Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Утром Гарри проснулся очень рано. Палату заполняли серые предрассветные сумерки. Он надел очки и увидел, что в стаканчике на дне осталось немного жидкости. Вечером он не допил зелье и поэтому встал раньше срока. Спать не хотелось, и на душе было как-то муторно. Гарри переоделся и тихо вышел в сонную тьму школьного коридора. Он решительно направился в ванную комнату Стонущей Миртл, где Гермиона накануне оставила для него пять пузырьков, которые он должен был заполнить.

Из окон едва пробивался неверный свет, светильники в коридорах были потушены. Это придавало особую таинственность спящему Хогвартсу. Как тень, Гарри дошёл до нужной комнаты и постарался открыть дверь так, чтобы она не скрипнула, ему вовсе не хотелось привлекать внимание Миртл. Парень зажёг «Люмос» и увидел стоящие в ряд стеклянные пузырьки тёмно-коричневого цвета. О, какие они большие! Гарри взял в руки один из них. На нём был наклеен аккуратно вырезанный кусочек бумаги, на котором ровным почерком отличницы было выведено: «Урина». Предположим, с наполнением этой склянки проблем не будет. Гарри взял в руки другую, на которой было написано «Слёзы». Нет, вот эту полностью ему не заполнить! Он пригляделся и увидел на стекле красную полоску. Это была явно отметина уровня. Полоска располагалась почти у самого дна. Уже легче. Гарри решительно, без труда наполнил два пузырька: самый первый, который он взял, и с надписью «Кровь», сделав надрез на запястье с помощью режущего заклинания. Уровень, который показывала отметина на пузырьке «Слюна» привёл его в замешательство. Оказывается, требовалось заполнить его практически доверху. Нет, этот Парацельс точно был не в себе, когда составлял рецепт! Гарри поплевал в склянку, но вскоре во рту у него всё пересохло. Он посмотрел её на свет и увидел, что жидкость едва закрыла дно. Такими темпами ему придется долго её заполнять!

Гарри сел на мраморную скамеечку, и ему вдруг сделалось так грустно… Он поднялся и, захватив пузырёк для слёз, вышел в коридор. Ему нужно было подняться на какую-нибудь башню. Насколько он знал, на самом последнем этаже башни Гриффиндора находились спальни семикурсников, и на лестницу выходило совсем узкое окошко. Нет, это не подходило. Была ещё Астрономическая Башня. Вот туда он и отправился.

Поднявшись в небольшое помещение с телескопом, парень вышел на маленький балкончик. Отсюда хорошо просматривались окрестности замка. Но это показалось ему недостаточно. Гарри залез на перила, а оттуда на черепичную крышу, которая шла довольно полого и только в центре заканчивалась остроконечным конусом. Парень сел на холодную черепицу и прислонился спиной к этому конусу. Вот теперь он стал различать светлое пятнышко на горизонте. Это стали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Гарри закрыл глаза и стал думать о своей жизни. Как он всегда мечтал увидеть родителей, потом быть с Сириусом… Он вспоминал всё, что произошло с ним в ту ночь перед Азкабаном и после неё. И такая тоска тронула его душу… Впервые Гарри позволил себе не сдерживать слёз. Только две капли скатились по его щекам и упали на дно пузырька. Слёз больше не было, хотя горечь осталась. Он завинтил крышку и теперь сидел, наблюдая, как солнце поднимается всё выше, заполняя окружающее пространство радостным светом. Ему стало легче. Теперь ему припоминались только хорошие события: первый приезд в Хогвартс, полёты на метле, свидания с Уной... То, как он чувствовал себя аурором, поздравления и благодарность некоторых членов Уизенгамота — это были явно хорошие воспоминания… Когда солнце приподнялось над линией горизонта, Гарри осторожно спрыгнул на балкончик башни и вернулся, чтобы поставить коричневую склянку с двумя слезинками около остальных.

Уже утром, когда все шли на завтрак, Гарри сказал Гермионе, что он по мере возможности заполнил ёмкости для зелья Транса.

— Хорошо, я посмотрю после уроков, достаточно ли там твоих жидкостей, — деловито ответила девушка.

Почему-то, сегодняшний учебный день пролетел довольно быстро. Наверное потому, что Гарри приходилось напряжённо следить за ходом уроков и стараться отвечать преподавателям.

Гермиона вернулась из ванной комнаты Стонущей Миртл воодушевлённая:

— Я только сейчас разглядела эти тычинки Бонго! Они такие необычные! Я ведь даже не спросила, как вы их достали. Без приключений?

Гарри и Ундина переглянулись. В глазах девушки был вопрос, на который он только хмыкнул.

— Оказывается, запах, который выделяет сок этих тычинок, действует на Гарри, как галлюциноген, — сообщила она.

Зря она это сказала. Теперь Гарри было не отвертеться от любознательной Гермионы. Пришлось ей вкратце рассказать вчерашнюю историю, произошедшую в теплице.

— О, это прекрасный результат! — воскликнула юная зельеварка. — Теперь зелье точно введёт тебя в транс!

— Будем надеяться на это, — ответил Гарри. — Ты мне лучше скажи, достаточно ли наполнены эти твои склянки?

— Вполне, кроме слюны. Там её непростительно мало.

Гарри поморщился.

— Скажи мне, пожалуйста, Герми, ты не ошиблась, когда отмечала уровень? Это же немыслимо — столько наплевать за один раз!

— И не надо за один, — ответила девушка. — Вот пойдёшь сейчас поплюёшь, после ужина…

— Да мне неделю надо будет плевать!

— А ты представь себе рожу Малфоя, и дело пойдёт быстрее! — вмешался Рон. — А когда ты успел узнать перевод названия последней жидкости?

— Не узнал ещё, — буркнул Гарри. — Сегодня узнаю.

Он вспомнил, что на пятой баночке была наклеена чистая бумажка без надписи.

* * *

Когда наступило дежурство Гарри и Ундины по дойке диметродона, сначала всё проходило тихо-мирно. Диметродон задремал, греясь в лучах солнца. Наверное, так у него проходил процесс аккумуляции. Ребята медленно перецедили энергию в красное гриффиндорское ведёрко. Две серебряные струйки, пересекаясь, наполнили ёмкость. Уна стала поглаживать, похлопывать и почёсывать диметродона.

— Он такой хороший, — говорила она.

— Ладно, ты тогда поиграй с ним, а я отнесу ведро Хагриду, — сказал парень.

Возле дома Хагрида Гарри увидел Малфоя. У его ног стояло зелёное ведро, заполненное сиянием. Драко небрежным движением приглаживал свои белокурые волосы.

— Не обольщайся, Поттер, — насмешливо сказал он, — что тебе век наслаждаться её обществом! Посмотри на себя, ты же опять сияешь, как начищенный медный котёл! Даже Азкабан не смог вправить тебе мозги. Люди смеются!

— Люди — это ты что ли? — спросил Гарри. — Малфой, да тебя же зависть гложет!

— Мне завидовать нечему… В общем, Поттер, считай последние дни. Фриман разберётся, что к чему. Это сейчас она тебя считает героем и всё такое, она же тебя знает ещё плохо, только по газетам!

— Уна меня знает достаточно, Драко. Давай раз и навсегда закроем эту тему.

— Это в тебе говорит неуверенность! Может тебя подбодрить?

И Драко схватил своё ведро. Только благодаря урокам Версетти Гарри так быстро среагировал. Он отпрыгнул в сторону. Сияющая дымка пролетела мимо, лишь задев его плечо. Но и этого оказалось достаточно. Он почувствовал, как какая-то сила прошла по нему волной. Каждая клеточка его тела по очереди содрогнулась и сжалась от удара. Края его робы задымились. Гарри неловко выхватил свою палочку левой рукой, так как в правой руке он всё ещё держал ведро.

И тут открылась дверь, и на порог вышел Хагрид.

— Что здесь происходит? — воскликнул он.

Драко сейчас же развернулся и быстро стал удаляться. Окинув одним взглядом валяющееся пустое зелёное ведро и дымящуюся робу Гарри, Хагрид крикнул вдогонку Малфою:

— Минус десять очков со Слизерина!

Но Драко, не оглядываясь, только махнул рукой. Хагрид, ничего больше не спрашивая, стал помогать Гарри потушить робу. Тут подлетела Уна, схватила парня за плечи и сказала:

— Ты цел? Я всё видела! Гарри, я же просила не идти с ним на конфликт!

— Всё нормально, не переживай. После моих стычек с Пожирателями Смерти, встреча с Малфоем — это просто детская игра.

Хагрид пригласил ребят к себе в дом и напоил их молоком, у которого был необычный вкус и ещё более необычный запах. На вопрос, чьё это молоко такое, добродушный великан сказал:

— Вкусно, да? — и тут же перевёл разговор на другую тему.

Поболтав немного, ребята пошли в замок, делать уроки. Но по дороге, они решили задержаться и посмотреть закат на озере. Наверное, это был день такой, со встречей и проводами солнца. Уна настояла на том, что она исследует Гарри на предмет повреждений, на что он милостиво согласился. Девушка стала просовывать свою руку в его рукав. Её рука как змейка проскользнула вдоль руки Гарри до самого плеча. Её прохладные пальцы ощупывали его кожу, и было щекотно.

— Надо же, рука на месте и даже без ощутимых изменений, — притворно удивляясь, сказала девушка.

Потом тоже самое она сделала с другой рукой. Затем она просунула обе руки ему под свитер и стала его щекотать.

— Перестань, Уна! — смеялся Гарри. — Я не переношу щекотки!

Девушка положила обе руки ему на грудь.

— Поэтому у тебя так бьётся сердце? — спросила она.

Гарри действительно чувствовал, как трепыхается его сердце под пальцами Уны. Но ответил он ей не словами.

Когда ребята вернулись в замок, Гарри, взяв с собой рецепт заветного зелья, решительно направился в библиотеку, держа за руку Ундину. В библиотеке они встретили обоих старост. Парень направился к шкафу со словарями. Уна предусмотрительно осталась за столом с Гермионой. А Рон, напротив, увидев этот рецепт, снова увязался за другом. На этот раз в шкафу стояло целых три объёмных словаря латинских слов. Молча, игнорируя хихиканье Уизли, Гарри нашёл нужную страницу. Наконец, его палец остановился на искомом слове и медленно передвинулся к переводу. То, что прочитал парень и заглядывающий ему через плечо друг, заставило их недоумённо переглянуться, а затем разразиться дружным смехом.