Сказки перед сном (гет)

Киллиан добавил последние штрихи к сервировке столика, зажёг свечи и несколько секунд смотрел, как их пламя дрожит от ветра.

Их второе с Эммой официальное свидание он решил устроить вновь самостоятельно, только вместо ресторана — борт «весёлого Роджера», вместо кожаной куртки — белая рубашка, вместо руки — крюк.

Это должен быть особенныой вечер. Бухта была безмолвна, лишь слышался шум лёгкого ветра и плеск воды. Киллиан закрыл глаза на несколько секунд и покачивался в такт этой музыке. Солнце медленно уходило за горизонт, и первые звёзды ярко украшали небо своим свечением.

Киллиан открыл глаза и вглядывался вдаль, чтобы как-то угомонить гулко стучащее сердце. Сказывалось волнение от томительного ожидания, пока сзади не послышалось робкое:

— Киллиан.

Он обернулся.

Эмма. Она пришла. И тогда раскинутая чёрная гладь моря, переливающаяся в лунном свете, показалась ничем по сравнению с той, что стояла сейчас перед ним. За всё то время, что Киллиан проводил с Эммой, он украдкой ловил себя на мысли, что сильнее любить невозможно. Но каждый раз каким-то непостижимым образом ей удавалось доказать обратное. Возможно, дело было в её причёске или белом платье, которое она сегодня надела, — он не знал. Но чувствовал, что любит искренне и…

Истинно…

Киллиан смотрел на неё и не мог налюбоваться.

— Это ты приготовил для меня? — внезапно поинтересовалась Эмма, делая шаг навстречу.

Киллиан резко выдохнул.

— Эмма, ты… — И где слова, когда они так нужны?

— Я знаю, — ответила она, а затем внимательно осмотревшись, произнесла: — Это…

— Я знаю, — сказал он и улыбнулся. Диалог получился бессмысленным, но слова, оказалось, не всегда нужны.

— Я рад, что ты пришла, — лишь проговорил Киллиан, заметно расслабившись.

* * *

Эмма была слегка взволнована. Возможно, причин для этого было немало: новые проблемы в городе, новые заботы, однако Киллиан решил не устраивать допроса. Это был их вечер. И он совершенно не хотел всё испортить ненужными вопросами и неуместными разговорами.

Он просто смотрел. На неё. И не мог сдержать улыбки, замечая, как под его взглядом горели её щёки, а руки нервно терзали салфетку.

— Что? — наконец не выдержав, поинтересовалась Свон.

Киллиан пожал плечами.

— Ничего, — а затем добавил: — Как ты смотришь на то, чтобы потанцевать?

Эмма была удивлена.

— Сейчас?

— А тебя что-то смущает?

— Нет, но… У нас нет музыки.

Киллиан улыбнулся, потому что, несмотря ни на что, Эмма всё же встала из-за стола и последовала за ним.

Киллиан нежно взял её ладонь в свою и одним резким движением притянул Свон за талию.

— Слушай, — мягко прошептал он, отчего Эмма почувствовала, как ноги словно стали ватными и приросли к полу, и не смела пошевелиться.

Но вот… Первое па — неторопливое, направляющее. А вместо музыки — стук его любящего сердца. Шум волн.

Шаг. Не дыша. Второй. Глаза в глаза.

Эмма задержала дыхание, когда их бёдра соприкоснулись, а ноги едва переплелись. И с каждым движением рука Киллиана всё увереннее поглаживала спину, ползла вверх и вниз, отмеряя миллиметр за миллиметром.

Рядом с ним Эмма забывалась, уткнувшись носом в его шею. С ним. Здесь. Сейчас.

А Киллиан следовал за запахом её волос и слышал неровное дыхание. Терялся в нём, не чувствуя себя — лишь её.

Как вдруг Эмма отстранилась. На мгновение. Чтобы сказать:

— Киллиан, я…

— Я знаю, — перебил он её и прижался губами к её губам.

Это было ответом.