Чужой мир (гет)

— Горько! — орала родня Антонина, приехавшая на нашу свадьбу, удивляя английских магов и заставляя звенеть хрустальные подвески многочисленных люстр.

Свадьбу справляли зимой, в Англии, но с русским колоритом — со снегом, летящим из-под копыт троек, коими управляли залихватские ямщики. С икрой, красной и чёрной, расставленной в расписных бочоночках, с осетрами, расстегаями, водкой со слезой и солёными огурчиками.

Рекой лилось шампанское, столы ломились от разных видов мяса, пел цыганский хор, и ошалевшие Тайный и Ближний Круг, вместе с жёнами и детьми, взирали на Антонина, выписывающего вокруг меня кренделя, метя блестящий паркет полами белоснежного кафтана.

Я же плыла лебёдушкой, в шитом жемчугом кокошнике с тончайшей дымкой, в парчовом сарафане, в душегрее, отделанной белоснежным мехом…

Лорд Волдеморт сам отдавал меня Тони перед алтарём и был главным гостем. Свадьба получилась весёлая, народ расслаблялся. Англичане, сначала чопорные, выпив и закусив, основательно отошли от правил и приличий.

Так что можно сказать, что свадьба удалась. Маша, сияя, как самовар, мелькала среди гостей, волоча за собой Снейпа, который недавно вошёл в Ближний Круг и, можно сказать, заглядывал в рот своему наставнику.

Этим и собиралась воспользоваться девушка, по секрету рассказав мне, что решила рискнуть и попросить Тёмного Лорда о милости. Раз уж он смог приказать её дяде, то и ей не откажет, приказав Северусу. А там уж Мария собиралась сделать молодого зельевара, по мере своих сил, самым счастливым мужчиной.

— Маша, а ты уверена, что это правильное решение? Не пожалеешь ли ты потом? Ведь сейчас он, возможно, испытывает к тебе симпатию или дружеские чувства, но не любит. Не упрекнёшь ли ты потом его за это?

— Тётя Лена, я всё решила! Не любит и ладно, зато я, кажется, люблю и хочу, чтобы он стал моим мужем! А если и пожалею, то никогда не упрекну его, ведь это моё решение и моё желание. И я сделаю всё, чтобы он никогда не упрекнул меня.

Маша, похоже, была настроена решительно. Что ж, зная о судьбе Северуса, я не буду больше отговаривать её. Возможно, это их шанс. Его — не стать жёлчным преподавателем зелий, а её — выйти замуж за человека, который ей нравится и от которого ей хочется иметь детей.

* * *

Мимоходом, за бокалом вина или рюмочкой водочки, решались политические вопросы, а молодая поросль, ни о чём особо не задумываясь, напропалую флиртовала, знакомилась и выпивала.

Шеф, почтив нашу свадьбу своим присутствием, ушёл почти сразу, сделав общение более свободным. У него было много дел и разрешив расслабиться сегодня соратникам, он предпочёл удалиться.

* * *

В тысяча девятьсот восьмидесятом году произошло сразу два знаменательных события. Министром Магии стал Том Марволо Реддл, а великий светлый волшебник Альбус Дамблдор, коего нынешний министр не уставал превозносить как своего учителя, умер, нарвавшись где-то на тёмное проклятие, поразившее его руку.

Его обнаружила МакГонагалл, пришедшая в директорский кабинет по каким-то школьным делам. Специалисты, вызванные из Мунго, только развели руками. Проклятие, поразившее директора, было им неизвестно, единственное, что они могли сказать точно — это то, что оно было вызвано каким-то предметом, возможно, кольцом, надетым на палец. Но ничего подобного возле тела найдено не было.

Директора Дамблдора похоронили на кладбище в Годриковой Впадине, рядом с родителями и сестрой. Министр Реддл, присутствовавший на церемонии вместе со своими сподвижниками и личным секретарём, сказал прочувствованную речь.

В ней он посетовал на то, что волшебники стали забывать, как бороться с Тьмой и пообещал, что реорганизует школу и введёт в её программу обязательное изучение тёмных проклятий и защиту от них, чтобы лучшие из лучших не гибли, не зная, как защититься.

Неприметный мужчина, теряющийся на фоне ярких друзей и чем-то напоминающий крысу, стоя рядом с немногочисленными сторонниками Дамблдора, рискнувшими прийти, чтобы попрощаться с директором, незаметно усмехнулся на слова Тёмного лорда.

Ему стоило многих усилий «подсказать» директору, что воскрешающий камень, за которым тот охотился, долгие годы принадлежит Волдеморту и спрятан им в развалинах дедовского дома.

И Альбус не устоял… Хотя Питер и сомневался, но Повелитель был уверен, что директор заглотит крючок. Итогом этой операции стала эпитафия на могиле чародея, который пал жертвой своих несбыточных желаний… «Что имеем — не храним, потерявши — плачем…»

* * *

Магическое общество ждали перемены. Министерство реорганизовывалось, убирались одни отделы, создавались другие. Посты занимали члены партии «Вальпургиевы рыцари», выдавливая несогласных и формируя общественное мнение.

Школа Хогвартс, как и обещал министр, получила помощь и от Министерства, и от Попечительского совета. Были наняты дополнительные кадры и введены предметы, долженствующие подготовить всесторонне образованных молодых людей, которые в будущем не только станут отличными аврорами, колдомедиками, чароплётами, зельеварами и финансистами.

Они будут разбираться в родовой магии, будут уметь вести беседы и будут сильны физически, занимаясь не только квиддичем, но и верховой ездой, фехтованием и танцами.

А девушки будут уметь не только варить зелья, читать руны и трансфигурировать мышей в вазы, но и вести хозяйство, знать этикет, будут уметь петь, танцевать и музицировать.

Для маглорождённых вводился специальный предмет, который должен был объяснять им традиции, законы и правила магического мира, преподаваемый уважаемым чистокровным волшебником, а магловедение становилось обязательным предметом для всех юных магов, воспитывающихся в традиционных семьях.

Вести предмет обязательно должен был маглорождённый профессор, который имел не только хогвартский диплом, но и диплом магловского высшего учебного заведения, а также был всесторонне развит, чтобы суметь рассказать не только о технических новинках магловского мира, но и о литературе, театральных постановках, кино и, желательно, о моде…

* * *

За маглорождёнными волшебниками был организован присмотр с момента появления в книге записи о них. Если маленький волшебник воспитывался в приёмной или неблагополучной семье, то он изымался у маглов и отдавался либо в семью волшебников, признанных подходящей для его воспитания, либо в специально созданный приют, где они росли, ни в чём не нуждаясь, обучаясь в специальной начальной школе, которую, кроме них, посещали и те маглорождённые, которые оставались в родных семьях, а также все желающие дети из магических семей.

Школа пользовалась успехом, так как в ней, кроме истории магии, письма и всего того, что должен знать маленький волшебник, преподавали и магловские дисциплины с получением официальных документов.

Среднее звено обучения обеспечивал Хогвартс, а высшее давала Магическая Академия, где студенты изучали алхимию и зелья, артефакторику, колдомедицину, магическое право, строительство и трансфигурацию, а также оттуда должны были выходить отличные взломщики проклятий, знатоки рун и Тёмной магии.

* * *

Как и обещал Тёмный Лорд, все орденцы, которых, благодаря мне, он знал если не в лицо, то по именам, были задержаны аврорами по разным поводам и проверены под веритасерумом. Большинство их действий было признано адекватным действиям сторонников Лорда, и он принял решение не преследовать их, если те сами не попытаются как-то вредить нынешней власти.

А вот Аластор Моуди был посажен в Азкабан, так как он не собирался зарывать топор войны, обещая мстить до самой смерти. Братьям Пруэттам, которые, как оказалось, участвовали в нападении не потому, что из-за Пожирателей погиб кто-то из родных или друзей, а потому, что им хотелось адреналина в крови и охотничьего азарта, грозило то же.

Были ещё любители пощекотать нервы, не только среди авроров или орденцев, но и среди Пожирателей. Азкабан ждал их всех, так как следовало заткнуть рты тем, кто кричал о начавшемся терроре и притеснении светлых.

За Пруэттов просил отец, понимающий, что род прервётся и не желающий этого. Лорд нашёл, как мне показалось, неплохой выход, но уж очень неожиданный. Он женил братцев на девушках из поддерживающих его семей и озадачил их продолжением рода. Пруэттам за это было обещано двадцать лет Азкабана вместо пожизненного… выживут, значит, им повезло.

Для того, чтобы процесс обретения наследников не затянулся надолго, было сварено специальное зелье, способствующее зачатию мальчиков…

* * *

Большинство в Визенгамоте теперь принадлежало последователям Лорда и создание законов, способствующих усилению Статута, не заставило себя ждать. Одним из них под особый контроль попадали семьи маглорождённых, которые были признаны достаточно ответственными, чтобы воспитывать волшебников.

По новому закону на них надевался специальный артефакт и благодаря ему маги могли узнать о попытке рассказать кому бы то ни было о том, кем является их ребёнок. В этом случае на место сразу отправлялся обливиатор, если же это происходило во второй раз, ребёнок временно изымался из семьи, дабы родители могли осознать потерю.

Это позволяло обезопасить волшебников от маглов, желающих подзаработать или от внимания спецслужб, с которыми магам совсем не хотелось иметь дело. Все проблемы, связанные с такими контактами, решались Отделом Тайн и Специальным подразделением Министерства.

Магический мир входил в новую эпоху…