The Dividing Line (Черта) (гет)

Когда Гермиона заговорила, Гарри даже не поднял голову. Он чувствовал себя последним идиотом, что так разозлился на неё и ушёл. Но, с тех пор, как они нашли девушку в таком ужасном состоянии, он постоянно себя корил. Уже давно, когда их дружба только начиналась, Гарри принял на себя роль главного защитника Гермионы. Это получилось само собой, парень так до конца и не понял, как так случилось, что благосостояние Грейнджер стало для него важным. Увидев девушку израненной и избитой, он был потрясён, но главное — очень зол. Парень чувствовал почти животную потребность найти того, кто это сделал, и наказать его с особой жестокостью. Причём, Поттер искренне считал, что эти порывы не выходят за рамки дружеских чувств. Рон тоже расстроен и хочет найти виновного, но Уизли, в отличие от Поттера, может здраво рассуждать и быть спокойным и рациональным. Гарри же сегодня трижды терял контроль над своими силами, чего с ним не случалось уже лет пять.

Когда брюнет разозлился, он аппарировал в их с Роном квартиру. Парень сам не знал, где окажется, но очутился дома. Немного посидев на диване и успокоившись, Гарри понял, что Гермиона ни в чем его не обвиняла. И, именно из-за этого, он почувствовал себя кретином. Ей совсем были не нужны его обвинения, ведь парень всего лишь не смог сдержать свои чувства к подруге. Поттер переоделся в аврорскую форму и, прихватив такую же для Рона, вернулся в гостиницу. Его план состоял в том, чтобы снять для Гермионы новый номер, а так же для них с Роном, но как обычно, задумать — это одно, а сделать — совсем другое.

Сейчас он нужен девушке, а теперь почувствовал, что и она ему очень нужна. Больше, чем может себе представить.

Парень оглянулся и увидел, что Грейнджер стоит всё там же, ожидая ответа. Он нервно потёр ладонями лицо, пытаясь собрать всю гриффиндорскую храбрость в кулак, и встал. Гарри заметил, что девушка напряглась, когда он подошёл к ней, и от этого его сердце неприятно сжалось. Гермиона не двинулась с места, не сказала ни слова и, кажется, даже не дышала, пока он не обнял её за тонкую талию и не притянул спиной к груди, уткнувшись подбородком ей в макушку. И только тогда брюнет почувствовал, что подруга расслабилась, и в его голове промелькнула мысль: «Теперь у нас всё будет в порядке».

— Мне так жаль, что я ушёл, — прошептал Гарри. Девушка вытянула одну руку из его объятий и положила поверх его ладони.

— Понимаю. Не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя в чём-то обвиняю. Мне бы такое и в голову не пришло.

— Миона, я хочу, чтобы ты меня выслушала. За эти двенадцать лет мы пережили столько, что кому-то другому этого хватило бы на всю жизнь. Ты знала обо мне ещё тогда, когда я сам о себе ничего не знал. Но это не помешало тебе увидеть во мне обычного смущённого мальчишку, которому нужна была твоя помощь. Ты самая умная, сильная, страстная красавица из всех девушек, которых я когда-либо видел. Ты спасала мне жизнь столько раз, что я уже давно сбился со счёта. Ты видела меня в самые худшие дни и знаешь все мои недостатки, но никогда от меня не отворачивалась. Ты поражаешь меня каждый день. — Гарри готов был подписаться под каждым словом, которые поднялись из самой глубины души. Он почувствовал, что на его руки начали капать слезы, но парень хотел высказаться до конца.

— Мы были очень осторожны все эти годы, и делали всё, чтобы не потерять то, что у нас есть, но не уверен, что смогу молчать и дальше.

Всё то время, пока говорил Гарри, Гермиона молчала. Она переживала, что он расстроен тем, что с ней стряслось. Девушка знала, что для него это так же сложно и болезненно, как и для неё, и очень удивилась, когда парень начал изливать ей душу. Но, когда друг рассказал, что она для него значит… это был шок. Гарри прав: они всегда были осторожны и старались не пересекать черту, не тревожить то, что, кажется, всегда чувствовали по отношению друг к другу. Девушка даже не поняла, когда начала плакать, но это не были слёзы грусти или испуга — это были слёзы надежды. Ей очень захотелось развернуться в его объятиях и посмотреть в такие родные и знакомые, самые красивые на свете зелёные глаза.

Никто бы не сказал, что между этими двумя нет влечения. Нет, оно, кажется, тут же разливалось в воздухе, как только они оставались вдвоём. Возможно, это были маггловские гормоны, а, может быть — магия. Когда их глаза встретились, это вступило в свои права. У Гермионы перехватило дыхание: она ещё никогда не видела на лице лучшего друга таких эмоций. И поняла, что Гарри полностью открыл душу, и кому — ей! Она нерешительно подняла руку и прикоснулась к его щеке, а в этот момент её желудок сделал кульбит, и стало немного щекотно, будто где-то внутри запорхали бабочки.

— Гарри, ты думаешь… — её голос звучал незнакомо.

— Да. Я больше не хочу и не могу ждать. Я — трус, мы оба — трусы. Нам же хорошо вместе, Миона. Даже больше, чем хорошо. Я чувствую, что мы потеряем что-то очень важное, если не сделаем этот шаг. Если бы ты сегодня умерла, а я бы так и не успел этого сказать, то не простил бы себе никогда. — Голос Поттера дрожал от того, что парень с трудом сдерживал чувства. Наверно, он так не волновался, даже когда сражался с Волдемортом. Сейчас на кону стояло намного больше.

Гермиона ощутила, как из самого сердца поднимается что-то тёплое, нежное и пушистое, а на губах возникает счастливая улыбка. Сейчас ей казалось, что она давным-давно ждала от него этих слов, просто сама этого не понимала. Девушка несколько раз открывала и закрывала рот, пытаясь подобрать правильные слова, сказать, что чувствует, но у неё так и не получилось. И тогда она сделала единственную вещь, которая теперь могла помочь.

Гарри внимательно наблюдал за сменой эмоций на её лице. Его неуверенность начала таять, когда на губах Гермионы заиграла самая великолепная из улыбок — счастливая. Он тихонько поздравил себя с тем, что от его слов подруга потеряла дар речи, но то, что она сделала потом…. Застало его врасплох.

Он бы солгал, если бы сказал, что никогда не мечтал о том, чтобы поцеловать Гермиону, но эти фантазии парень решительно прогонял. Но, о чём бы он там не мечтал, всё оказалась куда лучше. Это было потрясающе.

Когда она первый раз легонько коснулась его губ, он был слишком поражён, чтобы ответить, но, спустя несколько секунд, парень пришёл в себя. Одна его рука легла ей на затылок, а вторая — на подбородок, чтобы, не дай Мерлин, девушка не пошла на попятный. Гарри ответил на поцелуй со всей страстью и жаром, пробуя её на вкус, дегустируя, завоевывая, словно ставя клеймо — «Моя». Она тоже не теряла времени и отвечала со всем пылом, на который была способна. Это был не обычный поцелуй — скорее, окончание старых отношений и начало новых, обещания и извинения. Когда парочке уже совсем перестало хватать воздуха, им пришлось оторваться друг от друга. Гермиона уткнулась своим лбом в его и старалась успокоить бешено бьющееся сердце. Её руки ласкали любимого, продолжая гладить его волосы, шрам, щеку, шею, и от этих прикосновений по телу парня пробегали волны сладкой дрожи. Но следующие слова волшебницы поразили его до глубины души:

— Ты был неправ, Гарри, — заявила Грейнджер со всей серьёзностью, с какой только могла.

Поттер боялся поднять глаза, не желая прочесть на лице приговор, опасаясь, что его сердце этого не выдержит и разобьется вдребезги. Её рука взяла парня за подбородок и, подняв ему голову, Гермиона заглянула в изумрудные глаза.

— Я не умная, Гарри. Иначе бы поцеловала тебя вечность назад.

Поттер замер на целую минуту, и девушка с каким-то тайным удовольствием наблюдала за сменой эмоций на его лице, но тут он откинул голову и громко захохотал. Гарри понял, что ему никогда ещё не было так хорошо. Гермиона обняла парня за шею, и тут он подхватил её на руки и начал кружить по комнате, и теперь они смеялись уже вместе, чувствуя себя лёгкими и невероятно счастливыми.

Он остановился и, аккуратно поставив девушку на пол, крепко обнял и, наклонившись, вновь поцеловал, на этот раз медленнее, чувственнее и нежнее. Гарри настолько растворился в этом поцелуе, который захватил его полностью, что не слышал звук распахнувшейся двери, раздражённого бормотания, и не обернулся, когда упал стул, пока, наконец, не раздалось чье-то покашливание.

Услышав его, Гермиона так быстро отскочила от Гарри, что тот готов был поклясться, что она просто аппарировала. Поттер резко повернулся к двери, приняв оборонительную стойку и готовый атаковать, но там стоял всего лишь Рон с хитрющей усмешкой на лице.

— Вам обоим повезло, что со мной не было инспектора, — самодовольно заявил рыжий, заходя в комнату и закрывая дверь.

Гермиона выступила из-за Гарри, который моментально её прикрыл, как только услышал незнакомые звуки. На щеках девушки играл румянец, губы распухли, а волосы были в беспорядке. Рон подумал, что Грейнджер ещё никогда не выглядела такой красивой, как сейчас. И его очень забавляло их смущение.

— Рон мы… мы только…. это… — бормотала Гермиона, не зная что сказать и как оправдаться.

— Миона. Стоп. Я ждал, когда это случится, с того момента, как ты починила его очки перед первым курсом, здорово этим напугав. И теперь, я действительно счастлив, честное слово, — заверил её Рон и, повернувшись, посмотрел на Гарри, который недоверчиво и с какой-то робостью глядел на друга: — Самое время начать думать головой и не бояться действовать, дружище.

— Спасибо, Рон. Ты прав, — криво усмехнулся Поттер.

— Так, пока вы здесь занимались… ладно, на самом деле, не думаю, что хочу знать, что вы тут делали… Итак, я связался с Кингсли, и он так же удивлён появлением Черной метки, как и мы. С тех пор, как кончилась война, её никто не видел — ни здесь, ни где-нибудь ещё. Он собирается поговорить с инспектором Кейдж и добыть для нас разрешение на расследование. Вполне возможно, что это оставил какой-то последователь Тёмного Лорда, которому удалось от нас ускользнуть. Кингсли передал мне копии дел всех Пожирателей, которые, так или иначе, были связаны с Волдемортом. Но, может, здесь есть что-то ещё, и нам нужно будет это выяснить. — Рон замолчал, заметив, что, когда он предположил, что есть какая-то другая причина появления Чёрной метки, глаза Гарри потемнели. Рыжий поёжился: такой взгляд не предвещал ничего хорошего. — Инспектор скоро будет здесь и, мне кажется, она не будет очень счастлива, если нам выдадут разрешение.

— Похоже, что эта инспектор Кейдж — весьма приятная женщина, — с усмешкой прокомментировал Поттер последние слова друга.

— Ты и представить себе не можешь, Гарри, — с сарказмом ответила Гермиона, прежде чем смогла остановиться. Парни посмотрели на неё недоверчиво.

Захихикав, Рон перевёл взгляд на друга и заметил, что тот переоделся.

— Эй, Гарри, а ты, случаем, не догадался взять и мою форму? — с надеждой спросил Уизли. Он знал, что такая одежда вызывает больше уважения, и у них не будут поминутно требовать значок.

— Конечно, взял, — кивнул Поттер, вытаскивая её из кармана, взмахом палочки возвращая привычный размер и протягивая Рону.

— Я подумал, что она может нам пригодиться.

— А вы знаете, что в форме выглядите чертовски опасными и сексуальными — аж дрожь пробирает? — с дразнящей улыбкой спросила Гермиона, наблюдая за ними.

Парни одновременно вспыхнули, только Гарри смущённо отвел глаза от ее пристального взгляда, а Рон довольно выпятил грудь.

— Конечно. Мы вообще красавцы.

Тихий стук в дверь прервал непринужденную дружескую беседу. В дверном проёме возникла аврор. Взгляд, полный гнева, похоже, свидетельствовал о том, что Кингсли уже с ней поговорил.

— Инспектор, — кивнул Рон женщине. — Разрешите представить Вам моего напарника — специальный аврор Гарри Поттер.

Тот приветственно кивнул, надеясь, что выглядит невозмутимым. Он заметил, как на лице Кейдж промелькнуло удивление и недовольство, но уже через секунду она вернула самообладание.

— Специальный аврор Поттер, — сказала Кейдж, пристально его разглядывая, — Мы только что закончили изучать место преступления. Было идентифицировано несколько заклинаний, но ни одно из них не относится к тёмным или смертельным. Предположительно, жертва умерла от большой потери крови и многократных ударов по голове. Ваше начальство связалось со мной, и мы заключили соглашение. Это будет совместная операция. Вам разрешено осмотреть место преступления и позволено провести собственное расследование в рамках Ваших служебных обязанностей. Но я и мои люди не будем у Вас в подчинении, и я сделаю всё возможное, чтобы Вы вели дело в соответствии с нашими правилами.

Гарри не издал ни звука, пока Кейдж объясняла эти правила и рассказывала о ходе расследования. Единственное, что его интересовало — получили ли они разрешение. Они его получили. Всё. «А интересно, эта инспекторша всегда такая, или у неё просто предвзятое отношение, непосредственно, к нам?»

— Справедливо, инспектор. Я думаю, Вы понимаете, что мы захотим самостоятельно осмотреть номер Доннагана, — немного приподняв бровь, уточнил Гарри.

— Конечно, но я хочу попросить мисс… о, извините, доктора Грейнджер, туда не ходить, — заявила Кейдж.

Поттер прекрасно расслышал, что инспектор сделала акцент на слове «доктор», и задался вопросом — что он пропустил?

— Я могу узнать, почему доктор Грейнджер не может осмотреть место преступления? Она — эксперт по заклинаниям и может нам помочь.

— Пока сказать не могу. Кроме того, я должна её допросить, чтобы восстановить последние события. — Кейдж даже не думала скрывать самодовольный тон, выдающий чувство полного превосходства.

Мельком глянув на друга, Рон мог с уверенностью заявить, что терпение Гарри вот-вот лопнет.

— Хорошо, инспектор. Тогда, пока мы осматриваем номер Доннагана, Вы можете поговорить с доктором Грейнджер здесь. Думаю, администрация гостиницы с удовольствием предоставит Вам комнату, где можно будет спокойно побеседовать. Вам подходит такой вариант? — спросил Рон.

— Прекрасно. Я пойду, договорюсь с администрацией. — И, повернувшись на каблуках, Кейдж быстро удалилась.

— Я действительно… — начал было Гарри, но был прерван Роном и Гермионой, которые хором закончили предложение, — ненавижу эту женщину.

— Это полностью взаимно, можешь не сомневаться, дружище, — заверил Уизли брюнета и повернулся к девушке, испытывая беспокойство: — Ты уверена, что справишься? Я не хочу оставлять тебя одну.

— Со мной всё будет в порядке. Ты же знаешь, что ей необходимо со мной поговорить. Идите и попробуйте что-нибудь найти в номере Макса. Возможно, позже я смогу к вам присоединиться, — сказала Гермиона, надеясь, что теперь будет в безопасности.

— Ладно, но я буду держать с тобой связь. Как только понадоблюсь, сразу буду рядом, — подвёл итог Гарри, и, обняв девушку, поцеловал.

— Я знаю. Со мной всё будет нормально, не волнуйся. Идите, а я пошла вниз. — Она, улыбаясь, взглянула на брюнета и, повернувшись к Рону, поблагодарила за заботу: — Спасибо, что предложил вести беседу в другой комнате — мне, действительно, тяжело и неприятно здесь находиться.

Рыжий на мгновение сжал её ладошку.

— Никаких проблем, Миона.

Инспектор Кейдж ждала их в холле.

— Доктор Грейнджер, администрация гостиницы великодушно позволила нам воспользоваться их офисом. Следуйте за мной. — Не дожидаясь ответа от Гермионы, она повернулась и направилась к одной из дверей.

Парни попрощались с подругой и вышли из гостиницы. На улице дул сильный ветер, который тут же начал раздувать их мантии, придавая обоим какой-то устрашающе-драматичный вид. Глубоко вздохнув, чтобы привести мысли в порядок, а так же успокоить дрожащие колени (вот как действовал на неё Гарри!), Гермиона последовала за инспектором.

Когда она вошла, то заметила, что Кейдж дожидается её с явным нетерпением. Но женщина ничего не сказала Гермионе, пока та не села.

— Позвольте мне быть краткой и сразу перейти к делу. Вы — мой главный подозреваемый в убийстве Макса Доннагана.