Серые кардиналы (джен)

— А?! Что?!

Роза, быстрее понявшая, в чем дело, трансфигурировала мантию из одного из валявшихся под ногами камней и левитацией швырнула в Сириуса.

— Мистер Блэк, оденьтесь немедленно, здесь дамы! — прошипела она. Комок материи ударился о его спину и упал на землю.

— Но… Пожиратели? — отрывисто и настороженно прошептал он.

— Какие Пожиратели? — невинно спросила Луна.

— Комаров здесь да, навалом, но вы, кажется, не это имели в виду. — ехидно заметила Фэй.

— Девочки, так, быстро марш с поляны. Нечего вам на такое смотреть, — строго сказала Роза.

— Почему? Красивое зрелище, — склонив голову на бок, мечтательно протянула Луна и добавила, вероятнее всего, вспомнив наш забег по музею Орсе: — А поза и мизансцена чем-то скульптуры Бурделя напоминают…

Полагаю, именно это высказывание, прозвучавшее тонким, почти детским голосом, вывело Сириуса из состояния шока и прострации. Не оборачиваясь, он подхватил мантию и… почему-то обернул ее вокруг бедер, прикрывая исключительно нижнюю часть тела.

— Мне кто-нибудь объяснит, почему девочка кричала про Пожирателей? — с выражением осуждения на лице, обернулся к нам Блэк и наткнулся на десять насмешливых пар глаз. Он ухмыльнулся: — Подловили меня, да?

В это время к Розе спикировала большая светящаяся птица — вестник леди Лонгботтом — и, неразборчиво пробурчав послание, испарилась.

— Дети, нас зовут домой. Срочно, — оповестила Роза и, не дожидаясь реакции, пошла в сторону дома, на ходу крикнув: — Симус, вылезай из дупла. Не знаю, как ты туда забрался, но выбирайся теперь сам. Пора домой!

Ребята, злорадно ухмыляясь, посмотрели в сторону огромного дуба. И, подбодрив Симуса, с трудом пытавшегося протиснуть плечи через слишком узкое дупло, парочкой добрых пожеланий, двинулись вслед за мамой Лаванды.

— А… — протянул Сириус, враз перестав улыбаться и сделал шаг в нашу сторону.

— А… Вы бы правда оделись, мистер Блэк, — смущенно улыбнулся Поттер, — и, может быть, придете на обед? А то в качестве собаки вы с ребятами уже познакомились… а я все жду…

— Но… я… Гарри, я… — мужчина выглядел потерянно и виновато.

— Только оденьтесь, — как ни в чем не бывало продолжил Гарри, — мантия на босу ногу в Лонгботтом-мэноре — как-то совсем не комильфо… Так вы придете? — спросил Гарри и, дождавшись оторопелого кивка от Сириуса, улыбнулся. — Тогда я предупрежу леди.

В мэноре нас попросили подождать в Северной гостиной, а Поттера пригласили в кабинет Августы. Задумчивый нахмурившийся парень вернулся минут десять спустя.

— Со следующего учебного года мне предлагают частные уроки защиты с Дамблдором.

— Чего?! — в унисон отозвались несколько человек из нашей компании.

— Что слышали, — ответил Гарри и задумчиво потер шрам на лбу.

— И кто предлагает?

— Он сам и приходил, пока нас по саду выгуливали.

— И чему учить будет? — поинтересовался Финниган.

— Защите. А чему именно — понятия не имею, — устало ответил Поттер.

— Что бабушка сказала?

— Что решать мне. Она в любом случае меня поддержит, что бы я ни выбрал.

— Но ты же согласишься, да? Учиться защите у Дамблдора, это все таки круто! — отреагировал Рон. — Он же самый сильный волшебник современности, он наверняка такие заклятия знает! Хотя, — подрастеряв энтузиазм, продолжил он, —если тетка моя права…

— …То ничему путному он его учить не станет, — развалившись в кресле и закинув ноги на стол, продолжила мысль Рона Фэй. — Потому что то, что для него приемлемо использовать в качестве самозащиты, изучают до пятого курса. А мы это все, благодаря профессору Спенсору, уже давно прошли. А в чем-то и вообще школьный курс обогнали.

— Плюс он же профессор трансфигурации, а не защиты, нет? Наверняка его связки заклятий заточены под его стиль колдовства. А Поттер у нас в трансфигурации не блещет… Да и преподавал бывший директор в последний раз лет сто назад, — скептически нахмурившись, высказала свои сомнения Лаванда.

— И это если не вспоминать о том, что сам по себе мне этот дедушка последнее время как-то не особенно нравится… — язвительно добавил Финниган.

— Зря вы так, может быть ему есть, чему научить Гарри, — с мечтательной улыбкой пропела Луна, — например, как силой любви и красоты спасти мир ото Зла? — добавила она, расфокусировав взгляд и чуть сведя глаза к носу.

Когда мы отсмеялись, она, посерьезнев, продолжила:

— Вот что лично я никак не могу понять: почему сейчас?

— То есть? — нахмурился Дин.

— А то и есть, Лу-Лу права, — буркнул Поттер, — с чего вдруг он именно сейчас озаботился моим обучением? Ведь ничего не изменилось…

— Если не считать первого за историю существования Азкабана побега двух особо опасных преступников, — перебил его Дин.

— И что? — недовольный тем, что ему не дали закончить мысль и недопоняли, отозвался Гарри, — Если этот побег лично мне чем-то должен грозить, было бы логично, если бы мне запретили походы в Хогсмид на следующий год… Так нет же! Мне предлагают дважды в месяц выходить из защищенного Хогвартса в деревню и учиться защите у бывшего директора в каком-то трактире! Нет, ты, Дин, как хочешь, но что-то в этой истории не сходится.

— Хо-хо-хо, Поттер, мне показалось, или ты пытаешься найти логику в действиях великого светлого волшебника? — хохотнул Симус. — Оставь, парень, это дохлый номер!

— Да драккл с ней, с логикой. Гарри прав в другом, — отозвалась Фей, — Ничего не изменилось! О том, что Мистер Зло собирается вернуться, Дамблдор знал еще до нашего первого курса. Не удивлюсь, если вообще с восемьдесят первого или того раньше. Если бы он хотел подготовить магический мир и нас всех к его возвращению — не нанимал бы таких идиотов, как Локхарт.

— А если он, как все, верит, что Поттер должен будет единолично победить мага, державшего в ужасе всю магическую Британию, и что к его возвращению надо готовить исключительно Гарри, почему не начал раньше? — раздраженно добавила Парвати. — С самых пеленок? Почему он озаботился его подготовкой именно сейчас?

— Ну да, странно как-то, — согласился Дин.

— А у меня еще один вопрос, дамы и господа, — тихо сказала я, постукивая ногтями по столешнице. — Почему только Поттер? Будто он избранный какой-то! Ребята, надо в этом покопаться отдельно. Почему все чего-то ждут именно от Гарри? Вряд ли это только потому, что Зло об него убился. Должно быть что-то еще… — ребята задумались и погрустнели. — Я не имела в виду сейчас! Пока у нас слишком мало информации, чтоб понять, что задумал бывший директор. Да и вообще, Симус прав, дедушка и общечеловеческая логика — суть понятия несовместимые. Вы как хотите, а мне станет очень не по себе, если когда-нибудь я смогу понять логику размышлений стапятидесятилетнего председателя Визенгамота, одевающегося, как клоун, и заплетающего бороду в косы с бубенчиками. По крайней мере, сама оставаясь в своем уме, — под смех товарищей уточнила я. — Поэтому у меня предложение на голосование. Гарри соглашается, но с условием. Скажи, что заниматься мы будем все вместе! — на удивлённый взгляд Поттера я лишь пожала плечами и уточнила: — А что, мы — свита героя! — в этот момент Гарри понял, куда я веду и, не придумав колкости для ответа, смял листок бумаги и приготовился его в меня запустить. — Его… этот, как его там… ну, у Мистера Зло было… Ближний круг, вот! — рассмеялась я, готовясь уворачиваться от снаряда. — Не быть тебе баскетболистом, — проследив траекторию шарика, приземлившегося на стол в паре футов от меня, заявила я и показала ему язык. — Но, если серьезно, мы все должны уметь постоять и за тебя, и за себя, и за своих близких. В конце концов, когда существуют такие вещи, как Империо и Обливиейт, и куча других пакостей, слабый друг может быть опаснее любого врага.

— Да… у меня от истории Петтигрю до сих пор мурашки по коже… — поежился Рон.

— Вот именно… это один из тех уроков, которые я не хочу учить на собственном опыте, — оставив всю веселость, кивнула я. — Мы все должны быть на уровне. Если Дамблдору есть чему нас научить — пусть учит. Если нет и это приглашение — фасад для чего-то другого… Величайшего мага современности, мы, конечно, не одолеем, но, что бы он там ни задумал, с нашей оравой совладать ему будет однозначно сложнее, чем с одним Гарри.

— А если он не согласится? — нахмурился Дин.

— А если не согласится, — сложила руки на груди Фэй, — то никаких уроков не будет вообще! Я вам так, на всякий случай, напоминаю, что у нас и так в этом году будет очень напряженный график: новые предметы, вдвое больше работы и заданий… и это еще — мелочь! Если «Мой Мир» вызовет тот интерес, на который мы рассчитываем, про свободное время придется забыть полностью и абсолютно.

— Тем более, вам троим, — без особого сочувствия уточнил Рон, — вы же редакторы!

— Твоими, кстати, молитвами, зараза! — напомнила я и запустила в него бумажным шариком, которым до этого метил в меня, но промахнулся Гарри. — В яблочко!!! — вскинув руки вверх, порадовалась я, попав рыжему четко в лоб, но, заметив пакостливую улыбку на лице Уизли и его руки, сминающие сразу два листка для контратаки, пошла на попятную: — Все-все! Ну-ка успокоились, — изобразив серьезный тон, внесла новое предложение я. — К тому же Рон прав. Боюсь, каждый выход в Хогсмит нам придется посвящать редакционной работе, подготовке нового выпуска… да и к тому же у меня тут еще одна интересная идея была… Но об этом позже. Короче, если Дамблдор заартачится — про частные уроки он может забыть! А сейчас, не пора ли нам на обед? — желудок Рона выбрал именно этот момент, чтобы выдать длинную и выразительную трель.

— О! Единогласно! — хохотнул Симус.

— А на обеде к нам обещался присоединиться интересный гость, который входил в Дамблдоровский Орден Феникса и последнее время довольно часто общался со Светлейшим. Да и вообще, он давно и плотно знает дедушку… вдруг что интересное расскажет?

Ребята почесали затылки и согласились, что как бы ни хотелось обсудить бывшего директора, смысла в этом было маловато, а гадать было малопродуктивно. А Гарри, хлопнув себя по лбу, убежал к леди Лонгботтом. За интересными новостями он абсолютно забыл предупредить ее о приглашённом на обед крестном.

Про крестного, кстати. Пусть встреча в лесу неподалеку от Лонгботтом-мэнора была первой, наша компания уже давно и довольно пристально следила за Сириусом. Не столько потому, что мы ждали от него какого-то подвоха или, наоборот, горели желанием узнать его поближе… Просто он был… «чужим-своим». По сути, темной лошадкой, совершенно незнакомым человеком, который, тем не менее, за счет своего статуса, мог в любой момент легитимно потребовать своего права войти в жизнь Поттера… А учитывая нашу плотную и сбитую компанию, в нашу общую жизнь. И Гарри все не мог определиться, что он обо всем этом думает и чего, собственно, он сам от этой ситуации хочет.

У нас по этому поводу был разговор. Уже, кажется, у Молли, мы втроем с Луной лежали в траве после тренировки по ментальной магии. Мы валялись голова к голове, и, когда поняли, что Гарри на сможет достаточно сосредоточиться, Лавгуд предложила поиграть в облака: рассматривать их и искать какие-нибудь формы…

— Спасибо, Лу-Лу, — отозвался Поттер, — у меня сегодня все из рук валится...

— О! А вон та туча похожа на мозгошмыга! — дипломатично проигнорировав признание Гарри в собственной слабости, заявила Луна.

— Которая?! — оживились мы с Поттером, надеясь хоть так узнать, как выглядят мифические звери Луны.

— Вон та, — сказала она, указывая на просвет.

— Там нет туч… — констатировал Поттер.

— Есть, — просто ответила Луна, — просто они невидимые.

— Вот ты видишь суслика, Гарри, — подхватила я.

— Нет… — окончательно запутавшись, ответил он.

— А он существует! — загробным голосом провыла я… Напряжение, сковавшее нашего друга, слегка отпустило, и мы втроем с удовольствием рассмеялись. Даже не столько самой шутке, а просто заражаясь смехом друг от друга.

— Легче? — когда мы отсмеялись, спросила я Гарри.

— Да, спасибо, — улыбнулся он и, вздохнув, сказал: — Понимаете, просто… Три года назад в моей жизни были Дурсли и все. Потом пришло письмо из Хогвартса, и закрутилось: Хагрид, Рон… Поймите правильно, они оба — замечательные друзья и все такое. Я не жалуюсь… Просто в какой-то момент я понял, что я плыву по теченью. Сначала у тетки, потом в магическом мире… Я не выбираю, с кем я хочу дружить, с кем я просто хочу быть… САМ! Я! И даже потом… Меня точно так же, по течению, занесло в нашу компанию, по течению же я попал в семью к Невиллу… Я для этого ничего особенного не делал. Просто оно так получилось. Само… И, знаете, я счастлив! Потому что именно сейчас и здесь я — на своем месте! Я это чувствую… А крестный… Я просто боюсь, что он это все разрушит. Не потому, что он какой-то плохой… Просто я для него — продолжение погибших друзей, времени, когда он был счастлив… И я боюсь, что стану для него... Как ты это называла, Герм? Проекцией утраченного? Вы же сами слышали! Он готовит мне комнату, рассуждает о том, как нам будет житься вместе. НАМ! Я его только на фотках видел, а он уже хочет переписать мою жизнь!

— Тихо-тихо-тихо, — зашептала я, закинула руку за голову и начала легонько массировать ему шею.

— Не волнуйся, мы тебя никому не отдадим, — важно заявила Луна.

— Драккл… Не могу объяснить, — эмоциональный раздрай Поттера сбоил нашу связь, и он, плюс ко всему, чувствовал себя одиноко, не ощущая нашего ментального присутствия.

— А зачем объяснять? — легкомысленно спросила Луна, переворачиваясь на живот и, приподнявшись на локтях, заглянула Поттеру в глаза. — Ты — добрый. Внутренне и внешне.

— Перевожу, — привычно вставила я, — ты добрый и отзывчивый. По мировосприятию и по отношению к окружающим, — и, приоткрыв глаз, пояснила, — грубо говоря, ты милый и плюшевый и тебе нравится быть именно милым и плюшевым. И тебя расстроит, если тебе придется вести себя по-другому. Что в переводе на ситуацию означает, что ты уже сейчас понимаешь, что у твоего крестного относительно тебя какие-то определенные ожидания. И, если ты не хочешь стать заложником его счастья… а ты этого не хочешь… Тебе, вероятнее всего, придется сделать ему больно, отказавшись быть тем, кем он хочет тебя видеть.

— Но больно никому ты делать не хочешь, потому что ты добрый и милый, — добавила Луна, — Тем более, что мы говорим о том, кто хочет для тебя сделать что-то хорошее и на все готов ради твоего счастья!

— Проблема в том, что в этой трактовке «готов на все» стоит понимать, как «на все, кроме как понять, что и без него его крестник уже вполне себе счастлив», — уточнила я.

— И ты головой понимаешь, что у тебя есть право выбирать, что делать и как жить, но ты уже заранее представляешь, как расстроится Сириус, узнав, что ты не собираешься жить с ним. И тебе от этого заранее паршиво.

— Ты понимаешь это головой, но чувства на то и чувства, чтоб голова не всегда могла их контролировать.

— Лу-лу… Мия… вы в курсе, что вы две заразы, но я вас очень люблю? — буркнул Поттер.

— Ага. Взаимно! И мы тебя никому не отдадим. По крайней мере, пока ты сам этого не захочешь. А если Блэк будет упорствовать, мы на него Добби натравим! Короче, будет день — будет пища. А пока… он не лезет, и ты не нервничай без повода, ладно?

И, кстати, по поводу Добби. Обещание, опрометчиво данное Лаванде в конце учебного года, никто не забыл, и мы немало поломали головы над тем, что мы можем сделать. Задача казалась невыполнимой, но…

Начало нашему плану было положено, когда Невилл вспомнил, что леди Малфой — кузина Сириуса Блэка. Покопавшись в родословных, мы выяснили, что из родственников у Блэка остались две кузины: Андромеда и Нарцисса.

По крайней мере одна из дам была светской львицей. Это Лаванда знала точно. Так же точно, как и то, что все, что делают такие личности, как Нарцисса, в мгновение ока становится достоянием общественности и обсуждается в будуарах в режиме реального времени.

Поэтому Лаванда взялась за свою маму. Именно через нее она узнала, что первая из кузин Блэка, после того как вышла замуж за обретенного, практически полностью покинула волшебный мир: жила уединенно, нигде не бывала. Семья выжгла ее имя с гобелена. Она в ответ вычеркнула семью из своей жизни. Как не было. И в Мунго она так и не появилась.

А вот вторая, которая в замужестве Малфой, по слухам, активно взялась помогать несчастному родственнику. Практически каждый день навещала его в больнице и, ходили даже слухи, на время реабилитации после выписки собиралась приютить его в Малфой-мэноре. Вот только неблагодарный кузен отказался наотрез. Точнее, сказал, что ничего не имел против сестренки, но вот под крышей её мужа он готов был оказаться только с ордером на обыск и группой авроров.

Мы не знали, что двигало Нарциссой, но даже после этого она не перестала помогать кузену и взялась за приведение в порядок Блэковского родового гнезда на Гриммо. Получив у Сириуса разрешение на доступ в дом, она забежала туда, просто чтобы составить примерное представление об объеме работ, которые понадобятся для того, чтобы бывший узник почувствовал себя комфортно в отчем доме… Как свидетельствовали в будуарах, воочию увидев объем тех работ, она начала с того, что выпила аж два бокала вина в ресторации «Оникс».

Мы же потирали руки. Кто говорит «ремонт» в магическом мире — говорит «домовики». Мы вызвали Добби, объяснили ему ситуацию, план действий и возможные выгоды. Добби должен был сначала напроситься в помощники — делать ремонт, а потом остаться при Сириусе, которому после Азкабана и Мунго явно были нужны помощь и присмотр. Превентивно саданувшись пару раз головой о рядом стоявшее дерево, Добби таки поверил, что то, что он собирался сделать по нашему наущению, не во вред, а во благо для хозяев. Хотя это было не просто…

— Смотри, — в сороковой раз на пальцах взялся за объяснения Рон. — Пока Сириус в больнице, да?

— Да, — затравленно оглядываясь на ствол дерева, о которое за пару минут до этого пытался себя наказать, блеял домовик.

— Но скоро он оттуда выйдет и ему где-то надо будет жить, правильно?

— Да…

— Хозяйка Малфой — добрая?

— Да…

— Она пожалеет кузена, если ему негде будет жить?

— Да…

— И пригласит Сириуса в Малфой-мэнор, правильно?

— Э-э-э… да?... — чуть не плача, провыл домовик. Как всегда, когда в комбинации было больше двух ходов, Добби терялся, путался, но стеснялся сказать, что перестал что бы то ни было понимать и чувствовал себя из-за этого виноватым.

— Опять непонятно? — пожалела его Луна.

— Да... — по инерции промямлил Добби, но, поняв, что выдал не тот ответ, спохватился, затрясся, схватил себя за уши и сокрушенно заревел в голос. — Добби глупый, Добби не понимает!!! — и ломанулся было обратно к дереву.

— Давай так… — перехватив эльфа на полпути, зашел с другого конца Симус. — Сириус не любит Люциуса. При первой возможности он ему навредит. Лучше если Сириус будет далеко от Люциуса. И вот с этим ты можешь помочь!

— Добби может помочь, — утирая слезы, отозвался Добби и подуспокоился.

— Чем дальше Сириус будет держаться от Малфоев — тем лучше для всех, а Добби как раз сможет сделать так, чтобы Блэку было хорошо и уютно в доме Блэков и поводов соваться в Малфой-мэнор у него не было, — добавил Дин. — Да, Добби?

— Да! Добби — хороший домовик, он сделает уютный дом для Сириуса Блэка, чтоб Сириус Блэк не вредил хозяевам в Малфой-мэноре!

— Алле-мать-твою-луя, — еле слышно выдохнул Симус под нос.

— Мистеру Симусу не стоит говорить плохие слова, — наставительно заметил Добби, шмыгнув носом, и укоризненно посмотрел на Финнигана.

Переговоры были долгими и утомительными, но в итоге мы добились своего: Добби, вроде бы, все понял и, пообещав постараться попасть в команду ремонтных рабочих, откланялся.

А дальше, по сути, все получилось само собой. Чтоб успеть в срок, Нарцисса прихватила практически всех домовиков, что были в мэноре. Вот только провести в доме на Гриммо больше трех часов никто, кроме уже обитавшего там Кричера и нашего Добби, из них не мог. То ли источник магии был слишком сильным, то ли магия какой-то агрессивной, но домовики выбивались из сил и экстренно аппарировали домой.

А Добби — наоборот. Чем больше времени он проводил в родовом гнезде Блэков, тем сильнее становился, лучше себя чувствовал и правильней и логичней изъяснялся. Метаморфоза была очевидна. Спустя всего дня три, Добби уже мало походил на того задохлика, с которым мы познакомились несколько месяцев назад…

Домовик стал значительно сообразительней, чем раньше. Он сказал, что при мисс Цисси он продолжал вести себя как обычно, зато на старом Кричере отрывался по полной.

Кричер, этот старый одичавший домовик, уже проживавший на Гриммо, отличался мерзостным характером и весьма четкими понятиями о том, что правильно, а что — нет. Так вот, Сириус, по его мнению, был недостойным сыном, разбившим сердце своей матери. Откуда он взял такую длинную фразу и понимал ли он, что она означала — оставалось лишь гадать, но самого Сириуса Кричер однозначно не любил. Узнав, для кого готовят дом, он даже попытался отказаться работать. И только получив прямой приказ, начал делать хоть какие-то телодвижения в плане ремонта. Да и то, гордый домовик занимался скорее саботажем, чем работой. Возмущенный Добби часто рассказывал, как этот недостойный старый пень делал что-то, что потом приходилось долго и мучительно исправлять… Залитый грязной водой паркет, который потом пришлось экстренно спасать и натирать воском, поцарапанные стекла в окнах, которые престарелый засранец "мыл" железным ершиком… Но и Добби был не лыком шит и вскоре жизнь Кричера превратилась в ад. Добби запирал его в заговоренных шкафах, обездвиживал, приклеивал к полу... Последней каплей стало, когда он подстроил приход Нарциссы к тому моменту, когда Кричер попытался заляпать свеже-отремонтированную спальню Сириуса арко-алой сильно вонючей краской… Оценив мизансцену и наслушавшись завываний Кричера, леди Малфой сделала правильные выводы. Оставлять старого домовика у кузена было нельзя. В итоге, когда страдалец наконец-то переехал из больницы на Гриммо, предложила ему обмен: она забирала старого Кричера, как память о тетушке Вальпурге, а Добби оставался у Блэка. В качестве ответа на щедрое предложение радостный Сириус, за пять минут успевший оценить настрой Кричера, гаркнул: «Дарю! От всего сердца!» и прицельно запустил в не успевшего среагировать домовика, только что снятым ботинком.

Единственным щекотливым моментом, по словам Добби, во всей этой истории была привязка и долженствующая за ней следовать клятва верности.

— Добби — уже домовик Блэков. Всегда им был, — пояснил он, — хозяева Малфой не привязали Добби к своему дому. И когда Добби вернулся в дом Блэков, дом принял его. Принял, как свою часть, без клятв.

— Что это значит? — нахмурился Рон.

— Это значит, что Добби привязан к дому, но свободен, — пожав плечами, как само собой разумеющееся, ответил домовик. — Добби признала магия, а не маг.

— О как! — восхитился Дин. — Я о таком никогда не слышал!

— Добби — особенный, — зардевшись и шаркнув ножкой, заявил домовик.

— Это и раньше было понятно! — улыбнулся Поттер. — Но вот скажи мне, друг, а если Сириус тебя все-таки заставит пройти ритуал… ну там с клятвами и так далее?

— Добби не знает, — понурился эльф, — но хорошо будет вряд ли…

— А если он тебя отпустит? Ну, даст одежду? Привязка к дому порвется? — прищурившись, спросила Фэй.

— Нет, — прислушавшись к себе, задумчиво ответил домовик. — Добби приняла магия, хозяин ничего не сможет сделать.

— Тогда, наверное, надо, чтоб он дал тебе одежду?

— Добби не может такого попросить, — решительно покачал головой домовик. — Хозяин Сириус не разбирается в домовиках, но даже он знает, что если он подарит Добби одежду — Добби станет свободен.

— А если не совсем одежду? — ухмыльнувшись, уточнил Поттер. — Изобрази на наволочке герб Малфоев... Побольше и позаметнее... И скажи, что раз ты служишь благородному дому Блэков — не гоже тебе в таком ходить…

— И если он предложит Добби взять новую наволочку с гербом Блэков, это будет подарком, — растянул губы в пакостливой улыбке домовик и, кивнув, добавил, — так и будет.

Слова Добби были пророческими. Сириус за своими переживаниями не придал значения положению домовика, не попытался привязать его к дому, даже клятвы не потребовал. А уж увидев герб Малфоев и узнав, что домовик хочет поменять замурзанную наволочку на новую и чистую, с гербом Блэков, был только за.

В итоге, к середине лета, проблема с Добби была решена, а в довесок у нас появились свои уши в доме на Гриммо.

Нельзя сказать, чтобы мы заставляли Добби шпионить за Блэком двадцать четыре на семь, но руку на пульсе держали. Поэтому мы были в курсе, что с середины июля Дамблдор был частым гостем на Гриммо. Что Сириусу вернули его место в Аврорате и с августа он должен был войти в должность, которую занимал до Азкабана.

По нашей подсказке Добби нашел склад амулетов и вшил парочку от ментального воздействия в одежду Сириуса. Еще он проверял всю еду и напитки, которые подавал хозяину. Ушлый и шустрый домовик умудрялся проверить даже закупоренные бутылки, которые приносили посетители. Пока ничего криминального Блэку скормить вроде бы не пытались, но бдительности эльф не терял.

* * *

Обед получился скомканным и напряженным. Леди Лонгботтом косилась на Сириуса. Она ничего не говорила, но вела себя так холодно и отстраненно, что не оставалось сомнений в том, что леди мечтала о том, чтоб навязанный гость как можно скорее покинул ее владения.

После обеда Гарри принял приглашение Сириуса прогуляться по саду. Было заметно, что он чувствует себя не очень уверенно, поэтому мы с Луной предложили ему расположиться с крестным у озера, а сами устроились неподалеку в тени разлапистого дуба, повторяя уже отработанную на Добби схему.

По началу разговор не клеился. Сириус мялся, не зная ни что, ни как сказать. Поттер тоже слабо представлял, о чем поговорить с незнакомым человеком… «И как вам на свободе» — было, пожалуй, единственным вопросом, который крутился у него в голове, но задать его, понятное дело, тот не считал уместным.

— Как поживаете? — в итоге нашелся с нашей помощью он.

— Гарри, давай на ты, а? — чуть нервно усмехнулся Блэк. — И просто Сириус… или крестный?

— Хорошо, Сириус, — обозначил свою позицию Поттер.

— Ты очень похож на своих родителей… — с грустной улыбкой заметил тот.

— Мне все это говорят, — уставившись на руки ответил Гарри.

— Да… а я… Меня восстановили в Аврорате. Моим первым заданием была бы твоя охрана, но леди Лонгботтом была против, — уязвленно заметил он.

— Я знаю, — пожал плечами Поттер. — С другой стороны у Аврората с последними событиями и так работы за глаза.

— Ну, гоняться за Долоховым и моей сестрицей мне еще никто не позволит, — с горькой усмешкой ответил он, — с меня пока пылинки сдувают.

— А меня от них защищать, значит нормально, — углядел несостыковку в рассуждениях крестного Гарри.

— Э-э-э… Ну, я сам попросился… — ответил Сириус. — К тому же моя роль, как защитника, сводилась бы к тому, чтоб продержаться несколько секунд до прибытия подкрепления.

— А как его вызывают?

— Ну… по-разному. У меня — специальный амулет экстренного вызова, — объяснил он, достав из кармана шахматную ладью. — А для обычных жителей есть специальное заклятие: Оксилиум Пресидио. Вызывает авроров. Есть еще Иуво Витае — это вызывает скорую магическую медицинскую помощь…

— Нам такого в школе не показывали… — отстраненно заметил Поттер.

— Ну, это —азы, — отмахнулся Блэк.

— Вот я и говорю, — насупившись, настоял Гарри, — очень странно, что нам этого не рассказывали!

Нет, Мэт нам оба заклинания показал. Еще на одной из первых летних тренировок. Но в школе в курс защиты их изучение не входило. А Мэт был обязан придерживаться учебного плана, утвержденного директором. Вот он, как раз, предложение разучить эти заклятия и отклонил, сославшись на то, что для большей части учеников учить то, что они и так знали, было бы бесполезной потерей времени. Мэт тогда долго ругался…

— Да что их учить? — легкомысленно отозвался Сириус.

— Чтобы, в случае чего, суметь вызвать помощь? — недовольно отозвался Гарри. — Какими бы элементарными и общедоступными ни были заклятия, чтоб их использовать, об их существовании надо знать.

— Да это — первое, чему учат детей!

— Меня учили звонить по номеру девятьсот девяносто девять, — раздражаясь все сильнее, ответил Поттер.

— Звонить? И при чем здесь номер? — сбавив обороты и заметив, что что-то идет не так, осторожно спросил Сириус.

— Звонить по телефону в единую экстренную службу, для вызова полиции — что-то типа аврората, скорой помощи, пожарных или еще каких спасателей — по ситуации.

— А, это маггловская игрушка, которая теле… звон, да?

— Да, телефон…

— Ну вы же в школе со сверстниками общаетесь, они вам наверняка рассказывали…

— С чего бы? — устало вздохнув ответил Поттер. — Ребята из магических семей не бросаются при знакомстве рассказывать нам, росшим в немагическом мире, прописные истины основ безопасности жизнедеятельности.

— Да, ты рос в маггловском мире, — печально посетовал Сириус, — тебе, должно быть, тяжело пришлось…

— В немагическом мире хорошо, — сухо ответил Гарри, — просто мне не повезло с родственниками.

— Я тоже до сих пор не понимаю, почему выбрали их! — вскинулся Сириус. — Профессор говорил что-то о защите, но… Теперь-то ты живешь вне того дома, и ничего плохого не случилось… Хотя, кто мог знать заранее, времена были неспокойные… Я тому тоже неплохое доказательство… Но, все-таки… жить среди магглов…

Мы с Луной чувствовали, что почти достигли предела. Держать под контролем недовольство и зарождающуюся злость Гарри, тем более на расстоянии, становилось все труднее… Из последних сил, ретранслировав ему просьбу закругляться и идею, как спровадить крестного, мы отключились.

Злой сопящий Поттер подтверждением, что наше предложение сработало, появился несколько минут спустя. Оценил наш жалкий вид и потребовав горячего шоколада у Добби, улегся в нашу кучу-малу, лечить нервы.

А через два дня, довольный и пышущий энергией Сириус ехал с нами, моими родителями, родителями Симуса и присоединившимся к нам Сэми в Чессингтоский Парк Приключений — знакомится с маггловским миром и обеспечивать нашу безопасность. А мы просто пытались получить с этой паршивой овцы хоть клок шерсти… Ну и заодно заставить его понять, что немагический мир — не дыра, где нет и не может быть ничего ни хорошего, ни интересного… Да и вдесятером разговаривать с твердолобым магом, по идее, должно было быть значительно проще.

* * *

Мы сидели в купе поезда и, радостно переговариваясь, наблюдали за тем, как школяры, их родители и пришедшие проводить старших братьев и сестер детишки штурмуют ближайшего разносчика "Моего Мира". Несчастный парень уже оставил попытки что-то кому-то объяснять и просто молча обеими руками раздавал журналы: по принципу "кто успел — тот взял". Яркая крикливая обложка с коллажем совместно сочинения Сэми и Дина, изображала динозавров, заснятых на магический колдограф в кинотеатре, вид на Хогвартс, с падающей звездой, пересекающей небо над шпилями башен, кружившуюся в вальсе пару из модного спектакля вторую неделю подряд собиравшего аншлаг в театре на Косой улице, и простенькую текстовую анимацию.

В какой-то момент парень сдался и просто выставил две последние коробки с журналами — для самообслуживания. Нашему счастью не было предела! Вскоре поезд тронулся и я достала большую картонную коробку...

— Леди и джентльмены, позвольте представить вам будущий хит сезона и бестселлер среди магических игрушек на это Рождество!

— Но здесь нет магии, — резонно заметил Дин, рассматривая сложенный вдвое листок с правилами игры.

— Пока нет, — улыбнулась я.

— Монополия!!! — восхитился Симус. — Мия, ты — мозг!!!

— Спасибо, — скромно улыбнулась я, — я знаю.

Какое-то время ушло, чтоб объяснить суть игры, правила и остальные особенности. Ребята довольно быстро поняли, что требовалось от игроков, и горели желанием сыграть партию. Что мы и сделали, разделившись на команды по два человека. Иначе бы фигурок просто не хватило. За игрой я подняла тему адаптации. На самом деле вопрос был важным: с одной стороны, задумка была неплохой, с другой — нам были нужны партнеры. У нас одних не хватило бы ни сил, ни времени, ни фантазии действительно довести игрушку до ума. У меня была идея, но я не была уверена, что из этого что-то получится и не испортят ли хорошее начинание те, кого я планировала вовлечь в проект... Мнения компании разделились и обсуждение забуксовало. Тем более, что отвлекаться от игры никто не хотел.

За игрой прошло часа полтора, когда в купе ввалились одинаковые Уизли.

— Привет, мелкие! — бодро гаркнули они.

— Отвалите, старички, не видите, мы заняты, — бросая кости, отозвался Рон.

— Не слушайте его, заходите, — радушно улыбнувшись, проворковала я, — вот как раз вы нам и нужны.

— Фред, мы нужны мисс Грейнджер!

— О Мерлин, Джордж, сваливаем!

— А то превратимся в зануд, как наш несчастный брат!

— Начнем учиться!

— А там, глядишь, о ужас, станем приличными молодыми людьми!!!

— Только не это!!!! — дурашливо возопили они в унисон и изобразили паническое бегство, застревая и толкаясь на выходе.

— Да, Рон, ты был прав, — отстраненно протянула я, — стоит выбрать для нашего дельца кого-нибудь посерьёзнее...

— Они нам всю аферу испортят, — не глядя на братьев, откликнулся Рон.

— Афера, Джордж... Ты, как и я, услышал это волшебное слово?

— Мне тоже так показалось, Фред!

— Излагайте, о несравненная и ничтожный! — возопил то ли Фрэд, то ли Джордж.

— Если намечается что-то интересное — мы в деле! — подмигнув, уточнил второй брат. Я же картинным движением наложила заглушку на дверь и жестом церемониймейстера указала на разложенную на столике игру.

— Знакомьтесь, господа, это — Монополия. И если Рон прав, и вы действительно так хороши, как он утверждает... Мы создадим ее магический эквивалент. И, поверьте мне, если мы не прохлопаем такой чудесный праздник, как Рождество, то есть шансы, что двадцать шестого декабря мы проснемся состоятельными людьми!

Объяснения и демонстрации пошли по новому кругу, игру пришлось начать заново, чтоб устроить братцам демонстрацию. Полчаса спустя фонтанирующих идеями Уизли удалось урезонить, заставить дать обещание все держать в секрете, договориться оговорить детали тем же вечером в гостиной факультета и наконец-то выгнать их из купе. Мы же, почувствовав, что окончательно выбились из сил за этот долгий, изобилующий эмоциями день, перекусили и, чтоб не терять времени даром, приглушили свет и, развалившись на диванчиках, погрузились в полу-сон — полу-медитацию, тренируя технику маскировки, показанную Чарли и Дэмианом.

Пробуждение было очень неприятным. Неожиданно свет в купе зажегся на максимум, и мы поняли, что какой-то взрослый незнакомый маг в потрепанной мантии орал и тряс за плечи очумело глядящего на него Поттера. Что он делал и как зашел в наше запертое купе — было не понятно... но и не важно!

Просто на рефлексе, даже не успев осознать, что я делаю, хитрым щелчком пальцев левой руки я активировала куколку Ступефая. Практически одновременно с моим заклятием, непонятного типа приложили, похоже, все, кроме Поттера, который просто не успел достать палочку. Мага снесло и с неприятным хрустом впечатало в косяк двери.

Дин споро связал мага, а Луна, дождавшись кивка, подтверждавшего надежность чар, привела мужчину в себя отменяющим заклятием. Маг застонал.

— Назовите себя, — строго и внушительно потребовал Дин.

— Профессор Ремус Люпин, — хриплым голосом отозвался мужчина и неожиданно добавил: — Вы в порядке?

— Это не мы только что получили одновременно с десяток Ступефаев, так что да... — хмыкнув ответил Симус. — А вы как?

— В порядке, — проверив языком кровившую губу, отозвался профессор. — Вас не затруднит меня развязать?

— А вас не затруднит объяснить, почему вы кричали и трясли нашего друга? — вопросом на вопрос ответил Дин. — Времена, видите ли, смутные пошли... Да и обычно профессора как-то по-другому себя ведут.

— Да, я понимаю. Минут десять назад поезд остановили для досмотра в связи с чрезвычайной ситуаций. Проверяли его не авроры, а, почему-то, дементоры. В тех трех вагонах, что я успел проверить, шесть человек упали в обморок. Семь находятся в состоянии глубокого шока. Когда я зашел в этот вагон, дементор как раз заходил в ваше купе. Я прогнал его, но, когда прибежал и увидел десять подростков, не подающих признаков жизни...

— Мы просто спали, — без задней мысли отозвался Рон.

— В присутствии дементора невозможно спать, — отозвался Люпин и болезненно повел плечом.

— Ну вот такие мы бесчувственные и толстокожие, — отозвался Дин, снимая с профессора заклятие.

— А может быть, мы просто из сна перешли в состояние обморока, — предложила Фэй менее экстравагантное объяснение ситуации.

— Все равно странно... — потирая плечи и ребра, прохрипел Люпин, — это вы меня Ступефаями так? — мы пожали плечами, застенчиво опустив взгляды. — Молодцы! Хорошая, — на это моменте он закашлялся, — хорошая реакция... Ну, я пойду, пожалуй? Вы точно в порядке?

Мы нестройным хором протянули "угу" и, дождавшись, когда за Ремусом Люпином закроется дверь, переглянулись.

— У кого-нибудь остались сомнения, что нас ожидает очень веселый год? — спросила Фэй.