Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Утром Уна не спустилась на завтрак.

— Сейчас придет, — говорила Гермиона. — Она же собиралась выйти вслед за мной.

Гарри чувствовал себя не выспавшимся. Сказалось то, что в эту ночь все в Хогвартсе легли спать довольно поздно. Он подозревал, что оба старосты просидели в гостиной почти до утра. Рон клевал носом, но Гермиона держалась с достоинством, ведь никто не должен был знать о том, что она нарушает школьные правила. И все они вместе взятые довольно вяло жевали яичницу. Уны всё не было, и Гарри начал нервничать.

— Может она опять спать легла? — предположил парень.

— Вряд ли. Она ведь уже полностью оделась, — ответила Гермиона. — Ладно, я поднимусь за ней.

И тут к ним буквально подлетел Криви-младший и затараторил вполголоса:

— Гарри! Гарри! Уна ранена! Там такой ужас — вся лестница в крови! Её унесли к мадам Помфри.

Гарри моментально стал ощущать нереальность происходящего. Он бежал как во сне к той лестнице, где нашли Уну. Но там ребята встретили только Криви-старшего, который рассказал, что это именно он нашёл Ундину лежащей под лестницей, а рядом никого не было. Он, Коллин, побоялся сам её трогать и послал братишку за мадам Помфри. Но тут вышли семикурсники из Гриффиндора и сами отнесли раненую девушку в госпиталь.

Гарри как через вату слушал его слова и тупо смотрел на пятна крови на лестнице. Их, кстати, было не так много, как он себе представлял. Он присел на корточки и потрогал одно пятно. Неужели это действительно её кровь?

— Хорошо что лестница не летающая, — говорил Дэннис Криви.

— Но она довольно крутая и длинная, — вторил ему Коллин.

Гарри поднялся и, прыгая через несколько ступенек, побежал наверх, в госпиталь. Но его туда не пустили. Он попытался силой войти в дверь, но у него ничего не получилось. Белая деревянная дверь была закрыта так, что не открывалась и заклинанием.

— Гарри, — мягко сказала Гермиона, уводя парня за руку от двери. — Успокойся! Сейчас ты ничего не можешь для неё сделать. Идём на урок, — он дико взглянул на девушку, — а на следующей перемене мы опять придём сюда... Главное, что она жива.

При этих словах Гарри сильно вздрогнул — он вспомнил пророчество, которое сделало яйцо Эпиорухса: " Любовь и смерть — из одного котла ".

* * *

Сегодня всей компании было не до учёбы. Гарри, Рон, Гермиона и Адриан ходили в госпиталь после каждого урока, но их не пускали. Мадам Помфри была очень рассержена за то, что они мешают ей и не дают покоя её пациентам своими стуками в дверь. Гарри никак не мог найти себе место, он маялся, а в пустой голове звучало:" Нет! Нет! Нет! Только не она!" Наконец ему одному разрешили перед ужином пройти в палату.

Когда Гарри вошёл, он увидел, что единственная пациентка сидела на кровати, и это его сильно удивило. Он ожидал, что Уна будет пластом лежать, истекая кровью. Девушка выглядела вполне целой, только голова у неё была перевязана, и она была очень бледной. Она слабо улыбнулась ему.

Гарри сел на край постели Уны и обнял её. Он услышал, как девушка застонала, и сейчас же отстранился от неё.

— Ничего страшного, просто ребро ещё не до конца срослось.

От пострадавшей очень сильно пахло какими-то горькими травами.

— Уна, что произошло? — спросил он.

— Я упала с лестницы, — ответила она.

— Как?

— Ну... Я не знаю точно, как это произошло. Упала на верху лестницы, сильно ударилась о перила затылком и не только, скатилась с лестницы — сломала ребро. По-видимому, я повредила сосуд, поэтому было много крови. Наверное, на лестнице крови было столько, как будто мне отрубили голову.

При этих словах у Гарри потемнело в глазах.

— Ой, прости, я что-то не то говорю, — тут же сказала Уна, приставив ладонь ко лбу. — Не смотри на меня так, как будто ты находишься у постели умирающего. Я не собираюсь сейчас умирать, более того, я собираюсь сейчас спуститься вниз.

— А разве мадам Помфри тебе разрешила? — удивился он.

— Нет, но ты мне поможешь тихонько уйти, — большие глаза девушки горели решимостью.

— Ты сошла с ума!

— Нет, нет! Гарри, там за дверью есть Гермиона?

— Есть, но её не пустили.

— Выгляни, пожалуйста, и попроси её принести мою одежду, обязательно беретку на голову и сумочку с косметикой, — попросила девушка.

— Не собираюсь этого говорить! — вскипел парень. — Что ты задумала?

— Гарри... — Ундина взяла его руку и с улыбкой слегка прижала к своим губам. — Не обижайся на меня... Пять лет в Дурмштранге, с его суровыми законами — для меня кое-что значат. Пока я в состоянии за себя постоять. Ой, Гарри, уж не думаешь ли ты, что я собираюсь с кем-то драться? — сказала Уна поморщившись, когда увидела выражение его лица. — Я обещаю, через полчаса ты будешь знать мою версию случившегося. Гарри, Гарри... ну не смотри на меня осуждающе! Ты всё время будешь со мной, я никуда не убегу. И если меня начнут убивать — у тебя будет возможность меня спасти, — опять улыбаясь, сказала она.

— Ладно, — сухо ответил он. — Но при условии, что я действительно буду всё время рядом с тобой.

Гарри выглянул за дверь и попросил Гермиону принести всё, что просила Уна. Девушка удивилась, но ничего не сказала. Они с Роном спустились вниз. А непослушная пациентка тем временем полулежала, уставившись в потолок, по которому протянулись косые лучи заходящего солнца.

— Так что ты задумала? — снова спросил Гарри.

Но девушка только промычала что-то неопределённое в ответ. Когда Гермиона принесла вещи и передала их через Гарри, Уна, постанывая, начала переодеваться за ширмой.

— Давай я тебе помогу надеть платье, — предложил Гарри. — Со времён нашего путешествия в лес у меня уже есть опыт.

— Я не очень доверяю тебе, ты можешь подсматривать, — фыркнула девушка.

Потом она села на кровати и посмотрела в зеркальце.

— Какая я бледная! — сказала недовольно Уна.

С большим удовольствием Гарри смотрел, как она проводит мягкой широкой кисточкой по скулам, как подкрашивает губы розовой перламутровой помадой. Потом Уна долго не могла надеть на голову берет так, чтобы не видно было бинтов. Наконец, ей это удалось.

— Да, ещё надо написать записку мадам Помфри, — сказала она.

Это удивило парня, сам он никогда бы не догадался оставить записку, он просто взял бы и ушёл.

Когда они вышли в коридор, Гермиона от неожиданности отскочила от Рона, обнимающего её за талию. Смущённая староста захлопала в ладоши при виде пострадавшей.

— Уна! Мы думали, что ты умираешь, а ты выглядишь восхитительно! — сказала она.

Девушки поцеловались в щёчки.

— Рад видеть, что у тебя всё в порядке, — поприветствовал Уну Рон.

Она ответила:

— Спасибо, — и тоже поцеловала его в щёку.

Но, видя, как Рон отшатнулся от неё и сильно смутился, девушка добавила:

— Прости, Ронни, я сейчас очень рассеянная.

Ребята посмеялись над ситуацией. В коридорах и на лестницах никого не было, так как все уже отправились на ужин. Только дамы на картинах шушукались, провожая их взглядом. По-видимому, они были в курсе падения с лестницы. Когда ребята спускались по лестнице, Уна буквально повисла на руке у Гарри. Он видел, что она борется с головокружением.

— Унди, давай вернёмся, — сказал парень.

— Нет, — твёрдо ответила девушка, — иначе я ночью спать не буду.

Когда они спустились в Большой Зал, ужин уже заканчивался. Они подошли к столу Гриффиндора, и все с удивлением стали смотреть на раненную.

— Гарри, позволь я на минутку подойду к столу Рейвенкло, — тихо попросила Уна.

Девушка очень элегантной походкой пошла к противоположным скамьям, как будто не она только что так тяжело спускалась по лестнице. Теперь уже почти все и за столом Рейвенкло смотрели на неё. Уна подошла к Роджеру Дэвису, положила руку ему на плечо и сказала:

— Роджер, можно тебя на минутку?

Парень встал, радостно улыбаясь и демонстрируя все свои зубы. Они отошли на несколько шагов и стали вполголоса о чём-то говорить.

Ребята из Гриффиндора и Рейвенкло наблюдали за ними. Только, в отличие от Гриффиндорцев, Рейвенкловцы тихо переговаривались. Один раз Роджер оглянулся на Гарри и, как тому показалось, усмехнулся. Юноша и девушка продолжили тихо переговариваться, теперь Гарри услышал, как Ундина смеётся. И вдруг он увидел, как она направила палочку на Роджера, и сейчас же раздался его голос, невероятно громкий, так что все, кто был в Большом зале, услышали:

— Кейт Адамс — набитая дура, она как навозная муха прицепилась ко мне и не даёт проходу...

Тут Роджер осёкся, осознав, что эти слова слышит весь Хогвартс.

Какая-то долговязая девушка, вскрикнув, выбежала из зала, закрывая лицо руками. По-видимому, это и была Кейт Адамс. Все засмеялись. Больше всего шума было за столом Рейвенкло. Пацаны выкрикивали: " Она действительно набитая дура! ".

Тут из-за учительского стола поднялись профессор МакГонагалл и завуч Рейвенкло. Ребята стали успокаиваться.

Очень довольная Уна подошла к Гриффиндорскому столу и столкнулась с МакГонагалл.

— Мисс Фриман, потрудитесь объяснить, что произошло, — потребовала завуч. — По-видимому, вы воспользовались заклинанием "Сонорус"?

— Именно так, профессор, — с вызовом ответила Уна.

— В целях опорочить ту девушку? — продолжала допрос МакГонагалл.

— Именно в этих целях, профессор, — всё также отвечала Уна.

— Минус 5 баллов с Гриффиндора! — жёстко сказала поборница справедливости.

— Профессор, а сколько баллов снимите вы с Рейвенкло за то, что эта самая Кейт Адамс столкнула меня с лестницы? — спросила Уна.

— Это правда? — брови завуча поднялись вверх, но она больше ничем не показала своё удивление.

— Да — это правда. Вчера на празднике Кейт Адамс возомнила, что я хочу увести у неё Роджера Дэвиса. Хотя я, между прочим, не давала ни малейшего повода так думать. А сегодня утром она, спрятавшись за колонну, по-видимому, использовала заклинание "Ступефай", направленное на меня. Я упала, разбила голову и скатилась с лестницы, сломав ребро... Я считаю, что Кейт Адамс вполне соответствует определению, данному ей Роджером Дэвисом. Во всяком случае, профессор, это были не мои, а его слова. Я лишь усилила его голос.

— Вы сами видели, как Кейт Адамс направила на вас заклинание? — спросила МакГонагалл.

— Нет, она постаралась сделать так, чтобы я этого не увидела. Но у меня есть свидетель, который отлично всё видел и слышал.

— И кто же этот свидетель?

— Пивс.

— Пивс?

— Да. И у него нет причин, чтобы врать.

— Хорошо, мисс Фриман. Я обещаю разобраться в этой истории, — глаза строгой МакГонагалл потеплели. — Если это действительно так, мисс Адамс понесёт наказание за свой поступок.

Профессор ушла, а Уна села за стол.

— С тобой опасно иметь дело, — сказал ей Рон, усмехнувшись.

Гарри потрясённо молчал. Уна стала ковырять вилкой в тарелке.

— Почему ты молчишь? — наконец обратилась она к нему. — Я считаю, что всё сделала правильно. Я даже сдержала себя, чтобы также громко не сказать на весь зал: " Гарри Поттер — лучший парень из всех в Хогвартсе и Дурмштранге! ". У меня был очень большой соблазн так заявить. Но я подумала, что ты потом будешь ругать меня за это.

Гарри тяжело вздохнул, потом спросил:

— Скажи, что-то произошло, когда вы с Гермионой ушли вчера с праздника?

Подруги переглянулись.

— Произошло, — нехотя ответила Уна. — К нам подошёл Дэвис и предложил мне... предложил стать его девушкой. Гермиона свидетель, что я сказала, что мой парень — Гарри Поттер и послала его... куда подальше. А потом, через некоторое время, к нам подошла эта Кейт и устроила истерику. Я не помню всего, что она там говорила, но всё сводилось к одному: чтобы я не трогала её Роджера. Ну, я сказала, что моё общество ему не грозит, и послала её тоже. Но, по-видимому, она не поняла.

— Уна, а почему ты вчера ничего мне не сказала? — спросил, помолчав, Гарри.

— А зачем? Всё это было такой ерундой! — девушка беспечно махнула рукой.

— Как видишь, это не было ерундой. Хорошо, а почему ты мне ничего не сказала, когда мы шли сюда? — слегка увеличенные стёклами очков глаза парня сверкали.

— А что бы сделал ты? Подрался бы с Дэвисом? Или с Кейт? Или с ними обоими? Гарри, это были мои личные разборки! — ответила Уна, чуть повысив голос.

Ребята, которые сидели рядом за столом, смолкли и посмотрели на них.

— А я думал, что твои личные разборки касаются и меня тоже, — очень тихо ответил Гарри. — Я считаю, что это ты легко отделалась. Могло быть гораздо хуже.

Уна положила свою руку на его руку и сказала, заглянув ему в глаза:

— Гарри, всё хорошо, что хорошо кончается. Я не считала эту ситуацию настолько серьёзной, чтобы вовлекать в неё тебя... Или, наоборот, я боялась, что ты слишком серьёзно всё воспримешь и действительно можешь наломать дров.

— Уна, но я же твой парень и должен сам тебя защищать!

— Да, если я сама не могу этого сделать.

— Ой, да перестаньте же вы! — не выдержала Гермиона. — Уна сделала всё так, как считала нужным. В конце концов, Гарри, она не твоя рабыня, чтобы отчитываться перед тобой за каждую секунду своей жизни!

Рон одёрнул Гермиону, и та возмущённо повернулась к нему, но ничего не ответила. Уна вся как-то сникла, и сразу стало видно, что она плохо себя чувствует.

— Может, вернёмся в госпиталь? — спросил у неё Гарри, она только замотала головой.

— Тогда пойдём со мной, — сказал он, беря девушку за руку.

Они поднялись на третий этаж. По дороге им встретился Пивс. Полтергейст сидел на подсвечнике, болтая ногами и кроша на пол потушенную свечу.

— Кого мы видим! Унка-Шалунка! Жива? — радостно завопил он.

— Пока ещё жива, — улыбнулась девушка. — Спасибо тебе за информацию!

— Да уж, такую инфу ты ни от кого не узнала бы! Пивсик — лутьсиий сысик!

Гарри увлёк девушку дальше по коридорам, он с отчаянием думал о Необходимой Комнате. И парень, действительно, увидел дверь там, где её только что не было. Они с Уной вошли и увидели, что в комнате с белыми стенами нет ничего, кроме красного дивана со множеством подушек.

— Что это за странная комната? — спросила Уна.

— Она появляется только тогда, когда она тебе действительно нужна, — ответил Гарри.

Он сел на диван и посадил девушку к себе на колени.

— Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя, — сказал он.

Уна свернулась калачиком у него на руках. Она обняла его за шею и уткнулась носом в его плечо.

— Ты знаешь, — сказал Гарри, — После всей этой истории мне захотелось просто отлупить тебя, как непослушного ребёнка. А теперь хочется просто покачать, как малыша, чтобы ты уснула и забыла о неприятностях.

— О, это очень хороший признак, — сказала Уна ему в плечо.

— Признак чего? — спросил парень.

— Ну... когда-нибудь ты сам поймёшь.

Больше они не говорили. Гарри, действительно, стал непроизвольно покачивать её. И Уна, действительно, скоро уснула. Парень представлял себе, что эта комната с уютным диваном — островок, только их островок, где никто не сможет им помешать.

" Сидеть бы так долго-долго", — думал он. Единственное, что ему не нравилось, так это запах горькой травы вместо привычного сладкого запаха Уны. Парень сам не заметил, как тоже заснул.

* * *

Когда Гарри проснулся, он никак не мог поверить, что вот так Уна спала всю ночь у него на руках. Он посмотрел на свои часы. Было 6 часов утра. Гарри осторожно переложил Уну на диван, а сам стал разминать затёкшие мышцы шеи и рук. Девушка застонала и открыла глаза.

— Ребро болит, — сказала она, ещё не проснувшись окончательно. — Ой, Гарри! Что это было? Я что всю ночь спала здесь с тобой... то есть у тебя на руках? — в глазах девушки было удивление, смешанное с восторгом.

— Да, — ответил парень и поцеловал её. — А сейчас я отведу тебя в госпиталь. Если ребро до сих пор болит — это плохо.

Уна обвила его шею руками и сказала тоном капризного ребёнка:

— А давай мы сегодня вообще никуда не пойдём! Целый день будем здесь вдвоём...

— Уна, а давай вообще уйдём из Хогвартса — будем жить в моём доме... — ответил он ей в тон. — В конце концов, Фред и Джордж убежали из школы, даже не сдав экзамены.

Перед мысленным взором Гарри предстала восхитительно-заманчивая картина жизни вдвоём с Уной.

— Ладно, я же пошутила, — неуверенно ответила девушка.

— Сейчас я тоже пошутил, но настанет время, когда...

— Я молю всех богов, чтобы он когда-нибудь настало, — с улыбкой продолжила Уна.

Гарри проводил её в госпиталь. Мадам Помфри, которая, по-видимому, только недавно проснулась, набросилась почему-то именно на него:

— Мистер Поттер! Вы всегда безответственно относились к своему здоровью! Нельзя так же относиться к здоровью девушки!

Когда парень вернулся в Гриффиндорскую башню, Гермиона тоже накинулась на него:

— Гарри, разве можно больного человека таскать неизвестно где! Мы думали, что вы в госпитале...

— Почему же — неизвестно где? Мы были всю ночь в Необходимой Комнате, — ответил он.

— Всю ночь! — воскликнула Гермиона.

— Ну да, мы с ней спали там… То есть... мы действительно спали... — Гермиона сузила глаза, а Гарри, путаясь в словах, никак не мог ей объяснить. — Ой, Герми, ну мы случайно уснули почти сразу, как пришли. Наверное, из-за того, что так перенервничали.

— Ну-ну... Я просто хочу напомнить, что ты как мужчина несёшь ответственность за вас двоих.