Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

На следующий день решено было, чтобы ребята вместе с миссис Уизли перекрашивали стены и потолки в комнатах. Все остальные были на работе. Стены в доме были серые, местами закопчённые, а в некоторых комнатах носили откровенно кровавый оттенок. Молли Уизли показала ребятам, как нужно действовать, что бы сотворить краску, и ушла на кухню.

Это было довольно нудно – тыкать в стены палочками, из которых фонтанчиком вылетали струйки краски и ложились на стены. Рон, не выносящий однообразия, стал рассеянно посматривать по сторонам. Поэтому не было ничего удивительного, когда его палочка, направленная неверной рукой, повернулась в сторону Гермионы. Вдруг весь рукав её бежевой блузки пятнами окрасился в жёлтый цвет. Девушка вскрикнула в ужасе, глядя на свою испорченную одежду.

— Ты специально это сделал! — гневно сказала она и направила на Рона свою палочку.

Моментально парень превратился из рыжего в блондина.

— Гермиона, ты чего? — растерянно спросил парень, глядя на своё отражение в зеркале. — Я же нечаянно!

— За нечаянно — бьют отчаянно! — заявила девушка и резко выпалила струёй краски прямо ему в грудь.

Рон-блондин в живописной рубашке с кляксой на груди выглядел потрясающе смешным. Гарри уже не мог сдерживать свои эмоции.

— Сговорились, да? — сказал Рон и, не прицеливаясь, влепил струю краски в прямо в Гарри.

Он попал ему в лицо, полностью залив очки так, что парню теперь ничего не стало видно, и он начал тыкать своей палочкой куда-то приблизительно в сторону Рона. Ребята смеялись, бегали друг за другом по всей комнате. Джинни радостно визжала. Когда вошла миссис Уизли, то досталось и ей: левая её половина, включая и ногу, и руку, теперь тоже была чисто жёлтой.

— Прекратить это безобразие! — рявкнула она.

Ребята резко остановились, а Гарри, ничего не видя, налетел на Гермиону, и они вместе повалились в кресло.

— Мама, это мы нечаянно! — тот час стал оправдываться Рон.

Миссис Уизли выдернула из кресла Гарри и, направив на него палочку, очистила его очки.

— Дорогой, полюбуйся! Разве в таком доме ты хочешь жить? — укоризненно спросила она, обводя рукой комнату и при этом бросив убийственный взгляд на Рона.

Оказывается, ребята закрасили почти все стены, но пятнами и кляксами. Пятна были так же на полу, потолке, дверях и даже на мебели. Старинная чопорная комната выглядела бесшабашно-легкомысленной.

— Ну, не совсем… — протянул Гарри.

Мальчикам пришлось потом довольно долго, применяя отменяющее заклинание, избавляться от лишних пятен. Джинни чистила самих ребят. Зато Гермиона в это время, подкорректировав стены, быстро довела их до нужной кондиции.

Но зато, когда они оглядели эту комнату, то увидели потрясающий результат своего труда: мрачная прежде комната как бы наполнилась светом, ведь Гарри выбрал бледно-жёлтый цвет утреннего солнца. Результат так их вдохновил, что дальше работа пошла веселее. После обеда они отправились отдохнуть в свои комнаты. Через некоторое время к Гарри и Рону пришла Гермиона.

— Мальчики, я посижу у вас? Мне скучно, а Джинни задремала…

— Ничего я не задремала, — услышали они полусонный голос Джинни на лестнице. — Я тоже хочу поболтать с вами!

Девчонки вошли и сели на сундук Гарри.

— Что, мне теперь ещё раз нужно рассказывать эту дурацкую историю? — проворчал Гарри.

— Какую историю? — живо отреагировала Джинни.

— Если не хочешь, я могу рассказать, — отозвался Рон.

— Давай! — подбодрил его Гарри.

Он лежал на кровати, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Когда Рон, рассказывая подробно, учитывая все мелочи, дошёл до середины истории о звуках, Гермиона, которая пристально наблюдала за Гарри, спрыгнула с сундука, наклонилась к нему и сказала в полголоса:

— Хочешь, я сама покрашу стены в твоей комнате?

Гарри посмотрел на неё и медленно убрал со своего лба прядь Гермиониных волос:

— Хочу, — он видел, что у девушки что-то было на уме.

Пока Рон рассказывал, и потом они вместе строили догадки, Гермиона тем временем покрасила почти всю комнату (она была довольно маленькой) в голубой цвет, местами переходящий в ультрамарин. Причём к полу цвет становился постепенно бледнее. Это что-то смутно напоминало Гарри. А когда из палочки Гермионы стали появляться белоснежные облачка и оседать местами на стенах, он понял:

— Небо! Гермиона, как здорово у тебя получилось!

— Знаешь, Гарри, — сказала она, присев на краешек его кровати. — Ты, почему-то всегда у меня ассоциировался с небом. Зависящим от погоды – настроения, но таким бескрайним…

— И далёким, — пробурчала Джинни.

Гарри, смутившись, сел, он не ожидал таких слов от Гермионы, а уж тем более от Джинни.

— А я? — дерзко спросил Рон. — С чем я ассоциируюсь у тебя, Гермиона?

— Ну-у…— она задумалась. — Может с рыжим глупым солнцем?

— Почему с « глупым »? — надулся Рон. — Ну, не знаю… — Гермиона подошла к Рону, взлохматила ему волосы, а затем, собрав их сзади в хвостик, сказала: — Ну-ка, посмотри на меня… Да… возможно, ты когда-нибудь будешь похож на Билла.

— Я никогда не буду похож на Билла, — пробормотал Рон.

— А я? Гермиона, а я с кем ассоциируюсь у тебя? — спросила Джинни.

— О, это просто! Ты — цветущий луг.

" А ты сама — вода," — подумал Гарри, прикрывая глаза, перед которыми встали волны реки, в которых плавала, как рыба, Гермиона, даже полосы на её купальнике сейчас казались волнами.

— А где сейчас второе зеркало, Гарри? — спросила Джинни.

— Не знаю. Возможно, оно было у Сириуса. А может оно до сих пор в доме? Давайте поищем!

Они досконально обшарили две большие комнаты, но зеркала не нашли.

* * *

Вечером первыми вернулись из магазина Фред и Джордж. Они с восторгом восприняли идею о покраске стен и потолков и выразили желание покрасить комнату, в которой они спали.

Затем пришли Люпин и Барбара, которую приняли в члены Ордена Феникса.

Они прошлись по комнатам и оценили работу, проделанную за этот день.

— Гарри... Разреши и мне немного помочь, — произнесла своим грудным голосом Барбара. — Там, у входа, этот портрет, который выкрикивал такие ужасные слова...

Девушка имела ввиду портрет матери Сириуса Блэка, постоянно оскорбляющей посетителей дома. Все обитатели дома уже смирились и почти не обращали внимания на этот портрет.

— Кроме как занавешивать его, вы ничего не пробовали?.. А может его просто закрасить? — предложила Барбара.

— Закрасить? — удивились все.

— Гарри, ты ничего не имеешь против?

Бася прошла в переднюю комнату и твёрдой рукой направила палочку со струёй краски прямо на эту ужасную колдунью. Та завизжала и спряталась за кресло. Ругательства стихли только тогда, когда плотный слой краски покрыл абсолютно всю поверхность портрета. В доме воцарилась приятная тишина.

— Здорово! — сказал Гарри.

— Я думаю, она теперь не сможет перейти на другие полотна в доме, — сказала Бася.

Потом она наполнила несколько больших старинных напольных ваз цветами, а внутренний дворик покрыла ровным газоном.

— Надо переселить сюда Клювокрыла! — воскликнул Гарри.

— Кого? — спросила Бася, но Гарри уже мчался наверх.

Он только что осознал, что Клювокрыл теперь ЕГО! Вскоре Гарри и огромный гиппогриф спустились во двор.

— Только придётся его посадить на цепь, — сказал Люпин. — Он может улететь. Не забывайте, что его никто не оправдал.

И Люпин начал вполголоса рассказывать заинтересованной Барбаре историю, из-за которой Клювокрыл был вынужден скрываться.

А гиппогриф тем временем радостно резвился на лужайке.

Тут вбежал запыхавшийся Рон. До этого Гарри в суматохе не обратил внимания на то, что его рядом не было. Рон горячо зашептал:

— Я нашёл его! Нашёл! Это? — сказал он, оттопыривая карман, в котором лежало точно такое же зеркало, как и бывшее Гаррино. — Я нашёл его в каморке у Кричера.

— Да, это оно, — тихо ответил Гарри.

После ужина Люпин и Барбара, попрощавшись, ушли, зато вернулся с работы мистер Уизли.

Он рассказывал новости Министерства, а Гарри, слушая его, чувствовал, как некая идея оформляется у него в голове. Но сначала нужно было " склеить " разбитое зеркальце. Гарри пошёл в комнату к близнецам. Когда он вошёл, то понял, что ремонт этой комнаты закончен: уж очень она стала напоминать зал в клубе " Танцы — Шманцы ". Даже огоньки бегали под потолком – опять гриффин-дорские!

— Ну, как? — спросил Фред.

— Отлично! — ответил хозяин дома.

— А мы перевыполнили план и разукрасили тебе ещё пару комнат, — сообщил Джордж удивительно удовлетворённым тоном.

При слове «разукрасили», что-то шевельнулось внутри Гарри. И, как оказалось, не напрасно.

Когда близнецы привели его в соседнюю комнату, у Гарри буквально вылезли глаза. С ослепительно белых стен на него смотрели изображения больших гогочущих привидений. Они носились по стенам, прятались за шкафы, выскакивали из-за дивана, строили вошедшим рожи. На одной стене в центре были изображены три фигуры: головастый мальчик в очках, рядом рыжий здоровяк, а с ним девушка округлых форм, с торчащими в разные стороны длинными каштановыми волосами. Эта девушка направляла на тех двоих по очереди палочку, и они превращались в двух собачек, стоящих на задних лапках с высунутыми языками.

— Что это? — побелевшими от ярости губами спросил Гарри.

— Это – ты, — просто ответил Джордж.

— Это же прикольно! Гарри, улыбнись! Мы специально сделали так, что бы поднимать людям настроение! — добавил Фред.

Тут, как по заказу, нарисованная Гермиона вместе с нарисованными Роном и Гарри, принявшими прежний облик, вместо собачьего, подняли палочки вверх, и из них вылетели звёзды. Эти звёзды стали разлетаться по всем стенам и даже по потолку, распугивая приведений. И вот уже на стенах остался один только звездопад. Было красиво. Гарри не знал, что сказать.

— Может, не очень похоже получилось, так ты извини, мы же не художники, — сказал Джордж.

А Фред уже тянул Гарри в другую комнату. Бросив на стены последний взгляд, Гарри увидел, как появился опять нарисованный очкарик-головастик, контрастировавший с элегантной дорогой мебелью комнаты. По дороге Фред говорил:

— В этой комнате, как ты сам понимаешь, очень удобно заниматься белой магией. А вот в соседней. Соответственно, чёрной магией.

— Я не занимаюсь чёрной ма… — начал Гарри, но осёкся, войдя в следующую комнату: стены и потолок в ней были чёрными. Под потолком летали нарисованные жёлтые огнедышащие драконы, по стенам прыгали сатиры на козьих ногах и дубасили дубинками и вилами убегающих от них чертенят. Те по очереди прыгали в огромный котёл. Рядом встал нарисованный Гарри, такой же, как и в предыдущей комнате, и махал палочкой. От этого загорался огонь под котлом. Чертенята высовывали из булькающей воды в котле плачущие мордочки и опять ныряли. Вскоре по мановению нарисованного очкарика стены на уровне пола начали нарисовано загораться. Языки пламени поднимались всё выше и выше, и вот уже все стены полыхали огнём. Гарри даже почуял запах гари.

— Ну, как – хором спросили близнецы.

— Всё это как-то… — начал неуверенно Гарри: он не знал, смеяться ему или злиться. — Нужно показать это ребятам. — решил он.

Они вернулись в комнату близнецов.

— Я к вам зашёл, собственно, по делу, — сказал Гарри и вкратце изложил им историю зеркал.

— Можете вы помочь? Вам всегда всё удаётся!

— Попробуем, — деловито отозвался Джордж.

Весь остаток вечера они потратили на то, чтобы найти в сундуке и положить в пакетик каждый осколок зеркала.

— Нужно обязательно найти их все до одного, иначе ничего не получится! — твердили близнецы.

— Всё, я уже ничего не вижу! У меня уже слипаются глаза! — сказал Фред, когда было далеко за полночь.

— А мои глаза, как у Хмури, смотрят назад, но дальше черепа ничего видеть не хотят, — вторил брату Джордж.

— Гарри, мы пойдём. Или ты предпочитаешь, чтобы мы уснули здесь, в сундуке, положив под голову твою парадную мантию? — спросил, зевая Фред.

— Если завтра найдешь ещё осколки, принесёшь нам.

Они забрали пакетик с остатками разбитого зеркала, целое зеркальце и ушли наверх.

— Теперь можно спокойно спать, — сказал Гарри Рону.