Грозный сэр Макс в Хогвартсе (джен)

В моих глазах ты видел вечность... Блаженством был изгиб бровей.

Уильям Шекспир. Антоний и Клеопатра

В прошлом я сталкивался с двумя видами реакции на мою драгоценную тушку.

В моем родном мире большинству окружающих до меня не было никакого дела. Я почти всюду и всегда оставался невидимкой. Нет, на меня порой обращали внимание — если я уж слишком выбивался из серой массы. Шёл не в ту сторону, что и все, не желал подстраиваться под реальность… Но даже в тех случаях, когда я удостаивался внимания общественности, это было лишь беглое неодобрение. Безличное, равнодушное, рассеивающееся как утренний туман летом.

В Ехо на меня реагировали совсем иначе. Там о равнодушии и речи не шло! Всюду мою Мантию Смерти провожали любопытными и испуганными взглядами — я даже иногда уставал от этого и пытался затеряться в толпе при помощи менее приметного одеяния.

И вот теперь я будто снова примерил на себя Мантию Смерти. Стоило мне приблизиться к человеку хотя бы на пару метров, как он менялся в лице и принимался старательно прятать глаза. Слух, что я даже огнедышащего дракона способен взглядом заставить делать все, что взбредет в мою лохматую голову, оказался очень живуч.

Меня это больше веселило, чем раздражало. Во всяком случае, в большинстве случаев.

Например, очень забавно было наблюдать, как Драко Малфой пытается говорить мне гадости, скромно потупив взор.

— Душа моя! — проникновенно сказал я ему. — Тебе нужно срочно записаться на курсы актерского мастерства. Пока выходит неубедительно!

— Курсы актерского мастерства? — растерялся он, даже на время позабыв о необходимости избегать моего взгляда.

— Очень полезная штука! — важно кивнул я.

— Издеваешься, Поттер, — взбешенно прошипел он. — Весь такой самоуверенный после победы... Впереди еще два тура! Тебе не будет везти вечно!

— Уже лучше, — похвалил я. — Но я все равно не верю, что ты меня всерьез ненавидишь, уж извини.

В качестве ответа он попытался врезать мне по морде.

Если подумать, вполне закономерное развитие событий — мы ведь с Драко, по идее, были импульсивными враждующими подростками. И, следовательно, просто обязаны были иногда драться.

Но мне перспектива ходить с фингалом почему-то не понравилась. Я испугался и разозлился. А потом — я и сам не понял, как это мне удалось? — стал нематериальным.

Всего на несколько секунд. Ровно на столько, на сколько было нужно, чтобы кулак Драко прошел сквозь меня.

Кажется, большинство присутствующих — а дело было в коридоре рядом с классом Защиты от тёмных сил, и топталась тут добрая половина курса — просто ничего не поняли.

Но Драко-то точно увидел, что произошло! Выражение его лица в тот момент заслуживало быть запечатленным для потомков.

— Как ты это?.. — спросил он беспомощно и замолчал.

— Промазал, Малфой? — злорадно поинтересовался Рон Уизли. Этот странный рыжий парень старательно продолжал меня избегать. Но, кажется, просто не смог удержаться от того, чтобы сказать Драко гадость. И я мог его понять — ещё бы, такой роскошный повод…

— Да он просто… Просто… — захлебываясь возмущением, начал объяснять Драко.

— Он заставил тебя промазать при помощи своей ментальной магии! — экзальтированно воскликнула какая-то смешная девица с очаровательным курносым носиком. Она с самого начала терлась неподалеку от нас с Драко, но я как-то не обращал на неё внимания.

— Да, точно! — согласился кто-то. — Малфой ведь посмотрел Поттеру прямо в глаза…

Все тут же согласно загудели.

Я пожал плечами. Не объяснять же присутствующим, что произошло на самом деле… Тем более, что я и сам не особо понимал, что, собственно, случилось.

Драко такое объяснение, кажется, не убедило. Во всяком случае, он всё так же смотрел на меня широко распахнутыми глазами, бледный, напуганный, растерянный. Я даже ободряюще улыбнулся ему — в самом деле, стоит ли так переживать?

Наверное, он бы ещё долго на меня пялился, если бы не профессор Грюм. Тот как раз приковылял к кабинету и рявкнул:

— Чего встали?! Быстро в класс!

Вот уж кто не собирался смущенно отводить взгляд! Даже наоборот, он теперь таращился на меня при каждом удобном случае. Вот и теперь уставился прямо глаза в глаза. Будто пытался прочитать мои мысли. А может, правда пытался?

На этот случай я постарался подумать как можно громче: «В моей голове нет ничего интересного. Ну, разве что пара тайн, касающихся устройства нашей Вселенной… Сведения о зловещих планах Дамблдора… Скандальные секреты моей биографии… Но помимо этого — ничего интересного, честное слово!»

Профессор Грюм выразительно хмыкнул и отвернулся.

Он был не единственным профессором Хогвартса, которого заинтересовали мои «способности к ментальной магии». Северус Снейп тоже очень эмоционально воспринял мои гипотетические таланты. Воспользовавшись, как предлогом, моим в очередной раз взорвавшимся котлом — а я проделывал этот фокус с пугающей даже меня самого регулярностью — он грозно велел мне остаться после урока.

А после, в мрачновато-готическом полумраке своего зловещего кабинета, он попытался… сделать что-то. Как тогда, так и теперь мне сложно подобрать слова, чтобы описать произошедшее.

Говоря коротко, он на меня напал. Но напал мысленно. Обрушил на меня все силы своего разума, сминая и комкая мои поверхностные мысли и пытаясь прорваться дальше. И это было очень больно. Меня словно ударили под дых и одновременно вогнали в виски длинные ржавые шурупы.

Я заорал и с силой вытолкнул этого типа прочь из своей головы.

И обнаружил себя валяющимся на каменном полу, с залитым слезами лицом, нервно трясущегося от пережитого. Впрочем, профессор Снейп выглядел не лучше. Он сидел, привалившись к парте, бледный, с текущей из носа кровью.

— Какая варварская у вас ментальная магия, — проговорил я, немного отдышавшись и приняв наконец вертикальное положение.

Профессор Снейп прошептал:

— Это не всегда бывает… Так.

— Да уж, наверное! Во всяком случае, профессор Грюм залез мне в голову без всяких спецэффектов. Впрочем, возможно, это потому, что он не пытался лезть глубоко? Удовлетворился тем, что лежало на поверхности?

— Грюм лазил вам в голову? — вяло спросил профессор Снейп. — Ну конечно, как он мог пройти мимо такой загадки… И это он ещё не знает, что вы не Гарри Поттер… Думаю, только поэтому Дамблдор ему и не рассказал. Боялся, что Грозный Глаз вам не даст и шагу ступить со своими подозрениями.

— Что вы, собственно, так хотели узнать? Почему вы для начала просто не попробовали спросить?

— А вы бы ответили? — криво усмехнулся этот тип, поправляя мантию. Кажется, он постепенно приходил в себя.

— Почему бы и нет? Я, по правде говоря, довольно открытый парень.

— Я заметил! — с иронией заявил Северус Снейп.

Кажется, он был из тех людей, которым просто необходимо докопаться до всего самостоятельно. Если преподнести им бесценную информацию на блюдечке, они брезгливо отмахнутся. Но вот добытый хитростью пустяк для них драгоценен.

* * *

Страх, однако, не помешал ученицам всех курсов буквально атаковать меня, когда дело дошло до Святочного бала.

Не успела профессор Макгонагалл сделать объявление о грядущем мероприятии, как мне на нос приземлилось очень требовательное розовое сердечко, затрепетало, а затем вдруг рассыпалось мелкой блестящей пылью. Но неосторожности я вдохнул немного, звонко чихнул… И вдруг понял, что просто без ума от той смуглой красотки с соседнего ряда. Я не мог точно вспомнить, как её звали — кажется, что-то на «П». Но она была невыразимо красива! А эта игривая ямочка на щеке, эти миндалевидные глаза…

Гермиона чувствительно пихнула меня локтем в бок. Я вздрогнул, моргнул, ещё раз чихнул, и наваждение спало. Я укоризненно посмотрел на свою одноклассницу — больше она не казалась мне такой уж красавицей. Она вспыхнула румянцем и торопливо отвела взгляд. То ли от смущения, то ли от страха, что я прочитаю её мысли…

И это было только начало. На перерыве ко мне подошли сразу три милые хаффлпафки и, старательно отводя взгляды, пригласили меня на бал.

— Незабвенные, — осторожно произнес я. — Я, конечно, очень польщен вашим предложением, но не кажется ли вам, что целых три спутницы для одного меня — многовато?

Хаффлпафки смущенно захихикали.

— Выбери сам, с кем хочешь пойти, — пискнула наконец одна из них, испуганно выглядывая на меня из-под чёлки.

Я нервно рассмеялся, чувствуя себя каким-то восточным падишахом на невольничьем рынке. Ощущение было не самое приятное.

Кое-как я заверил школьниц, что совершенно не достоин таких умниц и красавиц.

За ужином я уже чувствовал себя готовым к любым неожиданностям. А потому, ощутив, что тыквенный сок подозрительно пахнет свежеприготовленной камрой, я ничуть не удивился. Ну разумеется, приворотное зелье! Я как раз недавно вычитал в одной книге, что оно обладает ароматом того, что человеку больше всего нравится.

А я в тот вечер душу продал бы за кружечку свежей камры!

— Гермиона! — взмолился я, отставляя в сторону приворотное зелье. — Спасай! Сходи со мной на этот грешный бал! А то ведь меня на сувениры порвут, если я как можно скорее не определюсь с выбором!

— Гарри, я не… — смущенно начала она.

— Понимаю, понимаю! — перебил я. — Ты представляла это совсем не так. Ты хотела, чтобы всё было красиво, чтобы тебя пригласил кто-то особенный… А это всего лишь я! И не из каких-то романтических соображений, а из чистой практичности. Но…

— Да нет же! — на этот раз Гермиона перебила меня. — Я вовсе не это хотела сказать! Я не могу с тобой пойти! Потому что меня уже пригласили, понимаешь! И я согласилась!

— Ого! — восхитился я. — А твой избранник очень быстро среагировал! Поздравляю… Кто этот счастливчик?

Гермиона смущенно улыбнулась, наклонилась ко мне близко-близко и прошептала прямо на ухо:

— Виктор Крам! Только никому не говори!

— Поздравляю, — снова повторил я. — Улыбчивым этого парня не назовешь, но, мне кажется, он довольно симпатичный... Просто стесняется.

— Стесняется?.. — растерялась Гермиона. — Но он же... Впрочем, может, ты и прав.

— Я всегда прав! — авторитетно заявил я, накладывая себе овощного рагу с маленькими рыжими кусочками морковки. Спасибо, что не тыквы! Здесь, как я успел заметить, считалось хорошим тоном добавлять ее во все блюда, включая даже десерты.

Кажется, ближайшее будущее обещало оказаться для меня не самым простым…

Вероятно, эта мысль очень ясно проступила на моем лице. Настолько ясно, что близнецы Уизли, шушукавшиеся о чем-то неподалёку, прониклись ко мне сочувствием.

— Что печалит...

— Нашего великого и ужасного чемпиона? — огорошили они меня весёлым вопросом.

— Не удалось кого-то поработить силой взгляда? — развил тему Фред.

— Кто-то вероломно дал отпор твоей неотразимой ментальной магии? — подхватил Джордж.

— Ах, если бы! — уныло отозвался я. — Я не могу найти спутницу для бала, которая не боялась бы смотреть мне в глаза...

— А как же миссис Норрис? — тут же спросил один из близнецов, припоминая мне моё давнишнее признание в любви к этой в высшей степени ответственной кошечке, отлавливающей в коридорах нарушителей.

— Филч против нашей любви! — трагически заявил я.

— Вот подлец!

— Стоять на пути у такого сильного чувства! — дружно возмутились близнецы.

— Клоуны, — тихо пробурчала себе под нос Гермиона.

— Тогда тебе остается...

— Только пригласить Плаксу Миртл!

— Плаксу Миртл?.. — заинтересовался я.

От громкого вопроса «А кто это?» меня спас только довольно чувствительный пинок Гермионы под столом. Кажется, настоящий Гарри Поттер обязан был знать эту особу с не слишком лестным прозвищем.

— Она точно не побоится смотреть тебе в глаза!

— А чего ей бояться, она же уже умерла...

Всё это звучало ужасно загадочно! Разве мог я пройти мимо такого? Пригласить на бал мертвую даму — это было бы в моем стиле!

Я не успокоился, пока не выяснил у Гермионы горячечным шепотом, что это за Плакса Миртл такая. Оказалось, это призрак школьницы, обитавший в женском туалете. Призрак, знаменитый своим высокоразвитым чувством трагического.

В общем, не дотерпев до конца ужина, я отправился знакомиться с ней. По гулким, почти пустым в этот час коридорам, мимо шепчущихся картин, провожавших меня взглядами, прямо в обитель Плаксы Миртл.

Поначалу мне показалось, что никого нет дома. Туалет был холодным и пустым. Причем холодным в каком-то плохом смысле. Особенно сильно могильным холодом тянуло от одной из раковин — я даже поежился, жалея, что не захватил с собой свой теплый красно-желтый гриффиндорский шарф.

— Миртл? — неуверенно позвал я, не особенно рассчитывая на ответ. И действительно, вслед за моим призывом в воздухе разлилась густая, просто-таки образцово-показательная тишина.

— Эх, а я так хотел пообщаться! — пожаловался я вслух.

— Что же ты так давно не заходил? — раздалось вдруг в ответ. Звук шел из распахнутой настежь туалетной кабинки, где, как я совершенно ясно видел, никого не было.

— Миртл? — обрадовался я. — Это ты?

— А кто это еще может быть? — трагически спросил голос. — Кого еще можно встретить в этом туалете? Только Миртл, одинокую, всеми забытую!..

— Ну почему всеми забытую? О тебе помнят, и еще как! Сегодня, к примеру, за гриффиндорским столом только и говорили, что о тебе! — льстиво заявил я.

— Небось, какие-нибудь гадости? — подозрительно уточнила Миртл.

— А вот и нет! — проговорил я решительно. — Мы обсуждали, какая ты смелая! Еще бы, ведь тебе довелось заглянуть в глаза самой Смерти — а это вам не шуточки!

Мои старания не прошли даром — Миртл наконец позволила мне взглянуть на себя. Выплыла серебристым облачком прямо из унитаза, уставилась на меня...

Миртл выглядела довольно обычно. Темные, торчащие во все стороны волосы, массивные очки, пухлые губы. Если бы не каменная кладка, просвечивавшая сквозь нее, я бы счел ее обычной школьницей.

— Это правда, я ведь умерла, взглянув в глаза настоящему василиску! — проговорила она. — Это почти то же самое, что встретиться взглядом со Смертью...

— Именно! — поддакнул я.

— Все равно! — Миртл смешно надула губы и отвернулась, поглядывая на меня искала. — Не думай, что сможешь задобрить меня лестью, Гарри Поттер! Я все еще обижена, что ты так долго не заходил ко мне!

— Прости, Миртл! — поклялся я. — По правде говоря, в последнее время я совершенно не имел возможности видеться даже с самыми близкими друзьями. Так уж сложилось.

Говоря об этом, я вспоминал своих любимых коллег — невозмутимого Шарфа, неугомонного Мелифаро, всезнающего Джуффина, мудрого Кофу... Незаметно для себя я всерьез загрустил.

— А ты и правда переживаешь! — заметила Миртл удивленно. — Ладно, я больше не сержусь, говори уже, зачем пришел? Я ведь чувствую, что тебе что-то от меня надо.

Я послушно поведал ей свои горести. Миртл уставилась на меня, открыв от смущения рот. Затем покраснела — а я и не думал, что привидения умеют краснеть! Я даже почувствовал шедшее от нее тепло — странное ощущение.

— Гарри, ты серьезно? — спросила она неуверенно. — Клянусь, если это шутка, я никогда тебя не прощу!

— Абсолютно серьезно! — заявил я. — Уверен, что лучшей спутницы для бала, чем ты, мне не найти!