблдора исказилось в гримасе внутренней боли:

— Гарри, я не думаю, что это будет разумно...

— Тогда я сделаю это сам, — прервал его Гарри.

Он повернулся к залу и заговорил, повысив голос:

— Том Реддл...

— Гарри, остановись! — закричал Дамблдор, но Гарри не обратил на него внимания:

— Том Реддл был назван в честь своего отца-магла. Однако он ненавидел этот факт и взял себе другое имя. Том Ре...

Он остановился, когда услышал испуганный вскрик Гермионы. Проследив за её взглядом, он увидел, что Дамблдор вытащил свою палочку и нацелил на него. Гермиона в ответ вытащила свою, явно готовая его защищать.

Гарри быстро продолжил:

— Том Реддл — это настоящее имя...

— Силенцио!

— Протего!

— ...ВОЛАН-ДЕ-МОРТА! — выкрикнул Гарри, когда заклинание Дамблдора разбилось о выставленный Гермионой щит.

Раздались крики. Одна из девочек за столом Пуффендуя потеряла сознание.

Гермиона и Дамблдор опустили палочки. Директор выглядел крайне опечаленным, а Гермиона рассматривала свою палочку с откровенным шоком. Её явно потряс тот факт, что она не только (в некотором роде) напала на Альбуса Дамблдора, но и в итоге (в некотором роде) победила.

Многие ученики за столом Слизерина вскочили в ярости, вместе с несколькими студентами из Дурмстранга.

— ТЫ ЛЖЁШЬ, ПОТТЕР! — вопил Драко Малфой.

— Тёмный лорд не может быть сыном магла! — настаивал какой-то взбешённый старшекурсник.

— Du är en skit! Dra åt helvete!* — кричал какой-то парень из Дурмстранга, доставая свою палочку.

— ТИШИНА! — рявкнул Дамблдор, создав взмахом палочки звук громкого пушечного выстрела.

Шум снова утих, но ученики за столом Слизерина продолжили стоять.

— Садитесь. Все, — нетерпеливо произнёс Дамблдор.

Гарри с усмешкой посмотрел на недо-Пожирателей:

— Если вам не нравится происхождение Тёмного лорда, найдите его и скажите ему это в лицо, — громко добавил он.

Это заставило только что севших слизеринцев снова вскочить и разразиться воплями.

— СЯДЬТЕ! — гаркнул Дамблдор. — А что до тебя, Гарри, прекрати это! Подобное поведение никуда нас не приведёт.

Гарри бросил на слизеринцев вызывающий взгляд, но промолчал. Он достиг своей цели. Такая информация наверняка появится на первом же развороте 'Ежедневного пророка' не позднее завтрашнего утра.

Директор вздохнул и заговорил, обращаясь ко всему залу:

— Очень хорошо, пир окончен. Прошу вас вернуться в гостиные или, для учеников прочих школ, иные места проживания. Всех учеников, чьи имена вылетели из Кубка, прошу присоединиться к судьям, профессорам и прочим чемпионам в той комнате. И тебя, Гарри, тоже. Нам нужно многое обсудить.

Гарри кивнул и вместе с Гермионой, Фредом и Джорджем направился к преподавательскому столу. Одновременно с этим прочие ученики начали вставать и покидать Большой зал, по пути негромко переговариваясь. Некоторые смотрели на Гарри, Гермиону и близнецов со злостью, некоторые гриффиндорцы похлопывали их по плечу, когда они проходили мимо, но большая часть учеников выглядела просто растерянной или слегка напуганной.

* * *

Четверо гриффиндорцев проследовали за судьями в ту комнату, куда ранее ушли три чемпиона. Последним в комнату вошёл Снегг, таща за собой Крэбба и Гойла.

Седрик Диггори, Виктор Крам и Флёр Делакур встали со скамей, на которых сидели до этого. Их лица выражали растерянность, раздражение и любопытство одновременно.

— Что происходит? — спросил Седрик у собравшейся толпы. — Мы ждали почти полчаса.

— И ч'то здесь делают эти дети? — спросила Флёр с явным раздражением.

Крам молчал, но выражение его лица выдавало раздражение не меньшее, чем у француженки.

Все возможные ответы были прерваны Снеггом, с грохотом захлопнувшим за собой дверь, а потом бросившимся к Гарри и схватившим его за воротник мантии:

— МИНУС ПЯТЬ ТЫСЯЧ ОЧКОВ С ГРИФФИНДОРА И ОТРАБОТКИ ДО САМОГО ВЫПУСКА, ПОТТЕР! — проорал взбешённый зельевар.

— За что? — прохрипел Гарри.

— САМ ЗНАЕШЬ, ЗА ЧТО!

— Северус, немедленно прекратите заниматься рукоприкладством! — потребовала МакГонагалл.

С явной неохотой Снегг отпустил его. Несмотря на шок, Гарри невольно удивился тому, что Снегг вообще стал думать о баллах и отработках, а не потребовал его исключения.

— Северус, — строгим тоном произнёс Дамблдор, — я думаю, нам следует поговорить с предполагаемыми виновниками, прежде чем назначать дисциплинарные взыскания.

Снегг в ответ лишь поморщился.

— Что происходит? — снова спросил Седрик, посмотрев на декана своего факультета, профессора Стебль.

— Похоже, у нас образовались дополнительные участники турнира, — ответил Дамблдор со вздохом.

— Это ещё нужно обсудить, — фыркнул Каркаров.

— Уи, это так, — согласилась с директором Дурмстранга мадам Максим.

— Ну тогда давайте сначала докопаемся до сути произошедшего, — предложила профессор Стебль.

— Согласен, Помона, — кивнул Дамблдор, поворачиваясь к четырём гриффиндорцам.

Четверо учеников сохраняли молчание и вызывающе смотрели на директора и прочих разозлённых организаторов турнира, собравшихся за ним. И Гарри, и Гермиона не могли скрыть некоторую нервозность, но близнецы оставались на удивление расслабленными и даже слегка улыбались. Они явно были привычны к подобным ситуациям.

— А теперь, пожалуйста, расскажите нам, что сегодня произошло, — потребовал Дамблдор, в чьём голосе ощущался едва сдерживаемый гнев.

— С удовольствием, — ответил Фред. — Сегодня я проснулся примерно в семь утра, закончив смотреть весьма приятный сон с участием трёх крайне очаровательных гриффиндорских охотниц, затем...

— Прекратите! — крикнула профессор МакГонагалл. — Минус двадцать очков Гриффиндору за ваше неуважение и отработка с мистером Филчем завтра!

Дамблдор согласно кивнул и обратил взгляд к Гермионе:

— Мисс Грейнджер, возможно, вы могли бы пролить свет на сложившуюся ситуацию?

Выражение лица директора стало угрожающим, он явно решил атаковать, как ему казалось, самую лёгкую цель.

Гермиона сглотнула и расправила плечи:

— Я... я думаю, что воспользуюсь своим правом хранить молчание, — объявила она директору и прочим взрослым.

— Как и я, — немедленно поддержал её Гарри.

— А есть такое право — хранить молчание? — полюбопытствовал Фред.

— Да, у маглов, — коротко пояснил Гарри.

— О, ну в таком случае, — сказал Джордж, — я не буду использовать своё право хранить молчание, а воспользуюсь правом издавать громкие вопли.

И именно этим он и занялся:

— ААААУУУУ-ауууууу-ААААААУУУУУУ...

— УУИИИИ-ууууииии-УУУУУИИИИИ-ууууиииии-УУУИИИ-уууииии... — через секунду подхватил его явно обрадовавшийся брат-близнец.

— МОЛЧАТЬ! — одновременно завопили выхватившие палочки Снегг, Крауч и Каркаров.

— Прекратите!..

— ...Ущемлять!..

— ...Наши!..

— ...Права!.. — хором выкрикнули близнецы, уклоняясь от заклинаний Снегга и двух судей.

Однако скоро заклинания немоты всё-таки их достали, и они смогли лишь раскрывать рты в молчаливом протесте.

Гарри еле сдержался, чтобы не рассмеяться над выходкой близнецов, хотя и не считал, что стоит ещё сильнее злить судей и профессоров.

— Минус пятьдесят очков с каждого и полная неделя отработок с мистером Филчем! — прошипела явно доведённая до бешенства профессор МакГонагалл. — Вы можете или говорить, или присоединиться к ним на отработках, — добавила она, поворачиваясь к Гарри и Гермионе.

— Простите, но я не имею ни малейшего понятия о том, что произошло, — ответил Гарри. — Я вообще тут только затем, чтобы поддержать свою девушку. Но мы не в меньшей растерянности, чем все прочие. Почему никто не спросит мистера Крэбба или мистера Гойла? Они могут что-то знать.

Крауч лишь отмахнулся:

— Думаю, все видят, что из всех нас более всего растеряны именно эти двое джентльменов.

Действительно, во взглядах слизеринцев отражалось лишь полное непонимание. Неудивительно, что попытка переключить внимание провалилась.

— Слушайте, — заговорил Дамблдор, в чьём голосе уже явственно слышалась досада, — у вас есть последний шанс признаться в этом слишком далеко зашедшем розыгрыше, и тогда мы проявим некоторое снисхождение. Иначе нам придётся предпринять дальнейшие действия, и последствия для вас будут куда серьёзнее. Вы наверняка окажетесь под угрозой исключения.

Гарри сглотнул и посмотрел на Гермиону. Обменявшись взглядами, они молчаливо решили придерживаться своей версии. Они были практически уверены, что указывающих на них улик не было.

— Простите, директор, но я не знаю, что произошло, — ответил Гарри.

— И я тоже не знаю, — добавила Гермиона.

Губы Крауча расползлись в злобной усмешке:

— Ну ладно. Интересно, будете ли вы утверждать то же самое на допросе с Сывороткой правды в ОтМП?

Гарри и Гермиона напряглись. Вот оно. Гермиона рассказывала Гарри об этом зелье, заставлявшем говорить правду, несколькими часами ранее, когда они обсуждали возможные последствия своей проделки. Она также объяснила, что использование Сыворотки, особенно на несовершеннолетних, было строго ограничено. Её могли использовать лишь мракоборцы, и им требовались разрешения министра магии или главы Отдела магического правопорядка, директора школы, а также родителей либо опекунов. Министр, конечно, дал бы разрешение, и как минимум в случае Гарри опекуны наверняка дали бы своё согласие. Дурсли всегда были рады доставить ему неприятностей.

Однако же, рассуждая о возможных исходах событий, Гарри и Гермиона пришли к выводу, что директор почти наверняка не даст разрешение на то, чтобы их допрашивали с Сывороткой правды. При этом могло всплыть слишком много того, что Дамблдор предпочёл бы не выносить на публику. Например, сокрытие философского камня, за которым охотился Волан-де-Морт, в полной детей школе, за рядом смертельно опасных ловушек. Дамблдор не позволил бы подобной информации обнаружиться при допросе. По крайней мере, они так надеялись.

К облегчению Гарри, директор, видимо, пришёл к тем же выводам, потому что на его лице резко появилось озабоченное выражение:

— Давайте не будем сразу прибегать к столь резким мерам, Бартемиус, — сказал он. — Для начала я завтра сам допрошу этих четырёх проблемных учеников. Посмотрим, как дела пойдут далее.

Крауч запротестовал, но Дамблдор был непреклонен:

— Не беспокойтесь, Бартемиус. Уверен, виновники вскоре будут найдены.

Снегг сердито фыркнул, но Крауч всё же неохотно кивнул. Однако потом задал ещё один вопрос:

— А как насчёт прочих возможных следов? Я думаю, стоит попросить мракоборцев исследовать Кубок, чтобы понять, какие на него были наложены заклинания и кем.

— Вряд ли бы это дало нам полезную информацию, — покачал головой Дамблдор. — И в любом случае, Кубок огня полностью разрушен. Мы не найдём на нём никаких заметных следов остаточной магии.

Гарри с Гермионой обменялись виноватыми взглядами. Уничтожение Кубка в их планы не входило.

— А если Кубок разрушен, — неожиданно оживился Грюм, — значит ли это, что чемпионам теперь не обязательно участвовать? — спросил он почему-то с явным облегчением на лице.

Дамблдор бросил на старого мракоборца странный взгляд:

— Боюсь, Аластор, это работает не так. Уж тебе-то стоит это знать. Это всё равно что пытаться расторгнуть контракт, сломав перо, которым он был подписан. Контракты по-прежнему в силе и не могут быть расторгнуты.

— Да, и правда, — пробормотал Грюм, почему-то заметно побледнев.

Гарри задумался, с чего бы ему так нервничать. Возможно, он волновался, что его тайный любовник Крауч будет обвинён в недостаточной безопасности турнира и уволен. Гарри решил выбросить эту мысль из головы, когда заговорила мадам Максим:

— Дамблё-дорр, долшно быть очевидно, что эти учшеники сжульничали, чтобы попасть в Туг'нир. Мы долшны исключ'ить их из него! И, naturellement, в ньём долшны участвовать лишь учшеники, и никто больше!

— Увы, дорогая моя, — ответил Дамблдор, — теперь невозможно добиться ни того, ни другого. Когда имя вылетает из Кубка, тот связывает человека магическим контрактом. Все выбранные люди должны участвовать, и это никак не обойти. Что до судей, мы связаны схожими контрактами, дабы обеспечить их участие. И мы ничего не можем с этим сделать.

— Если лишние чемпионы не будут удалены, Дурмстранг выйдет из Турнира! — с гневом выкрикнул Каркаров.

— Как и Шаг'мбатон, — добавила Максим.

Дамблдор вздохнул:

— Ваши ученики, конечно, при желании могут вернуться в свои школы, но ваши чемпионы будут вынуждены участвовать в Турнире, как и все прочие.

Пока шёл этот разговор, к Гарри подошёл Седрик. На его лице была явная грусть:

— Итак, мы снова будем соревноваться друг против друга? — спросил пуффендуец.

— Что? — откликнулся Гарри. — А, нет! Участвовать будет Гермиона. И близнецы. И ещё Крэбб с Гойлом.

Седрик удивлённо поднял брови. Гарри продолжил:

— К тому же по какой-то причине из Кубка вылетели ещё несколько имён. Министра Фаджа, Питера Петтигрю, который Пожиратель Смерти, и... Волан-де-Морта.

По мере перечисления имён глаза Седрика становились всё шире и шире, а на последнем он вздрогнул.

— Ты... ты же шутишь, да? — пробормотал пуффендуец, посмотрев на профессора Стебль, словно в поисках поддержки.

— Не-а, — усмехнулся Гарри. — Но не нервничай слишком уж сильно. Ты по-прежнему официальный чемпион Хогвартса.

— Я не поэтому нервничаю, — покачал головой Седрик, явно не в силах до конца поверить в услышанное.

Когда все споры в комнате закончились, наступило короткое молчание. Бэгмен воспользовался этой возможностью:

— Ну, давайте продолжать? — сказал он весело, улыбаясь всем собравшимся. — Пора бы дать нашим чемпионам инструкции, верно? Барти, окажешь нам честь?

— Да, — рассеянно ответил Крауч. — Да... первое задание... будет проверкой вашей смелости. Вам не будет сказано, в чём оно заключается. Храбрость перед лицом неизведанного — важное качество волшебника...

Гермиона прочистила горло, и Крауч мельком взглянул на неё:

— Или, конечно, ведьмы... да, очень важное, — продолжил он. — Первый тур пройдёт двадцать четвёртого ноября, в присутствии других учеников и судей...

Он продолжил объяснять, рассказывая о том, что ученики на испытании будут вооружены лишь волшебными палочками, и что им нельзя получать помощь от профессоров.

— И последнее, но не менее важное, — закончил он, — из-за сложности Турнира и того, что подготовка к нему отнимет много времени, чемпионы освобождены от экзаменов в конце учебного года.

Гермиона в ужасе ахнула:

— ЧТО?! — возмущённо вскричала она. — Это неприемлемо!

Крауч посмотрел на девушку с растерянностью, но МакГонагалл почти улыбнулась, несмотря на то, что явно всё ещё испытывала гнев от сложившейся ситуации:

— Хоть вы и освобождены от экзаменов, мисс Грейнджер, при желании вы можете их сдать.

— А, ну тогда ладно, — ответила Гермиона с заметным облегчением.

— Отлично, — сказал Крауч, поворачиваясь к Дамблдору. — Думаю, это всё, директор?

— Пожалуй, — согласился тот. — Думаю, нам пора закончить эту встречу: Бартемиусу, Людо и мне нужно безотлагательно встретиться с министром.

Крауч и Бэгмен поморщились, но кивнули.

Затем Дамблдор посмотрел на четырёх гриффиндорцев:

— Мистеры Уизли, мисс Грейнджер, Гарри — завтра мы ещё поговорим о произошедшем. Мистеры Уизли, я жду вас в своём кабинете к восьми часам утра, а мисс Грейнджер и Гарри — к девяти. Понятно?

Гарри и Гермиона кивнули, но Фред и Джордж лишь яростно замахали руками.

— А, точно, — пробормотал Дамблдор, взмахивая палочкой. — Фините.

— Спасибо, директор, — хором произнесли наконец освобождённые от заклинания близнецы, выглядевшие на удивление смирными.

Гарри коротко кивнул Седрику, взял Гермиону за руку, и они вышли из комнаты. Близнецы последовали за ними.

* * *

Едва все четверо дошли до второго этажа, Фред и Джордж обогнали Гарри с Гермионой и остановились перед ними, заставив пару также притормозить.

Близнецы опустились на колени и отвесили паре поклон:

— Никогда... — начал Фред, и они продолжили в своём обычном стиле:

— ...в истории розыгрышей...

— ...не было и навряд ли будет...

— ...розыгрыша настолько великолепного...

— ...настолько изумительного...

— ...или настолько совершенного, как этот.

— Я на самом деле даже не знаю, стоит ли нам продолжать разыгрывать людей.

— Как мы можем надеяться превзойти подобное? — закончил Джордж.

— Ну, я рад, что вам понравилось, — сказал Гарри, обменявшись взглядами с еле сдерживающей улыбку Гермионой. — Так вы не сердитесь, что мы, так сказать, украли ваше шоу?

— Да чтобы мы сердились! — воскликнул Фред.

— Никогда! — с жаром поддержал его Джордж.

— Да одно только то, что мы были там и своими глазами наблюдали происходящее... — покачал головой Фред, в чьих глазах показались слёзы восхищения.

— ...это было самое прекрасное из виденного нами, — закончил его не менее растроганный близнец.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона. — Но вы же понимаете, что это был не только розыгрыш, но и политическое заявление? Ход в войне, которая теперь, надеюсь, никогда не произойдёт?

— Но такие розыгрыши — лучшие из всех, — ответил Джордж таким тоном, словно объяснял что-то очевидное.

— Ладно, пойдёмте уже, — усмехнулась Гермиона. — Если я не полностью заблуждаюсь, в гостиной нас ждёт вечеринка.

* * *

И вправду, шум, который приветствовал вошедших в гостиную четырёх учеников, был оглушительным. При виде Мальчика, Который Выжил и трёх чемпионов Турнира прочие ученики начали аплодировать, свистеть, вопить и прочими способами выражать свою радость.

Поскольку их 'розыгрыш' удался на сто процентов, Гарри был вполне в настроении для вечеринки. Он с удовольствием лавировал по гостиной, приобняв свою девушку за талию, выслушивая поздравления и вежливо отказываясь отвечать на все вопросы о том, как они обошли возрастную линию Дамблдора. Также они оба отказывались объяснять, каким образом из Кубка вылетели другие имена.

Однако они использовали предоставившуюся возможность, чтобы распространить информацию о том, что Петтигрю не был убит, что это он на самом деле предал Поттеров, что Сириус Блэк был невиновен, и что Волан-де-Морт, весьма вероятно, был ещё жив. Однако поскольку пара не хотела подробно объяснять, откуда им это известно, многие из гриффиндорцев сомневались в их словах.

В какой-то момент Гарри предложил Гермионе распить на двоих стакан огневиски, но съёжился под её осуждающим взглядом и изменил предложенный напиток на сливочное пиво. Открыв две бутылки, он протянул одну из них своей девушке. Прежде чем отпить, он поднял свою:

— За Гермиону Грейнджер, чемпионку Турнира Трёх Волшебников! — произнёс он тост, вызвав шумное одобрение окружающих. — И за то, чтобы Реддлу пришёл конец, — тихо добавил Гарри, наклонившись к Гермионе.

— И за Хэллоуин, который в кои-то веки был для тебя нормальным, — шепнула она так, чтобы услышал только Гарри, чокнувшись своей бутылкой с его.

Вечеринка длилась до позднего вечера. Гарри не был удивлён, когда даже после нескольких кругов по гостиной нигде не обнаружил Рона. Однако скоро к ним подошёл другой член семьи Уизли.

У Джинни тоже была в руке бутылка сливочного пива, но когда она посмотрела на Гарри и Гермиону, те заметили, что выражение её лица было заметно печальнее, чем у остальных учеников.

— Спасибо вам... за то, что сделали это с Томом, — произнесла она искренне. — И удачи в Турнире, Гермиона... постарайся остаться невредимой, ладно?

Гермиона улыбнулась и кивнула. Джинни замешкалась, словно подыскивая следующие слова:

— И... поздравляю вас двоих! Я не решалась сказать вам это раньше, — сказала она со слегка грустной, но всё-таки улыбкой.

— Спасибо, Джинни, мы это ценим, — ответила Гермиона, явно обрадовавшись тому, что младшая Уизли не стала подражать Рону.

Ещё через некоторое время Гарри и Гермиона отошли в относительно тихий угол гостиной:

— Подумать только, всё это и вправду произошло, — слегка покачал Гарри головой.

— Ну, им не стоило использовать Кубок огня, — усмехнулась Гермиона. — Хотя я немного расстроилась, когда узнала, что мы его уничтожили, — добавила она, слегка поморщившись, и Гарри согласно кивнул.

— Ну ладно, — сказал Гарри после небольшой паузы, — я пойду спать. Последняя ночь была короткой, я слишком устал.

— Я тоже, — ответила Гермиона. — Хотя не уверена, что после всех сегодняшних волнений вообще смогу заснуть.

— Прекрасно тебя понимаю, — кивнул Гарри, в то же время зевнув.

— Знаешь, — слегка покраснела Гермиона, — прошлой ночью, обнявшись с тобой на диване в гостиной, я спала весьма неплохо.

Щёки Гарри тоже слегка порозовели:

— Да, я тоже... — сказал он, оглядываясь на празднующих учеников. — Жаль только, что эта вечеринка наверняка продлится ещё минимум пару часов.

Гермиона неопределённо хмыкнула.

— Хотя... знаешь, — неуверенно добавил Гарри, — я всегда могу одолжить тебе мантию-невидимку. Ты сможешь прокрасться в мою спальню, нет, не для чего-то такого, просто обняться, ведь как ты и говорила, это...

— ДА! — прервала Гермиона его сбивчивые рассуждения. — Эмм, то есть, да... да, возможно, почему бы и нет, это звучит мило. Только пообниматься, конечно же.

— Конечно же, — поспешно повторил Гарри.

Повисла неловкая пауза. Оба подростка покраснели ещё сильнее.

— Ну и здорово, я сейчас принесу мантию, — выпалил наконец Гарри и убежал вверх по лестнице.

Вернувшись через полминуты, он протянул Гермионе плотно свёрнутую мантию-невидимку.

Затем они демонстративно пожелали друг другу спокойной ночи у подножия лестниц в спальни, не обращая внимания на свист и возгласы, раздавшиеся из толпы при их поцелуе.

— Увидимся через пару минут, — шепнула Гермиона, прежде чем они разделились и направились каждый в свою спальню.

* * *

В крупном особняке на окраине маленькой деревушки Литтл-Хэнглтон мужчина средних лет с залысинами и слегка дряблой кожей рассматривал короткое письмо в своих руках. На его лице отражались страх и недоверие. Через какое-то время, собравшись с духом, он вошёл в тускло освещённую комнату на втором этаже заброшенного дома.

— Что тебя так задержало, Питер? — спросил холодный голос, принадлежавший маленькому гомункулу с бледной кожей, длинными пальцами и слегка змеиными чертами лица. — Каково сообщение моего слуги? Стал ли мальчишка участником Турнира?

— Н-н-нет, повелитель, — ответил Питер Петтигрю дрожащим, срывающимся на писк голосом.

— Что? Круцио! — рявкнул Реддл.

Через несколько секунд он отменил проклятие и опустил взгляд на Петтигрю, который упал на пол и всё ещё подёргивался.

— Объясни, — холодно потребовал Реддл.

— Крауч сообщил, ч-что бросил имя мальчишки в Кубок и наложил на Кубок заклятие Конфундус, как и было по плану. Н-но он, очевидно, допустил какую-то ошибку. Мальчишка не был выбран, — проскулил Петтигрю. — З-зато были выбраны другие люди.

— Другие люди? Какие другие люди?

Петтигрю задрожал:

— Сыновья двух из ваших прежних слуг, Крэбба и Гойла. Братья-близнецы Уизли. Грязнокровная подружка П-П-Поттера. И, и...

— Говори уже! — нетерпеливо крикнул Реддл.

— М-м-министр Фадж, и, и, и...

— Круцио!

Хвост завопил от боли и начал кататься по полу.

— Говори! — приказал Реддл, отменяя проклятие.

— Из К-к-кубка также вылетело м-моё имя, п-повелитель, и... — Хвост закрыл глаза и закончил еле слышным шёпотом, — ...и ваше имя, повелитель. Последним вылетело ваше имя.

— КРУЦИО! — в ярости взревел Реддл.

Пока его слуга вопил от боли на полу, Реддл стал обдумывать следующие свои шаги. Очевидно, первоначальный план был полностью разрушен. Как вообще дела могли пойти настолько неправильно? И что он сделал, чтобы заслужить подобное? Почему все его слуги такие непроходимые идиоты? Или безмозглые дилетанты, или бесхребетные трусы, все поголовно! Кроме, конечно, дорогой Беллы.

И теперь ему придётся участвовать в Турнире Трёх Волшебников. Ему! Это потребует некоторого планирования. К счастью, сейчас он был сильнее, чем три года назад, когда вселился в того болвана Квиррелла. Но ему не хотелось проводить ещё целый год, торча на затылке какого-нибудь имбецила. Нет, теперь он поступит иначе.

Через несколько минут Реддл составил примерный план действий. Злобно усмехнувшись, он удовлетворённо кивнул, довольный собственной изобретательностью.

И только затем он сообразил, что всё это время держал Петтигрю под проклятием Круциатус, но тот почему-то перестал кричать.

Реддл опустил взгляд и увидел безжизненные, покрасневшие от лопнувших кровяных сосудов глаза своего прислужника, чей взгляд был устремлён прямо на него. Лицо Хвоста застыло в маске предсмертной агонии.

— Это усложняет задачу, — сердито пробормотал себе под нос гомункул.

* — в оригинале выкрик дурмстранговца (вот сюрприз!) на русском, без перевода на английский. Переводчик же, вспомнив, что эта школа вроде как располагается где-то в Скандинавии, использовал шведский.