Студент года (гет)

Этой ночью сон как рукой сняло.

«В то, что вы заплатили, чтобы отмазать тебя от Азкабана, мне верится с трудом».

Драко обдумывал их короткий разговор слишком тщательно, вспоминая каждую фразу, произнесенную Грейнджер. Ему было непередаваемо стыдно, что он, наследник аристократического рода, устроил погром, показал свои эмоции и слабость. Слава Мерлину, ему хватило мозгов убраться из учебной, пока она не вернулась со своей жалостью...

«Ты неправ и противоречишь сам себе. Говоришь, что люди не меняются, а сам упорно доказываешь обратное».

Что она имела в виду? Он всегда был таким, он не играл! Просто она не знала его с иной стороны, откуда ей могло быть известно, как он ведет себя по отношению к другим?

«Если бы я не знала тебя до этого, возможно, это изменило бы многое».

Спорно… надо признать, она не была из тех девушек, от которых можно отмахнуться и над которыми частенько насмехаются парни, называя пустышками. Определенно, не пустышка, не дура, не уродина. Не его типаж, конечно же, ему нравились молчаливые аристократки, степенные, немного чопорные, хотя, может, это влияние матери, которая была именно такой. Вероятно, Драко, если бы Грейнджер, конечно, не была грязнокровкой, смог бы посмотреть на неё иначе… А может, и нет, он сомневался. Наблюдая за ней в компании, он сделал определенные выводы. На лбу у неё не написано её происхождение, по поведению гриффиндорка не отличалась от остальных. Волк в овечьей шкуре… Драко передернуло от мысли, что любой может соврать о чистоте своей крови, и ложь пройдет совершенно незамеченной…

«Мы уже выросли! А ты всё остался в детстве, тащишь за собой своё прошлое».

Тащил. Бесспорно, еще как тащил, невозможно ведь отказаться от своих корней. В нём глубоко засело его воспитание, он никогда не сможет предать семью, какие бы отношения в последнее время между ним и родителями ни были. Невозможно забыть то, что в течение многих лет внушали тебе!

«А кто знает, Малфой? Кто из твоих… друзей знает это? Кому ты рассказал?»

А кто спрашивал? Некому было рассказывать. Интересно, она знала это, задавая вопрос? Может, просто решила его поизводить… Хотя вряд ли, общение со святошей Поттером не позволило бы ей стать надменной.

«Ты сидишь в своей скорлупе, вместо того чтобы сделать выводы и жить дальше»…

А разве он не живет дальше? Он, кажется, только и делает, что влачит свою никчемную жизнь. Выводы сделаны, какие действия еще нужны?

Малфой снова и снова выискивал оскорбление в ее фразах, но это было бесполезно.

«Ты зря считаешь, что мне нужен спектакль».

Если бы он не задумывался, то сказал, что ее действия были похожи на поддержку, но он был слишком циничен, чтобы в это поверить.

Драко вздохнул. Грязнокровка — мерзкое слово; когда он впервые бросил его в адрес Грейнджер, он не осознавал всю его отвратительность. В его семье часто использовали подобные выражения, он стал воспринимать это как само собой разумеющееся. Разве она не заслуживала этого «звания»?

Она касалась его.

Спустя десять минут Малфой яростно отмывал свои волосы под струей горячей воды.

* * *

Полная тишина. Гермиона легла под теплое тяжелое одеяло, все еще сжимая пузырек, полученный в больничном крыле. Почему она пошла за Малфоем? Это казалось правильным на тот момент. Наверное, с ее стороны это выглядело убого, наверняка он думал о ней как о ничтожестве.

«Мисс Грейнджер, задержитесь, пожалуйста, для личной беседы».

Гермиона отчетливо помнила все наставления МакГонагалл. Два месяца назад ей это казалось полной чушью. Конечно, у нее не было желания препираться с директором, и она просто молча выслушала Минерву, не особо собираясь следовать тому, что профессор пыталась до нее донести.

«Понимаю ваше негодование, но, полагаю, вам известно положение, в котором оказался мистер Малфой».

Конечно, известно. Слизеринец без зазрения совести вернулся в школу, в которой собственноручно творил такое, от чего волосы вставали дыбом… Он был оправдан Визенгамотом, вот на что давила МакГонагалл. Присяжные посчитали, что он был лишь пешкой в руках родителей и Темного Лорда.

«Он сейчас переживает тяжелые времена, Гермиона. Решение о возвращении в школу далось ему нелегко, и мне бы не хотелось усугублять его состояние».

Просто у профессора доброе сердце. Иначе невозможно объяснить ее отношения к предателю…

«У Драко определенные проблемы, боюсь, поможет только время. Я была бы признательна, Гермиона, если бы вы присмотрели за ним…»

Она иногда поражалась, насколько просто все бывает. Пожирателю же так тяжело! Как будто остальным не тяжело, как будто остальные не переживали смерть близких! Кто подумал о Молли, которая после гибели Фреда совершенно поседела? О Тедди Люпине, так рано оставшемся без родителей? О родных Седрика Диггори?!

Гермионас силой сжала прозрачный пузырёк.

«Если бы твою семью грозили убить, ты бы приняла сторону Волан-де-Морта?»

Она уже отвечала себе на этот вопрос… Но она наверняка нашла бы способ вести двойную игру! Малфой же слепо следовал указаниям родителей и Темного Лорда… Она вздохнула. Конечно, Гермиона мыслила адекватно и в глубине души понимала, что именно страх смерти заставил Драко подчиняться приказам. Можно ли судить человека, если точно известно, что он пытался спасти себя и близких? Такими методами…

Пузырек с настоем полетел на пол и закатился под тумбу.

* * *

Прошла неделя. Все, что случилось за это время, вряд ли можно назвать интересным. На выходных студенты отправились в Сейерхейм, где Гермиона и Джей помогали Роуз выбирать декорации для Рождественского бала, а Драко, Эмиль и Колин в это время вели мужские разговоры в пабе на другом конце Сейерстрит. Рождественская суета захватила и эту маленькую деревушку. Украшенные витрины, атмосферная музыка, всеобщее веселье и легкий снег заставляли волшебников ждать чуда.

В школе появились первые украшения, напоминавшие о предстоящих праздниках, но Гермиона отметила, что духа Рождества совершенно не ощущала. В одном из писем она получила приглашение от Рона провести праздники в Норе. Как же ей не хватало живого общения с друзьями, письма, какими бы частыми они ни были, не передавали всех эмоций. Она так давно не видела Гарри, Рона и Джинни… но родителей не видела еще дольше.

Драко тоже получил приглашение… от дядюшки Крафта. Но он лучше проведет Рождество в обществе домовика, чем отправится в логово лицемеров. Впрочем, у него был другой вариант. Пригласить компанию в Мэнор, и он намеревался всерьез это обдумать.

Драко сделал вид, что забыл инцидент с Вестмаром на прошлой неделе. Хольм и Соммерс так искренне извинялись за придурка Бергрена, что Малфою даже стало не по себе. Он даже и не планировал подавать вида, что обратил внимание на слова идиота. Но, конечно, сложно забыть то, что произошло с ним после стычки с дурмстранговцем. Слава Мерлину, Грейнджер не упоминала об этом, ничего не спрашивала, да и вообще, кажется, избегала его общества.

Вопреки ожиданиям, ему не стало легче. Скорее наоборот, теперь к проблемам добавился факт того, что Грейнджер имела над ним преимущество. Нельзя сказать, что он ожидал от гриффиндорки насмешек, она никогда первая не будет сыпать колкостями. Скорее это он теперь не мог с удовлетворением спорить с ней, ощущая, насколько ничтожен сам.

* * *

Стук в дверь. Интересно, Грейнджер откроет? Но, очевидно, она и не собиралась. Драко, не торопясь, вышел в учебную, отворил дверь и увидел на пороге запыхавшегося Хольма.

— Эмиль? — Он был удивлен поздним визитом. — Входи.

Хольм вошел в учебную, с нетерпением смотря на Драко. Было уже десять, но, видимо, самое интересное только начиналось.

— Драко, вы просто обязаны к нам присоединиться, у нас карты Юши, — заговорщически сообщил он.

— Серьёзно? И где вы их взяли?

Слизеринец до этого лишь слышал о силе древних гадальных карт. Об их точности ходили легенды, в руках умелых волшебников они действительно превращались в мощный инструмент. Их невозможно было купить ни в одной лавке, и этот достоверный факт был ему известен.

— Родители прислали Рози, это наследство от прабабушки, — выдохнул Эмиль. — Нам не терпится посмотреть на них в действии, собирайтесь, хватит тухнуть здесь.

Драко боялся предсказаний, но отказываться от вечера не стал. Ему нравились их еженедельные встречи в гостиной старост, он чувствовал себя частью новой компании. Ему нравились эти люди, неглупые, незаносчивые, открытые и дружелюбные… И недавно он осознал, что это общение спасало его. Даже Грейнджер в моменты встреч не напоминала надоедливую всезнайку, с ней было несколько забавно спорить.

— Давай лучше ты, — Малфой указал на ее спальню.

— Герми! — Раздался стук в дверь.

* * *

Через пятнадцать минут вся компания, за исключением Колина, который отправился на соревнования по квиддичу, была в сборе. Они сидели в кругу на полу, и единственным освещением была тускло горящая свеча.

Сегодня не было привычной болтовни и веселья, само наличие Юши нагоняло таинственность и волнение. Рози честно призналась, что пока знала лишь основы работы с ними, но на сегодня этого было достаточно.

Черные геометрические картинки на каждой из двадцати девяти карт складывались в целые истории, по крайней мере, Гермиона читала об этом в одной из книг по предсказаниям и даже знала некоторые толкования. У семьи Уизли были такие, Джинни сообщила как-то, что Молли часто пользовалась ими, пока они не предсказали смерть одного из близнецов. И от этого стало жутко.

Каждый мог поклясться, что чувствовал силу, которая волнами исходила от древней колоды. Ими управлял интерес, наверное, подсознательно практически все надеялись на светлые предсказания, именно так и получилось у дурмстранговцев. Эмиля ожидала должность в Министерстве, сильная любовь и крепкая семья, в которой будет воспитываться девочка. Рози опускала значения карт, которые ей были неизвестны, поэтому первый круг гадания показывал скорее набор стандартных фактов.

Джейлин нисколько не удивилась, что будет трижды замужем за самыми видными мужчинами магического общества. Она расплылась в улыбке, когда узнала, что станет хозяйкой собственного салона, который будет передаваться по женской линии, правда, Рози так и не смогла растолковать направление его деятельности.

Настала очередь Малфоя, но он не спешил класть руку на стопку карт.

— Не думаю, что хочу знать, — уверенно произнёс он.

Даже несмотря на кажущуюся непробиваемость, в Драко сидел страх. Глубоко внутри он боялся услышать подтверждение своих опасений, но, поколебавшись несколько секунд, он всё-таки опустил руку на колоду. Не потому, что хотел. Просто наследнику чистокровного семейства трусом быть не пристало, он не мог допустить, чтобы его новые друзья думали о нем в этом ключе.

Слабое свечение. Он предусмотрительно спрятал руки за спину, они предательски дрожали. «Успокойся, черт подери…» Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда после нескольких манипуляций Роуз разложила десять карт.

— Пока что вижу много денег, — улыбнулась девушка. — Судя по игре в «Магиполию»… — она осеклась, понимая, что эта тема может быть ему неприятна.

Драко лишь пожал плечами, было очень сложно понять его истинные эмоции. На самом же деле его сейчас интересовали не деньги, но просить Бергман начать гадание с гложущей его темы значило подставить себя. Именно так он воспринимал раскрытие чувств кому-либо.

— Ты найдёшь свою любовь, карты показывают только одну девушку, у вас будет два сына.

Драко очнулся, когда Хольм легко хлопнул его по плечу и пожал руку. Но это не могло быть правдой… Он не заслужил. Драко был уверен, что при благоприятном исходе наступит облегчение, но ошибался: отрешенность и еще большая тоска овладели им окончательно. Фальшивка. Как, мать вашу, его жизнь станет похожа на это радужное дерьмо?! Из задумчивости его вытянуло очередное свечение колоды. Грейнджер… Героиня войны. Он даже усмехнулся, приготовившись слушать факты из ее светлого будущего. Большая семья, счастливый брак, куча детей, руководящая должность… А может, она заплывет жиром и будет стирать носки рыжему ублюдку…

— Я знала, Гермиона, ты будешь работать в Министерстве! — Рози вглядывалась в почти никому не понятные символы. Впрочем, Гермиона совершенно не выглядела удивленной.

— Хм… не понимаю... — Бергман разложила новые карты и долго изучала их, прежде чем попыталась дать хоть какое-то объяснение.

Драко посмотрел на Грейнджер и видел, как менялось выражение ее лица. Он безошибочно научился определять страх, и был уверен, что она понимала значение символов еще до того, как Роуз озвучила предсказание.

— Что там? Не томи! — нетерпеливо подгоняла Джейлин.

— Карты не показывают, — попробовала выкрутиться Бергман, она просто не могла произнести это вслух.

— Смерть ребёнка… — прошептала Гермиона, чувствуя, что побледнела. — Крах отношений, скорее всего, развод, судя по карте справа… Карта одинокой женщины…

Компания сидела в гробовой тишине…

— Карты не всегда говорят правду, Гермиона, может, я что-то сделала не так, — попыталась оправдаться Рози, — у меня совсем нет опыта, я держу их в руках раз третий от силы…

— Может... — Она держалась, хотя это было крайне сложно. — Я пойду. — Девушка поспешно встала; вместе с ней вскочили Джей, Роуз и Эмиль.

Гермиона не могла больше находиться здесь. Она испытала настоящий шок и совершенно не могла принять тот факт, что пока это всего лишь предположение. Профессор Трелони вообще каждый год предсказывала смерть кого-то из студентов, но никто ведь не умер! Не считая жертв войны…

— Это всё не может быть правдой, наверняка карты устали, — попыталась удержать гриффиндорку от ухода Джейлин, но та вырвалась.

— Я в порядке… — Наглая ложь. — Мне нужно идти…

— Мы проводим тебя, Герм, не стоит принимать всё за чистую монету. — Эмиль подошёл к ней ближе.

— Нет! — Мерлин, они что, не понимали?! Она не хочет сейчас общества…

Грейнджер поспешно покинула комнату, потрясённая и напуганная. Она не хотела больше здесь оставаться! Зачем она уехала из Хогвартса? Ей нужно поговорить с Гарри и Роном!

Малфой молча наблюдал эту картину. Как же хорошо ему было знакомо то, что ощущала сейчас гриффиндорка… Крах отношений. Он понимал, что смерть ребенка — самое страшное, что может быть, как такое возможно?!

Семья, двое детей для Пожирателя, развод и смерть первенца для грязнокровки. Разве не должно быть наоборот? Он не злорадствовал — он запутался. Он ощущал себя полным дерьмом, как будто это он был виноват в том, что напророчили этой выскочке… Как будто он забрал счастье, которое предназначалось для таких, как она… Чужое счастье, к нему отношения не имеющее. Огромное чувство вины и без этого лежало на нем мертвым грузом.

* * *

Через десять минут Малфой молча смотрел, как она забирала свои книги из учебной и нервно складывала их в небольшую сумку. Заклятие незримого расширения здорово помогало ей в последнее время…

— Это бред. — Драко подошёл к столу и оперся о него двумя руками. Голос его был совершенно холоден. — Какой-нибудь тугодум вроде рыжего подберет тебя потом.

Он тут же пожалел о своих словах. Конечно же, не это он хотел сказать. Сегодня было по-другому, они устали, колкости казались полной чушью, привычкой, они вернутся к ним завтра. Их обоих разрывала тревога, такое мерзкое тянущее чувство; ее — потому, что она жалела, что согласилась приехать сюда, оставив друзей и родную школу, а теперь еще и получила это жуткое предсказание, которое до дрожи пугало ее. Его — потому, что он ощущал постоянную вину за беды всех, кто его окружал. Он не мог принять своё пророчество, это он должен гнить в аду… Драко не получил прощения ни от кого из своих близких, никто не говорил с ним после войны и не сказал, что у него не было выбора, слизеринец всё додумывал сам и додумал так, как посчитал нужным.

— Может, здесь ты и встретишь ту, которая подберёт ТЕБЯ! Потому что я не понимаю, кому в здравом уме придет в голову выйти замуж за Пожирателя! — Глупая ответная колкость.

Вот оно…

— Не считаешь меня человеком? — Легкая обреченная улыбка коснулась его губ.

— Так же, как и ты меня! — В ней говорила обида.

И вот еще одно подтверждение.

— Ты права, я не заслужил семью. — Как же горько было это осознавать! — Карты врут, — он смотрел на нее, поставившую наконец сумку на одну из полок, — у меня не может быть близких, потому что к выпуску из школы... — он вздохнул. — Неважно. Глупо верить в эту чушь.

— Это не чушь. — Она смотрела на него покрасневшими глазами.

— Грейджер, ты правда удивляешь меня. Ты же подружка святого Поттера! Каким, скажи, образом в тебе оказалось столько бредовых сомнений?

— Потому что я знаю, что эти карты не лгут! — Гермиона закрыла лицо руками, и Малфой понял, что она плакала. Стало не по себе. — Я хочу обратно, мне не нужен никакой студент года… — всхлипывая, прошептала она.

— Тогда зачем ты поехала? — пожал плечами Малфой.

— Не хотела подводить МакГонагалл, — отвернулась она от Драко, стыдящаяся своей честности.

— Благородно, — констатировал он. — Откуда в гриффиндорцах такая тяга к самопожертвованию?

— Компенсирует трусость слизеринцев! — прочеканила она.

— Заметь, это гриффиндорка сейчас пакует чемоданы. — Он не издевался, его голос был абсолютно ровным.

— Ты не видел войны с нашей стороны… Когда ты каждый день боишься открыть Пророк и найти в списке погибших знакомую фамилию. — К чему она перескочила на эту тему… — И сейчас наконец-то можно вздохнуть спокойно, но нет! Сколько лет мне ждать, что мой ребенок умрет!

Гермиона зря думала, что ему этого не понять… Драко цокнул языком.

— Грейнджер, очнись, у тебя нет ребенка!

— Юши предсказали смерть Фреда! Еще когда он был маленьким… — Слезы покатились с новой силой.

— Профессор Трелони тоже много чего предсказывала.

— Это другое!

— Конечно, у Бергман ведь больше опыта. Давайте все верить Бергман, так, может, пойдём, сбросимся с Астрономической вместе? Раз уж жизнь не удалась, — он тяжело вздохнул. — Глупо верить в пророчества, когда жизнь меняется на раз-два, Грейнджер. Мне в детстве не предсказывали участия в войне, и моей матери не пророчили смерть в сорок три года. Я полагаю, события меняют будущее каждый день, и всем достанется то, что они заслужили.

В этой полной сарказма фразе скрывалось гораздо большее, и Гермиона отчетливо это понимала. Почему Драко поддерживал ее сейчас?

— Что с тобой происходит, Малфой? — Она вытерла слезы; его слова ее немного успокоили.

— Я все тот же ублюдок, — он был серьезен. — просто пытаюсь быть честным.

Она все понимала. Куски пазла сложились, и не было смысла придумывать другие варианты.

«Пытаюсь быть честным».

— Не сбегай, как трусливая собачонка.

С этими словами Малфой в последний раз посмотрел на девушку и, развернувшись, направился в свою комнату. Это он сбегал сейчас от прошлого, он мог лишь завуалированно по крупицам раскрывать свои страхи и сомнения, потому как признать, что ему тоже нужна помощь, означало раздавить остатки своей гордости.