Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Гарри окружили люди. Кто-то протягивал ему руку для пожатия, кто-то хлопал по плечу. Они поздравляли его с освобождением, выражали восхищение его поступками и надежду, что когда придёт время, мистер Поттер так же достойно встретится с Сами-Знаете-Кем. Кто-то зло сказал на ухо парню: «Ты ещё поплатишься за всё!» Гарри оглянулся, но так и не понял, кто же из этих улыбающихся людей это сказал. Постепенно все разошлись. В зале остался только бывший подсудимый, Версетти, да Дамблдор, о чём-то тихо беседующий с миссис Боунс. Мистер Фулл сунул палочку в руки Гарри и сказал:

— Мда-м. Я несказанно рад, что всё закончилось именно так. Но нам ещё предстоит встреча на суде против группы Пожирателей Смерти. Так что, я не прощаюсь с вами, мистер Поттер, — следователь очень тепло улыбнулся.

— Спасибо вам, — ответил парень.

Он по-прежнему сжимал в руках меч. Казалось, он сроднился с ним.

— Гарри, нам нужно возвращаться в Хогвартс, — деловито сказал Версетти, взглянув на часы. — Мы как раз успеваем к ужину.

— Ужин, это святое! — откликнулся со своего места Дамблдор. — Зря вы, миссис Боунс, не хотите составить нам компанию.

— Спасибо, профессор, за приглашение, — смущаясь, ответила судья, — Мне нужно хорошенько отдохнуть, завтра у меня ещё одно слушание.

И эта обаятельная пожилая женщина, пожелав всем удачи, тоже удалилась. Ученик и учитель подошли к директору.

— Я понимаю, твоё желание увидеть поскорее друзей, Гарри, — стал говорить тот, — но предлагаю сегодня вечером не появляться в Большом Зале. Все в Хогвартсе следили по газетным статьям за происходящими событиями. По-моему, не стоит сейчас взваливать на себя роль рассказчика.

— Я и не собираюсь никому ничего рассказывать, — Гарри ощущал внутри непонятную пустоту.

— Тогда я предлагаю скромный мужской ужин в моём кабинете, — стветил Дамблдор.

— Спасибо. Только я весь… весь грязный, — сказал Гарри.

— А не хочешь ли поплавать в директорской ванной? — с явным восторгом предложил великий волшебник, он же великий шутник.

— Я? В директорской? — остолбенел парень.

— Решено! А то ты такое удовольствие можешь получить, только если станешь директором Хогвартса.

— Ну, это вряд ли…

Дамблдор, Версетти и Гарри направились к огромным каминам в вестибюле. Мгновения — и они очутились в самом главном кабинете Хогвартса. Многочисленные директора с портретов зашевелились, приветствуя вошедших.

— Мистер Поттер, вас отпустили на поруки? — поинтересовался Финеас Нигеллюс.

— Оправдали, — буркнул Гарри.

Директор провёл парня через дверь в глубине кабинета, и они очутились в небольшом щироком коридоре, мягко освещённом изысканными светильниками. Здесь было две двери, одна, по-видимому, вела в спальню, а другая в ванную комнату.

— Освежайся, не стесняйся! Сейчас кто-нибудь из эльфов принесёт твою чистую одежду, — Дамблдор указал на нужную дверь.

Гарри вошёл и зажмурился от сияния белоснежного кафеля с синими узорами. На кафельном полу был выложен герб школы, но он был тоже бело-синего цвета. В центре стояла огромная ослепительная ванна, с витыми ножками, напоминающими щупальца осьминога. На стене висело большое зеркало в синей раме, с изображением, морских звёзд. Парень с наслаждение скинул одежду и посмотрел на себя в зеркало. Было такое ощущение, что он стал как-то здоровее. Худее, но здоровее. За ванной располагались ступеньки, которые вели к двери, полностью застеклённой сине-бело-красным витражом.

Гарри не удержался и, поднявшись по ступенькам, открыл эту дверь. Это была маленькая комнатка, представляющая собой шестигранную призму, каждая стена которой была застеклена таким же витражом, как и дверь. Это было очень красиво. Гарри шагнул к центру, дверка за ним захлопнулась, и тут же с потолка на него полился дождь холодной воды. От неожиданности парень вздрогнул и крикнул:

— Брр! Холодно!

И тут же вода стала приятно тёплой. Это было здорово! Юноша поднял голову и увидел в потолке тысячи отверстий, из которых лились на него струйки.

— А погорячей? — спросил он.

И вода стала горячее.

— А ещё? — бросил он с вызовом, а затем добавил: — Ещё! Ещё!

И тут на него обрушился раскалённый поток. Он быстро распахнул дверь и выскочил из этой комнаты. Так странно было заниматься глупостями, а не ломать себе голову мыслями о предстоящем суде.

Гарри решил полежать в ванне, которая наполнилась очень быстро. Вода из кранов лилась сразу какая-то ароматическая и пенистая. Он устроился поудобнее, положил голову на специальную подушечку и закрыл глаза. В голове было по-прежнему пусто. Такое ощущение, что тяжёлая металлическая дверь Азкабана, захлопнувшись за ним, закрыла от него всю прошлую жизнь. Теперь жизнь нужно было строить заново. Он не может быть уже прежним наивным мальчиком, он стал взрослым. Он стал убийцей. Гарри открыл глаза. Синий цвет свободы опять порадовал глаз, а мысли об убийстве смыло без следа. Парень снова закрыл глаза, наслаждаясь чистотой, теплом, свободой…

И вдруг он опять почувствовал чьё-то присутствие. О, нет! Только не Белла! Он открыл глаза и сразу встретился взглядом с призрачными глазами за круглыми стёклами очков.

— Миртл! Что ты здесь делаешь? — парень оглядел себя: вся ванная была в густой пене и оставляла для обзора только его голову.

Девушка-приведение положила руки на край ванны, а на них примостила свой подбородок.

— Я так рада, Гарри, что ты вернулся! А то тут ходили слухи, что тебя посадили в тюрьму.

— А кто говорил о тюрьме? — без энтузиазма поинтересовался юноша.

— Во-первых, болтали все приведения. Ну, ты же знаешь, им только дай волю почесать языками! Поэтому я с ними и не вожусь… Тут недавно в ванной комнате для девочек… не в моей, а в Гриффиндорской… была целая истерика. Такой рёв стоял! Я аж позавидовала. Да, мне далеко до них!

— А до кого «до них»? — вот теперь сердце Гарри стало учащённо биться.

— Ну, начала по-моему, эта новенькая, как её там… Ума или Уна… Потом подхватила Гермиона, потом… — Миртл закатила глаза, вспоминая, — да, эта рыжая Уизли. За ней, эта, ну, которая играет с тобой в квиддитч, Кэтти, что ли. Да, и индианка ваша тоже там ревела. В общем, это был настоящий потоп.

— А что они ревели? — парень сел.

— Да вот, говорят, Гарри-то, мол, могут засадить в Азкабан на много лет, а может, и пожизненно.

Только сейчас бывший узник стал осознавать, что он сегодня, наконец, увидит своих друзей, Уну…

— Миртл, дорогая, не могла бы ты сейчас удалиться, мне нужно вылезать из ванны.

Девушка капризно надула губки и сказала:

— Да ладно, я опять закрою глаза руками!

— Нет, извини, руки-то у тебя прозрачные!

— А разве я в этом виновата? Я же приведение! — в её голосе послышались знакомые плаксивые нотки.

— Ой, только не плачь! — попросил Гарри.

— Я так тебя ждала! А ты… — теперь слёзы уже катились по её щекам.

— Только не плачь! — парень поморщился.

Ему вдруг захотелось поскорее встретиться с Уной. Тогда он повернулся к привидению спиной и решительно поднялся. Стонущая Миртл на мгновение ошеломлённо замерла, а затем, взвизгнув, втянулась в кран. Так-то лучше.

Вскоре Гарри, свежий и раскрасневшийся после ванной, сидел за столом с Дамблдором и Версетти.

— Не хочу тебя огорчать, мой мальчик, но мадам Помфри категорически настаивает на том, что бы ты провёл эту ночь у неё в госпитале, — сообщил директор.

— Я же не больной, — возразил парень.

— Понимаешь, Азкабан высасывает из людей физические и душевные силы. Тебе не помешает подзарядка.

— Хорошо. Мне бы хотелось вообще никогда не вспоминать о тюрьме, — ответил Гарри.

— Может, попросить профессора Снейпа сварить для тебя Зелье Забвения? — спросил Дамблдор.

— Нет! Ни в коем случае, — ответил Гарри. — Это моя жизнь. Раз это случилось со мной, значит это должно и остаться со мной.

— Правильно, это по-мужски, — одобрил Версетти.

Дамблдор взял небольшой графинчик и наполнил три маленьких рюмочки янтарной жидкостью.

— Это всё останется с тобой. Но только пусть это тебя не мучает, — директор пододвинул рюмочку Гарри. — Выпей сок горных одуванчиков, собранный эльфами. Он тебя подбодрит.

Ну, после купания в директорской ванне, это было потрясающе, сидеть и пить с директором и преподавателем Защиты от Тёмных Сил! Парню казалось, что он никогда не ел такого вкусного ужина.

Разговор зашёл о мечах.

— Я теперь больше, чем когда бы то ни было хочу иметь свой меч, — признался Гарри.

— Когда тебе нужно будет встретиться с Вольдемортом, мой фамильный меч будет в твоём распоряжении, — предложил Версетти. — А со временем ты заведёшь и свой собственный.

— И всё-таки, мне не понятно, почему Вольдеморт не захотел со мной встретиться сейчас, — сказал парень.

— Сейчас это ему не выгодно, — ответил Дамблдор. — Слишком мало людей его поддерживает. Он, видимо, хочет собрать больше сил на своей стороне. А потом уже взяться за тебя.

Гарри периодически посматривал на часы. Директор поймал его взгляд.

— Если хочешь, можешь уже отправляться к мадам Помфри, — предложил он.

— Спасибо вам, — парень легко поднялся и буквально вылетел из кабинета.

Он прошёл пустым школьным коридором к летающим лестницам. Пока не видно было ни одного ученика. Пойти сейчас в башню Гриффиндора? Он представил, как все налетят на него. Нет, Дамблдор прав, он не может сейчас взваливать на себя роль рассказчика. Остаётся госпиталь.

Гарри поднялся на последний этаж. Мадам Помфри встретила его с большим воодушевлением, но не задала ни одного лишнего вопроса. Это была поистине мудрая женщина. Она смазала ему рубец на плече и дала выпить каких-то настоек.

— Мадам Помфри… А нельзя ли позвать сюда моих друзей? — спросил Гарри.

— Можно, мистер Поттер, — со вздохом ответила лекарь. — Я даже знаю кого вы хотите видеть. Ложитесь-ка пока в кровать, а их сейчас позовут.

Она удалилась в свой кабинет. Парень только успел переодеться в пижаму и растянуться на ближней от двери кровати, как дверь приоткрылась, и в неё просунулась рыжая голова Рона.

— Есть тут кто живой? — спросил он.

— Я пока ещё живой, — ответил Гарри, чувствуя, как его рот неудержимо растягивается в улыбке.

Дверь распахнулась настежь, и в палату влетели оба Уизли, Гермиона, Невилл, Адриан, последней зашла Уна. Они всей толпой навалились на Гарри, душа его в своих объятиях. Сквозь частокол лиц и рук, парень видел, что Уна стояла возле двери и не делала попыток подойти.

— Ну, хватит, — сказал Гарри. — Вы меня сейчас задавите совсем.

За объятиями посыпался словесный град.

— Как классно ты её замочил! — кричал Рон.

— Ты не ранен? — спрашивала Джинни.

— Мы так верили, что тебя оправдают! — почти рыдала Гермиона.

— А ты молодец, друг! — Адриан всё похлопывал его по плечу.

Невилл только сопел и смотрел восхищённо на героя дня. Сам Гарри теперь уже не отрываясь глядел на Уну. Ребята, наконец, заметили, на кого он смотрит и расступились. Он поднялся с постели, а девушка подошла совсем близко. Гарри увидел слёзы в её синих глазах. Он молча обнял её. Теперь он ясно понял, что никакие зелья и настойки, а именно эта девушка поможет ему пережить всё, что с ним произошло.

Прощай, жуткая беспросветная серость Азкабана! Да здравствует синева Свободы, отразившаяся в небесных глазах Уны!